In The Shadows

      Одна из любимых книг Оливии Пирс гласит: «Человеческую историю гораздо легче понять, если уяснить себе: большинство великих побед и трагедий произошло не потому, что их виновники были по натуре своей плохими или хорошими. Они по натуре своей были людьми.» Будучи подростком Лив с завидной внимательностью вчитывалась в до боли знакомые слова снова и снова, страницу за страницей, главу за главой. Она могла на цитаты разобрать всё произведение, так сильно запало оно в душу, и даже спустя столько лет Пирс вспоминает полюбившиеся строчки с точностью до каждой запятой. Однако истинный смысл слов дошел до девушки не сразу. Только спустя годы Лив действительно осознала: она — всего лишь человек. Слабый, хрупкий, порой жутко невыносимый человек, которому свойственно ошибаться. И самой большой ошибкой на её пути было соглашение с Брауном. По крайней мере, она так считала.       Страх провести значительную часть своей жизни за решеткой среди опасных ублюдков сбивал с ног. Ужас сковывал, заставляя мысли хаотичной стайкой разлетаться в стороны. Жуткими одинокими ночами разум рисовал красочные картины прошлого и будущего, которые хотелось поскорее забыть. Жизнь Фелис Хартли закончилась в той мрачной холодной комнатушке следственного изолятора, куда заключенную привели для встречи с дорого одетым незнакомцем. Томас Браун тогда казался ярким лучиком света в непроглядной тьме, единственным шансом на свободу. Его слова были убедительны, страх провести остаток своего существования в тюрьме слишком велик, а безысходность — всеобъемлющей. Можно было бы сказать, что Фелис не знала, на что идет; что Томас Браун — великий лжец и манипулятор, убедивший отчаявшуюся девушку принять его предложение. Но Хартли догадывалась, что свобода не будет стоить дешево. В тот момент, когда страх и ужас холодили вены и затмевали разум, когда казалось, что всё потеряно, тогда и родилась Оливия Пирс.       Лив годами работала на Брауна и его прихоти, закрывала глаза на незаконные и аморальные действия, делая вид, что их не существует. Превышение полномочий, использование ресурсов ЦРУ в своих личных целях, подделывание документов и сокрытие данных — и это всего лишь маленький список из того, за что Томаса давно стоило бы посадить. Лив упорно игнорировала все тревожные звоночки, хотя и понимала, что занимается самообманом. «Приказ есть приказ, а приказы не обсуждаются.» — именно так Браун любил говорить своим агентам, отправляя их на очередное сомнительное задание. Предполагала ли Пирс, что вскоре всё может обернуться против неё? Однозначно. Была ли готова к этому? Не совсем. Но увы, жизнь заставляет платить по счетам в самый неподходящий момент, а вот и Лив получила свой чек.       Статус разыскиваемой всеми возможными секретными службами не радовал. Неизвестно как долго ей удастся скрываться и успеет ли она выполнить всё, что задумала. Где-то в углу сознания промелькнула вялая мысль всё бросить и бежать как можно дальше от Брауна и неприятностей, которые он тащит за собой, словно багаж. И хотя решение залечь на дно звучало вполне здраво, оно тут же было отброшено в самое отдаленное место, куда Лив заглядывает только в крайних случаях, а значит почти никогда. Сейчас ярость правила балом. Заставляла делать шаг за шагом для того, чтобы ладони Лив наконец сомкнулись на шее Томаса Брауна. Чтобы увидеть, как жизнь потухает в его глазах, как рот открывается в беззвучном крике, а лицо синеет от нехватки кислорода. Чтобы человек, который чужими руками причинил столько вреда и боли, поплатился за всю кровь, которую пролил. — Иди за мной, — послышалось резкое, брошенное прямо рядом с ухом Лив, заставляя девушку вздрогнуть и вынырнуть из своих мыслей. Пирс удивленно моргнула, словно только сейчас вспомнила, что находится на улице. Источник знакомого голоса тут же удалился в сторону, ловко лавируя в потоке людей, и скрылся в ближайшем переулке. Лив судорожно пыталась вспомнить где раньше слышала его, но никак не удавалось. Это человек Брауна? Или агент ЦРУ? Это ловушка? Все инстинкты хором кричали об опасности, но Пирс, как обычно, их не слушала. В конце концов любопытство пересилило и Оливия бросилась следом за незнакомцем. Мужчина успел дойти до конца переулка, прежде чем замедлился рядом с большой потертой дверью. Он повернул голову посмотреть следует ли за ним Лив и убедившись, что девушка рядом, вошел в здание. Пирс в несколько шагов преодолела оставшееся расстояние, достала из-за пояса штанов пистолет и переступила порог вслед за человеком.       