Здравствуй, Виктор

Первое чувство, которое со всей силы ударило по голове — страх. Неведанный на протяжении долгого времени, он ощущался даже приятно, словно недостающий кусочек мозаики встал на место. Разрушенная палитра чувств снова складывалась воедино, но других осколков не хватало. Тяжелое шарканье по каменному полу рядом неприятно резало слух. Голова гудела от другого неопределенного чувства ностальгии, вызванного запахами трав, воска и масла. Настолько острого, что именно страх пришел раньше любопытства. Желание увидеть знакомые столы в ряд, котлы и выпить ледяную тишину подземелий сковывающим чувством тоски не позволяло разлепить глаза. Воспоминания вереницей образов метались под закрытыми веками. Первый урок на пятом курсе. Неловкость в движениях. Темный мудрый взгляд на уставшем лице. Такая глупая просьба однокурсника что-то стащить. Что это было? Память подводила, вытесняла все значимые моменты навалившимися более серьезными проблемами в жизни. Несмело и аккуратно Линда все же приоткрыла глаза. В камине пламя с аппетитом облизывало раскалившиеся до бела поленья. Фантомное чувство холода тут же отступило, под теплым пледом стало невыносимо жарко. У небольшого окошка без штор широкими полукруглыми крыльями раскинулся массивный стол, утопающий в ворохе бумаг и различных колб с разноцветными жидкостями. Рядом стоял стеклянный стеллаж с похожими, уже закупоренными, баночками. На каждой висела этикетка с аккуратно выведенным на ней названием зелий. В полумраке Линда заметила Феликс Фелицис и Амортенцию. Даже не обязательно было читать, чтобы узнать. Она встала с кровати и босыми ногами прошлепала к шкафу. Под потолком висели пучки трав. Под чертополохом любовно был поставлен чугунный таз, чтобы осыпающиеся с него иголки не сильно засоряли пол. Зверобой и высохшие скукоженные ягоды рябины соседствовали рядом с лекарственной ромашкой и прикрывали собой пожелтевшие фотографии. Линда знала, кого там увидит, но остановилась на секунду в раздумьях. Это определенно не Хогвартс. Она окинула взглядом остальную комнату. Два кресла у камина. Несколько котлов друг на друге стояли в углу. Конечно же, идеально чистые и отполированные. Заколдованные свечи парили в разных углах комнаты. Больше всего их скопилось над окованной деревянной дверью, словно указывали, куда следует двигаться. Сапоги аккуратно стояли справа от входа, на крючке над ними висела потрепанная мантия. Линда дернулась за палочкой, но на поясе ее не обнаружила. Она осмотрелась и маски тоже не смогла найти. Как и всего набора порт-ключей, распиханного по карманам. За скрипучей дверью большая, но темная гостиная с диваном и чугунной люстрой создавали мало уюта. Натянутые, но не завязанные сапожки каблуками стучали по камню, пока Уорен осторожно заглядывала за угол лестницы. Тихо ходить так и не вошло в привычку. На узких полках стояли книги вперемешку с различными безделушками из разных концов света. Отчего-то больше всего внимания привлек маленький глиняный чайник с большой дугообразной ручкой. Без малейшего узора или надписи, но он выглядел так элегантно, что оторвать взгляд было невозможно. Рядом с ним несколько слонов, расписанных под мехенди, слишком ярким пятном выделялись на фоне темно-серых стен. — Мисс Уорен? Линда вздрогнула и обернулась, неосознанно собирая в руке жалкие ошметки магии. Почти сразу головокружение сбило с ног. Она оперлась на стену, теряя концентрацию. Тонкий гоблинский кинжал потерялся еще на пирсе — это Уорен помнила отчетливо и молилась, чтобы его отбросило в море. В случае, если его найдут, будет слишком просто вычислить, где находится шатер арены и глава банды. Мозг быстро и судорожно работал, игнорируя посторонние звуки и ощущения. Кажется, кто-то взял ее за плечо и повел к дивану. В голове мелькала прошедшая ночь. Два мракоборца, практически уничтоженные ее силой. Один живой, другой — на грани смерти. Эта пара поднимала определенное наслаждение одним мимолетным миражом, а вот их коллега ничего, кроме жгучей злости и ярости не вызывал. Темный силуэт. Привлекательный мужчина с серыми глазами. И бешенство от поражения. Если бы не усталость, если бы хоть на мгновение представилась возможность собрать силы по новой, она ни за что не проиграла бы. — Убью ублюдка, — тихо прорычала Линда и дернулась от того, что произнесла это вслух. Она подняла взгляд и уперлась в несколько удивленное широкое лицо со шрамом через всю его левую половину. Профессор зельеварения за последние годы ничуть не изменился. Такой же сосредоточенный с виду, немного равнодушный взгляд. Темные волосы в легком беспорядке разметались, словно недавно их владелец вернулся с улицы. Широкоплечий и сильный, несмотря на хромоту. С первого дня он казался стеной, за которой можно укрыться от всех бед, хотя остальным студентам вид преподавателя внушал иррациональный страх. — Надеюсь, это было адресовано не мне, — Шарп усмехнулся и присел рядом. Уорен тряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания, но они, как назойливые мухи, роем терзали сознание. Раздражение загудело где-то под ложечкой, и приходилось его раздувать все сильнее и сильнее, лишь бы заткнуть не менее надоедливых бабочек, встрепенувшихся в животе. — Ваша палочка, — он протянул ей кривоватое древко с черной блестящей рукояткой. Словно силы вернулись в тело, стоило коже снова почувствовать эти родные изгибы. Линда невольно улыбнулась и схватилась за нее покрепче. Теплая, с мелкими царапинками и вмятинками на бронзовой вставке стрелы на кончике. — Не боитесь мне ее возвращать? — Уорен встрепенулась, надела маску равнодушия, как защитный панцирь, и с прищуром покосилась на Шарпа. — Нисколько, — его взгляд скользнул по правой руке Линды, и сразу же в сторону. — В конце концов, в таком состоянии вы, мисс Уорен, не рискнете вступать в бой. Пружины в диване чуть скрипнули, когда он встал и через всю комнату прошел к одной из полок. — Откуда вы знаете? — Слишком много сил уходило на поддержание такого незатейливого равнодушного вида. — Потому что мы с вами сражались, — его голос звучал глухо. — И вы воочию видели, на что я