***
Джордж наигранно-галантно отворяет передо мной тяжелую дверь, и с дебильными улыбками мы входим в столовую. Лаванда уже здесь, как и все члены нынешнего Ордена. Да, Феникс наш растерял былой лоск, если не сказать «поистрепался». Билл переговаривается с Флер. От их дерганных движений и полушепотка становится не по себе. Молли ставит какие-то закуски на стол, создавая иллюзию собрания буквально из ничего - нормальной еды у нас давненько не водилось. Профессор МакГонагалл тоже здесь — сидит за столом и покорно ожидает начала собрания, будто на педсовете. Лаванда, скрестив руки на груди, в упор смотрит на Дина, который расположился напротив, по правую руку от зевающего Невилла. Предполагаю, парни только вернулись с работы и несдержанный Дин опять сорвался на Браун. Грейнджер и Падма по уважительным причинам на собрания не ходят, так что их отсутствие в глаза не бросается. Так же, как и Снейпа: это единственное условие, которое хоть как-то уравнивает его в правах с арестантом. Не успеваю добраться до места рядом с Лав, как меня одергивает Билл: — Кэти, на секунду. Обогнув вычурный стол, так нелепо занимающий все пространство убогой столовой, приближаюсь к своему наставнику, а ныне коллеге. Билл, весь такой несобранный сегодня, левитирует мне конверт с — Моргану задери — печатью Черной Метки. — Я проверил на темную магию, но посмотри и ты. Вдруг там все же какая-то подстава. Палочка сама прыгает мне в ладонь, и выверенными движениями я плету паутину проверочных заклятий. Дело я свое знаю, так что с уверенностью заявляю: — Все чисто. Может, это чья-то шутка? Сову отследил? — Ворон принес. Воронов невозможно отследить. Ну, что скажешь, Кэт, вскрываем? Честно говоря, ненавижу, когда ко мне обращаются «Кэт». За это я устраиваю приличные выволочки — нечего коверкать имя, пусть и такое простоватое для волшебницы. Папа мой — американец, ему чем проще, тем лучше, так что «Кэти» я стала по его инициативе. Все же Биллу сегодня делаю исключение: пусть хоть Локхартом меня назовет — у нас письмо от Пожирателей! Отвечаю коротким кивком и уже устраиваюсь рядом с Флер. Не до Браун сейчас. — Кхм. Прошу вашего внимания, — откашлявшись, обращается ко всем присутствующим Билл. — Сегодня в гостиную проникла птица. Ворон. Присутствующие начинают удивленно переглядываться. Я же закатываю глаза. Мерлин и Моргана, неужели никто не слышал о тренированных магических воронах Дурмстранга? Стоят баснословных денег, но не просто так: они и в Гринготтс влетят, не напрягаясь. Оглядываю всех еще раз: ну хоть кто-то же читал об этих птицах? Хотя сама я эту информацию получила не через книги, а благодаря Тремудрому Турниру, если можно так сказать. Олег, студент Дурмстранга, был очень словоохотлив, а Вуд, видя моего нового знакомого, драл на себе волосы и, в конечном итоге, решился на помолвку. Пусть наши с Олли планы канули в лету, но вот мой заморский друг мне пригодился: сейчас я не сижу как Лунный Теленок и не причитаю: «Ворон? Правда?». Вещий же ты Олег, видит Мерлин. — Поcлушайте, — призывает к порядку наш новый командир, но до мистера Шеклболта Биллу еще как Трелони до Кассандры. — Ворон принес письмо. От Пожирателей Смерти. Гомон усиливается троекратно, а я все не могу понять всеобщего ажиотажа: ну разумеется письмо, не просто же так вороны залетают на огонек. — Да замолчите, — вскакивает Флер. — Силенцио, что ли на всех наложить?! В прошлом месяце из-за не самой здоровой атмосферы и плохого питания Флер потеряла ребенка. Пусть беременность была на начальных стадиях, все же эту потерю они с Биллом тяжело переносили. Видимо, гормоны до сих пор держат ее за горло. Как бы то ни было, ее выпад имеет успех и столовая погружается в тишину. А Уизли тем временем не стал тянуть хвосторогу за яйца и принялся открывать конверт. — Кэти проверила на проклятия, — ловко скидывает всю ответственность на меня. Премного благодарна, черт возьми. — Я зачитаю. — Кхм, вот. «Орден Феникса! Нам стало известно, что на вашей территории в