Дверь со скрипом захлопнулась, заставив шпионку вздрогнуть от резкого звука и направить оружие куда-то в пустоту. Помещение оказалось на удивление просторным, что не было заметно с улицы. Судя по всему использовалось как склад, но заброшено уже годами. Мусор, пыль и грязь полностью покрывали пространство. Окна в обшарпанных кирпичных стенах заколочены досками, а единственный источник света — большая стеклянная крыша — изуродована временем и погодой. Лив скользнула внутрь помещения, держа оружие наготове, а под ботинками хрустнуло побитое стекло. — Пистолет на пол, — послышался негромкий голос, заставив Оливию замереть на месте и сжать зубы, — медленно. Леннокс вышел из-за проржавевшего до основания металлического стеллажа, направляя оружие на девушку. Сбоку послышалось шуршание — и в поле зрения показался Эппс также с пистолетом в руках. Лив мысленно хлопнула себя по лбу. Это же был Роберт! Почему она не вспомнила его голос? Хотя, с другой стороны, вовремя осознав, кто её зовет, пошла бы она за ним следом? — Лив, опусти оружие, — подал голос Эппс, — мы просто хотим поговорить. На лице девушки мелькнула горькая улыбка и тут же спряталась за саркастической усмешкой. — Знаете, я сейчас немного занята, так что давайте как-нибудь в другой раз поболтаем? Леннокс нахмурился ещё больше, хотя Лив и не думала, что это возможно. Она видела, каких усилий майору стоит держать себя в руках и не пристрелить девушку. А ведь на его месте Оливия сдерживаться не стала бы. — Опусти оружие, Лив, — послышалось негромкое сзади, а затем последовал скрипучий звук трансформации. Лив чертыхнулась сквозь зубы, изо всех сил стараясь не оглядываться на того, кто встрял в их разговор. Конечно, происходящее и разговором то назвать было трудно; бывшие напарники только и делали, что тыкали друг в друга оружием, но всё же. — Сначала они, — упрямилась девушка. Послышался звонкий лязг. Лив даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, что произошло. Она десятки раз слышала этот звук, нацеленный на врагов, но никогда — в свою сторону. Спина Пирс покрылась холодным потом, хотя шпионка и не была уверена из-за чего: просто страха, или сбивающего с ног осознания, что все, к кому она так сильно привязалась, готовы её убить. Словно желая добить своё сердце Оливия сделала осторожный шаг в сторону, чтобы автобот оказался в поле её зрения. Оптимус Прайм стоял, вытянув руку с клинком в сторону беглянки, и внимательно следил за её движениями чуть притухшей сияющей оптикой. — Ты не в том положении, чтобы командовать, Лив, — прошипел Леннокс с едва сдерживаемой злостью, — или твоё имя тоже ненастоящее? — Сам догадался или кто подсказал? — взгляд Пирс бегал от одного противника к другому, нигде не задерживаясь дольше, чем на секунду. Она, как загнанный зверь, была готова кинуться на любого, кто сделает хоть одно неверное движение в её сторону. — Мы просто хотим поговорить, Лив, — как всегда спокойно произнес Прайм. — И поэтому держите меня на мушке? Казалось, еще немного — и нервы сдадут, Лив просто разрыдается, не в силах сдерживать в себе так невовремя нахлынувшие эмоции, а рыдающая Пирс — по её личному мнению — зрелище довольно жалкое. Оптимус глубоко вздохнул, словно на него в миг навалилась вселенская усталость, и убрал клинок. — Видишь, не держим, — Прайм кивнул Ленноксу и Эппсу, ожидая, что солдаты последуют его примеру. Роберт опустил пистолет и облегченно выпрямился, но Леннокс медлил. Майор пристально всматривался в лицо шпионки, прищурившись, гневно сверкал глазами, как зверь смотрит на свою добычу, загнав её в тупик. — Сначала ты, — упрямо проговорил Уильям, не сводя взгляда с беглянки. Что-то тяжелое витало в воздухе, искрилось, готовое взорваться в любой момент. Майор смотрел на своего противника из-под насупившихся бровей, крепко сжимая оружие