Простите, мистер Джефферсон

Всё ощущалось как во сне. Нейтан заторможено моргал в такт вспышкам фотокамеры. Они тоже воспринимались как в замедленной съёмке. Борясь с седативным угаром, он попытался собрать мозги в кучу и осознать происходящее. На полу в одних трусах лежала девушка. Белая, короткостриженая. Она показалась Нейтану знакомой. Вокруг неё, словно коршун, кружился Джефферсон с камерой: двигал её голову, руки и ноги для лучшего ракурса. Сама она не шевелилась. Нейтан даже подумал, что она мертва. Он подошёл ближе и наклонился к её лицу, чтобы проверить. Словно почувствовав его, девушка открыла глаза и стеклянным взглядом посмотрела сквозь Нейтана. Будь он трезв, его бы это до жути напугало. В этот же момент парню на плечо легла чужая ладонь. Он заметил, что Джефферсон был в латексных перчатках. — Не пугай её. — С улыбкой в голосе проговорил учитель. — Кто это? — Моя подруга. Нет, это ложь. Она малолетка. Ровесница Нейтана. Не может она быть его подругой. — Она спит? — Нейтан не отрывал от неё взгляда. — Не совсем. Она под кайфом. Как и ты, приятель. Джефферсон положил ладонь на щёку Нейтана и немного оттянул нижнее веко, проверяя его зрачок. Резина перчатки чуть прилипала к коже, но само прикосновение показалось Нейтану приятным. — Что ты принял? — Не знаю. Вон. — Он указал на бумажный пакет, оставленный у компьютера. Джефферсон снисходительно вздохнул и большим пальцем погладил Нейтана по щеке. — И что мне с тобой делать? Нейтан, словно собака, наклонил голову в бок и лег лицом на тёплую ладонь учителя. Тот помедлил, а затем, вытянув руку, чуть отстранился, чтобы сфотографировать его в таком положении. Вспышка немного отрезвила Нейтана. — Ты приехал на машине? — Нейтан кивнул. — Хорошо. Джефферсон вручил ему камеру и, заботливо придерживая за плечи, подвел к своей "модели". — Вот тебе и практика, малыш. Нависая над Нейтаном со спины, учитель курировал каждое его движение: направлял объектив, нажимал на кнопки пальцами Нейтана, поправлял позу девушки его руками. Она уже начинала приходить в сознание и перестала быть послушной. Но Джефферсон, кажется, успел сделать все снимки, которые хотел. Он забрал у Нейтана камеру. — Очень хорошо. Ты молодец. Пока Джефферсон отходил к тележке с какими-то стеклянными пузырьками, Нейтан вновь оглядел незнакомку. Теперь она шевелилась и казалась более живой. Взгляд подростка невольно скользнул по обнажённой груди. — Почему она голая? — Из эстетических соображений. — Джефферсон усмехнулся. — Не волнуйся, я не трахаю людей в отключке. Её вещи на диване. Одень ее. На диване лежал белый лифчик, толстовка с капюшоном, джинсы и пара носков. Нейтан послушно выполнил указание. Натягивая на девушку одежду, он представлял, как Джефферсон снимал с неё все это немногим ранее. К этому моменту она уже активно ворочалась и недовольно постанывала. Джефферсон вернулся к ним со шприцом в руке и протянул его Нейтану, не сказав ни слова. Парень, словно в трансе, выполнил и это задание. Они погрузили девушку на заднее сиденье машины Нейтана и с головой накрыли пледом. Джефферсон сел за руль, отправив всё еще пьяного Нейтана на пассажирское сиденье. Латексные перчатки сменились на обычные кожаные. Путь был не близким. Они выехали на главную трассу, как учил Нейтан, и минут сорок ехали в южном направлении. Ночная дорога вдоль побережья могла показаться ему приятной, если бы он не думал о женском теле позади себя. Спокойствие Джефферсона помогало Нейтану держать себя в руках. Казалось, всё так, как и должно быть. Он размышлял, как девушка могла попасть в такую ситуацию. Одна, ночью, в наркотическом опьянении, в машине с двумя незнакомыми мужчинами. Ей ещё повезло, что они не убийцы и не насильники — для неё всё могло закончится хуже. Наверное, она не совсем благополучная. Подобное не случается с приличными девушками из хороших семей, которые сидят дома, а не шляются по улицам. Хотя… Рэйчел тоже казалась ему приличной, а сама связалась с барыгой. «Однажды она нарвётся на что-то подобное», подумал он, и эта мысль показалась ему справедливой. Размышления Нейтана снова обратились к Рэйчел. Наивная дура. Думает, что она крутая? Встречается со взрослым мужиком, с преступником. Она и не