Я в плену этих гроз

      Вавилон. Город, скрытый в вечном тумане – его не видно со спутников и невозможно разглядеть, если ты – не тот, кому предназначено его видеть. Он словно застрял во времени, лишь изредка засасывая в себя отдельные элементы той или иной эпохи, сам находясь вовне.       Не большой и не маленький – пёстрое лоскутное одеяло, приютившее тех, кто имеет дело с волшебством этого мира, видя чуть больше других, и кому просто нравится здесь жить. Каждый район не похож на соседний: дома викторианского стиля соседствуют с чайна-тауном, современные коттеджи вполне уживаются с чуть ли не трущобного вида хаотичной застройкой, в которой предпочитают селиться те, кто мало озабочен завтрашним днём, предпочитая сомнительные случайные заработки.       Учитывая, что чужие здесь не появлялись – не было и полиции, и все вопросы и проблемы решал городской совет из представителей наиболее уважаемых кланов, как и в библейском предании о Вавилонском столпотворении – только не разошедшихся отсюда, а наоборот – сошедшихся сюда со всех уголков земли, да так и осевших. Впрочем, нахождение посреди Европы наложило свой отпечаток – в городе основной валютой являлся, как и вокруг, обычный евро, а языком, на котором общались азиаты и латиноамериканцы, африканцы и европейцы, стал английский.       В городе не было общественного транспорта, но его было не сложно пройти из конца в конец на своих двоих – и Тянь с Гуань Шанем, опустившиеся на обочине пустынного двухполосного шоссе невдалеке от едва мерцающей в тусклом вечернем свете преграды, пошли пешком. Сегодня вечером они никуда не спешат – за всем присмотрят Цзянь и Чжань.       Первым пунктом значился ювелирный, для чего пришлось свернуть с прямой дороги, ведущей в центр города, и углубиться в узенькие улочки, для Тяня напоминавшие парижский квартал Марэ, каким он его помнил, с расположенными на первых этажах крошечными магазинчиками, стоящими на улице столиками и плетеными стульями перед небольшими кафе. Как и большинство зданий города, это было старым, и на наличие ювелирной мастерской указывала только пожелтевшая вывеска, здание было частично заплетено уже начавшим по-осеннему краснеть плющом. Они остановились перед дверью, и Тянь приветливо помахал в прячущийся в листве глазок видеокамеры. Очевидно, для Видящих не было разницы смотреть своими глазами или с помощью техники, потому что не прошло и пары минут, как хозяин – старый седой еврей, правда не в традиционном темном костюме, а просто в джинсах и полосатой жилетке, вышел, чтобы пригласить их внутрь.       Гуань Шань оглядывался, вдыхая сухой, чуть пахнущий пылью воздух – как быстро он отвык находиться в помещении. Углы тонули в тени, и только витрины демонстрировали разложенные на черном бархате разнообразные украшения, и от обилия всего блестящего изрядно рябило в глазах. В уши настойчиво вклинилось размеренное тиканье настенных антикварных часов, словно физически отражая неумолимый ход времени.       Тянь прошел за хозяином за черную занавесь, видимо, отгораживающую рабочий кабинет ювелира, чтобы решить свои дела, а он остался, разглядывая затейливые кольца, серьги, кулоны и подвески. Не то чтобы он был любителем всего этого. Не то, чтобы у него вообще были какие-то украшения. И хотя в мочках так и не заросли со школы неровные проколы, он ни разу не думал о том, чтобы что-то носить.       Хозяин Грозы вырос за спиной совершенно бесшумно, как он умел.       - Нравится?       Тот замотал головой, отлепляясь от витрины. Почему-то тиканье, до этого раздававшееся едва ли не оглушающе, словно притихло.       - Да я так, надо же чем-то заняться, пока ты там...       - Не смущайся, денег теперь достаточно, – он продемонстрировал пухлую пачку евро, отчего Гуань Шань сглотнул – даже представляя текущий курс весьма примерно, он понимал, что столько налички ни разу в жизни не видел. – Так на что ты смотрел?       - Ни на что. Пошли отсюда, – он развернулся, уже собираясь уйти, когда раздался голос хозяина лавки.       - Молодой человек, - протянул продавец, пристально посматривая поверх круглого пенсне на золотой цепочке. - Вы-таки зря отказываетесь. Я, Исаак, много лет здесь работаю, столько не живут. И я имею вам кое-что показать, и, если правда-таки не понравится, я готов съесть свою шляпу на обед, клянусь Торой, – он сперва придирчиво оглядел выложенный на витринах ассортимент, поцокал, и полез куда-то под прилавок, кряхтя и гремя чем-то. Наконец он извлек коробочку и небольшую дощечку, покрытую светло-кремовой бархатной тканью, на которую вытряхнул простые на первый взгляд черные гвоздики.       Вот вроде ничего особенного в них не было – светлая металлическая окантовка, в которой слабо мерцали черные камешки, в глубине которых прятались едва заметные искорки. Он не заметил, как пальцы сами протянулись, чтобы потрогать, покатав по поверхности, отчего искорок стало больше. Перед ним появилось большое круглое зеркало, приглашая примерить. Гуань Шань смотрел на своё отражение, и ему нравилось. Краем глаза он поймал взгляд Хозяина – он улыбался так, словно ему тоже.       - Ну, так как, мне начинать есть свою шляпу? Честно говоря, я ей-таки очень дорожу, да и пищеварение в моём возрасте уже не очень, - хитрая улыбка продавца показывала, что он очень доволен. К счастью, Гуань Шань, смущенный таким вниманием, не видел, сколько денег перекочевало назад в руки старого ювелира.       Улочки, разделяющие кварталы, как куски пирога, радиально сходились к главной, покрытой брусчаткой площади, которую украшала часовая башня со старинными золочеными часами, которые ещё и отбивали каждый час, оглашая пространство мелодичным звоном. Справа от башни расположился неожиданный, как рояль в кустах, салун "Хромая Лошадь". Стилизованная вывеска, старательно состаренные маятниковые двери, за которыми правда работала тепловая завеса, создавая внутри комфортную атмосферу.       Стоило подойти, как молоденькая блондинка-официантка в легкомысленной белой блузе и джинсовых шортах, увидевшая их поверх дверей, тут же выглянула, приглашая внутрь. В салуне было уютно, и не вполне воспроизводился суровый интерьер из вестернов – на стенах висели плакаты с пин-ап девчонками, в углу стоял для антуража музыкальный автомат, впрочем, судя по блестящему полированному состоянию, он вполне мог быть даже рабочим.       Перед длинной стойкой, которую немного театрально протирал здоровый мужик с шикарными усами, в клетчатой рубахе и ковбойской шляпе, расположился ряд пустых сейчас стульев – посетители предпочитали располагаться в удобных креслах за разномастными столиками.       У дальней стены худой длинный и нескладный мужчина неопределенного возраста играл на фортепьяно смутно знакомую мелодию. Шаню разом припомнилось, как он в детстве засматривался фильмами про ковбоев, индейцев и доблестных шерифов. Вот куда он никогда не думал попасть - так это на дикий запад.       - Приветствую, господин Хэ! – громогласно отозвался от стойки бармен. - Вам как обычно: текилу, кокаин и девочек в номер? Или сегодня мальчиков?       - Джонсон! – укоризненно оглядел его Тянь с широкой улыбкой. – Ну нельзя же вот так всё разом разболтать. Я сегодня не один. Познакомься, малыш. Это Марк Джонсон, он способен раздобыть абсолютно всё.       - За соответствующую плату, разумеется, – кивнул бармен. - А если серьезно – чего изволите?       - А если серьезно – налей-ка пару кружек твоего фирменного эля. Мы сегодня ждём Амели и Жана, есть столик на четверых?       - Можете сразу занимать бильярдную, - махнул рукой Джонсон. – Вы же всё равно туда переберетесь. Тамми принесёт всё туда.       - И то верно, - кивнул Хозяин, и Мо удивленно оглядел его. Ещё и в бильярд играют?       - О, да вы сегодня со своим. Нравится здесь, красавчик? - с каким-то излишним интересом оглядел его хозяин Хромой Лошади, подмигнув. – Заночуете у нас сегодня?       - Как пойдёт, - беспечно отозвался Хэ, игнорируя его беспардонное замечание. – Шань, ты же не против остаться здесь на ночь?       - У нас очень романтично, - закивал Марк. – в люксе для молодоженов – особенно…       Мо почувствовал, как лицо начинает заливать краска. Этот мужик сейчас на что намекает? Какого хера! Он не...       