Здравствуй, Виктор

На деревянном потолке желтые полосы от фонарей рассекали его на отдельные части. Квадратные узоры от рам пятнами повторяли узор круглого окна. Усталость разливалась по телу, наполняя его тяжестью свинца. Стойкое желание выговориться выедало внутренности. — Виктор, в ближайшее время не жди меня на побережье, — Линда прикрыла глаза, и ощущение песка под закрытым веками не давало открыть их снова. Темнота и покой мягко укутывали, погружая в тягучую дрему. — Все просто ужасно. И самое противное, я не понимаю, причину проблем. Все было хорошо, а сейчас… — она замолчала и тяжело вздохнула. — В Пепламбах предатель. Честно, я очень не хочу, чтобы это оказался кто-то из моего окружения. Особенно, если это будет Этан. Гости чайного дома шумели так, что даже глушащие чары не сильно помогали, но после нескольких громких вскриков и смеха, все снова стихло. Уорен перевернулась лицом к стене и с головой накрылась одеялом. — О всех делах знает только он, — прошептала она в темноту. — Ни Кристофер, ни Глен, ни Аллен не в курсе вообще всего. Только Этан, — сон очень настойчиво овладевал сознанием. — Виктор, я не уверена, что смогу убить хоть кого-то из них… мне нужно больше информации… Тьма схлопнулась перед глазами. *** Через широкое окно Линда наблюдала, как избавляются от тела. Она проснулась от тихого бормотания на улице, и только любопытство толкнуло посмотреть на происходящее. Утро холодной влагой опустилось на китайский дворец. За раздвижной дверью на цыпочках ходили слуги, выгоняя засидевшихся постояльцев. Кто-то обсуждал ночные происшествия, но, к счастью, Уорен не услышала ни единого слова про пленника. Она поежилась и вернулась под теплое одеяло на широкую жесткую кровать. Прошло еще несколько тихих дней. Рулин оказалась очень щедрой хозяйкой. Служанки передали ей, что гостья неловко чувствует себя в китайских традиционных нарядах, и Линде принесли несколько новых комплектов платьев и брюк на мужской манер. Мадам не звала к себе с разговорами, хотя могла бы, учитывая нынешнее положение Линды, предоставив той возможность отдохнуть и продумать план дальнейших действий. Едва придя в себя, Уорен связалась сначала с сотрудниками паба, успокоила их и попросила поддерживать связь и сообщать ей обо всем происходящем. Не самый удобный и приятный способ, но серая мышь и правда очень удачно терялась на фоне людных торговых кварталов Лондона. Раньше тоже были определенные проблемы с несогласными в рядах Пепламб, но дальше бунта это все не заходило. В самом начале, когда они с Этаном только разобрались в документах и начали получать хоть какой-то минимальный заработок, многие рвались в бой, грабить близлежащие поселения и отбирать у фермеров последнее продовольствие. Линда за такое очень жестоко наказывала, заставляла извиняться, все возвращать. Когда дела пошли на лад, возместила все убытки сельских с процентами и за нынешних бандитов, и за тех, что были при Викторе. От такого многие ушли из банды. Никто их не держал, но от своих убеждений они не отказывались. Совсем скоро, несмотря на незаконную деятельность, Уорен стали по крайней мере уважать даже люди, не связанные с ареной и Кабаньей головой. Потому они и могли так долго и так спокойно находиться в Запретном лесу. Самым активным противником новой политики Пепламб был Теофил Харлоу. Грязный скользкий тип, которому Линда так и не смогла простить нападение на Онай на пятом курсе. Только Этану удалось убедить не убивать ублюдка, а сдать Министерству. Так и поступили, засадив разбойника в Азкабан на пожизненное заключение. Он вне досягаемости, от того и не мог делать ничего из того, что происходило. Уорен тяжело вздохнула и откинулась на стуле. Все возможные варианты она бесчисленное количество раз перебирала в голове, и ни один из них так или иначе не подходил, будучи либо глупым, либо незначительными, либо недоступным по той или иной причине. Стоуну совершенно никакой выгоды не было в подобном мероприятии. Он не знал, где находятся маковые поля, не знал, как их выращивать и обрабатывать. Только О’Хейли полностью, погруженный в такое своеобразное садоводство, понимал, насколько затратно и сложно выращивать такую культуру в условиях туманного Альбиона. Но Этан преисполнился неприязни к главе браконьеров настолько, что даже встречаться с ним отказывался на переговорах, не то что вести дела и раскрывать собственные секреты. Рулин слишком зависела от поставок мака для опиума, который приносил ей колоссальные деньги, да и она слишком умна, чтобы настолько не разбираться в характере и поведении Дикой Вороны. Младшее руководство в Пепламбах сидели на слишком теплых местах и не стали бы подвергать опасности такую сладкую стабильность, а их подчиненные — тем более. Индию Линда не спешила отметать. Люди оттуда слишком зависели от кастовой системы, и считали Пепламб на голову выше своей организации. Однако их сотрудничество со Стоуном все же вызывало вопросы. Но так ли все однозначно, после тех жестких рамок, в которые загнала его Уорен? Ведь, по сути, он встал, в лучшем случае, на одну ступень с индусами. Если не опустился еще ниже. В дверь тихо постучали. Служанка, которую приставили в первую же ночь, сообщила, что Рулин хочет позавтракать вместе. Линда покосилась на часы и усмехнулась. Завтрак в начале четвертого дня — что-то новенькое. Мадам ложилась под утро и просыпалась ближе к вечеру, когда улицы только-только начинали заполняться людьми. Она должна была вернуться в Китай в тот злополучный вечер, когда лже-Уорен пришла к ней, чтобы пустить пыль в глаза. Остаться в Англии заставил интерес, как показалось Линде. Мерная жизнь магической части Англии заискрила, как яркий фейверк, и Рулин не хотелось упустить ни единой детали этого фестиваля. Уорен ее понимала. Спокойствие для людей их круга — убийственная скучная безысходность. Зачем отгораживаться от такой жизни, если можно впитать все ее краски. Полуприятные воспоминания кольнули, когда за порогом расписной деревянной двери она увидела Рулин на подушках. Немного сонная и растрепанная, Мадам вразвалку сидела за низким столом и аккуратно палочками ковыряла рис, смешивая его с терпким бульоном. — Добрый день, Рулин, — не скрывая иронии в голосе, поздоровалась Линда, улыбнулась и уселась напротив хозяйки. Та сладко зевнула, прикрыв рот рукавом халата, и палочками указала на белые нарезанные стебли какого-то растения с крупными дырками. — Когда проснулась, тогда и утро, — вяло отозвалась она. — Не понимаю, как вы — англичане — можете вставать в семь утра и нормально функционировать целый день. — Я долгое время задавалась тем же вопросом, — Уорен подхватила неведомую закуску вилкой, и она захрустела, разлившись кисло-сладким вкусом по языку. Принесли чай. После нескольких глотков горького пуэра, Рулин все же взбодрилась и молча ела, слушая, как ей отчитываются за все произошедшее ночью без ее участия. Со стороны казалось, что Мадам не вникает в слова, но ни единой детали не ускользало от внимания. Даже с неплохим знанием китайского, какие-то вещи Линда не понимала из-за диалекта отчитывающегося. Когда он закончил, сразу ушел, поклонившись и пожелав хорошего дня. Рулин выглядела озабоченной, но не огорченной. — Что-то произошло? — Уорен отложила столовые приборы, спросив больше из вежливости, чем из интереса. — Мелочи, — отмахнулась Мадам и нащупала свою трубку. Она прикурила ее от палочки и выпустила в приоткрытое