Шанс для Гарри Поттера

      На следующее утро Гарольд отправился в Слизерин-мэнор, чтобы сообщить домочадцам о том, что какое-то время он будет отсутствовать. Томас с улыбкой посмотрел на сына, который обнимал Снейпа. После прощания с Северусом, юноша отвел в сторону близнецов и прошептал: «Люциусу плохо». Мракс попросил друзей собрать его чемодан, если он задержится. А он определённо задержится.       Перед отправкой Слизерин решил зайти в лабораторию. Парень только сделал вид, что не слышал, как Малфой грустил по своим волосам. Если у него получится, то он сможет сделать поздний подарок другу на рождество. Поэтому Гарольд окопался в огромном количестве толстых и тяжёлых фолиантов, пытаясь найти нужное зелье.       В Малфой-мэноре юноша появился ближе к полуночи. С неловкой улыбкой он неуклюже раскланялся с донельзя счастливым Абраксасом и быстрым шагом направился в спальню Люциуса, сжимая маленький заветный флакон со светящейся жемчужной жидкостью в кармане. Проводя взглядом спину Наследника Слизерин-Мракса, мужчина приказал эльфу подать чай в спальню своего сына. По пути Гарольд заскочил на кухню и попросил эльфов приготовить что-то лёгкое. Юноша сомневался, что ослабленный организм Малфоя примет более тяжёлую пищу.       Грустный мальчик лежал на кровати, сцепив руки в замок на груди и бездумным взглядом сверля потолок. Гарольд ушёл, когда он спал. Был ли он плодом его воображения? Или друг в самом деле пришёл и в своей излюбленной манере спас его от затянувшегося кошмара? Дверь открылась, но Люциус не обратил на неё внимания, думая, что это отец пришёл снова уговаривать его поесть. Он выдохнул и моргнул.       В ноги был поставлен небольшой переносной столик, а кровать рядом прогнулась. Парень, выражая свой протест, зажмурился и перевернулся на бок, обхватив руками подушку, чтобы не видеть лицо отца. На макушку опустилась прохладная рука, которая принялась перебирать светлые обрезанные и потускневшие пряди. Несмотря на то, что Абраксас их подравнял, они всё равно лежали на голове неровной прической. Ещё одно свидетельство его слабости.       Люциус оттолкнул руку, дарившую такие нежные прикосновения, и с удивлением заметил что-то чёрное. Юноша быстро подскочил на кровати, от чего в его глазах потемнело. Сильные руки, точно так же, как вчера, прижали блондина спиной к груди. Малфой перевёл взгляд вниз, смотря на чёрные вены, тянувшиеся по так полюбившимся рукам. Он аккуратно поднял исхудавшую руку и нежно провёл пальцем по тёмной полосе, ощущая тяжёлое дыхание в макушку.       — Поешь, — раздался шёпот, и одна рука указала на столик.       Ароматный бульон привлекал внимание, но есть не хотелось, несмотря на затянувшуюся голодовку. Люциус помотал головой, вызвав наполненный грустью вздох сидящего за спиной парня.       — Люциус, это не просьба, — в голосе парня проявились металлические нотки, заставившие блондина вздрогнуть, а его кожу покрыться мурашками. — Я твой будущий Лорд. Мои слова не должны оспариваться.       Малфой вздохнул, но вместо того, чтобы пододвинуться к еде, лишь сильнее вжался в грудь друга. Гарольд, а это был именно он, закатил глаза и магией призвал столик ближе, поставив его перед Люциусом. Юноше ничего не оставалось, как притянуть тарелку ближе и взять в руку ложку, но тут же откинул её в сторону.       — Горячо!       Слизерин рассмеялся и занёс руку над бульоном. Подул прохладный ветер, собиравшийся под ладонью юноши. Малфой, затаив дыхание, следил за своеобразным танцем ветра. Болезненное шипение друга отрезвило его, заставив волноваться.       — Гарольд, всё в порядке? — обеспокоенно спросил Люциус, повернувшись корпусом.       — Всё в порядке. Просто Родовая магия бунтует, — Гарольд слабо улыбнулся. — Ешь давай.       Блондин отодвинул от себя тарелку и уставился на Слизерина. Магия Рода — это не шутка. Если она выйдет из-под контроля, тем более у члена такого сильного Рода, может случиться апокалипсис. Комната, покрывающаяся инеем, была тому подтверждением. Люциус прижал к себе руки Гарольда, пытаясь согреть его ладони. Когда парень заговорил, Малфою показалось, что его сердце рвется на части.       — Это так больно, Люциус. Не иметь возможности кому-то рассказать про Родовую магию. Даже Северус не знает точно, что со мной происходит, — Слизерин грустно усмехнулся, зарываясь носом в макушку друга.       Блондин вспомнил поразивший его поход в магловское кино и, ощущая спиной дрожь Мракса, запел:

Закрой все чувства на замок, Но тщетно всё…

Отпусти и забудь… Новый день пусть укажет путь. Не боюсь ничего уже… Пусть бушует шторм, Холод всегда был мне по душе…

      Гарольд слушал нежный голос Люциуса, затаив дыхание, и постепенно расслаблялся. Морозный воздух закрутился вокруг юношей, но не замораживал. Создавалось впечатление, что он ластится к блондину, сидящему в объятиях Слизерина. Сам парень старался взять магию под контроль, чтобы Малфой наконец-то смог поесть. Холод поддавался неохотно и начинал попытки дотянуться своими ледяными потоками до парней, уже норовя заморозить. Наконец магия Рода утихла, вернувшись к хозяину, который подвинул тарелку с бульоном ближе к Люциусу.       — Ешь давай, — прошептал он, слегка отстраняясь.       Малфой снова взял ложку в руку, принявшись неохотно заталкивать бульон в себя. Когда тарелка оказалась пуста, юноша облокотился на друга, пока тот призывал эльфа, чтобы он унёс столик вместе с посудой. Как только на кровати не осталось лишних предметов, Гарольд потянул Люциуса, чтобы друзья оказались в положении лёжа. Блондин подхватил книгу, вмиг оказываясь головой на груди друга, и сказал:       — Читай, вчера не успели, — и усмехнулся.       Под тихий голос Мракса парня начало клонить в сон, но он упорно держался, внимательно вслушиваясь. Люциус прикрыл глаза от удовольствия: Гарольд рядом, снова вслух читает какую-то книгу по зельям. Прохладная рука, мягко перебирающая волосы, отвлекала от покалываний на макушке. В полудрёме юноша перевернулся на другой бок, поморщившись от лезущих в глаза волос. Стоп. Волос?       Малфой широко распахнул глаза, с удивлением наблюдая за тем, как рука друга убирает светлую прядь с лица. Длинную прядь. Парень вскочил с кровати, бегом направляясь к зеркалу, возле которого застыл в состоянии шока. На него смотрела его точная копия: впалые щёки, изнемождённый вид, волосы до лопаток. Люциус ярко помнил, как в приступе истерики обстриг их, о чём потом пожалел, вспомнив, что Гарольду очень нравились его локоны. В отражении появился его друг, заставив мальчика вздрогнуть.       — Нравится? — спросил он, слегка приобняв блондина за талию. — С Рождеством, Люци.       — Как ты это сделал? — прошептал Люциус, завороженно смотря на себя в зеркало. Мракс подумал о том, что если откормить парня, то в школу он вернётся в лучшем состоянии чем тогда, когда уехал.       — Интересное зелье из библиотеки Слизеринов, — улыбнулся Гарольд, глядя на счастливую улыбку юноши.       — Спасибо…       Друзья вернулись в кровать. Малфой снова устроился под боком Мракса и счастливо засопел. Слизерин лежал, читая книгу и перебирая пряди блондинистых волос. И как Люциус умудрялся засыпать под чтение про зелья? Для Наследника Тёмного Лорда это было очень интересно, и парень не представлял, как можно засыпать, когда читаешь про такую важную науку. Вскоре он отложил книгу и тоже уснул, во сне притягивая друга ближе к себе в попытке защитить от кошмаров.       Но даже несмотря на то, что юноши помирились, Люциус продолжал чувствовать вину. Гарольд был заботливым: постоянно напоминал другу про еду, гладил по голове, когда тот просыпался в слезах от кошмара, да и вообще делал так много, что Малфой ощущал всю его любовь в каждом шаге. Он старался дарить свою в ответ, но едкое чувство ненависти никак не покидало сердце. Оно распространялось внутри, обтягивая внутренности плотным коконом. Словно мерзкий паук, ощущение собственной мерзости плело свою паутину, в которую Люциуса затягивало всё больше. Он просто не мог остановиться, падая в глубочайшую бесконечную пропасть.

***

      Малфой проснулся ночью от ужасающего холода. Вздрогнув, он повернулся, но с удивлением заметил, что вторая половина кровати пуста. Мальчик сел, сонно вглядываясь в темноту комнаты. По полу стелилась ледяная дорожка, и Люциус прижал ладонь ко рту, пугаясь своих самых страшных предположений. Медленно ступая по холодному камню, он вышел в коридор и спустился по лестнице к зале. Дверь из чёрного дерева была полностью покрыта инеем, а ручка была выломана. Закусив губу от страха, юноша застыл. Ему было до ужаса страшно, но если Гарольд там, то ему необходима помощь, а потому, поборов слабость, Малфой зашёл внутрь, испуганно выставляя перед собой дрожащие руки.       Столы и стулья были разбросаны по комнате, в которой царил полнейший хаос. Люстра валялась на заснеженном полу, разбитый камин зиял дырой в заледенелой стене, а под потолком висело что-то, в чём Люциус с испугом узнал своего лучшего друга. Ярко-белые, почти седые, волосы разметались по спине Слизерина, зелёные глаза теперь были полностью чёрными, а вместо свойственной ему улыбки, лицо растянулось в оскалившейся гримасе. Тёмно-синие вены на руках, серые редкие зубы, пальцы с длинными острыми ногтями — всё это было пугающе чужим, никак не связанным с его темноволосым слизеринским принцем, и Люциус прижался спиной к стене, дрожа от холода и страха.       Когда глаза немного попривыкли к темноте, он увидел то, что напугало его сильнее, чем вид Гарольда. Абраксас Малфой распластался на полу, широко распахнув светло-голубые глаза. Шея его была разодрана в кровь, представляя собой одно сплошное месиво, лицо — залито слезами, а рот приоткрылся в предсмертном хрипе. Заметив отца, Люциус бросился к нему и склонился, зажимая рану на шее. Все руки его уже были в чужой крови, но мальчику было всё равно. Самый дорогой его человек умирал, а он не мог ничего сделать. Абраксас захрипел, и его глаза, выпучившиеся из глазных яблок, уставились на сына:       — Это ты меня убил! Лучше бы ты никогда не рождался!       Существо сверху, которое когда-то было Гарольдом, свистяще засмеялось, и Люциус отшатнулся от отца и закричал.

