***
Он рассуждает об этом во время Зелий, смешивая листья алихоции с настойкой полыни. Сны не были постоянными, но они всё ещё были достаточно частыми, из-за чего Регулус, временами, ночами бодрствовал, и, соответственно, не имел шанса нормально функционировать оставшиеся дни. Можно положиться на зелье Сна Без Сновидений, но здесь возникает несколько проблем, начиная с того, что у Регулуса нет необходимых ингредиентов, заканчивая нежеланием идти в лазарет и выпрашивать лекарство для своего… недуга у целительницы. Да и в целом зелье будет лишь притуплять признаки, а не очаг бессонницы, не говоря о привыкании при постоянном применении. Регулус задумчиво помешивает содержимое котла по часовой стрелке, боковым зрением замечая, как Барти снова достаёт Эвана. Однажды он точно получит какой-нибудь особенно мерзкий сглаз от слизеринца. Так что Регулус думает дальше, час спустя, незаинтересованно конспектируя лекцию по Истории магии. Наверное ему следует не пытаться купировать симптомы, а работать с первопричиной. Если бы только Регулус знал… С ним не сделали ничего ужасного, честно говоря, Сириусу всегда доставалось больше, потому что он никак не мог держать себя в узде. Регулус был умнее, с годами научившись находить, где проходит тонкая грань родительского терпения. На самом деле это было не сложно, Сириус просто не желал идти на компромисс. Гордость и своеволие казались ему важнее семейного спокойствия и хотя бы одного вечера без криков и скандалов. «Можно зайти в библиотеку и поискать что-нибудь полезное там» — без особой надежды, мысленно выдыхает Блэк, продолжая выводить аккуратные символы на желтоватом пергаменте. Так он и поступает, быстро перекусив во время обеда. Эван и Барти идут сзади него, что не удивительно, дурачась. Розье всё-таки наложил на Крауча сглаз, наколдовав «оппуньо», вынуждая скомканные листки бумаги беспрерывно атаковать цель. Барти только оскалил зубы в кривой ухмылке, сжигая те «инсендио». Вероятно, как перфект факультета, Регулус должен снять у Слизерина баллы за колдовство в коридорах, но, он слишком устал, чтобы открыть рот, не говоря про, наверняка утомительную, конфронтацию с Краучем. Зайдя в библиотеку, скорее рефлекторно, чем оправданно, быстро сканирует помещение на наличие посторонних. Игнорируя игриво машущего Мальсибера — Барти показал тому какой-то непонятный жест рукой, явно являющийся оскорблением — в конце комнаты, переводит взгляд и, клянётся, что совсем случайно, встречается глазами с чёртовым Поттером. Тот сидит напротив Люпина, вяло склонив голову на сложенные руки, согнутые и опёршиеся локтями о стол. Сириуса, как и их другого дружка, поблизости нет, поэтому Регулус не понимает, что стало причиной наблюдения гриффиндорца. Даже не желая знать, он отворачивается, стараясь успокоить вскипающую злость, которая всегда присутствует, стоит только увидеть Поттера. Оставив Барти и Эвана дурачиться дальше, — теперь шёпотом, из-за недовольного шиканья заведующей библиотеки — он подходит к одной из полок, как надеется, где должны находиться подходящие материалы. Регулус всегда был прилежным учеником, поэтому он тратит на это занятие всё оставшееся свободное время до ужина, только после, разочарованно ступая в Обеденный зал. Настроение Блэка расположено на грани плохого, а всё, что советуют книги не уходит далеко от зелья Сна Без Сновидений и Умиротворяющего бальзама, можно предположить, Регулус сам не думал об этом. Что за бесполезная трата времени. — Ты пойдёшь в эти выходные в Хогсмид? — вежливо интересуется Эван, разрезая мясо в своей тарелке. Регулус задумчиво мычит, вторя действию сокурсника, больше для вида занятости, чем на самом деле из чувства голода. Барти о чём-то спорит с Эйвери, поэтому у него, к счастью, нет времени, дабы выдать очередную гадость и снова сцепиться с Розье. — Давай, ты не можешь вечно, — Эван на секунду останавливается, подбирая подходящее слово, только после, возобновляя движение, — хандрить. — Я не хандрю, — наконец, Регулус соизволил поднять глаза от тарелки, прищуриваясь в явном недовольстве. Эван хмыкает, точно собеседник сказал весьма забавную вещь, далее же, подцепляет зубами небольшой, аккуратно отрезанный, кусочек отбивной. Блэку приходится с долей раздражения дождаться, пока Розье дожуёт, — потому что тот слишком воспитан, чтобы говорить с полным ртом — и объяснит