…
Вскоре все они и правда приехали к ним в дом. Встречать их вышли хозяева дома, Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу. Первыми они уже увидели двух Ланей - Лань Ванцзи и его брата Лань Сичэня. Альфа в светлых одеждах, шедший за Лань Ванцзи, был высок и строен, когда же тот поравнялся с Лань Чжанем, Вэнь Кэсину показалось, что у него двоится в глазах. Они были почти зеркальным отражением друг друга. Отличались альфы, пожалуй, только выражением лиц, у одного мягкая улыбка, у другого безразличное или скорее грустное выражение лица. А еще они отличались глазами, у Лань Ванцзи были очень светлые, словно из подкрашенного хрусталя, глаза. А вот глаза незнакомого альфы имели более тёплый и тёмный оттенок. Позже Вэнь Кэсин узнал, что они не являлись близнецами, однако очень походили друг на друга, и было трудно сказать, кто из них был привлекательнее. Но, несмотря на внешнее сходство, с характерами дело обстояло иначе. Лань Сичэнь оказался мягким и доброжелательным человеком, в то время как его брат, Лань Ванцзи, был замкнутым и суровым альфой. Следом за братьями шла троица из Вэй Усяня, Цзян Чэна и Не Хуайсана. Двое из них в этот момент яро припирались, это было слышно за тысячу ли, поэтому собравшиеся сначала услышали их, а потом увидели. Цзян Чэн закатил глаза: Ну, так приедь ты к нам! Вэй Усянь возмутился: Еще чего! Никогда я к тебе не приеду, у вас же собака! Я знаю!! Вэнь Кэсин, напрочь забыв о приветствии и манерах, тут же вклинился в разговор: У вас есть собака? Цзян Чэн подтвердил: Да, Принц. Не Хуайсан тут же уточнил: Это его так зовут. Порода – доберман. Вэнь Кэсин издал короткое: Ооо. Может нам тоже собаку завести, А-Сюй? Вэй Усянь испугался: Ни в коем случае! Я тогда больше не буду с тобой общаться! - Я пошутил, А-Сянь! Последним в дом зашел Цзян Яньли с ребенком. Омега, невысокого роста, одетый в скромное розовое платье. Характером он был кротким, обладал тихим голосом, а внешность имел чуть лучше самой заурядной. Ребенок же был его совсем мал, года три-четыре. Он сосал палец и прятался за папиной юбкой. После недолгих любезных приветствий и знакомств, все посерьезнели и приступили к делам, потому что пришло время надевать свадебные наряды. Помогать Вэнь Кэсину вызвались четверо: папа Лян Цзюсяо, супруг Сун Пинаня – Сун Лихуа, Цзян Яньли и сын Сюэ Лина (один из тренеров додзё У Си) по имени Сюэ Ин. Чжоу Цзышу, несмотря на ярое сопротивления влюбленного: «Чжоу Цзышу и так уже видел это чертово платье!» - выгнали из комнаты, со словами: «Традиция!» Дальше омеги, все вчетвером, набросились на Вэнь Кэсина, а Цзин Бэйюань руководил процессом. Вскоре омега предстал в своем наряде. Это было многослойное роскошное красное платье с прелестными золотыми узорами в виде фениксов. Верхняя часть костюма, с широкими рукавами, была самая украшенная и длинная. Но наряд совсем не мешал ходьбе, да и вообще он был очень удобен для беременного. Цзин Бэйюань самолично организовал и оплатил его пошив, не терпя никаких возражений. На ногах Вэнь Кэсина были красные туфли без каблуков, а на голове была сложная прическа с шикарной короной из золота, практически как в исторических дорамах у супругов императора. Его белые ниспадающие на спину волосы, смотрелись просто волшебно на красно-золотом фоне. Для последнего штриха лицо его закрыли красной полупрозрачной вуалью. Пора было начать первую часть свадьбы, кражу невесты. Омегу вывели из дома первым, усадили в ярко украшенную машину и поехали до нужного места. Для этого Цзин Бэйюань снял на день большой дом. Главный критерий при его выборе - наличие множества дверей. В доме дверей хватало. Все гости разделились на две команды. С Вэнь Кэсином были все омеги и дети, с Чжоу Цзышу были альфы. Все машины, используемые сегодня для свадьбы были ярко украшены: красные банты, ленты, шарики и конечно двойной иероглиф счастья - все это особенно красиво смотрелось на белых машинах, которых было только две. Отдельные для жениха и новобрачного, ведь они обязательно должны были ехать в разных машинах, потому что такие традиции. Причем Вэнь Кэсин должен был всегда смотреть только вперед, не оглядываясь. Итак, первыми в дом ехала группа будущего супруга. Вэнь Кэсин выкинул из окна машины кусочек мяса – ритуальное действие, сделанное, чтоб его не украли альфы-призраки. Сам Вэнь Кэсин думал, что если кто-нибудь из призраков к нему заявиться, он лично выбьет из него всю дурь. Хотя скорее всего они не придут, ведь призраки не приходят к другим призракам, это глупо. В этот момент он заметил странную нервозность сидящего рядом Вэй Усяня и начал всеми силами его успокаивать (у кого тут свадьба вообще?) - Меня будут красть, ты готов? - Не волнуйся, я тебя так просто ему не отдам! - А кто будет со мной в комнате сидеть? - Наверное, Хуайсан, на него все равно надежды никакой. - Кстати, а почему он в нашей команде?…
Пока команда Вэнь Кэсина перевозилась в дом, Чжоу Цзышу же в это время тоже одевали. У него был наряд намного проще, чем у возлюбленного. Это был строгий красный костюм из шелка, украшенный золотой вышивкой с драконьим орнаментом. Команда Чжоу Цзышу приехала к дому спустя полчаса. Все были максимально серьезны. Вооружившись красными конвертами, группа жениха начала свою битву. У входа в дом стоял Цзян Яньли с ребенком. Чжоу Цзышу собравшись с мыслями обратился к омеге с проникновенной речью: Многоуважаемый Цзян Яньли, пожалуйста, пропустите нас… Цзян Чэн, не долго думая, обошел омегу и дернул ручку двери. Цзян Яньли засмеялся и сказал: А-Чэн, я не настолько глуп, чтоб оставить дверь открытой. Цзян Чэн слегка нахмурился и, кивнув, отошел. Чжоу Цзышу спросил: Что ты хочешь? Цзян Яньли ответил: Ответьте на все мои загадки, и я вас пущу. Не так уж и сложно подумали все. (Я могу это загуглить) – подумал Лан Цзюсяо. Но следующая фраза загнала альф в глубокое уныние: «Ответом будут на них служить стоки из известных стихотворений.» Поэзия – самая ненавистная тема из домашнего обучения всех присутствующих альф. За следующие