Вес гравитации

      В классе свободное место было рядом с Томом и одно рядом с Гермионой. Гарри остановился у двери в класс защиты, прежде чем принять решение и сесть рядом с Роном и Гермионой. Она улыбнулась, когда он сел, но Рон проигнорировал его.       — Как прошел твой разговор с Джинни? — спросила Гермиона.       — Действительно хорошо. Мы работаем над всем этим.       — Это замечательно!       Гарри вытащил учебник и перо, оглядывая класс. Каждый профессор привносил в кабинет что-то свое, и Сириус казался чем-то средним между профессором Вилкост и Римусом. В комнате были схемы сложных движений палочкой и инструкции наложения оберегов, а также книжные полки, битком набитые книгами по заклинаниям и книгами о магических существах. В углу стоял манекен для дуэли, а на стене были развешаны различные мишени.       Когда последние студенты заняли свои места, Сириус вошел, захлопнув за собой дверь. Он подмигнул Гарри, Рону и Гермионе, прежде чем пройти вперед.       — Добро пожаловать на шестой курс защиты от темных искусств. Если вы не обращали внимания на текущие события, я профессор Блэк. Да, я сбежал из Азкабана, нет, я не скажу вам, как. Да, я невиновен, и да, Министерство задолжало мне много галлеонов за свою ошибку. Итак, вы все сдали экзамены СОВ, это значит, что вы способны идентифицировать множество темных существ, можете наложить несколько проклятий и противодействовать им, а также имеете рабочее представление о теории защиты. В этом году я рассчитываю вывести вас всех на уровень, на котором вы сможете достойно выступать на дуэлях и в бою.       С этими словами все в комнате выпрямились и подались вперед, чтобы услышать, что Сириус скажет дальше.       — Ни один волшебник не хочет столкнуться с темным искусством, — он сделал паузу, взглянув на Тома. — По крайней мере, большинство здравомыслящих волшебников этого не хотят. Вот почему нам нужно готовиться к моментам, которые мы не хотели бы пережить. Весь этот год мы будем работать с несколькими различными темами, начиная с невербальных заклинаний и заканчивая защитными чарами и методами защиты. Также мы будем тратить время на отработку этих навыков в дуэлях и в боевых симуляциях. Прежде чем я начну сегодняшний урок, кто может сказать, почему у заклинаний есть названия?       Рука Гермионы взметнулась вверх, и Сириус кивнул ей, чтобы она продолжала.       — Хотя волшебникам не требуются произносить названия заклинаний для их выполнения, их преимущество в том, что они создают фокус и концентрацию. Волшебники также учатся связывать слова с результатом, создавая больше уверенности в своих магических способностях.       — Десять очков Гриффиндору. Я не мог бы сказать это лучше, — Сириус вытащил свою волшебную палочку. — Вы все раньше применяли невербальную магию - всякий раз, когда в детстве у вас происходили стихийные магические выбросы, они были беспалочковыми и невербальными. По причинам, которые объяснила мисс Грейнджер, волшебников учат заклинаниям, чтобы создать более сосредоточенный настрой при выполнении заклинаний, но одной воли должно быть достаточно для произнесения большинства заклинаний. А теперь, пожалуйста, уберите все с поверхности ваших парт.       Началась суматоха с тем, чтобы все убрать и вытащить волшебные палочки. Сириус заставил их всех встать и убрал парты из комнаты.       — Разбейтесь по парам. Мы будем практиковать невербальные заклятия. У меня есть список рекомендованных заклинаний на доске. Ваша цель - невербально бросить заклятие на своего партнера. Не переусердствуйте.       Рон повернулся, чтобы попросить Гермиону стать партнерами, но Гарри это не волновало. Он уже направлялся к Тому, который игнорировал других слизеринцев. Альфард каким-то образом затесался рядом с Драко, а Абраксас был с Забини. Лестрейндж и Нотт уже достали свои волшебные палочки. Очевидно, Том подталкивал группу к ассимиляции с остальными после провала на уроке зельеварения.       — Довольно скучное задание, тебе не кажется? — Том наклонился вперед так, что слышать мог только Гарри.       — Не волнуйся, я не буду снисходителен к тебе.       Том улыбнулся, и глаза его загорелись весельем. Он выглядел явно хищным, когда занял свою позицию в противоположном конце комнаты от Гарри. Гарри нетерпеливо переминался, крутя свою палочку в руке и ожидая, когда Сириус даст добро. В прошлом они с Томом часто дрались на дуэлях. Они объединялись в пару на защите и в дуэльном клубе, и сражались друг против друга в Выручай-комнате. Гарри был единственным, кто мог победить Реддла, и этот факт сводил Тома с ума. Не помогало и то, что Гарри, как правило, сражался только со Ступефаем и Экспеллиармусом.       