способен. Ни гордости за себя, ни радости, ни хвастовства в интонации Шарпа не было. Сухой голый факт. Точно так же профессор на занятиях объяснял действия зелий и их составы. Эта манера менялась для всех студентов очень редко. Для Уорен же она была лишь половиной. Другая часть ласково звала ее по имени после лекций и нежно дразнила после дополнительных и отработок. Никогда они не выходили за рамки приличий, но Линда с надеждой смотрела на Эзопа Шарпа. Шестнадцатилетняя девочка мечтала о прикосновениях и объятиях, несмотря на весь хаос, ворвавшийся в спокойную жизнь. Мечтала позвать этого человека по имени, так же легко, как он звал ее, когда никого не было рядом. Едва заметная улыбка заставляла этих дурацких бабочек агрессивно сжимать внутренности, поднимать изнутри эйфорию и вырастать крыльями за спиной. Та девочка шагнула бы в адское пламя по одной только указке. Нынешняя девушка уже получила от него страшный шрам. Письмо в самом начале шестого курса. Строчки знакомым почерком. Слезы. Боль. Отчаяние. Она показывала ему страшные слова. Просила, умоляла помочь. Но, вместо ответа, получила лишь сухое: «Я поговорю». А потом еще письмо. И еще. И еще. От матери. От братьев. От старшей сестры. И последнее — от отца. И не ей. А директору. — Мне надо идти, — Линда резко встала, отвернулась и пошла в комнату, где висела ее мантия. От резкого, слишком сильного движения маленький крючок оторвался. Звон от него ковырнул покрытую коростой рану. Уорен шумно выдохнула. Обида рвалась наружу, но Линда душила ее с остервенением, упорством и завидным упрямством. За дверью бушевал ураган. Нес по дорожкам ветки и листья, низко к земле нагибал деревья, но ни пролил ни капли дождя. Сухой ветренный шторм. — Мисс Уорен, — Шарп позвал, когда она коснулась ручки. — Что с вами случилось? Она сглотнула, ухватилась за маску невозмутимости и скрыла за ней желание кричать и метать в стены все, что попадется на пути. Равнодушная вежливость вылилась в улыбку с полным безразличием в глазах. Неискренняя и жестокая. — Повзрослела, профессор. Стоило двери захлопнуться за спиной, аппарация утянула в уже знакомое ей место. Над побережьем Клагамар сгустились тучи. Сильный ветер приминал своей силой траву. Могильный камень под ней невозможно было различить. Сухой шторм поднимал облака пыли в воздух и застилал глаза. Линда оглянулась. Вдалеке желтыми точками маленькие, почти игрушечные домики мерцали окнами. В стороне одинокая двухэтажная вилла гасила свои огни, оставив только один желтый глаз. Хлопок апарацции взорвался совсем рядом. Под фиолетовым щитом Протего профессор Шарп с искренне виноватым видом опустил глаза в землю. В его руке безвольно застыл черный оникс вороньего черепа. Линда задохнулась. Несдерживаемый хохот вырвался из груди, смешался с рыданиями в такой естественной отчаянной истерике. — Линда, пожалуйста, давай вернемся, — перекрикивал Шарп ветер, но так и не пробился через хриплый смех. — Мерлин, как же было глупо на что-то рассчитывать, — Уорен чуть успокоилась, продолжая улыбаться. — Из всех мест, которые только можно было выбрать надо бы сунуть Руквуда именно сюда! — Линда, — Эзоп попытался подойти ближе, но она отшатнулась, выставив перед собой палочку. — Отдайте маску, профессор, — от безумного веселья не осталось и следа. Два темных карих глаза метали гром и молнии. Он вытянул вороний череп, и тот под действием манящих чар тут же вернулся к хозяйке. Она приложила его к лицу и облегченно вздохнула. Инкарцеро разлетелось сияющими осколками от одного взмаха Уорен. Линда стала центром бушующей стихии и связать, поймать ее теперь стало невозможным. Шарп оцепенел. Нежная девушка, сладко спавшая на его кровати меньше часа назад, диким взглядом смотрела прямо на него через прорези маски. Но без ненависти, только со всепоглощающей обидой, опустошившей ее когда-то сильнее, чем сейчас. — Линда, пожалуйста, — он едва успел снова возвести щит. Непрекращающийся ливень заклинаний обрушился с неба. Она скакала по всей поляне, выбивая дух, истощая. Умело, словно занималась этим достаточно долго для выработки инстинктов. Чувство вины не позволяло отвечать — только защищаться. Эзоп понимал, что долго не продержится под таким напором. Бедро начинало болеть от каждого нового движения. А Линда, кажется и не собиралась останавливаться. Весь арсенал ее знаний летел в Шарпа неумолимо, без передышки. Настолько плотно, что даже придумать, как выбраться, не оставалось времени. И такой напор всколыхнул непрошенную гордость. Без малейшего звука, только невербально. Ни одного лишнего движения. Быстро. Четко. Много. Качество и количество, которые сбивали с ног и вгоняли в ступор. Заминка. Лишь на короткое мгновение Линда остановилась, чтобы перевести дух. Эзопу хватило его для аппарации ей за спину. Без магии, только руками он обхватил запястья, сложил их на ее груди и прижал в себе. Душераздирающий крик пойманной птицы утонул в первом раскате грома. Уорен кричала, требовала ее отпустить, называла его дерзкими, но совсем не обидными словами, пиналась и дергалась в попытке освободиться. Первые капли дождя разбились о холодный камень, проскользили по черному клюву и утонули в примятой траве. Вслед за ней, задыхаясь в рыданиях, обессиленно на землю рухнула Линда и утянула за собой Эзопа. Он прижимал ее к себе с бешено бьющимся сердцем. Грудь разрывало от боли, царапающей изнутри. А Уорен все плакала и кричала. Ветер и ливень заглушали ее голос, он становился все тише, пока не превратился в едва различимое бормотание. Линда обмякла в замке из рук, как кукла, осушив себя без остатка. По инерции только шептала что-то, но даже сама не слышала, что именно. Пустота бездонной дырой засосала все эмоции и выплюнула за ненадобностью. Мозаика снова разрушилась с треском и грохотом. Заглушила хлопок аппарации, которая зацепила Уорен в свой водоворот. Снова аромат трав и воска. Он начинал раздражать навязчивым желанием вытащить из кровоточащей раны старые воспоминания. Коросту с болью сорвали еще рядом с могилой Виктора. С особой жестокостью, заставив почувствовать все то отчаяние жертв Вороны на себе. — Я