полчаса они познали все стадии отчаяния: отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие. Они отдали Цзян Яньли уже три красных конверта, но от пропускания загадок легче не становилось. Лань Сичэнь заговорил упавшим голосом: Простите, но нам нужна подсказка. Это очень сложно. Цзян Яньли хихикнул: Красный конверт. - Ну, Господин Цзян, у нас больше нет красных конвертов! – сказал эту чушь, конечно, Лян Цзюсяо. В эту ложь не поверили бы даже сами альфы, а Цзян Яньли на это лишь захихикал в свой рукав. Цзян Чэн вскипел, в который раз: Да, кто вообще придумал эти загадки?! Цзян Яньли сказал: А-Чэн, не кричи. Это все придумал господин Цзин Бэйюань. Так бы они не смогли войти в дом еще очень долго, если бы не Цзин Лин, которому вообще-то тоже надоело торчать на улице: "Папа-папа, я хочу какать!" Цзян Яньли просто пришлось открыть дом и повести мальца в туалет. Группа Чжоу Цзышу наконец-то смогла пройти дальше, за что они были безмерно благодарны ребенку. Они не стали разделяться и побежали проверять каждую комнату вместе. Только Лань Сичэнь задержался, чтоб что-то сказать Цзян Яньли. В первой комнате им попался Сун Лихуа. Немолодой, но очень энергичный.. и хитрый. Как только они забежали в комнату, то увидели, что там есть еще две двери. Соответственно они все ринулись их проверять и не заметили, как дверь на выход захлопнулась. Альфы оказались в ловушке. Они все удивленно уставились на Сун Лихуа, который проигнорировал их возмущенные взгляды и звучно объявил условия этого испытания – Чжоу Цзышу должен был съесть все, что ему приготовили.. до последней капли (И выжить после этого) – мысленно добавили альфы. Лань Сичэнь подергал ручку двери и смущенно вернулся к Цзян Яньли: Видимо, мне придется ждать пока они выйдут. Можно я побуду с вами? Цзян Яньли мило улыбнулся ему: Да, конечно. – Он был рад хоть какой-то компании, к остальным он идти не осмеливался, боясь их раскрыть раньше времени. Первым Чжоу Цзышу предстояло съесть самые кислые конфеты в мире. А именно леденцы «Токсические отходы», упаковка которых представляла собой желтую бочку, точно в такие же бочки желтого цвета принято было упаковывать настоящие отходы токсических производств. От одного вида этих конфет Лян Цзюсяо передернуло, он их однажды пробовал на спор в школе. Чжоу Цзышу, долго не колеблясь, схватил конфеты, закинул все себе в рот и проглотил. Сун Лихуа был явно не доволен, на его упреки Чжоу Цзышу лишь усмехнулся и подумал: (Это будет не сложно) Пхаал — это соус, который готовят из 10 видов перца, основным из которых является так называемый Бхут Ёлёкия — в Книге рекордов Гиннеса он числится, как самая острая специя на земле. И индийское блюдо карри из него считается самым острым карри в мире. Именно это карри было приготовлено специально для Чжоу Цзышу. После поедания этого деликатеса, ему надо было попробовать лапшу с добавлением самых острых соусов с мире: соус Бешеная Собака, соус Укус Черной Мамбы, соус Конец. После употребления всего перечисленного, Чжоу Цзышу действительно почувствовал, что ему скоро придет конец. Его живот сильно заболел, во рту пылало, а из глаз из носа текло непрерывным потоком. По последующим воспоминаниям свидетелей, он даже молил о пощаде и плакал. Благо Сун Лихуа был не настолько жесток и дал ему стакан молока. Следующим шла самая горькая еда в мире, а именно китайская горькая тыква и горький салат-латук. Из-за онемения языка и всего остального, Чжоу Цзышу проглотил эти блюда, даже не почувствовав. Далее шел суп из рыбных шариков с лапшой. Очень популярный рецепт в Юго-Восточной Азии. Чжоу Цзышу, немного воодушевившись, сунул себе в рот целую ложку. И чуть не выплюнул все обратно. Суп был до ужаса соленый. Обычный, невинный на вид, суп, но в нем на 700 г обычной порции было растворено целых 3000 мг соли, это очень много. Хотя для Чжоу Цзышу после острого есть этот суп еще было терпимо, он, кривясь и морщась, смог доесть это блюдо до конца. После этого их, наконец, выпустили, и Чжоу Цзышу на ватных ногах поспешил с остальными на следующее испытание. В другой комнате они уже были готовы к внезапному закрытию двери. Поэтому когда омега Сюэ Ин попытался её закрыть, все ринулись ему мешать и выбегать. Только с помощью подоспевшего Сун Лихуа, вооруженного метлой, им удалось загнать всех альф в комнату и закрыть ее. На этом испытании Чжоу Цзышу должен был вытерпеть депиляцию. Сюэ Ин являлся мастеров в этом деле и тут в комнате заботливо были приготовлены растопленный воск и шпатели. Деваться жениху было некуда, и он сел на стул готовый к испытанию, которое он позже в уме окрестил «Испытание болью». Первый этап был самый легкий. Его просто обмазывали воском, было немного горячо, но терпимо. Ему нанесли воск на лицо, ноги и руки. Все остальные наблюдатели даже засмотрелись, потому что это был довольно завораживающий процесс. В нос Чжоу Цзышу тоже залили большой слой воска и вставили ватные палочки, смотрелось все это очень смешно. Вскоре пришло время отдирать воск и когда ему сделали пробный съем, он понял всю суть испытания. Остановив процедуру, Чжоу Цзышу немного походил по комнате, собираясь с силами. Другие альфы любезно подогнали ему ручку, чтоб он взял ее в зубы. Собравшись, наконец, с силами Чжоу Цзышу вернулся на стул и скомандовал: «Начинай!». После первого же съема на лице он от боли перекусил ручку пополам. Альфы стали смеяться и нашли какую-то деревянную штуку, которую он прикусил вместо ручки и снова ему начали отдирать эти восковые полоски, по его ощущениям, вместе с кожей. На этот раз он кричал сквозь зубы, но все же, дотерпел до конца и даже улыбнулся, хотя слезы подступили к его глазам. Зато теперь его руки и ноги были абсолютно гладкими, очень слабое утешение после таких страданий, причем, что волосы на его теле и так были не сильно заметны. После этого Чжоу Цзышу двинулся дальше. В следующей подготовленной комнате, они встретились с самим Цзин Бэйюанем. Он сидел в кресле и пил чай. Как только они вошли и попытались проверить внутреннюю