подозревает, сколько уродов ходит вокруг. И кончит она как все прочие торчки: скончавшись от передоза в луже собственной рвоты. Как тогда запоют мистер и миссис Эмбер? Надо было лучше следить за своей звёздочкой. Тем временем они въехали в элитный пригород Аркадии Бэй, где жили местные богачи и политики. В том числе Прескотты. Мимо проносились знакомые строения, на соседней улице был родной дом Нейтана. Он подумал, что учитель хочет завести его домой, но они заехали на парковку чужого особняка. Джефферсон погасил фары и вышел из машины, позвав Нейтана с собой. Вручив парню связку ключей, он велел открыть входную дверь и оставить ключи где-нибудь в доме. Джефферсон выволок девушку из машины и перенёс её на диван в гостиной, после чего они оба вернулись в автомобиль и двинулись дальше. — Вы везёте меня домой? — Нет. — Джефферсон тепло улыбался. Он выглядел очень довольным. — Незачем волновать твоих родителей. Переночуешь у меня. Мы ведь уже так делали. Нейтан посмотрел на приборную панель. Было уже за полночь. Он вспомнил про Закари и Викторию. — Вы можете подбросить меня до лодочной станции. Там отдыхают ребята. — Они наверняка разошлись. Вам же завтра на занятия. Вернее, уже сегодня. — Он одарил Нейтана заботливым взглядом. — Можешь пропустить мой урок. Ты и так отлично поработал. Они подъехали к уже знакомой многоквартирной высотке, оставили машину на парковке, поднялись на этаж. Войдя в квартиру Джефферсона, Нейтан испытал чувство дежавю. Его взгляд вновь упал на портрет связанной девушки. Может, она тоже была под кайфом? Джефферсон со всеми это проделывает? Не успел он развить мысль, как учитель окликнул его со спины: — Проходи сюда. Нейтан проследовал в спальню: серую комнату с высоким платяным шкафом и гнетущими тёмными шторами. Хозяйская кровать тоже была огромной. При виде мягких подушек его сразу начало клонить в сон. — Раздевайся, ложись и спи. — Приказным тоном проговорил Джефферсон. — Тебе надо отдохнуть. — А вы? — Ложись. — С нажимом повторил он, усмехнувшись. Парень не без удовольствия залез под одеяло. Джефферсон погасил свет и покинул спальню. Возможно, и квартиру, но Нейтан уже не прислушивался. От наволочек пахло чистотой и стиральным порошком. Ветерок из приоткрытого окна покачивал шторы, и лёгкое дуновение свежего воздуха убаюкивало парня. Стараясь не думать о сегодняшней ночи, он провалился в сон. Проснулся он, когда за окном уже рассвело. На часах было 10 утра. Нейтан снова пропустил уроки. Немного повалявшись в кровати, он встал, оделся и вышел в гостиную. В квартире было пусто. Видимо, Джефферсон с утра уехал на работу. А может, и вовсе не ночевал здесь. В животе у Нейтана заурчало. Со вчерашнего утра у него во рту не было ни крошки. Он побрел на кухню и заглянул в холодильник. На первой полке стояла неоткрытая коробка с китайской лапшой, оставленная будто специально для него. Нейтан сел за стол и хотел было проверить уведомления, но пошарив по карманам, не обнаружил своего телефона. Должно быть, он выронил его в машине. Или в бункере. Или в доме той девушки. О боже… Воспоминания о прошлой ночи накатили на него волной паники. На трезвую голову к нему стало приходить осознание произошедшего. Эта девушка. Вдруг она всё помнит? Она видела лицо Нейтана. Может, она уже обратилась в полицию? Господи, о чём он думал? Он трогал её, он был у неё дома. Его отпечатки будут на её теле, на ключах, на дверной ручке. И на камере с фотографиями. И на шприце. Нейтану стало не хватать воздуха, грудь сжало. А его машина? Она засветилась на всех камерах в районе. А в салоне наверняка остались её волосы. И у Нейтана нет никакого алиби. Вчера он не явился на вечеринку на пляже, не отвечал на сообщения и уже второй раз подряд пропускал занятия. Никто не знает, где он был и чем занимался эти четыре дня. Никто, кроме Френка и Рэйчел Эмбер, которые знают, что он покупал наркотики. Нейтана трясло. Он чувствовал, что вот-вот расплачется. Ему казалось, что его уже ищут, что прямо сейчас в квартиру ворвутся люди, чтобы сделать ему плохо. Он еле встал и поковылял к окну. Вопреки опасениям, снаружи было спокойно. Ни полицейских машин с мигалками, ни спецназа. Только пустая парковка. Машины Нейтана тоже не