В ту секунду, когда Сириус приказал им начинать, они уже были в движении. У Тома никогда не было проблем с невербальными заклинаниями, и его мастерство побудило Гарри тоже научиться. Том бросил заклятие, от которого Гарри аккуратно отступил в сторону, отправив в ответ Ножное проклятие. Реддл легко рассеял его взмахом своей палочки, послав заклинание обратно секундой позже.       Остальная часть комнаты растворилась, и Гарри позволил себе погрузиться в поединок. Единственным человеком, который имел значение, был Том. Они знали навыки друг друга, слабые и сильные стороны друг друга. Гарри мог уловить атакующие действия Тома и точный момент, когда он их менял. Том ненавидел мобильную защиту Гарри.       Реддл сражался, как дерево во время бури, стоя на одном месте и двигаясь только для того, чтобы не сломаться. Гарри прыгал вокруг, уворачиваясь от заклинаний. Это была привычка, которую он приобрел после многих лет попыток взрослых волшебников убить его. После кладбища любое заклинание, направленное в его сторону, заставляло Гарри защищаться.       Конечно, он не мог двигаться так много, как ему хотелось бы. Они были окружены другими студентами.       Студенты.       Верно.       Гарри моргнул, внезапно возвращаясь к осознанию окружающего как раз вовремя, чтобы попасть под одно из проклятий Тома. Со вспышкой синего света Гарри отлетел к стене. Из него вышибло воздух, и он со стоном рухнул на пол. Вся комната расплывалась перед глазами, и на мгновение Гарри испугался, что у него ужасная травма головы. Затем появилась бледная рука, протягивающая ему очки. Как только они снова оказались у него на носу, он смог разглядеть, что на самом деле это была рука Тома.       — Я выиграл, — самодовольно сказал он Гарри. Гарри издал еще один стон и попытался схватить другого парня, пока Том, наконец, не помог ему подняться.       Весь класс застыл, уставившись на них двоих. Только когда Гарри поднялся на ноги, Сириус, наконец, поспешил к нему.       — Я сказал практиковать невербальные заклинания, а не устраивать полномасштабную дуэль! — он оттащил Гарри от Тома, осматривая его на предмет травм.       — Мы практиковались в невербальных заклинаниях, — сказал Том. — Мы обменялись несколькими невербальными заклинаниями.       — Я в порядке, Сириус, — пробормотал Гарри, стараясь не быть слишком фамильярным, но желая успокоить своего крестного. — Это просто синяки.       — Я могу отвести его в Больничное крыло, если вам от этого станет лучше, профессор, — предложил Том.       — Мне не нужно в Больничное крыло! Я в порядке!       — Было бы неплохо, если бы мадам Помфри осмотрела тебя, — сказал Сириус. — Кроме того, похоже, тебе на самом деле не нужен этот урок.       Он улыбнулся Гарри, молча извиняясь за то, что настоял на посещении Больничного крыла. Том уже забрал их сумки, не потрудившись спросить разрешения пойти с ним.       — Я могу отвести Гарри!       Все повернулись в другую сторону комнаты, где стоял Рон, свирепо глядя на Тома. — Мы на одном факультете. Реддлу не нужно провожать его.       — Я уже знаю невербальные заклинания, Уизли, так что не пропущу ничего важного.       Сириус ущипнул себя за переносицу. — Вы оба можете проводить Гарри к мадам Помфри. Остальным следует вернуться к тренировкам.       — Действительно не нужно, чтобы кто-то из вас провожал меня, — пробормотал Гарри двум другим, когда они выходили из класса. — Мне вообще не нужно идти в Больничное крыло.       — Не льсти себе, Гарри. Я просто хотел уйти с урока пораньше. Не собираюсь тратить целый час на наблюдение за подростками, страдающими запором, когда они пытаются выполнить заклинание.       — Ну, теперь ты можешь прогуливать занятия и поддерживать свою репутацию, так что оставь нас в покое, Реддл, — рявкнул Рон.       — Прошу прощения. Вы с Гарри снова в хороших отношениях?       Гарри было слишком больно, чтобы выдержать еще одну ссору. — Том, не надо.       Рон вздрогнул от небрежного употребления парселтанга.       — Ты, должно быть, сильно ударился о стену. Как думаешь, ты сломал какие-нибудь ребра?       — Я так не думаю, — сказал Гарри, снова переходя на английский для Рона. — Моя спина просто похожа на гигантский синяк.       — И это твоя вина, — огрызнулся Рон на Тома.       — В мои намерения не входило причинять вред Гарри. Но я не жалею, что это произошло. Считай это местью за то, что Гарри сломал мне нос, — сказал Том.       Гарри ухмыльнулся.       — Бедняга Томми все еще беспокоится о том, что потеряет нос? — поддразнил Гарри, прижимаясь к другому мальчику.       Том протянул руку и с силой толкнул Гарри в стену.       — Я приму это как «да», — выдохнул Гарри. Воздух был вытеснен из его легких. Том отпустил его, плавным движением отступив назад и позволив Гарри передвинуться. Весь этот обмен репликами ошеломил Рона, и он не знал, как реагировать.       — Ладно, теперь мне нужно в Больничное крыло, — сказал Гарри. Он поднял руку, чтобы ощупать ребра, и поморщился, когда надавил. Дополнительное воздействие определенно ухудшило ситуацию.       — Тебя могут исключить за это, — сказал Рон Тому.       Слизеринец едва отреагировал. — Гарри не расскажет.       — Я расскажу!       — Позволь мне перефразировать. Гарри ни при каких обстоятельствах не будет свидетельствовать против меня. Это будет просто твое слово против моего.       Рука Тома обвилась вокруг плеча Гарри, притягивая его ближе, пока их тела не оказались прижатыми друг к другу. Рон посмотрел на них, и выражение его лица омрачилось, когда он не заметил никакого несогласия со стороны Гарри.       — Ты не можешь просто так издеваться над Гарри и ожидать, что это сойдет тебе с рук! Я не знаю, что ты с ним сделал, но я привлеку к этому Сириуса и Дамблдора!       — Рон, пожалуйста, просто оставь это.       — Это неправильно, Гарри.       — Я уверен, что ты видишь в Гарри только жертву, — мягко сказал Том. — Ты и представить себе не можешь, что твой драгоценный Чудо-мальчик ударит кого-то из-за шутки. Боюсь, мы с Гарри похожи больше, чем ты думаешь.       Гарри вырвался из объятий Тома, свирепо глядя на обоих парней. — Рон, я в порядке. Я поддразнил его, и он ответил тем же. Я делаю то же самое. Том, перестань быть засранцем и прекрати свои попытки разрушить мою дружбу с гриффиндорцами. Я знаю, ты ревнуешь, но это был всего один день. Успокойся.       С этими словами Гарри протиснулся мимо них и в одиночку направился в Больничное крыло. Когда он объяснял мадам Помфри инцидент с ЗОТИ, Том, тихо вошел в помещение.       — Чем я могу вам помочь, мистер Реддл? — спросила Помфри, протягивая Гарри зелье.       — Я здесь только для того, чтобы убедиться, что с Гарри все в порядке, — Том одарил ее очаровательной улыбкой, и она не стала настаивать.       — Ну, у него серьезные ушибы на ребрах и плечах. Я не вижу никаких повреждений позвоночника, но зелье должно исправить все, что я, возможно, упустила. Также рекомендую, чтобы он отдыхал остаток дня, но к ужину мистер Поттер будет здоров.       — Замечательно. Большое вам спасибо, мадам Помфри.       Женщина вернулась в свой кабинет, оставив Гарри на кровати, а Тома стоящим рядом с ним. Реддл бросил обе их сумки с книгами на пол и сел на стул. Его брови медленно сдвинулись ближе, а это означало, что он будет размышлять о чем-то своем, пока его не прервут.       — Что случилось с Роном?       — Он угрожал мне еще несколько раз, а затем ушел. Я думаю, он вернулся в гостиную Гриффиндора.       — Ты действительно мешаешь мне быть счастливым из-за того, что ты здесь. Ты знаешь, что все вокруг тебя настороже. Не усугубляй ситуацию.       — Уизли не имеет права комментировать то, как мы относимся друг к другу.       — Судя по тому, что он видел, ты жестокий нарцисс.       — Ты уже швырял меня во множество стен. А еще ударил меня ножом.       — Это был несчастный случай, и я уже извинился.       Губы Тома дрогнули, но он не стал настаивать. — Твои друзья должны знать, что ты можешь сам о себе позаботиться. Ты не беспомощен. Ты отдаешь столько же, сколько и берешь.       — Предполагается, что друзья должны заботиться о благополучии друг друга. Я знаю, для тебя это странная концепция, но для других тревожно смотреть, как твоих друзей впечатывают в стену.       — Но тебе нравится, когда я швыряю тебя в стены, — ухмыльнулся Том, наклоняясь так, что Гарри почувствовал его дыхание на своих губах.       — Не имеет значения, что мне нравится. Ты не можешь дать Дамблдору повод отослать тебя прочь.       — Но ты бы пошел со мной, не так ли, Гарри? Ты прожил без меня месяц и едва смог это вынести. Держу пари, я мог бы выйти из этого замка прямо сейчас, и ты бы побежал следом.       — Давай не будем забывать, кто разорвал пространство и время, чтобы последовать за мной, — выдохнул Гарри.       Том сократил расстояние между ними, запечатлев нежный поцелуй на губах Гарри. Когда они оторвались друг от друга, то прижались лбами.       — Я больше не буду швырять тебя в стены. Если только мы не останемся одни. Или на дуэли.       — И ты перестаешь злить Рона?       — Я постараюсь меньше раздражать его.       — Идет, — сказал Гарри, прижимаясь для еще одного поцелуя.       Том отстранился прежде, чем они смогли продвинуться дальше, откинувшись на спинку стула на приличном расстоянии от кровати. — Мы собираемся встретиться с остальными после ужина. Нам нужно кое-что обсудить.       