☾☾☾
00:46 Сириус Блэк — самый невыносимо настойчивый человек, которого Ремус когда-либо встречал. Ему не стоило позволять Сириусу следовать за собой из общего зала. Ему следовало сказать Блэку, чтобы тот оставил его в покое и шёл по своим делам. Но вся проблема заключалась в том, что Ремус был мертвецки пьян, а Сириус — божественно привлекателен. Сочетание этих двух факторов не оставило Ремусу шанса принять обдуманное решение. Люпин внезапно споткнулся и ударился плечом о гладкую белую стену коридора. Что-то невнятно простонав, он медленно сполз на пол. Как же много он выпил. Ремус точно знал, что уже давным-давно преодолел порог простого опьянения и сейчас был полностью в хлам, а присутствие Сириуса только усугубляло ситуацию. — Сто лет так не напивался, — жалобно протянул Блэк, прислонившись к стене напротив Ремуса. — Не пойми меня неправильно, но здесь внизу качка ощущается гораздо сильнее, чем на верхних палубах. Фыркнув, Люпин откинул голову назад и вытянул ноги перед собой. Даже в таком положении он всё равно чувствовал себя неустойчиво. Пятками он едва ли не задевал Сириуса. Стоило Блэку это заметить, как он тут же заехал носком ботинка по голени Ремуса. — Неужели мне придётся на руках нести тебя в каюту? — спросил Блэк, ухмыляясь. Его глаза светились кокетством и озорством. Сириус Блэк определённо являлся проблемой. Ремус встряхнул головой и зажмурился. — Дай мне минутку, и я буду в порядке. Я смогу дойти сам. Просто… всё немного кружится. Он услышал шорох пиджака Сириуса, когда мужчина соскользнул вниз по стене и присел на пол. — Сколько же мы выпили? Я не думал, что настолько много. С каждой секундой опьянение только усиливается. — Слишком много. — Ремус приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на Блэка. Тот раскраснелся от духоты в зале; его кожа немного поблёскивала от испарины в полумраке коридора. Сердце Люпина замерло в груди от этой картины. — А возможно, недостаточно много, — пробормотал он. Ему нужно было прекращать пялиться на Сириуса. Он и так украдкой поглядывал на него весь вечер, хотя и не стоило этого делать. А смотреть вот так открыто означало только накликать на себя неприятности. Находиться к Блэку настолько близко — один на один в пустом коридоре, когда часть пассажиров отправилась по каютам спать, а остальные продолжали веселиться в общем зале, — уже было не очень хорошей идеей. Потому что Ремус не сможет остановиться. Искушение было чересчур велико. Он слишком долго представлял этот момент в своих фантазиях. Конечно же, Джеймс влюбился в брата Сириуса Блэка. Сейчас Ремус точно уверился, что Вселенная просто смеялась над ним. Сама судьба с торжествующей улыбкой взирала на него с небес, довольная тем, чем ей удалось свести его с Сириусом в третий раз. Оставалось только смириться с тем, что в этой встрече немаловажную роль сыграло волшебное стечение обстоятельств и божественное вмешательство. Другого объяснения у Люпина не было. Во всяком случае, рационального. Ремус понятия не имел, что в семье Блэк двое сыновей. Он всего раз бывал в их доме, а в газетных заметках упоминался только Сириус. Неудивительно, что в тот первый день он сразу не догадался о родстве Регулуса и Сириуса. Несмотря на некоторые сходства, они всё-таки были очень разными. Регулуса словно вырезал из камня жестокий бог, наделив его резкими, угловатыми чертами лица, чёткими скулами и проницательным взглядом. Сириуса же будто создавали более заботливые руки, которые с большой нежностью смягчили острые грани. Когда Сириус улыбался, всё его лицо светлело, а в уголках глаз появлялись маленькие милые морщинки. Он выглядел мужественно, но всем своим видом излучал доброту и тепло. Его волосы были более длинные и прямые, чем у Регулуса; они спадали ему на плечи и слегка вились у ушей. И это тоже придавало его образу особое мужское очарование. Хоть Ремус и провёл годы, воссоздавая в памяти эти черты, сейчас, находясь напротив Блэка в коридоре, он понимал, что Сириус, сидящий рядом на расстоянии вытянутой руки, гораздо красивее, чем тот, из его воспоминаний. — Завтра я буду мучиться от ужасной головной боли, — пробормотал Блэк, потирая висок. — Жаль это слышать. Сириус посмотрел на Люпина из-под длинных тёмных ресниц. — Не стоит, — откликнулся он. — Я впервые так хорошо повеселился с тех пор, как сел на этот корабль. — У тебя довольно низкая планка. — Ремус начал теребить нитку на своих штанах. Хотелось бы ему, чтобы они не были такими поношенными. Одежда Сириуса выглядела лучше, чем всё, что он когда-либо носил. — Я весь вечер с тобой почти не разговаривал. Блэк пожал плечами. — Атмосфера здесь гораздо лучше, — кивнул он в сторону общего зала. — Более доброжелательная. В моём мире полно людей, которые даже не знают, что значит это слово. — Звучит ужасно. — Так и есть. Ненавижу это. Но это мир, который я знаю. Ремус нахмурился. — А что, если ты… Нет. Он не будет спрашивать подобное. Сириус покачал головой. — Если я что? — Ничего. — Спроси меня. — Сириус соединил их колени. — Пожалуйста? Блэк расплылся в сияющей улыбке, и Ремус был слишком пьян, чтобы ей противостоять. — Что, если ты попробуешь что-нибудь другое? Новый мир? — Новый мир? — Сириус в задумчивости поджал губы. — Что ты имеешь в виду? Люпин пожал плечами, избегая чужого взгляда. — Я просто имею в виду, что ты можешь оставить всё позади и попробовать что-нибудь ещё. Попробовать пожить в новом месте. — Заманчиво, — протянул Блэк. — Мне нравится бывать там, где меня никто не знает; где я не чувствую давления от общества и где никто не вынуждает меня быть тем другим Сириусом. В такие моменты я могу свободно дышать. — Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал твою настоящую личность? — Думаю, что предпочёл бы остаться инкогнито. Просто очередной симпатичной мордашкой в толпе. — Сириус подмигнул, заставив Ремуса театрально закатить глаза. — Так лучше, согласен? Люпин покачал головой и произнёс: — Нет, не согласен. Мы все в какой-то степени хотим получить признание. Сириус внимательно посмотрел на парня. Его пронзительный взгляд словно пригвоздил Ремуса к тому месту, где он сидел. — Если бы мне и нужно было признание, то я хотел бы получить его за то, кем по-настоящему являюсь. А не за свою фамилию или титул. За себя. За то, что я просто Сириус. — Вот как, — ответил Ремус, мягко улыбнувшись. — Тогда ты не признания хочешь, просто Сириус? Ты хочешь, чтобы тебя увидели. Хочешь быть услышанным. — Я… — Блэк ошеломлённо заморгал. — Да. Предполагаю, что так и есть. Они не отводили друг от друга взглядов. Так они и сидели — открытые и лишённые притворства. Два человека в поисках того, чему оба не могли дать название. «Разве ты не помнишь меня? Неужели у меня такое заурядное лицо, что ты совершенно его забыл?» Даже сейчас Блэк откровенно рассматривал Ремуса, но в тёмных глазах не промелькнуло и тени узнавания. Только любопытство. Мысль о том, что он не произвёл на Сириуса такого же сильного впечатления, какое сам Сириус оказал на него, окатила Люпина ушатом ледяной воды. Он резко поднялся на ноги. — Уже поздно, — пробормотал Ремус, избегая внимательного взгляда Сириуса. — Я должен уже вернуться в каюту. Просто иди прямо по коридору, лестница будет в конце. — Подожди. — Блэк тоже встал. — Позволь тебя проводить. Просто хочу убедиться, что никто не воспользуется твоим состоянием. — Ты тоже пьян, — заметил Люпин. — Но при необходимости я всё ещё хорош в драке. — Так и я тоже. Сириус фыркнул и расправил плечи. — Может, ты просто позволишь мне себя проводить, упрямый засранец? Ремус моргнул в шоке от такой внезапной вспышки. — Хорошо. Моя каюта всё равно рядом с лестницей. Какое-то время они шли в тишине, пока Сириус не нарушил её, спросив: — Какие у тебя планы на завтра? — Мы на корабле посреди Атлантики. У меня не так много вариантов. — Есть куча вещей, которыми можно заняться. Люпин пожал плечами. — Уверен, я что-нибудь придумаю. Разберусь по ходу дела. — А что, если… — Сириус резко замолчал и нахмурился. — Что? Выкладывай. — Что, если мы займёмся чем-нибудь? Ты и я? — произнёс Сириус, чётко и медленно проговаривая каждое слово. Ремус как вкопанный замер на месте. — Что ты сказал? Блэк не успел подготовиться к такой резкой остановке и чуть не врезался в спину Люпина. Потеряв равновесие, он с глухим стуком вписался в стену коридора. — Может, в следующий раз предупредишь? — возмущённо пробормотал он. — Повтори свой вопрос. — Конечно, Сириус. Прости, что так внезапно остановился. Ты ведь и так уже пьян и еле стоишь на ногах. — Повтори. Свой. Вопрос. Блэк посмотрел Ремусу в глаза. — Прекрасно. Тогда без извинений. Я спросил: а что, если мы займёмся чем-нибудь? — Вместе? — недоверчиво уточнил Ремус. — Ну, это подразумевалось во второй