Захотелось выйти, покурить, а лучше - просто вдохнуть ставший уже каким-то родным прохладный наполненный влагой воздух, но в районе входа возникло оживление, и вслед за проворной девчонкой-официанткой в зал вошли два весьма колоритных персонажа. Ну, как вошли - девушка скорее впорхнула, настолько в каждом её движении сквозило изящество. Её совершенно невероятный наряд состоял из кокетливой черной шляпки с вуалью, не иначе как каким-то чудом державшейся на её идеальной причёске - длинном гладком каре, как будто только что из салона, черного же платья с широкой пышной юбкой до колен, высоким воротником-стойкой, застегнутым на пару десятков крошечных блестящих пуговичек, какими-то лентами, бантами и оборками. Дополняли образ высокие сапоги на шнуровке и явно подобранный в комплект черный зонт-трость, отделанный кружевом. Если бы Гуань Шань хоть что-то смыслил в моде, то определил бы всё это как стиль "готическая Лолита", но на его неискушенный взгляд, девушка просто была похожа на дорогую фарфоровую куколку - столь же хрупкую и практически совершенную.       Шедший за ней кудрявый темноволосый, по большей части, парень, составлял с ней разительный контраст. Начать с того, что в нём ничего от классики не было от слова совсем. Даже темные кудри были на кончиках покрашены в алый, создавая впечатление огненных язычков над бритыми висками. Кожаная жилетка без рукавов открывала покрытые затейливыми татуировками руки, а когда он подошел ближе - стал виден ещё и пирсинг, не ограничивающийся, как у Мо, проколами в мочках. Худые пальцы украшали тяжелые кольца, но на удивление, вся эта красота не выглядела на нём аляповато или избыточно. А когда вошедшие синхронно улыбнулись - стало заметно их сходство. Они определенно были родственниками: тонкие, классические черты лица, милые ямочки, лучистые карие глаза с темными ресницами.       - Bonjour, mon Seigneur! - девушка изобразила изящный книксен, и без перехода с писком кинулась на шею Тяня. - Привет!       После чего они совершенно не стесняясь, обменялись поцелуями в обе щеки, прежде, чем она уступила место парню, который повторил всё в точности, разве что без писка.       - Можно подумать, мы с вами давно не виделись, - Хозяин Грозы улыбался искренне. - От силы пару лет прошло.       - Ты как будто не рад нас видеть, - надула и без того пухлые губки девушка. - Всё ещё не можешь смириться, что я тебя тогда обыграла?       - Конечно же я рад, и не гордись сильно - я просто не мог расстроить леди, - отозвался тот. - Вообще-то, мы тут собрались не просто так, а по поводу. Гуань Шань, познакомься, Жан и Амели Моро.       Оба воззрились на Мо с дружелюбным любопытством, неуловимо напоминая этим Цзяня.       - Разумеется, мы знаем. Мо Гуань Шань - рад наконец-то с тобой познакомиться, - парень протянул руку, крепко пожав, а потом неожиданно притянул к себе, обнимая и хлопнув по плечу слегка оторопевшего от таких горячих приветствий Мо.       Стоило отстраниться, как ему досталась ещё порция обнимашек и чмок в щечку от очаровательной Амели, который он принял уже с некоторым смирением. Похоже, в этой семье свои понятия о личном пространстве, вернее, серьезные сомнения в его существовании.       - Я тоже. Ну, рад, - он постарался не залипать и изобразить что-то вроде ответной улыбки, хотя это у него всё ещё выходило плохо - совсем не так ослепительно, как у Тяня или вот, Амели Моро. Ему подумалось, что они все - очень красивые. И на мгновение почувствовал себя унылым булыжником с обочины, случайно затесавшимся среди драгоценных камней. И что Тянь в нём нашел, он же просто... окончательно закопаться в самоуничижение ему не дали - щебечущая, как райская птичка, девушка подхватила его под руку и пришлось поспевать за её стучащими по полу острыми каблучками в сторону бильярдной.       Жан и Тянь направились следом, перебрасываясь шутками и от души хлопая друг друга по плечам.       - Как успехи? - ворковала Амели, заглядывая в лицо, наклоняя голову, отчего в её повадках начинало проглядывать что-то лисье.       