In The Shadows

— Я тут приготовила макароны с сыром, — улыбнувшись сказала Лив, ткнув деревянной лопаткой в кастрюльку, — это единственное, что было съедобного у тебя в холодильнике, но я не удивлена. Будешь?       Миллер не спешил отвечать. Хозяин квартиры шокировано уставился на девушку в розовом пушистом халате, спокойно стоящую у плиты. Оливия, так и не дождавшись ответа, пожала плечами и достала из навесного шкафа две тарелки. — Иногда у меня такое чувство, будто ты питаешься воздухом, Джейс, — с легким оттенком раздражения произнесла девушка, словно отчитывала своего непослушного сынишку. Она наложила порцию макарон с сыром в одну из белых тарелок, развернулась лицом к хозяину дома, держа в одной руке блюдо, и замерла, уставившись на направленное в неё дуло пистолета. — Не стоило тебе приходить сюда, Лив, — с отчетливыми нотками грусти произнес мужчина, крепче сжимая оружие. В следующую секунду Джейсон нажал на спусковой крючок. Пистолет щелкнул затвором и замер, так и не выстрелив. Миллер непонимающе хлопнул глазами, переводя взгляд с оружия в своих руках на девушку. Лив тяжело вздохнула, словно только этого и ожидала, достала из кармана халата несколько заранее вытянутых из пистолета патронов и демонстративно повертела их между пальцев. Миллер досадно скривил губы, откинул бесполезное оружие на застеленный светло-зеленой скатертью стол и грузно плюхнулся на стул. Какая-то часть души надменно наблюдала за происходящим из укромного уголка сердца, сложив свои маленькие ручки на груди, и приговаривала нечто вроде «Так и знала, что так будет!» и «А я говорила!». Хозяин дома сделал мысленную пометку в следующий раз прятать пистолет в более надежном месте, чем на внутренней стороне крышки стола. — Ешь, — по-родительски строго сказала девушка и поставила перед мужчиной тарелку с горячим ужином. Джейсон смотрел на Оливию из-под нахмуренных бровей, не смея притронуться к еде. Пирс заметила на себе недоверчивый взгляд, насыпала порцию макарон с сыром в свою тарелку и отправила в рот несколько ракушек из теста. — Видишь? — пробубнила Лив с набитым ртом, — не отравленные! Миллер беззлобно закатил глаза и взялся за вилку. Признаться, ужин пах очень аппетитно. Сочетание макарон с соусом бешамель и большой горсткой сыра заставляли Джейсона захлебываться собственной слюной при одном взгляде на блюдо. — Чего ты такой ершистый? — поинтересовалась Оливия спустя несколько минут молчаливого поедания ужина. Девушка внимательно наблюдала за хозяином квартиры, устроившись напротив и опираясь поясницей о столешницу. Лицо Миллера больше не выглядело напряженным, как и всё его тело. Плечи расслабились и опустились, густые брови перестали хмуриться, а взгляд почти черных глаз не выражал прошлого испуга и недоверия. Голодный после выматывающей рабочей смены мужчина с аппетитом жевал горячие макароны с сыром, заботливо приготовленные внезапной гостьей. — Браун скомпрометирован, — ответил Джейсон, вскинув брови, — рано или поздно ко мне заявятся агенты ЦРУ, вызовут на допрос. С чего бы мне не быть ершистым? Лив пристыжено опустила глаза в свою тарелку, накалывая очередную порцию конкилье на вилку. Аппетит вдруг испарился, оставив в желудке неприятное ощущение наполненности, хотя девушка не съела и половину своего ужина. Некогда хорошо скрытые вина и стыд теперь начинали постепенно выходить наружу, делая первые неуверенные шажки на свет. — Откуда знаешь? — поинтересовалась Оливия, с преувеличенным вниманием разглядывая тянущийся тонкими нитками сыр. — Я работал в ЦРУ, Лив, у меня есть свои контакты, — с нажимом сказал мужчина, будто ему приходилось объяснять простые вещи маленькому ребенку, — к тому же, я должен быть готов, если они заявятся ко мне. Лив согласно закивала головой и замолчала, принимая ответ собеседника. За все часы ожидания Оливия успела продумать множество сценариев развития событий и ни один ей не нравился. Вопросы и домыслы кружили неразборчивой стайкой в голове, одна сменяя другую, из-за чего разум начинал постепенно кипеть. Было не удивительно, что Джейсон так напрягся, увидев чужака в доме. «Наверняка сидит как на иголках всё это время» — подумалось девушке. — Как это произошло? — тихо, словно боясь спугнуть, поинтересовался