***

      — Эй, ты как? — Слизерин мягко прижимал друга к себе, касаясь губами его вспотевших висков.       Малфой, всё еще не отошедший от кошмара, плакал и трясся, вжимаясь лицом в чужую грудь. Он так и знал. Он во всём виноват, он портит жизнь всем вокруг: Гарольд, вместо того, чтобы проводить время со своим парнем, нянчится с ним, а на голове отца появились седые пряди, даром, что блондин. Лучше бы он умер. Блондин уже не слушал ласковый шёпот, одолеваемый страшными мыслями. На подгибающихся ногах юноша пошёл в ванную, пробормотав что-то про желание сходить в туалет. Мракс сонно кивнул и лёг обратно на подушки, закрыв глаза.       Кафель неприятно холодил ступни, но Люциус не обращал на это внимания. Рука медленно потянулась к лезвию, и что-то сладостно растеклось по груди, словно радуясь такому исходу. Смаргивая льющиеся ручьём слёзы, мальчик привычно вдавил лезвие в запястье.       Первые струйки крови потекли к ладони, и он почувствовал лёгкое облегчение. Малфою было мерзко от себя, от своего существования, от того, что он оставил Гарольда в тот момент, когда другу была необходима его помощь. Ещё и Снейп, который вызывал только отрицательные чувства. Люциус невзлюбил его, как только Слизерин впервые их познакомил. Что-то было не так в этом черноволосом худощавом парне, на которого Гарольд смотрел с лёгким восхищением. Северус же в ответ никогда так не смотрел. Даже тогда, в кафе, когда он специально обнял своего возлюбленного, взгляд у него был довольный скорее реакцией Люциуса, нежели тем, что он может касаться Гарольда. Касаться Гарольда — звучало очень странно, даже в голове у Малфоя. Но, по крайней мере, он был честен перед самим собой, потому что его сердце начинало биться быстрее, стоило ему сжать голубоватые, от магии Рода, пальцы друга.       Но Люциус был недостоин Слизерина. Был недостоин своего отца, да и всего рода Малфой. Он знал, что каждый его поступок мерзкий и эгоистичный, а потому и мучал себя так сильно, как только мог. Вот и сейчас юноша достал из шкафчика небольшой флакончик и поднёс его ко рту. Недавно блондин нашёл в библиотеке отца ту самую книгу по зельям, которая точно могла ему помочь. В прошлый раз, когда Гарольд уехал к Северусу, Малфой успел сделать зелье на скорую руку. Благо отец никогда не запирал шкафчики с ингредиентами. Сделав большой глоток горькой жидкости, Люциус склонился над унитазом, сжимая дрожащими пальцами ободок. Минута-другая, и он начал избавляться от всей еды, съеденной за сегодня.       Рвота закончилась через сорок минут, когда Люциус уже был уверен, что вскоре начнёт прощаться со всеми внутренними органами. Нажав на кнопку смыва, он начал умываться, как вдруг почувствовал, как по спине потёк холодный пот, а перед глазами всё закружилось. Юношу трясло, жуткий страх распространялся по его груди, и вдруг ему показалось, что в зеркале стоит кто-то незнакомый. Мир вокруг размазался, сердце норовило выпрыгнуть наружу, а в голове набатом стучало — «Я сейчас умру! Я сейчас умру!» Малфой пошатнулся и облокотился на раковину, не понимая, что происходит. Его сознание летело со скоростью света, и все чувства свелись лишь к жуткому осознанию того, что стены сдвигаются.       Паническая атака прошла только через час, и обессиленный мальчик сполз на пол, пряча лицо в дрожащих ладонях. Он плакал, сотрясаясь всем телом, и радовался, что наконец этот кошмар закончился, одновременно жалея, что друг сейчас не рядом, чтобы помочь ему и успокоить, отогнать панику, преследующую его.       Вернулся в кровать Малфой уже под утро. Руки, прикрытые кофтой, болели, но тревожащий его страх на время ушёл, и юноша облегчённо выдохнул, проваливаясь в сон.       За завтраком Люциус с улыбкой заталкивал в себя яйца и тост, пытаясь пересилить тошноту. Поддерживать диалог с отцом и лучшим другом, одновременно с этим давясь едой, было крайне тяжело, и мальчик уже мечтал об окончании завтрака. После, улучив момент, когда Гарольд отправился в душ, юноша бросился к унитазу, расставаясь с ненавистной пищей. Ему было жаль, что усилия Мракса проходят даром, но он ничего не мог с собой поделать.       Следующие четыре часа ребята провели в спальне, читая книгу в кровати. Слизерин по привычке гладил светлые волосы, и Малфой задремал, слыша на краю сознания мягкий голос друга.       На обед Абраксасу буквально пришлось их вытаскивать. Люциус пытался отказаться, говоря, что сильно переел за завтраком, а Гарольд слишком удобно лежал в тёплой постели и тоже не желал вставать. Но мужчина надавил, осуждая безответственность наследников, и мальчики, выбравшись из объятий друг друга, спустились вниз. Лорд Малфой проводил их взглядом и с улыбкой покачал головой. Они с Томом в детстве были такими же.       За обедом Люциусу было гораздо сложнее. Суп, горячее, салат — всё это надо было хотя бы попробовать, а его передёргивало при одном взгляде на тарелки. С трудом затолкав в себя пару ложек рагу, юноша встал, желая поскорее уйти. Смотреть на то, как близкие люди спокойно едят, было выше его сил.       Погода стояла просто отличная, и Слизерин предложил провести время на улице, подозревая, что свежий воздух будет полезен им обоим. Хоть утки и улетели, а пруд заледенел, ребята удобно устроились в беседке, намереваясь пообщаться. Люциус захватил из дома тёплый плед, и они закутались в него, наслаждаясь морозным свежим воздухом и красотой заснеженной природы.       — Гарольд, ты же скажешь мне правду, если я кое-что спрошу, правда? — прервал тишину Малфой, отвлечённо разглядывая свои пальцы.       — Разумеется, что за вопрос? — Слизерин кивнул, с интересом поглядывая на друга.       — Ты… Ты правда любишь Северуса? — голос у Малфоя дрогнул, и мальчик отвернулся, сжимая зубы.       — Я? Северуса? — Гарольд замялся и замолчал, сверля пруд глазами.       — Ну так? — спустя пару мгновений спросил Люциус, не понимая причину такого долгого молчания.       — Разумеется, мы же с ним встречаемся, — Гарольд кивнул, растягивая губы в ненатуральной улыбке. Он чувствовал стыд за эту паузу, но в последнее время Северус стал каким-то другим. Всё чаще он спрашивал о Малфое с такой интонацией, будто они обсуждали Джеймса Поттера. Да и все эти его частые намёки на то, что Гарольд ночует у лучшего друга, были достаточно странными. Юноша думал, что не даёт причин в себе сомневаться, но Северус, казалось, просто искал предлог, чтобы поссориться.       Люциус кивнул и пробормотал что-то про лёгкое расстройство после обеда. Такая интимная причина позволяла пойти в туалет одному, и Малфой быстрым шагом направился к Малфой-мэнору, уже зная, чем займётся. Запястья знакомо заболели, а пальцы чуть подрагивали, готовясь сжать металлическое лезвие.       Гарольд просто хотел узнать, всё ли в порядке, потому что друг давно не возвращался. Он переживал, что тому плохо, так как его желудок не до конца восстановился после болезни, а потому зашёл в ванную комнату без стука.       Люциус стоял возле раковины, делая аккуратные надрезы по всему запястью. Судя по состоянию его рук, он ни на один день не прекращал причинять себе вред. Слизерин замер в дверях, чувствуя, как голос пропадает, а сердце падает куда-то вниз. Его затошнило, мир вдруг закружился, а ледяной страх сковал всё тело. Как он это проглядел… Его друг не переставал наносить себе вред, а он считал, что всё хорошо.       В помещении ощутимо похолодало, а стены принялись покрываться тонким слоем льда. Люциус, почувствовав несвойственный ванне холод, осторожно обернулся, сталкиваясь с взглядом полностью чёрных глаз. На полюбившихся руках проступили чёрные вены, а над ладонями клубился морозный воздух. Гарольд был похож на что-то сверхъестественное, что-то неземное. Его волосы развивались, повинуясь ветру, а в абсолютно чёрных глазах застыл лёд.       Вокруг Гарольда клубилась магия, вырвавшаяся из-под контроля при виде исполосанных рук друга. Малфой попытался подойти ближе, но неведомая сила отбросила его в сторону. Стоило парню упасть на пол, как его одежда примерзла к кафелю. Он резко встал, и послышался треск ткани разрываемых брюк.       Блондин со смесью восхищения и страха смотрел на Слизерина. Страха не за себя, а за жизнь друга, ведь Род Слизерин был самым сильным Родом после Певереллов. Его магия могла разорвать любого, а тут совсем ещё юнец. Подойти к Гарольду было невозможно: магия окружила его щитом из ледяного ветра. По рукам юноши стекали тонкие струйки крови, которые грозись заморозиться из-за низкой температуры.       — Гарольд, — тихо позвал Малфой. Ответа не было. — Гарольд, услышь меня! Я жив, со мной всё в порядке!       Но парень словно ничего не слышал. Из его глаз пролилось что-то чёрное, похожее на слёзы. Люциус не мог отвести взгляд, судорожно ища способ помочь, пока ванная всё больше покрывалась льдом. Казалось, он заполонил собой всё пространство: все горизонтальные поверхности были покрыты прочным слоем льда, стены не отставали.       Неожиданно Малфой заметил, что своеобразный щит на долю секунды становится тоньше. Это означало, что он сможет прорваться к другу, если выловит нужный момент. Дрожащий от холода юноша не стал искать другой выход и, выждав пару секунд, рванул вперёд, повиснув на шее Гарольда. Парень был ледяным, а на коже обнаружился иней.       — Гарольд, всё хорошо! Слушай мой голос…       Послышался шепот: «Мёртв… Не успел… Он мёртв…» Люциус ужаснулся. Надо было срочно что-то делать. На объятия и слова Мракс не реагировал. В голову блондина пришла идея. Абсурдная, но она могла помочь. Мысленно извинившись перед другом, Малфой впился в его губы.       Он целовал Гарольда. Он. Не Снейп. Люциус был бы на седьмом небе от счастья, будь ситуация немного другой. Парень мягко сминал губы Слизерина, про себя надеясь, что тот не оттолкнёт его, когда придёт в себя. Он вкладывал в этот поцелуй всю нежность и любовь, которую только мог. Прохлада, которая веяла от лица Наследника, расслабляла, заставляя чувствовать себя нужным. Любимым.       Малфой так долго мечтал об этом, что когда почувствовал на своей талии любимые сильные руки, тихо застонал в поцелуй. И неожиданно получил на него ответ. Его губы оказались в плену отзывчивых прохладных губ Гарольда, который постепенно перехватывал инициативу. Руки неосозновавшего свои действия юноши прижимали блондина ближе, а языки друзей сплетались в замысловатом танце.       Эмоции взяли верх над разумом блондина, и он протяжно застонал в целующие его губы. Это мгновенно отрезвило Гарольда, и тот прервал поцелуй. Однако отодвигаться парень не спешил, а лишь прижал начавшего сопротивляться Люциуса ближе к себе, зарываясь носом в блондинистые волосы.       — Поговорим?       Парни вышли из ванной и устроились на кровати напротив друг друга. Время близилось к вечеру, Абраксас предупредил Гарольда, что этой ночью они с Томом будут заняты, так что прервать беседу никто не должен. Люциус смотрел вниз, потупив взгляд, пока Слизерин не подал голос:       — И что я только что увидел?       — Ничего, — резко ответил Малфой, но как только ладонь друга перевернула его руку, пожалел о своих словах.       Мракс нежно провёл пальцами по шрамам, залечивая их. Лорд Слизерин-Мракс обучил своего сына паре невербальных беспалочковых заклинаний после прошлогодней стычки с Поттером, и теперь они пригодились. Парень молчал, с волнением глядя, как медленно затягиваются порезы. Впрочем, до конца они всё же не затянулись, оставляя полосы чуть темнее цвета кожи. Гарольд вновь прошептал заклинание, но ничего не произошло — некоторые шрамы не в силах убрать даже самая сильная магия.       — А что я только что убрал? И твои побеги в туалет после еды? Люциус, что происходит? — обеспокоенный голос давил на совесть, и юноша принял решение всё рассказать.       — Когда мы только поссорились, я ждал, что ты придёшь мириться, — начал блондин. — Меня растили на принципе, что Малфои ни за кем не бегают. Я не думал, что без тебя моя жизнь так ухудшится. Я… Я приревновал тебя к Северусу. Ты ещё и не рассказал мне ничего. Я узнал о твоей влюбленности не от тебя, а от Рудольфуса.       Гарольд внимательно слушал друга, стараясь не упустить ничего важного. Люциус сейчас обнажал перед ним свою душу, что являлось очень важным моментом для Слизерина. В его предыдущей жизни от него постоянно кто-то скрывал что-то важное.       — Я хотел помириться, но гордыня не позволяла. Потом день рождения ребят. Ты спал между ними. Обычно мы с тобой засыпали рядом, зачитываясь до поздней ночи и вырубаясь в том положении, в котором лежали.       Блондин вздохнул, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ. Мракс не торопил, терпеливо ожидая, когда парень осилится снова заговорить.       — После того матча по квиддичу я хотел прийти к тебе в больничное крыло. Хотел, но Снейп постоянно крутился возле тебя. То домашнее задание принесёт, то зелья, то выпечку с завтрака. Я подумал, что буду лишним, так как между вами всё буквально искрилось.       Гарольд опустил взгляд, понимая, что друг хотел прийти. В душе разлилось тёплое чувство. Люциус его не забыл. Ему не было всё равно.       — На занятиях ты стал сидеть с ним, хотя до этого сидел либо с кем-то из близнецов, либо один. Стоило мне увидеть вас вместе, как я понял, что в ваших взаимоотношениях что-то изменилось. Когда мы приехали в Лондон, отец сказал, что позвал тебя с Лордом Слизерином к нам. Я был обижен на вас, ведь вы предпочитали мне компанию Северуса. Словно меня не было. Словно мы никогда не были близки. Это было несправедливо!       Мракс хотел возразить, но понял, что это бесполезно. Они действительно забыли про Малфоя. Гарольд окунулся в отношения с зельеваром, а близнецы старались выстроить с ним дружеские отношения, ведь Снейп являлся парнем их лучшего друга.       — Я попытался поговорить с тобой, но ты отталкивал меня. И был в своём праве, ведь именно я разрушил нашу дружбу. Потом мы пересеклись в кафе. В моей душе вскипела обида вперемешку с яростью, когда Северус обнял тебя. Ты мой лучший друг, ты должен был проводить время со мной. Но я был никем. Я сам все испортил.       Крыть было нечем. Слизерин действительно не мог возразить Люциусу, понимая, что он прав. Именно блондин был инициатором того, что они перестали общаться. Юноша просто не стал его слушать, а потом Гарольд не хотел ничего решать, ведомый обидой.       — Мне так жаль, что я всё испортил. Прости, я должен был извиниться, но всё… всё… — Люциус сжал зубы и отвернулся, чувствуя, как голос переходит на шёпот, а глаза начинают слезиться. Он глубоко вздохнул, пытаясь продолжить, но подбородок дрожал, и мальчик, оставив попытки, замолчал.       — Люц, послушай, ты не виноват. Не полностью, точнее. Мы оба намутили всякого, оба теперь и разгребаем, — Гарольд ласково коснулся руки друга, видя, как тот тут же натянул рукава кофты. — Я понимаю, что для тебя это очень тяжёлая тема. Можешь не продолжать, но…       — Я… вот, чёрт, извини, — Люциус вскочил и, прикрыв рот рукой, влетел в туалет, склоняясь над унитазом.       Слизерин нервно застыл у двери, поглядывая на друга. Он сильно нервничал за юношу, и хоть не знал, как ему помочь, но надеялся, что вместе с близнецами и Снейпом — они со всем справятся. Будто в ответ его мыслям, Малфой повернулся и, прикрыв испачканные губы рукой, еле слышно пробормотал:       — Не говори никому, пожалуйста, я… я не хочу, чтобы они видели меня… М-м-м …Таким.       