В плену фантазии

Все тело болело. Каждый новый удар сначала расцветал в своей области, а потом расходился по телу, заставляю стиснуть зубы. Он терпел, эти ощущения снова относили его обратно во времена «итальянских каникул», когда после встречи с лучшим другом Олег учился жить заново. Старые шрамы болели, а его мучитель с мстительной радостью на лице оставлял новые порезы, углубляясь с каждым новом взмахом ножа. В садистском искусстве Ваду не было равных, Волков знал это хорошо, им пришлось пройти долгий путь бок о бок в «профессиональной деятельности». – Да, Поварёшкин, ты и, правда, бешеная псина, – хмыкнул Вадик, тыкая ножом в солнечное сплетение. Слова Вадика всегда звучат как притворное восхищение или издевательство. – Неужели, это все стоит твоего дружка? Дружка? Серый не был его дружком, он – его лучший друг, его единственная семья, человек, с которым он связан какими-то внутренними линиями, что тянулись из детства. – Пошёл ты, – едва выдавил из себя Волков, стараясь сконцентрироваться на внутренних ощущениях. Смерти он давно не боится, после пяти пуль он казался себе бессмертным. – Вад! – раздался звонкий женский голос. Олег дёрнулся, заплывший кровью глаз, завертелся с прежней скоростью. Голос был ему знаком. Дракон отложил в сторону нож, и весело насвистывая свою любимую Гагу, отправился за чёрную плёнку, который был разделён подвал. Он знал только одного человека, что перенял у него привычку называть их «Кукушку» Вадом. – Вад, – уже раздраженно прозвучал голос. На губах Олега застыло имя. После того, как он очнулся в итальянской больнице, после всех вмешательств медикаментов, его преследовал бред. Врачи сказали ему, что все это время, он пытался сказать какое-то слово, получилось не сразу. Ему пришлось заново учиться базовым вещам: поднимать ложку, самостоятельно добираться до туалета, говорить. Волков чувствовал себя ребенком, только теперь рядом не было того, кто мог поддержать его на сложном пути. В памяти всплыли старые образы и мысли, которые долго кружили в его голове. Олег сомневался, что в его жизни когда-нибудь появится девушка, которую он захочет видеть каждый вечер на протяжении своей жизни. Волков было дорого его одиночество, личное пространство, как модно называл это Сережа. Может виной тому была смерть родителей, идеальная картинка осталась в его детстве, которое закончилось слишком быстро, а потом появилась она. – Аня, – выдохнул Олег, заходясь в кашле. Она ему снилась, почти каждую ночь. Стыдно признаться, но Олег ее не искал, было неловко снова появиться перед ней, особенно, когда он превратился из мощного наемника в это. Волков принимал обезболивающее и пару часов лежал, уставившись в потолок, ожидая, когда придет сон. Обезболивающее нельзя было мешать со снотворным и Олегу приходилось выбирать, что терпеть. Волков думал, что будь Аня у него под боком, то и спал бы он, как младенец, и боль бы отступила, и кошмары бы больше его не мучали. Но Вороновой не было, он сам оставил ее в прошлой жизни. – Золотко, – театрально удивился Вадик, разводя в сторону руки. – Какими судьбами? – А ты не знаешь? – голос девушки звучал на гране зла. Волков убирал эту интонацию одним поцелуем в напряженное плечо. Воспоминания теплом заструились в его груди. Раньше Олег считал, что они на разных континентах, хоть порой и хотелось попросить Серого поискать ее, он бы не отказался. А вот теперь Аня совсем рядом, Волков дернулся, пытаясь уловить хотя бы запах ее духов, но в нос бил только тяжелый аромат крови и пота. – Понятия не имею. – Алтан не может тебе дозвониться. Куда ты снова засунул свой телефон, черт тебя подери? – Ой, зарядка села. Раздался звук шлепка. Она его ударила? – Спасибо, что подняла свою очаровательную задницу, и привезла мне зарядное устройство. Хочешь поцелуй вместо слов благодарности? – Оставь при себе свой похотливый язык, – фыркнул его собеседница. Воображение Олега уже рисовало ему Аню, стоящую, скрестив руки на груди и недовольно взирающую на Дракона. Эту милую мордашку он всегда вспоминал с любовью, Волков больше никого не любил, в его сердце не осталось место для кого-то другого. – Фи, у меня только рыцарские побуждения в твою сторону, золотко. Олег снова кашлянул. Губа лопнула, и струйка крови сбежала по его подбородку. Да, не в лучшем свете он предстанет перед Аней. – Новая жертва? – голос Ани звучал незаинтересованные глухо. Идиллия за пленкой была нарушена, Волков был этому даже рад, в их разговоре, пока Олег был лишен возможности увидеть картинку, был уверен – Дракон с ней флиртовал, как и прежде. Раньше, когда они все собирались у костра, чтобы поесть или обсудить маршрут, Вад метал пару дежурных заигрываний в сторону их полевого врача, Аня закатывала глаза, всем своим видом игнорируя эти жалкие попытки. Но прошло уже столько лет, возможно, Олег лично дал Дракону возможность заполучить его Аню. Эта мысль больно отозвалась в его сердце. – Хочешь взглянуть? – чёрная импровизированная штора колыхнула. – Нет, Вад, меня не возбуждают мужчины в крови. – Ты стала такой скучной, когда связалась золотейшеством. – А тебе что-то не нравится? – она тихо засмеялась. – Это Поварешкин, – смех оборвался, звенящая тишина, за которой Олег наделся услышать топот её ног и почувствовать прикосновение, нежные, родные, забытые. – Точно не хочешь взглянуть? - раздался голос Дракона, словно из другого измерения. – Ты забыл? – Анин голос теперь звучал сухо отстраненно, и сломался лишь на последних словах, заставляя Олега до боли зажмурится. Казалось, к такой боли он был не готов. – Я его похоронила, Вад. Для меня он умер. Её Олег остался даже не в Италии, истекая кровью над дорогой плиткой венецианского дворца. Её Олег остался в Сирии, где он бросил её одну среди песков и арабской речи, с письмом, в котором просил вернуться в Петербург и не искать его. «Я вернусь, когда помогу другу. Люблю тебя» Волков помнил, как писал это письмо, вот блики уличного фонаря, помнил вкус её кожи, когда оставил поцелуй на её обнаженном плече. Привкус солоноватой кожи ощущается на губах, то ли кровь, то ли призрачное воспоминание. Олег замер, вслушиваясь в чужой разговор, свидетелем которого он невольно стал. Хотел услышать что-то еще, Господи, пусть она просто назовет его имя, и тогда смерть он встретит как старого друга. – Позвони Алтану, – раздался серьезный голос Ани. – И тебе желательно сообщите ему хорошие новости. Раздались шаги по пустому помещению. Звучали каблуки. Волков не поверил себе – Аня ушла, вот так просто. – Золотко, ты знаешь, как меня заводит, когда ты такая серьезная. Смех Дракона раздался рядом, он вернулся к Олегу. Удовольствие сверкало красным флагом на его лице, он покрутил в руках зарядное устройство, прежде, чем закинуть его к ассортименту мясника. – Продолжим, Поварешкин?