окно горький дым. — Придется искать другие пути поставки некоторых товаров в Китай. — В Сиккиме снова неспокойно? — догадалась Линда и в ответ получила лишь короткий задумчивый кивок. Отношения Китая, Индии, Британии и Сиккима всегда было сложно назвать теплыми. Особенно первые очень сильно хотели заполучить территории так близко к Тибету и Индии. Обширные горы для маглов представляли немало интереса как с духовной точки зрения, так и с экономической. Эти притязания поддержала Англия, но совершенно они не нравились Тибету, что вылилось в недолгую войну. Каким-то образом Сиккиму удалось отстоять собственную независимость, но ни Китаю, ни Тибету, ни Индии территорий маленького государства не досталось. Оно выбрало именно Британию в качестве покровителя, и из года в год наращивало свое влияние и вес. Рулин все сложнее стало импортировать товары через их территорию, что закономерно заканчивалось изменением торговых путей. Нахмурившись, Линда всерьез задумалась и о своем деле. Ведь в Британию тоже многое привозилось через Тибет, именно через Сикким из-за очень легкой таможни на фоне покровительства Индии. Переход под Британское крыло не сулил ничего хорошего. С другой стороны, была еще Россия. Волнения там могли бы без проблем отвести глаза верхушкам власти и позволить незаметно провозить товары в Китай без особых последствий. Министерство в России, слишком зацикленное на поддержании царской власти, просто не обратило бы внимания на кучку контрабандистов. — Не переживайте так, Линда, — Рулин мягко улыбнулась и повернулась к ней всем корпусом. — Морские пути никто не отменял. А мы с вами их тех людей, которые вполне могут позволить себе продолжительные и затратные перевозки на кораблях, — она по-детски усмехнулась, задорно и коварно. — Может, даже организуем свой маленький флот. Линда только выдавила из себя улыбку, но истинного беспокойства скрывать не хотела. Ее очень волновала сложившаяся ситуация и стойкая неизвестность причины и исполнителя такого запутанного плана. — Рулин, зачем вы позвали меня на завтрак, спустя столько дней молчания? — Линда подняла на нее серьезный взгляд и отставила пиалу с пуэром. Веселость спала с лица Мадам, как лотос сбрасывает лепестки по осени. Она напряглась и снова отвернулась, приложила к еще не накрашенным губам золотой кончик трубки, но так и не вдохнула дым от тлеющего табака. — У меня к вам просьба, Линда, — Рулин вздохнула. — Я искренне хотела вам помочь без оплаты с вашей стороны. — она усмехнулась. — Можно считать, женская солидарность. Но появилась проблема, от которой я очень хочу избавиться, — черты красивого лица исказились, выдавая злость и презрение к источнику той темы, которую медленно поднимала Мадам. О, Уорен хорошо знала этот взгляд. Она сама часто видела у себя такой же по утрам, когда призраки прошлого настигали ее в кошмарах. Когда Джеймс так гадко улыбался, протягивая ей чай, и смеялся, глядя сверху вниз на беззащитную девочку в белом платье с голубыми лентами. — Это связано со шрамом на бедре? — Линда увидела, как от изумления черные брови взметнулись, и невольно натянула на себя учтивую маску с полуулыбкой, которая часто сопровождала ее на переговорах. У Уорен тоже был шрам. Безобразный, горький, обидный, но незаметный для остальных. Если раньше он вызывал стыд и переживания, то теперь, кроме клокочущей ярости она ничего не чувствовала. — Вы наблюдательны, — Рулин схватилась за свою пиалу свободной рукой, сделала один большой глоток и тут же затянулась. — Да. Это связано с клеймом и человеком, который послужил причиной его появления, — она замолчала, продолжая хмуриться и грызть белоснежными зубами кончик мундштука. — Вы хотите мести? — напрямую спросила Линда. Она молила Мерлина и Бога одновременно, чтобы ответ был положительный. Чтобы прямо сейчас сорваться в бездну. Как ищейка, выйти на след. Почувствовать власть в руках и снова заявить о себе, показав, кто правит бал на этой земле. Чтобы хоть как-то отомстить за собственную обиду и спокойно дождаться своего возмездия. — Самой изощренной, — злая улыбка, торжествующая и полная гнева тронула губы Рулин. Она вырвалась из ее нутра, пробилась наружу в самом искреннем и великолепном желании, которое только могла придумать Вселенная. Маска спала. Линда кивнула, поддаваясь такому знакомому чувству, предвкушая погоню и предстоящее исступленное наслаждение от власти над чужой жизнью. Ей нравилось в ее судьбе все. Даже возня с документами приносила удовольствие и спокойствие, но пыл борьбы и битвы не шел ни в какое сравнение. Он захватывал полностью, топил в себе и горячими руками ласкал нутро, как умелый любовник. Вздрогнув, Уорен осознала, что на месте этих воображаемых рук представляет вполне реальные, но разные. Одна ладонь гладкая и мягкая, другая — шершавая и мазолистая. Она подавилась воздухом и отвернулась, приводя себя в чувство. Такое резкое, почти ощутимое прикосновение вводило в ступор. Осознание прилетело обухом по голове, и Линде пришлось несколько раз вдохнуть и шумно выдохнуть. Напряжение и щекотка в животе поутихли. Оставалось только пенять на место и заложенные в нем воспоминания. — Линда? — Рулин приподнялась и обеспокоенно взглянула на гостью. Та только криво улыбнулась. — Вам пришелся не по вкусу маринованный лотос? — Нет, все в порядке, — голос звучал сдавленно, а новых вдох сделать никак не удавалось. Мадам уже потушила трубку и палочкой выгоняла табачный дым из комнаты. — Давайте продолжим? Долгий и обеспокоенный взгляд блуждал по бледному лицу, пока краски снова не появились на щеках. Рулин отложила трубку, откинулась на ворох подушек, а в голове уже строила планы, как после всех дел, попросит, чтобы ей забили сладкий опиум с ирландских полей. — Его звали Ванг Лу. Ну, и сейчас зовут, к сожалению, — она усмехнулась. — Мы были молоды, влюблены. На тот момент мне приходилось работать в чайном доме одной очень красивой женщины. Не знаю, что именно она во мне разглядела, но это была не красота. Она сама мне это сказала, — предупреждая закономерное замечание, вставила Мадам. — Естественно, этот чайный дом был в квартале Красных фонарей, Ванг Лу это не нравилось, но деньги были хорошие, и он только иногда что-нибудь ворчал, — трубка одиноко лежала в стороне и манила снова ее прикурить. — Растила, как потом оказалось, себе на смену. Учила, заставляла работать головой и руками, посвящала в тонкости ведения дел, знакомила только с нужными людьми, а клиентов отгоняла. — Рулин вздохнула горестно. — Она была хорошей женщиной. В памяти всплыло доброе улыбчивое лицо с мудрыми, живыми и веселыми глазами. Линда так же грустно улыбнулась теплому образу профессора Фига и даже тихо хихикнула от вечно торчащего пучка редких белых волос на голове. Его знания и хорошие советы наверняка даже в такой момент привели бы к дельному результату, а не топтанию на месте. — Вижу, у вас тоже был такой человек, — голос Рулин, словно рябь пустил по воде, и образ стерся. — Да, — Уорен перевела взгляд на окно, где по ярко-голубому небу медленно текли белые тяжелые облачка, похожие на бочки. — Был, — она снова посмотрела на хозяйку дома. — Так что же случилось? — Глупость. В основном, моя, — зашелестел шелк от незатейливого движения смены позы. — Я рассказала Ванг Лу обо всем, чему меня учили, к чему готовили, хотя Хозяйка предупреждала, что лучше этого не делать, — тень обиды залегла в черных красивых глазах. — Он