свои слова. — Регулус, мы с тобой знакомы не один год, — вздохнув и отложив столовые приборы, поворачивается лицом к оппоненту Эван, — и я уж точно могу сказать, ведёшь ли ты себя иным образом, чем обычно, или нет. И это нормально, особенно после… — После чего? — жестким тоном, сжав в пальцах несчастную вилку, цедит Блэк. — Скажи это, Розье. На какой-то миг, находясь под давлением, Эван вздрагивает, но, Регулус не находит в себе побуждения сожалеть. Он холодно взирает на слизеринца, пока тот гуляет взглядом по столу, словно в наполненных тарелках и глянцевом покрытии столешницы имеет возможность найти правильный ответ. — После того, как твой брат ушёл, ясно? — чуть более напряжённо, несвойственно для своего поведения, Эван встречается взглядом с Регулусом. — Я знаю, что мы, вроде как, обходим эту тему стороной. Но, если мы не будем об этом говорить, это не значит, что оно, волшебным образом, перестанет существовать. При упоминании брата, Регулус рефлекторно переводит взгляд на соседний стол, тут же жалея об этом — он не должен был подтверждать слов Розье. С того разговора с Сириусом, у Регулуса есть несколько правил, которых он намеревается придерживаться: не говорить о Сириусе, не смотреть на Сириуса, не думать о Сириусе. Первый пункт выполняется идеально, — по крайне мере, до этого момента — со вторым возникают некоторые сложности, но Регулус старается. Надежд на воплощение третьего почти не остаётся. Чем Регулус ни занимается, с какими людьми ни находится, его голова, снова и снова, наполняется Сириусом. Как бы он поступил, будь здесь, что бы сказал, какое выражение лица сделал. Регулус ненавидит себя за это, хочется вырвать подобные мысли с корнем, наложить на отражение «обливиэйт», стерев воспоминания о брате, начиная с детских времён, когда он только учился ходить и не умел правильно произносить имя Сириуса. Тогда всё было проще. Регулус жил в сладком неведении, ни насчёт конфликтов между родителями и братом, ни о будущей необходимости получить от них одобрение. Сириус сидит прямо там, его волосы свободно ниспадают, обрамляя лицо, а галстук наполовину расслаблен, лениво свисая с шеи. Рука его пренебрежительно покоится на плечах Петтигрю, пока вторая активно жестикулирует, вероятно, подыгрывая излагаемому рассказу. Люпин что-то говорит, и Сириус громко смеётся, так, что звук доходит даже до слизеринского стола. Глаза с блестящими зрачками мягко изгибаются в форме полумесяцев, и Регулус видит, что его брат, на самом деле, счастлив. «А был ли он счастлив дома?» — растерянно думает Блэк, сглатывая вязкую слюну. Сможет ли он вспомнить, когда Сириус смеялся под родительской крышей? Не привычный язвительный оскал, а искренняя улыбка и нежное выражение лица, прямо как сейчас, среди его друзей. Раньше Регулус часто задавал Сириусу этот вопрос, и тот постоянно переводил тему на него самого. Регулус всегда вёлся. Но… неужели Сириус не был счастлив? Ни одного дня? Регулусу вспомнился один момент из детства, когда ему было восемь лет. Дом на площади Гриммо наполнился многочисленными родственниками — чистокровные собрались в доме Блэков на празднование Нового года. Дядя Сигнус вызывал у юного Регулуса необъяснимую дрожь, особенно, когда взгляд мужчины падал на племянника, взирая на него сверху вниз. Но, оно того стоило, если это означало, что Регулус может провести время со своими кузинами. Беллатрикс, конечно, иногда пугала его, зато Нарцисса всегда была ласковой и приветливой. От неё пахло лёгкими цветочными духами и пудрой, а руки оставались тёплыми и бережными, когда кузина мягко поправляла волосы Регулуса. Кузина Андромеда отличалась и от тихой Нарциссы и от грубоватой Беллатрикс. Она запомнилась Регулусу свободолюбивой, весёлой и улыбчивой девушкой. Какой бы ситуация ни была, насколько бы ни становилось плохо, казалось, она не теряла энтузиазма и надежды. Андромеда умела вызвать у Регулуса улыбку, несмотря на его хмурое настроение. Сириус, и вовсе, был в восторге от неё. — Держи, Регулус. С Новым годом! — Андромеда улыбается, на её щеках появляются едва уловимые ямочки, постоянно приковывающие внимание Регулуса. Он протягивает ладони и принимает небрежный свёрток среднего размера. Внешний вид упаковки не даёт сомневаться в том, что она выполнена собственными руками кузины. Регулус восторженно улыбается и принимается разворачивать