Гарольд кивнул, не желая спорить. Он наклонился к другу, помогая ему встать и умыться. Тот слабо улыбался, без конца шепча благодарности, а по щекам у него безостановочно текли слёзы. Слизерин расстроенно вытирал мокрые дорожки, мягко поглаживая подрагивающую, мокрую от пота спину. Люциус казался гораздо младше и меньше, чем был, словно став собственной тенью. Даже несмотря на отсутствие ярко выраженных мышц, Гарольд легко мог поднять мальчика — настолько тот был лёгким.       Спустя пару минут они вернулись в кровать. Блондин тяжело опустился на подушки и спрятал лицо в ладонях, пытаясь унять истерику. Мерно тикали часы, и в наступившей тишине, прерываемой лишь негромкими всхлипами юноши, было слышно, как внизу по гостиной ходит Абраксас. Наконец, Малфой глубоко вдохнул и вновь начал говорить, иногда делая паузы, чтобы хоть немного справиться с дрожью в голосе.       Он рассказывал обо всём: как пожалел о своих словах практически сразу после ссоры, как отрезал свои волосы в приступе истерики. О том, что не мог спокойно спать, ведь до прихода друга его мучали кошмары. Рассказал Люциус и про панические атаки, почувствовав, как его ладонь сжали, выражая поддержку. Гарольд посмотрел прямо в его глаза и подал голос:       — Люц, мне жаль, что ты прошёл через это всё в одиночку. Правда жаль. Я не думал, что наша размолвка так повлияет на тебя. Но прошу, послушай меня. Ты ни в чём не виноват. Главное, что сейчас мы рядом. Вместе мы со всем справимся.       На глазах Малфоя снова выступили слёзы. Поддержка Слизерин-Мракса всегда утешала его, давая надежду на то, что всё изменится в лучшую сторону. Этот пришедший из будущего парень всегда мог найти нужные слова. Гарольд не давил на совесть, ведь она сама справлялась без него. Он переживал потерю друзей из своего родного времени, в нём слишком рано проснулась магия Рода. Но юноша молчал о своих проблемах, стремясь помочь другу.       — Я помогу тебе всем, чем смогу. Люциус, ты мой лучший друг, я тебя никогда не оставлю, — нежный голос парня заставлял поверить в его слова. — Люциус, ты мне веришь?       — Только тебе и верю, — прошептал он, чувствуя, как сильные руки заключают его в такие нужные объятия.       Парни обошли стороной всего две темы: отношения Гарольда и этот поцелуй.       До конца каникул ребята почти не отходили друг от друга ни на шаг. Гарольд изредка срывался в Слизерин-мэнор, чтобы недолго побыть с Северусом, который был занят с Томасом в лаборатории. Мужчина взял молодого парня в оборот, стремясь вычислить, какие дары Рода Принц в нём проснулись, и расположить к себе.       В душе у юноши бушевал огонь, который так и норовил преобразоваться в яростный пожар. Его душила жгучая ревность. Томас поддерживал юного зельевара, объясняя, что Гарольд и Люциус очень близки. Юноши и так пропустили сложные периоды в жизни друг друга, поэтому не могут сейчас пустить всё на самотёк.       Гарольд старался помочь Люциусу избавиться от ночных кошмаров, проводя каждую ночь рядом. Малфою становилось лучше, но он всё ещё просыпался от ночных кошмаров. Слизерин всегда был рядом, чтобы успокоить и поддержать. Про себя парень принял решение молчать, считая, что его проблемы не такие глобальные, чтобы тратить на них время. Блондин пытался разговорить друга, но безуспешно. Мракс не поддавался, отдавая предпочтение помощи Люциусу, коря себя за его состояние.       На вокзал Люциус и Гарольд приехали чуть раньше обычного. Малфой нервно дёргал рукава рубашки, смотря себе под ноги. Краем глаза он видел, как на него поглядывают уже прибывшие студенты, и краснел, то и дело поправляя светлые волосы, мягкими локонами рассыпавшиеся по спине.       — Извините, мальчики. Люциус, подойди ко мне, пожалуйста, — Абраксас мягко коснулся плеча наследника, улыбаясь Гарольду. Он видел, как сильно сын тревожится, и хотел хотя бы немного его поддержать.       — Что случилось?       — Милый мой, ты не хочешь остаться? Отправишься в Хогвартс недели через две, когда станешь чувствовать себя лучше? — мужчина заглянул мальчику в глаза, пытаясь прочитать спрятанные в них эмоции. Последнее время Люциус был сильно замкнут, и Малфой-старший подозревал, что осведомлён не обо всём, что происходит в жизни его ребёнка.       — Отец, я хочу поехать, всё будет нормально! — юноша исказил губы в чём-то, отдалённо напоминающем улыбку, и сжал руку отца.       — Хорошо, но ты должен знать, что можешь написать мне в любой момент и обратиться с любой проблемой. Даже если тебе кажется, что я тебя не пойму или осужу. Я обещаю, что приму всё, что ты сделаешь. По крайней мере, постараюсь, — Абраксас смотрел на сына настолько ласково, что на мгновение Люциус уже готов был всё ему рассказать. Но что-то в глазах мужчины дрогнуло, и парень быстро, чтобы никто не заметил, коснулся губами его щеки и вернулся к Гарольду. Момент был упущен.       Близнецы приехали на вокзал вместе с Северусом. Они с трудом сдержали вздохи удивления, заметив внешний вид блондина, но промолчали, протягивая ему руку для приветствия. Рудольфус и Рабастан понимали, что им с Малфоем тоже предстоит разговор, но сейчас было не лучшее время. Вместо обычно активного юноши с горящим взглядом и лёгким румянцем на щеках, на них смотрел излишне худощавый подросток с тёмными кругами под глазами, неестественной бледностью и сильно дрожащими ледяными пальцами.       Гарольд не рассказывал ни братьям, ни своему возлюбленному о том, что происходит с Люциусом, и потому им оставалось только гадать, что за проблемы терзают юношу. Однако взгляды Лестрейнджей ясно дали понять, что друзья не отвертятся от разговора, когда они будут в спальне.       Снейп стоял в стороне, ожидая, пока Слизерин к нему подойдёт. Подросток вовсе не горел желанием слушать душещипательную историю Малфоя о том, как тот страдает. Северус сильно злился на то, что его парень провёл почти все каникулы с белобрысым нытиком, который, видимо, всё же смог вымолить прощение слезами и «отказом от еды». Его было нисколько не жаль. Снейп был уверен, что Люциус специально надавил на жалость Гарольда, зная, как сильно тот привязан к друзьям, особенно к этому белобрысому. Какие вообще могут быть проблемы у человека, живущего в громадном особняке и являющегося наследником одного из древнейших и богатейших родов всего Магического мира?       — Привет, прости, я хотел за вами заехать, но Люци стало нехорошо перед отъездом, и надо было посидеть с ним, — Слизерин, оставив блондина близнецам, подбежал к Северусу, утягивая его в нежный поцелуй.       — Разумеется, как бы малыш Люци справился без тебя, — холодно пробормотал Снейп, прерывая столь долгожданный поцелуй и растягивая губы в улыбке.       — Ты что-то сказал? — Гарольд нахмурился, вглядываясь в чёрные глаза. Он заметил недовольное выражение лица, с которым возлюбленный смотрел на Малфоя, но промолчал, не желая начинать новую ссору.       — Говорю, надеюсь, у него всё в порядке.       Юноши поболтали ещё пару минут и направились к поезду, который издал предупреждающий гудок. Близнецы что-то спросили у Гарольда и увели его вперёд, тогда как Северус и Люциус ещё стояли на платформе, не успев подняться.       Малфой поставил уже было ногу на ступеньку, как Снейп коснулся его локтя и резко дёрнул на себя. Блондин, едва не упав, покраснел, сталкиваясь с приятелем взглядом, и неловко улыбнулся, пытаясь понять, что случилось.       — Я не хочу, чтобы ты подходил к Гарольду, понятно? — в голосе зельевара звучал металл, а тонкие пальцы, всё еще сжимавшие локоть собеседника, предупреждающе сжались.       — Но… Но мы только помирились, — еле слышно произнёс Люциус, оглядываясь в поисках поддержки. Но друзья, к сожалению, уже зашли в вагон, а отец — уехал.       Сейчас Малфой не мог заставить свой голос звучать так же холодно и брезгливо, как обычно. К тому же, Северус Снейп был парнем его лучшего друга, самого светлого человека в жизни блондина, так что юноша просто не мог позволить себе обращаться с его возлюбленным так, словно он был гражданином второго сорта. Не сейчас.       — Мне плевать. Я хочу, чтобы ты держался от него подальше! То, что он повёлся на твои нюни, ещё ничего не значит. Ты как всё портил, так и портишь, — выплюнул Снейп, прожигая юношу взглядом.       Поезд издал последний гудок, и перед дверьми возник Гарольд, с удивлением оглядывающих ребят.       — Вы чего? Идёте? А то сейчас без вас уедем, — парень усмехнулся, а Северус резко отпустил локоть Малфоя и поднялся к возлюбленному, кладя руку ему на талию. Мракс, который скорее проследил это движение, чем почувствовал, резко отпрянул, чем вызвал недоумённый взгляд Снейпа и облегчённый вздох блондина. Парень кинул на Люциуса злобный взгляд, и Малфой слабо кивнул, сдерживаясь, чтобы не дать волю слезам. Зельевар сказал всё то, что ломало мальчика изнутри столь продолжительное время, и от этого на душе было ещё гаже.       В купе блондин сел у окна и уставился в книгу, отчаянно пытаясь сосредоточиться на строчках, прыгающих перед глазами. Рядом с ним сидели близнецы, с упоением описывающие свои лыжные забеги, а Гарольд и Снейп то и дело громко смеялись с очередной истории, наполняя помещение весельем. Малфой тоже старался временами улыбаться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Чувствуя на себе взволнованный взгляд Слизерина, мальчик нервно переворачивал страницы, даже не дочитывая до конца последней строчки.       — Всё в порядке? Выглядишь откровенно ужасно, — Рудольфус наклонился к Люциусу и заглянул ему в книгу. — Не знал, что ты умеешь читать на латыни.       — Латыни? — Малфой удивлённо уставился в текст, осознавая, что не понимает ни слова.       — Понятно, видимо, так затянуло, что язык не разобрал, — усмехнулся парень, и в глазах у него заплясали весёлые искорки.       — Наверное, — блондин тоже улыбнулся, немного успокаиваясь.       — Люц, я не знаю, что там у вас происходит, но ты знай, что можешь к нам обратиться. И… и извини нас, что мы совершенно о тебе забыли. Это было неправильно, — Рудольфус мягко коснулся руки друга.       — Ребят, там тележка со сладостями! — прикрикнул Рудольфус, вскакивая с места. — Вам как обычно?       Друзья кивнули, и Лестрейндж вышел из купе. Вернувшись, он приложил палец к губам, чтобы парни молчали, и резко кинул в Слизерина конфету, которую тот на рефлексах схватил в полете.       — Что я говорил? — засмеялся юноша. — Недаром я ловцом был! Сосать! Чё, вы в апатии от моих действий, да?       Ребята ещё недолго посмеялись, после чего невольно поделились на компании, и остаток пути Малфой общался в основном только с близнецами, пока Гарольд и Северус ворковали о чём-то своём под нескончаемые шутки братьев. Пока Мракс не видел, Снейп бросал на Люциуса нечитаемые взгляды, на которые блондин старался не реагировать. Гарольд, увлечённый спором с Лестрейнджами, не замечал этого. Или старался не замечать.       Когда друзья приехали в Хогвартс, Малфоя тут же утащили Регулус Блэк и шокированный Барти Крауч. Рабастан прошептал Слизерину, что Крауч — его главный фанат. Молодой слизеринец чуть ли не возглавлял его фанатскую базу, втихую бегая за ним с фотоаппаратом, чем напоминал Колина Криви. Маленького мальчика, который, как и Барти, учился на курс младше, Гарольд вспоминал часто. В его альбоме сделанные Криви колдофото занимали отдельное место.       Колин фотографировал не только Гарри Поттера, но и его друзей — Рона Уизли и Гермиону Грейнджер. Золотое трио практически не расставалось, поэтому совместных фотографий было большее количество. Разумеется, Слизерин-Мракс скучал по безбашенному рыжему пареньку и самой умной маглорождённой ведьме их поколения, но старался не вспоминать. Как бы юноша не убеждал себя, просто так бывших друзей забыть не получалось.       Плечо потяжелело, и Гарольд, переведя взгляд, обнаружил Северуса, прикорнувшего на возлюбленном. Его парень явно отличался от профессора Снейпа, которого знал Слизерин. Юный зельевар был более мягким, сдержанным. Этот, ещё не окруживший себя неприступной бронёй, парень был для Мракса глотком свежего воздуха, его жизнью.       На ужине с Наследником пытались заговорить однокурсники, но тот с завидным упорством их игнорировал. Внимание учеников приковывали перчатки, которые, в отличие от прошлых, были длиннее. Шею закрывал длинный воротник водолазки изумрудного цвета, создавая всё новые вопросы. Почему Слизерин в водолазке? Что он скрывает? Засосы, оставленные Снейпом? То, что угрюмый слизеринец занимал место справа от Наследника Темного Лорда, заметили все. Люциус Малфой сидел слева, что говорило о многом. Например, о том, что Гарольд в данный период времени считал Снейпа важнее Люциуса. Редкие студенты заметили, что их руки под столом изредка пересекаются, а сами парни кидают друг на друга вполне красноречивые взгляды.       Директор Дамблдор в этот раз особо не разглагольствовал, и уставшие с дороги дети были отправлены по спальням. Слизеринская компания заметила, что Поттер с Блэком временами поглядывают на них, но друзья решили, что присмотрятся к ним позже. В гостиной старосты собрали учеников с первого по третий курс, оставив Гарольда за своими спинами, как и в первый учебный день в этом году.       — Думаю, нет смысла представляться снова, — Алекто выступила вперёд, привлекая к себе внимание. — Начинается новый семестр, поэтому мы с братом хотели бы подвести итоги уже прошедшего. Закончили мы, грубо говоря…       Девушка замялась, но Амикус Кэрроу подхватил мысль сестры, продолжая:       — Ужасно, — возмущённые возгласы детей разозлили парня. — Молчать! Да, ужасно! Вопреки тому, что наш факультет держится на первом месте, результаты ужасные. Ученики факультета самого Салазара Слизерина должны быть лучшими во всём. Мы можем быть лучше.       Не дав брату с сестрой возможности продолжить, Гарольд встал перед ними. Перешёптывания тут же стихли: не каждый день сам Гарольд Томас Слизерин-Мракс проявляет инициативу в общении со своим факультетом. Дети видели его только в гостиной или большом зале. В библиотеке парень появлялся только в окружении своих друзей, когда никого кроме них нет рядом.       Слизерин не знал, зачем вышел вперёд. Юноша совершенно не понимал, что должен сказать, чтобы ребята с его факультета собрались. Он должен поднять их дух. Слизеринцы должны показать, что они в любом случае будут лучше всех в этой школе.       — Ребят, я понимаю, вы устали, — слова непроизвольно полились из его рта, а постепенно приобретающий жёсткость голос обволакивал присутствующих, заставляя прислушиваться. — Но мы можем лучше. Каникулы закончились. Отдых тоже. Вы не гриффиндорцы, запомните это. Вы слизеринцы. Так соответствуйте.       С этими словами Наследник Слизерин-Мракс покинул гостиную, направляясь в спальню. Он был уверен, что его слова заставят учеников работать. Если же нет, то он всегда сможет кого-нибудь подморозить. Для профилактики.       В комнате царила тишина, которую прерывали лишь тихие переговоры близнецов, сидящих на кровати Слизерина. Гарольд вздохнул и подошёл к Люциусу, призывая идти за ним. Вдвоём они в два шага оказались возле братьев. Блондин застыл, не силясь приземлиться рядом с Лестрейнджами. Рудольфус подвинулся, освобождая место возле подушки, куда тут же уселся Мракс, утягивая за собой Малфоя. Юноша, поняв, что зла ему никто не желает, устроился в объятиях друга, сразу ощущая его руку на своей талии и дыхание в макушку, куда уткнулся Гарольд.       