комнату, которая скорее всего была туалетом, Цзин Бэйюань крикнул: «Стойте!» Они остановились, и он им пояснил: «Вы заперты здесь и, чтобы выйти, вам будет нужно ответить на мои вопросы». Все недоуменно оглянулись на настежь открытую дверь. Но спорить никто не решился, потому что Чжоу Цзышу веско кивнул и сел рядом, готовый слушать его вопросы. И Цзин Бэйюань начал.. начал задавать ему вопросы про Вэнь Кэсина. Это было испытание на знание своего будущего Супруга. Сначала Цзин Бэйюань задавал ему совершенно обычные вопросы: какого цвета у него глаза, какая любимая музыка, какой любимый чай, какое любимое вино и тд. Чжоу Цзышу аж заскучал. - В каком наряде был Вэнь Кэсин вчера вечером? - В фиолетовой пижаме. - Правильно. - Какую игрушку вы выиграли на аттракционе «Стрельба из ружья»? Этот вопрос заставил остальных встрепенуться. Чжоу Цзышу слегка нахмурился: Стрельба из ружья?.. Хм… А! Мы выиграли две игрушки: красную панду и лису. - Правильно, их было две. Все альфы навострили уши. А Чжоу Цзышу почувствовал легкие мурашки. Цзин Бэйюань продолжил: Какой самый правильный ответ на загадку: «Туда-сюда, обратно, тебе и мне приятно»? Чжоу Цзышу усмехнулся и ответил: Секс. Некоторые альфы ахнули от удивления. Все остальные задержали дыхание - они подумали, что настало время самых ВАЖНЫХ вопросов. - Правильно. Помедлив немного для интриги, Цзин Ци спросил: Что он первое сказал при первой вашей встречи? Чжоу Цзышу помедлил с ответом, но не потому что он не помнил, а потому что он разомлел от нахлынувшей на него ностальгии. Сейчас он вспоминал смешные, нелепые и очень светлые моменты из их знакомства. Их первые две недели, вдали от родины. Еще немного помедлив Чжоу Цзышу все же ответил: Кэсин сказал «Не знаю, но мне тоже так кажется», - он так ответил на мой вопрос: «Мы раньше никогда не встречались?» - Ну а потом, что он сказал? - Он спросил: «Как твое имя?» Цзин Бэйюань заулыбался: Правильно. Поздравляю, ты прошел! Вижу, ты действительно очень хорошо его знаешь… любишь и помнишь каждый момент проведенный с ним. Можете идти дальше. Это было очень приятное испытание, по крайней мере для Чжоу Цзышу. Комнаты на первом этаже закончились, и им уже надо было подниматься на второй этаж. На лестнице их уже ждали омеги, которые собирались изо всех сил не пускать альф дальше. Тут было множество людей, включая вернувшегося в строй Цзян Яньли и Вэй Усяня. Который, несмотря на уговоры Лань Ванцзи, очень активно участвовал в толкучке на этаж, в наглую пользуясь своим положением, ведь его боялись не то чтобы толкнуть, до него боялись лишний раз дотронутся. С боем, сопровождавшимся улюлюканьем, свистом и выбрасыванием красных конвертов, альфы таки прорвались на второй этаж. И начав его обыск, они все очень пожалели, что выбросили так много красных конвертов. Испытания тут были все на логику, знание музыки и поэзии. Только победив во всех испытаниях, Чжоу Цзышу смог войти в комнату Вэнь Кэсина. Его ненаглядный вальяжно развалился в кресле, он давно содрал с себя вуаль и сейчас пил чай с Не Хуайсаном, попутно рассказывая ему очень поучительную история о том, как он в одиночку победил сотню человек, при этом никого не убив. К: О моем мастерстве ходили легенды по всему городу! Я был беспощаден, и слепли враги от сверхдозы моей запредельной улетности! О, А-Сюй!! - И тебе привет… - устало ответил Чжоу Цзышу, подошел к столу и залпом выпил чай из чайника: "Красивое платье". - Туфлю ищи, казанова. Это было последнее испытание. Ему предстояло найти его пропавшую свадебную туфельку, которая была спрятана где-то здесь в комнате. Так как мебели тут было совсем не много, поиски Чжоу Цзышу заняли не больше 10 минут. После нахождения обуви Чжоу Цзышу торжественно надел ее на пустующую ногу Вэнь Кэсина и все. Теперь уже официально кража новобрачного состоялась. Под громкие аплодисменты и крики Чжоу Цзышу взял Вэнь Кэсина на руки и понес до машины. Когда они вышли на улицу их встретили игрой на барабанах, гонгах и взрывами множества петард, разноцветный дым от которых окутал весь двор. Лян Цзюсяо в который раз щелкнул всех на свой фотоаппарат, совершенно не смотря в объектив – это был его основной способ фотографирования, который Чжоу Цзышу так и не удалось из него выбить. Далее все они поехали к Вансяням....
Здесь им предстояло провести самый важный, завершающий свадьбу, обряд трех поклонов. На входе в квартиру Вэй Усянь заботливо приготовил жаровню и седло, через которые Вэнь Кэсин переступил с большим трудом, под всеобщие крики поддержки. Кто-то даже взорвал хлопушку, которая обожгла человеку волосы, за что первый был награжден подзатыльником. Новобрачные прошли в комнату, тут Вансяни соорудили небольшой алтарь. Обряд начался. Молодые подошли к церемониальному столу. Чжоу Цзышу встал справа, Вэнь Кэсин слева, они стояли так близко, что касались друг друга плечами. Они оба сели на колени, и Цзин Бэйюань начал декларировать (командовать): Первый поклон – Небу и Земле! Второй поклон – предкам и родителям! Третий поклон – молодоженов друг другу! Из-за своего положения кланяться Вэнь Кэсину было очень трудно, и ему с этим активно помогали двое крепких братьев Лань. Про себя он исходился благим матом. Это был для него совсем не волшебный момент. Они поклонились сначала небу и земле. Потом родителям, от которых у них были только таблички, рядом в немой поддержки стояли Вансяни и Цзин Бэйюань. Потом Веньчжоу уже поклонились друг другу. Когда они встали на ноги, у Вэнь Кэсина был до неприличия недовольный вид. Им подали чаши с вином (накануне врач им дал чуть ли не письменное разрешение на то, чтоб Вэнь Кэсин сделал один глоток алкоголя), связанные красной лентой. Под всеобщие крики они выпили вино и поблагодарили гостей за то, что они освидетельствовали их союз. Теперь, после последнего обряда, Веньчжоу считались женатыми по Небесным законам. Одна из самых важных составляющих свадьбы является «чайная церемония» – это обязательная традиция, которая должна была состояться сегодня… как-нибудь. Во