части моего вопроса. Там явно прозвучало «ты и я». Люпин не мог сказать, что сейчас чувствовал. — Но почему ты хочешь заняться чем-нибудь со мной? Брови Сириуса сошлись на переносице. — А разве не очевидно? Я пялился на тебя весь чёртов вечер. — Нет, не очевидно. Объясни. — Сердце Ремуса загнанно заколотилось в груди. — Знаешь, у тебя очень приказной тон. Люпин скрестил руки на груди. — Объясни. — Господи, ладно. Ты мне просто нравишься, — произнёс Сириус. — Очень. — Ты не так хорошо меня знаешь, чтобы это понять. — Вот я и пытаюсь тебя узнать. — Сириус оттолкнулся от стены. — Хотя на деле это оказывается не так-то просто. Но мне нравится проводить с тобой время. Ты можешь быть милым, когда захочешь. Дружелюбным. И интересным. Ремус заворожённо проследил, как дёрнулся кадык Сириуса, когда тот сглотнул, и снова перевёл взгляд на Блэка. — Это не самая хорошая идея. Сириус нахмурился. — Ты можешь просто дать нам шанс? — Я не знаю. — Люпин развернулся на каблуках и продолжил путь. Его всего трясло от нервного возбуждения. Сириус Блэк был для него загадкой. Когда они встретились впервые, Ремус и подумать не мог, что Сириус — член королевской семьи. Несомненно, он выглядел как хорошо обеспеченный человек, но ничего более. Просто богатенький мальчик в неподходящем районе Лондона. Когда судьба столкнула их во второй раз, Люпин увидел в Блэке только преданного и покорного наследника древнего рода. Но сейчас, идя с ним по коридору, Ремус с каждой секундой всё отчётливее осознавал, что Сириус поразительно многогранен. И каждая его сторона открывалась Люпину с мучительной медлительностью. В нём пылал огонь — яркий и обжигающий. Ремус видел это в улыбке Сириуса, слышал в мелодичных звуках его смеха. Он был обычным человеком, таким же, как Ремус, с ворохом потребностей и желаний. «Но сходятся ли наши потребности и желания?» — размышлял Люпин, украдкой поглядывая на Блэка, пока они шли. Каждый раз, когда они с Сириусом оставались наедине, в голову Ремуса тут же начинали лезть разные мысли. О том, как его руки скользят по коже Сириуса, по его изящным бёдрам; как Ремус нежно целует его губы, опускаясь всё ниже, к тонким ключицам… Эти мысли… Он изо всех сил старался запереть их и не поддаваться их очарованию. Однако этот иллюзорный ларец был чрезвычайно близок к тому, чтобы в любой момент треснуть. Они дошли до его каюты слишком быстро. Люпин дотронулся до ручки, но его терзали сомнения. Что должно было случиться дальше? Ему попрощаться? Поблагодарить Сириуса за то, что тот его проводил? За то, что провёл с ним вечер в холодном молчании? Он остановился на благодарности. Это был более нейтральный вариант. — Спасибо за… — начал Ремус, разворачиваясь лицом к Блэку, но тут же замолк и резко вздохнул. Сириус стоял к нему так близко, что Люпин почувствовал его тёплое дыхание на своих губах. Блэк буквально пригвоздил его взглядом к месту, как сделал это всего несколько минут назад, отчего Ремус не мог пошевелиться. Он всё ещё держался за дверную ручку. Вторая его рука безвольно лежала вдоль тела. — Ты сводишь меня с ума, — мягко произнёс Блэк. Низкий, бархатный голос Сириуса обволакивал. От глубокого звучания этого голоса у Ремуса по спине побежали мурашки. Сириус придвинулся ближе. — Ты знаешь об этом, Ремус Люпин? Полностью и бесповоротно. Ремус сглотнул. — Я только не понимаю почему. — У меня фантастическая память. В нашей семье только у брата память лучше моей. И всё же воспоминания о тебе ускользают прямо сквозь мои пальцы, когда я пытаюсь тебя вспомнить. Люпин уставился в конец коридора. Он не мог смотреть в глаза Сириусу. Под его внимательным взглядом он чувствовал себя слишком открытым, словно всё его нутро было вывернуто наружу и сердце больше не находилось под надёжной защитой. — Ремус, посмотри на меня. Это прозвучало не как просьба. А как приказ. И Ремус подчинился. Глаза Сириуса — бездонно-голубые, глубокие, как сам океан. Ремус погружался в них, с трудом удерживаясь от того, чтобы не утонуть. Затаив дыхание, он ждал от Сириуса продолжения. Потому что себе он доверять не мог и боялся выплеснуть свои чувства прямо здесь и сейчас. Боковым зрением Люпин заметил движение руки Сириуса и буквально через мгновение почувствовал тёплое прикосновение. Нежные пальцы прочертили линию по его шраму от брови к переносице и ниже к подбородку. — Ты прекрасен, — прошептал Блэк практически в губы Ремусу. — Я бы с лёгкостью вспомнил такое лицо. Но просто не могу, и это сводит меня с ума. Не знаю, почему у меня такое ощущение, что я уже видел тебя раньше. Ремус хотел ему сказать. Слова вертелись на кончике языка и уже были готовы сорваться с губ. Он хотел рассказать Сириусу абсолютно всё. Но что, если это разрушит те хрупкие чувства, которые зародились между ними? Он боялся увидеть разочарование в глазах Сириуса, когда тот поймёт, что Ремус работал официантом в его доме и разносил на серебряном подносе бокалы с шампанским. Или что это Ремус тогда был в поношенном рваном пальто и именно его стошнило дешёвым элем в том переулке. Здесь и сейчас Сириус увидел что-то... прекрасное. И Люпин не желал портить этот момент. Пока нет. Не тогда, когда между ними летали такие искры. — Может, ты видел кого-то похожего на меня? — предположил Ремус. У него перехватило дыхание, когда палец Сириуса переместился на его верхнюю губу и, мягко пройдясь по шраму, скользнул к пухлой нижней губе. Блэк покачал головой. — Нет. Я видел твоё лицо, Ремус. Я уверен в этом. Ростом Сириус был ниже Люпина, и линия его глаз находилась прямо на уровне подбородка Ремуса. Но он смотрел так, что Ремус чувствовал себя гораздо меньше. В этот момент Блэк мог делать с ним всё что угодно — он бы без раздумий позволил это. Он никогда в жизни не чувствовал себя более беспомощным. Но Люпин не мог найти в себе силы переживать из-за этого. — Имени мне было недостаточно, чтобы тебя вспомнить, — продолжил Сириус, крепко, но нежно обхватив подбородок Ремуса указательным и большим пальцами. — Поэтому я хотел спросить, не позволишь ли ты мне себя поцеловать. Может, это оживит мои воспоминания. Как думаешь? Ремус перестал дышать. Нет. Он не должен соглашаться. Это как раз то, чего он не мог позволить Сириусу сделать. В его голове сразу же зазвонили тревожные колокольчики, а колени уже готовы были подогнуться. Трезвая часть сознания напоминала, что Сириус Блэк никогда не будет принадлежать ему по-настоящему. Ремус понимал, что это худшая идея из возможных. По прибытии в Америку боль разлуки с Сириусом станет слишком сильной. Держать в руках то, чего он жаждал целых два года, чтобы потом наблюдать, как это утекает сквозь пальцы, словно песок, было невыносимо. Нет. Нет. Сириус придвинулся к Люпину практически вплотную. Их дыхание смешалось. Голос внутри вопил: «Это ужасная, кошмарная, просто отвратительная идея, Ремус Джон Люпин, и ты будешь жалеть до конца своих дней, если скажешь...» — Да, — выдохнул Ремус. Блэк резко сократил оставшееся расстояние между ними и второй рукой обхватил затылок Ремуса, заставляя того немного наклонить голову. Наконец их губы соединились. Этот поцелуй был естественным, как дыхание. Как будто они проделывали подобное уже тысячу раз. Сначала поцелуй был нежным — лишь лёгкое касание. Оба боялись даже пошевелиться. В груди Ремуса разлилось тепло. Он два года представлял себе этот момент. Мечтал о нём, прокручивая в голове разные варианты. Но ни одна фантазия не могла сравниться с этим — с реальностью. То, что происходило в эту минуту, превосходило все его ожидания. Земля начала уходить у него из-под ног. Из горла Ремуса вырвался еле слышный звук — смесь стона и всхлипа. Его пальцы впились в мягкую ткань пиджака Сириуса. Тепло постепенно превращалось в пламя, обжигая изнутри. Огонь словно вырвался наружу, поглощая его полностью. Ремус толкнул Сириуса к противоположной стене, вклинившись коленом прямо между его бёдер. Нежность сменилась безумством, которое, в свою очередь, переросло в неутолимый голод. Ремус не мог насытиться. И никогда не сможет. Все его мысли были только о Сириусе, Сириусе, Сириусе. Люпин провёл языком между сомкнутых губ, будто спрашивая разрешение, и Сириус тут же ответил, раскрываясь навстречу. Блэк страстно покусывал и ласкал языком такой желанный рот, попутно касаясь Ремуса везде, где только мог дотянуться. Он так сильно вцепился в чужую рубашку, что ткань грозилась просто разойтись под его напором. Их языки сплелись, и Ремус почувствовал во рту сладость пьянящего эля и особенный уникальный вкус самого Сириуса. Вкус, который он теперь никогда не сможет забыть и всегда будет стремиться ощутить. У Люпина кружилась голова, а его сердце переполняла безумная радость оттого, что он мог вот так держать в своих руках Сириуса. Наконец-то. И