начал завидовать. После попытался отобрать мое место, убеждая Хозяйку, что какая-то деревенская девка только испортит все ее дело, — Рулин рассмеялась. — Она вышвырнула его за порог, назвав неотесанным мальчишкой. Ванг Лу не знал, что она сама была деревенской. У нее было такое же клеймо, как у меня, но за дело. Она поднялась с самого дна, чтобы занять позицию выше всех. — И он сдал вас? — догадалась Линда. Проституция в Китае всегда достаточно сильно порицалась, только с недавнего времени все стало относительно спокойно, когда решили это дело узаконить. В зависимости от региона женщину могли даже казнить. Но, справедливости ради, могли казнить и клиента. — Да, — кивнула Рулин и рефлекторно дотронулась до места, где было выжжено клеймо. — Никогда не забуду ту ночь. Столько злости и ненависти, столько обиды, — она пристально посмотрела на Линду. — Я знала, что это он с самого начала, но очень хотела ошибиться, — Мадам встала со своего места и принялась расхаживать по комнате, не в силах сдержать подступающий гнев. — Его наградили прямо перед моей камерой. И он сдал Хозяйку, когда я сидела за решеткой и умоляла его этого не делать. По спине пробежал холодок, и отчего-то вспомнился Этан. Уорен нахмурилась, прикидывая насколько велика вероятность его предательства. Возможно ли такое? Конечно, возможно. Но в них обоих нет высоких чувств. Нет никаких привязок друг другу, а из общего — лишь Пепламбы и управление. Если бы О’Хейли захотел, он бы с легкостью сместил Линду с ее места. Но не слишком ли куцо? Единственное, что отделяло его от вполне серьезных подозрений, отсутствие продуманности плана. Но если так и было задумано, чтобы сбить с ее с толку? Что если вот так просто он мог присвоить все то, что они выстроили вместе? Линда моргнула, отгоняя от себя лишние размышления. Рулин терпеливо ждала, пока глубокая складка меж ее бровей разгладится, и Уорен сможет продолжать разговор. Мадам понимала ее переживания, это и роднило их. И именно поэтому знала, что Дикая Ворона настигнет Ванг Лу, как похоронный колокол настигает каждого. — У вас есть какая-то информация, где он и чем занимается? — Линда быстро вернулась к теме обсуждения. Совесть слегка кольнула за то, что она отвлекается, но ничего с этим сделать не получалось. — Он всю жизнь прожил в Китае. Никуда не уезжал, — Рулин все же вернулся к своей трубке и снова закурила. — Он магл, поэтому с магическими структурами никак не связан. — Это облегчает задачу, — усмехнулась Уорен и кинула взгляд на маринованный лотос. — Будет проще все скрыть и обставить, как кражу или разбой. — Конечно, — Мадам хищно улыбнулась. — Но у меня есть условие, — Линда посмотрела на нее внимательно, подцепила закуску и хрустнула, отвечая согласием на любые условия. — Его должна убить я. Собственными руками. — Конечно, Рулин, — Уорен прикрыла глаза от наслаждения и улыбнулась. Никакого подписания пактов или договоров на это дело не было. Какими бы негодяйками они не были в глазах других, желание мести было обоюдным. Просто цели этого сладкого чувства сильно отличались. Нехорошее предчувствие появилось неожиданно не и отпускало до самого вечера. Когда чопорные мужчины начали заполнять чайный дом, Линда скрылась в личной купальне Мадам. Она была меньше предыдущей, но с более глубоким бассейном, выложенным мозаикой. Красно-золотистые тона, сменяющиеся толстыми колоннами из темного дерева, очень напоминали гостиную Гриффиндора. На стене без окон мерцал в отблесках свечей величавый дракон с пышными серебристыми усами — единственным ярким элементов во всем убранстве помещения. Он вскинул голову, когда Уорен зашла в окружении трех служанок, недовольно фыркнул и снова положил голову на передние лапы, сделав вид, что спит. Горячая вода приятно укутывала, расслабляла. Мягкий аромат жасмина смешался с сандалом, который Линда попросила зажечь, вместо цветочного. За стеной звонко смеялись китаянки, обслуживая гостей, слышалась английская басистая речь и плеск. Писки и визги эхом доносились до слуха, отражались от гладких стен и растворялись под расписным потолком. Служанки привыкли к Уорен и, не стесняясь обсуждали все, что придет в голову. Иной раз, задавали вопросы и ей, пока массировали плечи или растирали на коже ароматное масло. Такая уютная и по-странному приятная атмосфера за несколько дней очень полюбилась. Ненадолго мелькнула мысль о собственной бане где-нибудь на окраине Лондона, но тут же испарилась под натиском всех издержек и затрат на такое дело. Визгливый крик заставил вздрогнуть. Девушки ринулись гурьбой за ширму на другом конце купальни. Линда поначалу не поняла, что случилось, да и дракон на стене вскочил на все четыре лапы и всем своим змеиным телом извивался, глядя на пол. Возможно, от постоянных отчетов из паба, можно было вполне привыкнуть к серому маленькому созданию, но от вида голого кожаного хвоста, комом к горлу подступала тошнота. Мышь смотрела своими черными бусинками глаз прямо в душу, заставляла цепенеть и вызывала желание залезть куда-нибудь повыше, лишь бы эти маленькие лапки с острыми коготками не прикасались к голой коже. Зверек дернул ушами. Тонкие усы задрожали, когда он пошел рябью и превратился в скрученный пергамент. Линда выдохнула, спрятала дрожащие руки под водой и окунулась сама с головой, чтобы прийти в себя. Ужасные, страшные создания! «Мисс Уорен, мистер О’Хейли прислал сову. Он просит связаться с вами и сказать, что вы были в гостях у Белой Леди этим утром» Брызги разлетелись в разные стороны, когда Уорен выскочила из бассейна и под удивленные взгляды служанок в одном халате на голое тело выбежала в коридор. Гости провожали ее взглядом и громким шепотом, а она направлялась в свою комнату, ничего не замечая на пути. Злость колотилась в голове, когда Линда натягивала брюки и жилет. Когда мантия легла на плечи, она полностью впустила это чувство в сердце и готова была крушить все, что попадется на глаза. Маска призывно шептала, но осталась без внимания, разместившись на поясе рядом с палочкой. Служанка сама сказала, что передаст Рулин об уходе Линды, на вопрос о причине, Уорен только буркнула, что ушла разбираться с вредителями, и выпорхнула на задний двор, в сад камней и оттуда трансгрессировала. Водопад так же бушевал, но под палящим солнцем делал это, словно веселее, активнее и живее. Над рекой в мелких брызгах поднимались ошметки радуги, чтобы сразу же исчезнуть и юркнуть к другой части шумного водяного облака. От одного берега к другому, как мост, раскинулось дерево. Его ветки, валялись в кустах так, что заметить со стороны их невозможно, если не искать целенаправленно. Линда рассмотрела срез самой крупной из них и огорченно вздохнула. Все колышки чернели, словно их обожгли, значит, срезали их магией. Вряд ли это сделал Этан. Всегда осторожный, он просто не стал бы оставлять такие очевидные следы. Кора на стволе размокла, и Уорен, несколько раз поскользнувшись, чуть не слетела в бушующий поток под ногами. Воистину, аппарация была бы куда безопаснее, но Линда упрямо воспользовалась чужим трудом и перешла на другой берег. В лесу не пели птицы, не стрекотали насекомые и не шуршали мелкие животные. Подозрительная тишина напрягала. Давящая атмосфера полной пустоты своей иррациональностью сильно била по нервам, заставляла постоянно проверять палочку на поясе и вслушиваться в мельчайший скрип древесины на ветру. Линда натянула маску, накинула капюшон и