время нее пара должна показать свое большое уважение родителям новобрачного и жениха. Так как почтение Цзин Бэйюань и У Си Вэнь Кэсин оказывал утром, то сейчас осталось только отдать дань уважения «родителям» Вэнь Кэсина. Квартира у Вансяней хоть и не была маленькой, но всех гостей она едва в себя вместила. Было так тесно, почти не протолкнуться, даже на кухне, где Цзин Бэйюань приходилось в таких ужасных условиях заваривать чай. Через пять минут все было готово, первый пролив отдали Лян Цзюсяо, потому что он очень просил. Цзин Бэйюань взял поднос и торжественно понес его в комнату. «Родители» уже как положено сидели на элегантных деревянных креслах с подлокотниками. Перед ними на подушках сидели Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин, последний вертелся не переставая, потому что поза на коленях была для него одним из наихудших вариантов. Началась церемония переименования родителей. Цзин Бэйюань произнес молитву, которая каким-то образом перетекла в его собственную речь. -.. церемония. Это время, когда жених и суженный выражают свое уважение, благодарность и признательность родителям за их любовь, поддержку и усилия в их воспитании.. - Достаточно, Бэйюань. Все присутствующие согласно поддакнули, потому что Цзин Ци уже говорил дольше, чем заваривал чай, и это всем надоело. - Ну хорошо. – Он подал им чайные пиалы со своего подноса. Сервиз был сделан из дорого красного фарфора с символом двойного счастья на нем. А использовали они чай черный дракон. Чжоу Цзышу по очереди подавал пиалы каждому из «родителей», называя их теперь «новыми» обращениями. - Пожалуйста, пейте чай. Отец. Папа. После этого в ответ на его чай Вэй Усянь торжественно, с подозрительно строгим взглядом отдал Чжоу Цзышу красный конверт. Лань Ванцзи сделал тоже самое, но со своим обычным ровным лицом. В конвертах по традиции лежали деньги и золотые украшения. Чжоу Цзышу отдал их на хранения Цзин Бэйюаню и помог подняться Вэнь Кэсину. Потом было прощание Вэнь Кэсина с «родителями». На которых беременные омеги очень честно рыдали, расставаясь. Чжоу Цзышу в душе негодовал: (Вы встретитесь через час в Загсе! Хватит ныть!)…
После этого все разъехались, и они уже маленькой компанией поехали обратно к Цзин Бэйюаню, чтоб переодеть Вэнь Кэсина и Чжоу Цзышу. Из красного в белое и черное. Поэтому к загсу они прибыли уже как обычные жених и новобрачный. Им предстояла самая быстрая часть церемонии – роспись, регистрация брака. - Ты документы не забыл? - Я что, по-твоему, идиот? Оформление документов для пары во многом усложнялось их иностранным гражданством. Им пришлось собрать множество документов и справок, чтоб все прошло гладко. Забыть какой-то документ было невозможно и непростительно. Пока Вэнь Кэсин отвлекся на подбежавшую толпу людей-энтузиастов, что решили помочь ему вылезти из машины, Чжоу Цзышу тихонько обратился к Цзин Бэйюаню: Бэйюань, документы у тебя? Цзин Бэйюань: Да, все со мной, вот. Они тоже вышли из машины. Внезапно Чжоу Цзышу немного покачнулся, но быстро совладал с собой и почти никто этого не заметил… почти. Потом Чжоу Цзышу взял под руку (вцепился в) Вэнь Кэсина и они вместе зашли в здание. Их пару все остальные опять же сопровождали криками и взрывами хлопушек. Они подошли к очереди, отдали все документы, оплатили, а вот ждать им совсем не пришлось, ведь положение Вэнь Кэсина давало определенные преимущества. Их приняли сразу и без очереди. Наступил самый ответственный момент, ОНИ - Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу вошли в зал под звуки «Свадебного марша» Вагнера. Как только они дошли до стола регистрации, музыка прекратилась и сотрудник загса начал свою речь: Добрый день уважаемые новобрачные и гости! Сегодня вступают в брак Чжэнь Янь и Чжоу Цзышу. По толпе прошел шепот: - Что? - У него другое имя? - Почему у него другое имя? - И фамилия… Речь сотрудника загса: - Уважаемые жених и новобрачный! Сегодня – самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. С этого дня вы пойдете по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом и перед вашим будущим ребенком. Перед началом регистрации прошу вас еще раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. - Прошу ответить Вас, жених. Вы согласны, взять его в законные супруги? Чжоу Цзышу уверенно сказал: Да. - Прошу ответить Вас, новобрачный. Вы согласны? Вэнь Кэсин тоже был уверен: Да. - С вашего взаимного согласия, выраженного в присутствии свидетелей, ваш брак регистрируется. Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз. В эту секунду включили музыку «Грезы любви» Лист. Они расписались точно там, где показали. Сотрудник загса тоже расписывался на бланке. - Прошу вас в знак любви и преданности друг другу обменяться обручальными кольцами. Руки Чжоу Цзышу сильно дрожали, когда он надевал кольцо на Вэнь Кэсина. - Объявляю вас мужем и супругом! Ваш брак законный. Поздравьте друг друга. Муж, вы можете поцеловать своего супруга. Дорогие гости, пожалуйста, присоединяйтесь и вы к нашим поздравлениям. Последние слова работника загса потонули в крике людей. Время пролетело очень быстро, полчаса прошли незаметно. Никто даже не заметил, как все кончилось. Вэньчжоу пришли в зал обычными людьми, а вышли в другом статусе уже с кольцами на руках. Чжоу Цзышу выглядел очень странным, на его лице застыла абсолютно идиотская улыбка, а поцелуй его был стремительным и недолгим. Вэнь Кэсин сощурил глаза, от мимолетного поцелуя своего возлюбленного у него во рту остался уж очень сильный вкус мяты. Пока они шли до выхода, Вэнь Кэсин усиленно обдумывал этот момент. Но через минуту он об этом напрочь забыл, ведь наступило время соблюсти другие свадебные традиции. И первой из них шла традиция кидать букет в толпу. Все очень просто: кто поймает, тот и будет жениться следующим. Поймать цветы надо было незамужним, или разведенным людям, поэтому вперед добровольно принудительно поставили Цзян Яньли с ребенком, Лян Цзюсяо, Алин Лая, Лань Сичэня и еще пару человек. Вэнь Кэсину торжественно вручили