Эпизоды. BTS.

      На съёмочной площадке царила суета. Неизвестно куда пропала вдруг дисциплина, которую железной рукой поддерживал главный режиссёр. Актёры растерянно стояли в локации и смотрели на опустевшее кресло, которое никогда не видели без его хозяина.       — Куда делся режиссёр Ким? — шёпотом, почти не шевеля губами, спросила Ли Сохва. — И что нам теперь делать?       В глазах актрисы ясно читалось недоумение и раздражение: день подходил к концу, а запланированные на сегодня сцены были отсняты едва ли наполовину. Все давно устали и ждали законного перерыва в съёмках, но точно не по такой странной причине. Ким ни разу не позволял себе покинуть площадку до завершения абсолютно всех работ из утвержденного графика. Более того, сегодня в главных эпизодах должен был сниматься Ким Тэхён — один из главных героев мелодрамы, которой прочили небывалый успех.       Итак, режиссёр куда-то пропал, зато по павильону взрывной волной пронёсся слух, что кто-то где-то видел самого Пак Чимина. Рядом с пустым креслом словно по мановению волшебной палочки возникло ещё одно. И пока актёры перешёптывались и переглядывались, за спинами стаффа появилась фигура в чёрном. Широкие плечи, узкие бёдра, чёрное пальто из тончайшего кашемира, облегающие джинсы и шёлковая водолазка с высоким горлом, такие же чёрные как и пальто, тёмные очки в пол-лица, чётко прорисованные пухлые губы, известные каждому корейцу, и неповторимая танцующая походка — люди расступались перед пришедшим гостем, который спокойно шёл рядом с Ким Тэхёном и режиссёром и вполголоса что-то говорил последнему.       — Я же не давал своего согласия, Джин! — те, кто стоял достаточно близко к проходящим мимо мужчинам, невольно слышали отдельные фразы. — Тебе плевать, что это слишком личное, да?       — Я тоже был в этом замешан, — Тэхён почти безразлично пожал плечами. — В чём проблема, Чимин? Разве кто-нибудь в курсе тех событий? Чего ты боишься?       — Я не боюсь, Тэ, — гость изящно уселся на своё место, закинул ногу на ногу и попросил принести ему воды. — Я категорически против. Это моя жизнь, моя история. А Джин решил вынести их на всеобщее обозрение.       — Ты напрасно думаешь, что кто-то догадается об этом, Чимин! — режиссёр Ким повернулся к актёрам и хлопнул в ладоши, привлекая их внимание, что было, впрочем, совершенно излишне. — Простите, что прервал вашу работу, но сегодня у нас гость. И думаю, он не нуждается в представлении — ведь это Пак Чимин! — Джин опустился в кресло и рассмеялся, довольный тем, что ему удалось-таки вытащить Пака в Корею.       Чимин встал и несколько раз поклонился присутствующим — он по-прежнему уважительно относился к своим поклонникам и стаффу, годы невероятной известности и популярности не изменили его. Прошло уже несколько лет с момента окончания контрактов, заключённых между прогремевшими на весь мир бантанами и HYBE. Все члены бойз-бенда стали успешными артистами с внушительными послужными списками. Четверо из них основали собственное агентство по выращиванию айдолов, двое ушли в кинематограф, двое стали востребованными продюсерами, заполучить которых мечтали практически все музыкальные компании, кто-то так и продолжал сольную карьеру и заключал многомиллионные контракты с крупнейшими Домами моды. Но объединяло всех их одно — они так и остались лучшими друзьями и соратниками. Годы не развели их.       — Тэхён, тебе пора на площадку, — Джин нетерпеливо помахал рукой. — Начинаем снимать твои сцены. Надеюсь, ты готов погрузиться в события тех дней, чтобы пройтись по красной дорожке в Каннах?       