вонзила каблук в землю, пуская едва заметный импульс на небольшое расстояние вокруг себя. Волна облетела пространство и вернулась. Всего в нескольких метрах за спиной билось горячее сердце. Тяжелое и живое. Палочка легко скользнула в вытянутую вдоль тела руку. Под плотной мантией мимолетного движения запястьем было не видно. Древко чужой палочки уперлось в шею. Линда застыла. Никто не мог подкрасться так незаметно. Ни у кого не получалось, кроме Этана. Она усмехнулась и подняла руки. — Что ты мне сказала перед днем своего рождения в этом году? — прохрипел знакомый голос за спиной, а древко чуть завибрировало, что волосы на затылке встали дыбом. — Мы либо прославимся, либо умрем, — прокаркала ответ маска Вороны. Уорен чуть повернула голову и из прорезей хищно посмотрела на Этана. Тяжелый вздох облегчения сорвался с губ. Он отшатнулся и с исступленным отчаянием осматривал Линду с ног до головы. Она живая стояла перед ним, смотрела немного с подозрением. Желание обнять, закрыть и никуда не отпускать больше, колотилось вместе с бешено бьющимся сердцем. Уорен откинула капюшон и сняла маску, прицепив ее обратно к поясу. Этан дернулся к ней, но сам себя остановил и опустил руки. — Что случилось? — Линда, не дожидаясь ответа, пошла вперед, к домику Оминиса и Анны уже протоптанной дорожкой. — Сегодня утром, — О’Хейли догнал ее и умолк, просто не зная, как объяснить сложившуюся ситуацию. — Пришла… ты. Сработали охранные чары, которые на тебя настоящую не отреагировали бы. Сказала, что нужно возвращаться в арену, что тебе нужна помощь с документами, — он отодвинул ветку и пропустил Линду вперед. — Мне это все показалось подозрительным, потому что даже если что-то и требовало моего участия, то только в качестве совета. — Уорен посмотрела на него со смесью уважения и гордости и пошла дальше. — Потом ты не узнала Анну. Я ушел тогда предупредить других, чтобы внимательно слушали все, что ты говоришь. А когда вернулся, тебя уже связал Себастьян, а Оминис готов был убить. — Какие они деятельные, — буркнула Линда, хмурясь. Информация о местонахождении Оминиса хранилась в простом магловском сейфе в ящике стола. Уорен надеялась, что сработают предрассудки, и все даже не попытаются его открыть, но ставка не сыграла. И теперь эта информация могла попасть даже к семье Мраксов. Глава семейства наверняка захочет вернуть заблудшего сына и избавиться от невестки не благородного происхождения. Конечно, Себастьян встанет в дыбы и не позволит хоть что-то сделать с сестрой, но насколько действенно? Скрипнула калитка. Из тени вышла девушка с палочкой наготове. Увидев Линду, она, испугавшись, переводила взгляд с Уорен на Этана и не понимала, что ей делать. О’Хейли кивнул, и та снова исчезла за домом. Сколько же власти было в его руках? Мурашки пробежали по рукам и шее от такого простого осознания. Только кивок головы, и человек отступил, не стал нападать и ушел. На веранду выскочил Себастьян. В черной куртке с затянутыми ремешками он выглядел во всеоружии. Стоило только Линде помахать рукой, он сорвался с места и чуть не снес ее с ног. Сгреб в охапку и чуть не задушил в объятиях. Этан выдавил из себя улыбку, заглушил колкую зависть и никому ненужную ревность. Слишком свежи еще были воспоминания о шелковой коже под ладонями и умопомрачительных стонах. Он прошел мимо, за дом. Уорен ничего не сказала, даже не заметила его пропажи. Кажется, Себастьян всхлипнул, но, стоило ему разомкнуть замок рук, глаза были сухие. Он улыбался вымученно и испугано. На пороге стоял Оминис, хмурился и поджимал губы, рядом немного бледная Анна стояла так, чтобы не прикасаться к мужу, но достаточно близко, чтобы создалось впечатление, что все в порядке. — Надо поговорить, — серьезно сказала Линда Оминису. Тот кивнул и ушел в дом. В ту злополучную ночь обращать внимание на интерьер времени не нашлось, теперь же Уорен шагнула в светлый просторный зал, минуя широкий коридор прихожей. Камин еще не растопили, но дрова уже сложили в топливнике аккуратной пирамидкой. Анна ушла на кухню, откуда медленно выплыл лимонад, стаканы и несколько мисочек с конфетами, опускаясь на низкий журнальный столик. Мракс уселся в кресло. Себастьян плюхнулся на софу у окна и взглядом сверлил пол под ногами. Линда осталась стоять за маленьким диванчиком, скинув на него мантию. — Я должна предупредить тебя, Оминис, — начала она сразу же, проигнорировав недовольный взгляд Анны в арке на кухню. — Тот, кто сейчас занял мое место, знает, где вы находитесь. — Это понятно, — глухо отозвался Мракс и протянул руку к стакану с лимонадом. — Непонятно, сдаст ли этот человек ваше с Анной местонахождение твоему отцу. Рука застыла в воздухе, так и не достигнув цели. Оминис сжал ее в кулак и одернул. Он сосредоточенно думал и злился. Да так, что на лбу проступила венка. Конечно, Мраксу не хотелось прерывать спокойную размеренную жизнь, которая уже дала трещину из-за появления в ней Линды и Себастьяна. — И что ты предлагаешь? — он повернул голову в ее сторону, но так же смотрел в пространство перед собой. — Я могу написать Рулин, чтобы она вас укрыла на какое-то время, — она обошла диван и все-таки села. — Она глава китайского опиумного конгламерата, и к ней твой отец точно не сунется, если не захочет развязать конфликт между двумя магическими странами. — Предлагаешь мне с бандитами связываться? — сквозь зубы процедил Оминис, не заметив, как за его спиной встала недовольная Анна. — Ни за что не… Резкий хлопок. Жена со всей силы ударила его полотенцем и продолжила бить, пока тот пытался прикрыться руками. Не столько от злости, сколько от обиды на его упрямую беспросветную гордость. Себастьян немного испуганно, но с восторгом смотрел, как сестра колошматит мужа, а Линда просто не встревала. Единственный человек, которого Оминис послушал бы — Анна. Злая, как гриндилоу, она схватила его за ворот рубашки и потащила за собой. Прихватила по пути свою палочку и, наложив на кухню звуконепроницаемые чары, очень громко и эмоционально начала ему что-то объяснять. Они спорили на повышенных тонах. Оминис тоже кричал, но только в попытке донести до нее свое мнение и аргументы. Наблюдать за ними было забавно, Себастьян улыбнулся, ведь гнев сестры теперь в полную мощь обрушился на Мракса. За эти несколько дней много чего произошло. Врач констатировал выкидыш, чем очень удивил и Анну, и Оминиса. Они даже не знали, что в перспективе могли стать родителями, от того горе не так сильно зацепило обоих. После того, как лекарь ушел, так и не дождавшись Этана, Себастьян попытался снова поговорить с бывшим другом, но уже спокойнее. Тот ни в какую не хотел признавать собственную неправоту, но и выгонять Сэллоу не стал, несмотря на успокоившуюся погоду. Весь их разговор он только поджимал губы и злился, пока из комнаты не вывалилась Анна и не наорала на обоих, чтобы они вели себя тише. Ее появление сильно смягчило углы. Себастьян, глядя на обессиленную сестру, только и мог крутиться вокруг нее, словно заведенный. Она очень походила на себя прежнюю, когда еще была под действием проклятья, и все призраки прошлого, все переживания и страхи снова скользкими руками сжали сердце. Несколько раз за ту ночь Сэллоу чуть не расплакался. Оминис вместе с ним тихим стражем оберегал покой жены, пока она спала. Под утро со своими людьми вернулся Этан, не менее злой, чем сейчас Анна. И настолько же испуганный. Он метался по дому, как загнанный