несмотря на то, что Ремус нетвёрдо стоял на ногах, сейчас он был как никогда собран. Этот волнующий, бурный поцелуй словно возвращал его домой. Блэк отстранился первым, слегка откинув голову назад и с глухим стуком ударившись о стену. Его грудь тяжело вздымалась, а губы опухли и покраснели. Люпин наклонился и нежно провёл губами по линии его нижней челюсти, вызвав у Сириуса ответный судорожный выдох. По позвоночнику Ремуса пробежала приятная дрожь. — Это чувство взаимно, знаешь ли, — мрачно произнёс Люпин, прочертив языком дорожку на шее Блэка рядом с бьющейся венкой. Он явно ощущал, как под его прикосновениями бешено частит у Сириуса пульс — лихорадочный, неровный, попадающий в такт его собственного сердцебиения. — Какое чувство? — Сириус выгнул спину под чужими ладонями, прижимаясь к Ремусу теснее. — Ты тоже сводишь меня с ума. — Из-за невероятной близости Люпин отчётливо ощущал, насколько твёрдым стал Блэк. Было ясно как день, что Сириус хотел его с неменьшей силой. И это страстное желание буквально обжигало кожу, заставляя кровь закипать. — Правда? Я бы никогда не догадался. — Я весь день думал о тебе. Сириус издал сдавленный звук. — Но почему ты тогда полвечера вёл себя так, словно не хочешь иметь со мной ничего общего? Мы могли бы начать всё ещё часа два назад. Ремус тихо рассмеялся, заставив Сириуса вздрогнуть от такой неожиданной реакции. — Я не знал, что мои чувства взаимны. — Я часами на тебя пялился, — начал было возражать Блэк, но Ремус быстро прервал его, заткнув обжигающим поцелуем. Люпин не собирался тратить время на разговоры и ненужные мысли. Всё, чего он хотел, — это целовать Сириуса, пока им обоим нечем будет дышать. Хотел потеряться в ощущениях, утонуть в этом мужчине, улавливая малейшее движение его бёдер. Сириус снова немного отстранился и заглянул Ремусу за плечо. — А Джеймс… он там? — Я не знаю. — Ремус прижался лбом ко лбу Блэка. — Но ты в любом случае не можешь войти. Сириус тихо застонал. — Но почему? — Потому что в каюте спят ещё двое. Не думаю, что они обрадуются устроенному нами шоу. — Шоу? — Блэк откинулся назад и хитро улыбнулся, словно лиса. — С твоей стороны, Ремус Люпин, довольно смело предполагать, что сейчас будет шоу. Ремус сдвинул ногу, прижавшись бедром к выпуклости под штанами Сириуса. Звук, который тот издал в ответ на это движение, был слишком развратным и слишком громким для этого тихого коридора. Ремус едва не упал на колени от такой бурной реакции. — Не думаю, что мои предположения ошибочны. — Он наклонился ниже, чтобы поцеловать ушную раковину Сириуса. Мягкие тёмные волосы щекотали ему нос. — Но ты всё равно не можешь войти. — Тогда, полагаю, нам придётся обойтись этим. — Сириус запутался пальцами в непослушных прядях и снова с силой притянул голову Люпина к себе, чтобы соединить их губы. Где-то в конце коридора хлопнула дверь. Вслед за этим послышались голоса, которые по мере приближения становились всё громче и громче. Ремус резко отскочил и, споткнувшись, врезался в противоположную стену. От сильного удара у него даже клацнули зубы. — Чёрт, — прошипел он. Люпин весь горел от возбуждения, и его тело было ещё слишком чувствительным. Сириус выглядел потрёпанным — влажные губы опухли и покраснели; пиджак и рубашка задрались и помялись; румянец поднимался от шеи до самых скул. Он тяжело дышал, прижимая ладони к глазам. — Чёрт, — повторил он за Ремусом. Какие бы чары ни наложил на него Сириус, они вмиг разрушились. Ремуса охватила паника. Он всё-таки попробовал запретный плод и теперь вряд ли когда-нибудь захочет кого-то, кроме Сириуса. Но ему никогда не удастся заполучить его себе. Он будет вынужден страдать. — Это была плохая идея, — быстро произнёс Люпин, выпрямляясь и поправляя свои брюки. — Это было… — То, что я хотел бы повторить, — закончил за него Блэк. Сириус следил за Ремусом потемневшим взглядом из-под полуприкрытых век. Сейчас он напоминал ангела — весь раскрасневшийся и такой красивый, сияющий изнутри. Ремусу хотелось обладать им полностью. — Мы не можем, — вместо этого выдавил Люпин. — Чем бы это ни было, между нами подобное невозможно. Сириус не отрывал от него взгляда — открытого и уязвимого. — В наших силах сделать это возможным. Стоит только захотеть. У нас получится. — Нет, не получится. И ты это знаешь. Пожалуйста, не давай мне ложных надежд. — Но что насчёт Джеймса? И моего брата… — Нет. — Раздражение Ремуса вырвалось наружу. — Твой брат разобьёт Джеймсу сердце. Джеймс любит так, как никто другой. Я-то знаю. Он любит всей душой. Он будет любить твоего брата так отчаянно и самоотверженно, что это убьёт его. Сириус моргнул, ошарашенный эмоциональной тирадой. Люпин был в ярости. На себя, на Сириуса и даже на Джеймса за то, что тот снова свёл их вместе, хотя Ремус так долго старался вычеркнуть воспоминания об этом человеке из своей памяти. Потому что Сириус точно разобьёт ему сердце. Оно уже начинало трескаться, и первая трещина появилась именно здесь, в этом коридоре. Он продолжил: — В любом случае что из этого может выйти? Мы будем целоваться, может быть, займёмся сексом. Ты ещё неделю будешь шептать мне на ухо милые пустяки, пока мы не прибудем в Америку. А потом ты уйдёшь, чтобы снова стать тем, кем ты на самом деле являешься. А что будет со мной? И с Джеймсом, когда твой брат поступит с ним точно так же? Сириус вздрогнул. — А ты жесток. — Нет, я просто реально смотрю на вещи. — Дай мне хотя бы шанс узнать тебя получше. А дальше мы разберёмся. — И когда-нибудь ты сделаешь меня своим любовником? — У Люпина вырвался безрадостный смешок. — Пожалуй, я откажусь. — Ремус. Не надо. Я… Ремус покачал головой и отступил, уперевшись спиной в стену. — Это плохая идея, Сириус. Это было ошибкой. Я должен был сразу отказать тебе. Сириус отшатнулся, в его глазах промелькнула боль. — Ты действительно так думаешь? — Я не хочу становиться твоей игрушкой. — Ремус посмотрел в конец коридора, но чужие голоса уже давно стихли. Они снова остались одни. — Не хочу, чтобы ты притворялся, что эти отношения возможны. Потому что как только ты поймешь, что ради меня тебе придётся оставить позади свою роскошную жизнь, ты тут же уйдёшь. И это мне будет больно, Сириус. Это у меня ничего не останется. Не у тебя. — Мне нет дела до моей роскошной жизни, Ремус. Мне на неё плевать. Меня волнует только мой брат. И ты. — Сириус, ты едва меня знаешь. Блэк разочарованно застонал. — Это не имеет значения. — Ты говоришь как Джеймс. — Ремус вздохнул, потерев ладонью лицо. — Но я всё равно останусь при своём мнении. Ты пожалеешь сразу же, как только поймёшь, что из-за отношений со мной ты потеряешь всё, что сейчас имеешь. — И откуда ты знаешь, что я не буду страдать? — спросил Сириус. — Почему ты так уверен, что больно будет именно тебе? Ремус грустно улыбнулся. — Потому что меня всегда бросают, Сириус. — Люпин ухватился за дверную ручку и крепко сжал пальцы на холодном металле. — И я уже очень устал оттого, что не могу сохранить то, что хочу получить больше всего. Лучше мне просто никогда этого и не иметь. Он отвернулся и, открыв маленькую мрачную каюту, тут же захлопнул за собой дверь. Люпин так и не оглянулся, оставив Сириуса в одиночестве стоять в коридоре.☾☾☾
09:34 Регулусу едва удалось подремать пару часов. Он всю ночь прокручивал в голове их с Джеймсом разговор. «Пойдём со мной». Он делал это снова и снова, уставившись в богато украшенный потолок над своей кроватью. «Мы сможем делать всё, что ты захочешь». И чем дольше Регулус об этом думал, тем более заманчивым становилось предложение Поттера. Они бы могли путешествовать. Увидели бы мир. Начали бы с Америки, а затем переезжали от побережья к побережью. Он бы писал, а Джеймс рисовал. И у них бы появились маленькие морщинки в уголках глаз от того, как бы много они вместе смеялись. Регулус привык к изысканным, дорогим вещам — к роскошной одежде, украшениям и мебели. Однако ни за какие сокровища невозможно было купить те радость и счастье, которые он мог бы обрести рядом с Джеймсом Поттером. Лёжа в темноте своей комнаты, Регулус застонал и уткнулся лицом в подушку. Что же он наделал? Отверг единственного человека, в которого по-настоящему влюбился. Джеймс давал ему выбор, но он безрассудно его упустил. Буквально разбил свой шанс на мелкие осколки. Регулус всё испортил. Впрочем, как и всегда. Разбитый, парень скатился с кровати. Он натянул на себя брюки, надел мягкую льняную рубашку и закатал на ней рукава. Босиком он пересёк гостиную по пушистому плюшевому ковру и вышел на залитую солнцем палубу. Отполированное дерево сияло под ослепляющими тёплыми лучами. На небе не было ни облачка, а воздух был пропитан ароматом морской солёной воды. Сириус уже сидел за квадратным столиком, установленном в центре палубы. Перед