Лестрейнджи понимали, что не они должны начать этот разговор. Несмотря на то, что они беспокоились за Наследника Рода Малфой, так как тот много лет являлся их другом, против Слизерина пойти бы не решились. Парень кидал на них убийственные взгляды, которые обещали мучительную смерть тому, кто будет давить на Люциуса. Он и так с трудом уговаривал блондина съесть хотя бы половину небольшой порции. Если юноша сейчас переволнуется, если на него надавить… Они рискуют вернуться к тому, с чего начали.       Люциус мелко подрагивал, и Гарольд притянул его ближе к себе, практически вжимая в свою грудь. Малфой аккуратно стянул перчатки с рук друга, открывая вид на чёрные вены. С его губ сорвался судорожный вздох, когда парень под изумлёнными взглядами Лестрейнджей нежно провел по ним пальцами. Это успокаивало.       — Гарольд… — прошептал он, повернув голову, чтобы иметь возможность видеть лицо Слизерина.       — Ты не обязан говорить, если не готов, — нежно сказал Мракс, массируя виски Люциуса, благодаря чему тот расслаблялся. — Я уже говорил, что никто из нас тебя осуждать не будет.       — Люциус, — Рабастан поднял повлажневшие глаза на друга. — Прости нас…       — За что?       — Мы идиоты, — Рудольфус продолжил за братом, потупив взгляд. — Мы слишком сильно увлеклись времяпровождением с Северусом, что не подумали о том, какого тебе. Мы правда идиоты.       Плавно разговор свернул с извинений на рассказ Малфоя. Парень рассказывал далеко не всё. Даже половины того, о чём знал Гарольд, озвучено не было. Друзья говорили обо всём: начиная от воспоминаний об их знакомстве, до сегодняшнего дня. Уснули они так, что с утра сказали о том, что все почувствовали острое чувство дежавю.       Близнецы с утра проснулись на полу, во сне свалившись с кровати, и побежали за колдокамерой. Вид спящих друзей стоило надолго оставить в памяти. Гарольд лежал на спине, одной рукой обнимая Люциуса за талию. Малфой же на половину устроился на Слизерине, закинув на него ногу и обняв за плечо. Не на юноше осталась только одна нога и часть корпуса.       Мракс приоткрыл глаза и увидел друзей, которые чуть ли не сгибались пополам от попыток сдержать смех, чтобы не разбудить парней. Однако Гарольд уже проснулся и, видя Рабастана с камерой в руках, показал ему кулак свободной рукой. Рудольфус сдавленно хрюкнул и прижал ладонь к губам. Под тихие звуки веселья проснулся Люциус, сонным взглядом обводя комнату. Вставать юноша явно не планировал, поэтому крепче обнял Гарольда и снова закрыл глаза. Близнецы не выдержали и засмеялись в голос. Малфой никогда не любил ранние подъёмы, и чтобы разбудить его, нужно было хорошо постараться.       — Руди, — прошептал Слизерин. — Сколько до завтрака?       — Часа полтора точно есть, — так же тихо ответил Лестрейндж. — Ты-то чего так рано вскочил? Мы с Рабастаном вообще на полу проснулись, хотели занять себя чем-нибудь.       — Например?       — На тренировку можно сходить, — задумчиво сказал Рабастан, почёсывая макушку. — Давно не выбирались.       Гарольд слегка приподнялся. Идея была заманчивой, поэтому он аккуратно переложил заснувшего Люциуса со своего тела на кровать и встал, направляясь в ванную. Спустя десять минут слизеринцы уже выходили из гостиной, чтобы пройти на улицу.       Снега не было. Эльфы постарались, расчистив близлежащую территорию к Хогвартсу от белоснежного покрова. Друзья, вспомнив свои занятия спортом с прошлого семестра, решили не придумывать ничего нового, так как за полчаса до завтрака они должны быть в спальне, чтобы переодеться.       Встретил их сонный Малфой, который зарылся в одеяло Слизерина и явно не собирался вставать в ближайший час. Парни ввалились в комнату, громко смеясь с какой-то шутки. Гарольд, не в силах успокоиться, подпрыгнул, в прыжке разворачиваясь к близнецам со словами:       — А ещё что сделать? Стриптиз, может, станцевать?       Блондин выглянул из-под одеяла и, прищурив глаза, смотрел на друзей. Мракс вскочил на кровать Рудольфуса, стягивая с себя свитер и размахивая им. Близнецы рассмеялись ещё громче, и если бы Люциус спал, то точно проснулся бы, но парень продолжал притворяться спящим. Тем временем Гарольд откинул свитер в сторону и, сняв спортивные брюки, прогнулся в спине, чем вызвал смех Малфоя.       — Не спит гадёныш! — прокричал Рудольфус. — На Гарольда засмотрелся? Признавайся!       — Ага, нужен он мне, — шутливо закатив глаза, ответил юноша, чем побудил новую волну веселья.       — Вот и молодец, а то Северус тебя прикончил бы.       При упоминании Снейпа блондин помрачнел. Зельевар не вызывал в нём никаких тёплых чувств, с ним не хотелось выстраивать даже дружеские взаимоотношения. Комната погрузилась в молчание, которое разрушил Гарольд. Парень оттолкнул Рабастана, спрыгнув с кровати, и пробормотал, что он загораживает путь в ванную. Лестрейнджи переглянулись и, посмеиваясь, подмигнули друг другу, после чего юноша, сидящий на полу после толчка, сказал:       — Гарольд, не смущай Люциуса ещё больше! Он и так красный, как рак.       Малфой и правда покраснел при виде друга в одних боксерах. Он кинул Слизерину рубашку и брюки, которые достал из шкафа, и крикнул, чтобы он оделся. Из ванны парень вышел с голым верхом, и его встретили недоумённые взгляды слизеринцев.       — Ты так на завтрак пойдёшь? — спросил Люциус. — Ты прекрасен, но остальные не заценят.       — Зато Дамблдору понравится, — усмехнувшись, ответил он, после чего достал чёрный свитер с высоким горлом. — Все у него «его мальчики да девочки». Аж страшно становится, если честно.       Присутствующие снова сорвались на смех. Близнецы упали на пол, а блондин схватился за шкаф. Мракс ухмыльнулся и вышел в гостиную, сказав, что его ждёт Северус. Малфой тут же помрачнел, и улыбка исчезла с его лица. Братья хоть и заметили перемену настроения друга, но ничего не сказали, решив не вмешиваться.       На завтрак все пошли по отдельности. Гарольд — опять за руку с Северусом, близнецы — вдвоём, а Люциус — в компании Регулуса и Барти. Последний сильно расстроился узнав, что Слизерина рядом не будет. Малфой сделал вид, будто ничего не услышал — ему уже порядком наскучил этот надоедливый и отчасти сумасшедший мальчик. Регулус начал расспрашивать приятеля о каникулах, отвлекая внимание от Крауча. Люциус с удовольствием зацепился за тему, радуясь возможности не слушать чужое нытьё.       За столом они сели вместе. Регулус во всю рассказывал про поездку с родителями во Францию на какой-то научный форум, когда Малфой ухмыльнулся и краем глаза заметил взгляд Гарольда. Тот чуть нахмурил брови, с неодобрением поглядывая на младшекурсников и самого блондина.       Уже позже, когда компания сидела на ЗоТи, Люциус задумался о том, что произошло за завтраком. Взгляд Слизерина однозначно выражал что-то помимо неприязни к Краучу, а потому надо было юноше проверить свою теорию. Он решил, что поход в Хогсмид, который друзья наметили после окончания занятий, был отличным предлогом, чтобы точно во всём убедиться.       — О чём задумался? — мысли Малфоя нарушил вкрадчивый голос Рудольфуса, облокотившегося на парту рядом с ним.       — Что? — Люциус вздрогнул и оглянулся. Все ученики разбились на пары и что-то обсуждали, вглядываясь в учебник.       — Мы обсуждаем и тренируем заклятия против ведьм, дурень. О ком думаешь? О Гарольде в боксёрах, я надеюсь, — парень разразился громким хохотом, чем вызвал недовольный взгляд преподавательницы — мадам Саттер.       — О Регулусе, — усмехнулся блондин и открыл книгу на нужной странице, замечая, как Гарольд резко дёрнулся, кидая на них быстрый взгляд. Оставшееся время занятия студенты тренировали заклинания на соломенной кукле, а после демонстрировали их учительнице. Люциус с удовлетворением наблюдал за тем, как Слизерин то и дело отвлекается от задания, прислушиваясь к их с Рудольфусом диалогу, видимо, пытаясь понять, обсуждают они Блэка или нет. Северус напрасно пытался завоевать внимание парня; тот кивал и извинялся, но через пару минут вновь оборачивался, посматривая на ребят. Именно поэтому изредка Малфой наклонялся к уху друга, шепча ему очередную шутку, и улыбался, видя, как краснеют щёки у Гарольда. Пусть Снейп и встречается с его возлюбленным, всячески это всем демонстрируя, но Люциус для Слизерина тоже важен, так что в эту игру можно играть и вдвоём.       В конце урока Рудольфус и Малфой, на отлично сдав задание, направились к выходу. На Зельях блондин должен был сидеть с Рабастаном — братья решили не оставлять друга в одиночестве и сидеть с ним по очереди — а потому тот подошёл, чтобы предложить провести пятнадцать минут перемены на улице.       — Прости, я хотел увидеться с Регулусом. Он там на выставке книгу купил, обещал показать, — Люциус произнёс это достаточно громко, дабы Гарольд услышал. Тот хотел что-то сказать, но тут же закрыл рот и растянул губы в улыбке:       — Потом расскажешь, о чём она?       — Разумеется, думаю, мы с Регом прочтём пару страниц, — Малфой с трудом сдержал ехидный смешок. Северус буквально прожигал его взглядом, но юноше было всё равно.       — Регом? — Слизерин кивнул так, словно ничего не происходило, но Люциус заметил морщинку, пролёгшую между бровями лучшего друга.       — Да, встретимся на Зельях!       Блондин развернулся на каблуках и пошёл в сторону кабинета Трансфигурации, где у Блэка и Крауча проходил урок. Те радостно замахали ему руками и поспешили навстречу. Говорил в основном Барти, вновь заваливая блондина вопросами о Гарольде. Казалось, что теперь своё бесконечное обожание он переместил с Тёмного Лорда на его сына. Люциусу это казалось до жути странным, но он отвечал, понимая, что Крауч — прямой ключ к общению с Регулусом. Тот, наоборот, всё время молчал, а щёки его при взгляде на Малфоя почему-то залились краской.       Прозвенел колокол, и Люциус, попрощавшись с приятелями, уже было пошёл в сторону подземелий, как услышал сзади шёпот и движение.       — Извини, а ты… — Блэк неловко застыл рядом с парнем, отчаянно краснея и смотря в пол.       — Что такое? — блондин ободряюще улыбнулся, видя, как сильно мальчик нервничает.       — Ты….ТынехотелбысходитьсомнойвХогсмидсегодня?       — Мерлин, какой ты слабак, — Барти закатил глаза и повторил то, что сказал его друг, но уже более членораздельно: — Ты не хотел бы сходить с ним в Хогсмид?       — Да, разумеется, давай. Я заберу тебя после?..       — После Заклинаний. Пойдём, мямля, — Крауч дёрнул довольного Регулуса за собой, и юноши ушли.       Малфой был чрезвычайно обрадован всем, что происходило. Сам того не зная, Блэк отлично посодействовал плану парня.       На Зельях, опустившись рядом с Рабастаном, Люциус мимолётом обмолвился о том, что не сможет пойти с ними в Хогсмид. Он видел, как напряглась спина Гарольда, и как Северус тяжело вздохнул, бросая на блондина уничтожающий взгляд. Но Малфоя было уже не остановить; разъярённое лицо Снейпа стоило продолжения этой игры.       За обедом Регулус вёл себя чуть активнее, иногда даже позволяя себе перебить Барти. Тот удивлённо вскидывал брови, но молчал, не сводя глаз со Слизерина. Люциус же слушал Блэка, поддерживая диалог. Что-то в лице мальчика почти неуловимо менялось, когда он обращался к старшему другу, и блондин вдруг почувствовал укол совести. Он вовсе не хотел разбивать Регулусу сердце. Брюнет был хорошим и добрым человеком и определённо не заслуживал свинского отношения. Но игру надо было доиграть и, возможно, даже выиграть, а потому Малфой спрятал сомнения подальше.       После приёма пищи компанию ожидала Трансфигурация, а затем — долгожданный поход в Хогсмид. После занятий Люциус поскорее распрощался с друзьями и направился в подземелья, спиной чувствуя, как Гарольд не отводит от него взгляда.       — Ты правда пришёл? — Регулус неловко улыбнулся и наклонил голову, так, что тёмные кудри прикрыли горящие щёки.       — Мы же договорились, — Малфой кивнул и протянул мальчику руку. Тот вздрогнул и окончательно смутился, сжимая чужие пальцы.       Вся деревня была наполнена студентами. Уставшие после долгого первого учебного дня ученики с радостью валили на улицу, наслаждаясь погожими зимними деньками. Повсюду раздавался громкий смех, и Малфой взглядом выискивал в толпе друзей. Регулус молчал, смущённо смотря себе под ноги. Наконец, заметив знакомые макушки, парень довольно улыбнулся и предложил мальчику сходить в бар. Тот неловко кивнул, заправляя прядь волос за ухо.       Пропустив Блэка первым во внутрь, Люциус прошёл вслед за ним, делая вид, что не заметил ребят, занявших места в углу. Те, впрочем, тоже не позвали его, что только раззадорило пыл юноши. Обещав Регулусу, что всё оплатит, блондин заказал два сливочных пива и с улыбкой предложил посмотреть книгу, про которую мальчик говорил ещё за завтраком. Всё ещё неловко краснея, Блэк кивнул и достал фолиант в чёрном кожаном переплёте. Малфой, хоть и сидел к компании спиной, но почувствовал, как за их столиком все замолчали, будто чего-то ожидая. Искренне надеясь, что Снейп не наведёт на него порчу, Люциус коснулся подрагивающих пальцев Блэка и негромко произнёс:       — Почитаешь? Хотя бы пару строчек?       — Почитать? — голос у Регулуса пропал, и мальчик спрятал лицо в ладонях, резко вздыхая.       — Да, мне было бы приятно послушать, — блондин ласково улыбнулся, с интересом поглядывая на собеседника.       — Извини, я веду себя, как дурак. Барти прав, я слабак. Просто… Просто… — юноша сбился с мысли и отвернулся, выглядя так, будто желает провалиться под землю.       — Всё в порядке, даже не думай об этом. Если бы я не был заинтересован, то я бы не согласился, — слова вылетели сами, и Малфой почувствовал, как сердце тяжело бухнуло в груди. Он понял, что зашёл слишком далеко, но пути назад уже не было. Внезапно всё отошло на второй план: и взгляды Гарольда, и месть Северусу. Глаза у Регулуса радостно блеснули, и Люциус ощутил себя настоящим подонком. Он только что подарил мальчику надежду, а это означало только одно — без разбитого сердца тут не обойтись.       Как в тумане звучал голос Блэка, с каждым словом становящийся всё более и более уверенным. Тембр у него был приятный, ещё не сломавшийся, мягкий и обволакивающий слух. Хотя с Гарольдом ему было не сравниться — это Малфой знал точно. А потому он прикрыл глаза, представляя, будто это Слизерин сидит рядом с ним, и они как раньше читают вместе.       Обратно в Хогвартс ребята вернулись за час до отбоя. Проводив Регулуса до спальни, Люциус неловко застыл и улыбнулся, мягко прижимая мальчика к себе. Он отлично знал, что Гарольд вместе со Снейпом сейчас пройдут мимо, а потому на его лице расплылась довольная улыбка. Блэк, видимо, приняв её на свой счёт, тоже улыбнулся, смущённо пряча покрасневшие уши за волосами. Пожелав другу спокойной ночи, Малфой, услышав за спиной резкий вздох, повернулся и увидел лишь макушку быстро удаляющегося Слизерина. Северус, стоящий рядом, тут же побледнел и направился к блондину.       — Кажется, я тебя уже неоднократно предупреждал. Не лезь к Гарольду! — парень тяжело дышал, а чёрные глаза метали молнии.       — Неоднократно? Я помню только один раз, — за эти два дня, окрылённый поддержкой от близнецов и возлюбленного, Малфой вновь почувствовал себя сильным. Даже несмотря на рпп и тревогу, всё ещё копошившуюся в душе, он ощущал себя гораздо лучше и больше не хотел пасовать перед Снейпом.       — Ты думаешь, я не понимаю, что ты затеял? Да чтобы ты влюбился в Блэка? Он — нюня и размазня, всем известно, — выплюнул Северус, откидывая сальные пряди от лица. На его словах Блэк вспыхнул, и подбородок у него задрожал.       Люциус, увидев, что мальчик сейчас заплачет, нахмурился и вдруг сделал то, чего сам от себя не ожидал. Он наклонился и поцеловал Регулуса, осторожно прикусывая его нижнюю губу. Юноша вздрогнул и неловко застыл, не отвечая. Видимо, это был его первый поцелуй, судя по вспотевшим ладоням и дрожащим пальцам, всё ещё сжимавшим мантию Малфоя.       Наконец, блондин оторвался от подростка и хмыкнул, довольно поглядывая на мертвенно-бледное лицо Северуса, замершего рядом с приоткрывшимся ртом. Взмахнув мантией, Снейп развернулся и направился в сторону спален для четвёртого курса, всё ещё находясь в шоке от произошедшего. Люциус и сам был удивлён, хотя и понял, почему неосознанно так поступил. Весь день представляя на месте Регулуса Гарольда, он не смог его развидеть и в момент прощания.       — Спокойной ночи, — скороговоркой прошептал Блэк и скрылся в спальне, оставляя Малфоя в одиночестве стоять на лестнице.              Идти в общую комнату желания не было, и Люциус присел в кресло в пустующей гостиной. К горлу подкатила тошнота, а на лбу выступила испарина. Всё шло не так, как нужно. Он хотел просто поиграть, заставить Слизерина немного поревновать, а Снейпа — позавидовать, а на деле — наломал ненужных дров и всё испортил. Отец был прав. Ему надо было переключиться, надо было забыть про Гарольда, а он лишь больше во всём увяз. Их поцелуй сразу после выброса сломал те преграды, которые Малфой так долго возводил, пытаясь отречься от своей любви. Но сегодня он ещё и вовлёк в это всё другого человека, поступил как настоящий подонок, играя чувствами Регулуса.       Рука сама потянулась к заветному лезвию, спрятанному в кармане мантии, и Люциус, выскользнув из гостиной, направился в сторону ближайшего туалета. Общей ванной пользоваться было нельзя — Гарольд бы понял, что что-то не так, и начал бы допытываться. А Малфой совсем не хотел обременять ещё и его своими чувствами. Это было бы неправильно, да и могло подорвать их дружбу.       Замерев возле зеркала, юноша медленно провёл лезвием по тоненьким еле заметным шрамикам, ощущая, как волна боли течёт по рукам, распространяясь по всему телу.       — Я тебя ненавижу. Ненавижу! Ты опять всё испортил! — Люциус заплакал, из-за слёз с трудом различая своё отражение. Вся уверенность, наполнившая его при разговоре с Северусом, испарилась, и блондин вновь погряз в своих проблемах.       Он провёл в туалете около сорока минут, останавливая кровь, идущую из запястий, и пытаясь успокоиться. Наконец, немного отойдя от охватившей его истерики, Малфой вернулся в гостиную и на цыпочках прокрался в спальню. Он был уверен, что все уже спят, а потому быстро переоделся и запрыгнул под одеяло, натягивая его по подбородок.       — Вы с Регулусом типа встречаетесь? — раздался негромкий голос, и Люциус подпрыгнул на кровати, оглядываясь. Гарольд усмехнулся и спустил ноги на пол, внимательно вглядываясь в друга. Даже в темноте комнаты блондин увидел горящие зелёные глаза.       — Нет, мы просто друзья, — юноша буквально выдавил из себя эти слова, ощущая невероятную тяжесть в груди.       — Северус сказал, что вы целовались, — Слизерин звучал чуть ли не обиженно, и Малфой нахмурился. Он искренне не понимал, почему парня так задевает то, что Люциус проводит время с кем-то ещё.       — Это был дружеский поцелуй.       — Такой же, как у нас? — Гарольд рассмеялся, но не успел собеседник ему ответить, как он перевёл тему: — Ладно, я просто уточнил. Если ты счастлив, то я рад. Спокойной ночи.       Люциус кивнул, совершенно забывая, что друг его не видит, и повернулся на спину, внимательно разглядывая потолок. Всё происходило слишком быстро, и он совершенно запутался. Уснул юноша только под утро.       Друзей начал напрягать Крауч-младший. Третьекурсник решил, что Снейп — неподходящая пара для Наследника Слизерин-Мракса, а вот он — то, что надо, поэтому не давал ему прохода. Мальчик отдалился от Регулуса, стараясь застать Гарольда одного, чтобы поговорить по душам, но юноша успешно избегал столь настойчивого фаната. Этот слизеринец, казалось, следит за ним. К ужасу компании, так и было.       Барти оказывался везде, куда бы четверокурсники не пошли: в библиотеке, в Хогсмиде, в гостиной и даже на улице. Слизерин-Мракс не мог выйти из спальни, потому что Крауч всегда ждал его в гостиной. Близнецы шутили, мол, если бы в комнатах не было отдельной ванной комнаты, Крауч бы увязался туда вслед за объектом своей извращённой фантазии. Мальчик приставал к Наследнику с вопросами про Тёмного Лорда, однако тот не спешил отвечать, ссылаясь то на усталость, то на занятость.       Северус, Рабастан, Рудольфус и Люциус старались не оставлять друга одного надолго, так как он неоднократно жаловался на приставучего ребёнка, который не понимает намёков. Барти словно преследовал Гарольда, заставляя парня оборачиваться по сторонам вне спальни, пока однажды ему не удалось застать юношу одного.       — Наследник Слизерин-Мракс, подождите!       Парень горестно вздохнул, но сбавил темп. Стоило ему на час остаться без друзей, как Крауч, словно выжидая, оказался рядом. В голову лезли мысли, мол за что ему всё это.       — Наследник, мы можем поговорить? — мальчик, чуть ли не заглядывающий в рот кумиру, напрягал, но очернять образ отца не хотелось, поэтому Гарольд с безразличием продолжил диалог?       — Да, Барти?       — Это правда, что Вы встречаетесь со Снейпом?       Слизерин подавился слюной. Этот нахал лез туда, куда не требовалось. В душе появилось желание проклясть маленького слизеринца, но Мракс держался изо всех сил. Барти раздражал одним своим присутствием, но как вежливо отделаться от него Гарольд не знал.       — Тебе не кажется, что это не твоё дело?       — Виноват! — а на лице ни капли раскаяния. — Просто хотел сказать, что он Вам не подходит!       — А кто, по твоему мнению, подходит мне? — заинтересовано спросил юноша.       — Я. Снейп Вам не пара.       Рука со свистом рассекла воздух и приложилась к щеке мальчика, от чего его голова по инерции повернулась в сторону. К сожалению Слизерина, фанатичность во взгляде никуда не делась. Видимо, Крауч принял этот удар как демонстрацию силы, но продолжать диалог парень не планировал, поэтому воздух разрезал металлический голос с нотками презрения:       — Ведёшь себя как гриффиндорец, Крауч.       Барти остался позади, провожая взглядом объект своего вожделения.       Найдя Северуса, Гарольд всё ему рассказал. Взгляд зельевара потяжелел, а его возлюбленный оказался заключен в крепкие объятия. Северус шептал ему на ухо, что если этот мелкий нахал не прекратит свои поползновения, то одной лишь пощёчиной не отделается. Слизерин слушал своего парня с нежной улыбкой на лице. Ему была приятна такая забота Снейпа.       Когда начались занятия, Гарольд занял место рядом с Люциусом, не замечая взгляд Снейпа. Весь урок они с другом провели за разговорами, в ходе которых Мракс поведал о разговоре с Барти. Малфой нахмурился, вспоминая фанатичность знакомого. Он не отстанет от Слизерина, что бы тот не думал по этому поводу. После звонка блондин задержался в классе вместе с зельеваром.       — Ты меня не понял, Малфой? — спросил он, подходя к парте.       — Ты о чём? — маска безразличия естественно скользнула на лицо, скрывая эмоции. — Мне уже с Гарольдом за одной партой нельзя сидеть?       — Я сказал держаться от него подальше, — хмурый взгляд Северуса веселил, а мозг подкидывал различные варианты для ответа. — Гарри мой, Малфой. Что бы ты там себе не выдумывал.       — Гарольд ненавидит, когда его так называют. Странно, что его парень об этом не знает.       Люциус покинул кабинет с удовлетворённой улыбкой. Снейп слишком много себе позволял, выводя Малфоя из себя. Юноша направился в спальню, так как история была последним уроком на сегодня, а завтра друзья собирались пойти в Хогсмид. Но его ждал неприятный сюрприз: Гарольд заболел. Блондин не собирался идти без него, но Мракс практически умолял сходить развеяться. Да и пергаменты купить нужно.       Люциус отправился в волшебную деревню с близнецами, а Слизерин и Снейп остались в Хогвартсе, о чём парень старался не думать. Во избежание. Рудольфус пошутил про то, что ребята точно сломают что-нибудь. Кровать, например. За такую шутку он бы получил меж глаз, если бы его брат вовремя не вывел излишне весёлого слизеринца в гостиную. Малфой пообещал другу, что помимо пергаментов принесёт шипучек, после чего тоже вышел.       Спустя минут тридцать после его ухода, к удивлению Гарольда, в комнату зашёл Северус, аккуратно присаживаясь на кровать.       — Ты как? — спросил он с такой теплотой во взгляде, что сердце Мракса расплавилось.       — Буду лучше, если ты ляжешь со мной.       Говоря это, юноша не подозревал, что Снейп так и сделает. Он снял обувь и залез к возлюбленному, обняв его. Слизерин, удивляясь нежности своего парня, обнял его в ответ и уткнулся носом в шею, после чего тихо прошептал заклинание, которое скрыло его вены от внимательного взгляда зельевара.       Северус лежал на груди Гарольда, выводя на ней одному ему понятные узоры. Юноша тихо рассказывал истории из своей жизни, заставляя любимого человека смеяться. Смех самого дорогого парня в мире — это ли не счастье?       — Гарольд, — тихо позвал Северус.       — Да?       — Я тебя люблю.       Эти слова разогрели в душе Гарольда пожар бескрайней любви к вечной угрюмому парнишке, и он крепче звал его в объятиях, шепча ответное признание на ухо. Неожиданно Снейп поднял голову на Слизерина и поцеловал его, почти тут же ощущая, как тот перехватывает инициативу. Гарольд аккуратно уложил своего парня на спину, покрывая его лицо поцелуями.       — Ты уверен, Сев?       — С тобой я готов на всё.       И его понесло. Он целовал Северуса везде, куда мог дотянуться: шея, ключицы, плечи. Всё было покрыто поцелуями. Парень не вытерпел, впиваясь в губы своего любимого нетерпеливым поцелуем, расстёгивая его рубашку, которая позже улетела на пол.       Гарольд резко схватил Снейпа за руки, прижав их над головой зельевара, и стал спускаться поцелуями ниже, прочертив мокрую дорожку до пупка, срывая с губ любимого стоны. Он отпустил его руки, найдя своим применение: одна рука поглаживала пах парня, а вторая нежно ласкала сосок. Юноша нетерпеливо дёрнул бёдрами, заставляя Слизерина усмехнуться.       — Так не терпится? — томным голосом спросил он.       Не став дожидаться ответа, ножиданно Мракс прижал бёдра парня к кровати, опускаясь ртом на его член, чем вызвал протяжный стон юноши. Обвёл языком головку, плавно спустился ниже, беря в рот глубже. Сверху раздался стон, а руки Насладника зарылись в мягкие волосы. Юный зельевар смыл защитный бальзам, из-за которого его волосы казались сальными.       — Гар-рольд… Чего ты, ах! медлишь?..       Снова усмехнувшись, парень достал из тумбочки тюбик со смазкой. Он прекрасно помнил рассказ любимого об отношении его отца к геям и собирался сделать всё идеально. Совершенно не жалея, он выдавил приличное количество субстанции себе на руку и, прижав бедра Северуса к себе, приподнял его, после чего завёл одну руку ему за спину.       Поцеловав парня, Слизерин всячески отвлекал его незамысловатыми ласками, аккуратно вводя один палец в анус. Снейп этого даже не почувствовал. За одним пальцем последовал второй, а затем и третий. Когда Северус сам начал насаживаться на пальцы, Слизерин вытащил их, встречая недовольный стон.       — Сейчас, Сев, сейчас.       Он снова выдавил смазку себе на руку, смазывая член, после чего вновь чувственно поцеловал возлюбленного. Подставив его к дырочке, Гарольд вошёл на половину. Парень не вытерпел, насаживаясь до конца одним движением. Мракс утробно зарычал, после чего начал толкаться в парня, пытаясь найти нужный угол проникновения, чем выбивал из него громкие стоны. На мгновение ему послышался совершенно другой голос, и он тряхнул волосами, пытаясь вернуться в реальность.       Вскоре Снейп сам начал поддаваться вперёд, стремясь вернуть сладкое ощущение любимого человека в нём. Гарольд ухмыльнулся. Когда это заметил Северус, он был уже на грани. Резко поддавшись вперёд, юноша впился губами в шею Слизерина, оставляя яркую отметку и заставляя того громко застонать.       Гарольд вцепился рукой в чёрные, как глубокая ночь, волосы. В голове проскочила мысль, что блондинистые волосы Люциуса смотрелись бы куда лучше, но юноша постарался выкинуть это из головы. С ним сейчас Северус. Его Северус.       Когда Мракс понял, что близок к разрядке, то положил руку на член парня, водя ей вверх-вниз. Снейп, не продержавшись и минуты, кончил. Гарольд, перед глазами которого всё ещё стоял Малфой, последовал за ним, представляя под собой своего лучшего друга и срываясь в оргазм.       Аккуратно выйдя из парня, он лёг рядом, ощущая, как горячее тело прижалось к его боку. Вернувшиеся из Хогсмида друзья застали мирно спящего Гарольда, который закутался в одеяло, словно в кокон. Решив не будить юношу, они оставили покупки на тумбочке и тоже пошли спать.       Близнецы заметили, что с Гарольдом что-то не так, на следующее утро. Парень выглядел задумчивым, почти всё время проводя в тишине. Даже Малфой не мог его разговорить, как бы ни пытался. На уроках Слизерин отсаживался от друзей, ходил с отстранённым выражением лица, что все ученики, кроме Крауча, опасались подходить к нему. Однако братьям удалось подгадать момент, когда рядом никого не будет. По иронии судьбы случай представился в спальне, когда Люциус был в Хогсмиде с Регулусом и, кажись, Барти.       — Гарольд, — позвал Рудольфус, надеясь услышать ответ. — Что с тобой? Ты последнюю неделю словно сам не свой.       Мракс посмотрел на Лестрейнджа и пододвинулся на кровати, намекая, чтобы парни сели рядом. Когда Рабастан и Рудольфус уселись, он вздохнул, пытаясь понять, как начать разговор. Однако Рабастан напомнил, что они его лучшие друзья, так что он может не подбирать выражения, поэтому Слизерин решил сказать всё как есть.       — Помните, когда я заболел и не смог пойти с вами в Хогсмид? — близнецы кивнули. — Мы с Северусом переспали…       — Я догадывался, — пробормотал себе под нос Рудольфус и продолжил уже громче. — А что тут плохого? Представлял конкретного блондинчика?       Под изумлённые взгляды Лестрейнджей, Гарольд смущённо кивнул. Братья переглянулись и по привычке сжали друга в объятиях с двух сторон. И Слизерина словно прорвало, он рассказывал обо всём. О том, что не уверен, что любит Снейпа; о том, что, кажется, ревнует Люциуса к Регулусу; о том, что думает, словно Северус как-то воздействует на Малфоя, так как видел, как тот яростно что-то выговаривал блондину. Рабастан посоветовал Мраксу написать отцу. Вечером сова понесла короткое письмо адресату.       «Дорогой отец!

