Город потерянных

Круассан в хрустящем бумажном пакете был большим и пышным. Откусить от него кусочек аккуратно, красиво и элегантно не получилось бы даже у вечно томно-изящной Веры, но Вилена и не стремилась. Крошки безбожно посыпались на воротник неизбежной черной кожанки, зато рот наполнился бесподобным вкусом свежей выпечки и марципана. Ростик, наблюдавший за ней с высоты своего роста, но уж точно не свысока, засмеялся, старательно прячась за картонным стаканчиком с чаем. Вилена метнула на Колпакова грозный взгляд. Ладно, грозным взгляд получился едва ли. Возможно, из-за щек, как у хомячка. Возможно, из-за душившего ее саму смеха. Ростик протянул ей свой стакан. −На, запей. А то подавишься. Вилена хотела было сказать, что справится, но получилось невнятное мычание, и стаканчик она все-таки приняла. Чай уже успел слегка подостыть, и язык не обжигал. Два больших глотка все-таки помогли одолеть слишком большой кусок. Ростик отобрал стакан обратно, свободной рукой обнял Вилену за плечи и повел вперед. Утро понедельника было каким-то на диво погожим, а главное, немноголюдным. Вдоль пустой набережной Мойки дул легкий ветерок, подхватывая принесенные откуда-то желтые листья и играясь с голубым подолом Вилениного платья. Вилена сжимала обеими руками свой ненаглядный круассан и как-то не слишком задумывалась, куда же они идут. −Хорошо так. – все-таки проговорила она, стряхивая с воротника крошки. – Идешь себе просто потому, что идешь. А не потому, что надо куда-то прийти. −Глубокая мысль. – серьезно поддержал Ростик. – На голодный желудок сочинила или круассан помог? −Сытая попа всегда лучше. – парировала Вилена и тут же возмущенно завизжала, когда Ростик ловко наклонился и откусил от ее круассана изрядный кусок. – Куда ты весь марципан?! −Иж-жвини. – на довольном лице этого нахала не было ни капли раскаяния. – Ж-жадина. Вилена надулась, толкнула Колпакова локтем и принялась оценивать ущерб. По зрелом размышлении выяснилось, что и марципана, и круассана в принципе хватит и на двоих. Кусая его по очереди, они все-таки добрели до Синего моста. Выглянувшее из-за облачка солнце золотом сверкнуло на куполе Исаакия. Заплясало на стеклах туристических автобусов. Вилена остановилась у перилл, разглядывая их яркие нарядные борта. Ростик привычно стоял чуть сзади, и на него было так удобно опираться спиной. −Ты хотела бы, как они? – вдруг тихо спросил Колпаков, обнимая Вилену за талию. Понять его получилось не сразу. Вилена накрыла теплые широкие ладони Ростика своими вечно прохладными ладошками, подалась назад, прижимаясь к его сильной надежной груди. Вырвавшийся на свободу ветер взъерошил короткие темные кудряшки, выбившиеся из прически, приподнял над коленями платье. Вилена перевела взгляд с туристов на свои тяжелые шнурованные ботинки, так странно смотревшиеся с голубым платьицем. −Как они? – негромко переспросил она. – Жить, где захочешь. Быть, кем захочешь. Верить, что в темноте нет ничего страшнее бродячих собак или каких-нибудь наркоманов? Ростик промолчал, но Вилена и так прекрасно знала, о чем он думает. −Конечно, нет. – головой она встряхнула так энергично, что, кажется, из волос выпала шпилька или целых две. – Я ведь на своем месте. Как и ты. Вилена змейкой развернулась в обнимавших ее руках. Вскинула голову, с улыбкой заглядывая Ростику в глаза, и негромко пропела: −По воле рока Так случилось, Иль это нрав у нас таков? Зачем двoим, Скажи на милость, Такое множество врагов? Ростик засмеялся и крепче прижал ее к себе, наклоняя голову и укладывая подбородок Вилене на макушку. Вилена с готовностью прижалась к его груди щекой. Куртку Ростик, как водится, носил распахнутой. Тонкий голубой, как Виленино платье, свитер под ней пах чем-то сладким. Марципановым. −Между прочим. – проговорила Вилена, обхватывая Ростика за пояс. – Марципан изобрели