В плену фантазии

— Птицы больше нет. Аня слышит голос Серёжи из-за железной двери, на которую мрачно смотрит Олег. Её руки трясутся. Волков решает, что она боится за него, и прижимает девушку к себе. Воронова цепляется за футболку, ровно в том месте, где ещё алеют шрамы от выпущенных пуль. — Ты думаешь, ему можно верить? - шепчет Аня, пугаясь своего голоса. — Я бы очень хотел, - признается Олег, кладя подбородок на ее макушку. Так проходит ещё год. Год, чтобы прийти и свыкнуться с мыслью, что Птицы нет. Мексика, кажется, ей раем, пока Олег выцеловывает её покрытые загаром плечи, но когда они возвращаются в Россию, Аня понимает, как сильно скучала по Питеру. Вороновой нравится обустраивать комнату, что они занимают в особняке Разумовского. Она даже свыкается с мыслью о новом Чумном Докторе, правда, все ещё вздрагивает, при любом упоминание. Когда выясняется, что Лера не умеет стрелять, Аня считает, что это даже к лучшему, но вслух ничего не говорит. В тот вечер, когда Лера и Олег уезжают на встречу с Игроком, Разумовский застает Аню на кухне. Девушка пытается занять свою голову и руки, мелко шинкуя овощи для вока, который Волков так полюбил последнее время. — Всё нормально? - интересуется Серёжа, перебивая негромкую музыку. Аня кивает, ей все ещё неловко оставаться с Разумовским наедине, страх? Не без этого. Девушка чувствует горячее дыхание возле своего уха, и нож соскальзывает, оставляя за собой неровную полоску моркови. — Больше не смотришь ему в глаза, да? Вороновой кажется, что она медленно тонет в прошлом. Этого не может быть, Серёжа ведь говорил, говорил.. — Ладно, признаюсь, мне нравится тот факт, что тебе нравился я, а не Тряпка. Аня зажмурилась, она спит, это просто сон. Но чужие пальцы касается её плеч, заставляя развернуться. Девушка выдыхает, открывая глаза, и смотрит, нервно сглатывая. Жёлтая радужка и забытые касания пальцев. — Птица, - выдыхает Воронова. Кажется, что одно лишь слова становится призывом к активным действиям. Желтоглазый покрывает её лицо поцелуями, между которыми шепчет, как сильно скучал. Аня отказывается воспринимать происходящее. — Как? - наконец-то, шепчет девушка. — Серёжа ведь говорил.. Птица недовольно хмыкает, прислонив к её губам палец. — Тшшш, надо было, чтобы он так думал. « И чтобы так думал Олег» - заканчивает в уме за него фразу девушка. — Мне понравилось, как сильно ты убивалась, что меня больше нет, - улыбнулся мужчина, скользя носом по виску Ани. Воронова неловко бьёт его в плечо, и кухню разрывает гортанный смех, по которому, надо признать, она скучала. В объятиях Птица тепло, с Олегом так не было, ни с кем другим до него такого не было. Тот, в свою очередь, не торопится перевести их отношения в горизонтальную плоскость. Птица втягивает запах её волос. Как же он злился, когда удалось застать их с Олегом проблески нежности, как Волков позволял себе касаться её рук, как Аня ходила в его вещах. Он тянет её в сторону спальни, и девушка подчиняется, слишком легко поддаваясь его ласкам. Птица медленно стягивает с её тела одежду. Касаясь губами костных выступов, она старается запомнить каждое прикосновение, кто знает, когда ему снова выпадет такой шанс? Мужчина проходит губами по её соскам, скользя по ореолам влажным языком. Тело, по забытой привычке, прогибается под его умелыми руками. Птица прижимается пахом её бедру, позволяя почувствовать возбуждение. — Знала бы ты, как долго я ждал, пока твой Волков свалит хоть куда-то, - прошептал мужчина, стягивая с девушки лёгкие шорты. По телу сразу же бегут мурашки. Птица опускает руку. Горячо. Влажно. Правильно. Он снова её целует, толкаясь двумя пальцами в её влагалище. Девушка стонет, и это заставляет мужчину оторваться от её губ, делая второй толчок. — Ещё, - жадно просит Птица. И Аня подчиняется. Стоны звучат громко и протяжно, впервые она радуется, что у них нет соседей, краснеть не перед кем не придётся. Девушка не замечает, в какой момент Птица заменяет пальцы членом, слишком хорошо, чтобы воспринимать реальность происходящего. — Скажи, что с Олегом тебе не было так хорошо, - шепчет мужчина, прикусывая мочку уха. С Олегом было по-разному. Сложно, в первые месяцы реабилитации. Жарко, когда они оказались в Мексике. Тихо, когда вернулись в Питер, потому что здесь за стеной Серёжа. Так, как с Птицей, с Волковым не было никогда. — Не было, - соглашается девушка, двигая бёдрами в такт с его толчками. — Ни с кем так не было, Птиц. Толкаясь с мягкое и податливое нутро, мужчина думал, что обязательно возьмёт то, что ему полагается, да ещё и с процентами, на обожаемой кухне Волкова, в серверной, когда Олег и Лера отправятся на первое задание, а Серёжа останется помогать им через наушник, Птица будет смотреть на монитор, что расположиться за спиной Ани, пока он снова и снова будет входить в нее. Птица кончает бурно и позорно быстро, чувствуя, как мышцы сжимаются вокруг разгорячённой плоти. Оба дышат тяжело и загнанно. Мужчина легко переворачивает её на свою грудь, оказываясь спиной на холодной простыни, что впитывает в себя капельки пота. — Зачем ты стрелял в него? – спустя время Аня все же решается задать самый волнующий вопрос. — Он заслужил каждую из пяти пуль, - тихо произносит Птица, касаясь лбом ее плеча. Первая. За его позорное бегство в армию. Птица только набирал свою власть над Серёжей, и когда под его руку забилась Аня, он пообещал сам себе перегрызть Волкову глотку, за такое необдуманное решение. Вторая. За то, с каким лицом он объявил о своём контракте. Как Воронова храбрилась, а после срывалась на отчаянный скулеж в ванной комнате. Третья. За похоронку. Тогда, только тогда, Птица позволил им зайти дальше прикосновений. Четвёртая. За то, что вернулся. За то, что отнял у него Аню, когда он больше всего в ней нуждался. Птица открывался ей, не боясь сойти за сумасшедшего, казалось, что тогда она даже выдохнула с облегчением, понимая, что все это время за знакомым лицом скрывался кто-то другой. Пятая. За то, что тогда притащил её с собой Венецию. Боялся оставлять одну, пока в Питере травиться правосудие руками его лучшего друга. Тогда Птица хотел расхохотаться в лицо Волкова, рассказать, что ещё он творил этими руками. Пока Олег что-то объяснил бойцам, Птица старался максимально нагрузить мужчину, чтобы у него даже мыслей не осталось о том, чтобы коснуться Ани, а лишь упасть лицом в подушку до следующего утра. Он зажимал её рот рукой, когда Волков стучал в дверь и звал Серёжу. У Ани был Птица, пока Олег играл в наёмника. У Ани теперь есть Птица, когда Олег решил играть со своим другом в Мстителей. — Моя, - шепчет ей Птица на ухо. — Всегда моя. Он переплетает их пальцы, жалея лишь о том, что нельзя оставить следы на шеи девушки. Птица с издевательством думает, что обязательно подкинет эти воспоминания в память Серёжи, как сон, весьма эротический сон, чтобы Серёженька чувствовал себя последней мразью, когда будет вспоминать об этих картинка в душе.