Шань не знал что ответить - жаловаться или расписываться в собственной никчемности хотелось в последнюю очередь, поэтому он неопределенно помычал что-то вроде:       - Да какие... ничего особенного.       - Я думаю, наш Хозяин будет просто счастлив, если ты не будешь учиться слишком быстро - ведь тогда тебя придется однажды отпустить, - она понизила голос до интимного полушепота, и приходилось наклоняться, чтобы расслышать в гуле и звуках фортепьяно, доносящихся из зала через дверной проём, закрытый только шуршащей занавесью из какой-то фигни типа соломенных нитей. От девушки пахло почему-то не ожидаемым сладким шлейфом женских духов, а только тонкой грозовой свежестью.       - Тогда уверен, ему это ещё долго не грозит, - наконец выдавил Мо, не зная, что и чувствовать по этому поводу - всё ещё вину или всё же радость, что расставаться с ним пока не спешат.       - Вот и не торопись - у тебя теперь времени в достатке, - отпустив локоть, она ухватила его за запястье, усаживая на диван. Остальные направились расставлять шары на покрытом зеленым сукном столе и придирчиво рассматривать набор киев. - Я немного беспокоилась, но вижу, что ты очень милый. Цзянь так и выразился, правда-правда.       Милый. Пожалуй, это было последнее, что Гуань Шань мог бы о себе сказать. И всё же, чувство, что все здесь переживают за Хэ Тяня и их, как бы то ни было, отношения, странным образом и успокаивало и добавляло нервяка. Не хотелось бы увидеть в этих бархатных глазах осуждение и разочарование. А ведь именно к этому он и двигался уверенными шагами.       Занавесь с шуршанием раздалась в стороны, и в комнату проскользнула всё та же официантка в коротких джинсовых шортиках и тяжелых бутсах, с двумя озорными хвостиками. Пока она, нагнувшись, расставляла на кофейном столике тяжелые кружки, наполненные темным элем с густой шапкой пены, Амели перенесла внимание на неё, оглядывая с явным одобрением, скользнув шустрым язычком по губам. Гуань Шань слегка подзавис - обычно он мало обращал внимания на окружающих, но за Амели взгляд следил невольно - настолько она была... слова подбирались с трудом. Невольно вспомнилась фраза про "текилу, кокаин и девочек". Все они здесь постоянные гости. Этот недо-ковбой же шутил? Шутил же?       Жан и Хозяин, кажется, удовлетворились расстановкой и выбрали себе инвентарь, потому что отложили всё и вернулись к ним, разбирая кружки. Одну из них Тянь протянул Мо. Было странно сознавать, что последний раз он что-то пил или ел несколько недель назад, и совершенно не чувствовал при этом голода или жажды. Кхм, и обратный процесс тоже уже подзабылся. А вот ощутить вкус пива захотелось вдруг до одури. Он невольно облизнулся.       - Ну что, за нашу чудесную компанию? - предложил Жан.       - Какая скука, братик! Мог бы и пооригинальнее тост предложить! - Амели обмахивалась черным же кружевным платочком. - Предлагаю, за прошедший день рождения нового Дитя Грозы! Пусть Гуань Шань сегодня будет именинником. Вы же ещё не праздновали?       Дружно сдвинули кружки с глухим стуком, и отпили терпкий, густой эль, в котором легкая горечь сменялась на языке сладковатым хмелем с шоколадной ноткой.       На такое предложение Хозяин слегка задумался, а потом просиял:       - Верно! И день рождения - как настоящий - я так и не спросил, тебе же понравился подарок?       - О, а что ты подарил? - оживилась Амели, избавляя его от необходимости отвечать. Хорошо ещё Мо сообразил вовремя, что речь идёт про гвоздики. И в самом деле - удачно вышло.       - Вот, - он повернулся в профиль, так что камешки сверкнули.       - Мagnifique! - одобрил Жан. - А не хочешь ещё пару проколов оформить? Или тату набить? Я тут знаю одного мастера - Никола Пуссен ему в подметки не годится!       - Ты бы ещё Рембрандта припомнил, - хихикнула Амели, кокетливо прикрывая рукой улыбку. - Данаю себе наколи, если место осталось.       Гуань Шань снова сделал попытку улыбнуться, уже более искренне. Насколько он не был тёмным по части искусства, но про Рембрандта что-то читал. А Жан уже расстегивал рубашку под шутки про незапланированный стриптиз, чтобы доказать, что Даная вполне поместится. Похоже, идея ему пришлась по душе.       