зверь, несколько раз порывался вернуться то в Запретный лес, то в Лондон, но его же подчиненные упорно отговаривали, приводили весомые аргументы. Себастьян вызвался добровольцем. Они заглянули в паб Линды и тут же вернулись, удостоверившись, что она там была. О’Хейли в итоге немного успокоился, сидел в доме и изредка выходил патрулировать территорию. Несколько раз за сутки каждый день. Наличие такого количества посторонних в доме ужасно бесило Оминиса, но он молчал. Ухаживать за Анной стало проще, можно было сконцентрироваться только на этом, тем более незнакомцы очень активно проявляли благодарность: ухаживали за садом, готовили еду и варили укрепляющие зелья для хозяйки. Этан наложил несколько очень сильных заклятий вокруг дома, чтобы никто со злым умыслом не мог пройти незамеченным. — А где этот посторонний? — прервала поток мыслей Линда. — В погребе, — Себастьян встрепенулся и пересел к ней. Он взял со столика свой наполненный лимонадом стакан и сделал большой глоток. — Мы не нашли более подходящего места и просто связали, и сунули туда. От формулировки «сунули» Уорен хихикнула, тут же принимая серьезный вид от накативших тяжелых мыслей. Они по кругу скакали вокруг одних и тех же вопросов, мучили и кричали во все горло. Линда встала и пошла к выходу, кинув взгляд на ругающихся супругов. Себастьян, поняв ее намерение, подскочил следом и вышел на улицу. Они обошли дом, встретили нескольких человек-подопечных Этана, обновляющих защитные заклинания, и вышли к большому размашистому дубу. У его корней в чуть жухлой траве спрятался деревянный люк в холодный погреб. У него стояла та самая волшебница, что выскочила навстречу, когда О’Хейли привел Линду. Девушка кивком головы поприветствовала Уорен и подняла тяжелую дверь люка. В погребе было темно. Темнота будто сжирала Люмос, и он не сильно помогал не цепляться за мелкие корни. У стены сидел мужчина. Он поморщился, когда свет от палочек выцепил его фигуру. Линда его не знала. Ни в младшем, ни в старшем составе пепламб этого человека не помнила. В отличие от Эрика, он не пытался играть роль несчастного и сразу гадко улыбнулся, скользко оценив женскую фигуру. — Хороша, — нараспев процедил мужчина и дернулся, будто забыл, что крепко связан. — Милая, давай ты ослабишь веревки, и мы с тобой побеседуем по-взрослому. — За языком следи, — угрожающе предупредил за спиной Себастьян и попытался загородить собой Линду, но она только положила ему руку на плечо и отодвинула на прежнее место. Скрежет над головами заставил всех вздрогнуть. По приставной лестнице быстро спустился Этан. Он хмуро кивнул Линде и встал за ее спиной. Уорен ответила тем же и подошла к пленнику ближе, улыбнулась хищно, почти соблазнительно и присела перед ним на корточки. Короткая козлиная бородка, завязанная в дурацкую косичку, топорщилась от впитавшейся в нее крови. Наверняка работа О’Хейли. — Спасибо большое за комплимент, — она скользнула длинным пальчиком по его скуле и щелкнула по носу. — Раз уж ты так щедр на хорошие слова, может, расскажешь мне, кто тебя отправил сюда? — А может отсосешь мне? Тогда я подумаю. За спиной дернулся Этан. Линда чувствовала, как он напряжен, как скрипят его сапоги, когда он переминался с ноги на ногу. — Милый, ты не в моем вкусе. Вот он, — она указала на О’Хейли. — Да. Ты — нет. Заключенный рассмеялся и присвистнул, одобрительно кивнул ирландцу и снова перевел взгляд на Уорен. Он не чувствовал, кажется, ни грамма опасности рядом с тремя сильными волшебниками, постоянно улыбался, да и в целом веселился. Особенно глядя на напряженных Себастьяна и Этана. Линда перед ним его подначивала томным взглядом, сама получая удовольствие от процесса. — Так, может, сообразим на троих? Или на четверых? — звонкая пощечина откинула голову мужчины, а резкий рывок за бороду вернул в прежнее положение. Линда смотрела на него грозно, продолжая скалиться, и он сглотнул от всколыхнувшегося страха. — Невежливо так долго игнорировать вопрос дамы, — прохрипела она ему в лицо. — Либо говоришь сейчас, либо под сывороткой правды, — хищный блеск в карих глазах мужчине не понравился. — Либо мы с тобой развлечемся. На кончике ее палочки собрались красные искорки. Они трещали в опасной близости от его глаз и обдавали нежную кожу век неприятным жаром. В надежде на хоть какую-то помощь, он перевел взгляд на кучерявого мальчишку, но тот улыбался так же страшно, как и девушка перед ним. Рыжеволосый амбал презрительно фыркнул и движением руки раскинул на всем подвале глушащий купол. Веревки словно еще туже стянулись на руках, и боль заглушила даже маленькую мысль о побеге. Деваться было некуда. — Хорошо, — пискнул мужчина, и Линда с небольшой долей разочарования отпустила его. Пленник откинулся назад, уселся поудобнее и еще раз осмотрел всех присутствующих. — Скажите только, что потом со мной будет? Этан внимательно посмотрел на Уорен, которая, почувствовав его взгляд, пожала плечами в ответ. — Тебе сотрут память и оставят тут, — О’Хейли не добавил, что перед этим собирается его хорошенько приложить головой о дерево. Несколько раз. — Даже если тебя найдут, ты не сможешь ничего рассказать. Линда поймала себя на мысли, что это не такой уж плохой расклад, и кивнула в подтверждение. Себастьян, видимо, был другого мнения. Он очень хотел убить этого мужика за его слова и взгляды, за то, что по его вине Анне могло стать плохо, но приходилось только скрипеть зубами и соглашаться с людьми, которые наверняка знают, что делают. — Я не знаю, кто дал мне это задание, — тихо начал рассказ пленник, уткнувшись глазами в пол. — В Кабаньей голове ко мне подсел мужик в капюшоне. Имени не назвал. Дал флакон с оборотным зельем и кошель с галеонами, — он усмехнулся. — Сумма небольшая, но я был в отчаянии. Долгов накопилось, грозились дом отобрать. Ну, я и согласился. — Когда это было? — спросил Этан, в надежде, что его предположение будет ошибочным. — Дня четыре назад, — мужчина задумался. — Может, пять. Себастьян и Этан переглянулись. Четыре дня Линда и Сэллоу были у Анны, и тогда же произошла облава на порт. Это была четко спланированная акция на несколько дней, а то и недель вперед. Заговорщик точно знал, что все ключевые фигуры будут заняты, что Уорен пропадет и подготовился, чтобы не вызвать подозрений. От мыслей, сколько еще клонов Вороны бродит по Англии стало не по себе. — Ты помнишь хоть что-нибудь примечательное во внешности? — Линда встала, нависая над узником черной тенью. — Дамочка, — Уорен ощутимо пнула его в колено за такое обращение. Он зашипел, скривился, но исправился: — Мисс, я же говорю. В капюшоне был. Не видел его, — пленник кинул взгляд на О’Хейли. — Ростом разве что с него примерно. Но не такой крупный, — он поерзал и вздрогнул, вспомнив что-то. — У него на правой руке видел наколку. Три оранжевых яйца у большого пальца. Когда он деньги передавал. Такие отличительные знаки были у всех сильных магов при Викторе. Сейчас такие остались всего у пары человек, которые согласились следовать за Линдой. Это резко сужало круг поисков, но, в то же время, неизвестно было, где находились другие участники старой банды. Половина из них разбежались, другая половина сидели в тюрьмах, в том числе и в Азкабане. — Когда тебе нужно будет отчитаться? — задал вопрос Этан, внимательно всматриваясь в лицо мужчины. — Сказали, что завтра меня найдут и аппарируют в нужное место, — отозвался тот. — Как найдут? — спросил уже