Пап, мне нужен твой совет. Между мной и Северусом кое-что произошло, и я не знаю, что мне делать. Важно то, что мне, судя по всему, нравится Люциус. Пап, это же неправильно? Я в отношениях с Северусом.

Я не могу смотреть на то, как Люциус проводит время в компании Блэка. Мне хочется его заморозить, когда я вижу его рядом. Он действует мне на нервы.

Пап, я не знаю, что делать, помоги мне.

      С любовью и уважением,       Твой сын Гарольд Томас Слизерин-Мракс»       Юноша отстранился от Люциуса, чем вызвал недоумения последнего. Малфой не понимал, что сделал не так, ведь они вроде не ссорились. За неделю молчания со стороны друга блондин соскучился по его сильным рукам, которые обнимали его по ночам. Теперь парня никто не защищал от ночных кошмаров, так что он снова начал накладывать на свою кровать полог тишины.       Слизеринцы ждали ответ от Лорда, пытаясь не оставлять Гарольда. Юноша стал более нервным, ведь преследование Краучем возобновилось. Впрочем, ненадолго. Мальчик попал в больничное крыло с сильнейшим отравлением, а Северус, всегда находящийся возле Слизерина, лишь ехидно улыбался, не давая точного ответа на вопросы о том, замешан ли он в этом. Зельевар старался не отходить от своего парня, подсаживаясь к нему на занятиях, в большом зале, библиотеке. Люциус, видя это, мечтал лишь об одном: запустить в назойливого слизеринца авадой. Останавливало лишь то, что Мракс такое не оценит.       Гарольд сидел в библиотеке, когда Барти, вышедший из обители мадам Помфри, подошёл к нему и нагло уселся рядом. Видимо, парнишка не усвоил урок Снейпа, раз решил подойти к напряжённому Мраксу. Крауч-младший заглянул в свиток с эссе по трансфигурации, после чего с удивлением уставился на старшего мага.       — Люциус говорил, что вам задали меньше, — пробормотал он, вслед за этим, уже громче, задавая вопрос: — Зачем ты написал так много?       — Чтобы ошибки точно ушли, — буркнул Слизерин, сдерживаясь, чтобы не прогнать мальчика.       — Ты чего такой злой? Что-то случилось? — с волнением в голосе снова спросил Барти.       — Ты случился, — резко ответил парень, собирая свитки с учебниками в сумку. — Представляешь, стоит тебе оказаться рядом, как на меня резко апатия накатывает.       Сказав это, Гарольд встал и направился на выход из библиотеки, надеясь, что Крауч не последует за ним. Однако его желанию не суждено было сбыться, потому что третьекурсник побежал следом за ним. Ярость во взгляде говорила всё за Слизерина, потому что мальчишка, следовавший по пятам, очень сильно напрягал.       — Наследник Слизерин, подождите! — запыхавшийся парень подбежал к своему кумиру, поравнявшись с ним.       — Крауч, у тебя биполярное расстройство? — раздраженно спросил Мракс. — Ты то по имени обращаешься, то выкаешь. Определись уже.       — Я не могу. Вы — сын Лорда Волдеморта! — фанатичный взгляд слизеринца пугал. — Вы идеальный. Не восхищаться Вами невозможно!       — В первую очередь я человек. Не стоит меня идеализировать.       Гарольд повернул в сторону совятни, стремясь уйти от навязчивого ребёнка, который, очевидно, был без ума от него. Однако рука, схватившая его за запястье, напугала четверокурсника. Мракс недоумённо повернулся, чтобы спросить у Барти, в чём дело, но юный парнишка впился в его губы.       Этот поцелуй не был похож ни на один из тех, что были в жизни Гарольда. Крауч неумело сминал губы кумира, ожидая, когда тот ответит, а Слизерин стоял в ступоре, не понимая, что предпринять: проклясть нахала или просто оттолкнуть? Неожиданно Барти с силой дернули в сторону, и Мракс узнал в своих спасителях Рабастана и Рудольфуса, которые стояли над третьекурсником, а их глаза метали молнии.       — Кто это тут у нас? — обманчиво нежно спросил Рабастан.       — Не уж-то сам Барти Крауч-младший? — ухмыляясь, подхватил его брат, пока мальчик с ужасом смотрел на них.       — Спасибо, ребят, — отходя от шока пробормотал Слизерин, которого тут же заключили в объятия.       Рудольфус старался ещё больше не напугать и так перенервничавшего друга. Крауч перешёл черту, не усвоив урок Северуса. Значит, они закрепят пройденный материал. Мальчишке неоднократно намекали на то, чтобы он оставил Гарольда в покое, но тому было всё равно.       — Гарольд, ты шёл куда-то? — спросил Рабастан, не отводя взгляд от Барти.       — Да. Мне должен был написать отец, я хотел проверить совятню.       — Расскажешь потом?       — Конечно.       Слизерин ушёл, мельком услышав за спиной вскрик своего преследователя. Парень ни разу не обернулся. Крауч заслужил.       Отцовское письмо действительно было привязано к лапке неприметной совы Слизерин-Мраксов. Гарольд, нервничая, дрожащими руками принялся распечатывать конверт.       «Дорогой Гарольд!

Признаться честно, твоё письмо удивило меня. Но если ты хочешь услышать моё мнение, то хорошо.

Не думаю, что твои чувства к Наследнику Рода Малфой серьёзные. Вы, конечно, близки, но не настолько, чтобы становиться парой. Гарольд, подумай головой, прошу тебя. Мистер Снейп давно тебе симпатизирует.

Этот молодой человек действительно достойная партия. В семнадцать лет он примет под своё крыло Род Принц. У юного Северуса уже проявился родовой дар: зельеварение.

Сынок, нам выгодно держать его подле себя. Сам подумай! Личный зельевар в наших рядах.

Отец Люциуса и так с нами, а вот Северус, обидевшись, может уйти. В будущем вы сможете заключить министерский брак, но в любом случае Снейп будет привязан к тебе.

Подумай.

      С надеждой на твоё благоразумие,       Лорд Слизерин-Мракс»       Гарольд в ярости и с горькими слезами обиды на глазах ударил кулаком по стене, после чего, прижавшись, сполз вниз. Отец одним своим письмом испортил всё. Мужчина не дал ему толкового совета, так как основывался лишь на своих желаниях. Юноша понимал, что по-другому он не может, но он ведь его сын. Мысли Мракса занимал лишь один вопрос:       Разве родители не должны всегда быть на стороне своих детей и помогать им?       Жизнь Наследника снова катилась в пропасть. Люциус проводил всё больше времени с Регулусом, Северус вёл переписку с Лордом Слизерин-Мраксом о новой разработке. Лишь Лестрейнджи, которым юноша рассказал всё, не скрывая даже малейших деталей, были рядом. Как и всегда. Они втроём против всех. Временами близнецы очень сильно напоминали ему Рона и Гермиону, чем вгоняли друга в приступы ностальгии.       Магия Рода Слизерин взбунтовалась на фоне стресса. Гарольд, совместно с братьями, учился контролировать свои эмоции, чтобы не навредить близким. Получалось неважно, поэтому обычные перчатки парня сменили более толстые, которые Рабастан притащил из Хогсмида, выложив за них круглую сумму. На заверения Слизерина о том, что он всё вернёт, Лестрейндж отвечал, что это подарок.       В перерывах от переписки Снейп старался проводить время с возлюбленным. Он старался восполнить время, когда был занят. Гарольд млел от нежных поцелуев своего парня, возбуждался от страстных, но кроме этого между ними больше ничего не было, так как он не мог выкинуть из своей головы мысли о Люциусе. Блондин, казалось, старался обходить друга стороной. Он проводил время либо в компании Регулуса, пока Барти снова отлёживался в больничном крыле, либо в одиночестве.       Слизерину казалось, что на этом перемены в его жизни остановятся, пока однажды он не отметил сильную бледность Малфоя, которая была ему не свойственна. Когда выдался момент, чтобы остаться в спальне одному, Гарольд решился написать Лорду Малфою, так как сам был не в силах как-то помочь другу.       «Уважаемый Лорд Малфой!

Вам пишет Гарольд. Прошу прощение за беспокойство, но я не знаю, что я могу сделать. Меня беспокоит состояние Люциуса.

Вероятно, вы в курсе про происходящее с ним на каникулах. Если же нет, то я не в праве рассказывать вам всё. Скажу лишь то, что он скорее всего снова отказывается есть.

Я не могу поговорить с ним, так как он меня избегает. Я не знаю причины такого поведения Люциуса, даже не догадываюсь.

Лорд Малфой, я не знаю, что делать. Прошу лишь дать совет. Не приезжайте в Хогвартс, я не хочу нервировать Люциуса. Он не хотел, чтобы вы знали.

