Город потерянных

Сквозь высокие окна читального зала, примыкавшего к малой библиотеке, солнце не просто светило. Оно лилось в них сплошным потоком – яркое и пронзительное, будто его только что вымыли и как следует начистили. Как кастрюлю песком. Папа рассказывал однажды такой смешной стишок. Что-то про девочку, которая чистила кастрюлю песком. А потом ее – девочку, а не кастрюлю – отмывала в корыте бабушка. Дословно Сема не помнил, но смысл запомнился намертво. В общем, очень яркое было солнце, какое безумно редко бывает в Петербурге в октябре. Наверно, солнце и было во всем виновато. И совсем немного Федя. И уж точно никак не Сема. И совершенно точно ни в чем не был виноват устроившийся в углу с какой-то книгой Женя, который хоть и покосился на близнецов с неудовольствием, но сказал, что они ему мешать не будут. Так вот, разученную недавно с Агатой Песню Федя пел тихонечко, явно стесняясь уткнувшегося в свою книгу Голоса. И на середины строфы вдруг замер, дико вытаращив глаза, потом весь сморщился и оглушительно чихнул. Но тут же сделал глубокий вдох и продолжил с того места, где сбился. Сема хотел было в сердцах огреть этого дурачка по глупой голове, но вдруг почувствовал щекотание в носу и тоже чихнул, едва наизнанку не вывернувшись. −Балда ты кукушкинская. – сердито заявил Сема сконфуженно шмыгавшему носом брату. – Ты нам вместо улучшенного слуха аллергию наколдовал. −Да я случайно. – возмутился в ответ Федя. – Кто виноват, что солнце сегодня такое дурацкое. Чихать от него… − брат вдруг застыл с приоткрытым ртом, таращась Семе куда-то на волосы, и шепотом закончил. – Хочется… Сем, у тебя уши. Сема, с трудом подавивший еще один оглушительный чих, сердито тряхнул головой и полез по карманам искать платок. −У всех есть уши. Даже у демонов где-то есть. −Не, Сем. – странная нотка в голосе брата заставила оторваться от выворачивания карманов. – У тебя правда уши. Кошачьи. −Чего? Сема все-таки поднял взгляд на ошалело таращившегося близнеца и оторопел сам. Из вечно встрепанных светло-русых волос брата торчали треугольные кошачьи уши. Сема медленно потянул руку к собственной голове, и Федя, словно зеркало, повторил его движение, только ощупывая собственную макушку. −Да что у вас опять не так? – взрезал воцарившуюся тишину раздраженный голос Жени. Близнецы синхронно обернулись и так же синхронно застыли. Женя все еще сидел в кресле, уютно подобрав под себя ноги. Книгу он отложил, и на младших нефилимов смотрел с усталым раздражением. Солнце мягко золотило его длинные кудрявые волосы, две пряди были крепко связаны на затылке, чтобы не лезли в глаза. А на макушке из этого золотого облака проступали мягкие и круглые, такие же золотистые уши. Семе подумалось, что такие, наверно, у того львенка из мультика, который они смотрели в детстве. Как там его звали? Симба, что ли? −Вы чего? – забеспокоился Женя, очевидно, слегка смущенный двумя пристальными взглядами. – Вы в курсе, что у вас лишние уши завелись? −Заводятся мыши и тараканы. – не полез за словом в карман Федя. – И у тебя, кстати, тоже. −Кто? Мыши или тараканы? – поднял светлую бровь Женя. – Это у вас тараканы в головах. −А у тебя уши на голове. – выпалил Сема. Женя нахмурился и поднял руку, ощупывая собственную макушку. А потом потемнел лицом так, что Семе резко вспомнилось детство и случай со стрелой. А особенно, как быстро он тогда бежал и как старательно прятался. У Саши в комнате, да. −Так. – голос Жени стал похож на тоненький слой льда, под которым взревел яростный огонь. – Сейчас я кого-то буду бить. Возможно даже ногами. С места он сорвался так стремительно, что близнецы только и успели совершенно не по-взрослому взвизгнуть и метнуться в разные стороны. Женя то ли случайно, то ли по старой памяти свернул влево, за Семой. Сделав круг почета вокруг стеллажа с не очень ценными свитками и попетляв между столов, близнецы вновь воссоединились и уже вдвоем бросились к широким двойным дверям. Женя отставал от них, но не слишком сильно. А уж будь у него минута остановиться и спеть хотя бы одну строфу Песни… Словом, давать ему время на это ужасно не хотелось. До