Ви поджал губы: ему, как и Чимину, не слишком нравилась идея Джина. Они оба всё ещё хранили в памяти историю сумасшедшей любви Пака, а сам Тэ ни за что на свете не признался бы даже под пытками, что он тоже был влюблён в ту женщину. Лишь спустя несколько лет он смог признать этот факт. Но рассказывать об этом у него не было ни сил, ни желания. Даже своему другу. Тэхёну было и стыдно, и горько, и досадно. Он столько тогда всего сделал неправильно. И у него было лишь одно оправдание — он не хотел этой любви. Ни для себя, ни для Чимина. Потому что это стало болью для всех.       Тэхён так ушёл в прошлое, что не слышал ни звонкого щелчка хлопушки, ни традиционного режиссёрского «Мотор! Съёмка!». Он как наяву увидел перед собой солнечно-жёлтое платье, гладкие блестящие волосы и глаза цвета сливочного шоколада с янтарными крапинками. Прошлое смешалось с настоящим, и на площадке случилась та самая магия, что возносит потом актёров на вершину кинематографического олимпа. Тэхён хватал за плечи ту, что пошатнула его мир, впивался в губы той, что развела его с лучшим другом, и плакал вместе с той, что любила не его.       Очередной щелчок хлопушки и громкое «Снято!» вывели Тэ из транса, вернули на землю. Он шумно и тяжело выдохнул, освобождаясь от наваждения и воспоминаний, и торопливо, не смотря по сторонам, скрылся в своём личном трейлере. Но и здесь ему не удалось найти покоя — вслед за ним зашёл Чимин. Последний глянул по сторонам, сделал шаг к мини-бару и осмотрел содержимое бутылок.       — Что, Джин подарил тебе своих «Братьев семи морей»? — Пак открыл одну из стоящих бутылок, принюхался и слегка нахмурил лоб.       — Да, бутылка из первой партии, — Ви растянул губы в квадратной ухмылке. — Решил почему-то, что я должен быть первым. Давай, откупоривай. Попробуем вместе. Лёд в холодильнике под баром.       Тэхён прикрыл глаза, про себя отмечая стук льда в бокалах, глухой щелчок свёрнутой пробки, позвякивание стекла о стекло. В воздухе резко запахло алкоголем, у него рот заполнился слюной, и тут же свело скулы. Тэ сморщился. Вообще он любил виски и разбирался в нём. Но сегодня душа была против. Однако, ощутив рядом с лицом прохладу наполненного льдом и крепким напитком бокала, Тэхён протянул руку и взял виски. Он сделал крошечный глоток, чтобы соблюсти приличия, и наконец открыл глаза. М-да, Пак никуда не исчез.       — Чимин-а, что тебе надо, а? — Ви снова сморщился, страшась слов, что мог произнести его друг.       — Ты тоже ничего не знаешь о ней? — Чимин пытливо заглянул в глаза Тэхёна, словно надеялся, что тот даст не опостылевший ответ, а иной, который и хотел, и боялся услышать Пак.       Ви отрицательно качнул головой и сделал ещё глоток. Янтарная жидкость обожгла горло и стекла в пустой желудок, который тут же отозвался тупой болью. Давно пора было обратиться к врачу, но больницы Тэхён ненавидел больше, чем боль. Боль была привычна, она напоминала, что ты ещё жив. А Ким оживал почему-то только на съёмочной площадке под беспощадным светом софитов, что безжалостно проявляли любую ложь и каждую морщинку на лице, не спрятанную ловким гримёром.       Он уехал из Кореи при первой же возможности, едва только получил приглашение из Голливуда. Вернувшись из армии и дождавшись окончания контракта с HYBE, Тэхён перебрался во Францию, где его наперебой зазывали амбассадором самые известные модные лейблы и музыкальные агентства. Взлетев на вершину славы, он не расслабился, а продолжил и дальше идти вперёд. Куда и зачем, он и сам не слишком хорошо понимал. Но остановиться не мог и… боялся. Так что Голливуд стал лишь очередной ступенькой лестницы, по которой шёл суперзвезда Ким Тэхён.       