принесу вам чай, — Эзоп усадил ее на диван, стянул вымокшую мантию и попытался снять маску, но та будто прилипла к лицу и никак не поддавалась. Масочник хорошо знал свое дело, не позволяя чужим рукам узнать личность человека под ней. К черепу вороны мог прикасаться только Этан и Себастьян. Уорен имела доступ ко всем маскам пепламб без исключения. Она усмехнулась, потянула за клюв и отдала холодный камень Шарпу, после чего он ушел. Узор на полу трещинами перетекал в причудливые образы. В немигающем взгляде они двигались и разыгрывали странное представление. Единороги убегали от кентавров. Браконьеры во главе со Стоуном отплясывали чечетку. Из пухлого котла пузыри вылетали и лопались, расплескивая содержимое. Руки обожгло горячей кружкой. Иголочками жар вонзился в замерзшие ладони и, как рябиновый отвар, растекался от них по всему телу, вдыхал в него жизнь. Шарп стоял напротив, незаметно растирал бедро и от неловкости не знал, куда себя деть. — Профессор, — Линда подняла на него уставший взгляд. — Вы у себя дома, но ждете разрешения сесть? Эзоп было дернулся в сторону дивана, но замер, развернул кресло и аккуратно разместился на самом его краешке. Он крутил в руках кружку, изучая содержимое, и никак не решался задать хотя бы один из сонмов вопросов. — Хотите спросить, как так получилось? — опередила его Уорен, стянула сапоги и спрятала ноги в подушки сиденья дивана. Шарп подорвался с места, принес плед, совсем забыв про палочку, и опустил его на плечи Линды. Молчание прерывалось только боем дождя о деревянные рамы окон, редкими раскатами грома и искрами молний. Эзоп терпеливо ждал, пока девушка напротив соберется с мыслями и начнет свой рассказ. — Мне написал Орлан, — она вздохнула и посмотрела на Шарпа. — Я не буду говорить их имена. Сами понимаете, — он согласно кивнул. — В конце сентября или в начале октября на шестом курсе пришло письмо. Без обратного адреса и имени, каких-либо опознавательных знаков. Просил о встрече в Кабаньей голове, — Линда улыбнулась, мысленно сравнивая паб из прошлого и нынешний. — И вы пошли? — Глаза Эзопа округлились. — Это безрассудно и безумно опасно! И ужасно глупо! — Вы забыли, кто противостоял армии гоблинов, убил Виктора Руквуда и Ранрока? Кто владеет Древней магией? — Вкрадчиво напомнила Уорен. От ее взгляда не ускользнула вполне закономерная реакция. Шарп стушевался. — Конечно, профессор Фиг вам все рассказал, — Линда сделала глоток горячего чая и не почувствовала вкуса. — Справиться с четырьмя-пятью амбалами для меня не составило бы труда, — она указала на Эзопа кружкой. — Я вам противостояла наравне, будучи раненой и ужасно уставшей. И снова она козыряла своими достижениями, и снова приятное удовлетворение нежно растекалось по душе. Шарп внимательно посмотрел на сетку шрамов и не стал уточнять, что Линда Уорен три года назад была совершенно другим человеком, нежели эта Дикая Ворона, которая пыталась согреться на его диване. Он кивнул едва заметно. — После смерти Виктора в банде началась смута, — продолжила Линда. — Каждый, кто имел хоть какой-то вес, хотел установить свои правила. Но ни плана, ни цели, конечно же, не имел. Им денег побольше подавай без грамма усилий, — она закатила глаза и вздрогнула от внезапно накатившего озноба. — Орлан прекрасно понимал, что пепламбы — это бизнес в первую очередь, а не разбой. Просто этот бизнес приносит деньги не совсем… законными методами. — Но это же вы убили Руквуда, — Эзоп отставил кружку. — Почему он выбрал именно вас? — Именно потому, что я убила Виктора Руквуда, — Уорен тихо рассмеялась от непонимания в глазах профессора. — Это своеобразный «закон джунглей». Сильный пожирает слабого и занимает его место. Правда, места главы банды мне не предлагали, — она пожала плечами. — Хотели просто получить подспорье в виде сильной волшебницы. — И вы согласились? — Нет, конечно, — Линда хитро прищурилась. — Ну, не сразу, — уточнение возымело нужный эффект. Новое обескураженное лицо Шарпа вызвало детский восторг. — Во имя Мерлина, профессор, вы очаровательны. Она прекрасно осознавала, что сказала это вслух, и теперь с самодовольством наблюдала, как Эзоп тяжело вздохнул и приложил к лицу обе руки. Он невольно улыбнулся, осознавая, что такая Линда Уорен тоже безумно ему нравится. — Возглавила пепламб я немного позже, когда выяснилось, что в экономике никто не смыслит, кроме меня и Орлана, — она тяжело вздохнула. — Там такой кавардак в бумагах был и столько долгов, что вспоминать не хочется. — Уорен уткнулась лбом в коленки. — Никому такого не пожелаешь. — Но почему главенство отдали именно вам? — Эзоп сцепил руки в замок перед собой. Линда вскинула голову. — Орлан отказался в мою пользу. Потом заявил, что многому учился именно от меня, хотя сам у Руквуда вел бухгалтерский учет. Помолчали. Уорен вспоминала то, еще беззаботное время, а Эзоп никак не мог понять, почему все приняли руководство маленькой девочки. Он вздрогнул, осознав, что она совсем не маленькая девочка, и в то время тоже ею не была. Героиня и гроза троллей, умная, харизматичная и сильная. Более достойной кандидатуры просто не было. Холодность и манеры только прибавляли дополнительных плюсов такому начальнику, а возраст — всего лишь цифра, которой Линда совсем не соответствовала. — Так что же такого случилось, что вы приняли такое предложение? — Шарп взял себя в руки и удобнее уселся в кресле. Линда похмурнела. От беззаботного лица не осталось и следа. Глаза остекленели, пальцы сильнее вцепились в плед. Она вся сжалась и уткнулась в пол. — Письма, — хрипло ответила Уорен. — Особенно последнее — от отца. Совесть зацарапала вновь сердце. Вина всколыхнулась следом. Теперь Эзоп отвернулся, не в силах смотреть на Линду. — Простите, мисс Уорен, — он вновь спрятал лицо в руках. — Я не успел. Обещал и обещания не сдержал. — На самом деле, сейчас я понимаю, что вы не смогли бы ничего сделать, — она натянула на себя улыбку, чтобы хоть как-то приободрить профессора. — Зная моего отца, он бы просто выставил вас на улицу, — в качестве утешения эти слова звучали немного наивно, но попытаться стоило. — Это последнее письмо