ним стоял готовый завтрак — фрукты и выпечка. Регулус сел напротив брата. — Ты поздно вернулся, — отметил он, потянувшись за круассаном. — Я много выпил, — ответил Сириус, медленно массируя виски. — Слишком много. Регулус впился зубами в булочку, не отрывая взгляда от Сириуса. Тот выглядел вполне отдохнувшим, но от Регулуса не укрылось то, как брат щурился от яркого света, отражающегося от гладкого полированного настила. — Тебе нужно успеть поесть до того, как встанет мама́н. Она заметит, что с тобой что-то не так. Сириус застонал, но всё же взял круассан. — Куда вы с Джеймсом ходили? Регулус замер с выпечкой у самого рта. — Ничего особенного. — Это звучит слишком туманно. Ты определённо мне врёшь. — Не вру. — Всё ещё врёшь. Регулус фыркнул. — А что насчет тебя? Ты пропал и вернулся почти в два часа ночи. — Ты слышал? — в голосе Сириуса была лёгкая паника. — Ты вёл себя тихо. Просто я уже не спал. «Пойдём со мной». Регулус вздрогнул и активнее принялся за завтрак, чтобы скрыть свою реакцию. Но его продолжали одолевать мысли, мучая уставшее сознание. «Мы можем исчезнуть». В груди заныло. Он всё испортил, испортил, испортил. Регулус разорвал зубами круассан, чтобы хоть на чём-то отыграться. Он не хотел думать об этом, но был не в состоянии остановиться; вспоминал боль в глазах Джеймса и улыбку на его лице. Тот почти поцелуй. Мимолётное прикосновение губ, которое было сложно считать полноценной лаской. Регулус с силой откусил ещё один кусочек выпечки. Он жалел, что ответил отказом; что тот поцелуй не стал реальностью. — Нет, — произнёс Сириус, отвлекая Регулуса от самобичеваний. — Никуда я не пропадал. Я всё время был там и до полуночи сидел в общем зале. От круассана на тарелке Регулуса, который он безжалостно разломал чуть ли не в крошку, осталось одно название. — Я тебя знаю. Когда я уходил, ты определённо что-то замышлял. Щёки Сириуса слегка порозовели. — Сириус, — предупреждающе позвал брата Регулус. — Что ты натворил? Тот перегнулся через накрытый столик и прошептал: — Я поцеловал его, Реджи. Я поцеловал Ремуса и… — Доброе утро. Регулус выпрямился, а Сириус быстро захлопнул рот. Оба в унисон ответили: — Доброе утро, мама́н. Вальбурга с царственной осанкой села между сыновьями. Элегантно взяв кусочек сахара из сахарницы, она бросила его себе в чашку и начала помешивать дымящийся чай маленькой ложечкой. — Понравился ли вам вчерашний вечер? Сириус переглянулся с Регулусом. — Ужин был чудесным, мама́н. На этом корабле лучшие рестораны. Но мы в этом и не сомневались. Вальбурга отложила ложку и поднесла к губам маленькую чашку. Каждое её движение было обдуманным, выверенным и твёрдым. Она аккуратно подула на дымящийся чай. — Действительно. Ресторан был хорош. Но я имела в виду ваше времяпрепровождение в салоне третьего класса. После ужина. Сердце Регулуса остановилось, а Сириус, казалось, перестал дышать. — Регулус, — Вальбурга сделала глоток чая, — я и не догадывалась, что тебе так нравятся танцы. Первой реакцией Регулуса было вскочить и убежать. Но овладевшие им паника и страх не позволили ему даже пошевелиться. — Ты думал, что я не узнаю? — Губы Вальбурги изогнулись в страшной, жестокой улыбке. Это лицо не было предназначено для улыбок. — Думал, что поиграешь с этим мальчиком и я не узнаю? Сириус выглядел таким же испуганным, каким чувствовал себя Регулус. — Наверное, я бы могла простить вам ваше маленькое путешествие на нижние ярусы, — продолжила Вальбурга. Она говорила медленно, неспешно потягивая чай между длинными паузами, чтобы заставить сыновей ловить каждое её слово. Она знала, что теперь они полностью находились под её контролем. Она была мастером своего дела. Регулус видел ликование в её глазах. — Если бы не ты, Регулус, я бы могла простить всё произошедшее. Нет. Нет, нет, нет. Его мать не могла узнать об этом. Он был уверен, что они с Джеймсом находились на палубе одни. — Скажи мне, Регулус, — Вальбурга всё ещё держала чашку у своих губ, — неужели ты настолько ненавидишь свою жизнь и эту семью, что готов запятнать свою репутацию из-за такого отброса? — Мама́н, я не понимаю. — Регулус поморщился, услышав дрожь в своём голосе. — О, прошу прощения. Позволь мне выразиться яснее. — От неё волнами исходила ярость, и Регулус уже пожалел, что вообще открыл рот. — Тебе понравилось целоваться с Джеймсом Поттером? Сириус резко втянул в себя воздух и посмотрел на брата расширившимися от ужаса глазами. Регулус начал оправдываться. — Мама́н, я не… Фарфоровая чашка вдребезги разбилась о стену, осыпав осколками деревянный настил. Звон стекла оглушительно вторил пощёчине, которой наградила его мать, — хлёсткой и увесистой. Горячая, кусающая боль растеклась по всему его лицу. Но на этом Вальбурга не закончила. Она встала, с грохотом опрокинув стул, и, протянув руку к Регулусу, вцепилась длинными пальцами в его волосы. Рывком она подняла сына на ноги и изо всех сил толкнула его на пол. Эта маленькая и хрупкая с виду женщина в приступе ярости обладала нечеловеческой силой. Ошеломлённый резким ударом материнской ладони и грубым толчком, Регулус запнулся о свой стул и упал на дощатую палубу, неудачно приземлившись на плечо, которое тут же прострелило болью. Но он едва ли обратил внимание на травму, потому что уже мысленно готовился к следующему наказанию. — Не смей... — Вальбурга пнула сына, заставив его перевернуться на спину, — никогда мне лгать, Регулус. — Она нагнулась над ним; раздался звук ещё одного тяжёлого удара. Регулус прикусил язык и ощутил во рту металлический привкус. — Я спрошу тебя ещё раз — ты думал, я не узнаю? Регулус почувствовал, как по щеке бежит тонкая струйка тёплой крови. На правой руке матери было кольцо — маленькое и неприметное; именно оно поцарапало ему кожу. — Я не вру, — прохрипел Регулус. Язык во рту с трудом поворачивался, а щека отдавала болью. — Я не целовал его. Клянусь. Сириус поднялся, отодвинув стул. — Мама́н, если он клянётся, то... — А ты, — прошипела Вальбурга, указав пальцем на своего старшего сына, — не вмешивайся, если не хочешь получить в десятикратном размере. Регулус встретился взглядом с братом и покачал головой. Это только его битва. Сириус был не виноват. Вальбурга снова наклонилась над Регулусом; в её глазах горела холодная ярость. Уже давно Регулус не испытывал такого страха перед матерью. В последнее время ему удавалось не терять её расположения. Помогло ещё и то, что большую часть времени он проводил во Франции. Там до него сложно было дотянуться. Но не здесь. В этом месте, на этом корабле, он был в пределах её досягаемости. И она способна причинить ему вред. Регулус поверить не мог, что позволил себе забыть, как далеко может заходить жестокость матери. — Мне плевать, кого или что ты будешь трахать после женитьбы, — злобно прошипела Вальбурга, её тонкие губы презрительно скривились. — Но пока ты не заделаешь Вивьен Прайс хотя бы одного ребёнка, ты будешь делать так, как я говорю. Регулус вздрогнул. — Но я… Вальбурга до синяков сжала его подбородок. Пальцами второй руки она снова впилась сыну в волосы и резко откинула его голову назад, заставляя встретиться с ней взглядом. — Дай-ка я тебе поясню, раз ты с утра сегодня туго соображаешь. Если ты решишь продолжить общение с Джеймсом Поттером, — процедила она, практически выплюнув ненавистное имя, — то я позабочусь о том, чтобы его повесили за лодыжки и выпотрошили, как свинью. Я заставлю тебя на это смотреть, Регулус. Пока от его смазливого, симпатичного личика ничего не останется. Вальбурга так сжала волосы на затылке Регулуса, что его глаза заслезились. — Ты понимаешь, что я тебе говорю? Джеймс Поттер лишится жизни, если ты продолжишь с ним видеться. Слезы, скатившиеся из уголков глаз Регулуса, смешались с кровью на его щеке. — Пожалуйста… — Ты понял? — голос Вальбурги сорвался на крик. Её ярость была настолько осязаема, что Регулусу казалось, словно рядом присутствует ещё один человек. С его губ сорвался дрожащий вздох. Вальбурга не просто угрожала, она давала обещание. И она действительно готова была убить Джеймса только ради того, чтобы заставить Регулуса подчиниться. — Да, мама́н, — выдавил он. Глаза всё ещё щипало. — Я понял. Вальбурга разжала хватку, и Регулус тяжело рухнул на пол палубы. У него ныло всё тело, но он не осмелился показать, насколько ему больно. Это бы только ухудшило ситуацию. — Эта семья слишком великая и древняя, чтобы пасть из-за твоей глупости. Ты всегда был самым слабым среди нас, и я не удивлена, что ты не смог принять хотя бы одно правильное решение. — Вальбурга развернулась на каблуках и, зашуршав юбками, удалилась с палубы, не проронив больше ни слова. Регулус едва дышал. В его правом ухе без остановки звенело. Он почти не слышал, что ему говорил Сириус. Все звуки