как лекарство от душевных ран. −А я думал, для этого изобрели вино. −Одно другому не мешает. −Гаврила, бальзамчику от душевных ран! – дурачась, взвыл Ростик. Медленно шествовавшая мимо них дама в бежевом плаще бросила на Колпакова странный взгляд. Вилене пришло на ум, что так могла бы смотреть какая-нибудь боярыня Морозова на паясничающего холопа. Мысль показалась такой смешной, что Вилена расхохоталась. Теперь такого же взгляда удостоилась и она, но смех так и рвался наружу, прямо в лицо этой надменной даме, сентябрьскому Петербургу, целому свету. Вилена хохотала и все никак не могла остановиться. Ростик смеялся тоже, а потом подхватил ее на руки и закружил. Смех оборвался, превратившись в веселый визг. Петербург кружился вокруг них – цветной и нарядный, золотой и синий, чопорный и суетливый. А они все смеялись и смеялись. −Ростик, вам сейчас дурку вызовут! – вклинился знакомый звонкий голос. – Скажут, виданное ли дело – утром в понедельник двое дураков на Синем мосту хохочут, людей пугают. Ростик остановился, но Вилену на землю так и не опустил. Скорчил рожицу нарисовавшимся, как из-под этой самой земли, близнецам. Сема щеголял явно утащенным у Саши вязаным серым шарфом. А Федя нацепил себе на встрепанную голову ободок с ушами. Уши были странными – округлыми и темно-серыми. Вилена бы так сходу и не сказала, какому зверю они принадлежат. −Люди пусть завидуют. – с апломбом заявил Ростик. – А вы что тут делаете? −Мимо шли, смотрим – Вилена с Колпаковым веселятся. – невозмутимо ответствовал Федя, поправляя ободок. −Думаем, надо подойти спросить, может, помощь нужна. – Сема преувеличенно-обеспокоенно вытаращил глаза. – Может, смешинка в рот попала, а вытряхнуть не могут. Гляньте, что вы тут устроили. Сема махнул рукой в сторону Мойки. Вилена вытянула шею, приглядываясь. В темной воде брюхом кверху плавали двое кусак – каждая размером с кошку. Жили эти твари обычно под мостами и охотились на кого-то такого же некрупного. Чаще всего на птиц. Но могли сцапать ту же кошку, мелкую собаку или зазевавшегося малыша. −Они что, от смеха сдохли? – изумленно вскинул брови Ростик. −Скорее, от удивления. – фыркнул Федя. – Вот уж не думали бедные демоны, что сумеречные охотники будут у них над головами скакать и хохотать, как полоумные. Вилена все-таки выкрутилась у Ростика из рук, поправила задравшееся платье, отмахнулась от лезущих в лицо волос и потянулась потрепать Федю за серое ухо. Тот послушно наклонил голову и старательно замурлыкал. −Это ты у кого уши отобрал? −Кого поймали, у того и отобрали. – Сема устроил подбородок у брата на плече и слегка боднул того головой в щеку. – А потом еще кое-кого поймаем и вернем. −Это кого же? – подозрительно прищурился Ростик. Эта парочка и лишняя пара ушей у него стойко ассоциировались со злющим, как все демоны ада Женей, которому они как-то начаровали львиные ушки на макушке. Женьке тогда страшно не повезло попасться в цепкие руки Агаты. Вавилова бескомпромиссно сцапала шипящего и вырывающегося Егорова за шею и не отцепилась, пока не натискалась вдоволь. Женя, которому ее локоть явно пережимал горло, только что-то невнятно вякал и обреченно жмурился. Застывший поодаль Кирилл Борисович закатывал глаза, но спасти бедолагу никак не мог. −Никто не пострадает. – Федя ловко вывернулся из-под Вилениной руки и на всякий случай отскочил подальше. – Совсем никто. −Это не ответ! – рявкнул Ростик, но Котята, хохоча, уже припустили прочь. Ростик покачал головой и покосился на посмеивающуюся Вилену. −Кажется, Женьке снова грозит страшная опасность. – задумчиво проговорил он. – Предупредим? −Справится, не маленький. – фыркнула Вилена. – Пойдем лучше еще марципана по дороге купим. – и рассудительно добавила. – Кого-то так или иначе придется потом в лазарете утешать. От хохота Ростика из-под моста выплыла еще одна дохлая кусака.