презент, не замечая нежных выражений лиц Нарциссы и Андромеды. — Это… — осторожно начинает он, крепко обхватив горшок пальцами. — Цветок! — радостно хлопает в ладоши Андромеда. — Я знаю, что тётя Вальбурга не разрешила вам завести собаку, так что… это, конечно, не сравнится с животным, но тоже требует должного ухода и заботы! Регулус, как заворожённый, смотрит на многочисленные небольшие белоснежные лепестки. Приподняв руку, дотрагивается до стебля, придерживая бутон. Пахнет чем-то свежим и немного медовым. — Красиво, — шепчет, ощущая, как кузина Андромеда кладёт ладонь на его макушку. — Он, вроде как, называется Асфоделем. Честно говоря, не имею понятия, какие у него свойства, — хихикает Андромеда. — У тебя всегда были трудности с гербологией, — чирикает Нарцисса, вызывая у сестры согласный смешок. — Спасибо, Андромеда! — Регулус прижимает глиняный горшок к груди. — Я покажу его Сириусу. Регулус чуть ли не вприпрыжку минует гостей, мимолётом ловя дерзкую ухмылку Беллатрикс, переступая сразу через две ступеньки, взбираясь по лестнице. Оказавшись на втором этаже, он замедляется и приводит в порядок дыхание, идя по коридору. Добравшись до комнаты брата, собирается окликнуть того, как замечает слегка приоткрытую дверь. Регулус не имеет предположения, что заставляет его остановиться и прислушаться, заглянув в небольшую щель. — …я не знаю… я просто не могу, — негромко выдыхает Сириус. Он сидел на краю кровати, опустив голову, из-за чего волосы, доходящие до скул, заслоняли глаза, струясь по лицу. Регулусу пришлось прищуриться, дабы распознать собеседника, стоящего напротив. — Так не будет всегда, Сириус. Ты же знаешь, — дядя Альфард говорит мягко. Он всегда говорит мягко. — Но я не могу! Дядя Альфард, ты же сам видишь, какие они! — Сириус вскидывает подбородок, немного повышая голос. — Они убивают что-то во мне. Иногда я боюсь, что они уже убили это в Реджи. Пульс Регулуса, чудилось, пропустил удар. Он заторможено моргает и прислоняет к грудной клетке руку, как бы проверяя — нет, не умер, вот же, бьётся! Ему хочется возразить, ворваться в комнату, и пусть брат с дядей узнают, что Регулус так невежливо подслушивал. Но, его ноги беспомощно приросли к ковровому покрытию, без шанса сдвинуть отяжелевшее тело с места. — Не говори так, Сириус, — нежно треплет кудри племянника дядя Альфард. — Он ещё маленький и многого не понимает. Сириус кривится так, будто хочет заплакать, но сдерживается. Брат подскакивает на ноги и обхватывает дядю Альфарда руками, прижимаясь к нему в крепком объятии. — Я заберу его, — Регулусу приходится напрячься, чтобы расслышать это. — Выросту, возьму с собой Реджи и мы уедем далеко-далеко. Тогда Регулус не зашёл, не заявил о своём присутствии, не показал подарка. Он прижал горшок ближе, заменяя им объятия Сириуса, которые не принадлежали ему. Регулус вернулся в свою комнату, поставил цветок на подоконник и провёл часы, глядя на белые хрупкие лепестки. Минула полночь, наступил новый год, но его никто не искал. Всё словно забыли о Регулусе Блэке. Словно он и впрямь давно умер. Сириус не сдержал своего обещания. Он ушёл, оставив брата позади. Позже, Регулус узнал символику растения. «Асфодель» с греческого «ничто его не превосходит». Наверняка кузина Андромеда выбрала его из-за этого красивого названия, не ведая о другом значении. Асфодель — цветок забвения, символ смерти. Как иронично. Регулусу кажется, что его сейчас вырвет. Он отводит взгляд от Сириуса, только чтобы обнаружить, что Поттер смотрит на него. Гриффиндорец выглядит странно, с какими-то непонятными эмоциями в глазах, за этими дурацкими круглыми очками. Какое ему вообще дело до Регулуса? Неужели, Сириус всё рассказал своим дружкам? Честно говоря Регулус не удивится, если это так, но всё равно напрягается, до боли стиснув челюсть. Уж кто-кто, а предатель крови точно не имеет никакого права глядеть на него свысока. Регулус так злится, что ему кажется, ещё секунда, и он точно зарычит от переизбытка эмоций. — Ладно, я пойду в Хогсмид, — отвернувшись, догадывается ответить на открытый вопрос Эвана, понимая, как странно выглядит затянувшееся молчание. До конца вечера Регулус не стремится поддерживать диалог, не отрывая внимания от тарелки, медленно доедая ужин. Вкуса он не чувствует.***