в ладони. Упрямый, непоколебимый, как обычно ведет себя на боевых заданиях. На этот раз Лив не стала спорить. Она медленно подняла руки вверх и поставила пистолет на предохранитель. Леннокс сделал то же самое, хотя и хотел бы пристрелить предательницу прямо на месте. — Вы — идиоты, — отозвалась девушка, когда оружие было спрятано, — вы хоть понимаете, чем рискуете? Неужели хотите стать соучастниками и сесть пожизненно со мной в одной камере? Предупреждаю, я ужасный собеседник. — Нам нужна информация, — холодно ответил Леннокс, полностью игнорируя слова Оливии, — всё, что ты знаешь о Брауне, о шпионаже, зачем ему нужно было следить за NEST, ты расскажешь нам всё. Лив возвела глаза к потолку и притворно улыбнулась. — Нет, спасибо! — ответила девушка и развернулась в попытках уйти не только от бывших напарников, но и от неприятного разговора. Однако не успела Лив сделать и пары шагов, как перед ней приземлилась огромная металлическая ладонь, звонко стукнув о бетонный пол. Оливия глубоко вдохнула, стараясь игнорировать жгучее чувство вины и стыда, задурманившие разум. Здесь, в непосредственной близости от тех, кому Лив причинила боль, все негативные чувства усиливались, заставляя девушку сжимать зубы в попытках их сдержать. — В NEST сейчас полный кошмар, — голос Роберта искрился растерянностью, — базу изолировали, никого не выпускают. Пентагон на ушах, подняли абсолютно всех, но нам ничего не говорят! — И всё же вы здесь, — ядовито произнесла Лив, продолжая стоять спиной к собеседникам. В какой то момент ей казалось намного интереснее рассматривать узоры царапин и вмятин на броне автобота, чем снова взглянуть в глаза товарищам. — Мы оказались на материке до того, как базу закрыли, — нетерпеливо отозвался Леннокс, — но это совершенно не важно сейчас! Нам нужно знать, что происходит и при чем тут ты и Браун! Это ведь ты виновата в подрыве корпуса, да? — голос мужчины дрогнул, заставив Лив наконец повернуться, — это из-за тебя погибли мои ребята, тела которых мы даже забрать из морга не можем, ведь Пентагон нам запрещает об этом распространяться! Это всё ты! Леннокс сделал несколько шагов в сторону девушки, но Роберт быстро перехватил напарника, не давая подобраться слишком близко. Сейчас Лив казалось, что если Уильям даст волю себе и кулакам, он не сможет остановиться. Возможно, Оливия даже не стала бы сопротивляться. Эппс хлопнул товарища по плечу, надеясь хоть как-то отрезвить тонущего в ярости командира. Лив раздраженно фыркнула. Неужели они не понимают, какую опасность представляет информация, о которой они просят? Их обида, гнев и полное непонимание того, что происходит, затмевают всю логику и чувство самосохранения. К тому же у Лив нет ни времени, ни желания проводить образовательную беседу с командой, хотя, возможно, это единственное, что поможет ей как можно быстрее выбраться отсюда. — Ладно, — немного подумав выдала Пирс, — что вы хотите знать? — Расскажи о своем задании, — снова заговорил Леннокс, немного успокоившись, — какова цель, кто еще замешан, что именно ты делала на базе. Лив пожала плечами, вкладывая руки в карманы накидки. — Это секретная информация. — Это секретная информация? — глаза майора снова загорелись гневом, — не говори мне о секретности, Лив! Или как там тебя? — Вы уже и так знаете всё, что необходимо, — ответила Лив, стараясь игнорировать повышенный тон командира, — лишняя информация может вам только навредить. — О, так ты теперь заботишься о нас? — ядовито произнес майор, сощурившись. — О, представь себе! Если вы сейчас всё узнаете, как потом пройдете полиграф и суд? Что вы скажите, если у вас спросят откуда вы получили всю информацию? И поверьте мне, Пентагон обожает полиграф! Леннокс кинул скептический взгляд на Роберта, на что солдат только пожал плечами. — Думаю, Лив права, майор, — отозвался Прайм, прерывая напряженную тишину. Уильям бросил недовольный взгляд на Оптимуса, но промолчал. — Так что думайте, — с нажимом произнесла Оливия, — и задавайте правильные вопросы. Леннокс скрестил руки на груди и тяжело вздохнул, задумавшись. Ему не хотелось идти на поводу у предательницы, которая ведет какую-то свою игру, но выбирать не приходилось. Если