доносились до него как сквозь вату. Будто он находился в совершенно другом месте. Сириус обошёл стол. Его лицо то расплывалось перед глазами, то вновь появлялось в фокусе. — Реджи? Реджи, ты в порядке? Регулус был словно под водой. Словно тонул. Всё внутри и снаружи невыносимо ломило. Голова раскалывалась, а плечо полыхало от острой боли. Жжение на щеке не прекращалось. — Господи, — прошипел Сириус, потянувшись за салфеткой, и рухнул на колени перед Регулусом. — Поверни голову. Дай мне… — Не нужно. — Регулус отшатнулся, отбив ладонью руку брата. — Не трогай. Сириус замер. — Хорошо, не буду. Но у тебя кровь, Редж. Выглядит не так уж и плохо, но дай мне хотя бы вытереть подтёки. — Отдай мне. Я сам. — Регулус забрал салфетку и приложил её к щеке. Кожу обожгло болью, однако ему было всё равно. В ухе всё ещё гулко гудело. Мать не зря ударила его именно справа. Это ослабило и дезориентировало его, сделало его слабым. — Откуда она узнала? Мы были там одни. Сириус положил руки на колени и прикусил верхнюю губу. — Андерсон. Он хитрый. И тихий. Скорее всего, он пошёл за нами вниз, а потом увязался за тобой и Джеймсом, когда вы вышли. — Сириус покачал головой. — Реджи, ты и правда поцеловал его? — Нет. — Регулус покрутил плечом. Оно, конечно, ныло, но через пару часов всё должно было пройти. Он аккуратно поднялся с помощью рук. — Мы почти поцеловались, но в последний момент я передумал. Сириус нахмурился. — Почему? — Ты слышал, что сказала мама́н. И это была не угроза, а обещание. Если я продолжу видеться с Джеймсом, то ему конец. Даже хорошо, что я отказал ему. — Реджи, — сказал Сириус так мягко и тихо, что Регулус едва его расслышал, — что, если… что, если тебе и правда сбежать с ним? Всё бросить. И уйти. Я знаю, что ты этого хочешь. Я видел это в твоих глазах вчера вечером. Регулус пустым взглядом смотрел на брата. — Они найдут меня, Сириус. И убьют Джеймса. — Тогда давай исчезнем вместе? Ты и я, Реджи. Вместе. — Что ты такое говоришь. — Регулус наклонился вперёд, сокращая между ними расстояние. — Даже не думай о подобного рода вещах. — Почему нет? Мы могли бы это сделать. Просто подумай об этом. — Я думал об этом. Это не сработает. Ни у одного из нас нет другого выхода. Как мы, по-твоему, это сделаем? Сбежим без денег? И что дальше? Мы ничего не умеем, Сириус. Сириус возмущённо фыркнул. — Я пока не продумывал деталей. Но у нас всё получится. Мы со всем разберёмся. — Ты говоришь как Джеймс, — качая головой, пробормотал Регулус. — Может быть, потому что он прав. — Или, может быть, потому что он безумец. Вы оба безумцы. — Регулус ткнул пальцем в грудь брата. — Мы Блэки, Сириус. Мы не можем принимать собственные решения. Нам не дано выбирать свой жизненный путь. Мы рождаемся, живём и умираем. — Он крепко сжал подбородок Сириуса пальцами так же, как это недавно с ним сделала Вальбурга, заставляя брата посмотреть себе в глаза. — Мама убьёт их обоих, Сириус. Джеймса и твоего Ремуса Люпина. Не думай, что он в безопасности, раз она о нём не знает. — Регулус стиснул челюсти и добавил: — Потому что она пока ещё о нём не знает. Сириус уставился на младшего брата диким взглядом. — Что, если я уйду, Реджи? — Что? — А что, если я уйду? Ты пойдёшь со мной? Регулус ошарашенно моргнул. — Я… я не знаю, Сириус. Я не могу этого обещать. Сириус схватил Регулуса за руки и встряхнул. — Если мы сбежим вместе, то сможем позаботиться друг о друге. Я твой старший брат. Я обещаю, что смогу сделать так, чтобы они нас не нашли. — А что, если у тебя не получится? Что, если они найдут нас? — Не найдут. Америка больше, чем Лондон. Больше, чем Париж. Мы сможем скрыться. Регулус видел решимость в глазах Сириуса. Очевидно, что тот хорошо обдумал этот шаг, тщательно проработал все детали, взвесил все за и против, оценив возможные трудности. Он не просто предлагал или спрашивал. Сириус уже принял решение. — Ты собираешься сбежать, — прошептал Регулус. — Когда мы причалим в Америку. Ты ведь собираешься уйти, да? — Я ещё не решил. Но я этого не исключаю, — признался Сириус, опустив голову. — Ты собирался оставить меня с ними. — Регулус не смог сдержать обиды в голосе. Он пронизывал Сириуса взглядом в поисках ответа, который уже и сам знал. Но ведь брат не оставил бы его, правда? Его старший брат бы так не поступил. Не после всего, что произошло. Сириус негромко выдохнул. — Я надеялся, что ты пойдёшь со мной. — Вы с Джеймсом это спланировали? У меня чувство дежавю. — Регулус поднялся на ноги и посмотрел вниз на Сириуса. — Я не могу сейчас говорить об этом. Ты ведёшь себя как эгоист, и это подвергнет опасности их обоих. Ты не можешь получить Ремуса так же, как и я не могу получить Джеймса. — Нет, ты можешь. Просто ты слишком напуган. Регулус стиснул зубы. Он знал, что Сириус не хотел быть жестоким, но его слова причинили боль. Конечно, он был напуган. Он всю жизнь провёл в страхе. Он каждый день жил в ожидании вспышек гнева от матери; готовился к тому, что терпение отца иссякнет; настраивался на словесные оскорбления или физическое наказание. Во Франции было легче, но даже там страх его не покидал. — Может, так и есть, — ответил он, расправляя плечи. — Но я не стану подвергать жизнь Джеймса опасности. Не тогда, когда я знаю, на что способна наша семья. — Тебе не кажется, что Джеймс заслуживает права голоса? — Сириус встал и посмотрел на Регулуса проницательным взглядом. — Или ты принял решение за него? Регулус прищурился. — Я защищаю его, Сириус. — А он знает об этом? — Почему тебя это так волнует? Какое тебе дело до того, сбегу я с Джеймсом или нет? — Потому что ты мой младший брат и я хочу, чтобы ты был счастлив. — Сириус шаркнул ботинком по палубе, опустив глаза. — Я хочу, чтобы мы оба были счастливы, Реджи. — Я буду счастлив, если Джеймс будет жив, — ответил ему Регулус. — Даже если он будет с кем-то другим.☾☾☾
10:45 Над капитанским мостиком ярко светило солнце, проникая сквозь огромные окна и заливая отполированное дерево мягким золотом. Шёл третий день первого рейса «Титаника». Капитан Смит стоял со сцепленными за спиной руками рядом с Томасом Эндрюсом и смотрел на простирающийся перед ними бесконечный океан. Молодой человек ворвался в дверь с зажатой в руках телеграммой. — Капитан, — произнёс он, протягивая бумагу. — Ещё одно предупреждение о ледовой опасности, сэр. На этот раз из Балтики. Капитан Смит взял небольшой листок бумаги и посмотрел на слова, напечатанные тёмными чернилами. Уголки его морщинистого рта слегка опустились. Он убрал бумажку в карман и обернулся к мужчинам, которые смотрели на него с любопытством. — Не волнуйтесь, парни. Лёд в это время года вполне нормальное явление. — Капитан... — начал было Эндрюс, но капитан Смит просто отмахнулся от него. — Это не проблема. На самом деле, мы увеличиваем скорость. Только вчера утром я приказал разжечь оставшиеся котлы. Мы уложимся в фантастически короткие сроки. Эндрюс нахмурился. — Капитан, лёд наверняка... Но его снова прервали. На этот раз в дверном проёме появился уже другой юноша. Он переводил взгляд с капитана на Эндрюса, подпрыгивая на носочках. — Капитан, — произнёс он дрожащим голосом, — а уже нашлись бинокли для вперёдсмотрящих? Капитан Смит сперва посмотрел на молодого человека, а затем на мрачное выражение лица Эндрюса. Отвернувшись, он уставился океан, простирающийся за носом корабля. — Я не видел их с Саутгемптона.☾☾☾
14:03 Каким-то чудом Джеймсу снова удалось пробраться на палубу первого класса. Его чуть не поймали проходящие мимо члены экипажа, но он проскользнул в спортзал, кивнув некоторым пассажирам, которые с любопытством смотрели на него во время выполнения упражнений. Он был здесь ради Регулуса. Джеймсу едва ли удалось поспать больше нескольких часов: все его мысли занимал их разговор прошлой ночью. Из-за него он стал ещё более безрассудным, чем обычно, и теперь крался по помещениям, принадлежащим пассажирам первого класса. Опустив голову, он шёл по роскошным коридорам мимо изысканно одетых людей и глазами искал копну чёрных кудрей. Не было никаких гарантий, что Регулус вообще заговорит с ним, но он должен был попытаться. Он ничего бы не добился в этой жизни, если бы не рисковал. Джеймс миновал парадную лестницу. При дневном свете она вызвала у него ещё больший восторг. Свежеотполированный дуб сверкал в солнечных лучах. Джеймс даже почувствовал покалывание в кончиках пальцев, так сильно ему хотелось нарисовать это великолепие. Но он лишь бросил на лестницу мимолётный взгляд и продолжил идти, слишком поглощённый поисками Регулуса. Никто не обращал на него внимания. Только несколько человек заметили его поношенный пиджак и брюки, но он шёл сквозь толпу слишком быстро, не позволяя их любопытным взглядам задержаться на себе надолго. Чем дольше Джеймс бродил