Ему почти тридцать четыре. Певец, артист, модель, воплощение ошеломительного успеха и мирового признания. И всё так же одинок. За эти годы он познакомился с бесчисленным множеством девушек и женщин, что желали его, любили и ненавидели, прославляли и проклинали, но в итоге исчезали из его жизни, не сумев достучаться до сердца удивительного корейца. А он продолжал ждать. Большой и светлой любви. Такой, какую он однажды увидел и теперь не мог позабыть. Да что там, большой и светлой! Просто любви. И чёртов Пак Чимин тоже ждал. Тэхён знал это наверняка.       Все мемберы, кроме них двоих, или женились, или жили со своими избранницами. Даже их кот, Мин Юнги, умудрился найти таинственную Джинджер, к которой регулярно сбегал в Штаты и пропадал там по нескольку недель кряду. Но Чимин и Тэхён, будучи самыми знаменитыми и востребованными, всё ещё были одиноки. Нет, они не чурались новых знакомств, с удовольствием посещали закрытые и не очень тусовки, их с подружками регулярно ловили в свои зоркие объективы папарацци, им приписывали невероятные романы, про них ходили самые разные слухи. Но кое-что было неизменным — эти двое так и оставались завидными женихами.       Скрип кресла вывел Тэхёна из задумчивости, и он, не рассчитав, сделал большой глоток виски, поперхнулся, закашлялся и с раздражением отставил бокал подальше от себя. Настроения пить не было совсем. Да и впереди ещё были несколько часов съёмок. Джин его так просто не отпустит. Тэ лишь надеялся, что большинство сцен они смогут отснять с первого дубля.       — Чимин-а, как он смог тебя заарканить? Что посулил? — Ви развернулся к другу и стал внимательно его рассматривать. Они не виделись почти год. — Ты умудряешься становиться всё краше. Неужели ты заключил сделку с дьяволом?       — Кто бы говорил, — Пак ухмыльнулся, но всё же бросил взгляд на свое отражение в огромном, в полный рост, зеркале. Он снова был пепельным блондином. — Кому досталась моя роль?       — О, ты не поверишь! — Тэхён даже повеселел, настолько забавным ему казалось то, что он собирался сказать Чимину. — Намджун рекомендовал Джину твоего воспитанника. Того самого, помнишь? Твою копию. Тальтокки. — Как? Лунный кролик? — Чимин громко рассмеялся. — Кто дал ему такое прозвище? У парня же есть нормальное имя, — грудь Пака ходила ходуном от смеха, а на глазах даже выступили слёзы. — А он вообще справится? Он так талантлив?       Тэхён неодобрительно хмыкнул, всё же делая очередной глоток, и, немного подумав, решил, что пора удивить собеседника ещё больше.       — А ты сам посмотри на него в деле. Завтра его съёмки, — Ви пристально наблюдал за реакцией друга. — И вообще, он очень любопытный. Он всех нас расспрашивал о тебе и о ней. О вас, — Тэхён видел, как напрягся и замер Чимин, как его лицо потемнело и гримаса боли исказила точёные черты, и добил: — Мы ему рассказали, чтоб не копался дальше.       Пак внезапно наклонился к Ви, мёртвой хваткой вцепился тому в запястье и, прищурив глаза, прошипел:       — Ты же никому не проговорился, что мы с ней ещё встречались? И о себе?       — Я не дурак, Чимин-а, — Тэхён с трудом высвободил руку и тут же, успокаивающе, похлопал Пака по плечу, — он узнал самое необходимое для сьёмок. Ну, и чтобы не было желания спрашивать ещё у кого-нибудь.       Между ними повисло тягостное молчание. Мужчины на автомате потягивали виски из запотевших бокалов, погружëнные каждый в свои воспоминания. Лицо Чимина постепенно посветлело, разгладилось. Казалось, он успокоился и что-то решил для себя. Тэхён наблюдал за другом и сожалел, что вновь не смог удержаться и разбередил плохо зажившие раны Чимина. Впрочем, тому уже давно пора смириться с тем, что произошло в далёком уже двадцать втором. То был красивый роман, яркая, как падающая звезда, любовь, обречённая на скорый конец. И Чимин это знал с первой секунды, но сделал свой выбор. А Тэхёну не оставалось ничего, кроме тщетных попыток образумить Пака. А потом он понял, что оказался меж двух огней. Он разрывался между дружбой с Чимином и затягивающим в свою пучину влечением к ней. Тэхён намеренно не называл её по имени. Так ему было легче. А сейчас он вынужден вновь погрузиться в прошлое, в те дни, в те чувства. Потому что он хотел стать главным героем романа хотя бы на киноэкране.       