дверей оставалось совсем немного, когда обе створки вдруг открылись, и на пороге воздвигся Кир Борисыч, изумленно вытаращивший глаза при виде летящих на него Феди и Семы. Взвыв от неожиданности на два голоса, близнецы еще успели свернуть в разные стороны. А вот Женя, ничего не видящий за их спинами, уже нет. Особенной эпичности в столкновении все-таки не было. Кир Борисыч, высоченный и мощный, как атлант, хоть и отступил на шаг, но невысокого тонкого Женю за плечи поймал и даже над полом приподнял. Женя вытаращился на него, как схваченный за шкирку кот, и ошашаренно притих. Сема напряженно замер, отгородившись от двух старших охотников столом, готовый в любой момент дать стрекоча в другие двери. По другую сторону прохода в такой же позе замер Федя. Кир Борисыч поставил Женю на пол и строго нахмурился: −Это еще что за догонялки? Покрасневший Женя открыл было рот, но то ли не нашел подходящих слов, то ли вспомнил, что доносчику первый кнут, закрыл его обратно и уставился в пол. Круглые львиные уши на его голове сердито дернулись. Кир Борисыч уставился на них с такой задумчивостью, словно невиданных размеров мировую проблему решал. А потом протянул руку и аккуратно потрепал за левое. Женя вскинул на него обиженные глаза. Сема готов был чем угодно поклясться, что в уголках вечно крепко сжатых губ главы Института притаилась улыбка. −Тебе очень идет. – невозмутимо произнес Кир Борисыч. – Очарования добавляет. – и тут же перевел взгляд сперва на Федю, а потом на Сему. – А вот вам больше подошли бы лисьи. Дайте-ка угадаю. Запороли Песню? Близнецы в унисон закивали. Женя раздраженно передернул плечами, и Кир Борисович убрал руки, отступая от него на шаг. −Что я могу сказать… − голос у Кир Борисыча тоже был странным, словно за привычной ледяной строгостью притаилось что-то еще. – Ходите теперь так, пока не поймете, что Песнь – это не игрушки. −Кир Борисыч… − начал было Федя, но старший нефилим прервал его взмахом руки, обнял за плечи смахивающего сейчас на кипящий чайник Женю и вывел его в коридор. Двери за ними захлопнулись. Близнецы переглянулись. −Зато мы теперь совсем котята. – оптимистично заявил Федя. Сема с трудом подавил желание его стукнуть. −Ага, только от Саши нам все равно влетит. И Агата на дополнительные занятия загонит. А Жене на глаза вообще лучше не попадаться. −Да, не везет ему с нами. – со смешком протянул Федя. – Или нам с ним. В любом случае из Института лучше до вечера свалить. А там, может, Кир Борисыч подобреет и придумывает, как это убрать. – Федя подергал себя за лишнее ухо и хмыкнул. – А ничего так, кстати. Мягонькое. −Куда мы уберемся, балда кукушкинская? – резонно возразил Сема, усаживаясь на стол. – Предлагаешь до вечера по городу слоняться? −Нет, конечно. – Федя тряхнул головой и так сверкнул глазами, что сразу становилось ясно – у него есть план. На колени Семе упала потрепанная карта метро. Федя деловито ткнул в станцию на зеленой ветке. −Это станция Василеостровская. – деловито пояснил он. – Я слышал, как Ростик говорил, что там в туннеле явно завелся водяник. −Ну завелся и завелся. – не уследил за мыслью брата Сема. – Пусть себе сидит. В поезд он не проберется. На станцию тоже – она ведь герметичная. Кому он мешает? −Да мало ли?! – щеки у Феди раскраснелись. – А если он все-таки найдет какую-нибудь щель? Или по туннелю на другую ветку проберется? Ты представь себе. Ночь, последний поезд. На станции один или два человека. И тут из туннеля вылезает он… И все… Никого не останется. Только кровавые потеки на мраморе. −Тьфу, дурак. – в сердцах бросил Сема. – Умеешь ты глупостей наговорить. Пойдем искать твоего водяника. Но если он тебя, бестолочь, сожрет, я плакать не буду. И кинжал твой заберу. −Раскатал губу. – Федя попытался отвесить брату щелбана, но не попал и тут же сам едва увернулся от затрещины. – Давай живенько, пока по наши души Саша не пришел. −А уши? – вспомнил вдруг Сема. – Или всю дорогу невидимость чертить? −Капюшон зачем придумали? – закатил глаза Федя. – Ты на эти руны изойдешься быстрее, чем мы до нужной станции доедем. −И то верно. – нехотя согласился Сема.