было адресовано не мне, а мистеру Блеку, — Шарп вздрогнул. Линда не смотрела на него. — Он просил отправить меня домой, ведь там уже вовсю готовили свадьбу. Мир рухнул. У него не было и шанса переубедить человека, готового выдать свою малолетнюю дочь против ее желания замуж только ради собственной выгоды. Кроме удачной сделки, никакой другой причины для подобного брака просто не нашлось. Никакие доводы не дошли бы до мистера Уорена. Вкусившая свободы, Линда сделала свой выбор и сбежала. И сделала его не бездумно. Она имела этот «запасной вариант», держала при себе, расчетливо, совсем не по-гриффиндорски. — Понятно, — Эзоп откинулся на спинку кресла. — Тогда я даже рад, что все так обернулось, — и улыбнулся. Все стало на свои места, причина побега, упорное нежелание вспоминать прошлое и такая горькая обида, направленная в его сторону. Рассуждать «а что, если…» не было никакого желания, и Шарп просто расслабился, поддаваясь любопытству. — И что случилось дальше? Ну, после побега. Линда сделала еще несколько глотков чая, поежилась и словно оживилась. Рассказывать эту историю ей явно нравилось. — Ну, я нашла Орлана в Запретном лесу, и мы заключили сделку, — она выставила руки перед собой. — Я помогаю им с перехватом власти в свои руки, — руки плавно переместились в сторону. — Они помогают вытаскивать Себастьяна из Азкабана. Шарп задумался, посчитал в уме время всех событий и нахмурился. — Как-то вы долго собирались, с учетом, что план у вас был никудышный, — он хохотнул, заметив, как Уорен надулась от обиды. — План был хороший, просто он не включал в себя появление некого профессора, — пробубнила она. — Если бы не ваше Адское пламя, все вышло бы идеально. — Это вам так кажется, мисс Уорен, — Эзоп самодовольно усмехнулся и скрестил руки на груди. — Вас бы выследили в любом случае. — Вы слишком нас недооцениваете, — Линда взмахнула пальчиком, и кружка профессора пролетела в опасной близости от его носа, чуть не расплескав на него не остывающий чай. — Не забудьте, что у главы данного предприятия очень хорошие способности, — совсем по-детски она хмыкнула. — Не умом, так грубой силой, но отбились бы. Она стала живее, чем была. Свободнее. Некоторая дерзость очень подходила нынешней Уорен. В первую их встречу на него смотрели восторженные, чуть испуганные глаза. Теперь же в них не плескались сомнения, они не знали угрызений совести. Движения легче и изящнее, чем отдресированные на домашнем обучении. Эзоп поймал себя на мысли, что любуется тонкими запястьями, заслушивается искренностью в интонациях. При всей вежливости обращения к нему, Линда определенно не вкладывала в нее искреннее уважение. Это просто привычка, от которой Уорен определенно избавится. Наверное, заинтересованность первой проявила именно Линда, когда зашла в класс зельеварения, красная, как помидор. У них тогда было назначено дополнительное занятие, но девочка никак не могла сосредоточиться на летающих под потолком книжках. Она постоянно кидала на него смущенный взгляд, но собиралась и снова и снова послушно отрабатывала заклинание. А в конце, когда на небе за окном появились первые звезды, тихо попросила называть ее по имени. Смелость первой очаровала Шарпа. Остальные качества налипали на нее, как снежный ком. К концу пятого курса нежные чувства завладели им полностью, заставляя разглядывать самые мелкие детали в ее лице, слушать мягкий голос и просыпаться по ночам от нестерпимого желания увидеть Линду снова. Беседа лилась в своем русле. Упиваясь рассказами о бандитской жизни, никто и не заметил, как ливень сменился мелким дождиком. Тучи все так же нависали над Клагамаром, но буря утихла. Порывы ветра пытались пробраться в дом, стучали в окна и сгибали деревья, но и они уносили шторм далеко в море. — Единственное, о чем я жалею, что не вернула метлу Натти, — уже зевая, пробормотала Линда. Усталость брала свое. Уорен разомлела в тепле дома, от горячего чая и жара каменной кладки за спиной. Плед приятно кололся натуральной шерстью, а аромат масла в настенных лампах и их тихий треск вселяли уверенность и чувство защищенности. — Не хотите остаться у меня и отдохнуть? — Шарп уже знал ответ и предложил только для приличия. Хотя какие могут быть приличия в предложении остаться незамужней девушке ночевать в доме неженатого мужчины? — Спасибо, профессор, — Линда с сожалением аккуратно свернула плед и отложила его в сторону. Движением палочки высушила сапоги и впихнула в них босые ноги. — Меня ищут. Я и так задержалась. — Линда, — она вздрогнула от собственного имени, сказанного точно так же, с совершенно идентичной интонацией, какую помнила со времен школы. Желание остаться заискрило. — Что вы делали в порту Кирккалди? Еще один взмах палочки, и каменный череп вороны скользнул в руки. Движение вверх, и все пять порт-ключей, спрятанных в другой комнате, тоже вернулись к хозяйке. В мантии лежала пара перчаток, достаточно длинных, чтобы скрыть шрам от ожога. — Вам не стоит в это лезть, Эзоп, — она спрятала руки и улыбнулась, накидывая на голову капюшон. — Это дело пепламб, а не бывшего мракоборца. — Даже если он хочет помочь? — Шарп усмехнулся в ответ. Надев маску, Ворона раскрыла дверь, оглянулась и вышла. Она шагнула за порог и, сжав в руке один из ключей, исчезла с громким хлопком. Пространство раскрылось на опушке Запретного леса. Место, откуда шагать через бурьяны еще добрые полчаса. Эту необходимость выбрали не случайно. В случае хвоста был шанс его сбросить, уйти в сторону от меток и скрыться. Через плотно сцепленные ветви над головой мелкая морось превращалась в настоящий ливень. Начинающие уже желтеть листья со всей щедростью обрушивали вниз накопленную на себе воду. Земля размокла и превратилась в месиво, шагать по которому было сложно. Ноги по щиколотку утопали в грязи, да и аромат поднимался такой, будто это болото. Далеко на западе небо понемногу светлело. Закатное солнце пробивалось сквозь тучи косыми полупрозрачными лучами. Лиловый цвет облаков перетекал в ярко-красный, и персиковой дымкой растворялся за верхушками деревьев. Тишина глушила. Слишком непривычна она была после