Себастьян, пытаясь быть хоть немного полезным. — Не знаю, — пленник нахмурился. — Мне не дали никаких маячков. Значит, маячком был сам человек. Его проверили на наличие хоть каких-то меток, но даже рунических не нашли. Все его вещи пообещал проверить Этан, и Уорен сказала, что будет присутствовать, умолчав о своих подозрениях на счет О’Хейли. Она тяжело вздохнула и поднялась на свежий воздух. Себастьян и Этан остались внизу, чтобы стереть память заключенному. Линде же хотелось подумать в одиночестве, но время утекало сквозь пальцы. Подвергать опасности ни в чем не повинных Анну и Оминиса было нельзя. В окнах на кухне она никого не увидела. Только летающую щетку, смахивающую пыль с занавесок. Хозяева дома, видимо, уже решили все свои вопросы и, либо разошлись по разным комнатам, либо ждали ее в гостиной. Линда минула кусты магнолии, которые в тени еще щедрее разносили аромат цветов. На крыше мелькнула темная тень, но стоило посмотреть наверх, взгляд натыкался только на яркий флюгер в виде единорога. На лес опустились сумерки, хоть солнце еще не окончательно скрылось за горизонтом, но в плотном массиве деревьев уже царствовал полумрак и ночная прохлада. Анна сидела на крыльце. Глаза красные — плакала. На дорожке у его подножия в нетерпении расхаживал Оминис, палочкой поддевая камешки на пути и забрасывая их куда-то за живую изгородь. Линда встала между ними и скрестила руки в ожидании, когда хоть кто-то заговорит, но они молчали, как дети малые, отвернувшись друг от друга. Разговор явно не задался и теперь густым рокочущим напряжением завис в воздухе. Ветер принес запах прелой листвы, подхватил тяжелый вздох со стороны деревянного настила у дома и унес куда-то к верхушкам деревьев. — Он слишком упрям, чтобы сказать, — твердо и обиженно заявила Анна. — Мы не откажемся от помощи, — она внимательно посмотрела на Уорен и во взгляде ее промелькнула совсем не обида и страх, а искренняя благодарность и немного уважения. — Спасибо, Линда. Мракс дернулся и скривился. Развернулся и быстро ушел за калитку под снисходительный взгляд жены и уставший — Линды. Стоило ему скрыться за густыми кустами, Анна снова вздохнула и встала, жестом приглашая Уорен в дом. Сова у этой маленькой семьи была красивая. Белоснежные перья с черными кончиками делали окрас не то серым, не то белым в крапинку, а янтарные глаза смотрели на всех с ощутимым презрением. Когда Линда отдавала ей письмо, кажется, птица цокнула клювом и фыркнула, улетая в окно. Анна поставила перед Уорен пухлый стакан с прозрачной жидкостью. Сама она опустилась в кресло, где сидел до этого Оминис и посмотрела в уже горящий во всю камин. — Несмотря на его характер, я все равно его люблю, — она сделала глоток напитка и поморщилась. Линда только усмехнулась, взяла свою порцию и отпила немного хорошего крепкого джина. Молчание повисло в воздухе. Хлопнула дверь в прихожей, вернулся Оминис. Он с несчастным видом уселся слева от Уорен, поближе к жене, и потянулся к ее руке в молчаливом жесте извинения. Она некрепко сжала его ладонь и передала свой стакан Мраксу. Втроем они просидели в тишине недолго, но под треск дров умиротворяющую атмосферу нарушать не хотелось. Вот только в голове снова выстраивались сложные схемы и цепочки, размышления о предателе, и желание вернуть свое тяжелым грузом ложились на плечи, не позволяя расслабиться. Напряжение и ожидание с садистким наслаждением натягивали нервы, наматывали на кулак и играли на них, словно на скрипке. Но инструмент оказался расстроен и, кроме противного скрежета, никакого иного звука из него не получалось. Чтобы хоть как-то скрасить этот момент застоя и отогнать переживания о будущем, Линда начала разговор. Ей искренне было интересно, как Анна избавилась от проклятия, как они с Оминисом встретились, да и в целом, со времен школы Сэллоу зарекомендовала себя, как более чем хороший человек и интересный собеседник. Проклятие начало слабеть почти сразу после смерти Виктора, и в течение года сошло на нет. С горестью отметив про себя, что корень всех проблем нужно было просто убрать, Линда поняла, насколько глупыми были все выстроенные планы по спасению Анны. Не нужен был Скрипторий. Не нужны были древние артефакты. А потому не нужно было убивать Соломона и рушить свою жизнь в Азкабане. Все было бы намного проще, если бы Виктор Руквуд умер в самом начале этой затяжной непонятной истории. Весь тот год Анна провела в больнице святого Мунго. После побега кое-как похоронила дядю и отправилась прямо туда. Лекари только разводили руками и как могли облегчали внезапные приступы, которых становилось все меньше. Когда в течение месяца они не зарегистрировали ни одного, Сэллоу выпустили в свободное плаванье, даже не задумываясь, что будет делать девушка без образования в большом мире. Закономерно, на работу никто ее брать не хотел, и только Сирона взяла Анну под опеку, научив работать с клиентами в Трех метлах. Там они с Оминисом и встретились, когда тот бежал из семьи сразу после выпускного. За окном мелькнула рыжая макушка. Этан поманил Линду рукой, а она не могла сдвинуться с места, глядя, как даже в темноте плещется чистый родник голубых глаз. Он был красивым. Чертовски красивым. Умным, мудрым и, в какой-то степени, добрым. Оттого противоречивые чувства словно резали ее по живому. О’Хейли задевал в сердце те струны, которые она долгое время глушила толстым слоем недоверия. А теперь, подогреваемое искренним подозрением, оно воспылало со всей силы, выжигая внутренности и стирая их в крошку. Сердце болело от возможного предательства, но еще сильнее его загоняло в тиски осознание, что именно Этан может быть этим предателем. Кровавые мазки заката лизнули верхушки сосен в последний раз и растворились в темном густом небе с россыпью звезд. Свет из окон только нечетким силуэтом определял фигуру Этана на фоне плотного лесного массива в белесой дымке тумана. Он смотрел куда-то наверх, но, стоило услышать первые шаги Линды по крыльцу, обернулся к ней. Уорен не могла пошевелиться. Она, как вкопанная встала на одном месте и боялась дышать. — Ты можешь сама проверить, — он потряс грязным мешком в заплатках, демонстрируя его наличие. — Что было в порту? — удушье выплевывало воздух, обращая его в звуки. Вопрос невольно прозвучал, как пощечина. Кто-то смеялся за домом. Цвели розы. Шумел ветер, запутавшись в ветках. А Этан стоял и со всей горечью понимал, почему Линда задала этот вопрос. И умозаключения в этой маленькой умной красивой голове более чем логичны, но неприятное чувство скребло и зудело, потому что она так и не научилась доверять. Особенно не научилась доверять ему. Каждый из Пепламб был безмерно благодарен сильной и мудрой несгибаемой Вороне за возможность прокормить семьи, за шанс не сгнить где-нибудь в канаве. Каждый, без исключения, пошел бы за ней в любое пекло. А он — в особенности. В первых рядах кинулся бы на амбразуру, лишь бы она жила. — Бои велись почти до рассвета, — прочистив горло, терпеливо начал Этан. — Мы внимательно наблюдали и за ними, и за браконьерами, и за аврорами. В драку не лезли. Кристофер взял на себя северную часть города. Я — южную, у шлюзов. — Сколько было мракоборцев? — снова задала вопрос Линда очень громко. — Я тебя не предавал! — перекричал ее О’Хейли. — Отвечай! — Мы видели шестерых, — он откинул мешок куда-то в темноту и в несколько огромных шагов преодолел расстояние между ними. Ее рука, напряженная и