***

Пожалуй, глубоченная Василеостровская и правда лучше всего подходила для обитания водяника. Вредного демона с шупальцами и длинным слизистым телом, обожавшего подземную сырость, крыс и зазевавшихся людей. Если он и правда тут завелся, наверняка, кого-то из метровских работников уже сожрал. А люди будут наперебой рассказывать о гигантских крысах и прочие сказочки. Реальность – она ведь куда страшнее, чем они могут придумать. Пробраться в туннель оказалось несложно. Руну невидимости на себя и короткий росчерк руны замедления на железную пасть крайних ворот. Совсем немного, чтобы успеть спрыгнуть вниз – на рельсы. В руке у Феди ярко вспыхнул ведьмин огонь. Сема внимательно огляделся. Времени совсем чуть-чуть, чтобы сообразить, куда убраться от следующего поезда. −Ту штуку не трогай. – Федя указал на желтый короб, тянущийся вдоль стенки туннеля. – Это контактный рельс. Током стукнет только так. Сему, однако, больше интересовало другое. −Гляди. Вдоль стены и правда тянулся характерный темно-зеленый слизистый след. Видимо, водяник то и дело подбирался к станции, но все время натыкался то на закрытые ворота, то на поезд. След тянулся куда-то вправо. −Давай живо. – проговорил Сема, крепче сжимая ведьмин огонь в левой руке, а правой доставая из ножен клинок. – А то сейчас увидим свет в конце туннеля. Федин смешок рассыпался неприятным гулким эхом. Туннель метро со всеми его щупальцами проводов, какими-то техническими выемками, крючками и выступами был похож на гигантский кишечник какого-нибудь высшего демона. Находиться в нем было не просто неуютно, а откровенно страшно. Жутко даже подумать, что кто-то по доброй воле здесь работает, и благодаря этим людям под землей снуют поезда, и другие люди ждут их на светлых красивых станциях, почти в мгновение ока добираясь из одного конца Петербурга в другой. Сема помотал головой, вытряхивая из нее слова Феди о кровавых потеках на мраморе. Вот еще глупости. Сейчас они этого водяника… −Сюда. – еле слышно прошелестел впереди Федя, сворачивая куда-то влево. Сема передернул плечами. Ему показалось, что он не услышал даже, а как будто почувствовал какой-то нарастающий гул. И тут же сообразил, что это, наверно, бежит по рельсам следующий поезд. Близнецы свернули в другой туннель, уже, чем главный, и без рельсов под ногами. Вероятно, какое-то техническое ответвление. На потолке через равные промежутки тускло горели желтые лампы. Федя спрятал ведьмин огонь и присел на корточки. Сема наклонился, разглядывая целую лужу слизи. −Рядом. – Федя выговорил это одними губами, но Семе и не нужно было слышать близнеца и парабатая. Спина к спине они встали быстро и синхронно, напряженно вглядываясь в темноту. Из которой донеслось едва слышное, но однозначно недоброе урчание. Сема повернул меч горизонтально, готовясь защищаться. Рык отражался от стен, и понять, откуда он идет, было невозможно… Или? Кошачьи уши на голове дрогнули, разворачиваясь. Догадка мелькнула молнией, и, очевидно, не только у Семы. Близнецы дружно вскинули головы. Демон приветливо скалился им с потолка. В стороны Сема с Федей метнулись так стремительно, что тяжело плюхнувшийся на то место, где они только что стояли, демон как-то очень отчетливо и досадливо вякнул. Больше всего он походил на помесь огромного осьминога лимузином. Не очень крупное, но длинное тело с шестью толстыми подвижными щупальцами почти сливалось с темнотой, зато два больших белых глаза навыкате светились мерзким гнилушечным светом. Широкая, полная длинных острых зубов, пасть распахнулась навстречу. Сема взвился в высоком прыжке, уходя от удара противным щупальцем. Приземлился около стены, вскинул слегка светящийся в темноте клинок серафима, вычертил им пару быстрых восьмерок и крикнул, привлекая внимание: −Эй, мерзость, я тут! Давай, догони! Водяник, как и всякий низший демон, с