Середина октября выдалась холодной, пусть снег ещё не выпал, зато сильные ветра давали Регулусу несколько раз пожалеть о решении не надевать шарф. Промёрзшая земля покрылась тонкими корками льда, после недавнего дождя, издавая приятный хруст при ходьбе. Даже этот факт не поднимает настроение Блэка, когда он уже третий раз за путь до Хогсмида скользит и едва ли не падает. Эван, храни его Моргана, в очередной раз помогает восстановить равновесие, придерживая под локоть, и, только в таком случае, Регулус согласен мириться с чужим прикосновением. — Эй, малыш Ло, отличная шапочка! — Барти кричит на всю дорогу, демонстративно проводя рукой по волосам, криво ухмыляясь. Эйвери, идущий рядом с Мальсибером, поворачивается и закатывает глаза на очевидное подначивание. Барти злобно хихикает и посылает тому воздушный поцелуй, Лоренс же, выглядит готовым распрощаться с недавно съеденным ланчем. — Ты однажды его точно доведёшь, — хмыкает Эван, снова спасая Регулуса от столкновения лица с почвой. Регулус поднимает взгляд от собственных ног, с толикой любопытства, пытаясь понять, что именно привлекло внимание Крауча. На голове Эйвери покоится забавная чёрно-жёлтая шапочка в зигзагообразный узор. Блэк уже слышал, как Мальсибер что-то говорил про пчёл. — Да брось, он без ума от меня, — не скрывая оскала, вальяжно закидывает руки за затылок Барти. — С ума ты его точно сводишь, — бормочет Регулус, пряча замёрзшие ладони в карманы пальто. — Эй, посмотрите на это! — с энтузиазмом, восклицает Барти, намереваясь повиснуть на Регулусе. — Неужели наш славный добрый Рег пошутил? — Это только факт, — Регулус с трудом сдерживается от закатывания глаз, мысленно сочувствуя Эйвери, попутно отстраняясь от Барти. Крауч ноет весь остаток пути, принимаясь доставать теперь уже Эвана, зная, что от Регулуса добиться нужной реакции практически невозможно. Регулус отводит глаза от Визжащей хижины, про которую ходит так много слухов, стараясь ступать особенно аккуратно. Будет очень унизительно упасть среди такой толпы. Оказавшись в «сердце» Хогсмида, он разделяется с Эваном и Барти — те направляются к «Сладкому королевству», а Регулус, который не увлекается конфетами и прочими десертами, меняет маршрут на книжный магазин, всё ещё надеясь найти что-нибудь полезное для своей ситуации со сном. Зайдя в здание с вывеской «Фолианты и свитки», юноша здоровается с продавцом, — мужчиной, лет пятидесяти — и проходит к одному из шкафов, читая пометки, к какому жанру или направлению относятся те или иные полки. Внимание привлекает небольшая книжка в синем переплёте. Регулус тянется к ней пальцами, попутно расстёгивая пуговицы на пальто свободной рукой. Закончив, он читает золотистую надпись, гласящую «Сказки барда Бидля» на обложке. Что-то ностальгическое накатывает на Блэка, когда он переворачивает несколько листков, проходясь взглядом по оглавлению. Открыв страницу со «Сказкой о трёх братьях», Регулус зависает над текстом на последующие минут тридцать. Ему вспоминается, как в детстве, когда Регулус ещё не научился читать, Сириус накрывал их двоих мягким пуховым одеялом на своей кровати, выуживая сказки барда Бидля. Регулус прислонялся затылком к плечу брата, вдыхая всё тот же родной аромат чёрного чая с лимоном, вслушиваясь в приятный голос, рассматривая цветастые иллюстрации к истории. После этого, они могли часами спорить, какой из подарков Смерти считается самым лучшим. Сморгнув воспоминание, Регулус проводит пальцем по изображению серебристой узорчатой Мантии-невидимки. Он никогда не стремился к могуществу, которое могла бы дать Бузинная палочка, да и некого ему возвращать с помощью Воскрешающего камня. Но, иногда, Регулус желает спрятаться от этого мира, от чужих осуждающих взглядов, родительского ожидания и братского неодобрения. Накрыться с головой Мантией невидимости, исчезнув для людских глаз. Доносится перезвон колокольчиков, обозначающий открытие двери, и Регулус возвращается в реальность, убирая книгу обратно на полку, можно подумать, он делал что-то предосудительное. Блэк рефлекторно поворачивается, и видит, как чёртов Поттер заходит в магазин, весело помахав продавцу. Он тут же раздражённо отворачивается, сжимая пальцами боковую стенку шкафа, тяжело выдыхая. Какого чёрта ему здесь надо? Поттер не выглядит как человек, тратящий свои выходные на учёбу. В его духе находиться где-нибудь в «Зонко» или «Сладком королевстве». Боковым зрением