Когда Тэ впервые увидел Сохва и Тальтокки на площадке в полном гриме и декорациях, то грудь его судорожно сжалась, а прошлое наслоилось на реальность. Он увидел Чимина и Елену. Лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы взбаламутить воспоминания и напрочь снести напускное спокойствие Тэхёна. Джин стоял у него за спиной и что-то вещал по своему обыкновению, но Ви услышал только одно: в фильме героиня не сможет сделать выбор между друзьями-соперниками. Именно в тот момент Тэхён понял, что это единственно возможный шанс прожить тот год на своих условиях, даже если это будет выдумкой режиссёра и сценариста, и поставить наконец точку. И он знал, как сыграет эту роль. Все поверят в то, что героиня выберет его.       Первый вечер после съёмок Тэхён провёл с Джином. Они уже почти прикончили бутылку виски с собственной винокурни Кима, когда Ви удалось уговорить упрямого режиссёра внести небольшие поправки в сценарий. Почти незаметные. Но не для тех, кто участвовал в том романе. А фильм обещал стать ещё интереснее.       Всё это пронеслось в голове Тэхёна, и он почувствовал укол совести, словно предавал своего друга. Он упрямо сжал кулаки, отгоняя непрошеные мысли, ведь ничего подобного не было. Ну, кроме одного раза… Но Тэхён тогда был в отчаянии, он с ума сходил от непонятных чувств, что поглотили его целиком, и хотел разобраться во всём раз и навсегда. Ви снова провалился в прошлое.       Чимин уехал на несколько дней, и Тэхён решил воспользоваться представившейся возможностью. Вечером он стоял на пороге квартиры, за дверью которой она ждала его друга. Он с трудом поднял руку, чтобы нажать на звонок, и тут же бессильно уронил её. Но пальцы уже коснулись кнопки, и за дверью раздалась тихая трель. Послышались торопливые шаги, щелкнул замок и перед парнем оказалась она. Увидев Тэхёна, женщина сделала шаг в сторону, пропуская его внутрь, закрыла за ним дверь и почти неслышно проскользнула в комнату с огромным панорамным окном, за которым сияли радужные фонтаны. Она привычно боком села на стойку, что протянулась вдоль стекла, и обратила свой взгляд куда-то далеко. Вся её фигура кричала о тоске, что женщина испытывала вдали от любимого, и у Тэхёна сжалось сердце.       После Фиджи, когда все парни окончательно смирились с выбором Чимина, Ви тоже, казалось, успокоился и оставил все мысли о ней. Но он лишь боялся потерять своего друга и затаился. И вот сегодня ему выпал шанс. Тэхён не был коварным обольстителем, но рассказать ей о своих чувствах он был обязан. И утешение будет прекрасным предлогом.       Ви приблизился к замершей у окна женщине и легко коснулся чуть подрагивавшими пальцами её плеча. Она не оттолкнула его руки, но и не обернулась. Просто сидела и смотрела в окно. Тэхён осмелел и заправил ей за ухо непослушную прядь шелковистых волос так, как это делал Чимин. Он лишь неосознанно повторил этот жест, но она вдруг поймала его ладонь и прижалась к ней щекой. Её кожа пылала, она почти обожгла прохладные пальцы Ви. Тэхён развернул женщину к себе лицом и приподнял за подбородок: глаза её были прикрыты длинными повлажневшими ресницами, а нижняя губа нервно закушена. Его рука уверенно легла ей на затылок, лишая возможности отвернуться, а губы коснулись сначала бледных век, горящих лихорадочным румянцем щёк и, наконец, чуть помедлив, накрыли чуть припухшие, такие желанные губы.       