Вечер шёл своим чередом, с эля перешли на крепкие напитки - всё равно упиться в зюзю никому из них бы не удалось - максимум для Других составляла та приятная степень опьянения, когда поднимается настроение и всё становится проще. Как понял Мо, с наркотиками была та же история, поэтому и смысла в их употреблении просто не было, как и шансов заработать зависимость. Впрочем, он ничего такого и не планировал - даже при жизни, как не хотелось иногда сбежать из реальности, чувство какой-то внутренней брезгливости всегда оказывалось в нём сильнее.       Играли в американку, Амели мечтала повторить успех, а Жан, видимо, традиционно выполнял роль судьи. Гуань Шань разве что в общих чертах знал правила благодаря субботней утренней спортивной передаче - его мама не пропускала соревнования, бог весть чем уж они её привлекали, и иногда пыталась вовлечь сына, болея то за одного игрока, то за другого, а чаще - за всех разом, радуясь удачным ударам и огорчаясь промахам и не заботясь об итоге игры. Воспоминание отозвалось уколом в сердце. И всё же поначалу он наблюдал с интересом за их отточенными, красивыми движениями, но затем вдруг почувствовал себя словно за мутным стеклом, куда едва долетали непринужденные разговоры, стук шаров и восклицания.       Он снова был здесь чужим. Рядом с людьми, которые знают друг друга века, и им по настоящему весело и комфортно сейчас. Они так уверены в себе, в своём месте в этой жизни. А он?       Дыхания не хватало, отчаянно потянуло на улицу. Стоило ему направиться к выходу - Хозяин оказался рядом, взглядом спрашивая: всё в порядке?       Мо только кивнул, вытащил из кармана мятую пачку, проворчал:       - Я ненадолго, тут дышать нечем.       Тянь проводил его обеспокоенным взглядом, собираясь выйти следом, но Жан покачал головой.       - Не дави на него. Ему сейчас очень сложно. Таким людям нужно немного бывать наедине с собой. Ещё и мы накинулись - дай время.       - Пойдём - разнесу тебя в пух и прах и полетели, да Жан? - Амели обняла брата, устраивая подбородок на плече. Тот поймал её запястье, целуя тонкие пальцы.       - Да, душа моя. Чженси просил завтра быть в Буэнос-Айресе.       - Нет бы в Милане или в Ницце, что там себе думает этот пират? - но на самом деле ей было всё равно, куда отправиться, пока самое дорогое всегда оставалось с ней.

***

      Ночь встретила благословенной прохладой, остужая разгоряченное лицо. Больше по привычке, шагая всё дальше от светящейся вывески и входа по скользкой от наполняющей воздух мелкой водяной взвеси мостовой, Мо вытряхнул из пачки сигарету, рассеянно похлопывая по карманам. Ааа, чёрт! Оставил на диване в бильярдной - последние несколько минут он неосознанно крутил в руках зажигалку, да так и забыл, вместе с мобильным. Пользоваться молнией ему быстро надоело - огонёк зажигалки казался как-то привычнее.       Уже практически на противоположном краю площади к нему шагнула из переулка высокая фигура, чиркнула зажигалка. Огонёк отразился в странных, нечеловеческих глазах. Гуань Шань невольно напрягся, делая шаг назад - предчувствия чего-то плохого редко его обманывали. Но и бегать от опасностей, поджав хвост, он не умел. А теперь и подавно - что может угрожать тому, кто не может умереть?       - Ну, добрый вечер, Мо, - обратился к нему незнакомец. - Не убегай, я не кусаюсь. Нам с тобой есть о чём поговорить. Например, о Хэ Тяне.       Его таинственный собеседник выглядел… необычно. Начать с небрежно распахнутого белого удлиненного пальто, которое в ночном полумраке, едва разбиваемом светом редких фонарей казалось серым, и таких же белых пепельных волос, падающих на глаза в беспорядке. Руки прятались в белых же перчатках, отчего мужчина вызывал ассоциации с врачом. Договорив, не ожидая хоть как-то реакции, он просто развернулся и неторопливо зашагал прочь, удаляясь по одной из улочек. Если бы не его последние слова – Гуань Шань и не подумал бы следовать за странным, непонятно откуда и зачем нарисовавшимся мужиком. И всё же – он знал Хозяина Грозы. И хотел поговорить о нём. Возможно, это важно. Возможно, он узнает что-то новое. В любом случае, послать визитёра нахуй и вернуться в любой момент – дело пяти минут, если идти пешком, а если лететь – и того быстрее.       