качестве арестанта содержится бывший директор школы магии и волшебства Хогвартс, Северус Тобиас Снейп. Мы, Пожиратели Смерти, бывшие сторонники Волдеморта… — Билл делает паузу, но собравшись, продолжает: — …бывшие сторонники Волдеморта, предлагаем вам обменять Северуса Снейпа на плененного нами ранее Кингсли Шеклболта. Если вас интересует предложение, обозначенное выше, предлагаем следующие условия: Территориально обмен пленными состоится в лесу Дин; координаты для аппарации указаны в конце письма. Время — полдень шестого мая. Количество волшебников, допустимых от организации — трое. Также ставим в известность о наличии третьей регулирующей стороны в неограниченном количестве, далее именуемой «смотрители». В оговоренный выше срок представитель от смотрителей предложит совершить обмен: один человек от каждой из сторон будет допущен для конвоирования пленного. Остальные двое обязуются ожидать. Любое нарушение выше оговоренных правил будет считаться намеренной агрессией и саботажем, а значит, призывом к ответной атаке. Если все вышеперечисленное вам видится приемлемым, пришлите Патронус. Ответ принимается в течение двух часов по прибытии ворона обратно в ставку Пожирателей Смерти. В случае игнорирования данного письма Кингсли Шеклболт будет казнен. Без подписи.» Что тут начинается! Присутствующие перекрикивают друг друга, размахивая руками и обращаясь ко всем сразу. Кажется, даже чашка разбилась — кто-то неловко вскочил с места (Невилл?). Я же продолжаю сидеть на манер Минервы МакГонагалл — обреченно и совершенно безучастно; в моей голове возникают самые противоречивые мысли одна за одной: «Кингсли жив! Отдать Снейпа?» Поднимаю глаза на Лаванду. Она тоже уже спорит, разумеется, с Дином. — Мы не можем отказаться от Снейпа, он варит Тедди лекарство! Ты оставишь ребенка без… — Кингсли наш командир! Он бы жизнь за нас всех отдал! Ты бредишь, Браун! — перебивает ее Томас, отчаянно жестикулируя. — Мисс Браун, вопросы Тедди и Гермионы мы будем решать позже. Все по мере поступления, дорогая. Сейчас на кону жизнь Кингсли, — вмешивается мадам Помфри. Разумеется, по мере поступления. Интересно будет на это посмотреть, ведь на мадам Помфри висит еще Св. Мунго, так что наши больные далеко не первые в очереди и, кажется, уже записаны в безнадежные случаи. Лаванда смотрит на меня, ища поддержки, которую я не могу ей оказать: в случае нашего отказа мистера Шеклболта убьют, в этом сомневаться не приходится. — Предлагаю голосование, — применив к себе вынужденный Сонорус, раздается бас Билла. — Кто за то, чтобы обменять Снейпа на Кингсли? Руки взлетаютют вверх одна за одной — Дин, Невилл, МакГонагалл и Помфри, Флер, Билл, Джордж тоже. Лишь Лаванда сидит и упрямо смотрит перед собой. Я медленно тяну руку вверх, не сводя с подруги глаз. — Почти единоглассно, — Билл объявляет результаты. — Лав, — обращается уже к обиженной Браун. — Тедди и Гермиона будут в порядке, мы что-нибудь придумаем. Обещаю. Что еще надо для женского отчаявшегося сердца? Немного надежды из мужских уст — вот и все. Уизли верю даже я. — Теперь вопрос насущный, — продолжает он. — Кто пойдет? Есть добровольцы? Контингент у нас тут собрался довольно разнообразный, но в целом мы все не идиоты. Поэтому о третьей наблюдающей стороне не было ни одного вопроса — зачем попусту сотрясать воздух? Раз уж Грейбэк предоставляет нам свою территорию — магический лес Дин — значит, помимо Пожирателей там под каждым кустом будет сидеть оборотень, может и не один. Не известно, что же страшнее — хладнокровная элита чистокровок или властные кровожадные волки. То, что оборотни растерзают любого без магии за одно лишь касание палочки — это тоже очевидно. Если авроры засекут какое-нибудь заклинание из запрещенных, то непременно пошлют отряд. И раз уж магические леса — негласная территория Грейбэка, то такому исходу событий он не позволит случиться. Вот и получается, что на обмен мы пойдем фактически безоружными, то есть будем являть собой идеальные мишени. Возжелай они