Джейсон, вымывая свою тарелку. Пирс и не заметила, как пропустила момент, когда Миллер закончил ужин. Возможно, он даже что-то говорил или спрашивал, но Лив не слышала, полностью погрузившись в свои чертоги разума. — Не знаю, — отмерла девушка, глубокого вздохнув, — но ему удалось сбежать еще до того, как его арестовали. Джейсон удивленно хмыкнул, закончив мыть посуду, и вытер руки полотенцем. Эта новость настораживала и пугала больше, чем сам Миллер хотел бы показать. — Думаешь, его кто-то предупредил? — в конце концов задал вопрос мужчина. Лив пожала плечами, хотя Джейсон успел увидеть проскочившее на чужом лице беспокойство. Пирс думала об этом с самого своего ареста, а Джейсон облек мысли в слова. Брауну вряд ли удалось бы сбежать из Пентагона в одиночку, да ещё и заранее подготовив всё необходимое. Томас скрылся, успев прихватить с собой несколько секретных файлов, а также сжечь папки с компрометирующими его деятельность данными и уничтожить компьютер. У него было достаточно времени провернуть всё это и сбежать до того, как к нему в кабинет и дом ввалился спецназ. Скорей всего у бывшего агента были информаторы в самой верхушке Управления, до которых расследование Пентагона ещё не добралось. — Они придут и за тобой, Лив, — уверенно констатируя неизбежный факт произнес Миллер, копируя позу девушки. — Они уже арестовывали меня, — как ни в чем не бывало ответила Оливия, — я сбежала. Джейсон хмыкнул, не особо удивленный подобным стечением обстоятельств. Это объясняет, почему Лив решила использовать его квартиру как временное убежище. ЦРУ не в курсе их с Джейсоном общения и вряд ли додумаются искать беглянку именно здесь. — И как тебе это удалось? — поинтересовался мужчина. — Выпрыгнула из вертолета. — Ты… ЧТО? — на лице Джейсона отразилось удивление, смешанное с толикой восхищения. Оливия неопределенно пожала плечами, стараясь не заострять внимание на деталях своего побега. Так было лучше для самого Джейсона Миллера. — Ну, а что мне оставалось? На девушку посыпались вопросы и просьбы рассказать всё до мельчайших подробностей. Джейсон всегда был любопытным и нетерпеливым. Ещё во время работы в ЦРУ Миллер часто расспрашивал Оливию о её заданиях, желая услышать всё до самых маленьких деталей, но в ответ получал фразы вроде «Это секретно» или «Я не могу тебе рассказать». И хотя Джейсон осознавал всю важность и секретность их работы, налёт тайны всё больше и больше оседал на их с Лив отношениях. Несмотря на уклончивость Оливия в общих чертах рассказала, что произошло. Девушка подумала, что Джейсону будет полезно узнать всю историю, чтобы он мог вовремя среагировать в случае опасности, ведь риск быть схваченным агентами ЦРУ теперь велик. — И что ты будешь делать? — наконец спросил Джейсон после сжатого рассказа. Оливия пожала плечами, продолжая ковырять уже остывшие в тарелке макароны. Аппетит не возвращался, а внутри нарастало ощущение тревоги и чего-то неизбежного. — Наверное, залягу на дно на какое-то время, — словно не веря своим же словам произнесла девушка после недолгих раздумий. Джейсон фыркнул и закатил глаза. — Вот только мне не ври. Оливия кинула настороженный взгляд на хозяина дома. — Если бы ты собиралась залечь на дно, то давно бы уже это сделала, а не пришла сюда, приняла душ и приготовила ужин, — уже мягче проговорил Джейсон. — Тебя не было вечность, а я умирала с голоду, — ответила Лив, решив, что это как-то сможет оправдать её. — И съела меньше половины порции? Волна раздражения и злости вспыхнула в Оливии, как факел, и Лив раздраженно отставила тарелку на столешницу рядом, громко звякнув вилкой. — Перестань меня читать, Джейсон! — зло кинула Пирс, — ты больше не мой психотерапевт. — Но я всё ещё твой друг, — ответил Миллер, положив руку на напряженное плечо девушки. Оливия досадно поморщилась, будто слова иглами вонзились в тело, оставляя ноющие колотые раны. Их с Джейсоном отношения претерпевали множество изменений на протяжении всех лет совместной работы в ЦРУ. Они были врачом и пациентом, коллегами, соратниками, товарищами, любовниками. Долгое время ходили вокруг да около, трепали друг другу нервы, ссорились и расставались, снова сходились и начинали заново. Джейсон всегда был слишком