      С уважением,       Гарольд Томас Слизерин-Мракс, наследник Слизерин-Мракс»       Перед отбоем юноша отправился в совятню, чтобы отправить письмо, кричащее о том, что ему нужна помощь. На отца Гарольд обижался, игнорируя его письма. Абраксас Малфой был его единственной надеждой. Он долго стоял возле совы, не решаясь прикрепить письмо. Стоит ли? Слизерин не хотел подставлять друга, но желание помочь ему кричало о том, что следует немедленно привязать пергамент и отправить посыльного в Малфой-мэнор. Он бы стоял так и дальше, если бы не голоса, раздавшиеся со стороны лестницы.       Прислушавшись, Гарольд сделал шаг по направлению к двери, узнавая в голосах Северуса и Люциуса. Что могли обсуждать его парень и лучший друг, да ещё и на повышенных тонах, оставалось загадкой, а потому юноша приоткрыл дверь совятни, подглядывая за ребятами в образовавшийся проём.       Снейп стоял перед Малфоем, мрачно поглядывая на собеседника, а тот весь сжался, прижимаясь спиной к каменной стене. В свете факелов, отбрасывающих причудливые тени, блондин казался ещё меньше и худее, чем был на самом деле:       — …не виноват, что ты себе что-то напридумывал, — негромко сказал Люциус, пытаясь сохранять спокойствие. Гарольд видел, как сильно дрожат у него руки, но подавил желание обнять друга. Он чувствовал, что что-то происходит между этими двумя за его спиной, а потому хотел послушать их диалог до конца.       — Напридумывал? Ты же делаешь это специально, и мы оба это знаем! Оказывается, не такой уж ты и ангел, как говорил про тебя Гарри, — Северус мрачно рассмеялся.       — Не смей его так называть! — Малфой вспыхнул, и Слизерин удивлённо вскинул брови. Он не понимал, о чём говорит его возлюбленный, но использование своего «старого» имени юноше не понравилось.       — Я сам решу, как мне называть своего парня. Может, стоит ему обо всём рассказать?       — О чём? О твоих выдумках? — что-то в голосе Люциуса надломилось.       — Моих выдумках? Думаешь то, что ты обманываешь Регулуса, чтобы позлить Гарольда, не видно?       Блондин резко вдохнул и крепко сжал мантию, видимо, пытаясь успокоиться. Северус подошёл к нему поближе и сжал ворот белоснежной, сравнимой с лицом Малфоя по цвету, рубашки:       — Плачешь? Так ты по-другому и не умеешь, а Поттер ещё называл «нюней» меня. Неужели ты думаешь, что можешь давить на жалость своими трясущимися губами или этими чёртовыми трюками с якобы отказом от еды? Сильные люди решают проблемы, а не режут свои руки! — Снейп свободной рукой резко задрал рукав мантии собеседника, обнажая исполосованные предплечья.       Слизерин, заметив мелкие тёмные полоски на бледной коже, вздрогнул и прижал ладонь ко рту. Уже какой раз он думал, что помог другу со всем справиться и так сильно ошибался.       — Я… Я… — голос у Люциуса сорвался, и мальчик сжался, тяжело дыша и сглатывая слёзы.       — Опять твои фокусы? — Северус вдруг сжал руку в кулак и ударил блондина по лицу.       Голова Малфоя отклонилась в сторону, и юноша ударился затылком о стену. Но вместо ответа он покорно опустил руки, даже не пытаясь прикрыться. Слизерин вылетел из совятни, с криком бросаясь к друзьям. Всё зашло слишком далеко и произошло настолько быстро, что он не успел вовремя среагировать.       Схватив обескураженного Снейпа за руку, Гарольд потащил его за собой. Юноша пытался что-то ему сказать, но разъярённый парень не слышал. Толкнув возлюбленного в пустой коридор, он коршуном навис над ним, заглядывая в чёрные, как смоль, глаза.       — Послушай, я вообще не это хотел сделать. Это получилось случайно. Просто вырвалось, — Северус нервно облизнул пересохшие губы.       — Случайно? Ты ударил его! Ты сказал ему про порезы! НАРУШИЛ ЕГО ЛИЧНЫЙ КОМФОРТ! Да кто ты после этого?! — Слизерин то и дело срывался на крик, чувствуя, как его переполняет гнев.       — Порезы? Он просто привлекает к себе внимание, как до тебя не дох…       — Заткнись! Мне плевать! Плевать, что говорит отец, плевать, как поступить «благоразумнее». Ты подонок, Северус. Я не хочу знать, откуда ты узнал про секрет Люциуса, но это так низко, говорить такое.       — Откуда? Да пол Хогвартса знает, что Малфой — долбанная истеричка. Ни для кого не секрет, что каждую ночь он бегает в туалет, чтобы «пострадать», — Снейп мрачно усмехнулся, и глаза у него сверкнули.       — Заткнись! Между нами всё кончено. И если ты посмеешь хоть кому-нибудь рассказать про Люциуса, то я тебе устрою такое, что тебе и не снилось! — Гарольд глубоко вдохнул и сжал кулаки. — Совсем забыл. Это тебе в ответ!       Раздался свист рассекаемого рукой воздуха, и на щеку зельевара опустилась хлёсткая пощёчина, оставившая большой след. Развернувшись на каблуках, Слизерин поспешил к лестнице, бросая чуть склонившегося от резкой боли Северуса в одиночестве.       Малфой сидел на корточках возле стены, пряча заплаканное лицо в дрожащих ладонях. Светлые волосы сбились, а на макушке выступила пара капелек крови. Юноша, заслышав звук шагов, даже не дёрнулся, продолжая тихо всхлипывать. Гарольд опустился перед мальчиком на колени, касаясь его головы прохладной рукой. Он нащупал пальцами ранку и в одно мгновение залечил её, мягко обнимая друга и прижимая к себе. Пару минут они сидели в молчании, а затем Слизерин помог юноше подняться.       — Ты в порядке? — Гарольд внимательно оглядывал побледневшее лицо Люциуса, касаясь кончиками пальцев красного пятна, расплывающегося под глазом блондина и грозящего в скором времени превратиться в здоровенный фингал.       — Ничего страшного, — Малфой всё ещё тяжело дышал после недавней панической атаки, вызванной поведением Снейпа. — Я сам виноват.       — Не смей так говорить, слышишь? — Слизерин нахмурился и прижал парня к себе, чувствуя, как быстро намокает рубашка от слёз мальчика. — Северус поступил просто ужасно. Почему ты сразу мне всё не рассказал?       — Я его провоцировал, ты же знаешь. Я отвратительный, — всхлипывая, шептал слизеринец, вновь начиная сильно дрожать.       — Никого ты не провоцировал. Люци, послушай меня и поверь моим словам. Ты прекрасный! Что бы ты ни говорил, ты замечательный друг и очень-очень хороший человек, — Гарольд мягко гладил светлые пряди, ощущая, как быстро бьётся у парня сердце.       Они вернулись в гостиную далеко за полночь и сразу же пошли в спальню. Слизерин осторожно помог Малфою лечь на кровать и начал его переодевать, невзирая на слабые попытки сопротивления. Не успел юноша снять блондину рубашку, как тот резко прижал руки к телу и накрылся одеялом. Не надо было быть гением, чтобы понять, что происходит. Но наследник Тёмного Лорда не желал, чтобы Люциуса накрыла очередная истерика, а потому сделал вид, что ничего не заметил. Слишком ярким был страх в глазах мальчика, которые будто светились в темноте. Тихо, дабы не потревожить сон близнецов, Гарольд достал пижаму друга и мягко коснулся плеча последнего, протягивая ему одежду. Малфой слабо кивнул, и в свете луны, заглянувшей в слизеринские подземелья, блеснуло его залитое слезами лицо.       Спать они легли в одну кровать. Слизерин положил голову блондина себе на грудь и начал перебирать длинные пряди, тихо-тихо напевая колыбельную, чтобы мальчик быстрее уснул. Люциус же лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как по щекам бегут слёзы, а тело гигантской волной накрывает стыд. Он чувствовал себя ужасно от того, что Гарольд всё узнал. И от того, что сейчас, видимо, полагая, что друг заснул, юноша покрывал израненные запястья горячими поцелуями, которых Малфой, по его мнению, был совсем недостоин.       На следующее утро Гарольд встал пораньше, чтобы помочь Люциусу залечить больной глаз. К счастью, нужное зелье нашлось на дне чемодана, и тёмно-фиолетовое пятно, расплывшееся по фарфоровой коже блондина, исчезло, оставив после себя еле заметную тень, которая должна была вскоре пройти. Юноши пошли в Большой Зал вдвоём, решив объясниться с близнецами позже. Сев возле Слизерина, Люциус вздрогнул, замечая болезненный взгляд Регулуса, направленный будто сквозь него. Он должен был поговорить с мальчиком, но боялся и откладывал, проклиная себя за это.       День тянулся так медленно, что Малфою казалось, что обед никогда не наступит. Он твёрдо вознамерился обсудить всё с Блэком, но того нигде не было. Наконец, заметив Барти, одиноко бредущего по коридору, блондин извинился перед Гарольдом и направился к мальчику:       — Привет, я хотел поговорить с Регом, но нигде не могу его найти.       — Он в Больничном крыле, — мрачно бросил Крауч и, смерив Люциуса надменным взглядом, развернулся и ушёл.       Пытаясь отогнать плохое предчувствие, парень помчался к мадам Помфри, чувствуя, как сердце норовит выпрыгнуть от волнения. Ладони у него вспотели, а в ушах звенело. Если мальчик что-то с собой сотворил из-за его дурацких поступков, то Малфой готов был спрыгнуть с Астрономической башни.       В Больничном крыле Регулус был единственным пациентом. Он лежал на постели словно мертвец перед отпеванием. Лицо застыло восковой маской, а из сухих спёкшихся губ вылетали еле слышные вздохи. Мальчик то ли спал, то ли находился без сознания — Люциус не понял, замерев возле его кровати. Он ощущал, как подгибаются колени, как дрожат пальцы, касающиеся белоснежного одеяла, которым был укрыт подросток.       — Мистер Малфой, сейчас не лучшее время для посещения мистера Блэка, — мадам Помфри мягко положила руку на плечо парню и кивнула ему на выход. — Лучше приходите завтра.       — А… А что с ним? — с трудом выдавил Люциус, пытаясь проглотить ком, застрявший в горле.       — Сильный нервный срыв. Ему требуется покой, который вы вряд ли сможете ему дать. Пожалуйста, возвращайтесь позже, — медсестра настойчиво повела слизеринца к выходу.       Малфой чувствовал себя ужасно, медленно идя по коридору в направлении подземелий. В своём желании посмеяться над Снейпом он зашёл слишком далеко, заигравшись чувствами наивного ребёнка.       В это время Гарольд сидел в гостиной, читая книгу по зельям. Близнецы ушли в Хогсмид, и юноша просто хотел побыть один. Он переживал из-за Люциуса и его состояния, думал о черноволосом кудрявом мальчике, вызывающем внутри странное и непонятное чувство ревности. Больше всего Слизерина томили мысли о Северусе. Он считал поведение зельевара чуть ли не предательским, и слёзы всё еще стояли в горле при воспоминаниях о бывшем возлюбленном.       Словно откликаясь соображениям парня, дверь в подземелья открылась, и на пороге возник Снейп, прячущий руку за спину. Заметив Гарольда, юноша улыбнулся и подошёл к его креслу, протягивая юноше букетик лилий. Слизерин опустил взгляд и уткнулся в книгу, словно ничего и не заметил.       — Ну, прости меня. Я погорячился. Могу даже… м-м-м-м… извиниться перед Люциусом, — на лице Северуса появилась неприязненная гримаса, но он тут же её спрятал, заменив улыбкой.       — Можешь даже извиниться? Если ты не понял, то между нами всё кончено. И не смей приближаться ни ко мне, ни к близнецам, ни к Люци! — в голосе Гарольда звучал металл, а на его скулах заходили желваки. — И цветы отнеси Лили, ей они подойдут гораздо больше!       — Гарри, я не хотел, я просто…       — ПОШЁЛ ВОН! — парень вскочил, и книга свалилась на пол. В одно мгновение белки его глаз почернели, а на руках проступили чёрные вены, которые, впрочем, под рубашкой было не видно.       Снейп вздрогнул и попятился назад, не понимая, что происходит. Возле ног Гарольда клубился дым, а кресло, стоящее рядом, покрылось инеем. Тёмные волосы побелели, развеваясь за спиной юноши, а ноги его оторвались от пола, и Слизерин завис в воздухе, смотря куда-то сквозь бывшего возлюбленного. Дверь гостиной открылась, и на пороге застыл Люциус, с ужасом оглядывая гостиную, быстро покрывающуюся льдом. Кинув взгляд полный ненависти на Снейпа, юноша подбежал к Гарольду и обнял его, прижимая к себе.       — Я рядом, всё хорошо, слышишь меня? Тебе надо дышать и вернуться ко мне. Пожалуйста, — Малфой нервно гладил ледяные руки брюнета, молясь, чтобы всё обошлось.       Но Слизерин не реагировал на пламенную речь друга. Лишь побелевшие губы шептали что-то, понятное ему одному. И тогда в голове Люциуса появилась идея, которая должна была всё исправить. Во всяком случае, она всё исправила в прошлый раз. Чуть помедлив, юноша потянулся и поцеловал Гарольда, краем уха слыша позади себя взбешённый вздох Северуса.       Наплевав на ревность зельевара, блондин чуть прикусил нижнюю губу возлюбленного, чувствуя, как тот рвано дышит в поцелуй, медленно опускаясь на землю. Малфой осторожно поддержал друга за талию, помогая не упасть, и коснулся своим языком его языка, ощутив тёплый импульс, прошедший через всё тело. Сзади хлопнула дверь — видимо, Северус вылетел из гостиной.       Неосознанно Люциус перешёл с губ на шею, вызывая у Гарольда тихие стоны. Ледяные пальцы скользнули по спине блондина, и он вздрогнул. Слизерин, уже пришедший в себя, хотел было убрать руку, начиная шептать извинения, но Малфой вновь поцеловал возлюбленного, прерывая его сбивчивую речь. Пытаясь согреть замёрзшие руки, Люциус начал покрывать горячими поцелуями и их, отчего Гарольд почему-то покраснел, чуть смущённо поглядывая из-под длинных ресниц.       Сжав локоть Слизерина, блондин повёл его за собой в спальню. Сердце стучало как бешенное, а пальцы тряслись больше обычного. Одна идея затмевала все мысли юноши, но он очень боялся, что Гарольд откажется, либо вновь, как и с прошлым поцелуем, сделает вид, будто ничего не было.       Заперев дверь в комнату заклинанием, Люциус попросил возлюбленного лечь на кровать, а сам начал нервно искать в прикроватном столике ленту для волос. Пальцы не слушались, и парень пару минут лишь запутывал пряди, безнадёжно пытаясь их завязать.       — Ты уверен, что готов? — голос у Слизерина был приглушённым, а прохладные руки коснулись чужих волос, собирая их в хвост.       — Ты же не против? — Малфой резко повернулся, ощущая, как от страха подгибаются колени. Гарольд был у него первым во всех смыслах, и юноша до жути боялся сделать что-то не так.       — Если бы ты знал, насколько ты сейчас красивый, — брюнет мягко коснулся худой щеки разгорячёнными губами и улыбнулся, занимая место на кровати.       Люциус чувствовал, как во рту копится слюна, будто организм сам понял, что он хочет сделать. И от этой мысли всё его лицо залила краска, окрашивая бледную кожу. Хоть Слизерин и выглядел достаточно спокойным, внутри у него распространялось нервное возбуждение. Он уже догадался, что именно собирается делать возлюбленный, и лежал в предвкушении продолжения, обуреваемый сладостной истомой. Малфой выглядел слишком тревожным, а потому Гарольд не собирался давить и решил ждать столько, сколько потребуется. Внезапно пришедшая в голову мысль кольнула сердце, заставляя брюнета сделать быстрый вдох — Снейп никогда бы для него такое не сделал…       Люциус присел на край кровати, помогая парню освободиться от брюк и нижнего белья. На пару минут блондин застыл, словно пытаясь осознать, что именно от него требуется, а потом наклонился и вобрал член друга в рот, осторожно проходя языком по головке. Гарольд тихо застонал, прикрывая глаза и сжимая подушку, и Малфой начал неловко насаживаться на чужой половой орган, не совсем понимая, всё ли он делает правильно. Внезапный рвотный позыв заставил юношу подскочить и прижать руку к губам, сдерживая тошноту.       — Всё в порядке? Мы можем не продолжать, — Слизерин сел на кровати, взволнованно поглядывая на заслезившиеся глаза возлюбленного.       — Из… Извини, я… я не знаю, как правильно, — Люциус покраснел, прикрывая лицо ладонями.       — Я тоже, — Гарольд усмехнулся и поцеловал дрожащие пальцы.       — Я попробую ещё раз, — блондин вновь наклонился и взял член в рот, начиная осторожно двигаться, но с уже меньшим рвением нежели раньше. Впрочем, даже такие спокойные действия вызывали у Слизерина громкие гортанные стоны.       Медленно скользя языком по уздечке, Малфой улыбнулся, поглядывая на блаженное выражение лица возлюбленного. Тот стонал, чуть подмахивая бёдрами и легонько сжимая руку Люциуса, будто поддерживая.       Аккуратно ускоряя темп, юноша думал только о том, что делает Гарольду приятно. От этой мысли по груди растеклось долгожданное тепло, напрочь выкидывая страх и тревогу, и блондин почувствовал себя куда лучше. Пару последующих минут спальню наполняли лишь стоны Гарольда, а затем Слизерин вдруг оттолкнул парня и, сжав член рукой, кончил, крупно вздрагивая от волн сильнейшего оргазма.       