было. Джефферсон уехал на ней? «Это всё Джефферсон… Он хочет подставить меня?» Эта мысль не столько напугала его, сколько огорчила. За что? Он ведь просто хотел учиться у Джефферсона. Возможно, стать его другом. Он же не сделал ему ничего плохого… Нейтан взял стакан, налил воды из под крана и выпил залпом, чтобы успокоиться. Нужно было рассуждать здраво. Вчера Нейтан был не в себе и не понимал, что делает. И он несовершеннолетний. Он просто поддался влиянию учителя. Он не похищал и не издевался над той девушкой. Это всё Джефферсон и его больные фантазии. Нужно было найти улики на всякий случай. Он вернулся в гостиную в поисках каких-нибудь девайсов. На диване лежал ноутбук. Нейтан открыл его. Защищён паролем. Естественно. Он вспомнил, что на его компьютере в бункере тоже была подозрительная запароленная папка. На его компьютере… «Блять. Сука, блять!» Он чувствовал отчаяние. Наверняка Джефферсон хранит большую часть снимков в цифре, но что-то ведь должно быть на бумаге. Он самовлюблённый псих, не откажет же он себе в удовольствие распечатать парочку шедевров. Нейтан принялся рыскать по книгам, папкам, записным книжкам. Всё было тщетно. Джефферсон хорошо подчищал хвосты и не хранил никакой личной информации, а из его работ были только портреты в рамках. Глаза Нейтана вновь обратились к развратнице на стене. Теперь эта картина казалась ему не просто безвкусной, а омерзительной. Отчаявшись, он лег на диван, сверля девушку взглядом в попытке увидеть признаки наркотического опьянения. Но нет. Пьяна она была только от похоти. «Я не трахаю людей в отключке», Нейтан вспомнил слова Джефферсона, «только мокреющих сучек, да?» Нейтан подумал про короткостриженую девушку. Она была совсем не такой. Даже нагота не опошляла ее. Она всё ещё оставалась чистой и настоящей. Ему вдруг стало интересно, какими вышли снимки. Он не мог не признавать, что идея была неплохой. Смущала только часть с уколом и похищением. Такие вещи должны делаться на добровольной основе, но кто же на это согласиться? А может, Джефферсон тоже сначала пытался делать это с согласия моделей, но потом сдался? Нейтану вспомнился фильм «Парфюмер». Можно ли пренебречь доброй волей человека ради создания чего-то прекрасного? Да и потом, они же никого не убили, верно? Они и пальцем её не тронули. Просто пофотографировали и в целости отвезли домой. Нейтан успокоился, и теперь ему даже казалось, что он раздул из мухи слона. А сколько гадостей он надумал про мистера Джефферсона. Учитель ведь заботится о нём, а Нейтан этого не ценит. Наверняка он скоро придёт и всё объяснит. Наверняка та девушка и правда его подруга, и она согласилась на такую съёмку. Она ведь очень красивая, и тело у нее как у модели. Нейтан вновь вспомнил очертания ее груди, и его рука скользнула под ширинку брюк. Было волнительно делать это в чужом доме. Вдруг у Джефферсона повсюду камеры, и он сейчас наблюдает за ним? Как ни странно, эта мысль только сильнее завела его. Как минимум одна пара глаз и правда смотрела на Нейтана. Он вновь взглянул на картину, продолжая ублажать себя. «Дешёвая потаскушка», думал он, ритмично двигая рукой, «надо было соглашаться на шприц. Он бы превратил тебя в искусство» Он закрыл глаза и представил себе образ Рэйчел. Нейтан часто думал о ней, расслабляясь в кровати перед сном. Но теперь она была другой: грязной, порочной. В своих новых фантазиях он уже не пытался доставить ей удовольствие — теперь ему хотелось наказать её и одновременно исправить. Он представлял её на месте вчерашней незнакомки: лежащей на полу, голой, уязвимой. Больше никакого притворства. Только чистая искренность, запечатлённая на камеру. По ту сторону объектива возник мистер Джефферсон. Нейтан нахмурился. Нет, нет! Фу! Не думай про учителя. Только Рэйчел, только Рэйчел. Рэйчел в проявочной. Рэйчел в проявочной… Нейтан открыл глаза и в ужасе замер, не смея даже выдохнуть. Перед ним стоял Джефферсон, настоящий, с камерой в руках. Как он так бесшумно вошел в квартиру? Пока парень пребывал в ступоре, учитель невозмутимо нажал на кнопку спуска и сделал самое постыдное фото в жизни Нейтана. Это его отрезвило, и парень наконец вскочил с дивана, на ходу застёгивая ширинку. — Какого хрена?! — Принялся