ледяная, сначала ускользнула от него. Этан разозлился. Впервые в жизни он злился на Линду. Да так сильно, что этот гнев полыхал в нем сильнее адского пламени. Уорен смотрела на него с отчаянной болью, одергивая руку и горела так же сильно. О’Хейли одним движением схватил ее за локоть и под вой антиаппарационных чар скакнул неведомо куда. Они на мгновение зависли в воздухе невысоко над рекой. В том месте, где течение уже выравнивалось и медленно скользило вдоль берегов. Этан разжал руку, и Линда с визгом полетела в холодную воду. Ударная волна от ее магии едва не угодила в лицо, но он аппарировал на берег и смотрел, как Уорен гребла в его сторону. Стоило ей выпрямиться, в него тут же полетело нечто сильное и явно убивающее. Злость, ярость и бешенство смешались воедино и взорвались с такой силой, что перед глазами заплясали мелкие мушки. Ледяная вода в реке не остужала этот пыл, а только подсыпала пороху и долила масла. Пожар из неконтролируемых эмоций не вызывал никакого удовольствия, зато желание убить проклюнулось и расцвело с такой силой, что закрывало своими пышными черными цветами все остальные эмоции. Тяжелая вымокшая одежда явно не мешала с силой посылать в О’Хейли новые порции заклятий. Он отбивался, как мог. Прыгал сквозь пространство, отступал и раз разом накладывал Протего, лишь бы не нападать в ответ. Линда выдохлась быстро, но вспомнила о нескольких источниках магии, которые ключом били в этом лесу. Она попыталась вызвать спасительную вспышку белого марева, в котором быстро преодолела бы весь путь до ближайшего истока, но ничего не вышло. — Я тебя не предавал! — упрямо повторил Этан, когда Уорен, тяжело дыша, опустила руки. — Почему я должна тебе верить? — она расстегнула куртку и скинула тяжелую ношу на каменистый берег. — Почему я должна хоть кому-то верить, кроме себя? — один сапог полетел в сторону. Линда сделала шаг в сторону О’Хейли. — У нас с тобой договор, но кто сказал, что такой же ты не можешь заключить с кем-то другим? — другой сапог она тоже стянула и отбросила. — Ты знаешь меня лучше всех остальных! Знаешь, на что я буду обращать внимание, а на что нет! — Уорен надвигалась на него медленно, выплевывая каждое слово. — Уступил мне место во главе, сам притерся рядом, чтобы что? Чтобы потом все отобрать? — Зачем мне это? — Этан сам сделал шаг в ее сторону, сжимая в руке палочку почти до ее хруста. — Зачем мне давать позволять брать тебе все, а потом забирать? — Ты мне объясни, — она развела руки в стороны и всхлипнула. — Да потому что мне это не нужно! — закричал, не сдержавшись. — Мне не нужна даже та капля власти, которая у меня есть. Все, что я хочу –быть твоей тенью! Мне не нужно больше! Воздух звенел. Они замолчали, тяжело дыша стоя друг напротив друга. Этан не выдержал первым. Он подскочил к Линде и обхватил ее лицо руками. — Как ты не можешь понять, — хрипло прошептал он. — У Пепламб должен быть один лидер. И это не я. Это ты. Те, кто оспаривают это решение глупцы, — О’Хейли заставил посмотреть ее в свои глаза и как можно более вкрадчиво произнес: — Я верен тебе. Я не предавал тебя. И всегда буду на твоей стороне. Хочешь, чтобы я убил кого-то, просто укажи на него пальцем. Хочешь, чтобы я что-то украл, скажи, что именно. Хочешь, чтобы я умер за тебя, покажи палача. Комок напряжения рассыпался. Прахом разлетелся на ветру и растворился в небе. Линда вцепилась в горячие руки, и обессиленная опустилась на землю, заливаясь слезами. Она рыдала от облегчения, такого мягкого, дарящего покой и умиротворение, что Уорен просто не выдержала. Этан гладил ее по голове и раскачивался в такт ее движениям, убаюкивая в своих объятиях. Он накрыл дрожащие плечи своим плащом и не мог перестать улыбаться от того, что наконец-то хоть часть своих чувств получилось донести до этой невозможно упрямой женщины. Линда успокоилась только когда сова вернулась с ответом, опустившись на большой валун у самой кромки леса. Она выплюнула конверт, недовольно ухнула, возмущаясь долгими поисками отправителя и упорхнула в темное небо. Читать пришлось Этану вслух, потому что Уорен ощутила все прелести низких температур и дрожала так, что даже сургучную печать с лотосом сломать не смогла. Они вернулись к обеспокоенной Анне и Оминису. Себастьян недовольно зыркал в сторону О’Хейли, потому что даже согревающие чары Линде не помогали унять дрожь. Кое-как ее все отогрели, и Уорен, наконец-то, удалось искренне улыбнуться в ответ на заботу со стороны других людей. Вместе с теплом внешним, тепло разливалось и внутри. Мягкой периной окутывало и ласкало в своих объятиях. Пустота облегчения превратилась в подушку и словно освободила запертое очень давно доверие. Все стало проще. Кажется, ледяная ванна была необходима для раскрытия этого чувства. Сонливость со страшной силой сваливала Линду, стоило той немного согреться, но однозначное согласие Рулин на приют толкало на сборы. Этан пригрозил связать и приклеить Уорен к креслу, если она хоть какую-то вещь, кроме кружки с какао, возьмет в руки. Себастьян присоединился, как и Анна. Не пышущий энтузиазмом Оминис уже таскал сумки к выходу. Суетились недолго, даже вздремнуть не удалось. Через час их уже разводили по комнатам. Мракс совсем схлынул с лица, когда осознал, в каком конкретно заведении им придется прятаться. От скандала останавливала только недовольная его поведением Анна. Рулин лично поприветствовала всех, кинула многозначительный взгляд на Этана и кутающуюся в плед не высохшую Линду. Вздернула бровь, улыбнулась в рукав и поселила их в соседних комнатах. Уорен сморила сразу же, стоило голове коснуться подушки. В ту ночь ее не мучили никакие мысли о Пепламбах, не мучали кошмары. Она просто спокойно спала почти до обеда и, наверное, спала бы дальше, если бы не ее служанка, настойчиво трясущая ее за плечо. Как оказалось, не только ей не дали выспаться. Недовольная столь ранним пробуждением, кое-как причесанная, отбивающая ногой нервную дробь, в фойе уже стояла Рулин и смотрела на совершенно обескураженного и сбитого с толку Стоуна. Он и несколько его людей, держали на коленях связанного мальчишку в маске совы, и Линда, не задумавшись ни на секунду, стянула ее. Бровь у Кристофера была рассечена, разбита губа, а под глазами залегли темные синяки. Ему не давали спать и явно били. Если бы не жесткий камень, наверняка, отделался бы легче. Главу браконьеров тоже можно было понять, а вот Томпсон поступил немного глупо, явившись к тому с глупыми претензиями. Извинившись несколько раз перед Рулин за такое количество посторонних, Уорен только ловила сочувствующие взгляды со стороны хозяйки и в очередной раз принимала помощь. Лекарь быстро поставил Томпсона на ноги и подготовил к разговору. — Почему ты полез к браконьерам? — Этан стоял у окна в комнате Линды и нервно постукивал костяшками пальцев по раме. — Были четкие установки. Что-то случилось — идешь в паб, оставляешь сообщение. Кристофер жадно поедал острую лапшу, совершенно не стесняясь присутствия главы организации и ее заместителя. Он был голоден и истощен. По-хорошему, ему стоило лежать как минимум сутки, а не отчитываться посреди комнаты с разбитой головой. — Вы просто не понимаете, что происходит в Арене, — буркнул Томпсон, отодвинул от себя миску и совершенно серьезным тоном продолжил. — Там сидит мисс Уорен… но не она. Никто не понимает, что происходит, но от сотрудничества уже отказалась Америка и перекрыла поставки