В плену фантазии

– Идиот, - пробурчала Аня, убирая в сторону аптечку. – Ты всегда это говоришь, - Юра закатил глаза, и порылся в кармане пальто, доставая мятую пачку сигарет. – Никто не виноват, что ты не меняешься, - фыркнула девушка. – Слушай.. – Я не буду выяснять с тобой отношения на работе, - холодно произнесла Воронова, и за ее спиной, словно по-волшебному зову, появился Гром. – Собирайся, - бросил он Ане, отхлебывая кофе из ее кружки. – Елена Александровна сказала, что ты едешь со мной. – И кк-куда вы вместе собрались? – подал голос недовольный Смирнов, пока девушка натягивала на себя куртку. – В детский дом, - Костя уже утянул Аню за собой, вручая той кипу бумаг, с которыми предстояло ознакомиться по дороге. Юра прекрасно отдавал себе отчет в том, что Аня на него обижена. Конечно, он целую неделю пропадал неизвестно где, а теперь, вместо того, чтобы все объяснить, отмахивался любимой фразой Грома – «Это моя работа». Да, Воронова тоже работала в полиции, но Смирнов благодарил всех богов, что ее занесло в инспекцию по делам несовершеннолетних, не хватало еще, чтобы она по Питеру за преступниками бегала. Мужчина недолго послонялся по участку, плюнул на все и пошел домой, ну как домой, в квартиру Ани. – Привет, - Воронова аккуратно подсаживается к мальчику, пока Костя опрашивает дрожавшую, явно не от холода, директрису. – Тебя Сережей зовут? Мальчик кивает, но на нее не смотрит, все внимание юного создания поглотила собака. – Ты видел, что случилось с твоими друзьями? – Они мне не друзья, - буркнул Сережа, и наконец-то, поднял голову, показывая Вороновой свое лицо. За время своей работы Аня привыкла ко многому, но видеть гематомы на лице ребенка все еще было тяжело. – Ваша воспитательница знает? – Ей до нас дела нет, - обиженно бурчит Разумовский, и снова гладит собаку. Воронова бросила взгляд на Костю, который чего-то от нее ждал, но девушка лишь покачала головой. Очередной висяк. – Вы еще что-то спросить хотели? - интересуется мальчик, когда Аня приезжает в детский дом спустя неделю. – Нет, я просто, - Воронова неловко убирает в сторону челку. – Просто к тебе приехала. – Ко мне? – удивленно произносит Сережа. Аня кивает. – Я бананы привезла. Будешь? Сережа съедает почти всю связку бананов, отказываясь забирать их с собой в комнату. Девушка сразу понимает, что его обижают, сильно обижают. – Что тебе привезти в следующий раз? – А вы еще приедете? – мальчик неловко улыбается, и просит цветные карандаши. Юра замечает изменения в поведении Ани почти сразу. Она воодушевленно носится по участку, и часто о чем-то говорит с Громом, после чего Костя выглядит очень озадаченным. Смирнов хмурится все больше и больше. – Аня у меня про школу Игорька интересовалась, - делится с ним Костя. – Про школу? – переспрашивает Юра. – Ага. Можно подумать Костя что-то в этом понимает, у него Игорь вообще существует отдельно от отца, вспоминая в редкие моменты, когда они все пересекаются дома. Смирнов решается на подлость – проследить за Аней, напрямую спросить ему просто не позволяет гордость. Из детского дома она выходит, держа за руку мальчишку, который улыбается и что-то активно ей рассказывает, пока девушка поправляет на его голове черную шапку. – Аня! – окликает ее мужчина, и догоняет их почти в два шага. Мальчишка замолкает, хватаясь за руку девушки еще крепче. – Юра? Ты чего тут делаешь? – Воронова кажется озадаченной. – Гулял, - Смирно улыбается. – А у тебя что, выездная работа? – Нет, - она качает головой, и гладит мальчика по голове. – Мы за красками собрались, пойдешь с нами? Юра проводит с ними пару часов, Сережа, как представляет его Аня, относится к мужчине настороженно, и когда уходит к качелям, слышит обрывки их разговора. – Это же тот пацан, да? – Какое это имеет отношение? – Аня продолжает