букет цветов, он повернулся спиной к собравшимся и начал считать: Раз, два, три!! - Аааааа! Не рассчитав силу, Вэнь Кэсин бросил слишком далеко от положенного места. Букет пролетел в самый конец толпы и очень удачно попал в голову высокого беты, тот рефлекторно схватил то, что в него прилетело. Все с легким недоумением повернулись к юноше и закричали поздравления. Это оказался Цзян Чэн. Вэй Усянь подошел и похлопал его по спине, не забыв сказать стоящему рядом парню: Ну, все, Хуайсан, тебе теперь не отделаться. Цзян Чэн, наконец, отмер и закричал, что это абсолютно глупая традиция, что это ничего не значит, но его никто не стал слушать. Тогда он схватил Чжоу Цзышу и умолял его (кричал матом) перекинуть букет, тот великодушно сжалился и попросил Вэнь Кэсина перекинуть букет. Второй раз прошел без сюрпризов, и букет поймал Лань Сичэнь, но мало кто засчитал для себя новый результат. Наступил черед следующей традиции. Откуда-то притащили ящик. Специально приглашенный человек открыл его и достал оттуда двух больших белоснежных голубей. Они были прекрасны: (Настоящие символы свадьбы!) Вэнь Кэсин с Чжоу Цзышу взяли в руки по птице и по счету толпы запустили их в небо. Двое белых созданий взмыли в воздух и полетели, как понятно, к себе на голубятню. Далее они поехали в парк, чтоб закопать общую капсулу времени. Чжоу Цзышу все это время вел себя подозрительно тихо и смирно. Гости этого не замечали, но вот Вэнь Кэсин от этого бесился: Давай быстрее фотографируй, нам еще замок на мост вещать! - Какой замок? - А-Сюй! В честь нашей с тобой БЕЗГРАНИЧНОЙ ЛЮБВИ! ПАДЛА, НЕ БЕСИ МЕНЯ!! Чжоу Цзышу трясущимися руками повесил замок с 3 попытки. Вэнь Кэсин следил за его движением с нескрываемым подозрением. В конце концов он прищурился и осторожно спросил: А-Сюй. Что с тобой сегодня? - Нервничаю, - сказал он, при этом чуть ли не споткнувшись на ровном месте. Вэнь Кэсину пришлось взять его под руку и пойти так. - (Беременный я! А идти нормально не может он!)...
Черещ полчаса они уже все были в банкетном зале. Прошла уже большая часть дня, солнце клонилось к горизонту. Это был очень насыщенный день, а теперь их всех ждет не менее насыщенный вечер. Наступила последняя завершающая часть свадьбы под названием Хун Ли - «Вечерняя церемония». А также кульминация всего празднества – радостный пир Сиянь. Цзин Бэйюань учел, что в строго установленное время все приглашенные люди не придут, обязательно будут опоздавшие, так что все основные процессы отложены были на час после открытия банкета. Когда они всей компанией подъехали в залу, еще никого не было. Вэнь Кэсина увели переодеться и отдохнуть, а Чжоу Цзышу остался стоять на улице, чтоб встречать гостей. Возле входа же посадили Лян Цзюсяо, который должен был собирать с приходящих деньги, записывал их имена и сумму. Первой прибыла делегация школы Фу Яо: Чэн Цянь (Медная монетка), Ли Юнь, Хань Тань (Лужа), Хань Юань, Янь Чжэнмин (Императрица). И еще пара человек, среди которых очень выделялся молодой юноша по имени Фэн Сяошу, как Чжоу Цзышу позже понял, это был ребенок Хань Тань, очень бойкий омега возраста Лян Цзюсяо. Все они были сегодня без привычной формы, и Чжоу Цзышу даже не сразу понял, кто это пришел. Глава школы был одет роскошнее всех - в белый костюм с золотой вышивкой, он шел под руку с Чэн Цанем, который совершенно не подходил омеге, потому что он был одет в обычные шорты и футболку, да и ростом был ниже на голову. Странная парочка. Они отдали ему приглашения и поздоровались. Чжоу Цзышу поклонился им в ответ и с вежливой улыбкой сказал: Приветствую, Господа. Проходите. (Ну и имена у них, конечно…) Они отошли на пару шагов и до Чжоу Цзышу донеслись слова Янь Чжэнмина: Медная монетка, вот скажи мне, почему ты не мог одеться по человечески!? Мне стыдно перед людьми! Все подумают, что ты дикарь! (И будут правы) Но.. Хань Юань шедший последним тихонько заговорил: Что-то сегодня Императрица разбушевался. Хань Тань с радостью поддержал его жалобы: Ой, он с самого утра такой! Он хотел заставить меня одеться так же, но я ему не дал! Мой наряд в тысячу раз круче любого! Хань Тань с ног до головы облачился в красное. На нем была яркий большой свитер, по текстуре похожий скорее на перья, чем шерсть, розовые колготки, обтягивающие его тонкие ножки, и огромные кеды с анималистичным принтом. А завершала этот ансамбль замысловатая прическа, похожая больше на птичье гнездо, с головным убором - золотой короной в виде птицы. В общем Чжоу Цзышу искренне не понял, где там у него был крутой наряд. Поймав себя на этой мысли, он подумал, что, видимо, жизнь с Вэнь Кэсином возымела свои плоды, и у него появился вкус. Но подходил следующий гость, и Чжоу Цзышу отбросил все эти размышления. Спустя пару человек жениху начали встречаться свои же подчиненные с фотостудии «Четыре сезона»: Роза, к которому уж очень сильно ревновал Вэнь Кэсин, Дана студент-медик 19 лет и Мелисса, немолодой омега. Позже на свадьбу прибыли все друзья Чжоу Цзышу из додзе: Сюэ Лин, Чжу Ютан, Чэн Юэ. Вместе со своими семьями. Еще пришли несколько моделей с настоящего места работы Вэнь Кэсина. Так же Чжоу Цзышу любезно встретил врача, тот все-таки пришел на праздник. Без своего привычного белого халата он тоже выглядел для Чжоу Цзышу необычно. Неожиданно даже для себя жених при виде этого человека, очень занервничал. Он слишком резко поклонился и выкрикнул: Приветствую, вас, Господин врач Лапашель! Врач на это легко рассмеялся и ответил: Можно просто Амалия. Амалия Лапашель. Сегодня я на отдыхе, а не на работе. Спасибо за приглашение. - Спасибо вам, что осветили нас своим присутствием. - Он еще раз поклонился, уже более плавно. Врач, еще раз поблагодарив его, прошел в зал, настроение у него было прекрасное. Потом Чжоу Цзышу встречал омег с первой работы Вэнь Кэсина. Он еще долго недоумевал, зачем омега пригласил своих врагов. Стоять на улице жениху пришлось еще примерно час. В общем счете на свадьбу были приглашены многие (около 80 человек), но пришло приблизительно около 