по коридорам, безрезультатно пытаясь отыскать Регулуса, тем больше он расстраивался. Он был рад найти хотя бы Сириуса. Так он хотя бы на шаг приблизился к своей цели. Но дверей, кают и изысканно обставленных помещений было так много, что Джеймс окончательно заблудился. Голова шла кругом. Он был полностью дезориентирован и сбит с толку. Он как раз проходил мимо, по всей видимости, ресторана, когда… Бинго. Регулус сидел напротив Андромеды и незнакомого Джеймсу мужчины и безучастно смотрел на скатерть перед собой. У Джеймса заныло в груди. Он всё ещё ощущал мимолётное прикосновение губ Регулуса к своим губам; этот едва уловимый вкус, который привёл Джеймса в полнейшее отчаяние. В такое отчаяние, что Поттер, игнорируя оклики метрдотеля, без раздумий переступил порог ресторана для пассажиров первого класса и подошёл прямо к столику Регулуса. — Добрый день, — произнёс Джеймс и низко поклонился Андромеде, сидевшей с левой стороны. Затем он протянул руку мужчине рядом с ней. — Джеймс Поттер, сэр. Очень приятно. Мужчина, явно удивлённый, моргнул, но ответил на рукопожатие. — Томас Эндрюс. — Ох. Так это вы построили этот прекрасный корабль. Эндрюс мягко и добродушно улыбнулся. — Что-то вроде того. Регулус так и не поднял глаз. Он решительно уставился вперёд, отказываясь признавать присутствие Джеймса. Андромеда посмотрела на них обоих. — Добрый день, мистер Поттер. Рада видеть вас. Но могу я спросить, что привело вас в Пальмовый дворик? — Простите, что прервал ваш разговор, мадам, но я пришёл поговорить с Регулусом. — Ох. — Похоже, она была ничуть не удивлена. — Регулус? — Нет, — отрывисто ответил Регулус. Он по-прежнему не смотрел на Джеймса. — Я не приглашал его сюда. Джеймс стиснул челюсти. — Пожалуйста, мы можем поговорить? Это займёт всего секунду. — Сомневаюсь. Ты слишком много говоришь. — Только когда это важно. Регулус усмехнулся. — Отлично. Ты можешь просто поговорить со мной, но только здесь. Эндрюс, заинтересованно приподняв бровь, переводил взгляд с одного мужчины на другого. Джеймс хмыкнул. — Нет, не могу. Только пять минут. Пожалуйста. — Он ведь сказал «пожалуйста», Регулус, — задумчиво протянула Андромеда. — Удели бедняге пять минут. Мы подождём здесь. — Но... — Иди. — Андромеда повернулась к Эндрюсу и, не обращая внимания на протесты Регулуса, продолжила беседу: — Не могли бы вы рассказать мне побольше о спасательных шлюпках? Поразительно, что решили уменьшить их количество с учётом, что на борту так много людей. — Согласен, — ответил Эндрюс. — Но мои возражения были проигнорированы. Остальной разговор ушёл на второй план, когда Регулус резко встал, по-прежнему не глядя на Джеймса. Он бросил салфетку на стол и быстро вышел из комнаты, не удосужившись убедиться, что Джеймс идёт за ним. Плечи Регулуса были напряжены, спина прямая. Ничего не сказав, Джеймс последовал за Блэком. Но стоило Регулусу открыть невзрачную дверь в пустом коридоре, как он так же молча затолкнул его внутрь. Это оказалась подсобка, по размерам едва ли больше каюты Джеймса. — Чего ты хочешь, Джеймс? — процедил Регулус. Он повернулся спиной к Поттеру, уперевшись руками о край металлической полки прямо над своей головой. — Меня не должны видеть с тобой. Не здесь. — Почему? Мы просто разговариваем. — Это опасно. Джеймс закатил глаза. — Ты драматизируешь. — Чего ты хочешь? — повторил Регулус. Джеймс подошёл ближе. Комната была тесной, и места едва хватало для них двоих и стеллажей вдоль стены. Здесь уже витал этот особенный запах — аромат свежего постельного белья, сандалового дерева и самого Регулуса. Джеймсу хотелось протянуть руку и прикоснуться к Блэку, но этот момент казался ему чрезвычайно хрупким. Словно они снова перенеслись в ту первую ночь. Вместо этого он спросил: — Ты посмотришь на меня? — Нет. — Почему нет? — Потому что я не хочу. — Регулус прерывисто выдохнул. — Просто скажи мне, чего ты хочешь, Джеймс. Джеймс открыл и тут же закрыл рот. У него не было плана. Он не рассчитывал найти Регулуса и тем более не ожидал, что тот согласится на разговор. Поэтому сейчас Джеймс не знал, что сказать. Он просто стоял здесь, а в голове было пусто. Разум затуманился из-за волнующей близости к Регулусу в этой маленькой комнате. В конце концов он остановился на фразе: — Я просто хочу поговорить с тобой. Регулус усмехнулся. — Нам не о чем говорить. — Ты действительно имел в виду то, что сказал прошлой ночью? — Джеймс сократил расстояние между ними. Он чувствовал жар, исходящий от Регулуса. — Джеймс, — предупреждающе произнёс Регулус. Его голос звучал неуверенно и дрожал. — Я не могу этого сделать. — Не можешь или не хочешь? — Какая разница? — Если ты не хочешь, тогда я уйду. Я смогу принять отказ, если ты хочешь не меня. Но... — Конечно же, я хочу тебя. — Регулус тут же напрягся, стоило этим словам сорваться с его языка. Он сожалел о сказанном. Джеймс видел это по тому, как сгорбились его плечи. Будто Регулус хотел сжаться в комочек. Он так сильно стискивал края полки, что костяшки его пальцев побелели. Он по-прежнему не смотрел на Джеймса. — Но я не могу. Я бы хотел, чтобы ты понял. — Ты позволяешь им победить. — Джеймс протянул руку и коснулся пальцами руки Регулуса. — Ты сияешь так ярко, дорогой. Так же, как и звезда, в честь которой тебя назвали. Регулус издал сдавленный звук и упёрся лбом о полку над собой. — Я видел это прошлой ночью, когда мы танцевали. Ты полон жизни и огня. — Пальцы Джеймса легко и осторожно сжали предплечье Регулуса. — Но если ты позволишь им победить, они сразу же погасят в тебе эту искру. И в конце концов от тебя настоящего ничего не останется. Регулус подался навстречу прикосновению. Это было едва заметно, но Джеймс чутко уловил этот порыв. — Я всё разрушаю, Джеймс. И это я тоже разрушу. Просто пойми, что я не могу этого сделать. Я не хочу всё испортить. — Тогда разрушь меня. — Джеймс подошёл к Регулусу так близко, что грудью почти прижался к его спине. — Я позволю тебе. Мне всё равно. Ты этого стоишь. — Медленно, чтобы не испугать Блэка, Джеймс коснулся лбом изгиба его шеи. — Ты уже разрушил меня. Для меня никогда не будет никого другого, кроме тебя. — Ты сошёл с ума. — Я влюблён. Регулус мягко рассмеялся. — Есть ли разница? — Знаю, что это звучит безумно. Но я также знаю, что чувствую. Регулус вздрогнул. — Ты просишь меня отказаться от всего ради тебя. — Не ради меня. Ради себя. Скажи честно, неужели тебе нравится тратить своё время в курительных салонах и на балах? Не боишься, что в тридцать уже будешь умирать от скуки? — Неважно, чего я хочу. Важно то, что я должен сделать. Я же говорил тебе, всё не так просто. Застонав, Джеймс уткнулся лицом в чужую шею и оставался в таком положении, пока лёгкие полностью не заполнились неповторимым ароматом Регулуса. — Просто подумай об этом. Пожалуйста. Хотя бы подумай. — Мой ответ не изменится, — ответил Регулус. — Я должен сказать «нет», Джеймс. Не имеет значения, как сильно мне хочется сказать тебе «да». Чуть отстранившись, Поттер крепко схватил Регулуса за другую руку и развернул его лицом к себе. На мгновение он потерялся в глубоких серых омутах. В этом умоляющем взгляде Джеймс увидел отчаяние и уже привычную настороженность. Но тут он заметил красную линию поперёк правой скулы Регулуса. Порез был не слишком глубокий, длиной с мизинец Джеймса, но он рассекал лицо Блэка, портя безупречную фарфоровую кожу. — Регулус, — негромко произнёс Джеймс, не отрывая взгляда от пореза. Он неуверенно протянул руку и провёл пальцами немного ниже тонкой полоски. Регулус вздрогнул, но не отстранился. — Вчера у тебя этого не было. — Ничего страшного. Не о чем беспокоиться. Джеймс подался вперёд, прижимая Блэка к полкам. — Но это очень беспокоит меня, любовь моя. Кто это сделал? Регулус отвернул лицо, пряча порез от взгляда Джеймса. — Не превращай это в… — Скажи мне, Регулус. Пожалуйста. Джеймс не понимал, почему продолжает настаивать. Ведь он уже знал ответ. Он чувствовал его всеми фибрами души — ещё до того, как ответ сорвался с губ Регулуса. — Моя мать. Моя мать сделала это. От подтверждения этого у Джеймса свело живот. Он не был уверен, что в нём сейчас сильнее: гнев на Вальбургу или жалость к Регулусу, который умолял не обращать на порез внимания. Рука Поттера дрожала, когда он обхватил ладонью другую щёку Регулуса и нежно провёл большим пальцем по гладкой коже. Шрама не должно было остаться, но этот порез вызвал бурю в душе Джеймса, которая с каждой секундой грозилась перерасти в торнадо. — Она чудовище, — на выдохе произнёс он. — Что она с тобой сделала? — То, что она всегда делает, Джеймс. — Регулус крепко зажмурился. — Андерсон видел нас прошлой ночью. И он сказал мама́н, что мы целовались. Она не поверила мне, когда я сказал, что это неправда. Джеймс