кричать он, мечась по гостиной взад-вперёд. — Какого хрена вы делаете?! — Упокойся, Нейтан. — Учитель присел на диван и с лёгкой улыбкой проверил получившееся фото. — Вы что, извращенец? Удаляйте! Вы хоть понимаете, что сняли? Я несовершеннолетний. Это статья! — Не волнуйся. Твой стручок не попал на фото. — Джефферсон показал ему экран фотоаппарата. Нейтан был снят по грудь, с приоткрытым на вдохе ртом и возбуждением на лице. Снимок заставил его залиться краской. — Ну а что насчёт той девки? Её вы не прикрывали. Ей сколько лет? Семнадцать? — Продолжал яриться Нейтан. — Кстати об этом… Джефферсон достал из сумки бумажный конверт с надписью «Келли» и извлек из него глянцевый лист. На фотографии была та самая девушка. Нейтан даже затаил дыхание, когда учитель передал снимок ему, будто в руках у него оказалось нечто хрупкое и невероятно ценное. — Узнаешь? — Улыбался Джефферсон. — Этот твой. Конечно, он узнал. Вчера Джефферсон направлял его, выбирал ракурсы, но именно Нейтан видел этот кадр через видоискатель фотоаппарата. А теперь он воплощён на бумаге. Джефферсон достал из папки ещё пару снимков. — Распечатал их сегодня ночью. Не мог ждать до утра. Они великолепны. Учитель был прав. Пустой и холодный взгляд девушки смотрел сквозь наблюдателя, будто куда-то вглубь её собственного сознания. Жестокий натурализм снимка придавал ей ту мрачную притягательность, от которой было невозможно оторвать глаз. Нейтан завороженно смотрел на фотографию не силах поверить в своё авторство. Он никогда не создавал ничего столь прекрасного и пугающего. Все его прежние работы теперь казались баловством. Впервые в жизни он приложил руку к настоящему искусству. — Даже этот. — Джефферсон показал ему ещё одну фотокарточку поменьше. На ней рука учителя оглаживала лицо Нейтана. Парень взглянул на него из под бровей. — Это не смешно. — Я и не смеюсь. — Учитель с улыбкой спрятал фотографию в нагрудный карман пиджака. — Это пойдёт в мою личную коллекцию. Нейтан колебался. Ему казалось, что он на пороге какого-то великого свершения, что ему выпал шанс стать настоящим творцом. Но какой ценой? То, что Джефферсон сделал… Нет. То, что они сделали с той девушкой, было аморально и опасно как для них, так и для неё. Что, если их поймают? Что, если аппетиты Джефферсона продолжат расти? Или сам Нейтан однажды захочет расширить границы дозволенного? Будто прочитав его мысли, Джефферсон поднялся и приободряюще сжал плечи Нейтана. — Ты хороший парень, Нейтан. Это естественно, что ты переживаешь. Но ты должен помнить, что не сделал ей ничего плохого. Ты сам можешь убедиться, что с ней всё в порядке. Её зовут Келли, она студентка Блэквелла. «Она моя однокурсница и живёт в моём районе. Ты всё предусмотрел», Нейтан одарил его раздосадованным взглядом. — Я догадался. Джефферсон понимающе ухмыльнулся и похлопал Нейтана по плечам. — Вот и славно. — Учитель собрал снимки и бережно сложил их обратно в конверт. — Ты уже завтракал? Или… Быть может, хочешь сначала доделать свои дела? Кажется, я не дал тебе кончить? На лице парня смешались стыд и возмущение, пока он хватал ртом воздух не в силах выдавить ни слова. Джефферсон лишь посмеялся и удалился на кухню. Ближе к вечеру Нейтан покинул квартиру учителя, но вместо Блэквелла направился в пригород, к дому Келли. Он подозревал, что после вчерашней ночи она, вероятно, тоже пропустила занятия. Нейтан чувствовал, будто возвращается на место преступления, но и поделать с собой ничего не мог: ему нужно было убедиться, что с Келли всё в порядке. Не то, чтобы он искренне переживал за неё — он должен был сделать это для себя. Даже не доехав до дома, Нейтан увидел её на автобусной остановке. Она сидела на лавочке, уставившись в телефон. Её лицо отекло от долгого сна, и выглядела она потрёпано. Но главное — она была жива и направлялась в академию, а не в полицейский участок. Наконец, у Нейтана отлегло от сердца. Она никогда не вспомнит прошлую ночь, и случившееся не сможет её ранить. Но даже если бы она узнала, то была бы рада стать частью того великолепия, что им троим удалось создать. Произошедшее с ней — это лишь небольшая и необходимая жертва, которая проложит начало творческого пути ещё одного великого мастера.