радостью повелся на движущуюся цель. Сема успел полоснуть мечом потянувшееся к нему щупальце, отскочил из-под удара, перекатившись по бетонному полу. Замаячил снова, слишком быстрый и подвижный для крупного и не такого ловкого демона. Заплясал на крохотном пятачке, гибко извиваясь и уходя от щупалец, мельтешащих в стылом, пахнущем сыростью и ядовитой плесенью воздухе. Краем глаза Сема выцепил фигуру брата, забравшегося на горку каких-то то ли ящиков, то ли чего-то еще. Пока Сема играл с демоном в помесь догонялок с танцами, брат старательно заходил водянику в тыл. Или не совсем тыл, учитывая, что башкой демон почти касался потолка невысокого туннеля, а своей тушей полностью перекрывал проход. Сема как раз перекатом ушел от хлестнувшего прямо над головой щупальца, вскочил на ноги, отмахиваясь мечом от еще одного, и нырнул за удачно подвернувшийся выступ. Наверху светлым росчерком мелькнул Федин меч. Раздалось глухое чавканье, тонкий даже не вой, а какой-то взвизг твари. Водяник заметался, пытаясь щупальцами достать Федю, по рукоять вогнавшего меч демону в голову. Но то ли мозг не был у твари жизненно важным органом, то ли длины клинка не хватило, чтобы его пронзить, однако вместо ожидаемого рокового удара получилось чокнутое родео на раненном демоне. Из своего укрытия Сема видел, как изо всех сил сжимает руки в перчатках Федя. Водяник метался по туннелю, разбрызгивая вокруг себя слизь, беспорядочно хлеща щупальцами и завывая. Ситуация неожиданно сложилась патовая. Судя по тому, как крепко держался брат, меч серьезно увяз в склизкой плоти демона. Разжать руки и спрыгнуть без риска оказаться под беснующейся тварью Федя тоже не мог. Как не мог выбраться из своего укрытия и Сема. Значит, оставалось… Сема прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Потом распахнул их снова, чувствуя, как теплеет под ключицей руна парабатай, и запел: −О стойкости храбрых тебе я спою в ответ. Смертельный удар принимает воин на щит. Хотел ты пробиться напором одним, но нет, От мощи удара − слышишь? − копье трещит. И выбросил вперед пустую руку, словно из его ладони и правда сорвалось в полет копье. Меч в руках Феди отозвался, сверкнув короткой золотой вспышкой. Демон вдруг замер, словно всей тушей на стену налетел. И рухнул на пол. Глаза у него потухли. Из-под мерзкого тела начала растекаться еще более мерзкая лужа ихора. Нестерпимо завоняло тухлой рыбой. Федя с чавканьем выдернул меч и прыгнул, сильно оттолкнувшись ногами. Приземлился он аккурат рядом с Семой и чуть не рухнул, поскользнувшись в слизи. Сема поймал брата за локоть и поморщился: −Фу, ну и гадость. Меч Феди от рукояти до лезвия и правда был покрыт неописуемой мерзостью, похожей разом на сопли, гнилые водоросли и что-то розовое, комковатое, о происхождении чего Сема постарался не думать. Пока брат, ругаясь явно подслушанными от старших выражениями, чистил клинок, Сема сделал несколько шагов в сторону туннеля, путь в который и перегораживала туша водяника. Как он, такой, только на потолке поместился? Сема бросил взгляд наверх и почти не удивился, обнаружив там круглую и довольно большую выемку. Демон знает, для чего она была предназначена. Видимо, как раз, чтобы всякие демоны приличным сумеречным охотникам на головы падали. −Ты куда? – окликнул брата Федя. −Тебе не показалось, что водяник защищал этот проход? – спросил в ответ Сема, косясь на уцелевшую тусклую лампу и зажигая ведьмин огонь. – Надо глянуть, что там. −Ну давай. – кажется, после веселой скачки верхом на демоне, энтузиазма у Феди резко поубавилось. Кошачьи уши на голове ощутимо вздрагивали. Сема не мог понять, как с ними управляться. Они словно жили собственной жизнью, то и дело поворачиваясь в стороны и прислушиваясь. Звук через них воспринимался странно. Как будто более многогранно, с несколькими разными оттенками. Не мешая обычному