заботлив, любопытен и открыт. Миллер знал всё о демонах Пирс, о её прошлом, травмах и чувствах, мог читать девушку, как открытую книгу, что делало его отличным психотерапевтом, но на личных отношениях сказывалось негативно. А Лив была слишком независимой и скрытной. Девушка задыхалась от гиперопеки, злилась, когда мужчина лез в голову, пытался исправить Лив, словно она была не человеком, а сломанной фарфоровой куклой. То, что Оливия называла нарушением личных границ, Джейсон гордо величал заботой. Мужчина злился и обижался на своего партнера за нежелание жить обычной жизнью, а Лив в свою очередь — за желание Джейсона сбежать. Миллер устал от скрытности и постоянных угроз, а Пирс не могла жить без этого. Джейсон сердился из-за невозможности открыто встречаться в силу правил ЦРУ, а Оливия приходила в бешенство от чужих попыток загнать себя в рамки. Слишком противоречивые взгляды на жизнь, слишком разный характер. Отношения выходили токсичными и угловатыми, словно ими, как джойстиком, руководил не разобравшийся в управлении ребенок. Они выматывали друг другу души до тех самых пор, пока не осознали одну простую вещь: с некоторыми людьми лучше только дружить. Идеальное сочетание заботы и невнимания, любви и равнодушия. Неприятные замечания не так сильно колют душу, секреты не воспринимаются близко к сердцу, общение может быть активным, а порой сходить на нет. Оливия знала, что может прийти к Джейсону, когда необходимо, а Миллер в свою очередь — к Лив. Недолгие прогулки с кофе стали традицией. На сеансах во время психологической подготовки Оливия всё ещё сопротивлялась, рычала, как раненый зверь, испуганно прятала все скелеты по шкафам своего разума, но Джейсона это уже мало заботило, всё воспринималось проще, как обычная работа. Как говорил Аль Капоне: «Ничего личного, это просто бизнес».       А потом Джейсон ушел. Покинул Пентагон, решив жить обычной гражданской жизнью. Хотя Джейсон и был всего лишь психотерапевтом на хорошем счету Томаса Брауна и официально мужчина подчинялся Пентагону, Лив не могла поверить, что в отставку можно уйти так просто. Все расспросы не дали никакого результата. Оливии было тошно из-за того, что не может искренне порадоваться за своего друга, одного из немногих людей, которые были ей по настоящему дороги. Но нечто с раздражающей настойчивостью скребло в мозгу, шептало и науськивало, что что-то тут не так. Но Джейсон поспешил заверить подругу, что всё в порядке и он наконец может стать свободным, зажить так, как давно хотел. Общаться с обычными людьми, устроиться на обычную работу. Кто знает, может он даже заведет собаку? Лив фыркнула, закатив глаза, и вернулась в реальность. — Друзья не стреляют друг в друга при первой же возможности. — Друзья не заваливаются к тебе в квартиру спустя год молчания, — в тон девушке ответил Джейсон, — к тому же я знал, что пистолет на заряжен. Лив недоверчиво вскинула бровь, скрестив руки на груди. — Да ну? — Неужели ты думала, что я не смогу отличить пустой магазин от полного? Оливия посмотрела в искрящиеся весельем глаза товарища, который еле сдерживал смешок, и её губы против воли расплылись в улыбке. — Да ну тебя! — Лив легонько толкнула Джейсона в грудь. Напряженная атмосфера в помещении растворилась в хриплом мужском смехе, заставляя и девушку сдавленно хихикнуть. — Зачем ты здесь на самом деле, Лив? — вдруг серьезно, без прежнего веселья поинтересовался Джейсон, когда они оба умолкли. — Мне нужна была помощь, — ответила девушка с нотками стыда в голосе, — и где-нибудь немного отсидеться. — И чем я могу тебе помочь? — искренне удивился мужчина, — я давно отошел от дел. — Я знаю, — Лив потерла переносицу, устало прикрыв глаза, — знаю. Оливия и сама не понимала, что сподвигло её на этот рискованный поступок, но увидев на окраине Вашингтона до боли знакомое потрепанное здание Лив не смогла и дальше противиться липкому ощущению страха. Ей нужно было время собраться по частям, взять себя в руки и придумать дальнейший план действий. А ходить мокрой и грязной по центру города как-то не улыбалось. И Оливии отчаянно хотелось увидеть старого друга, словно это была последняя возможность, последний шанс, который нельзя упускать. Будто упустишь его — и Джейсон исчезнет