100, из которых детей было аж 10 штук. Одних общих знакомых Цзин Бэйюань и Чжоу Цзышу пришло человек 20, включая Асин Лая и Сун Пинъаня. Наконец началось. Через час после открытия начались все основные церемонии. Все гости расселись за столы, на которых уже было накрыто множество блюд: варено-жаренная свинина, чунцин пряный цыпленок, вонтоны, пельмешки, жареные каштаны. Еще была и ритуальная еда: рыба для изобилия, молочный поросенок для чистоты суженного, блюдо из птицы утки для мира и единства, сладкий десерт из семян лотоса для плодородия. На каждом столе было по маленькой жаровне для мяса. Заиграла музыка, и Вэнь Кэсина, одетого в короткий красный наряд, выводил на сцену Лань Ванцзи. Чжоу Цзышу стоял рядом с (оперся на) Цзин Бэйюанем и завороженно смотрел на своего уже супруга. Вэнь Кэсин был как всегда прекрасен. Первым развлечением для гостей на банкете была презентация со всеми фотографиями со свадьбы. Вэнь Кэсин взял микрофон и прокомментировал весь показ слайдов. После завершения своей речи, Цзин Бэйюань передал молодым вино. Они выпили по глотку и поцеловались. Все это было только для вида, так как Вэнь Кэсин был в положении, у него в бокале вместо вина был сок, а кровь Чжоу Цзышу уже была наполовину спиртом, потому от бокала вина он ничего особо не почувствовал. Вэнь Кэсин внезапно посетила догадка: (А вдруг А-Сюй напился еще до своей свадьбы? Скотина! Знает же, что мне нельзя, я теперь тоже хочу!) Но несмотря на постановку этого действия, гости во все горло заорали поздравления: - Пусть ваш брак продлится сто лет! - Желаю быть вместе до самой старости! - Желаю поскорее родить альфу! - Желаю быть вместе навсегда! Все желали им процветания, изобилия и счастья. Далее шли поздравления-сюрпризы от гостей. Вэньчжоу сели за свой семейный стол и с интересом наблюдали за представлением. Его знакомые модели с работы спели песню им под караоке. Это был их личный сюрприз. Семейный стол Чжоу Цзышу был наверное самым оживленным местом в зале. Сейчас же они затронули очень щекотливую тему секса. Вэй Усянь демонстративно поцеловал Лань Ванцзи в плечо. Цзян Чэн кинул: Ты его еще в жопу поцелуй. Вэй Усянь весело отозвался: Было дело. Цзян Чэн поперхнулся: Нахуя ты мне это сказал! Вэнь Кэсин сразу влез: Я тоже своего везде целовал. Даже в жопу! Чжоу Цзышу смерил его презрительным взглядом: Кому ты пиздишь, ты меня кусал! Цзян Чэн вскричал: Все, хватит! - А-Чен, чего это ты так стесняешься, а?! ... Цзин Бэйюань наблюдал за этим действом и посмеивался. Банкет шел как нельзя лучше, но кое-что ему не давало покоя - разговоры и взгляды людей за соседними столиками. Не выдержав, он обратился к Чжоу Цзышу: На тебя все так пялятся, еще и подшучивают, почему тебе все равно? Чжоу Цзышу мягко улыбнулся и ответил ему: Да какое мне до них дело. Я не затем живу, чтоб меня все любили. Мне вполне хватит любви одного человека. Если я хотя бы ему буду нужен, то пусть весь мир меня ненавидит, я переживу. И все же Цзин Бэйюань запомнил омег, которые очень громко смеялись над парой потому, что, видите ли, жених берет замуж уже беременного омегу, на поздних сроках. Не разобравшись в ситуации, они посмели издеваться над новобрачными. Цзин Ци позже узнал, что все они работают на У Си, месть вскоре не заставила себя ждать. Тем временем Школа Фу Яо дала небольшое кунг-фу представление, которое исполнили их младшие ученики, включая Фэн Сяошу. Затем шло торжественное разрезание праздничного торта. А потом слово взял сам Цзин Бэйюань: - Свадьба — нечто большее, чем просто штамп в паспорте. Это древний ритуал, уходящий корнями вглубь веков. Свадьба - это торжественная церемония посвящённая заключению союза между двумя людьми. Свадьба - это великолепный, радостный праздник любви и нежности. Ведь кроме жениха и новобрачного, свадьба это праздник для родственников молодоженов и всех на нее приглашенных. Свадьба складывалась из нескольких этапов, сохранившихся еще с древних времен. Особенность их свадьбы придадут традиции и ритуалы. Свадьба – это день, который меняет судьбу двух влюбленных друг в друга людей. Отношения выходят на новый этап, который имеет серьезное значение… Говорил он в общей сложности 1,5 часа. За это время гости уже почти съели свой ужин, обсудили все, что можно было обсудить. Цзин Бэйюань говорил бы и дальше, если бы не случай - внезапная драка, или точнее избиение, которое из-за повскакивающей толпы не сразу удалось разнять. Оказалось, что это омега из школы Фу Яо напал на Лян Цзюсяо, как позже выяснилось из-за того, что тот назвал их школу и его в частности слабыми. Лян Цзюсяо, к своему позору, не смог дать противнику хоть какой-то отпор. Но когда омегу оттащили и успокоили, парень не выглядел озлобленным, скорее ошарашенным. В конце вечера гости встали в два ряда, держа в руках зажжённые бенгальские огни, и сквозь получившийся блестящий «коридор» прошли Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин. Совсем скоро должно было все подойти к концу. И по приезде домой, друзья должны были хорошенько вымазать лицо Чжоу Цзышу почти несмываемой черной маской для лица, чтоб отпугнуть омег-призраков. Лян Цзюсяо пока стоял, чуть не выронил свою палочку, выглядел он при этом каким-то задумчиво-мечтательным. Но случилось непредвиденное, только Вэнь Кэсин вышел из зала, как почувствовал резкую боль. А когда дошел к машине, то он согнулся, схватившись за свой живот. Весь день он чувствовал эту боль, но терпел, думая, что это просто обычные тренировочные схватки. Но именно в эту секунду, после того, как он немного прошелся, стало ясно, что все было не как обычно. Он стремительно побледнел, все еще держась за живот. Чжоу Цзышу посмотрел на него с ужасом, и Вэнь Кэсин подтвердил его опасения: А-Сюй, мне кажется, это не ложные… Увидев состояние молодого супруга среди толпы поднялась паника. - Пропустите! Я врач акушер-гинеколог! Врач Амалия Лапашель на ходу подумал: (Активные родовые схватки обычно описываются с интервалом в 2-3 минуты, от начала одной схватки до