Гарри кивнул. — Я приду, но сначала поужинаю с гриффиндорцами.       — Твоя преданность им отвратительна.       — Помнишь, о чем мы только что говорили?       — Ты заставил меня согласиться меньше раздражать Уизли. Я ничего не говорил о том, что перестану плохо отзываться о твоих маленьких львятах.       Гарри закатил глаза, но ничего не ответил.       Все из прошлого либо любили Тома, либо понимали, что лучше не поступать по-другому. Но теперь все было иначе. Преподаватели знали, кем они все станут, а студенты, хоть и были в неведении, что Том превратится в Волдеморта, были уверены, что все остальные в их группе связаны с Темным лордом. Это будет тяжелая битва за господство в Хогвартсе.       — Тебе не нужно так сильно беспокоиться, — сказал ему Том после того, как мадам Помфри отпустила Гарри на ужин. — Дамблдор купился на твою историю о перевоспитании своенравных темных волшебников. Он не выгонит нас при первых признаках проблемы.       — Ты хоть представляешь, как трудно уберечь тебя от неприятностей? Каждый раз, когда я отворачиваюсь, ты что-то замышляешь.       — Заговор - это не проблема. Я слишком взрослый, чтобы создавать проблемы.       — Верно. Вот почему ты бьешь меня, когда я тебя расстраиваю, вместо того чтобы говорить о своих чувствах.       — Я хотел проклясть тебя, но не думал, что Уизли хорошо на это отреагирует.       — Он также плохо отреагировал на впечатывание в стену.       Том пожал плечами, усмехнувшись при виде невпечатленного выражения лица Гарри. Они открыли дверь в Большой зал, и их сразу же встретила тишина, за которой последовали перешептывания и пристальные взгляды. Очевидно, об их дуэли уже стало известно. Многие выглядели откровенно шокированными тем, что Гарри и Том вообще стояли рядом друг с другом, не говоря уже о том, чтобы разговаривать и улыбаться.       — Увидимся в семь? — спросил Гарри.       Том кивнул и направился к столу Слизерина. Разница между завтраком и ужином была очевидна. За двадцать четыре часа Том Реддл зарекомендовал себя как змееуст, а также чрезвычайно умный и превосходный дуэлянт. Даже старшекурсники, которым угрожало изменение статус-кво, теперь изо всех сил старались заслужить его благосклонность.       Рон уставился в свою тарелку, когда Гарри сел рядом с ним. Невилл вместо него жизнерадостно улыбнулся. Мгновение спустя Гермиона села, окруженная ворохом книг и пергамента.       — Ты в порядке, Гарри? — спросила она. Гермиона переводила взгляд с него на Рона, пытаясь оценить их отношения.       — Я в порядке. Это были просто синяки, но Помфри дала мне несколько зелий, чтобы исправить любые проблемы.       — Вы с Реддлом были ужасающими, — сказал Невилл. — Я никогда раньше не видел ничего подобного.       Гарри пожал плечами. — У нас было много практики.       Большая часть этой практики проводилась без присмотра и вместо нормального разговора о своих эмоциях. Но все равно это было продуктивно.       — Вы с Реддлом часто сражаетесь, — сказал Рон. Он ковырялся в тарелке, по-прежнему не глядя на Гарри.       — Так он проявляет привязанность.       Гермиона поперхнулась своим напитком, и Невиллу пришлось похлопать ее по спине. Рон, наконец, поднял глаза и бросил на Гарри ошеломленный взгляд.       — Я шучу, — сказал Гарри.       — Я просто не понимаю, почему ты его терпишь, — наконец сказал Рон. — Он ужасно относится ко всем.       — На самом деле большую часть времени он очень вежлив. Том просто целенаправленно пытается настроить тебя против себя, чтобы у меня было меньше причин проводить время с гриффиндорцами. Он остановится, если не получит желаемой реакции.       В его сторону последовало еще больше ошеломленных выражений лиц, прежде чем Гермиона заговорила.       — Звучит не особенно хорошо. Или здорово.       — Просто вот такой Том.       — Похоже, ты довольно близок со всей этой змеиной шайкой, Поттер, — усмехнулся парень, сидевший дальше за столом. — Не могу поверить, что тебе потребовался всего год, чтобы потемнеть.       У него были светлые волосы и довольно большой лоб.       — Кто ты такой? — спросил Гарри.       — Кормак Маклагген. Я был бы оскорблен, если бы ты даже не знал своих соседей по дому, но очевидно, что ты должен быть слизеринцем.       Большая часть гриффиндорского стола притихла, наблюдая за перепалкой. Некоторые люди старались изо всех сил избегать взгляда Гарри, но многие другие пристально смотрели на него.       — Гарри такой же гриффиндорец, как и ты, Маклагген, — перебила его Кэти Белл, подходя сзади к парню. — Жаль, что твои навыки домогательства лучше, чем твои способности в квиддиче.       — Если тебе нужен темный волшебник в команду, вперед, Белл. Пригласи маленького змееуста снова попробовать себя в роли ловца. Посмотрим, как долго он продержится.       — Это угроза? — спросил Гарри.       — Что ты сделаешь, если бы это было так? — спросил один из друзей Маклаггена. — Используешь всю ту темную магию, которой ты научился за год отсутствия?       — Гриффиндорцы стали глупее, пока меня не было? — Гарри выстрелил в ответ.       Он тут же пожалел, что сказал это, так как многие студенты, не участвовавшие в споре, выглядели расстроенными. Но он не отступил. Смерть Седрика разожгла внутри Гарри огонь, который он, казалось, не мог контролировать, что быстро приводило его в ярость. Но это принесло ему репутацию в Слизерине и удерживало людей от общения с ним, если только Том не принуждал их к социализации.       — Только некоторые из нас, — сказала Кэти. Ее губы скривились в недовольной гримасе, но Гарри не мог сказать, было ли это обращено к нему или к Маклаггену.       — Насколько я помню, ты тоже гриффиндорец, — сказала Парвати. Они с Лавандой обе напряглись после нападения Гарри на их дом.       — Он явно думает, что он слизеринец, — сказал Маклагген. — Я бы не хотел, чтобы кто-то вроде него был в нашей команде по квиддичу.       — Я капитан, — настаивала Кэти. — Я решаю, кого мы хотим видеть в команде. Если Гарри обгоняет всех, значит, он ловец. Я доверяю ему.       Гарри почувствовал, как тяжесть свалилась с его груди от слов Кэти. Она все еще хотела, чтобы он был рядом. Все будет хорошо. Он мог игнорировать растущее чувство, что не вписывается в собственную шкуру, не вписывается в окружение своих собственных друзей.       — Рада снова видеть тебя, Гарри, — сказала она. — Не позволяй идиотам отвлекать тебя от всех твоих друзей здесь.       — Так и сделаю. Я тоже очень рад тебя видеть.       — Отбор в команду состоится в эту пятницу. Поскольку так много людей заканчивают учебу, я требую, чтобы все снова пробовали себя на позициях. Я надеюсь, ты подумаешь о возвращении в качестве ловца.       — Я подумаю об этом, — честно ответил Гарри.       Прибытие друзей из прошлого вывело его из равновесия еще больше, и он не был уверен, кто он сейчас, гриффиндорец Гарри или слизеринец. Гарри в конечном счете выиграл бы битву в этих нападках других студентов. Квиддич просто казался возможностью все испортить еще сильнее.       Он закончил ужинать и сказал Рону и Гермионе, что позже встретится с ними в общей комнате. Они оба по-прежнему были осторожны с ним, но Рон, казалось, был доволен тем, что направлял весь свой гнев на Тома, а не на Гарри.       Выходя из дверей Большого зала, он споткнулся о свои шнурки. Которые внезапно оказались связаны друг с другом. Чьи-то руки подхватили его прежде, чем он успел упасть на каменный пол, и Гарри увидел лицо очень сердитого Тома Реддла.       Позади него Альфард, Абраксас и Терон образовали живой щит. Все трое вытащили свои волшебные палочки и направили их на Кормака Маклаггена. Гарри высвободился из хватки Тома и опустился на колени, чтобы развязать и снова зашнуровать ботинки.       — Неприлично нападать на кого-то в спину, — беззаботно сообщил Абраксас Маклаггену.       — Это не то прилагательное, которое я бы использовал, Абраксас, — ответил Альфард.       — Трусливо - гораздо лучшее описание, — добавил Терон. — Такая жалость. Я думал, гриффиндорцы должны быть храбрее. Или ты понял, что никогда не сможешь победить Поттера в честном бою?       Гарри разрывался между желанием сказать им всем троим, чтобы они отступили, и высмеять Терона за то, что он на самом деле сделал ему комплимент. В этом была прелесть Слизерина. Они могут быть ужасны друг для друга и для всего остального мира, но они никогда не позволили бы никому другому причинить вред своему соседу по дому.       — Что здесь происходит? — спросил Сириус, подходя к Тому сзади. Эта ситуация вызвала столпотворение у дверей, и несколько студентов пытались увидеть, что происходит.       — Гриффиндорец напал на Гарри, когда он выходил из Большого зала, профессор, — сказал Том.       — Я не нападал на него!       — Принуждение кого-либо намеренно упасть и пораниться - это нападение. Было несколько свидетелей.       Сириус хмуро посмотрел на Тома, а затем перевел взгляд на Гарри. — Это правда?       Гарри сделал паузу, прежде чем ответить. Если бы он подтвердил нападение, это только ухудшило бы его отношения с гриффиндорцами. Но отрицать это значило бы выставить его слизеринцев агрессорами. И ложь Сириусу, вероятно, не изменила бы того, как Маклагген относился к нему.       — Я не видел, кто меня проклял, просто это произошло.       — Я этого не делал, — настаивал Маклагген. — Он сошел с ума!       