Лив готова пролить хоть немного света на происходящее, Уильям готов сыграть по её правилам. — Ладно, — немного успокоившись Уильям потер подбородок, собираясь с мыслями, — ты, Лив, или как там тебя, ты снабжала Брауна инфой по базе? — Да, — четко и ровно ответила девушка, заставив Эппса невольно чертыхнуться сквозь зубы, будто он до последнего ожидал, что всё окажется неправдой, просто клеветой или катастрофической ошибкой. Хотя Леннокса, наоборот, ответ совсем не удивил. — Какой инфой ты снабжала Брауна? — Всем, что покажется полезным, — последовал незамедлительный ответ. — Всем, что покажется полезным, — пробормотал себе под нос Уильям, снова начиная закипать, — этого недостаточно! — Этого достаточно, чтобы вы не сели за соучастие! — в тон мужчине отозвалась Оливия, раздражаясь, что командиру всё нужно объяснять по десять раз, — думай, Леннокс! Майор снова взял передышку в несколько минут, то ли обдумывая следующий вопрос, то ли для попыток успокоить вновь разгорающуюся в груди злость. — Если ты передавала все данные Брауну, зачем они ему? — вдруг задал вопрос Эппс. Лив вздохнула, потирая пальцем бровь, словно не знала с чего начать и в то же время давала себе время подобрать правильные слова. Как всё рассказать так, чтобы не подставить ребят ещё больше? — Скажем так, Браун очень сильно не любит автоботов и наше с ними сотрудничество. Гэллоуэя помните? Вот Браун в десять раз хуже. И раз в пять влиятельнее. Как думаете, что он может сделать с той весьма компрометирующей информацией по базе, которую собирал годами? — Он хочет вставить нам палки в колеса, — понимающе кивнул Леннокс, — и чего Браун хочет этим добиться? Не вышлет же он наше единственное оружие против десептиконов с планеты? Лив вскинула брови, молча уставившись на солдата, будто никому и не нужен был ответ на вопрос, потому что все его уже знали. — Это бред, — не веря своей же догадке сказал Уилл, — Пентагон никогда не пойдет на такое. — Да поймите уже наконец, что не все были рады альянсу с пришельцами! — Лив всплеснула руками, — большинству людей абсолютно плевать на то кто вы — десептиконы или автоботы, на чьей стороне сражаетесь. Их волнует только их собственная безопасность и смерти их близких. Вы думаете в Пентагоне думают иначе? Вам, автоботам, — Лив ткнула пальцем в сторону молча стоявшего у стены Оптимуса, — оказывают жалкое подобие гостеприимства только пока вы полезны. Как думаете, как скоро всё оружие направленное на десептиконов, развернется в вашу сторону? И, благодаря вам, люди знают, как убивать трансформеров. Леннокс с Эппсом переглянулись, будто только сейчас осознали, в насколько незавидной ситуации оказались, и с их лиц упали розовые очки — ложное представление о положении дел. Возможно все шло не так хорошо, как казалось на первый взгляд? — Теперь вы понимаете, что дело не только в Брауне? — осторожно, словно ступая по очень тонкому льду, произнесла Лив, замечая толику понимания в глазах напарников, — он только один из множества недовольных вашей деятельностью людей. Убытки на миллионы долларов, разрушения, смерти гражданских — для вас всё это — просто сопутствующий ущерб, а для них — лишняя причина прикрыть NEST. Глаза Леннокса сверкнули яростью, а голос опустился до еле сдерживаемого рыка. — Взрыв на базе, это ты его устроила? Сердце Лив пропустило удар, ведь именно этого вопроса она и боялась, хотя до последнего надеялась, что ей удастся заговорить солдатам зубы. — Нет, его устроила не я, — стараясь звучать ровно и убедительно сказала девушка. На лице Уильяма ни один мускул не дрогнул, словно вся его кожа вдруг превратилась в холодный камень. Как бы Лив не старалась разглядеть в глазах майора хоть искру доверия, там было темно и холодно. — Тогда кто? Сколько ещё вас было в NEST? — Уилл жаждал получить ответ на свой вопрос, но в то же время ужасно его боялся. Осознание, что все эти годы его водили за нос, нарастало в груди с невероятной скоростью, и рука сама тянулась к пистолету под курткой. — Я не знаю, — Лив тяжело вздохнула, на секунду прикрыв глаза, — я думала, что единственная на этом задании. Но агенты Брауна почти не знают друг друга в лицо, так что я вряд ли смогла