прохождения определённых знаков. Линда напряглась, осмотрелась по сторонам и шагнула в заросли огромного папоротника. Невидимость накладывать смысла не имело. Слишком глубокие следы оставались за ней, да и капли стекали бы точно по ее силуэту. Уорен побежала, собирая на подол мантии ветки и грязь, сделала большой крюк и вышла к поляне, где должен был стоять маленький шатер в цирковой расцветке. Должен был. Но не стоял. Трава мерно покачивалась, словно и не была примята чужими шагами и тяжеловесной ареной. Ни одной тропинки к выходам и входам в лес. Даже звериные тропы словно стерлись с небольшого полукруга, окруженного стеной леса. Этого не должно было случиться. Без ее ведома. Даже с потерей кинжала, выяснить местонахождение лагеря за какие-то жалкие сутки просто невозможно. И этого времени хватило бы для возвращения главаря и раздачи указаний. Этан прекрасно понимал это и не ушел бы так скоро. Линда взглянула на небо и, раздвинув траву, прикоснулась к холодной земле. Ощутимый импульс обжег запястье. Тонкая серебристая нить тянулась за спину, петляла между могучих стволов и обрывалась в сжатом пространстве, откуда банда трансгрессировала в другое место. Уорен топнула, вонзив каблук сапога в землю, и пустила вглубь такой же импульс. Он одной волной разошелся по всему лесу и вернулся обратно без новостей. Ни единого намека не оставили после себя пепламбы. Просто испарились, забрав все, чего с таким упорством достигала Линда долгие годы. Злость застилала глаза. Ярость сковала внутренности. И все, что оставалось, медленно бродить вокруг поляны, пытаясь успокоить рвущиеся на волю чувства. В кармане звоном отозвался маленький зеленый стебелек розы с красивым сверкающим бутоном. Уорен сильно сжала его в кулаке и в следующую секунду оказалась в переулке уже знакомой улицы в Лондоне. Район Ковен-Гарден отходил ко сну. Дабы не напугать маглов своим видом, Линда спрятала под полами мантии маску. В другой руке палочка уже готовая к защите и нападению. Чуть пригладив волосы, Уорен вышла на улицу. Люди потихоньку заполняли ее, присматривались к пабам и громко разговаривали на бытовые темы. На пороге ее тут же узнал охранник и приоткрыл дверь. Он с беспокойством осмотрел хозяйку с ног до головы, и даже вежливая добрая улыбка не успокоила расшалившиеся нервы от такого вида девушки. Мужчина отвернулся, незаметно наколдовал в руке нечто похожее на серую мышь и отпустил ее на мощеную дорогу. Зверек тут же сорвался с места и умчался в переулок. Мимо полупустого зала, раздавая приветствия персоналу, Линда немного дергано зашла за стойку и оттуда на кухню. Несколько поваров удивленно осмотрели ее, но Уорен жестом успокоила их и сказала работать дальше. Через черный вход и внутренний чистый двор, где обычно переводили дух официантки, она вышла к маленькой калитке. Та скрипнула, и красные огни Китайского квартала впустили ее в свой отдельный параллельный мир, прямо напротив восточного дворца с двумя золотистыми драконами в качестве охраны. Лысенький мальчик поприветствовал ее чуть более суетливо, чем в первый раз, и повел к широким дверям. У них уже стояла встревоженная Рулин. В руках палочка, вместо длинной трубки, глаза метают молнии от злости. — Что вы прислали мне в качестве предложения дружбы? — без приветствий спросила она, прищурившись. Все страхи оправдались в одно мгновения. Ее предали. Если не ее, то точно всю банду. Происшествие в порту было всего лишь предлогом, чтобы выманить ее и Этана из лагеря. — Букет жасмина и саженцы липы, — скрывать свою злость Уорен не могла и процедила ответ сквозь зубы. Рулин кивнула и жестом предложила следовать за ней. Они не поднимались на второй этаж, а обошли несколько помещений. В дальней, самой маленькой каморке, под видом красивого шкафа скрывалась лестница в подвал. Полукруглый узкий спуск освещали факелы и огоньки Люмоса у сопровождающих их охранников. — Он или она пришел к нам минут пятнадцать назад, — начала мадам, не останавливаясь. — Поначалу даже я не поняла, в чем подвох, только удивилась такой спешке со стороны вашего предприятия, — она резко остановилась и махнула. Половина людей поклонились и поднялись обратно в основные комнаты. — Что происходит? — Это я и пытаюсь выяснить, — коротко ответила Линда, и они продолжили спуск. Назвать подвалом это место язык не поворачивался. Справа в теплом помещении друг на друге стояли бочки с надписями на французском и итальянском. На стеллажах бутылки вина ровными рядами покрывались пылью и дорожали с каждым годом. Напротив них на таких же полках другие глиняные сосуды, наверняка, содержали в себе различный алкоголь из поднебесной, дополняя такую изумительную коллекцию. Слева, контрастируя, ледяной полумрак и голые каменные стены. Двери с толстыми решетками и стонущие тени за ними. Несколько человек в легких доспехах из драконьей кожи стояли у каждой камеры. Они, как струны, вытягивались, стоило Рулинн подойти ближе, и не расслаблялись, когда она исчезала из их поля зрения. Звякнули ключи в замочной скважине. На полу в полной до этого темноте сидела девушка. Линда застыла на пороге. Короткие черные волосы цвета воронова крыла, растерянные карие глаза, глядящие наигранно испуганно на пришедших. — Мисс Уорен? — голос звучал глухо и тихо. Линда Уорен сжимала в руках маску в форме черепа вороны и смотрела на свою точную копию, сидящую на грязном полу камеры китайского преступного конгломерата. — Сколько времени осталось до того, как эффект спадет? — спросила она, глуша в себе острую горячую ярость. Рулин пожала плечами и ничего не ответила. Уорен сама прикинула в уме, что не больше получаса, и, развернувшись, вышла в коридор. Стоило остаться всего на мгновение, и Линда убила бы того, кто занял ее место в глупой попытке обмануть Мадам. Но ответов тогда никто не дождался бы. Она быстро преодолела все расстояние до лестницы, поднялась в основной дворец и выскользнула во внутренний двор к большому саду камней. В полной тишине от злости слышался треск электричества, дрожь колокольчиков над головой и глухие удары маленькой бамбуковой рощи в дальнем углу огороженной территории. — Мадам, у