улыбаться, держа в руках рюкзак мальчика. – А чего ты тогда с ним таскаешься? – бурчит Смирнов. Дальше Разумовский старается сделать увлечённый вид, и когда Воронова окликает его, гонит от себя навязчивый голос, который шепчет, что и Аня его бросит. – Ты теперь меня не заберешь? – на прощание спрашивает Сережа, его нижняя губа дрожит, но мальчик надеется, что позорно не разревется. – Что? Ты о чем, Сереж? – Аня обеспокоенно заглядывает в голубые глаза. – Ничего, - всхлипывает Разумовский, прижимая к себе рюкзак. – Эй, - она присаживает перед ним, пряча в карман шоколадный батончик. – Я скоро заберу тебя домой, понятно? Никого не слушай. И улыбается ему, так тепло-тепло, что Сережа верит. Смирнов нудит ей всю неделю, когда узнает истинные мотивы. В какой-то момент Воронова устает это слушать, и просто начинает игнорировать Юру, как бы больно не было. Это замечают не только Костя с Федей, но и весь участок. – Ань, давай поговорим, - просит в очередной раз Смирнов, увязавшись за девушкой. То, что он стойко перенес поездку на автобусе, говорит о том, что Юра настроен решительно. – Я заберу этого мальчика, - Аня прижала папку к груди, и теперь смотрела прямо ему в глаза, не собираясь скрываться за своей челкой. – Другой вопрос, с тобой, или без тебя, Юр. – Я не собираюсь тащить на себе чужого ребенка, - хмыкнул Смирнов. Признаться честно, он бы и своего не стал тащить, у него на горбе умещался только он сам, и то с переменным успехом. – Хорошо, - кивнула Воронова. – Ань, не глупи, - Смирно схватил ее за руку. – Тебе никто не отдаст ребенка. – Я работаю в милиции, если ты не забыл, - девушка дернула руку на себя. – Да и им дело нет до всего этого, лишь бы сплавить лишний рот. – Зачем тебе ребенок? – непонимающе спрашивает Юра. – Нам ведь и вдвоем хорошо. – Юр, ты вообще это видел? – она кидает взгляд на здание приюта, и сердце снова больно сжимается. – Ты видел, в каких условиях они живут? – Ты их всех спасти не сможешь, - тихо произнес Смирнов, запуская руку в карман, хотелось курить. – Я хочу спасти Сережу, и мне этого будет вполне достаточно, - уверенно отвечает Аня. – Ты понимаешь, что этот пацан серьезно ударит по нашим отношениям? Я не спорю, поступок благородный, но к чему такие жертвы, Анют? Воронова тяжело сглатывает, она и не надеялась, что у нее со Смирновым семья выйдет. Юра всегда был слишком ветреным, чтобы задержаться где-то на одном месте, и тем более в постели с одной женщиной. У Ани были самые примитивные желания – она хотела дом и ребенка. Порой казалось, что ей просто не хватало духа уйти от него, рядом со Смирновым можно было надеяться хоть на какую-то стабильность, но ровно до тех пор, пока Юру снова не закидывало в криминальный водоворот и легкие деньги. – Я уважаю твой выбор, Юр, - она вскинула голову. – И если ты хочешь уйти – уходи сейчас. Смирнов не поверил своим ушам. Казалось, слова дались ей так просто, но то, как судорожно вздымалась ее грудь, говорило о том, что внутри Аня боролась сама с собой. Ему всегда казалось, что он может бегать по бабам, может спать с другими женщинами, но Аня не уйдет, и всегда будет с ним. Казалось, что Воронова не хотела терять то, что люди называют отношениями. В конце концов, какая разница с кем он спит, если всегда возвращается к ней? Да и не жена она ему, чтобы отчитываться. Но Юра слишком поздно понял, что Аня ему доверяла, а теперь разочаровалась, все закончилось слишком банально. – Ты меня ппп-прогоняешь? – Я называю это – свобода выбора. Воронова развернулась и быстро зашагала к крыльцу, и Юра знал, что у него есть возможность – пойти за ней, пока она не перешагнула порог детского дома, или выйти за его пределы, чтобы навсегда закончить эту историю. У Смирного есть выбор, но совершенно нет времени, чтобы обдумать оба варианта.