нахмурился. — И поэтому она тебя ударила? — Ты не знаешь мою мать. Это самое меньшее, что она могла бы сделать. Просто порез легче объяснить. — Разве ты не видишь, Регулус? Вот почему я хочу, чтобы ты ушёл со мной. Всё это ненормально. Регулус упёрся ладонями в грудь Джеймса и оттолкнул его. — Ты ничего не знаешь, Джеймс Поттер. Ты не знаешь мою семью. Ты и меня-то едва знаешь. — Зато я точно знаю, что ты заслуживаешь чего-то гораздо лучшего, чем твоя семья. — Я имею с ними дело всю свою жизнь. Я должен смириться с этим. С ними. Альтернатива будет гораздо хуже. Джеймс насмешливо поинтересовался: — Даже если альтернативой будет побег? — Это хуже, потому что моя мать найдёт нас и убьет тебя! — Пришла очередь Регулуса злиться. Джеймс видел ярость, разгорающуюся в его глазах. Ледяное пламя, готовое превратить всё вокруг в пепел. — Она пригрозила убить тебя, если я не перестану с тобой встречаться. Сказала, что заставит меня смотреть на это. — Я не боюсь её. Я могу защитить себя. И тебя смогу тоже, Регулус. — Не от неё. Только не от неё. Моя мать не угрожает, Джеймс. Она даёт обещания. — Регулус покачал головой и направился к двери. — Я защищаю тебя. Разве ты этого не видишь? Джеймс потянулся было к нему, но Регулус оказался быстрее. Его пальцы уже обхватили дверную ручку. — Не уходи, любовь моя, — умолял Джеймс. — Мы всё решим. Однажды ты доверился мне. Разве ты не можешь сделать это снова? — Вчера я не мог мыслить здраво, — ответил Регулус жёстко и холодно. — Но сейчас могу. Оставь меня в покое, Джеймс. Позволь мне уйти. Забудь обо мне. У нас бы ничего не вышло, и так будет лучше. Так ты останешься в живых. — Без тебя нет. Не тогда, когда ты... — Нет. Оставь меня в покое. Пожалуйста. Мы встретились случайно. Этого не должно было случиться. Регулус уже повернул ручку двери, но Джеймс всё-таки успел схватить его за запястье. — Каждую ночь, Регулус. Я буду ждать тебя на носу каждую ночь. И если ты не придёшь, ничего страшного. Я пойму. — Джеймс отпустил руку Регулуса, давая ему уйти. — Выбор всегда будет за тобой. А я буду ждать, когда ты его сделаешь. Регулус посмотрел на Джеймса через плечо. Выражение его лица оставалось холодным и безразличным, но Джеймс увидел настоящие эмоции, спрятанные в глубине этих красивых глаз. Это не обнадёживало, но давало шанс на то, что чувства Регулуса со временем всё-таки возьмут верх над долгом. — Не жди вечно, Джеймс, — произнёс Регулус и вышел.☾☾☾
17:15 Ремус провёл большую часть дня в курительной комнате третьего класса со стаканом виски в руках. Алкоголь был обычным и, конечно же, недорогим, но он немного заглушал боль, которая вспыхивала каждый раз, стоило подумать о Сириусе. А думал он о Сириусе почти каждую секунду. В конце концов бармен выпроводил его, пробурчав что-то о том, что Ремус собирается опустошить все его запасы. Люпин бесцельно бродил по кораблю, пока не оказался на носу судна. Там он обнаружил Джеймса, который, прислонившись к мачте, смотрел вдаль на океан. Солнце только начало клониться к горизонту, медленно окрашивая небо множеством оттенков. Ветер трепал волосы Ремуса. Воздух был пропитан солёным запахом моря. Иногда Ремус забывал, что этот лайнер просто громадная железная махина, рассекающая по волнам, а не маленький город, вмещающий целую кучу людей. Ремус присел рядом с Джеймсом. — Я тебя весь день тебя искал, — произнёс он, толкнув Джеймса плечом. — Где ты пропадал? — В основном здесь, — ответил Джеймс и слегка отодвинулся, чтобы Ремус мог прислониться к мачте рядом с ним. Он вздохнул и откинул голову назад, к металлической конструкции. — От тебя несёт кабаком. — Что неудивительно, я там почти всё выпил. — Не поделишься, что случилось? — Только если ты расскажешь, куда улизнул прошлой ночью. Джеймс как раз собирался ответить, как вдруг вперёдсмотрящие в вороньем гнезде на мачте что-то крикнули человеку внизу, а тот проорал им в ответ: — Капитан говорит, что не видел их, парни! И я не могу их найти. Так что вам придётся хорошенько напрячь свои глаза. Ремус нахмурился. Это его встревожило. В неразборчивых голосах, доносящихся сверху, слышалось волнение, а на лице матроса, стоящего рядом с ними, читалась лёгкая паника. — Я был здесь, — сказал Джеймс, возвращая внимание Ремуса к себе. — Один? — Нет. С Регулусом. — А, — произнёс Ремус, не удивлённый услышанным. Он так и думал. Но его поразила бесстрастность, с которой друг это сказал. Без эмоций, без того характерного веселья и оптимизма, к которым Ремус так привык. Поэтому он заметил: — В твоей интонации не чувствуется того восторга, который я ожидал услышать. У тебя же получилось остаться с ним наедине. Джеймс пожал плечами, рассеянно царапая ногтями палубу рядом со своим бедром. — Он сказал, что если он может получить всё это только здесь, на корабле, то ему этого не нужно. Ремус вздохнул. — А чего ты ожидал? Что он сбежит с тобой, как только мы прибудем в Америку? Люпин нахмурился. — Ты действительно думаешь, что он вот так просто передумает? — Может быть. Не знаю. Он сложный. Непредсказуемый. — Джеймс тихонько рассмеялся. — Немного упрямый и вредный. Настоящая заноза в заднице. Но мне это в нём нравится. — Кажется, он в твоём вкусе, — согласился Ремус, снова толкнув Джеймса в плечо. — Но ты не должен ждать вечно. Если не он, то найдётся кто-то другой. Джеймс встряхнул головой. От сильного порыва ветра и яростного резкого движения его волосы безнадёжно растрепались. — Нет, Ремус. Я говорю серьёзно. Он для меня тот самый. Ремус усмехнулся. — Неужели мы снова возвращаемся к этому разговору? Ты едва его знаешь. Я понимаю, ты думаешь, что влюблён в него... — Я знаю, что влюблён в него. — ...но любовь не может возникнуть за один день. На это требуется время, Джеймс. Месяцы. Годы. Целая жизнь. — Ремус подтянул ноги к груди и положил подбородок на колени. — Ты не можешь винить его за то, что он не хочет оставлять всю свою жизнь позади только потому, что ты сказал ему несколько красивых слов. — Я не такой, как ты, Ремус. Я не умею скрывать свои чувства и не запираю сердце за стальной дверью, толщина которой больше, чем у этого столба. — Джеймс постучал костяшками пальцев по мачте позади них, чтобы подчеркнуть свои слова. — Я не собираюсь сбавлять обороты только потому, что ты считаешь, что это правильный способ любить. Ты меня знаешь. Ремус вздохнул. — Я понимаю. Не существует правильного способа любить. Но есть способ, который убережёт тебя от боли. Потому что не Регулус окажется с разбитым сердцем. А ты. Джеймс перестал царапать палубу и повернулся к Ремусу. Его карие глаза расширились от переживаемых эмоций. — Их мать бьёт их. Она ударила Регулуса, потому что подумала, что мы целовались прошлой ночью. Каким-то образом она узнала об этом. Ремус словно лишился дара речи. Он не мог ни глотать, ни дышать. Он до сих пор ощущал жар губ Сириуса на своих губах. Чувствовал страстные прикосновения его рук, горячих даже сквозь ткань одежды, на своём теле; лихорадочное безумство их поцелуев и самого Сириуса, прижавшегося к его бедру. — Так ты... — выдавил из себя Ремус, стараясь снова не погрузиться в свои воспоминания, — я имею в виду, ты поцеловал Регулуса? — Нет. Я хотел. Мы почти поцеловались. Но потом он сказал мне «нет». Мать не поверила ему, когда он попытался оправдаться, и ударила его. Ремус слышал нарастающую ярость в голосе Джеймса. Она эхом отозвалась и в его сердце. — Ты видел Сириуса? — выпалил Люпин, не успев сдержаться. Джеймс искоса посмотрел на друга, приподняв бровь. — Нет, я не видел. А что? — Я... — Ремус сглотнул. — Я... У нас, возможно... — О, блядь, — пробормотал Джеймс, снова откинув голову к мачте. На этот раз гораздо резче. — Как мы оба так вляпались в этих чёртовых братьев? — Он тяжело вздохнул. — Вот это удача. Ремус рассмеялся. — Между прочим, твоя удача. Я виню именно тебя за то, что ты нас познакомил. Джеймс усмехнулся. — Я вас не знакомил. Вчера вечером ты сказал, что уже встречался с ним раньше. — Я столкнулся с ним на палубе, — признался Ремус. Ему тяжело было держать эту тайну в секрете, поэтому, отбросив осторожность, он добавил: — Но это была не первая наша встреча. — Что ты имеешь в виду? — Помнишь, как я брал разные подработки, чтобы помочь с арендой? — Да, потому что мне надоело, что ты вечно задерживаешь оплату. Ремус закатил глаза. — Точно. Ну, одна из таких подработок была в огромном таунхаусе. Я понятия не имел, кто в нём живет. Просто там хорошо платили. Именно там я и увидел Сириуса. По крайней мере, это был первый раз, когда я его действительно увидел. Однако самый первый раз это было в переулке за пабом. Джеймс поморщился. — Как-то это звучит… сомнительно. Пожалуй, я не хочу вдаваться в подробности такой встречи. — Да не в этом смысле, придурок, — сказал