Регулус видит, как гриффиндорец подходит к шкафу с литературой, связанной с квиддичем, внутренне закатывая глаза. Естественно. Спорт — это единственное, на что хватает его львиных мозгов. Решив не обращать на раздражитель никакого внимания, Регулус подходит к другому шкафу, увидев фолиант с надписью на корешке, гласившей «Разумные волшебные растения». С интересом достав книгу, он принимается её листать, останавливаясь на знакомой картине цветущего куста. Его брови невольно сводятся к переносице, когда Регулус вспоминает тот вечер в лесу. Ну, в любом случае, Блэк выбрал для своего проекта Паффопод — незамысловатое, но красивое растение, самое несложное в выращивании. Вряд ли за него можно выручить дополнительные баллы, зато шанс угробить значительно снижается. Регулус уже посадил семя в удобренную почву, осталось лишь дождаться прорастания первых листиков. — Куст Флаттерби, — слышится лёгкий голос позади, — цветёт раз в сто лет, — за которым следует впечатлённый свист. Регулус настолько не ожидает никакого присутствия в своей зоне комфорта, отчего ощутимо вздрагивает, дёргается вперёд и сшибает с полки несколько книг, что с грохотом падают на пол. Повисает секундная тишина, пока Блэк, буквально на миг, прикрывает веки, пытаясь успокоиться. — Что ты делаешь? — ледяным тоном, цедит Регулус, повернувшись, шумно захлопнув переплёт фолианта. Чёртов Поттер смотрит на него сверху вниз, и разница в каких-то нескольких дюймов выводит Регулуса из себя. Сириуса поблизости нет, и Блэк не понимает, что Поттеру могло понадобиться от слизеринца, учитывая его нелюбовь к данному факультету. Красно-золотой — оскорбительный для глаз любого человека, имеющего хоть толику вкуса — шарф несколько раз намотан на шею гриффиндорца, чьи концы свободно свисают на грудь. Волосы его растрёпаны больше, чем позволено с разумной точки зрения, а круглые очки в тонкой оправе соскальзывают на кончик носа. Безалаберный внешний вид, как и всегда. Словно он не чистокровный волшебник, а какой-то плебей. И что Сириус в нём нашёл? — Учишься даже в выходные, Реджи? — поправив очки, сверкая улыбкой, слегка склоняет голову на бок Поттер. — Это для сдачи СОВ по гербологии? Помню, как занимался тем же в прошлом году. — Как ты меня только что назвал? — угрожающе спокойно, риторически спрашивает Регулус, игнорируя все ранее заданные вопросы. — Для тебя Блэк, Поттер. Глаза гриффиндорца немного расширяются от неприкрытой враждебности в голосе оппонента, но он быстро возвращает свой радушный ребячливый вид. Поттер, пытаясь выглядеть вальяжно, прислоняется плечом к ближайшему шкафу, сбивая ещё несколько книг, добавляя их к уже имеющимся на полу. Что за идиот. — Прости, просто Бро… Сириус зовёт тебя именно так, поэтому я… Регулус замирает, крепче сцепляя пальцы на фолианте в руке. «Ну, теперь он меня точно так не называет» — с досадой думает, сразу же останавливая себя от тягостных мыслей. Это не имеет значения. Больше нет. Гордо вздёрнув подбородок, Регулус перешагивает упавшие предметы, проходя мимо Поттера, совершенно случайно, задевая того локтем по рёбрам. — Подними, — не особо задумываясь, кидает по пути, подходя к продавцу, кладя «Разумные волшебные растения» на стойку. — Я возьму это. Поттер послушно садится на корточки и собирает все упавшие книги, расставляя их по местам. Регулус наблюдает за этим с унцией веселья, пока приветливый продавец, отвлёкшийся от чтения газеты, упаковывает фолиант. Оплатив и забрав покупку, предварительно сделав её меньше в размере, убрав ту в карман, Регулус открывает дверь и выходит на улицу. Сильный порыв ветра тут же ударяет в лицо, вынуждая ткань одежды трепетать, задувая под расстёгнутое пальто. Блэк поднимает воротник, защищая горло от холода, не успевая застегнуть пуговицы, как кто-то касается его предплечья. Отдёрнув конечность, словно обожжённую, Регулус уже с открытой яростью смотрит на Поттера, едва ли не рыча. — Что тебе нужно? Щёки Поттера, как и кончики ушей, покраснели от морозного колючего воздуха. Шарф заклокотал из стороны в сторону, в конечном счёте, отлетая назад, развеваясь теперь за спиной. — Ты выглядел как-то одиноко… Так что, я решил составить тебе компанию, — широко улыбается Поттер, наверняка подобными ужимками обычно привлекая внимание девушек. — Ты? Не смеши меня, — Регулус не выглядит впечатлённым, заправляя передние