слуху, а скорее дополняя его. −Слышишь? – на ходу спросил Сема у пристроившегося по левую руку брата. −Слышу. – так же напряженно отозвался Федя. Где-то невдалеке что-то то ли чавкало, то ли чмокало. Ощетинившись клинками и поглядывая во все стороны, в том числе на потолок, близнецы прошли еще сотню метров по темному туннелю. Дальше он сворачивал. Тухлятиной пахло все отчетливее. −Мать твою конем через колено. – пораженно выдохнул Федя любимое выражение Ромы Пармонова. За поворотом обнаружилась ржавая, видавшая виды открытая гермодверь, ведущая в просторное квадратное помещение. Сема крепче перехватил меч, не рискуя приближаться. Комнату плотным слоем покрывала белесая слизь, в которой неправильными пирамидами покоились зеленовато-белые яйца. Вся эта мерзость слегка светилась изнутри и словно пульсировала. Сема провел языком по сухим губам, разглядев едва заметное шевеление. Молодняк водяника явно готовился вылупиться. Федя молча потянулся к собственному поясу, отцепляя небольшую бутылочку предусмотрительно прихваченного освященного масла. Сема осторожно тронул гермодверь и досадливо скривился. Та заржавела так капитально, что с места ее не сдвинула бы даже руна. −Я кидаю, ты чертишь. – прошептал Федя, кошачьи уши на его голове замерли, словно он прислушивался к чему-то далекому. Сема не стал отвечать вслух, поудобнее перехватив стило. Бутылочка влетела в адскую комнатку и тут же взорвалась осколками. Следом за ней падающей звездой спикировала горящая зажигалка. Содержимое комнаты вспыхнуло, как облитая бензином вата. Сема одним длинным витиеватым движением вывел на гермодвери блок-руну. Смотреть на запертый золотисто-оранжевый огонь было, пожалуй, занимательно. Если бы дурацкие кошачьи уши даже сквозь барьер не слышали, с каким отвратительным звуком лопаются в пламени яйца демона. Федя тронул брата за рукав. −Пойдем отсюда. Славная вышла охота. Сема только кивнул и послушно двинулся за решительно зашагавшим прочь близнецом. До станции они добрались без приключений, пропустили поезд и осторожно раздвинули заклинанием двери. Сема выпрыгнул сам, подал руку брату, попятился и вдруг налетел спиной на кого-то. На плечо легла тяжелая широкая ладонь. −Так-так. – проговорили над ухом подозрительно знакомым голосом. Федя, так и сидевший на корточках на краю платформы, вытаращил глаза. Сновавшие кругом люди близнецов не видели. Зато для нефилима руна невидимости преградой не была. −Привет, Ром. – пробормотал Федя, обреченно разглядывая хмурого Пармонова. Сема покосился себе через плечо и ссутулился. Пармонов смотрел на него с хорошо знакомым насмешливым прищуром. После своего ухода из Института он изменился мало. Все так же угрюмо блестели черные глаза и прихотливо завивались крупные темные кудри. Даже виски он выбривал совершенно так же, как помнили близнецы. −Какая встреча. – без выражения протянул Рома, и не думая отпускать Семино плечо. – И что мы тут делаем одни? Где ваш папа-кот? −Да мы… − начал было Сема. −Там было гнездо водяника. – выпалил поднявшийся на ноги Федя. – И мы его сожгли. Черные брови Пармонова недоверчиво сошлись на переносице. Уголки губ дрогнули. −Таки сожгли? – насмешливо спросил он. – Вам сколько лет, охотники? Пятнадцать? −Шестнадцать. – обиженно поправил Сема, дергая плечом. – Там правда было гнездо демона. Совсем рядом со станцией. А его почему-то все проморгали. Даже люди не заметили. −Ну-ну. – все еще недоверчиво выговорил Пармонов, выпуская Сему. – Ждите тут. И только попробуйте удрать. Когда за спиной Ромы сомкнулись ворота станции, Сема устало прислонился к плечу брата. От Феди разило тухлятиной, но запах волновал в последнюю очередь. −Уши пропали. – проговорил вдруг Федя, сжимая руку близнеца. – У Жени, наверно, тоже. −Жалко, ему шло. – отрешенно отозвался Сема, не сводя глаз с серо-стального металла, отделявшего