вас наверняка есть огромный арсенал сывороток правды? — ее присутствие не стоило обозначать даже звуком. Линда почувствовала Рулин еще в тот момент, когда та поднималась по лестнице. — Конечно, Госпожа, — она хмыкнула за спиной и, наверное, сложила руки на груди. — Можно попросить вас об одолжении? — Линда повернулась к ней. Рулин улыбалась как-то по-доброму, почти по-сестрински. — В нашем мире женщины должны помогать друг другу, — она протянула ей руку, и, когда Уорен ухватилась за горячую ладонь, потянула обратно в комнату. — Я не знала, как вас найти. Когда появилось это недоразумение, — она скривилась, — очень удивилась, ведь наша встреча была перенесена на следующий месяц, ввиду вашей занятости. — Что конкретно его выдало? Они оказались в просторном зале с глубоким круглым бассейном. За широкой ширмой с квадратными узорами несколько девушек в легких шелковых коротких халатах быстро поклонились и продолжили подготавливать разные масла и полотенца для купания. — Поначалу — ничего, — Рулин сама развязала шнур на мантии Линды и скинула ее в сторону. — Но этот глупец не знает китайского. Вслед за мантией, на пол полетели перчатки и блуза. Брюки и сапоги Уорен сняла сама. Развязность Мадам и смелость в действиях, после их первой встречи, не вызвали никаких вопросов, наоборот, так стало даже проще. Женщина скинула с себя ципао, и первая зашла в горячую воду, плавно проскользила к борту на другой стороне купальни и откинула голову в деревянный таз. Две девушки тут же принялись расчесывать густые волосы, еще одна бесшумно опустилась рядом и жесткой мочалкой натирала руки и плечи Рулин. Прежде чем она села, Линда заметила бледный давно заживший шрам на ее правом бедре. Такое клеймо ставили попавшимся преступникам в Китае на разных частях тела, чтобы то было видно. Но такое незаметное место казалось странным выбором. — Я должна попросить у вас прощения, Госпожа, — спокойно проговорила женщина, прерывая поток мыслей. — Мне пришлось назвать вас глупой маленькой девочкой, способной только махать палочкой и раздвигать перед мужчинами ноги. Линда рассмеялась. Обиды она не испытывала и прекрасно понимала, зачем это было нужно. Если бы такое прозвучало перед ней настоящей, все деловые отношения между Англией и Китаем были бы разрушены, как и жизни многих причастных к китайской мафии. Уорен окунулась с головой. Теплая вода почти сразу смыла остатки усталости и липкий пот. Пар туманил голову, расслабляя. Стойкое желание помыться как следует вонзилось в зачесавшуюся голову. — Вам стоит отдохнуть, — блаженно констатировала Рулин. — Этого глупца в темнице можете доверить мне. Предложение звучало соблазнительно. Уместившись рядом с Мадам, Линда услышала плеск. Еще одна девушка уже приближалась к ней намыливая мочалку. — Позвольте мне самой поговорить с ним, — она вытянула руку навстречу служанке и прикрыла глаза. — В конце концов, это предатель пепламб, а не ваш. Рулин повернула к ней голову и долго изучала аккуратный профиль, черные волосы и ожог на правом плече, уходящий на остальную конечность под водой. — Как вам будет угодно, — в конце концов она вздохнула и снова закрыла глаза, млея под умелыми руками окруживших их девушек. — Вам сразу отдать флакон сыворотки или уповаете на его честность? — Скорее, надеюсь, что он благоразумен. Линда в тишине размышляла. Ей было известно немного. Осада порта в Кирккалде определенно подстроена, чтобы выманить их с Этаном — это понятно. О ней знали практически все, от того, что О’Хейли приходилось собирать людей в спешке. Тот факт, что к Рулин отправили человека, не знающего китайский, исключал некоторых лиц, возможно причастных к этому делу, но не облегчало задачу. Если бы этим занимался кто-то из четверки приближенных, все было бы гораздо аккуратнее. Ведь именно они очень хорошо осведомлены о познаниях Уорен в языках, экономике и политике, а, значит, таких глупых ошибок не совершили бы. Не Стоун — точно. Раскрытие его, как браконьера, ему совершенно невыгодно. Тогда кто? — Может, поделитесь своими мыслями? — прервала поток вопросов Рулин. Она чуть привстала и с нежностью смотрела на раскрасневшуюся девушку, которая размазывала пену по ее пышной груди. — Пока только вопросы, Мадам, — Линда перехватила у своей служанки мочалку и отвернулась. Вопросов было и правда больше, чем ответов. В дверь тихо постучали. Три раза. Пауза. Еще три раза. Пауза. Один раз. Рулин кивнула сама себе и побрела к выходу из бассейна, где уже другие девушки раскрыли большое полотенце и подготавливали красивый золотистый расшитый халат. Линда тоже было пошла за ней, но Мадам остановила ее жестом и ласково улыбнулась. По ту сторону двери ждали ее, но не Уорен. Линда расслабилась. Рулин ушла, а девушки-служанки, намазывали ее кожу маслами, растирали напряженные плечи и делали чудный массаж головы, от которого мысли прояснялись, а время текло незаметно. Уорен наконец-то позволила себе на мгновение отдохнуть. Отпустить ситуацию и не думать ни о чем. Намеренно разрешила передышку, чтобы с новыми силами спуститься в подземелья и добиться хоть каких-то ответов. От одежды пахло сладкими розами, но сама она совершенно не походила на привычные английские костюмы. Узкое платье с длинным вырезом до бедра слишком не к месту было для предстоящей беседы. На вопрос, есть ли что-то более закрытое и свободное, служки только непонимающе хлопали глазами, а когда Линда спросила об этом на китайском, испуганно замотали головами. Они объяснили, что Мадам настаивала на ношении в чайном доме только традиционной одежды для всех тут живущих. Уорен вздохнула. Высокий и широкий китаец уже терпеливо ждал ее в фойе. Он уважительно поклонился и повел в ту самую дальнюю каморку с проходом в подземелья. Ни проронив ни слова, помогал аккуратно спускаться по кривым ступенькам в непривычной обуви на плоской подошве и подсвечивал путь палочкой. На мгновение мелькнула мысль, что все тут слишком уж молчаливые, но озвучивать его Линда не стала. Прежде чем открыть камеру, охранник протянул кожаную тяжелую скрутку с личной печатью Рулин. Уорен раскрыла ее и обнаружила внутри сверкающие