пряди волос за уши, дабы те не загораживали взор, хотя, лучше уж рассматривать кудри, чем лицо этого человека. — Но ты не смеёшься, — пожимает плечами гриффиндорец. — Я посмеялся у себя в голове, — не понимая, зачем продолжает этот глупый-глупый диалог, настаивает Регулус. — Нет, не посмеялся, — с приподнятым настроением, прищуривается Поттер. — О, отлично! Думай, что хочешь. Сжав руки в кулаки, Регулус разворачивается и продолжает путь. По тому, как позади доносится звук, будто кто-то чуть не упал, он понял, что Поттер продолжил своё преследование. С каждой секундой начиная злиться всё сильнее, Блэк старается дышать ровно и не идти на поводу эмоций. Что дружку Сириуса, в принципе, могло понадобиться от него? Максимум, что Регулус ожидал от Поттера, это защитной агрессии или пренебрежения, а не такого… дружелюбия? В любом случае он ненавидит в нём всё — начиная с тембра голоса, заканчивая походкой и мимикой. — Хватит за мной идти, — не оборачиваясь, кидает сквозь сцепленные зубы. — Эй, смотри, — Поттер не обращает никакого внимания на недовольство в тоне Регулуса, — в «Сладком королевстве» появился новый вид леденцов! — воодушевлённо оповещает, когда они минуют большое окно указанного заведения с виднеющейся витриной из него. — Хватит. За. Мной. Идти, — произносит каждое слово по-отдельности, словно собеседник глухой или умственно отсталый, что, возможно, не так далеко от истины. — Говорят, они меняют свой вкус в зависимости от настроения того, кто их ест, — продолжает Поттер, как ни в чём не бывало. — Мы обязаны это пробовать! Я уверен, твои будут с кислым послевкусием. Регулус всё-таки не сдерживается от закатывания глаз, но, его всё равно некому увидеть, поскольку Поттер следует чуть позади, а посторонних на этом участке дороги и вовсе нет. Особенно сильный порыв ветра приподнимает шевелюру Блэка, попадая в лицо, вынуждая жмуриться. Видимо, именно этот момент выбирают его ноги, чтобы поскользнуться на очередной наледи. Готовясь к самому унизительному моменту в своей жизни, Регулус затаивает дыхание, но, падение не происходит. Зато крепкая хватка ощущается на руке, немного выше локтя. Какая-то непонятная паника поднимается к горлу, вынуждая Регулуса следовать правилу «лучшая защита — это нападение». Он с зубовным скрежетом от напряжённой челюсти вырывает предплечье и разворачивается, со вскинутой палочкой наготове. Идиотский шарф Гриффиндора слетает с шеи Поттера от столь резкого движения, улетая вдаль. Никто из двоих молодых людей не замечает этого, продолжая внимательно смотреть в глаза друг друга. — Я сказал тебе не идти за мной, — Регулус теряет всякое терпение, практически рыча, как бы неблагородно это ни было. Поттер приподнимает пустые ладони, показывая собственную безопасность, можно подумать, Регулус имел пренебрежение испугаться такого жалкого дурака! В чёрных зрачках напротив не видно и капли страха или тревожности. Конечно, другого от смелых львов ожидать и не следует, верно? Но, есть что-то странное во взгляде Поттера, когда он сначала глядит на кончик палочки, а потом переводит внимание на лицо оппонента. Вытянутая рука Блэка, практически незаметно, подрагивает, и он готов поклясться, что это из-за холодного воздуха, а не по какой-либо другой причине. — Я не собирался делать ничего плохого, — внимательно изучая лицо Регулуса, спокойно объясняет Поттер. — Я просто хотел помочь. Регулусу кажется, что он уже где-то это слышал и Поттер просто передразнивает, но, не может припомнить ничего подобного. Он видит, как дёргается кадык при глотании на, теперь открытой, шее гриффиндорца. Как его язык проходится по нижней губе. Как движется грудная клетка от размеренного дыхания. Блэк отворачивается, рука с палочкой падает вдоль тела, пока волосы по-прежнему хлещут по лицу и путаются в ресницах. Что-то неприятное, будто он совершил нечто плохое — вроде угнетения беззащитного щенка — оседает в желудке. Не то чтобы Регулус стал испытывать вину из-за отношения к своему врагу, который украл у него брата. Чёртов Поттер… — Не попадайся мне на глаза, — грубо завершает этот неловкий затянувшийся момент, отворачиваясь и возобновляя движение. Он полыхает изнутри, желая вернуться и проклясть гриффиндорца каким-нибудь гадким заклинанием из арсенала Блэков. Даже перечисляет в голове несколько особенно подлых, покручивая в пальцах нагревшееся