нас перебить — это не составит огромного труда. — Может, Лав-Лав? Ты же шатаешься в Лютный, так лес Дин — тоже территория твоих дружков, — звереет Томас, переходя все мыслимые и немыслимые грани. Присутствующие вокруг замирают в ужасе, не веря, что он действительно произнес то, что мы услышали. Браун же бледнеет, встает и уже собирается покинуть помещение, но так и не успевает: дверь захлопывается перед самым ее носом. Это я, потерявшая остатки терпения из-за холодности мадам Помфри, везучего Снейпа, дебильного Дина, просто усталости, одним движением палочки преграждаю Лаванде путь и мгновенно нападаю на Томаса, совершенно не ожидающего моей агрессии. Петрификус выбивает весь воздух из его легких — так я зла. Орденцы повскакивали со своих мест. А Лав так вообще смотрит на меня с нескрываемым удивлением: видимо, видок у меня тот еще. — Ты заткнешь свой поганый рот, Дин, и будешь следить за гнилыми разговорами впредь. Если это твой способ заигрывать с Браун, что ж, вот тебе новости, друг, — это не работает! — уже не сдерживая накопившийся гнев, перехожу на крик. Услышав мои последние слова, даже под действием Петрификуса, Томас краснеет. Разумеется, думал, кто-то не в курсе того, как мечтательно он разглядывает Лаванду исподтишка. — Фините, — бросает Джордж. — Тебе лучше выйти, приятель. Ты перегнул, правда. Никто не решается вступиться за Дина, даже Невилл. И сам провокатор все прекрасно понимает: он облажался. Когда Томас нас покидает, а Браун усаживается за стол обратно, мы, несмотря на неловкость, пытаемся вернуться к первоначальной теме — добровольцы. — Я пойду. — тихо говорит Невилл, первым нарушая тишину. — Я с тобой, — Джордж кладет ему руку на плечо. А Молли в ужасе смотрит на сына. — Я с вами, парни! — это уже Билл. — Нет. Так не пойдет! Я уже потеряла почти всех своих детей! Миссис Уизли не скрывает паники, и я ее прекрасно понимаю: отправить на такую опасную операцию обоих Уизли крайне жестоко. Случись что, она совсем останется без сыновей, а Флер — без мужа. Слишком большие жертвы для одной уже маленькой семьи. — Присоединяюсь к миссис Уизли, — аккуратно, чтобы не смутить братьев, говорю я. — Билл, ты будешь нужен здесь, Орден не может остаться без руководства. Пойду я. Флер сжимает мою руку под столом в качестве благодарности, а муж ее утвердительно кивает. — Там будут оборотни, — предупреждает Билл. — Да ну их, — это уже Невилл разряжает обстановку. — Они сейчас везде. — Всяко лучше, чем Амбридж, — живо отзываюсь я и хватаю какой-то убогий бутерброд со стола. Голод не тетка, а на нервах — тем более. Я пока не успеваю испугаться своего же предложения, поэтому под смешки и шутки мы без лишних церемоний сметаем со стола все, что так тщательно готовила для нас миссис Уизли.***
POV Северус. Тот факт, что меня закрывают на весьма посредственное запирающее заклятие в крошечной каморке, говорит лишь об успешности задуманного мероприятия. Все идет согласно плану, так что я совсем не оскорблен резкой переменой отношения к моей персоне: Орден Феникса с моральной точки зрения перестал меня интересовать уже довольно давно. После их шумного совещания совершенно ожидаемо из категории «ненавистного убийцы» я был переквалифицирован в «убийцу-арестанта». Все же решились на обмен — быстро, однако. Хотя осмелюсь предположить, что предложение, составленное Пожирателями, более походило на ультиматум — эти люди не станут брать в расчет пожелания другой стороны. Мне, разумеется, стоило подготовиться получше, но я и помыслить не мог, что доступ в лабораторию этой ночью будет мне заказан. Кретины, там настаиваются два котла с укрепляющим зельем, которое, очевидно, не получит последних ингредиентов. Столько сил впустую. А главное, Гермиона… нет, мисс Грейнджер — даже на секунду не позволю ее имени поселиться в моем сознании — останется без единственного источника, поддерживающего ее хрупкую жизнь. Мисс Белл, конечно, пыталась договориться с Лонгботтомом и Томасом, но последний очень четко дал понять — пленному преступнику покидать «камеру» не положено. Устало потираю переносицу и крепко зажмуриваюсь. Надо стараться мыслить конструктивно и, вообще, больше концентрироваться на решении проблемы, лишь бы не возвращаться к мысли о своей тотальной ошибке. Если бы только сама Грейнджер смогла добраться до лаборатории и добавить так необходимую зелью пыльцу хвостороги, а позже — выполнить манипуляцию с перемешиваниями и сцеживаниями, которую ни один из местных идиотов провернуть не сможет. Это я точно знаю, ведь учил почти каждого из них. Но моя подопечная сейчас должна быть в кровати, не иначе. Где-то в коридоре раздаются спешные шаги, и я, второй раз за день, мысленно проклинаю себя и эту безмозглую девчонку. Какого гоблина она приперлась, если в это время всегда отдыхает в больничном крыле? — Профессор, — в ее слабом, но все еще мелодичном голосе я слышу всю ненависть, которую она ко мне сейчас испытывает. Профессор, надо же. Глупая девочка в очередной раз растрачивает свою львиную энергию понапрасну. — Профессор Снейп! — уже громче. — Я знаю, что вы слышите меня. Вы предатель, Снейп! Нашли способ смыться? Опять меняете стороны? Я поняла, зачем вам была нужна моя палочка. Вы их предупредили. Конечно, она обо всем догадалась, на иное я и не рассчитывал. Умная ведьма, пора и мне это признать. Ну что же, вот вам урок номер один, юная мисс: держите свою палочку при себе и ни в коем случае не доверяйте магам с Черной Меткой на руке. — Гарри верил вам, — после недолгой паузы, уже более низким голосом, видимо, из-за спазмов в горле — предвестников приближающейся истерики, она продолжает. — Я вам верила… — Мисс Грейнджер, не тратьте мое время понапрасну, вы и так его у меня достаточно отняли, — мой ледяной тон должен ее немного отрезвить, как я полагаю, привести в чувства. — Я прямо… сейчас… — и все же не успел выпроводить ее: слышу как девочка оседает на пол. — Пойду и расскажу…осталь… — Спите, Гермиона, — все-таки позволяю себе наглость назвать ее по имени, зная, что она этого уже не услышит, проваливаясь в бездну глубокого сна. Еще бы, ведь я сам добавил пять капель улучшенной версии сна без сновидений в утреннюю лекарственную настойку. Достаточно, чтобы ее измученный болезнью организм уснул часов на двенадцать, не меньше. Мисс Грейнджер тихо сопит под дверями моего импровизированного карцера, а я сижу и вслушиваюсь в размеренное дыхание. Ведь каждый ее вдох — гарант того, что сердце продолжает биться в девичьей груди. Конец POV Северус.***
Мне опять всю ночь снился Хогвартс в огне, а сразу после — незнакомец в лесу. В этот раз мужику я даже обрадовалась, хотя его шепот по-прежнему нахожу ужасно пошлым. И все же я предпочту плавиться от смущения, а не от проклятий. Да и его похабное «Катерина» уже не вызывает такого бурного возмущения, разве что капельку ревнивого интереса — кто вообще такая эта Катерина? В моей ночной иллюзии, как и прежде, солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны многовековых деревьев, согревая меня своим ласковым теплом. Я плохо различала звуки. Шелест мантии, шепот незнакомца, пение птиц — все слилось воедино. Если бы не моя непереносимость алкоголя, то я бы предположила, что эта Кэти Белл надралась огневиски, как мадам Хуч перед квиддичным матчем, — так сильно мои ощущения подводили меня. В этом сне парень (мужчина? мне опять не удалось его разглядеть) позволил себе больше, чем в предыдущий раз. Он медленно, словно хищник, обошел меня кругом, разглядывая как какую-то диковинную вещицу, а потом остановился за спиной и неторопливо стянул с моих волос ленту, высвобождая их из плена незамысловатой прически. Я же, совершенно беспомощная, продолжала стоять и, к своему стыду, не предпринимала никаких попыток избавиться от его назойливого внимания. Честно говоря, эти сны меня мало беспокоят, разве что разочаровывает моя бессознательная распущенность. Пусть незнакомца я так и не запомнила, но это точно не Оливер, могу поклясться на священных свитках