следующей, продолжительностью 60 секунд и с сильной интенсивностью или болью.) Протолкнувшись к паре, врач тут же начал допрашивать Вэнь Кэсина: У вас была сегодня диарея? - Понос? Да, был. Врач продолжил: А аппетит? - Да-да, аппетит пропал! Я ничего не ел! Я понял уже, что у меня началось! Сделайте что-нибудь уже! Кто-то побежал завести наконец машину. А к ним сквозь толпу пролез Вэй Усянь и закричал: Эй, как ты смеешь начинать рожать без меня! Вэнь Кэсин повернул к нему голову и очень искренне сказал: Прости. Вэй Усянь сразу проворковал: Ну ничего страшного, чем быстрее разрешится, тем лучше. Все будет хорошо. Дальше были паника, крики, ругань. Скоростное вождение до больницы от У Си, Чжоу Цзышу за этот день уже надрался так, что не отличал уже свою правую руку от левой. А теперь и вовсе сидел в машине с абсолютно непонятным выражением лица. В машине же допрос Вэнь Кэсина продолжился. - Вы чувствуете боль в пояснице? - Да, но не совсем, она то приходит, то уходит. - Это плохо. Эй, кто там за рулем, гони! Цзин Бэйюань же остался в зале и не поехал с другими в больницу, потому что он решил взять на себя завершение церемонии и прощание с гостями. Но даже когда Вэнь Кэсина увезли, среди гостей все еще царила паника. Цзин Ци быстро сообразил, что надо делать. Он ветром побежал к сцене, схватил микрофон и вовсю мочь крикнул в него «Тихо!». Звук получился настолько громким, что даже заложил людям уши. Через пару секунд все гости и правда затихли. Цзин Бэйюань уже нормальным голосом заговорил: Благодарю. Дорогие гости, я прошу вас не пугаться. Роды - это абсолютно естественный процесс. Думаю, в течение этой ночи все разрешится и нас обрадуют новостями. Ничего плохого в этом нет. Дети – это цветы жизни.. *через полчаса* - В общем, я хотел сказать, что на этой странной ноте мы завершаем сегодняшнюю церемонию. Благодарю всех кто сегодня пришел! И он замолчал. После этого все дружно начали ему хлопать. Впервые в жизни Цзин Бэйюаня слушали так внимательно. Никто не ушел, не перебил и дослушал до конца. Обычно вытерпеть его нравоучения мог только его У Си. Цзин Бэйюань вытер подступившие было слезы, сошел со сцены, чтоб помочь гостям вызвать такси и еще раз поблагодарить их за посещение свадьбы.…
Тем временем Вэньчжоу через 18 минут были уже в роддоме. В машине с Вэнь Кэсином ехали врач, Чжоу Цзышу и У Си. Следом за ними в больницу должна была приехать еще одна машина с Вэй Усянем. Лань Ванцзи на всякий случай решил его тоже туда доставить. Но так как у последних не было причины гнать и нарушать правила, то они быстро отстали. Сотрудники больницы действовали очень оперативно. Когда подъехала машина, к ней тут же подбежали двое с каталкой. Пока они ехали, врач Амалия Лапашель дозвонился до регистратуры, объяснил ситуацию и дал четкие инструкции. Вэнь Кэсин был не в лучшем состоянии, хоть схватки и были относительно редкими (примерно раз в 10-15 минут), но меткими. Мушки мелькали перед его глазами, вдобавок у него заболела голова, и стало трудно дышать. Его быстро увезли в свою палату ждать, пока наступят роды. Амалия Лапашель взял на себя взаимодействие с врачами и помощь Вэнь Кэсину, в том числе психологическую. Ради банкета на свадьбе он взял отгул, но и подумать не мог, что ему придется сюда вернуться в этот день. Лапашель стал свидетелем и посредником в общении с врачами и медбратьями. Если бы он сегодня был на смене официально, то именно ему бы пришлось сейчас работать с Вэнь Кэсином. В этом же случае работал другой акушер-гинеколог, более молодой омега, который при виде Амалии Лапашель, чуть ли не хвостом завилял. И по итогу на одного Вэнь Кэсина имелось целых два акушер-гинеколога, один просто акушер и один просто муж – Чжоу Цзышу. В этот момент трое врачей заметили, что в палате находиться один посторонний человек – У Си. Заметив, что его заметили, он молча вышел. Чжоу Цзышу переоделся в привезенную заранее в больницу домашнюю чистую одежду и стал помогать переодеться и Вэнь Кэсину в выданный ему специальный костюм. Схватки у него были ужасно болезненные, от боли ему хотелось уже выть и лезть на стену. Чжоу Цзышу его успокаивал, как мог, за короткое время езды он почувствовал неожиданное отрезвление. Голова его стала ясна как день, и он вспомнил все, чему его учили на курсах о партнерских родах. Чжоу Цзышу заплел Вэнь Кэсину волосы в косу и начал делать ему простой массаж висков, который должен был помочь омеге снять стресс и расслабиться. Сначала младший акушер-гинеколог под пристальным вниманием Лапашель осмотрел роженика, узнал о том, как протекала беременность, и составил план ведения родов. Его задача во время них— принимать стратегические решения. Это значит, что именно акушер-гинеколог решает, каким способом может родить омега, следит за течением родов и состоянием роженика и ребенка в это время. Без указания врача никто из сотрудников родблока не может сделать какие-либо назначения или манипуляции, которые могут повлиять на течение родов. И это оправданно: ведь за все, что акушер-гинеколог назначает и делает в родблоке, отвечает именно он. Но непосредственно ребенка при родах врач не принимает — это работа акушера. Пока Вэнь Кэсин не начал рожать, ему быстро поставили очистительную клизму, дабы облегчить его страдания при родах, так как болевые ощущения при пустом кишечнике значительно уменьшаются. В туалете он просидел полчаса, все это время очень стесняясь, ведь за дверью его караулили. А после в палате у него отошли воды. Все это время Вэй Усянь сидел тихо у себя на кровати и старался слиться с обстановкой. Помочь он ничем не мог, к тому же все эти крики друга, его до жути напугали. Лань Ванцзи же ушел в зону ожидания и читал там книгу. После отхождения вод Вэнь Кэсина перевели уже в родовую. Младший акушер-гинеколог наблюдал за состоянием омеги в родах, хотя и не присутствовал с ним в родильном боксе постоянно. Остальные находились с Вэнь Кэсином все время, не отходя от него ни на шаг. В первом периоде родов врач осматривал роженика каждый час, проводил