Она не оттолкнула его, не остановила, но и не ответила. И он решился и перешёл грань между прикосновением и поцелуем.       — Открой глаза, взгляни на меня, — прошептал он ей в губы и чуть отстранился, — я хочу, чтобы ты видела меня.       Его пальцы нежно гладили её шею и плечи в вырезе лёгкого платья так же, как это делал Чимин, блуждали и путались в тёмных прядях волос, как и чиминовы, а губы обжигали кожу, туманя ей разум. Она потерялась во времени и пространстве, а Тэхён это почувствовал. И у него сорвало тормоза. Он был сильнее и мощнее Чимина, и поэтому с лёгкостью подхватил женщину на руки и понёс в сторону большого дивана, стоявшего в дальнем конце комнаты, попутно осыпая поцелуями её лицо. Он почти добрался до намеченной цели, растеряв по пути остатки здравого смысла, как вдруг одна-единственная фраза, произнесённая едва слышным шёпотом, окатила его ледяным душем:       — Чимин… Ты же уехал…       Тэхён остановился и едва не рухнул со своей ношей. Даже сквозь туман охватившего его желания он понял, что она по какой-то причине приняла его за Чимина. Или шестым чувством угадала, как его остановить. Тэ осторожно поставил женщину на ноги, бережно поддержал её, пока она не открыла глаза и не упёрлась лбом в его широкую грудь.       — Тэхён, ты…       — Прости меня, — Тэ лихорадочно зачастил, прерывая её на полуслове, — прости, прости. Я просто дурак. Я не должен был… Я… Прости и забудь, если… сможешь.       — Это ты прости меня, Тэхён, — женщина вдруг обняла его за талию и приникла к нему близко-близко. — Я знаю, ты давно этого хочешь. Я вижу. Но я так не могу. Это будет нечестно по отношению к тебе, к Чимину. Ну и ко мне тоже. Ведь я буду видеть не тебя, а его. Ты сразу почувствуешь это, пожалеешь, что не удержался, и будешь мучиться, — она подняла на Тэхёна взгляд, полный сочувствия, нежно положила ладони ему на грудь, словно слушала ими удары сердца. — Ты достоин лучшего, нежели занимать место дублёра главного героя. Ты должен быть сам главным героем.       Тэхёну стало невыносимо стыдно. За всё сразу. За то, что он воспользовался отсутствием друга и слабостью этой женщины, за то, что пытался обманом развести её на секс, прекрасно зная, что ничего из этого не выйдет, за то, что она думала о нём самом. А ещё ему стало тошно от мысли, что он хотел обмануть самого себя. И гадко, потому что внутри у него что-то ликовало от украденного поцелуя, от того, что он почти дошёл до цели.       Ви вернулся из воспоминаний и одним глотком прикончил остатки виски в бокале. Телефон, лежащий перед ним на столе, мигнул, оповещая о входящем сообщении. Тэхён неохотно свайпнул по экрану и, увидев автора послания, глухо застонал:       — Чимин, на фига ты мне шлёшь видео?       Он открыл прилетевший файл и вздрогнул: на экране возникла запись с камер слежения из квартиры Чимина. Друг словно подслушал его мысли или угадал воспоминания, крутившиеся в голове Тэхёна.       — Значит, ты так узнал? — Ви снова почувствовал себя виноватым, хотя этот вопрос между ними был давно закрыт.       — Нет. Она сама мне рассказала, — в голосе Чимина не было злости или досады, — позвонила сразу, как только ты ушёл. Она жалела тебя, говорила, что это её вина. Я тогда чуть не отменил всё, так мне хотелось набить тебе морду, — Чимин поднялся и внезапно навис над собеседником, упираясь руками в изголовье кресла по обе стороны от головы Тэхёна: — Я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда — она никогда не была бы твоей, ты никогда не стал бы её героем. Ни-ког-да! Джин сказал, что ты попросил подправить сценарий. Так хочется взять реванш?       