бы опознать кого-то ещё. — То есть ты хочешь сказать, что в NEST может быть ещё хрен пойми сколько шпионов, готовых в любой момент нас подорвать? — вспылил Эппс, хотя всё это время и старался держать себя в руках. Ответом послужило красноречивое молчание, а Лив стыдливо опустила голову. — Да чтоб тебя… — одними губами произнес Эппс, словно воздуха в легких не хватало для того, чтобы издать хоть какой-то звук. Лив не видела их лиц в данный момент, но знала — они разочарованны, злы и ненавидят её больше, чем она может себе представить. И она не собирается их за это осуждать. Всё равно вряд ли кто-то в этом мире смог бы ненавидеть Оливию Пирс так сильно, как сама Оливия Пирс. — Мне жаль, — сдавлено произнесла девушка, поднимая блеснувшие слезами глаза на майора, — за подрыв базы никто не говорил, этого не должно было случиться. Это должна была быть лишь разведка. Мне правда очень, очень жаль. Лив понимала, что слова ничего не исправят, не изменят хода событий. Ими не оживить погибших, не исцелить разбитые кости и сердца, но сказать их казалось просто необходимостью в данный момент. Какими бы не были намерения Брауна, так сильно вредить личному составу базы не планировалось. Его игра зашла слишком далеко.       За своими невеселыми мыслями Лив не заметила, как Леннокс потянулся за спину. Одним рывком майор вытащил из-под куртки пистолет и через секунду держал предателя на прицеле. — Эй, эй, мужик, — Эппс дернулся к другу, — ты чего делаешь?! — Она преступница, Эппс, — прорычал майор, — и должна ответить за свои поступки! Лив медленно подняла руки над головой, стараясь не провоцировать командира на выстрел. Пирс сотни раз смотрела в дуло пистолета, направленного на неё, и совершенно его не боялась, но сейчас, глядя в упор на человека, который некогда был другом, и видя столько слепой ненависти в глазах, Лив не могла пошевелиться. К всеобщему удивлению Роберт вдруг загородил девушку собой, встав прямо перед пистолетом напарника. — Уйди, Эппс, — сквозь зубы проговорил майор, — это приказ! — Не делай того, о чем потом пожалеешь, чувак, — осторожно проговорил Роберт, стараясь не провоцировать и так нервного напарника. — Самосуд — не выход, майор, — вклинился Прайм, до этого молча наблюдавший за разговором команды. — Ты убила их всех! — продолжал Леннокс, словно и не слышал попыток окружающих остановить его. — Это была не я, — медленно отозвалась Лив, — это был Браун. Она сделала попытку подойти к Ленноксу, но Эппс тут же оттолкнул бывшую напарницу обратно себе за спину, уверенный, что там ей ничего не грозит. Он был зол и растерян так же, как и Леннокс, но всё же сохранял каплю самоконтроля, чего, впрочем, не доставало командиру. Пирс продолжала упрямые попытки обойти друга и на одной из них Роберт всё же отступил, хотя и был готов в любой момент кинуться оттаскивать напарника от безоружной девушки. — Это была не я, — негромко, словно беседуя с напуганным зверем, произнесла девушка, — но я могу помочь, Уилл. Я могу найти Брауна. Я на вашей стороне. — Да что ты говоришь, — пробормотал себе под нос Уильям. — Я говорю правду, Леннокс, — продолжала Лив, медленно подходя к майору, — я уже месяцами вру Брауну, передаю ему ложную информацию. Сейчас он дезинформирован и дезориентирован, скрывается от ЦРУ и ФБР, и это наш шанс поймать его. — Я тебе не верю, — на лице Леннокса мелькнула презрительная кривая усмешка. — Можешь не верить, но это правда. Ваш враг Браун, а не я. Губы Леннокса изогнулись в отвращении, а палец на спусковом крючке дернулся. Казалось, еще секунда — и всё кончено. Но мужчина замешкался, что дало дополнительную возможность Лив для рывка. Она выбила пистолет из рук майора, оставив солдата безоружным, и быстро отскочила назад на безопасное от противника расстояние. — Ты что такое творишь, мужик? — Эппс несколько раз толкнул друга в грудь, стараясь отрезвить и оттеснить его как можно дальше от своей цели. Лив вытащила из пистолета магазин и высыпала патроны на ближайший пыльный стол, бросив само оружие в общую кучу. Эппс отпихнул Леннокса в сторону, продолжая спорить с майором, но вскоре их голоса утихли, превратившись в яростный полушепот. Лив мысленно поблагодарила