навсегда, а всё, что между ними было, так и останется туманным воспоминанием, выжженным на веках. Но теперь Лив понимает, как опрометчиво и эгоистично было с её стороны заявиться в чужой дом без приглашения. Что, если за ней всё ещё следили? Или может быть Джейсон перестал считать её другом? С чего вообще она взяла, что ей будут здесь рады? И какую помощь она хотела получить? Чем подобный визит может обернуться для самого Джейсона? — Ты собираешься найти Брауна? — осторожно поинтересовался Миллер. Лив смерила друга долгим взглядом, словно заранее извиняясь за свои слова. — Ты ведь знаешь, я не могу тебе рассказать. Джейсон раздраженно поджал губы, шумно выдохнув через нос. Один из минусов дружбы с Оливией Пирс — она всегда делает так, как хочет, не спрашивая и не посвящая никого в свои планы. — Расскажи о своей жене, — вдруг поинтересовалась девушка, решив сменить тему разговора, — какая она? Оливия кивнула в сторону цветной фотографии в деревянной рамке на комоде, который виднелся из-за угла в прихожей. Фото стояло среди небольших статуэток ангелочков, египетской пирамиды в миниатюре и квадратной вазы с цветами. Всё раздражение мужчины как рукой сняло, стоило только услышать о своей любимой женщине. — Мэри, она… — Джейсон смущенно замялся, стараясь подобрать слова, и покрутил обручальное кольцо на пальце, — самый добрый и искренний человек, которого я знаю. Мужчина перевел взгляд на фотографию с их свадьбы. Мэри, невысокая девушка с теплыми, как солнце, карими глазами прижималась к груди Джейсона, который обнимал невесту за талию и целовал в огненно-рыжие волосы. Они женаты уже больше года, но каждый раз, когда Миллер смотрит на эту фотографию, ему кажется, что церемония была вчера. Будто только несколько часов назад он увидел Мэри в белом свадебном платье, с фатой и цветами в волосах, потом, как завороженные, они обменялись обручальными кольцами и провели свою первую брачную ночь. — Она смеется со всех моих шуток, представляешь? — Джейсон перевел полный любви взгляд на незваную гостью, — работает ветеринаром, а в свободное время помогает в приюте неподалеку. Миллер замолчал, не зная, что еще можно рассказать о самом лучшем человеке в его жизни, самом любящем и заботливом. Человеке, который видит во всём только хорошее, который принимает Джейсона таким, какой он есть, разделяет с ним его нелепости и сумасшедшие идеи, поддерживает в любых начинаниях. Девушке, чье сердце наполнено бесконечной любовью ко всему живому в этом мире. Джейсон не мог облачить все свои мысли в обыкновенные человеческие слова, будто в один миг забыл весь родной язык, онемел, и мог только чувствовать. — Красивая, — сказала Лив, вглядываясь в фотографию в рамке. — Очень, — полушепотом отозвался Джейсон, — самая лучшая. Лив натянуто улыбнулась. — Иногда поверить не могу в то, что она настоящая, — зачарованно, словно во сне, пробормотал Миллер, — быть того не может, чтобы такой светлый человек смог полюбить такого, как я. Джейсон замолчал, всё ещё вглядываясь в снимок на комоде, будто совершенно забыл о чужом присутствии в квартире.       За окном уже стемнело, улицы покрылись яркими огнями вывесок и фонарей, а на кухне одной из уютных маленьких квартир старые друзья всё так же молчали. Оставаться на ночь у Миллера было плохой идеей, ведь в любой момент к нему могли заявиться агенты спецслужб. Поэтому Оливия решила больше не отягощать старого друга своим присутствием и покинуть чужой дом. Выудив из шкафа женские майку и штаны — благо размеры у Мэри и Лив совпадали — Джейсон всучил в сопротивляющиеся руки девушки одежду и вышел из спальни, давая время переодеться. Спустя несколько минут Миллер вернулся обратно и протянул подруге черный кардиган. — Так, куда ты теперь? — поинтересовался он, стоя в дверях своей комнаты. — Джейс, — предостерегающе протянула девушка, накидывая на себя чужую мантию, и смерила товарища хмурым взглядом. — Знаю, знаю, — мужчина примирительно вскинул руки перед собой, — это секретно, ты не можешь рассказать, это всё для моего собственного блага и бла-бла-бла. Ничего не забыл? — Умница! — девушка ободряюще похлопала друга по плечу, проходя мимо него в прихожую. Джейсон против воли засмотрелся на девушку, которая стояла перед