лезвия всех возможных размеров и форм. От самых тонких, до широких и толстых. Похожие на скальпели и тесаки, кухонные и мачете без ручки. Сладкое предвкушение, подогреваемое такой милостью, заставило хищно улыбнуться. Руки зачесались от нетерпения. Пытки только растянули бы получение информации, но Линда ничего не могла с собой поделать. Неизвестность тугим узлом пугала и злила, и эту злость нужно было выплеснуть. Хотелось почувствовать власть, раствориться в ней и наконец-то ощутить хоть какой-то контроль, который настойчиво ускользал от нее все последние сутки. Так же, как и до этого, человек сидел на полу. Одежда в определенных местах висела на нем мешком. Голова опущена и светлые русые волосы свисали на лицо. Он дернулся и вскинул голову на Линду, когда та зашла в камеру. Непреодолимой стеной у входа встал охранник, скрестил руки на груди и внимательно наблюдал за связанным узником. — Ну, и как тебя зовут? — На маленьком столике с тонкой свечкой лежала простая палочка с несколькими рунами на рукоятке. — Джордон, мэм. Эрик Джордон, — что-то в его интонации Линде не нравилось. Хоть мальчишка и говорил дрожащим голосом, но как-то слишком эта дрожь была натуженной. Она раскрыла чехол на столе и провела пальцем по кожаным кармашкам, как по фортепиано. Примерялась и выбирала из такого обилия игрушек. Уорен обернулась, вспомнив пленника в собственных рядах. — Ты же у нас был подопечным Кристофера, — холодная сталь изогнутого кинжала приятно лизнула пальцы. — Вы рассорились с ним отчего-то. До такой степени, что он приходил ко мне, просил выгнать тебя, — кутар привлек внимание своим узором на лезвии. — Нас тогда было мало, и я не могла так просто раскидываться людьми, — Линда в упор посмотрела на юношу. — Не расскажешь мне, почему он так настойчиво просил этого? Звон капель весело рвал тишину в темнице. То ли от всех наложенных глушащих чар, то ли от страха, но остальные заключенные не издавали ни звука, и даже собственное дыхание звучало слишком громко. Джордон дернулся и отполз подальше. — А, впрочем, неважно, — Линда махнула рукой, подошла к Эрику и присела перед ним на корточки. — Это я выясню у него сама, а сейчас мне интересно другое, — кончик тонкого стилета очертил острую скулу, щеку с маленькой родинкой в центре и подбородок с впадинкой. — Зачем ты пришел сюда под оборотным зельем? — Мисс Уорен… — Тихо, — она с силой надавила, и маленькая капелька крови стекла по лезвию к рукоятке. — Поверь мне, нож — это не самое страшное, что может с тобой сегодня случиться, — улыбка коснулась губ, и Джордон дернулся снова, широко раскрыв красивые глаза. — Поэтому лучше отвечай честно. Он шумно сглотнул и поджал губы, словно самому себе затыкая рот. Эрик бледнел и зеленел все сильнее, дрожал от ужаса и страха, мотал головой, размазывая кровь по подбородку. Линда тяжело вздохнула и с силой опустила лезвие в его бедро. Крик сотряс воздух. Джордон задыхался и выл еще громче, когда Уорен проворачивала стилет по кругу. — Кто тебя сюда отправил? — Линда свободной рукой подняла его голову к себе. Мальчишка не отвечал, рвано хватая воздух ртом. Боль застилала сознание. Слезы стекали по щекам. Еще один поворот кинжала ощущался уже не так мучительно, но, когда он вошел в другую ногу, Эрика прошиб холодный пот. Он задергался, чувствуя, как рвутся мышцы, с каким влажным хлюпаньем из раны вытекает кровь, какая она обжигающе-горячая. — Эрик, я не хочу это делать только от того, что у меня слишком мало времени, — веревки больно впились в руки, когда он попытался отползти. Уорен мягко и ласково провела ладонью по его лицу. Нежная улыбка пугала, потому что бешеное удовольствие в глазах никак с ней не сочеталось. — Чем быстрее ты мне скажешь, тем лучше будет тебе. — Я не помню, — сквозь откровенные рыдания прохрипел Джордон. Тонкая вибрация магии пощекотала макушку. Он врал. Линда этому даже обрадовалась. Она поднялась и встала за его спиной. Ее дыхание мазнуло шею замогильным шепотом. Руки, как змеи, обвили ее и чуть касаясь очертили выпирающий кадык. Уорен посмотрела на охранника, который упорно отводил взгляд. — Какое наказание в Китае для лжецов? — обратилась она к мужчине. — Удары плетью с кожаными лентами на конце, — сдавленно ответил он и попытался посмотреть на Линду, но тут же отвернулся. — Ну, боюсь, такого у нас сейчас нет в распоряжении, — она встала, подошла к столику и взяла свою палочку, задумчиво покрутив в руках. — Тогда ничего не поделаешь, придется довольствоваться тем, что есть. Эрик поднялся над полом от одного взмаха. Завис, опустив голову и не в силах ее поднять. Кинжал все еще торчал из его ноги. Обе раны сильно кровоточили. Кровь капала на грязный камень, вторя звуку воды. Его развернуло лицом к стене, а тугое Флипендо впечатало в стену. Невидимый хлыст рассек со свистом воздух и обжег кожу, разрывая ткань тонкой женской блузы. Еще замах. Спину снова прострелило болью. Джордон закричал, хрипло и отчаянно. — Сколько раз обычно было таких ударов? — уточнила Линда у охранника, который побледнел, стоя у выхода. — Не меньше пяти, мэм, — сдавленно ответил он. — Ну, два уже есть, — Уорен любовалась краснными бороздами на худой белой спине. — Осталось три. Свист. Удар. Крик. Она впитала его так же, как впитывала источники Древней магии. Свист. Удар. Хрип. Боль и отчаяние мурлыкали ей на ухо песни о власти, собранной. Свист. Удар. Стон. Кроме цели и желания ответов ничего нет. Мальчишка кричал и извивался. Он рыдал и умолял остановиться. Линда понимала, что даже еще не разошлась, что только начала, но время и правда поджимало. Собственную ярость можно позже вылить на того, кто отправил этого глупого мальчика сюда. — Просто скажи, кто и зачем тебя сюда отправил, — Уорен снова его развернула к себе и подошла ближе. Из носа, разбитого об стену текла кровь, заливая тонкие губы, и затекала в рот. — Хорошо, я все скажу, — Эрик задрожал и скривился. — Только отпустите. Он медленно спустился на пол и под тяжестью собственного тела рухнул головой вниз. Плечи тряслись, а из-под тела слышались нечленораздельные звуки. Линда вцепилась в русые спутанные волосы