Роберта, хотя и была удивлена, что он всё ещё защищает её, полностью наплевав на субординацию и здравый смысл. А пока товарищи спорили, активно жестикулируя и кидая злобные взгляды на девушку, Оливия решила, что это идеальный момент для побега. Она украдкой глянула на тяжелую металлическую дверь, прикидывая сколько времени ей нужно, чтобы добежать до нее. Не спуская внимательного взгляда с товарищей и убедившись, что они увлечены спором, Лив сделала несколько осторожных шагов в сторону спасительного выхода. — Далеко собралась? — послышалось откуда-то сверху, заставив девушку подскочить на месте. Она чертыхнулась и виновато посмотрела наверх. — Я и забыла каким тихим ты можешь быть, — проговорила Лив, смущенная тем, как быстро её план побега пошел в топку. — Ты ведь понимаешь, что мы не можем тебя отпустить, — назидательным тоном произнес Оптимус, присаживаясь на одно колено рядом с девушкой. Лив досадно вздохнула. — Леннокс хочет сдать меня ЦРУ? Прайм кивнул, хотя Оливия и так знала ответ на свой вопрос. — Мне нельзя в тюрьму, — зашипела Лив, ощущая, как её шансы на побег тают с каждой секундой, — меня там запрут и запытают, а я могу поймать Брауна! Оптимус дернул надбровной пластиной, будто услышал нечто, что его оскорбило. — Поверить тебе еще раз было бы очень глупо, — хмыкнул автобот. — Я знаю, что вы мне больше не верите, — голос Лив сочился досадой и сожалением, — но пойми, это наш единственный шанс поймать Брауна! — Пусть этим занимаются другие люди, — отмахнулся Прайм, будто вовсе не желал разговаривать с девушкой. Пирс хотелось выть от безысходности. Время вытекало как песок сквозь пальцы, а дверь не стала ближе ни на йоту. — Ты вообще слушал, что я говорила? — возмутилась Лив, — даже если ЦРУ поймают Брауна, думаешь с его связями он долго усидит за решеткой? В Пентагоне множество высокопоставленных лиц, согласных с ним, и если правильно подать его действия, то это сочтут за помощь родине, а не госизмену. Ему ещё и медаль вручат! Прайм не ответил, продолжая смотреть в сторону спорящих между собой напарников. — В тюрьме от меня не будет никакого толку, а я могу помочь, — продолжала Пирс, — я знаю Брауна, я знаю как он думает. И сейчас мы просто теряем время, пока он уходит. Ты хочешь поймать виновного? Тогда у нас есть шанс, который нельзя упускать! — И этот шанс — ты? Насмешливый, с нотками презрения тон командира автоботов заставил Лив застыть, ощущая как сердце снова превращается в мелкую стеклянную крошку. Хотя, наверное, в этом вся его суть: раз за разом разбиваться и собираться из осколков, чтобы снова рассыпаться. Оливия сглотнула подступивший к горлу комок. Она признавала, что заслужила подобное отношение в свою сторону, но легче от этого не становилось. Неужели никто не понимает, как на самом деле Лив было трудно всё это время? Как она рисковала, посылая Брауну ложную информацию? Как пыталась защитить весь NEST, хотя изначальным заданием было его уничтожить? Неужели не видно, как сильно Лив хочет всё исправить и, возможно, впервые за много лет поступить правильно? «Они всё видят и понимают, — отозвался насмешливый голос разума, — просто им всё равно.» Лив криво усмехнулась, осознавая, в какую яму сама себя загнала. — Ты имеешь полное право на меня злиться, — тихим, надломленным голосом снова заговорила Оливия, — вы все имеете на это право. Но пойми, я правда хочу всё исправить. Я хочу хотя бы попытаться. Разве не все заслуживают второй шанс? Возможность поступить правильно и искупить свою вину? Оптимус нехотя отвернулся от продолжающих беседовать между собой напарников и посмотрел на девушку. — Я не питаю иллюзий, что вы меня когда-нибудь простите, — Оливия отвела взгляд, не в силах выдержать жесткое сияние голубой оптики, — но ты ведь знаешь: приказы не обсуждаются. Это война, Оптимус, и я делала то, что мне приказали. Это ни в коем случае не оправдывает меня, но я хочу чтобы ты просто понял. Пирс замолчала, собирая волю в кулак, и снова посмотрела на автобота перед собой в поисках малейшего признака понимания или веры. Хоть чего-нибудь, за что можно было зацепиться. — Кто, как не ты, способен понять, что иногда нам приходится совершать неправильные, даже