Лицо Тома продолжало мрачнеть в течение всего обмена репликами, и трое других слизеринцев, казалось, поняли, что они не понадобятся.       — Профессор Блэк, есть очень простой способ разрешить этот конфликт, — сказал Том. — Все, что вам нужно сделать, это наложить заклинание Приори Инкантатем на его палочку. Если он действительно наложил Отвлекающее заклятие, тогда это будет очевидно.       Сириус кивнул и протянул руку Маклаггену за палочкой. Палец Маклаггена крепче сжал рукоять волшебной палочки, а затем он сдался.       — Отлично, я сделал это. Мне очень жаль.       — Двадцать баллов с Гриффиндора, — сказал Сириус. — И отработка у Макгонагалл за ложь профессору. Я сообщу ей об этом инциденте.       Он снова обратил свое внимание на Гарри. — Ты в порядке?       — Да, я в порядке. Я даже не ударился о пол.       Сириус натянуто улыбнулся. — Почему бы нам не встретиться в субботу вечером за ужином? Ты можешь прийти ко мне в кабинет около шести.       — Конечно, звучит заманчиво!       — Извините нас, профессор, — прервал его Том. — Боюсь, у нас есть дела.       Его пальцы сомкнулись на запястье Гарри, и он потащил его прочь. Альфард, Абраксас и Лестрейндж последовали за ними. Том практически выволок Гарри на улицу, оставив на его запястье синяки от пальцев.       Ева уже ждала их, что-то набрасывая на полях учебника. Она сидела на бревне неподалеку от хижины Хагрида, и, казалось, ее не беспокоила близость к Запретному лесу. Она подняла глаза, когда мальчики приблизились, и сразу же уловила их напряжение.       — Что случилось? — спросила она, откладывая книгу.       — Какой-то глупый гриффиндорец думал, что сможет проклясть Гарри перед всеми в Большом зале и это сойдет ему с рук, — ответил Альфард, бросая свои вещи на землю и растягиваясь на траве. Солнце начинало клониться к закату, но дневная жара еще не полностью спала. Абраксас сел на бревно рядом с Евой, а Гарри высвободился из рук Тома и сел рядом с Альфардом.       — Я надеюсь, он усвоил урок, — сказала Ева.       — Он так и сделает, — пообещал Том.       — Никаких убийств, Том, — сказал Гарри.       — Я не собирался никого убивать.       — Ты думал об этом. Такое лицо у тебя бывает, когда тебе в голову приходят очень жестокие мысли.       Гнев Тома слегка угас, сменившись весельем. — У меня есть лицо для этого?       — Вы не могли бы приберечь флирт для слизеринской гостиной, пожалуйста? — Ева фыркнула. Она была единственным человеком, которому сходило с рук поддразнивание Гарри и Тома по поводу их отношений, главным образом потому, что раньше она притворялась девушкой Гарри, чтобы помочь им избежать конфликтов.       Когда Гарри поступил в Хогвартс в 1940-х годах, он проводил как можно больше времени вдали от своих товарищей-слизеринцев. Но Ева была слизеринкой, в шкуре когтевранки, и у нее не возникло проблем с тем, чтобы представиться ему. Все остальные были обязаны своей преданностью Тому, но Ева была верна Тому только из-за Гарри.       Несмотря на то, что она была гораздо более общительной, она напомнила Гарри Гермиону, и у них быстро сложились отношения, похожие на брата и сестру. Они с Томом достигли соглашения где-то в декабре прошлого года, и Еву приняли во внутренний круг и предоставили особые привилегии, когда дело касалось общения с Гарри. Она могла флиртовать с ним сколько душе угодно, а Том в ответ лишь заметно раздражался. Это было на шаг выше причинения телесных повреждений, что он хотел сделать в прошлый раз, когда девушка пригласила Гарри на свидание.       Иногда Гарри нравилось делать паузу и удивляться, как его отношения стали такими сложными.       — Так вы собираетесь рассказать мне, зачем пришли сюда? — спросил Гарри, оглядывая их группу.       — Мы уже говорили тебе, — проворчал Лестрейндж. — Мы пришли за тобой.       — Хотя для меня это большая честь, я, честно говоря, в это не верю.       — У нас были разные мотивы, — сказал Альфард. — Когда Том написал нам о твоем исчезновении летом, мы подумали, что ты, должно быть, вернулся в свое время. Том сказал, что пойдет за тобой, и мы все решили присоединиться к нему.       — Но ты оставил позади все.       — Я оставила позади холодных родителей и будущее в жестоком браке, — невозмутимо заявила Ева. — Прости меня за то, что я не оплакиваю свою прошлую жизнь.       — Я не знаю, заметил ли ты, Поттер, но чистокровные, особенно темные семьи не особенно добры к своим детям, — добавил Терон. Абраксас напрягся, ни с кем не встречаясь взглядом, но Альфард рассмеялся.       — Ты мог бы сказать это еще раз!       — Мы рассмотрели возможности, которые таит в себе будущее, и решили, что в это время наша жизнь будет лучше, чем в любой другой временной шкале, которую мы оставили позади, — сказал Том. — Как бы я ни стремился укрепить свою власть, я не хочу становиться версией самого себя этой реальности.       — Ты рассказал остальным о Волдеморте? — удивленно спросил Гарри. В конце прошлого учебного года они рассказали всем остальным правду о происхождении Гарри, но никогда не говорили о том, кем суждено было стать Тому. Реддл узнал об этом только благодаря насильственной легиллименции, из-за которой у Гарри несколько дней болела голова.       Том пожал плечами. — Они все равно узнали бы, если бы пришли.       Гарри повернулся к остальным четверым. — И вы все равно согласились последовать за Томом?       — Конечно! — Терон и Абраксас мгновенно отреагировали.       — Том - не Волдеморт, — сказала Ева, пожимая плечами. — И я никогда больше не скажу этого, но вы оба мне очень нравитесь.       Все посмотрели на Альфарда, который завязывал травинки в узлы. Он застыл, когда понял, что стал центром внимания. — Том - мой господин. Я доверяю ему и последую за ним. До тех пор, пока он не вернет семью Блэков нашего времени.       — Спасибо тебе за то, что ты открыто говоришь о своих границах.       — Заткнись, Макнейр.       По группе прокатился легкий смех, и Альфард даже не смог выдержать пристального взгляда Евы дольше нескольких секунд, прежде чем тоже заулыбался. Единственным человеком, которому было не по себе, был Том, который все еще стоял, скрестив руки на груди.       — Значит, таков план? — спросил Гарри, встретившись взглядом с Томом. — Появиться, убить Волдеморта и устроить переворот в Министерстве?       — Мне не понадобится переворот. Они сами приведут меня к власти еще до того, как мне исполнится тридцать.       — Но как мы собираемся убить этого Темного лорда? — спросил Абраксас. — Он кажется более серьезной проблемой, чем беспокойство о политической обстановке через десять лет.       — Абраксас прав, — сказала Ева. Лицо Абраксаса порозовело от такого комплимента. — Я провела исследование, и этот лорд Волдеморт не похож ни на одного волшебника, о котором я когда-либо слышала. Без обид, Реддл, но твой потенциал ужасает.       Самодовольная ухмылка появилась на губах Тома. — Спасибо, мисс Макнейр. Никому из вас не придется беспокоиться о Волдеморте. Гарри и я позаботимся о нем.       — Мы позаботимся?       — Нам просто понадобится поддержка в борьбе с остальными его Пожирателями Смерти. Самый мудрый шаг - начать лишать его поддержки среди студентов. Многие слизеринцы ищут альтернативу Волдеморту, но не желают следовать за Дамблдором. Мы предоставим эту альтернативу и расширим нашу базу поддержки для текущих и будущих конфликтов.       — Что ты предлагаешь? — спросил Абраксас.       — Начнем с тех, кто дистанцируется от семей с сильными связями с Пожирателями Смерти. Усердно работайте над тем, чтобы подружиться с ними и привлечь их на нашу сторону. У меня такое чувство, что Дафна Гринграсс и Блейз Забини будут особенно полезны в этом отношении. Что касается детей Пожирателей Смерти, демонстрация силы и тонких напоминаний о нестабильности Волдерморта должно быть достаточно, чтобы склонить некоторых на нашу сторону. Младшие Малфой и Нотт, похоже, поддерживают его с меньшим энтузиазмом, чем следовало бы. Там есть потенциал.       — Ты хочешь, чтобы я подошла к кому-нибудь не из слизеринцев? — спросила Ева.       — Пока нет. Мне нужны имена. Студенты из нейтральных чистокровных семей или студенты-полукровки, воспитанные в чистокровных традициях. Если тебе кажется, что у кого-то есть склонность к темной магии, обрати на них внимание. Но наше положение все еще слишком хрупкое, чтобы начинать набор за пределами Слизерина. Перед этим нам нужен прочный фундамент.       — А как насчет гриффиндорцев? — спросил Лестрейндж, бросив многозначительный взгляд в сторону Гарри.       Том принялся расхаживать взад-вперед. — Я буду удивлен, если кто-нибудь захочет выслушать нас в этом году. Возможно, после того, как Ева начнет вербовать некоторых пуффендуйцев и когтевранцев, мы сможем провести переоценку. На данный момент нет причин для беспокойства. Они уже решительно настроены против Волдеморта и будут рассматривать его как более серьезную угрозу.       — Враг моего врага - мой друг, — пробормотала Ева.       — Вот именно. Гриффиндорцы уже направили свои волшебные палочки на Волдеморта и его сторонников. Нет причин пытаться изменить их философские рассуждения о своих действиях, пока они приносят нам пользу, — Том на мгновение замолчал, — и пока они не попытаются причинить нам вред.       Все пять голов повернулись к Гарри, который покраснел и пробормотал что-то о том, что способен сам о себе позаботиться. Том, казалось, серьезно отнесся к своей угрозе, и ему было все равно, что Гарри думает по этому поводу.       — Начнем тренировки через две недели, — продолжил Том. — К тому времени я уже буду знать, кого мы можем ввести в состав группы. А до тех пор держитесь подальше от неприятностей и расширяйте наши сети. Особенно ты, — обратился Том к Еве, которая одарила его очаровательной улыбкой.       — Ты говоришь это просто потому, что знаешь, что я здесь самая красивая.       — Ты определенно самая красивая девушка здесь, — пробормотал Лестрейндж. Он нашел на земле палку и теперь ковырял ею несколько грибов. Солнце скрылось за деревьями, и в саду раздавался стрекот сверчков.       — Мы должны идти, чтобы не нарушить комендантский час, — сказал Абраксас.       — Ты просто расстроен, что Ева не считает тебя красивым, — поддразнил Альфард. Абраксас снова покраснел, решив не смотреть на упомянутую девушку.       — Я думаю, что Абраксас симпатичный! — настаивала Ева. — Но я красивее! Я уверена, что он согласится!       Она подмигнула блондину, заставив его покраснеть еще сильнее и пробормотать что-то о необходимости написать эссе.       — Парни не должны быть красивыми, — сказал Терон, наблюдая, как Абраксас марширует обратно в замок.       — Неправда. Поддержи меня здесь, Гарри, — сказала Ева.       — Я думаю, они могут быть красивыми.       — Ты считаешь Тома симпатичным, не так ли? — спросила Ева. На ее лице появилась очень слизеринская улыбка.       — Конечно, он считает меня симпатичным, — сказал Том. — Я объективно привлекателен.       — Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.       Лежащий на земле Альфард издал стонущий звук и встал. Восприняв это как знак, Терон бросил свою палку и вместе с Альфардом и Евой направился к замку. Гарри собрался последовать за ними, но знакомая рука схватила его за бицепс, не давая уйти.       — Пытаешься так быстро сбежать от меня? — Том зашипел.       — Я пытаюсь не нарваться на неприятности из-за нарушения комендантского часа.       — Я провожу тебя до башни.       — Откуда ты знаешь, где находится башня Гриффиндора?       — Я был старостой, помнишь? Моей работой было патрулировать замок и обеспечивать безопасность студентов.       — Ты - самая большая угроза в этом замке, — сообщил ему Гарри, но все равно позволил Тому прогуляться с ним. Остальные были на некотором расстоянии впереди, предоставляя Тому и Гарри самое уединенное время, какое у них было после завтрака. Они не держались за руки, но костяшки их пальцев соприкасались, когда они шли, и их плечи время от времени сталкивались друг с другом.       — Ты так и не сказал мне, как мы собираемся победить Волдеморта.       — Ты ведь помнишь мою прошлогоднюю теорию.       — Крестражи? Ты уверен?       — Пока нет, но я знаю, что нужно сделать, чтобы проверить.       — Тогда что? Мы выследим крестражи, уничтожим их, а затем убьем Волдеморта? Это все еще не совсем простая задача.       — Ты забываешь, с кем разговариваешь.       Улыбка скользнула по лицу Гарри. — У меня сложилось впечатление, что я разговариваю с маленьким мальчиком-сиротой Томом Реддлом.       Том фыркнул, но предпочел не реагировать бурно, что Гарри воспринял как победу.       — Если ты думаешь, что мое безумное, безносое «я» сильнее меня, то ты глубоко ошибаешься. Если мы оба хорошо натренируемся, это не должно быть проблемой.       — Ты собираешься вывести меня из себя, не так ли?       — Ты менее воинственен, когда устаешь.       Гарри моргнул. — В самом деле? Я чувствую, что становлюсь злее, когда устаю.       — Ты более эмоционален, но не выходишь из себя. Именно когда ты хорошо отдохнул, то больше всего пугаешь.       — Ну, я думаю, тебе не стоит беспокоиться об этом.       Том нахмурился и снова перешел на парселтанг, язык, на котором хранились их секреты. — Тебе снова снятся кошмары?       — Да.       Было облегчением признать это вслух. Он уже несколько недель плохо спал, но не хотел никого беспокоить. Том был другим. Он даже не знал, как притвориться, что беспокоится о ком-то.       — Кладбище?       — Иногда. В других случаях это просто он. Как видение или что-то в этом роде. А потом я просыпаюсь с покалыванием в шраме.       Взгляд Тома переместился на отметину у него на лбу, и он нахмурился еще сильнее.       — Такого раньше никогда не случалось.       — Нет, не в 1942 году. Но на этот раз это происходит.       — Странно, — пробормотал Том.       Они подошли к портрету Полной Дамы. Гарри скучал по Тому. Он привык к постоянному присутствию Реддла в приюте Вула. Им больше нечего было сказать, не начав новый разговор, поэтому Гарри быстро пожелал спокойной ночи, борясь с желанием наклониться для поцелуя, прежде чем войти в гостиную.