Отошли они недалеко, так же в молчании, прежде, чем идущий впереди усмехнулся, разворачиваясь и приглашающе махнув в сторону беседки с одиноким фонарем, стоящей на краю мокрого темного парка. С некоторым сомнением – всё же, это строение? Мо шагнул под крышу, прислоняясь к столбику, поддерживающему навес. По всей видимости, перед ним был тот, кто в курсе всех тонкостей, и вряд ли обычный житель Вавилона. Только сейчас Гуань Шань вспомнил, что собирался закурить, и всё ещё мнет в руках сигарету – ещё чуть-чуть и её придется выбросить. Он зажал губами фильтр, вопросительно обернувшись к молчаливому сопровождающему. Ну?       Тот неторопливо порылся в кармане, вновь вынимая зажигалку и пачку, вначале прикурил свою сигарету, прежде чем протянул огонёк Мо. Медленно выдохнул дым, мгновенно растворившийся в темноте, и наконец произнес:       - Ничего не с-с-спрашиваешь? – от этого шипения на загривке поднялась волна мурашек, и Мо с трудом удержался от того, чтобы крупно вздрогнуть. – Не интерес-сно?       Так вот кого напоминает этот жутковатый тип. Змею. Сейчас, когда они стояли в тени, но не в полной темноте, да ещё и так близко, стало возможно разглядеть его получше. И если не подводит зрение в неверном свете – у него вертикальные зрачки, сейчас расширенные, как две щели в ад, бескровное бледное лицо, острые черты. Он бы не удивился, если бы между губ мелькнул узкий раздвоенный язык.       - Откуда ты знаешь Хэ Тяня? – слова давались с трудом, но он должен узнать.       - Ооо, мы знакомы давно. Очень давно, если ты понимаешь о чём я… Я был его возлюбленным долгое время. Пока не надоел ему.       Мо подождал продолжения, но змееподобный только задумчиво курил, роняя пепел под ноги. Наконец, он продолжил.       - Ты можешь мне не верить. Люди вообще не слишком умны. И некоторые этим пользуются… да. Ты ведь не против, когда тобой пользуются? Если уж ты с Хэ Тянем, - он хихикнул, и от этого внутри поднялась волна омерзения. Они что, все считают его… кем? Шлюхой?! И этот, который утверждает, что был с ним в прошлом.       - Он умеет быть обворожительным. Не могу тебя винить, я тоже обманулся – красивая внешность, обходительные манеры, эта его забота. Когда он проникновенно смотрит тебе в глаза и говорит… да в общем, всё равно что он говорит, своим бархатным голосом – так и тянет обо всём забыть и поддаться, верно?       С каждым словом Мо казалось, что на сердце закручиваются витки колючей проволоки. Потому что звучало так, как будто он знает, о чём говорит. Как будто он тоже… тоже верил.       - И вот ты уже чувствуешь себя сперва особенным, а потом - виноватым, что недостаточно хорош-ш-ш, - продолжал тот словно в пространство. – А когда это происходит – ты попался, птичка. Готовься, что у кошки острые когти и зубы, и от тебя останутся только пёрышки. Тем более что от такого воробушка их будет совсем немного, - тот внезапно вскинул руку, хватая воздух и резко сжимая пальцы.       Шань поймал себя на том, что слушает, перестав дышать. Стоять. Почему он верит этому хер пойми кому?       - Ты кто вообще? – хрипнул Мо, вдавливая так и истлевшую сигарету в ограждение и озвучивая свою мысль. – Какого хера я тебя слушаю?       Эти слова позволили встряхнуться, словно пощечина – фантомная проволока немного ослабла, но оставленные ею ржавые раны продолжали зудеть и болеть. Потому что разве он сам не думал обо всём этом совсем недавно?       - Думаю, даже ты не удивишься, если я скажу, что я Хозяин. Хозяин Мора. Можешь звать меня Змей. Почему я тебе всё это рассказываю? Считай это сочувствием, и совсем немного местью. В своё время Хозяин Грозы сделал мне очень больно. Это едва не прикончило меня, и я даю шанс другим, предостерегая их. Всего лишь немного правды - разве это не милосердно с моей стороны?       - И многим ты так открыл глаза? – разговор всё ещё оставлял ощущение бреда, но внезапно стало интересно – что ещё расскажет ему Змей. Что делать с этой информацией – он подумает потом.       - К сожалению, как я уже сказал, люди склонны заблуждаться, пока не станет слишком поздно. Впрочем, была одна девушка, которая счастливо избежала худшей участи. Она умерла в монастыре, в тишине и покаянии. Чем не хороший исход? Я могу гордиться, - он оскалился, и показались длинные белые клыки. – За это нужно выпить.       Из внутреннего кармана пальто появилась небольшая бутылка виски. Такого же, какой пил только что в салуне Тянь, говорил – что это его любимый… Следом появилось два пластиковых стаканчика, разместившиеся на широких перилах. Последним, что он извлек, стал пакет с парой небольших красных яблок. Стоило его раскрыть - как разлился осенний, терпко-кисловатый запах. Мо сглотнул – такие же яблоки росли в саду у его тётушки, куда они однажды приезжали с мамой в детстве. Он как сейчас вспомнил вкус этих яблок, которые пачкали соком руки, и которые он съедал вместе с огрызком – настолько жалко было выбрасывать. Но брать что-то из рук первого встречного? Видя его сомнения, Змей усмехнулся.       - Угощай-с-ся, - хрустнул пробкой, показывая, что бутылка не открывалась раньше, плеснул на два пальца по стаканам и пододвинул к Гуань Шаню. – Можешь не беспокоиться, Дитя. Даже будь здесь отрава – ты и не почувствуешь, верно? Или никак не можешь избавиться от человеческих привычек? Настолько сложно?       Он склонил голову с насмешливым интересом, словно гадая про себя – что сделает эта мышка – нажмёт на кнопку или нет? Всё это начало порядком бесить. Сейчас он выпьет и закончит этот разговор. Вернется к Тяню и расспросит его как следует и об этом Змее, и обо всём, что тот тут наплел. Вряд ли Хозяин Грозы станет отпираться, если рассказанное им – правда, хотя бы отчасти. А дальше – у него всегда есть выход. Расторгнуть контракт и начать всё сначала. Пускай вариант и херовый, но когда у него были лучшие?       С этой мыслью Гуань Шань опрокинул в рот стакан, взял яблоко и разом откусил половину… рот обожгло чем-то кисло-сладким, он не мог понять, что это за вкус – или это смешались в одно целое яблочный сок и виски? В голове зашумело. Странно.       - В общем так, Змей, - решительно произнес Мо. – Всё, что ты тут рассказываешь – дохуя занимательно. Но я лучше услышу всё непосредственно от Хозяина Грозы. Спасибо за угощение, но, пожалуй, мне пора, потому что меня уже наверное…       Что-то было не так. В глазах плыло, изображение двоилось. Он встряхнул головой и начал заново:       - Потому что меня уже, наверное, ищут.       И увидел, как Змей хлопает в ладоши, отлепляясь от перил и становясь перед ним.       - Надо же, какой ты упрямый! Я так и думал, что нам не удастся договориться. Что ж, на этот случай и нужен запасной план. Что такое? Нехорошо? Ай-яй, как печально. Ты всё-таки не Хозяин, Дитя. А я – самая ядовитая тварь на этой планете. И если что и умею – так это создавать яды. Ну, знаешь, имя обязывает.       Злость придала сил, и Мо собрался, пытаясь хотя бы напоследок ударить в эту ухмыляющуюся самодовольную рожу, но только мазнул кулаком прежде, чем его руку перехватили, заламывая назад.       - А вот дергатьс-с-ся не надо. Нам предстоит долгий путь. Держу пари, ты ещё не ходил темными тропами, – перед ним начала формироваться рваная щель, откуда потянуло могильным холодом. Вяло сопротивляющийся Мо снова махнул рукой, но только снёс с перил бутылку, стаканы и оставшееся яблоко. Оно покатилось в траву. А его уже тащили вперед, подхватив на руки, прямо в дыру, и он не понял, что случилось раньше – их приняла изнанка мира или же сознание покинуло его.       Издалека послышался бой часов на башне, равнодушно возвещавший о наступлении нового часа.       Ни один из них не видел, как позади с шипением сформировался электрический шар, который рванулся было вперед, но только проскочил место, где они только что были, рассерженно плюясь раскаленными искрами, едва не подметая мокрую траву дымным хвостом.