Мерлина. Остается только успокаивать себя тем, что разыгравшееся либидо — это не более, чем молодость и одиночество, дающие о себе знать таким интересным способом. Вряд ли мадам Помфри или профессор МакГонагалл уходят в астрал ко всяким лесным проходимцам. Вот и у меня это пройдет. Лет через сорок. Я спускаюсь в столовую, чтобы попросить Кричера сварить мне кофе и, если получится, найти какой-нибудь древнейший круассан, так как пустой желудок неприятно саднит. Эльфа я, разумеется, не нахожу: старый ворчун меня люто ненавидит. Так уж завелось, что все девочки нашего скромного жилища — курящие, а дымим мы у Кричера на чердаке, прямо рядом со старым портретом Вальбурги Блэк (она уже давно не ругается; кажется, магия покидает полотно, а обновлять чары желающих нет). Престарелый эльф такой наглости нам простить не может, поэтому мне стоит найти кого-то из парней, чтобы те выпросили для меня скромный завтрак. К счастью, в столовой я нахожу миссис Уизли, которая с благодарностью несется варить мне кофе. Становится неловко от ее такой чрезмерной доброжелательности. Вероятно, после того, как вчера я вызвалась идти вместо Билла на встречу с Пожирателями, теперь у Молли новая любимица. Это немного поднимает мне настроение, потому что заставить миссис Уизли почувствовать себя хоть немного счастливее — значит многое. В школе, да и в Сопротивлении, я была очень дружна с близнецами. Вся их семья была невозможно доброй и отзывчивой, принимая каждого в своем доме, независимо от статуса крови и положения в обществе. Достойнейшие из волшебников. И вот теперь, видя затравленный взгляд матери некогда большого семейства, я точно понимаю, как на самом деле выглядит горе, и чем оборачивается любая война. Благодарю вернувшуюся Молли (все еще тяжело привыкнуть обращаться к ней и профессору МакГонагалл по имени) и принимаюсь за обжигающе-ароматный напиток. — Ох, Кэти, детка, твои волосы буквально везде, — причитает миссис Уизли. — Это уж точно, — все еще думаю о незнакомце из леса, вытягивающем ленту из моей косы. Молли смотрит на меня с легким удивлением, как будто поражаясь моему бездействию, а я не понимаю, чего она от меня ждет. Буквально мгновение, и все встает на свои места: прядь, выбившаяся из моего наспех сооруженного хвоста на макушке, опустилась прямо в чашку с ароматным кофе. Мерзость. Как же меня достали эти волосы! С эстетической точки зрения к ним вопросов нет. Но здесь, в бегах, они для меня сущий кошмар. Я и так всегда ходила с длинными волосами, но сейчас они отросли сантиметров на десять длиннее моей обычной нормы. Длинноволосые девушки тем и хороши, что умеют правильно ухаживать за своими косами. Я же совершенно выбилась из сил: нет ни времени, ни средств на минимальный уход за собой. Да что уж тут, нет денег даже на нормальное питание. Моя мама всегда уверяла меня, что у нашей породы волосы — чуть ли не единственное достоинство. Темно русые, прямые, блестящие, как шелк — такие были у нее, у моей бабушки и у прабабки. «Кэти, не смей обрезать и сантиметра лишнего!» — причитала родительница, расчесывая меня перед сном. — Да пошла ты, мама! — зло шепчу я и, ненамеренно переворачивая чашку испорченного кофе, молниеносно направляюсь на чердак. Слышу за спиной удивленный вздох миссис Уизли. Неужели я произнесла это вслух? Должно быть я чертовски обидела ее, но объясняться сейчас нет никаких сил. Наоборот, пока мое бунтарское начало говорит во мне, надо сделать то, на что в других обстоятельствах я бы никогда не решилась. Уже забираясь по откидной прогнившей лестнице на чердак, я громко кричу «Кричер». Старый ворчун появляется, демонстрируя мне свое недовольное лицо. — Что угодно приживале, заполонившей своим смрадом благороднейший из чистокровных домов? — Ножницы, — его гундеж я оставляю без внимания. — Сейчас. Видимо меня совсем перекосило от злобы, раз эльф даже не пререкается. С хлопком исчезнув, буквально через мгновение я снова лицезрею его расплывшуюся в хищной улыбке морду. Он протягивает мне огромные