Чимин вернулся в своё кресло и плеснул им в бокалы ещё виски. Как ни странно, но на лице его не читалось злости, досады или обиды. Оно было почти спокойным. Сожаление — вот что увидел Тэхён, сожаление. И грусть. Но он не обманулся этим видимым спокойствием. Он хотел ободрить друга, но тут в дверь трейлера деликатно постучали и предупредили, что перерыв заканчивается. И Тэхён решился:       — Я не буду ничего менять в сценарии. Прости, Чимин. Я сейчас же скажу об этом Джину.       — Дурак ты, Тэтэ, — Пак резко поднялся на ноги и встал у порога, собираясь выйти наружу. — Сделай так, чтобы сейчас она осталась с тобой, стань её героем.       Больше Чимина в павильоне киностудии не видели. Он снова исчез со всех радаров, с головой уйдя в работу, и лишь изредка появлялся в созданном бантанами агентстве, чтобы учить трейни искусству быть айдолами.       Несколько месяцев Тэхён почти жил на съёмочной площадке, поглощённый магией, творившейся вокруг него. Люди, следившие за процессом и работавшие бок о бок со звездой, поражались той страсти, с которой Тэхён отдавался будущему фильму. Он заразил ею всех. Джин, просматривавший отснятые эпизоды, довольно ухмылялся и потирал руки от предвкушения. И он был прав.       Полгода спустя фильм режиссёра Ким Сокджина сначала прогремел в Корее, вызвав бурю восторгов и негодования одновременно, а потом был представлен на международном кинофестивале. Главные герои полным составом приехали в Европу, чтобы принять участие в торжественной церемонии вручения наград.       Тэхён, Ли Сохва, Тальтокки и Джин вместе вышли на красную дорожку фестиваля. Гул голосов присутствующих сначала смолк на мгновение, а потом волна восторженных криков накрыла героев, заставив их глаза сверкать от избытка чувств. Они и так произвели фурор своим присутствием, а слухи о том, что «вон тот томный красавчик, ну тот самый…» должен получить приз за лучшую мужскую роль и ещё много каких других, подогрели толпу ещё больше, заставляя людей вытягивать шеи, толкаться и призывно окликать корейцев.       По европейским меркам сам фильм, получивший в прокате название «Трио», не был таким уж провокационным, хотя в Корее он оказался на грани запрета для показа. Но тонкая режиссура, витиеватые азиатские недомолвки и метафоры, экзотические — и от этого ещё более привлекательные — актёры, а также неоднозначный финал, весьма недвусмысленно намекавший, что герои будут счастливы втроём, вывели его в несомненные лидеры фестиваля. Все ждали итогов голосования жюри. Уже были объявлены победители в номинациях по ролям второго плана, по операторской работе, по музыкальным трекам, по костюмам и прочим. Джин стал лучшим режиссёром, а «Трио» — лучшим фильмом, как и предсказывали знатоки кинематографа. Гости и актёры затаили дыхание, когда на сцену поднялись ведущие, чтобы назвать имя актёра, сыгравшего лучшую мужскую роль.       — Итак, победителем в номинации «Лучший актёр» стал… Кииим Тэээхёоон! Корея! Фильм «Трио»!       Зал взорвался аплодисментами, а Тэхён, даже будучи уверенным в своей победе, замешкался, не веря своим ушам, и камеры запечатлели его растерянный взгляд, губы, что медленно растягивались в знаменитой улыбке, заблестевшие слёзы… Ким рывком поднялся из кресла, тут же попал в дружеские объятия своих коллег, с трудом выбрался из них и поднялся на сцену. Когда он подошёл к микрофону, держа в руках заветную статуэтку, тишину, установившуюся в огромном зале, прервал телефонный звонок. Гости стали оглядываться по сторонам в поисках нарушителя, хихикать и шикать друг на друга, а Тэхён выудил из кармана шёлкового смокинга телефон и, увидев имя звонившего, включил громкую связь.       — Привет, Тэхён! — из динамика раздался знакомый многим голос. — Видишь, твоя мечта сбылась. Поздравляю! Сегодня ты главный герой!