алкоголя. Из Непала яды акромантулов тоже не поступают. Заказы у аптекарей простаивают, приходится возвращать деньги заказчикам, — Линда и Этан переглянулись. — Она отказывается заниматься документами, а мы с Гленом и Алленом, как можем, удерживаем ситуацию в руках, но она тратит больше, чем мы зарабатываем с учетом всех возвратов и издержек. Нервная дрожь поднялась откуда-то изнутри и сдавило горло. Все сыпалось слишком стремительно, слишком быстро. От одного толчка, пусть и спланированного, но кости домино с веселым звоном падали, цепляясь друг за друга. Уорен не представляла, как будет исправлять все, что уже наворотил этот подонок, но поклялась себе, что точно свернет тому шею. Оставалось только надеяться, что Ястреб и Коршун действительно все удержат в своих руках и не дадут окончательно растащить все ресурсы, которые Пепламбы имели. — Нужно предупредить всех о том, что происходит, — Линда встала со стула и расхаживала по комнате. — Завуалированно. Так, чтобы поняли ситуацию только в общих чертах, — она остановилась, приложила руку к лицу и посмотрела сквозь Этана, будто размышляя вслух. — Это даст нам возможность хоть что-то восстановить, когда все уляжется. — Уверена? — О’Хейли скрестил руки на груди и нахмурился. — Те же американцы могут воспользоваться этим. — И что они сделают? — Линда нервно хохотнула. — Если делать, то прямо сейчас. Отсрочат действия хоть на день, забирать будет нечего. Страшно было возвращаться на арену. Страшно смотреть на руины того, что она считала своим домом. Горько стало за личный бар и коллекцию алкоголя на тысячи галлеонов. Наверняка, к этому моменту тот человек уже ее уничтожил, даже не оценив все богатство и наполненность вкусов каждой бутылки. — А что с самой ареной? Бои идут? — Этан цеплялся за соломинку и по поджатым губам Кристофера понял, что ничего хорошего не услышит. — Да, бои идут, — протянул Томпсон и почесал затылок от смущения. — Вот только не между животными… — Между магами? — О’Хейли даже готов был вздохнуть с облегчением, но нервный смешок Филина разбил все надежды. — Между маглами, — выдавил тот после небольшой паузы и прочистил горло. Сил слушать больше не осталось. Линда рухнула обратно на стул. Тупая боль била по голове. От нее страдал даже Этан. Он шумно выдохнул себе под ноги и разогнулся, простонав в потолок. Скрывать свои эмоции они не собирались. Предстояло очень долгое разбирательство не только с зарубежными партнерами, но еще и с Министерством. И вот с ними вряд ли все пойдет хорошо. Уорен даже не стала уточнять, какое количество маглов задействовано, потому что даже один человек — уже большая проблема. По накатанной, он приведет еще одного, жадного до наживы. Тот приведет друго. Другой — четвертого. — Умоляю, порадуй хоть чем-нибудь, — тихо протянула она, не глядя на Кристофера. Но он молчал, виновато жался на своем месте и не смел поднять взгляд. Радовать и правда оказалось нечем. Все беды свалились на банду, как снег на голову. Все, что могло пойти не так, шло не так. Даже бары с разделенными долями между Линдой, Этаном, Томпсоном, Гленом и Алленом по настоянию лже-Уорен перестали обслуживать маглов, а магическое сообщество редко появлялось на улицах Бирмингема и Скотланда. Прибыль упала, а отмывать деньги с незаконных боев и торговли стало сложнее. Механизм дал сбой, после исчезновения настоящего лидера. — Ну, там не знают, что вы живы, мисс Уорен, — неуверенно пробормотал Томпсон. — И не знают, что мы с Гленом и Алленом что-то подозреваем. Линда встрепенулась от последней новости. Оставалось только договориться о неразглашении со Стоуном. Она даже готова была вернуть изначальные условия их договора, лишь бы такая тонкая ниточка не оборвалась из-за его глупости. Этан узнал этот взгляд с тусклым лучиком надежды и долей азарта. С такими же глазами Уорен ворвалась в мир Пепламб и начала вытаскивать их из долговой ямы. Она внимательно рассматривала Томпсона, прикидывала в голове варианты его использования и просчитывала ходы наперед, как опытный шахматист. — Кристофер, ты уверен, что никто не догадывается? — она положила ногу на ногу и подалась вперед. — Даже если кто-то и заметил мое замешательство, то ничего никому не скажет, — он пожал плечами. — Там все пребывают в шоке от вашего поведения. — Это хорошо, — пробубнила Линда себе под нос и крепко задумалась. — Ты можешь стать нашими глазами и ушами. Будучи ответственным за аналитику и договора՛, тебе часто придется с ним контактировать. — Что вы…? — Замечай каждую деталь, каждое решение, — она его не слушала, продолжала наставлять и объяснять будущие задачи. — Все «от» и «до» присылай в паб, а потом мне. — Передавать информацию через паб — хорошая идея? — Этан наклонился к ней, заставив задуматься. Переход заведения в другие руки был вопросом времени. Лже-Линда уже имела множество возможностей переписать его на другого человека и править там бал, но еще не сделала этого, а, значит, еще не нашла документы. Уорен рассмеялась, вспомнив, что в потайном дне платформы с омутом памяти лежат только копии. Оригиналы хранились непосредственно в пабе. — Значит, паб временно сменит название, — она весело посмотрела на О’Хейли. — Я перепишу его на тебя. Временно. Заодно заберем оттуда все документы, которые принадлежат Пепламбам. Хоть как-то свяжем этому ублюдку руки. — Подождите, — громко обратил на себя внимание Кристофер. Он был в ужасе от их идеи. По сути, сейчас Линда и Этан делали из него шпиона, которым Томпсон быть совсем не хотел. — Я не смогу… У меня не получится… Если я провалюсь, меня же убьют. В лучшем случае… А у меня свадьба на носу… Там Эмили… Она тоже попадет под удар… Понять его не составляло труда. Мальчишке было что терять. Молодой и вся жизнь впереди. Семья, мечты. Рушить это все не хотелось, но Уорен пребывала в твердой уверенности, что так далеко не зайдет. Тот, кто сидел на ее месте невесть где, точно умом не блистал, если творил подобное сумасшествие. А если добрался до бара — а он добрался — то в пьяном угаре точно не заметит шпиона под носом. — Кристофер, все, что тебе нужно — просто смотреть, — начал уговаривать уже Этан. Он положил руку Томпсону на плечо и почти умоляюще смотрел тому в глаза. — У нас нет никаких зацепок, чтобы разобраться в этой ситуации. И пока их не наберется достаточно, чтобы разрулить… это все, нам просто необходимо знать, что происходит на арене. Видно было, что Томпсон готов был расплакаться. О’Хейли искренне просил его. Сам Этан О’Хейли, его кумир, просил помощи. И Кристоферу такое нравилось, хоть от страха, даже сидя, тряслись поджилки. Да, он тоже считал арену своим домом, ему нравилась его работа, судя по блеску в глазах, особенно удалось в нее втянуться, когда Линда пообещала не кидать его в пекло и научила вести учетные книги и деловые переписки. Манеры и языки — тоже ее рук дело, хоть последнее и давалось со скрипом. Как и золотое правило: "Не усложняй", ведь в большинстве случаев самый простой выход самый верный. Глена и Алена учить такому уже поздно, а вот Кристофер, в силу своего возраста, все впитывал, как губка. В конце концов, он согласился и ушел, пообещав, что сделает все, что сможет. Уорен предупредила, чтобы Томпсон не лез на рожон и максимально аккуратно, только по мере возможностей выведывал информацию. Она не сомневалась в его способностях и возможностях, но переживала так же сильно, как учитель переживает за ученика, сдающего ЖАБА.