древко палочки. Чем больше расстояния Регулус преодолевает, тем меньше становится едкая мстительность внутри. Когда же он заходит в «Три метлы», то полностью остывает и с абсолютно бесстрастным лицом подходит к столику, у которого они с Барти и Эваном договорились встретиться после завершения всех дел. Те уже успели устроиться и, судя по наполовину пустым кружкам, выпить. — Рег, садись сюда! — заприметив сокурсника, чрезмерно активно, хлопает по свободному стулу Барти. Регулус незаметно выдыхает, попутно снимая верхнюю одежду. Повесив пальто, он усаживается и принимается приводить в порядок причёску, ранее растрёпанную старанием ветра. Более причудливое поведение Крауча не даёт сомневаться в том, что он сумел достать что-то покрепче сливочного пива — Регулусу остаётся лишь догадываться, как именно. Всё дело в обаяние? В конце концов Барти может быть поистине очаровательным, если это нужно для каких-то корыстных целей. Веди он себя хотя бы чуточку сдержаннее в обычное время, наверняка бы не пользовался такой несносной репутацией. Хотя нельзя сказать, что Крауча волнует чужое мнение, да и Регулус с Эваном давно привыкли к его выходкам. — Мой дорогой друг! — Барти пьяно тянет, приближаясь к Блэку, закидывая руку тому за шею, прижимаясь виском куда-то в район ключицы. — Как ты мог бросить нас одних-одинешенек?! Малыш Ло едва не наслал на меня «силенцио». — Что ты опять сказал Эйвери, раз он решил наложить на тебя чары немоты? — с долей скептицизма, выгибает бровь Регулус, попутно отталкивая слизеринца. Тот недовольно ноет, но сильно о потери места не грустит, сразу же падая на другой бок — прислоняясь к усталому Эвану. Розье возводит глаза к потолку, как бы спрашивая «за что мне это?», и не пытаясь убрать от себя друга, прекрасно понимая тщетность данных действий. — Не помню, это было до того или после, как он пошутил насчёт их со Снейпом подозрительных взаимодействиях? — вместо Крауча, отвечает всегда обходительный к Регулусу Эван. — Кто сказал, что это была шутка? — встревает Барти, хлопнув Розье по плечу, вынуждая того поморщиться. — Этот сальный сукин сын пытается увести у нас малыша Ло! — Ты пьян, Бартемиус, — спокойно констатирует Эван, удосуживаясь поддразнить Крауча ненавистной полной формой имени. Регулус невольно удивляется, как Розье имеет шанс выглядеть столь элегантно, даже с плохо мыслящим, не презентабельно выглядящим пьяницей, что прижался к нему, точно коала к эвкалиптовому дереву. Возмущённо икнув, Барти продолжает что-то бурчать в воротник Эвана, о том, какие они оба предатели. Розье обменивается с Регулусом понимающими взглядами, когда первый поднимает стакан со сливочным пивом, делая небольшой глоток. — Купил всё, что было нужно? — Эван заходит издалека, очевидно, намекая на подробности, но Блэк играет в недопонимание, кратко кивая. К счастью Эван не успевает продолжить разговор, как дверь паба, не в первый и не последний раз, открывается, впуская волну морозного воздуха. С раскрасневшимися от холода щеками, внутрь входит Пандора, прижимая к лицу ладони в попытке согреться. Она осматривается, практически сразу же замечая Регулуса и остальных за боковым столом, без особого раздумья, направляясь именно сюда. — Он уснул? — как обычно, без предисловий, вскидывает в веселье светлые брови девушка, разматывая шарфик. Эван косится на Барти, мирно устроившегося на его груди, тяжело выдыхая, на что Блэк с трудом сдерживает улыбку. — Вероятно, да, — обречённо бросает, допивая содержимое стакана. — Не вовремя! Я умираю с голоду. Вы ещё не обедали? — Пандора стягивает песочного цвета плащ, небрежно кидая его на спинку стула. — Нет, — Эван ставит сосуд на стол, отвечая. — Верно? — теперь он переводит внимание на Регулуса. Тот не успевает открыть рта, как Пандора удаляется, на ходу собирая волосы деревянной заколкой. Она отдаёт заказ и принимается болтать с шестикурсницей с Хаффлпаффа, облокотившись о барную стойку. Локоны её, наспех созданной, причёски неравномерно выбиваются, обрамляя шею, ниспадая на, горчичного цвета, кардиган, придавая до странного романтичное настроение общему внешнему виду. Словно недосягаемая загадка, как сказочное видение. Регулус практически уверен, что девушка, ведущая беседу с Пандорой, является незнакомкой. Но, в этом и заключается шарм Пандоры — она умеет найти общий язык с практически любым