зеркалом и поправляла одежду. Волосы были собраны в две небрежные косы, взгляд зеленых глаз сиял холодом, губы поджаты, а брови сведены к переносице. Четкие уверенные движения, а на первый взгляд слабая и маленькая фигура скрывала в себе невероятную силу. Джейсон помнил подругу иначе. Когда они впервые встретились на сеансе психотерапии Фелис Хартли казалась напуганной, сомневающейся девушкой, совершенно не готовой к предстоящей опасной работе. Она плохо контролировала свои эмоции, боялась каждой мелочи, сомневалась в каждом поступке и не доверяла самой себе. Джейсон замечал все самые мелкие изменения в поведении девушки, проходил большую часть пути рядом и поддерживал, чем мог. Но только сейчас Миллер смог понять, насколько его подруга изменилась. Больше не было той наивной, дрожащей от страха Фелис, которая чуть не погибла от рук убийцы-психопата, но была уверенная, сильная и решительная Оливия Пирс, которая готова в одиночку столкнуться лоб в лоб с опасным врагом. — Ты изменилась, — Джейсон озвучил мысль, которая крутилась в его голове весь этот вечер. — В смысле? Миллер неопределенно пожал плечами. — Ты стала более… — мужчина замолчал, стараясь подобрать нужное слово, повисшее на кончике языка, — собранной. Лив замерла перед зеркалом, так и держась за тонкий капюшон, но через несколько секунд отмерла и наконец расправила непослушный кусок ткани. — Собранной? — бровь девушки скептически выгнулась. — Ты уже не мечешься, как раньше, — попытался объяснить свою мысль Джейсон, — словно знаешь, чего хочешь. С каждым годом становишься тверже, независимее и всё более холодной. Это хорошо для работы. Оливия взглянула на свое отражение в зеркале, стараясь рассмотреть то, что в ней увидел Джейсон, но перед ней стояла всё та же испуганная побитая девушка, которая потерялась в темном лесу много лет назад. — Для работы, но не для тебя, — неожиданно продолжил Миллер, одаряя подругу взглядом полным неуместного сочувствия и жалости, — что же с тобой случилось? — Жизнь, — резче, чем хотела, ответила Лив, всеми фибрами души не желая развивать тему дальше, — со мной случилась жизнь. Джейсон смерил девушку задумчивым взглядом, но не добившись никаких уточнений решил всё же оставить подобные разговоры. — Держи, — собеседник протянул скрученные и перевязанные желтой резинкой купюры, — пригодится. Лив удивленно посмотрела на предложенные деньги. — Джейс, я их не возьму. Миллер скривился, словно услышал невиданную глупость, взял девушку за руку и насильно вложил долларовый сверток в ладонь. — Ты в бегах, за тобой охотятся секретные службы, твои счета под наблюдением, немного наличных не повредит. Оливия сжала зубы, решив промолчать, и благодарно кивнула, кидая наличные в карман мантии. Несмотря на все ссоры и недопонимание Джейсон был хорошим другом, и Лив не хотелось его покидать. Что-то кололо в груди, билось нервной птицей и кричало, что уйти сейчас будет ошибкой. Что нужно остаться с Джейсоном на случай, если к нему заявятся враги. Что, если Миллер не сможет себя защитить? На что готовы пойти ЦРУ ради получения интересующей их информации? Но рациональная часть сознания старалась уверить, что всё будет в порядке. Джейсон не знает ничего полезного, ничего ценного о Брауне и Пирс. Ни их местонахождение, ни связей или дальнейших планов, ничего. Он годами не работал на Томаса, даже не был в Пентагоне, а о факте общения между Джейсоном и Лив никто не знал. Всё, за что его можно прижать к стенке, это за работу на Томаса Брауна в прошлом, но об этом Миллер готов рассказать и сам. «Всё будет хорошо, — старался урезонить клокочущее в груди сердце едкий писклявый голос, — если ты снова не облажаешься». — Эй, Пирс! — окликнул девушку Джейсон, когда Оливия схватилась за ручку входной двери, — если выживешь, дай знать, что с тобой всё в порядке. Они оба знали, что этого не случится. Что даже если Лив удастся сделать всё, что задумала, и остаться в живых, девушка никогда больше не побеспокоит Миллера. Это будет слишком опасно для них двоих, а особенно для его новообразовавшейся семьи. Оливия не готова пойти на такой риск, да и так далеко она ещё не загадывала. Не желая прогонять блеклый призрак надежды Лив кивнула и поспешила покинуть помещение.