живую станцию от мертвого царства всяких тварей. – Федь, думаешь, там никого больше не осталось? −Не должно. – качнул головой брат. – Водяники не селятся парами. Видимо, это была самка, и самца она уже сожрала. Слушай, я понял, почему люди ту комнату не заметили. Водяник же умеет наводить морок. Много ли людям надо? −Наверно. – проговорил Сема, не выпуская теплой надежной руки брата и думаю вовсе не о водянике. – Рому цокотухи не сожрали. Что ему водяник. И тут же затряс головой, прогоняя мелькнувшие перед глазами картинки. Воспоминания о той ночи давно подернулись туманом. Но кое-что осталось ярким, словно вспышкой древнего фотоаппарата подсвеченным. Невысокая плечистая фигура с незнакомым узким мечом в руках. Меч вспыхивает серебром, разрубая демона пополам. Все, что удалось разглядеть в крохотную щелочку между полом и одеялом. А потом опять темнота и кровь. Лязгнули ворота. Пармонов ловко вскочил на платформу, отряхнул колени и посмотрел как-то странно, с совершенно нечитаемым выражением. А потом сгреб обоих близнецов за плечи и потащил за собой. Те и не сопротивлялись. Тащил он их до ближайшего поворота. Остановился у колонны и одним легким движением вывел рамку портала. Сема даже вздохнул завистливо. Им с Федькой до такой легкости еще учиться и учиться. Пармонов молча подтолкнул их в спины и шагнул в портал сам. Солнце постепенно клонилось к закату, и Михайловский замок в его свете вспыхивал дивным персиковым цветом. Рома остановился у моста и негромко проговорил: −Зовите своего папу-кота. Я знаю, вы можете. −Ты сам, что ли, нет? – попробовал огрызнуться Федя, но напоролся на такой взгляд, что послушно полез за стило, выводя у себя на запястье руну. Саша появился рядом, как из-под земли. Вернее, из портала, видимо, так волновался за воспитанников, что услышав зов, не стал бежать к воротам обычным путем. При виде Пармонова Сашино лицо окаменело. Губы сжались в тонкую злую линию. −Что случилось? – негромко и как-то страшновато спросил Саша. Близнецы совсем сжались, очень ясно вдруг ощутив, как себя чувствует заготовка для клинка, очутившаяся на наковальне за мгновение до удара молотом. Пармонов снова слегка подтолкнул их в спины. −Твои котята сожгли крупное гнездо водяника на Василеостровской. – глухо проговорил Рома. – И прибили его самого. Так что сам решай, что случилось. Сема, перебравшийся на всякий случай поближе к Саше и утянувший за руку брата, замер, следя за лицами наставника и отступника. −Где ты их нашел? – в голосе у Саши что-то едва заметно дрогнуло. Пармонов привычно усмехнулся половиной рта. −На станции. На твоем месте, папа-кот, я бы их похвалил. Победителей не судят. −Какая радость, что ты не на моем месте. – вот теперь голосом наставника можно было воду замораживать ил стекло резать. – И все-таки спасибо, что привел их. Пармонов отвесил Саше ироничный поклон. −Ради твоих прекрасных глаз стараюсь. Рома развернулся на пятках и зашагал прочь, прямо на ходу вычертив портал и, не останавливаясь, шагнул в него. Пространство схлопнулось за широкой спиной в кожаной куртке. −Позер. – сквозь зубы процедил Саша и развернулся к воспитанникам. – Итак?.. Сема с Федей переглянулись. −А что ты уже знаешь? – осторожно уточнил Федя. −А ты правда нас ругать посреди улицы будешь? – подхватил Сема. Саша устало махнул на них рукой. −Идем, чудотворцы. Только не главной лестницей. Вас там Женя караулит. Злой, как сто демонов. Его за эти уши пол-Института успело потрепать. −Мы нечаянно. – покаянно проговорил Федя, привычно устраиваясь за правым плечом наставника. Сема так же привычно устроился за левым, поймав себя на детском желании взяться за теплую надежную Сашину ладонь. −Жене ваше нечаянно уже поперек горла стоит. – негромко проговорил Саша и усмехнулся. – И поперек других мест тоже. Близнецы переглянулись и тоже тихонько засмеялись.