Оба парня тут же покраснели, и Люциус нервно улыбнулся, чуть смущённо поглядывая на партнёра. Тот облизнул губы и прошёл в ванную, чтобы помыться, а Малфой лёг на кровать, чувствуя, как сильно дрожат колени и пальцы.       В дверь настойчиво постучали, и Люциус подскочил, приглаживая рукой чуть сбившиеся волосы. Он совсем забыл, что поставил на спальню защитное заклинание, дабы никто не мог их потревожить. С неловкой улыбкой блондин снял чары, и в комнату ввалились близнецы.       — Вы здесь, что, трахались? Что за резкое желание уединения? — с намёком спросил Рабастан, растягивая губы в усмешке. Рудольфус же, заметив покрасневшие щёки Люциуса, промолчал и ткнул брата в бок.       Впрочем, уже через пару секунд Лестрейнджи начали с упоением рассказывать про поход в Хогсмид и симпатичных девочек, которых они встретили по дороге. Малфой, радуясь смене темы, отвлечённо поддерживал диалог, то и дело поглядывая на дверь ванной.       На ужин ребята пошли все вместе, обсуждая предстоящие экзамены. Казалось, что всё было хорошо. Гарольд мягко сжимал руку блондина, близнецы шли по обе стороны от друзей, а Снейпа нигде не было видно. Одно лишь тревожило Люциуса — Регулус Блэк в Больничном крыле. Вспоминая ужасный внешний вид мальчика, в нездоровье которого был виноват только он, Малфой без конца себя корил, будто вырываясь из реальности. Мадам Помфри сказала, что он может зайти завтра, и парень с ужасом ожидал нового дня.       С утра, выскользнув из спальни раньше всех, Люциус направился в Больничное крыло, нервно кусая губы. Запястья болели от ночной слабости — вновь не справившись с собой, блондин нарушил обещание, данное Гарольду, а колени подгибались от страха и стыда. Коридоры были пустыми, и Малфой медленно брёл в сторону лазарета, боясь встречи с Регулусом.       Когда Люциус вошёл в палату, то заметил, что Блэк не спит. Юноша полулежал на подушках и читал книгу. Точнее, так казалось изначально, но стоило приглядеться, и сразу становилось очевидно, что взгляд брюнета направлен куда-то сквозь страницы. Малфой негромко кашлянул и подошёл к кровати мальчика, ужасаясь его внешнему виду. Серые заплаканные глаза ярко выделялись на бледном, посеревшем лице, треснувшие запёкшиеся губы были слегка приоткрыты, а обычно мягкие кудри выглядели грязными и запутанными.       — Я могу присесть? — Люциус сжал зубы и, дождавшись слабого кивка, сел на край кровати, избегая встречаться с другом взглядом.       — Ты врал мне, да? — голос у Регулуса был настолько тихим, что Люциусу пришлось задержать дыхание, дабы разобрать слова мальчика.       — Не совсем… Точнее… Да, я тебе врал. Прости, я поступил просто отвратительно, и мне так жаль, что я разбил тебе сердце, — парень осторожно сжал маленькую руку, лежащую на покрывале.       — Если бы Гарольда не было, то…ты… ты бы смог меня полюбить? — дрожащим шёпотом спросил Блэк, и по его щекам полились слёзы, капая на ночную рубашку.       — Рег, дело не в тебе. Ты правда интересный и очень красивый, просто… Просто я ужасный человек, — Люциус закусил губу, чувствуя, как в носу защипало.       — Так смог бы? — серые глаза смотрели так пронзительно, что у Малфоя закололо в груди от всепоглощающего стыда.       — Да, я бы полюбил тебя, — негромко ответил юноша, кивая.       — Хорошо, я рад, — Регулус слабо улыбнулся и откинулся на подушки. — Я хочу… хочу тебе на прощание кое-что подарить.       — Не стоит, я не заслуживаю никаких подарков! — блондин почувствовал подступающую к горлу тошноту. Даже сейчас, в такой ужасный момент, этот тринадцатилетний мальчик был всё таким же невероятно добрым.       — Пожалуйста. Возьми. Я… — голос у Блэка слетел, и из его рта вырвался тихий всхлип. — Я хочу, чтобы эта вещь стала твоей. Она в ящике столика. Забери её, п… пожалуйста.       Люциус снова кивнул и приоткрыл ящик, заглядывая внутрь. Там на полке лежал фолиант в чёрном кожаном переплёте, который Регулус ему читал в баре. С трудом растянув губы в улыбке, Малфой взял книгу в руки, бросая быстрый взгляд на мальчика. Он чувствовал себя настоящим чудовищем, и эти мысли вгрызались в сознание всё сильнее с каждой секундой.       — Не приходи больше, ладно? — слабо попросил Блэк и коснулся чужих пальцев своей маленькой бледной ручкой, будто в последний раз запоминая их тепло.       — Прости меня. Я так виноват перед тобой, — блондин склонил голову, боле не ощущая в себе сил посмотреть на юношу.       — Я не злюсь. Я очень рад, что ты счастлив. А теперь уходи… пожалуйста, — Регулус снова всхлипнул и отвернулся, прячась под одеялом с головой.       Малфой, крепко прижимая фолиант к груди, пошёл в сторону выхода. Из-за слёз окружающий мир размылся, и он, не заметив, врезался в кого-то на выходе из Больничного Крыла. Руки, обнявшие его за талию, показались очень знакомыми, и человек повёл юношу за собой, мягко шепча на ухо успокаивающие слова. Одеколон Гарольда коснулся ноздрей Люциуса, и он расплакался, не в силах больше сдерживаться. Слизерин продолжал вести его за собой, прижимая к своей груди и помогая спуститься по ступеням, которые Малфой не видел, будучи с закрытыми глазами.       Наконец, они остановились, и Гарольд, открыв дверь, завёл партнёра в спальню и посадил на кровать. Люциус сжался в клубок, прячась под одеялом, даже не сняв обувь. Всепоглощающее чувство стыда жрало его, вызывая лишь новые волны ненависти к себе. Он всё ещё сжимал книгу, буквально чувствуя на неё отпечатки пальцев Регулуса, и это лишь добавляло боли, и так уже разрывающей сердце.       Слизерин терпеливо сел рядом, снимая юноше туфли и мягко поглаживая вздрагивающую спину. На удивление, сейчас, после всего, что произошло между ними двумя, он не ощущал в себе ни намёка на ревность к Блэку. Гарольд доверял Люциусу и осознавал, что эти его слёзы — лишь стыд за содеянное и не более. Тем более самому Слизерину Регулус тоже импонировал. Он был таким же поклонником Тёмного Лорда, как и Крауч, но более сдержанным, воспитанным и тихим — как и пристало быть Наследнику древнего Рода.       Отчасти, и самому Гарольду было жаль мальчика, но для него гораздо важнее было поддержать Люциуса, винящего во всём себя.       — Так иногда случается, — негромко начал Слизерин, касаясь губами дрожащих пальцев. — Мы ведём себя не так, как нужно. Но с этим ничего не поделать. Надо просто жить дальше, учась на своих ошибках.       — Ты не понимаешь, — яростно зашептал Малфой, буквально отдёргивая свою руку от возлюбленного. — Я сделал это специально. Я знал, что Рег меня любит, и всё равно подыграл ему, чтобы заставить тебя ревновать, чтобы заставить Снейпа злиться! И всё получилось! Получилось так, как я мечтал весь прошлый год. Мы с тобой вместе. Но разве стоило это того, если я ужасный человек? Если я поступил подло и отвратительно, чтобы удовлетворить своё эго?       Произнеся эту тираду, Люциус замер, испуганно смотря на партнёра. На лице Гарольда застыло нечитаемое выражение, и Малфой перестал дышать, боясь, что тот сейчас уйдёт. В зелёных глазах что-то дрогнуло, и Слизерин коснулся кончиками пальцев заплаканного лица юноши:       — Я понимаю. И я согласен, что это отвратительно. Но ты раскаялся, и это — главное. Регулус простил тебя, и через определённое время он восстановится. А ты можешь только извлечь из этого урок.       — О том, что я ужасный человек? — блондин присел на кровати, всхлипывая и вытирая мокрые глаза ладонями, положив книгу на колени.       — О том, что больше нельзя так поступать, — мягко заметил Гарольд и поцеловал солоноватые от слёз губы, поглаживая взмокшие от пота светлые пряди.       Через пару минут он лёг рядом с юношей, привлекая его к себе. Слизерин знал, что до начала занятий у них есть ещё полчаса, а потому хотел, чтобы Люциус окончательно пришёл в себя, дабы не дать никому поводов для вопросительных взглядом или насмешек. Хватало и того, что студенты чуть ли не ежедневно спрашивали о мальчика насчёт его веса, да и преподаватели то и дело задавали совершенно бескультурные вопросы.       Малфой всё ещё подрагивал, вжимаясь лицом в грудь партнёра. Хоть Гарольд его и поддерживал, но чувство собственной никчёмности никуда не ушло, отравляя своим ядом все внутренности. Он ненавидел себя, хоть и действительно добился всего, чего так желал.       Спустя минут двадцать, когда слёзы на щеках у Люциуса высохли, а глаза стали чуть менее опухшими, юноши направились на занятия. Близнецы выцепили их у кабинета Трансфигурации, предложив сесть вместе. Таким образом, Малфой оказался за партой с Рудольфусом, а Гарольд — с Рабастаном. Снейп сидел где-то в углу кабинета, прикрывая сальными волосами синяк, оставшийся после «разговора» с бывшим парнем, и злобно поглядывая на компанию.       — Ты же расскажешь, что происходит? — Рудольфус чуть наклонил голову, внимательно изучая лицо друга.       — Ты о чём? — Люциус сморщил нос и чуть неловко улыбнулся, надеясь, что ничто на его лице не говорит о том, что он недавно плакал.       — Да ладно, мы же лучшие друзья. Мы с Раби знаем, что у вас с Гарольдом кое-что происходит. Или ты думаешь, что ваши взгляды друг на друга так уж незаметны? — парень рассмеялся, за что тут же получил замечание от МакГонагалл.       — Ну, хорошо, мы… встречаемся, — Малфой покраснел, внимательно изучая учебник, дабы не показывать своего смущения.       — Мерлин, я так и знал! Он должен мне два галлеона! С самого начала я точно знал, что вы двое будете вместе! — Рудольфус, не сдержавшись, вскочил с места, за что Слизерин получил минус пять баллов, а сам юноша удостоился уничтожающего взгляда от Гарольда.       — Это тебе за твоё излишнее любопытство, — усмехнулся Люциус и начал выполнять задание.       Праздничный ужин как всегда был великолепен. Сидящие рядом Гарольд и Люциус не обращали внимание на взгляды Снейпа. Он исчерпал лимит хорошего отношения, поэтому сидел в стороне. Слизеринцы не рискнули садиться рядом с зельеваром, опасаясь гнева Наследника. Однако Мраксу было безразлично то, какое место его бывший парень будет занимать в коллективе, главное, чтобы больше не лез к Люциусу. Когда директор Дамблдор встал с места, чтобы подвести итоги, на лицах змеек появились ехидные ухмылки. Они знали, что снова первые.       — Дорогие учащиеся! Поздравляю вас с успешным окончанием этого учебного года. Экзамены позади, поэтому время подвести итоги.       В большом зале повисло молчание: все ждали, когда директор объявит какие места заняли факультеты.       — Четвертое место — Хаффлпафф! Триста шестьдесят одно очко!       Стол вышеназванного факультета взорвался аплодисментами. На большее они и не рассчитывали.       — Третье место — Гриффиндор! Триста семьдесят три очка!       Львята повскакивали со своих мест, радуясь, что они не последние.       — Второе место — Рейвенкло! — от их стола послышались возмущённые крики. Ученики не понимали, как слизеринцы снова обогнали их. — Четыреста девяносто девять очков!       Слизеринцы сохраняли спокойствие. Они будут выше, раз место лучших снова за их факультетом.       — Первое место — Слизерин! Шестьсот пятнадцать очков! Поздравляем Слизерин!       Дети поспешили вернуться в спальни, едва ужин был закончен. С утра их ждал поезд, который отвезёт их домой.       Ребята заняли одно купе, восторженно обсуждая предстоящие каникулы. Близнецы уже начали строить планы по новым поездкам, а Гарольд крепко сжимал чуть подрагивающую руку Люциуса. Тот, казалось, всё ещё не мог поверить своему счастью, глупо улыбаясь каким-то своим мыслям.       — Я до жути хочу в Грецию! Отец уже который год обещает нас туда свозить, но постоянно что-то не получается, — Рудольфус нахмурился, споря с братом. Тот был уверен, что вся компания будет в восторге от Норвегии.       — Я бы хотел побывать в Испании, — негромко произнёс Малфой, не особо надеясь, что его услышат.       — Тогда первым в нашем списке будет Мадрид, — губы Слизерина растянулись в мягкой улыбке, а прохладные пальцы скользнули на плечо парня, перебирая светлые пряди.       — Эй, голубки, а с нами обсудить не хотите? — Рабастан шутливо вскинул брови, кидая на близнеца весёлый взгляд.       — Ну, что ты. Кто — мы, а кто — его сиятельство Люциус Малфой, — купе потонуло в громком взрыве хохота, и блондин смущённо улыбнулся, опуская взгляд.       — Действительно, кто — они, а кто — ты, — вкрадчиво шепнул ему на ухо Гарольд, оставляя нежный поцелуй на покрасневшей щеке.       Следующие часа два влюблённые читали, а близнецы продолжали обсуждать интересные для посещения страны. Вдруг дверь купе приоткрылась, и на пороге застыл Северус. Бросив мрачный взгляд на компанию, он растянул губы в усмешке, наблюдая, как побледнел Люциус, и попросил Гарольда отойти с ним. Тот, нехотя отрываясь от любимого, кивнул и вышел следом.       В коридоре поезда никого не было, и Снейп, всё ещё довольно ухмыляясь, облокотился на подоконник, поглядывая на сменяющийся за окном пейзаж. Слизерин вскинул подбородок, ожидая, когда парень заговорит. Но тот, казалось, специально тянул время, довольно покусывая обветренные губы.       — Так и будешь стоять? У меня есть дела поинтереснее, чем стоять в коридоре с тобой, — наконец нарушил тишину Гарольд, с трудом сдерживая гнев, начинающий заполнять грудную клетку.       — Правда? И какие же? Целоваться с человеком, который грязно использует других ради достижения своих целей? Он же рассказал тебе про Регулуса? — Северус, казалось, сейчас взорвётся от обуревавшей его радости из-за провала давнего соперника. — Или твой малыш Люци забыл упомянуть о том, что почти с ним встречался, вскружив Блэку голову?       — Не смей так его называть! С кем я целуюсь — тебя волновать не должно. И да, я отлично знаю, как поступил Люциус, но это только наше с ним дело, так что не суй туда свой нос, — Слизерин глубоко вдохнул и улыбнулся. — Если это всё, что ты хотел мне сообщить, то прошу прощения, мне нужно идти. Меня ждёт парень и лучшие друзья.       Не дав Снейпу сказать и слова, Гарольд развернулся на каблуках и вернулся в купе, стараясь отогнать от себя негативные эмоции. Он вовсе не хотел, чтобы Люциус начал чувствовать себя хуже, заметив грусть партнёра. А парень чувствовал себя очень расстроенным. Он не понимал, как мог не замечать в Северусе все эти негативные мысли о Малфое, эту мерзкую ухмылку, которая так часто играла на тонких губах. В какой момент юноша так изменился? Или он всегда таким был?       Оставшийся путь Гарольд, хоть и старался участвовать в общем диалоге, но чаще проваливался в свои мысли, подмечая всё больше вещей, которые не видел в упор во время своей влюблённости.       Люциус мягко поглаживал партнёра по запястью, боясь его тревожить и решив, что они могут обсудить всё потом. На самом деле, парень и сам сильно переживал. Ему предстоял долгий разговор с отцом, в ходе которого мальчику не просто нужно будет рассказать Абраксасу про свои отказы от еды, кошмары и панические атаки, но и показать порезы. Последнее действие пугало больше всего. Малфой не понимал, какова будет реакция мужчины, хоть и предполагал, что тот воспримет всё близко к сердцу, как и в прошлый раз. Всё-таки, чтобы Абраксас не говорил про то, что ранимость Люциуса у него от матери, он и сам был таким же, как и сын. Потому вероятность того, что отец сильно расстроится и будет винить себя, была высокой и заставляла юношу тревожиться.       Наконец поезд остановился, выпуская довольных учеников к их родителям. Разыскав в толпе Абраксаса, Люциус с трудом сдержался, чтобы не броситься ему в объятия. Заметив ребёнка, мужчина заулыбался и сдержано приподнял ладонь, направляясь к нему.       — Гарольд, как твоё здоровье? — Малфой-старший чуть поклонился, с удивлением подмечая тёмное пятно, наполовину прикрытое воротом рубашки, на шее у сына. Тот, отследив взгляд отца, покраснел и отвернулся, прикусывая губу.       — Спасибо, сэр, гораздо лучше, — не моргнув глазом, соврал юноша и, что-то шепнув на ухо партнёру, пошёл к своему отцу.       Блондин неловко застыл, кидая быстрые взгляды на Абраксаса. Мужчина, уголки губ которого приподнялись в лёгкой усмешке, положил руку на плечо парня и повёл его за собой. Он был рад видеть своего мальчика в хорошем настроении, хоть и с грустью заметил, что в весе тот совсем не прибавил.