омерзительные вещи ради всеобщего блага? Ты тоже делал ошибки, Оптимус, и разве ты бы не хотел их исправить? Капля сомнения проскользнула в голубизне оптики всего на мгновение, но этого хватило, чтобы Лив заметила. Этого, и потирания большого пальца об указательный, что автобот делал непроизвольно, когда в чем-то сомневался или начинал нервничать. «Вот оно, Лив! — пролетела мысль в голове девушки, — дожимай!» Но Оливия молчала; казалось каждое произнесенное слово оседало невероятной тяжестью на и так поникших плечах, прибивая к земле, сковывая, словно кандалы. За эти годы она изучила автоботов и их поведение вдоль и поперек, буквально вызубрила каждого представителя алозначных. Она знает их слабости, знает их сильные стороны, о чем можно говорить, а о чем лучше не стоит. Знает, как сделать больно каждому из них, на что надавить, чтобы было ещё больнее, как разозлить или успокоить. А Оптимус был её личным неофициальным проектом, которому она уделяла большего всего внимания и сил. Но теперь использовать полученные знания казалось совершенно неприемлемым. В темном уголке сознания какая-то струна души продолжала отчаянно вопить «Остановись! Не делай этого! Не разрушай до конца то, что и так уже сломано!» но Лив её не слушала. То, что разрушено, ещё больше не сломать. А доброта и милосердие — вот они самые слабые стороны лидера автоботов. — Посмотри на Леннокса, — сказала Лив и дождавшись, когда автобот повернет голову в сторону майора, продолжила, — он настолько меня ненавидит, что не может себя контролировать. Он не может принимать серьезные решения, мыслить объективно. Сейчас он просто человек, которому очень больно, и он не может взять себя в руки, чтобы быть лидером, которым должен быть. Лив запнулась, не совсем уверенная в том, что делает, но отступать было поздно да и некуда. — Но ты можешь. Оптимус перевел взгляд с напарников на Лив. Пирс прикусила внутреннюю сторону щеки, удерживая эмоции под контролем. Автобот выглядел сомневающимся и… обиженным? — Ты знаешь, что я права, Оптимус, — не унималась Пирс, стараясь игнорировать клокочущее в груди сердце, — мне нужен ещё один шанс, чтобы поступить правильно. Оптимус молчал. Молчал и пристально смотрел на собеседницу нечитаемым взглядом. Словно запрятал все эмоции ещё дальше себе в Искру, так глубоко, что даже Лив теперь не могла их найти. А в это время звуки спора между Эппсом и Ленноксом постепенно затухали. Уилл стоял, уперев руки в бока, опустив взгляд в пол, и кивал, пока Роберт ему что-то очень тихо рассказывал. Оливия мысленно умоляла Оптимуса поторопиться и отпустить её пока не стало поздно. — Твой план — это самоубийство, — произнес Прайм, скорее для галочки, ведь и сам прекрасно понимал, что Оливия в курсе. — Как будто меня это когда-то останавливало, — пожала плечом Лив и впервые за время разговора на этом всеми забытом складе искренне усмехнулась. — С нами ты будешь в безопасности, — это было последней линией защиты, больше Оптимусу нечего было предложить. — Я нигде не буду в безопасности, — голос Лив смягчился, а на душе почему-то потеплело. Оптимус пытается отговорить предателя не следовать самоубийственному плану? Доброта и милосердие — в этом весь Прайм. Спустя минуту, которая показалась девушке вечностью, лидер автоботов в который раз взглянул на мужчин на противоположном конце комнаты и убедившись, что они всё еще увлечены беседой, еле заметно кивнул в сторону выхода. — Почему именно сейчас, Эппс? — не унимался Леннокс, устало потирая виски. Слишком много всего случилось за короткий промежуток времени. Майор почти не спит, не ест, а только и делает, что бегает по разным инстанциям, огребает от начальства, а тут ещё и Эппс, его лучший друг и соратник, ошарашивает сногсшибательной новостью. — Я думал об этом уже давно, но всё так быстро закрутилось, не было времени сказать, — Эппс виновато опустил голову, понимая, что сейчас не самый подходящий момент заявить о своём уходе из NEST, но с другой стороны, разве для такого вообще есть подходящее время? — А что, если ЦРУ свяжет твой перевод со шпионажем в NEST? Вдруг подумают, что ты соучастник? — Леннокс не на шутку волновался за товарища. Сейчас