В плену фантазии

Олег в спешке натягивает футболку на мокрое тело. Сегодня тренировка затянулась, и он уже опаздывает на встречу с Аней. «Встреча» — двусмысленно хмыкает Серёжа, заставляя друга краснеть. Волков упорно отказывается называть эти встречи свиданием. Да, они пару раз целовались, ходили в кино, Аня поддерживала его на соревнованиях, пару раз зашли слишком далеко, чтобы остаться просто друзьями. Общий проект по физике стал шагом к их сближению в полной мере. Если раньше они просто держались за ручку под партой во время уроков, то теперь Олег, зажав в руках портфель девушки, перешагнул порог её квартиры. Едва парень стянул обувь, робко пристраивая ботинки у двери, Аня потянула его в свою комнату. Волков честно старался не глазеть, но за то время, что он провел в приюте, забыл, как выглядит квартира обычных людей. Воронова усадила его на кровать, а сама заняла место на стуле, подтягивая ноги под себя. Волков подчинился инстинктам, отложил в сторону книгу и потянулся к Ане за поцелуем. Мозг отключился, и Олег очнулся лишь в тот момент, когда неловко возился с застёжкой лифчика. — Скажи, когда надо будет остановиться, — хриплым голосом и, кажется, совсем не своим, произнёс Волков. — Не надо. О том, что произошло дальше, Олег не мог себе представить даже в ярких фантазиях, пока «устранял» утреннюю эрекцию. Парень жадно ловил взглядом каждое её движение. Всё случилось слишком быстро. Аня ощущала вес Олега во всей красе, пока он вжимал её в постельное белье. Олег чувствовал остроту её коленей, что обхватили его бока. И каждый из них готов был поспорить, что раньше подобного не испытывал. Они лежали на её кровати в отдельной комнате, где можно было не бояться, что кто-то из воспиталок или соседей решит внезапно вернуться. Здесь другой мир — куда могут вторгнуться лишь родители, но Аня убедила его, что до шести квартира полностью свободна. Олег неуютно чувствовал себя на мягких простынях и матрасе, что не вписался пружинами в спину, но рядом с Аней плевать было на все, даже если бы они в этот миг оказались где-то на жёсткой земле. — Мы с тобой встречаемся? Или это просто так? Анин вопрос вполне логичный, после такого. Волков будет краснеть ещё пару дней, вспоминая её обнажённое тело, но вместе с этим приятный узел внизу живота даёт понять, что правильно. — А ты что, хочешь мою футболку? Воронова смеётся. — Просто хочу понять, во что ввязываюсь. Она подняла голову и встретилась со спокойным взглядом карих глаз. В них плескалась невероятная искренность, подобного раньше Аня не встречала. — Я ни с кем больше встречаться не планирую, если ты об этом. — Ладно, я тоже. Она поцеловала его в краешек губ, которые всё ещё пахли сигаретами. Олег сонно улыбнулся. Аня знала, что они переступили ту черту, о которой так любят судачить взрослые, предупреждая их о незапланированной беременности и абортах. Но думала Воронова не о последствиях, а о том, как приятно засыпать подле Олега и просыпаться, видя его сонные глаза. — Олежа, Олеж, — тёплые руки касаются его плеч, утягивая из мира снов, — просыпайся, скоро родители придут. Волков кивнул и молча потянулся за своими вещами. Аня уже ждала его на кухне с чаем и домашним печеньем. Они робко переглядывались, каждый из них не решался поднять разговор о том, что произошло между ними пару часов назад. — Я пойду. Аня кивнула, провожая его до дверей, молча наблюдала, как он натягивает свою куртку и прежде, чем выйти на лестничную клетку, нежно коснулся её щеки своими мозолистыми пальцами — как дань, как обещание вернуться снова. Олег перепрыгивал через лужи, которые успели замерзнуть, едва не сбивая прохожих, и наконец-то, добрался до парка. В этом году зима дышала чем-то по истине волшебным, предстоящее чудо маячило на горизонте, расплёскиваясь приятным теплом внутри грудной клетки. Аня сидела на скамейке в самом конце аллеи. Волков улыбнулся, приглаживая растрепанные бегом волосы, пока не заметил, как содрогаются её плечи — Аня плачет! В два прыжка он оказался рядом, её лицо было по-очаровательному розовым и насупившимся. Он впервые видел, что Воронова плачет. — Это ты, — слишком равнодушно и наигранно звучал её голос. — Привет. — Сходим в кино? — предложил Олег. — Говорят.. — Мы переезжаем на следующей неделе, — рвано выдыхает Аня. — Мы едем в какой-то сранный военный городок. Папе предложили новую работу.. Воронова заходится в рыданиях, а всё, что остаётся Олегу, стиснуть её в своих объятиях. Неделя. У них всего неделя. — Вот оно как. Анин папа — военный. Олег всегда с трепетом слушал о его работе и мечтал однажды тоже пойти по стопам его профессии. А вот она — вторая сторона медали. — Ты же вернёшься? Это не на.. — Нет, — Олег почувствовал, как мокрые пальцы скользнули по его щеке, — Мама сказала, что я пойду в новую школу. И снова вспышка беспричинной злости. Олег с отвращением посмотрел на снежинки, которые кружили над дорожкой и, отодвинув от себя Аню, быстро встал. Надо уйти, пока он не наговорил ей глупостей. — Я пошёл. — Олег? Он повернул в сторону выхода в надежде, что Воронова не позовёт его. Так будет проще, но в след ему раздалось жалобное «Олеж». И парень побежал, быстрее, прочь. Аня наблюдала за удаляющейся фигурой, а потом обессиленно вернулась на скамейку, притягивая к груди цветной рюкзак. Всю неделю, что Аня собирала вещи, Олег «болел». Девушка робко попросила Серёжу передать Волкову записку с датой и временем, когда уходит их поезд. Воронова до последнего ждала на перроне, пока отец буквально силой не втащил её в вагон, больше она никогда его не видела. Олег наблюдал за девушкой и её семьей со стороны, не решаясь подойти ближе. Он приехал за три часа и, возможно, успел бы попрощаться, но не смог сдвинуться с места. Подойти к ней сейчас — дать надежду и получить её самому, что всё ещё можно исправить, и что у детдомовского пацана есть будущее с девочкой из хорошей семьи. Олег сплюнул себе под ноги и потянулся за сигаретой, замещая никотином горькую тоску. В носу защипало, пахло мандаринами и хвоей, приближался новый год. Волков остановился перед витриной с цветной гирляндой и зажмурился. Он давно не верит в Деда Мороза, но сейчас отчаянно желает больше никогда не встречаться с этой девушкой.