и приподняла мальчишку, чтобы хоть что-то разобрать из его бормотания. Эрик не говорил ничего. Он смеялся с вызовом, глядя на свою мучительницу, с яростью и безумием обнажал красные от крови зубы и черный провал рта. Бешенство захватило собой все. Откинув его голову, Уорен со всей силы метнула ублюдка в дальнюю стену. Хруст костей слышали, наверное, даже другие заключенные. Еще одно движение, и мальчишка несколько раз ударился об пол и потолок, прыгая между ними, как попрыгунчик. Круцио легче обычного сорвалось с языка, и в агонии и судорогах Джордон извивался на полу, как уж на раскаленной сковороде. Линда знала, что это за боль. Такая, что даже крики приносят адские мучения. Охранник отвернулся, чувсвтуя подступающую к горлу тошноту. Он много повидал пыток в этих катакомбах, более изощренных, но от такого наслаждения чужими страданиями, даже ему становилось плохо. Запыхавшаяся женщина подошла к нему с протянутой рукой. Пленник валялся в углу и не двигался. Если бы не вздымающаяся грудь, он подумал бы, что тот умер. Холодное стекло флакона отливало золотом от свечи. Прозрачная жидкость булькнула от рывка. Уорен с силой раскрыла чужой рот и влила все без остатка, заставляя проглотить даже маленькую капельку, застывшую на горлышке. Взгляд Эрика моментально потускнел. Пьяные полустоны в попытке сопротивляться утонули в звонком шлепке пощечины. — Кто я? — громко и настойчиво спросила Линда. — Линда Уорен. Поганая сука и подстилка Ирландского гаденыша, — вяло и хрипло, но с улыбкой проговорил Джордан. Удар уже не ладонью, а плотно сжатым кулаком пришелся по скуле. Уорен встала и сильно пнула парня в живот. — Кто тебя сюда послал? — Кристофер, — протянул с наслаждением Эрик и расплылся в нежной улыбке. — Мой Кристофер. Линда замерла. Это было нелогично. Она знала Томпсона. Он с самого начала был с ними, учился управлению и был одним из самых верных приближенных. Носил маску Совы и точно никогда не предал бы пепламб и тем более Этана. Кристофер не мог быть «его Кристофером», потому что очень нежно любил девушку из Фелдкрофта и сделал ей предложение в прошлом месяце. И любил настолько сильно, что буквально надоел всем рассказами о ней. — Давно вы встречаетесь? — догадка скользнула в голову. — С прошлого месяца, — нежно нараспев протянул Эрик. Человек не знал, что Кристофер помолвлен или хотел сыграть на этом. Скорее, последнее. — Как часто вы встречаетесь? — Почти каждый день. Томпсон вернулся из Кирккалда только накануне с плохими новостями. Он сделал предложение прямо перед своеобразной командировкой. С трансгрессией и аппарацией у него все очень плохо. Настолько, что даже порт-ключ пришлось привязать к кабинету Линды, чтобы та, в случае чего, могла помочь собраться парнишке воедино. — Сколько по времени в день? — Не больше часа. — Почему так мало? — Потому что ты ему не даешь свободы. Линда схватилась за голову и зажмурилась. Тот, кто приходил к Эрику — точно не Кристофер. К нему приходил кто-то под эффектом Оборотного зелья. Значит, есть доступ к Томпсону и его волосам. Но это предположение тоже туманно, потому что волосы можно заставить собрать и домовых эльфов, и прислугу. — Зачем тебя сюда отправили? — Чтобы скрыть твою пропажу и не вызывать подозрения, — выпалил Джордан и расплылся в противной улыбке. — У вас же встреча с этой китайской грязнокровкой. Если бы ты не пришла, это стало бы проблемой. Сдержать хохот было сложно. Уорен от души смеялась над глупостью хозяина этой тупой псины. Они с Рулин перенесли встречу, об этом знали Себастьян, Этан и Кристофер. И все трое достаточно умны, чтобы учесть все факторы и не наделать таких глупостей, как этот индивид. Значит, предательство с их стороны отпадает автоматически. Дав распоряжение охраннику разобраться с мальчишкой, Линда сама вышла в основной дворец. Проигнорировала ожидающего у выхода из подземелья слугу и снова оказалась в саду камней. Небо почти очистилось, и яркий полумесяц окрашивал песок с бороздками вокруг могучих валунов в холодный серый цвет. Пахло надвигающейся осенью, сухими листьями клена и сыростью от прошедшего дождя. Тяжесть и усталость навалились неожиданно. В голову лезли посторонние мысли, грустные, вгоняющие в уныние. Уорен не знала, где сейчас Этан. Не знала, где Себастьян. Но больше всего переживала за Кристофера. Он хотел уйти из банды и уехать в Европу после свадьбы, и Линда готова была его отпустить в новую легкую жизнь. Даже пообещала разобраться с документами, чтобы прошлое точно не беспокоило его впредь. Ногу царапнуло. Она опустила взгляд и подскочила с диким писком и желанием сбежать. Маленькая серая мышь смотрела своими черными точками глаз на Линду с любопытством и ожиданием. У Уорен мороз прошел по коже от ужаса и отвращения, но она не могла сдвинуться с места, пока это существо с круглыми ушами и длинным лысым кожаным хвостом запрыгивало на деревянную веранду. Зверек встал на задние лапы, наклонил голову и пошел рябью. Он исчез к огромному облегчению, оставив после себя желтоватый лист бумаги. «Мисс Уорен, в пабе теперь будет трое охранников. Мистер О’Хейли и мистер Сэллоу заглядывали сегодня в поисках вас. Они просили передать, что Белая леди укрыла их там, где цветут Розы. Приходили сотрудники Министерства. Ничего не спрашивали. Выпили по пинте Гинеса и ушли. Так же приходила проверка из Скотланд Ярда. Посмотрели учетные книги и ушли. Не переживайте о нас. Мы знаем, как действовать в подобных ситуациях. Разбирайтесь со своими делами. P.S. Простите за мышь. Мы знаем, что вы их боитесь, но это самое незаметное животное, которое получилось придумать.» От такого короткого, но емкого отчета остались какие-то противоречивые чувства. С одной стороны облегчение, что хотя бы за эту часть бизнеса можно было не переживать. С другой паника. Зачем одновременно и Министерству Магии, и Скотланд Ярду понадобилось в один день прийти в паб для разборок? Голова заболела. Служанка за спиной тихо постучала в закрытые створки двери, призывая обратить на себя внимание. Линда вздохнула, сожгла записку и отправилась вслед за девушкой в свою комнату. Организм требовал сна.