человеком, даже таким скрытным и необщительным, как Регулус. Через несколько минут Пандора забирает заказ, и Блэк подскакивает, помогая ей донести подносы, мысленно вздыхая на нежелание девушки попросить элементарной помощи. — Выглядишь грустным, — без особняков, что не удивительно, говорит то, о чём думает блондинка, пока они возвращаются к столу. — Я не, — возражает Регулус, минуя толпу. — Ну, может и не грустный. Но точно расстроенный, — и не пытаясь посмотреть на собеседника, просто пожимает плечами в ответ. Регулус поджимает губы и не отвечает, Пандора же — не давит. Скорее всего она уже пришла к своему выводу, каким бы правильным или неправильным он ни был. Они ставят подносы на стол, будто этого разговора и вовсе не было, после чего усаживаются. Блэк устало проводит ладонью по одеревеневшим мышцам, расположенным между шеей и плечом. Эван, тем временем, пихает Барти, заставляя его проснуться и выпрямиться. Пододвинув другу тарелку с едой, он принимается за собственную. Сонно моргнув, Барти зевает и, наконец, замечает пополнение в компании. — Пандора, моя дорогая! — Барти хочет перекинуться через стол, дабы дотронуться до рейвенкловки, но Розье удачно останавливает его от разрушения стоящих на поверхности предметов, толкнув Крауча обратно на стул. — Ты же знаешь, что я тебя обожаю? — Оставь лесть при себе, Крауч, — незаинтересованно, не отвлекаясь от собственного обеда, кидает Пандора. — Жестока, как и всегда, — наигранно ахает Барти, засовывая в рот полную ложку гарнира, с удовольствием откидываясь на спинку стула. — Выходи за меня, мы будем идеальной парой. Ни Регулус ни Эван не упоминают то, что Пандора более отстранённая только в отношении к Краучу, по неизвестной для них причине. «Хотя нельзя сказать, что нужен особый повод, дабы держаться от Крауча на расстоянии» — с долей веселья, думает Блэк, поднимая вилку, проверяя ту на чистоту. — В твоих мечтах, — кивает Пандора, пожав плечами. — Моё предложение всегда в силе, — не обидевшись, подмигивает Барти, сосредотачиваясь непосредственно на поедании еды. Регулус не слушает дальнейший разговор между Эваном и Пандорой, переводя внимание на содержимое тарелки перед собой. Жареные яйца и тушёные овощи не выглядят как одно из лучших блюд, которое ему доводилось видеть или пробовать, но, чего ещё следует ожидать от кухни паба? Заметив крошечное пятнышко развода — конечно, это не начищенное до блеска серебро, если серебро в принципе — Регулус достаёт волшебную палочку и кидает на вилку «тергео», игнорируя закатывание глаз Барти: «Это даже, не грязь, Рег! Просто плохо высушенная вода!». Он хмурится и тыкает зубчиками в стручковую фасоль. Аппетита совершенно нет, но поесть следует хотя бы по той причине, что у Регулуса он присутствует редко, и это не значит будто по данной причине можно пропускать приёмы пищи. Мама была бы очень недовольна… Дверь в помещение снова открывается и внутрь входит шумная компания, сразу же вызывающая раздражение у слизеринцев. Регулус поднимает равнодушные глаза, напрягаясь, увидев знакомую толпу гриффиндорцев. В ответ на него смотрят не одна, а две пары глаз. Обнаружить взгляд Сириуса не стало удивительным, но вот продолжать оставаться предметом внимания чёртового Поттера… не входило ни в какие рамки. От холодного выражения лица брата стало не по себе — к горлу возвращается, часто присутствующий там, необъятный ком, который, сколько бы ни пытался, проглотить нет возможности. Отвернувшись, Регулус делает вид заинтересованности в блюде, ковыряясь в овощах столовым прибором. — …ты должен перестать напиваться, — донёсся до Регулуса кусок разговора между Эваном и вновь липнущим к нему Барти, — держи себя в руках, ты же знаешь, что… Регулус смотрит на двух парней, немного склонив голову на бок. И впрямь он не понимает, в чём прелесть алкоголя и подобного самочувствия. Ему не нравится находиться в состоянии алкогольного опьянения, когда мозг становится спутанным, тело вялым, а язык более развязанным. Будто он… теряет контроль. Вилка в пальцах Блэка застывает, пока в голове крутятся шестерёнки, обрабатывающие новую пришедшую идею. Вот оно. Разве не в этом всё дело? То, что преследует его ночами, заставляя просыпаться в холодном поту, с неприятной оскоминой на зубах. Ответ на дилемму оказался таким простым, как «два плюс два». Регулусу просто не хватает контроля.