майор не был уверен ни в чем, всё, что угодно могло пойти не так, всё уже пошло не так. — Не думаю, что им это интересно, — отмахнулся Эппс, — к тому же, я ведь не ухожу насовсем, а просто перевожусь, да и работать буду с автоботами все равно. Просто никто не будет пытаться отстрелить мне задницу. Извини, что вышло так внезапно, сам понимаешь, не хотел говорить, пока не знал наверняка, да и вся эта дичь с Лив… Леннокс кивал, опустив взгляд куда-то в пол, и не мог поверить, что всё происходящее — правда, а не какой-то чудной сон, от которого можно проснуться, ущипнув себя. Казалось, только недавно они провели невероятно трудную операцию в Египте, после которой пришлось восстанавливаться несколько месяцев. Леннокс как никто другой надеялся на мир и тишину хотя бы на какое-то время, но видимо покой ему только снится. Вдруг корпусы NEST разносит взрывом, десятки погибших, тут же на всех обрушивается новость о шпионе внутри подразделения, затем локдаун базы, и всё снова закрутилось тошнотворным калейдоскопом. Хотелось передышки. Разве они не заслужили банальную передышку? В помещении раздался стук, заставив Леннокса и Эппса прекратить разговор и синхронно повернуть головы в сторону внезапного звука. Тяжелая металлическая дверь по обыкновению громко захлопнулась, скрипнув проржавевшими петлями. Роберт отмер первым и кинулся в сторону выхода, а секунду спустя осознание произошедшего накрыло и майора. — Ты что, отпустил ее?! — взревел Уильям, на что Оптимус молча скрестил руки на груди, так и не удостоив ответом, — я же приказал за ней следить! Эппс кинулся вслед за Пирс, выбегая из переулка на оживленную улицу. Где-то среди толпы мелькнула черная накидка, качнулась пара длинных косичек — и девушка скрылась за очередным поворотом. Эппс ещё немного постоял среди прохожих, последний раз взглянул в сторону, куда убежала Лив, и вернулся на склад к напарникам. — Какого черта тут вообще произошло? Почему ты её отпустил? — на повышенных тонах говорил Леннокс, тщетно стараясь не переходить на крик, — неужели один я вижу, насколько она опасна?! — Она хочет найти Брауна, как и все мы, — спокойно отвечал Прайм, хотя и терпеть не мог оправдываться перед кем то. — Конечно она хочет его найти, они же сообщники! Леннокс на секунду отвлекся на вошедшего Эппса, в ожидании вскидывая брови. — Она ушла, — отозвался Роберт на немой вопрос в глазах майора. Леннокс сокрушенно выдохнул, хватаясь за голову. — Твою ж мать! — взревел Уильям и не сумев сдержать рвущиеся наружу эмоции с криком перевернул стоящий рядом стол, рассыпая лежавшие на нем патроны по грязному полу. Эппс вздрогнул от громкого звука и клокочущей ярости командира, но решил не вмешиваться. В конце концов, Лив здесь больше нет, а на ком-то другом Леннокс вряд ли будет срывать свою злость. — Секретные службы занимаются её поисками, пусть делают свою работу, майор, — бесцветно, словно заученный текст, сказал Прайм, — Лив может привести их к Брауну и их обоих поймают. — Ты используешь Лив как наживку, надеясь, что она приведет ЦРУ к Брауну? — недоверчиво и ядовито выплюнул Леннокс, собирая осколки самообладания. Прайм молча пожал плечом. — Или они вместе сбегут, — отозвался Эппс, разбивая последние надежды командира. — Во всяком случае Вам, майор, лучше заняться своей базой, а не бегать за преступниками, — с нотками недовольства отозвался Прайм, не имея ни малейшего желания разговаривать с кем-либо в данный момент. Он приблизился к Ленноксу, как делал это по обыкновению с людьми, желая установить зрительный контакт, и заговорил негромким, но твердым, не терпящим возражений голосом: — И впредь больше не повышайте на меня голос, майор. Я не Ваш солдат и Вашим приказам не подчиняюсь. Оптимус задержал на Ленноксе суровый взгляд и спустя несколько секунд выпрямился, решив, что они с майором друг друга поняли. Уильям сжал зубы, чтобы не высказать Прайму все те нелестные слова, что крутятся на языке, глубоко вдохнул и ткнул указательным пальцем в сторону возвышающегося автобота. — Если кто-то ещё пострадает по вине Лив, это будет на твоей совести, — прошипел Леннокс и быстро, не дожидаясь какого-либо ответа, направился к выходу на свежий воздух.