Ремус, слегка оттолкнув от себя Джеймса. Тот рассмеялся и сел обратно, а Ремус продолжил: — Я был пьян. А он просто стоял там с натянутым на лицо капюшоном. Мы проговорили едва ли пять минут, прежде чем он убежал. Но я понял, что это был он, когда работал в том доме и увидел его снова. Его ни с кем нельзя спутать. — Их обоих, — мягко подметил Джеймс. Он снова рассеянно провёл ногтями по палубе. — Ты не видел Регулуса в тот вечер? — Его там не было. Только Сириус. Джеймс кивнул. — Это объясняет, почему ты не узнал Регулуса в тот первый день. Они не похожи. На самом деле нет. Ремус утвердительно хмыкнул. — Сириус выглядит так, будто сейчас подарит букет роз. А Регулус — будто готов затолкать их тебе в глотку. Из груди Джеймса вырвался смех. — Как раз в моём вкусе. Ремус повернул голову, прижавшись щекой к коленям, чтобы полностью видеть Джеймса. — Я ещё не сказал Сириусу, что мы виделись раньше. Не хочу, чтобы он знал. У него есть пунктик — он любит оставаться незамеченным. Я не хочу, чтобы он думал, что я... что я это подстроил или что-то в этом духе. Наверное, он разозлится, если выяснит, что я знал его всё это время. — На мой взгляд, он разозлится ещё больше, если ты продолжишь скрывать это от него. — Неважно. Как ты и сказал, осталось всего несколько дней до того, как мы окажемся в Америке. Джеймс поджал губы. — Попроси его сбежать с тобой. Ремус фыркнул. — Ни в коем случае. — Ты мог бы попробовать. Не думаю, что Сириус уйдёт без своего брата, но, возможно, это тот толчок, который нужен им обоим. Видимо, их можно брать только в комплекте. — Не неси ерунды. Где они со своим родовым древом, насчитывающим сотни лет, и где мы. — Не думаю, что кого-то из них это сильно волнует. Ремус вздохнул и отвернулся, чтобы посмотреть на океан. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в красные, золотые и пурпурные тона. — Это неправильно с моей стороны говорить, что я жалею о том, что мы их встретили? — Придержи эту мысль до тех пор, пока мы не причалим к Америке, — сказал Джеймс, его голос наполнился теплом. Вечный оптимист. — Как я уже сказал, времени ещё много. Регулус может передумать, а за ним тогда и Сириус. Может случиться всё что угодно, Ремус.☾☾☾
22:38 Джеймс ещё долго сидел у мачты после ухода Ремуса. Несмотря на куртку и одежду под ней, он жутко замёрз. Его руки онемели от холода, и он уже не чувствовал пальцев ног в ботинках, а зубы давно начали стучать. В тщетной попытке согреться он уже тысячу раз прошагал туда и обратно по передней части корабля. И всё же он ждал. Джеймс не знал, придёт ли Регулус. Вполне возможно, что нет и Джеймс замерзнёт насмерть, стоя на холоде. Но он говорил серьёзно — он будет ждать каждую ночь, держа в руках своё кровоточащее сердце. Это единственный выход, который он смог придумать. Хуже всего было то, что, наматывая круги по палубе, он не мог перестать думать о порезе на щеке Регулуса. Такой пустяк для самого Регулуса, но целая трагедия для Джеймса. Поттер никогда не относился к той категории людей, которые одобряют физические расправы, это шло вразрез с его характером. Но сейчас он бы с удовольствием наказал Вальбургу Блэк в десятикратном размере за ту боль, которую она причинила своим сыновьям. Джеймс шаркнул носком ботинка по гладкому дереву. Он понятия не имел, который сейчас час и сколько времени уже прошло, когда дверь распахнулась и палуба озарилась мягким светом. Он поднял взгляд. Роскошный костюм. Копна чёрных волос. Регулус. Сердце Джеймса совершило кульбит. Он пришёл. Джеймс сомневался, но... Подождите. Нет. Это не Регулус. Это его более мягкая версия, чуть выше ростом и шире в плечах. Сириус. Он остановился на полпути между дверью и краем платформы и посмотрел на замершего Поттера. — Он не придёт, Джеймс. — Я сказал ему, что буду ждать, несмотря ни на что. — Джеймс стиснул челюсти, стараясь не дать своему сердцу выскочить из груди и упасть прямо на палубу. — И он сказал тебе не делать этого. — Он сказал мне не ждать вечно. Это только первая ночь. Сириус криво усмехнулся. — Я дал ему обещание, Сириус. Я его не нарушу. Сириус вздохнул и засунул руки в карманы. — Ты мне нравишься, Джеймс. Очень. Ты именно тот, кто ему нужен, и именно тот, кого я хочу видеть рядом с ним. Ты сможешь показать ему, что жизнь стоит того, чтобы её прожить; что он может наслаждаться ей, а не смотреть со стороны, как она проходит. — Блэк переступил с ноги на ногу. Джеймс почувствовал, что сейчас последует но, ещё до того, как Сириус продолжил: — Но это убивает его, Джеймс. Он не уйдёт из семьи, а ты — его самое больше желание. Джеймс нахмурился. — Я не понимаю. — Он не может получить и то, и другое. — Сириус пристально посмотрел на Поттера. — Это значит, что ему придётся сделать выбор — ты или семья. Но моему брату никогда в жизни не давали право выбора. Он просто не умеет выбирать. — Я... — Моя мать видит слабые места в его защите и давит на каждое из них, проверяя, когда он сломается. И он сломается, Джеймс. Однажды ты его уже спас, но я не знаю, сможешь ли ты сделать это снова. Не уверен, что в этот раз тебе это удастся. — Я дал ему выбор, Сириус. Только и всего. — И я тебе сказал — у Регулуса никогда не было выбора. Ни разу в жизни. Он не знает, что с этим делать. — Сириус глубоко и тяжело вздохнул. — Как бы там ни было, сегодня утром я попытался убедить его выбрать тебя, но он думает, что сможет тебя защитить, только если выберет семью. Джеймс кивнул. — Он сказал, что ваша мать убьёт меня. — Это правда, — подтвердил Сириус. — Убьёт не задумываясь. Полагаю, это её даже осчастливит. — Она чудовище. Губы Сириуса изогнулись в невеселой усмешке. — Действительно, так и есть. Но она наша мать, и по какой-то извращённой, ужасной причине Регулус любит её. Он всё ещё ищет её одобрения. — Даже несмотря на то, что он ненавидит всё это? Всех их? — Даже несмотря на это. — Сириус подошёл к краю платформы и встал перед Джеймсом. Он был чуть выше Регулуса, но ненамного. — Ты просишь его выбрать тебя и оставить всю свою прошлую жизнь позади. Оставить семью и всё, что ему было знакомо. Джеймс скрестил руки на груди. — Он чуть не спрыгнул, Сириус. Видишь, насколько всё плохо? Неужели так трудно сделать выбор, если он изначально хотел уйти? — Конечно трудно. Мой брат предан нашей семье. Всегда был. И теперь, когда он больше не висит на волоске от смерти, он мыслит по-другому. Он должен выбрать, но сейчас пытается усидеть на двух стульях. Ищет способ и остаться с тобой, и одновременно следовать пути, уготованному ему матерью. — Он сказал мне оставить его в покое. — Потому что он боится, что стоит ему только взглянуть на тебя, как наша мать тут же отдаст приказ и тебя убьют. — Выражение лица Сириуса стало печальным. — В его понимании лучше он останется без тебя и сохранит тебе жизнь, чем станет причиной твоей смерти. Джеймс облокотился на мачту, простонав. — Я сказал ему, что не боюсь вашей матери. — Регулус достаточно напуган за вас обоих. — Он действительно помолвлен? — спросил Джеймс. — Да. Мы оба помолвлены. Но я не думаю, что это имеет значение. В конечном счёте сердце само выбирает то, чего желает. Джеймс наклонил голову и настороженно посмотрел на Сириуса. — Мне бы хотелось так думать. — Регулус сложный. Он всегда был таким. Я люблю его больше всех, но мы разные. Две стороны одной медали. Как бы сильно он ни хотел сбежать, ему потребуется серьёзный толчок, чтобы решиться на это. — А что насчёт тебя? — спросил Джеймс. — Что для этого потребуется тебе? Сириус усмехнулся. — Чтобы Ремус попросил меня об этом. Джеймс со всей силы ударил головой о металлическую мачту. — Ну, конечно же, мне нужно было выбрать именно упрямого брата. — Он лучший из нас, уверяю тебя. Тебе просто нужно обойти все его острые углы. — Что должно произойти, чтобы он захотел уйти? Сириус пожал плечами. — Хотел бы я знать, Джеймс. Но выбирать должен он сам. Регулусу нужно сделать это самому. — Сириус протянул руку и положил её Поттеру на плечо. — Дай ему время. Пусть он решит. Джеймс сглотнул. В горле стоял ком. — А если не решит? Сириус убрал руку. — Тогда не жди его вечно. С глухим стуком Сириус спрыгнул на нижнюю палубу. Он быстро прошёл вперёд и, остановившись только у открытого дверного проёма, обернулся. — Спасибо тебе, — произнёс Блэк. — За то, что любишь его. Я искренне считаю, что он лучший из нас. Он действительно заслуживает, чтобы о нём трепетно заботились и защищали от всех ненастий и бед. Джеймс сел, свесив ноги с края платформы. Его охватил пробирающий до костей ледяной холод. Но причиной был совсем не мороз. — Если бы он позволил, я бы подарил ему целый мир. На губах Сириуса появилась улыбка — тёплая, но полная печали. Дверь за ним захлопнулась с тихим щелчком. А Джеймс Поттер продолжил ждать.