острые ножницы — такими можно и ухо обкромсать ненароком. Он что думает, я покалечиться решила? — Свободен! — зачем-то рявкаю в лучших традициях Снейпа и продолжаю карабкаться вверх. Чердак Блэков пыльный и настолько захламленный, что приходится пробираться между заваленных барахлом полок и груды всевозможного хлама, как по лабиринту. Очевидно, помещение расширено магией. Да не просто магией, а восхитительным волшебством: Гермиона говорит, что сколько она себя здесь помнит, чердак был таким всегда, а ведь чары никто не обновляет. Солнечный свет почти не проникает в грязные окна. Но это ничего, потому что путь к искаженному зеркалу в пол мне знаком хорошо: двенадцать шагов вдоль разбитой мебели, поворот направо — надо пригнуться, тут вечная паутина — семь шагов прямо до скрипящей половицы и еще тринадцать прямо к стене. Я стою и смотрю на кривое отражение, с трудом узнавая себя. Дело не во внешности: видимых изменений нет. Кожа так и осталась бронзовой — я не бледнею. Грудь не исчезла, просто ее и так никогда не было. Ноги худощавые, по-лягушачьи широкий рот — типичный эктоморф. Что же тогда со мной не так? Внимание приковывает затравленный взгляд: глаза мои мутные, как это зеркало. Потухшие, откровенно несчастные, они мало напоминают мне ту задорную жизнерадостную Кэти, которой я когда-то была. Я больше не флиртую, не смеюсь от счастья, не чувствую азарта, не наслаждаюсь собой и миром. Я просто дьявольски заебалась. Перевожу взгляд на то гнездо, что прочно обосновалось на моей голове: сейчас или никогда. Через пару часов меня могут сожрать оборотни, или заавадить Пожиратели. Я могу схлопотать Секо от Долиша в любую минуту. К чему теперь все эти идиотские сомнения? Прямо так, не расчесываясь, злобно ухмыляясь сама себе, завожу открывшиеся ножницы над макушкой. Но рука так и застывает наперевес с тяжелым металлом, потому как я слышу скрип половиц и приближающиеся шаги. Сиськи Цирцеи, ну кто решился нарушить мой звездный час? — Ты совсем рехнулась с утра пораньше? — Лаванда, конечно, просто вне себя от ярости: она у нас местный колдостилист, и такие вещи происходят только с ее великодушного разрешения. — Я устала, — хотела добавить, что «ухаживать за волосами», но почему-то этого не требуется. И так ясно: я на грани. Лав смотрит на меня через отражение — такая же замученная, запуганная, несчастная. Вдруг становится невероятно стыдно, ведь, по сути, я счастливчик: на мне ни царапинки. Даже саму Битву за Хогвартс я не прошла, а пролетела: в меня не попало ни одно серьезное заклятие. Браун же чуть не перегрыз горло этот отбросок Грейбэк. На меня во снах дышит незнакомый мужик, на нее — пасть убийцы. — Отдай сюда, — отбирает ножницы и уже с фальшивым энтузиазмом продолжает: — Сиди здесь и жди меня. Мы сейчас такое тебе на голове сотворим, ты забудешь про стрижку на века. Такие волосы, Кэти! Их даже тот кусок говнистого мыла в нашей ванной не портит. Браун спешит на выход, что-то весело напевая себе под нос: кажется, словила вдохновение. Впрочем, через какие-то минуты четыре она уже пробирается сквозь хлам, чтобы отыграться на мне вдоволь: в руках Ведьмополитен за Мерлин знает какой год и старый гребень (надеюсь не самой Вальбурги). — Я эту прическу уже давно приглядела. Пишут, такую носила любовница Каркарова. Я даже себе пыталась соорудить, но у меня длины не хватило, — тараторит она. А у Браун локоны до лопаток точно достают. Мое критическое мышление подсказывает, что застряли мы тут надолго — если требуется столько волос, что там за конструкция намечается? Как дирижабль на голове профессора Синистры? — Ты в курсе, что мы в гостиной собираемся в половине одиннадцатого, чтобы конвоировать Снейпа? — поворачиваюсь к невозмутимой Лав. — Так, просто напоминаю, у меня еще свидание с Пожирателями сегодня. — Спокойно, работает мисс Браун! Качество и скорость — в приоритете, — шлепает меня расческой по макушке и хитро улыбается. Мерлин, надо было сразу тяпнуть волосы, а не предаваться рассуждениям.