влагалищное исследование, для того, чтобы оценить родовой процесс, определял, как малыш движется по родовым путям, следил за раскрытием шейки матки, характером родовой деятельности и прочим. Младший врач акушер-гинеколог, ведущий роды, должен был решать, в какой момент понадобится анестезиолог, а также назначать необходимые лекарства. Но по факту все это делал за него врач Лапашель. А во время рождения малыша врач находится рядом с акушером и следил за тем, как он оказывает акушерское пособие. Чжоу Цзышу протирал шею и лицо роженика влажной салфеткой, если омеге становилось жарко от такой тяжелой работы тела. Он держал его за руку, обнимал и заставлял смотреть только на него, не обращая внимания на то, что делают ему внизу (сам Чжоу Цзышу тоже туда не смотрел). Вэнь Кэсин весь вспотел, волосы лезли ему в лицо и рот, хоть и были завязаны в косу. Ему очень хотелось за что-то вцепиться, и Чжоу Цзышу взял его за руку. Он что-то говорил ему, Вэнь Кэсин не слушал, но каким-то образом это помогло. Боли действительно становилась меньше. Дыхание же у него не сбилось ни разу - результат его долгих тренировок. Следующие несколько часов Вэнь Кэсин терпел сильные схватки, мысленно молясь всем богам, которых только знал: «О, милостивые Хуаляни, помогите мне!!» Глаза его налились красным от потуг, из-за болей в спине и судорог он выгибался в странные позы. Руки и ноги било мелкой дрожью. Из-за этого врачом было принято решение сделать ему эпидуральную анастезию, и на 2-3 часа стало легче. Но когда анастезия перестала действовать, начались муки ада. Время шло, крики Вэнь Кэсина становились громче и пронзительнее, изредка перемешиваясь с грубой бранью, и постепенно омега подходил к самому важному моменту. Он дышал, запрокинув голову, сжал кулаки и напрягался так, что перед глазами плясали мушки. Спустя некоторое время после излития околоплодной жидкости, когда шейка матки до конца раскрылась, начинались потуги. Перед родами ребенок тесно прижимает ручки и ножки к телу, максимально сгибает головку и прижимается к выходу из матки. В ходе родовой деятельности с каждой схваткой ребенок постепенно продвигался вниз, он не двигался по прямой, а совершал винтообразно-поступательные движения, как бы ввинчиваясь в родовые пути папы. В ходе продвижения новорожденного, шейка матки полностью раскрылась. Далее уже последовали потуги, то есть сокращения матки, которые продвигали ребенка по родовым путям. Своей левой рукой акушер нащупал головку ребенка внизу живота. Эту головку он аккуратно сдвигал в сторону промежности роженика. Постепенно со временем показывалась головка малыша. Итак, в тот момент, когда головка начала показываться, акушер помогал ей продвинуться уже правой рукой. При полном появлении головки, малыш с каждой потугой продолжал изгоняться из матки и родовых путей, врезаясь в половую щель. Головку аккуратно захватывали двумя руками и приподняли — ребенок полностью родился. Сначала вышла головка, а следом за ней – его туловище. Лань Ванцзи сидел все это время в коридоре. Все 8 часов родов он слушал крики Вэнь Кэсина и думал о чем-то своем. Изредка он возвращался в палату и узнавал, как дела у своего беременного. Тот вскоре уснул. Лань Чжань также попросил уходящего У Си отвезти всех своих гостей-родственников в гостиницу. Еще он позвонил Цзин Бэйюаню, убедился, что с ним все хорошо, и остался в больнице. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что стало слишком тихо. В других палатах были слышны крики, но из этой не было теперь ни звука. Но и тихо стало не просто так — Вэнь Кэсин, наконец, заткнулся. После того как ребенок родился, младший акушер-гинеколог записал время его рождения, осмотрел роженика и оценил его состояние, опять таки под четким руководством Лапашель. Потом он еще раз осмотрел малыша, которого уже вытерли, и оценил его по шкале Апгар. Он сразу же при помощи груши произвел санацию, то есть отсосал из носика и ротика слизь и воду, а потом положил его на живот папы. Эпизиотомия – разрез, при родах не понадобился, ткани Вэнь Кэсина оказались достаточно эластичными, это был хороший знак. В матке ребенок находится в водной среде, которая сводит к минимуму контакты. Непосредственно после рождения малыш начал испытывать множество тактильных ощущений, в отличие от внутриутробной жизни, он чувствовал прикосновения рук, пеленок, полотенца, перевязочных и других материалов. Но понравились малышу только прикосновения кожи к коже, когда его выложили на папин живот еще до перерезания пуповины. Он чувствовал себя защищенным. Дальше Вэнь Кэсин рожал уже плаценту. Врач осмотрел омегу и, убедившись в том, что плацента отделилась от матки, дал разрешение тужиться. И через пять мину вышел паслед. Младший врач осмотрел плаценту и оценил ее состояние и целостность – все было хорошо. Через десять минут новорожденного молодой врач еще раз оценил по шкале Апгар. Во время этого теста врач прослушал его сердце и легкие, чтобы убедиться, что его дыхательная и сердечно-сосудистая системы переходят от функций внутриутробной жизни к внешнему миру. А Вэнь Кэсин тем временем немного отошел от шока и тут же спросил хриплым голосом: Так кто у нас родился? Все трое врачей хором ответили ему: Омега. Вэнь Кэсин пробормотал: Значит, Сян. Его зовут Сян. Чжоу Сян. Врач Лапашель, улыбнувшись, сказал: Вот и отлично. В течении месяца вы будете делать ему свидетельство о рождении и закрепите для него это имя. Ребенку перерезали пуповину и приложили к груди Вэнь Кэсина. Чжоу Цзышу в это время, внимательно посмотрев на малыша, удивился. Он совсем не был похож на тех розовых младенцев из кино. Это был какой-то сморщенный, синий инопланетянин. - А это нормально что он такой…? - ..страшный, – договорил за него Вэнь Кэсин. Врач Лапашель им охотно пояснил: Это все пройдет. Пока он будет вот такой сморщенный и синий. - Неужели и я когда-то был таким страшным? Хорошо, что меня не фотографировали тогда! Затем ребёнка взвешивали, измеряли и проверяли на наличие признаков болезни. После всех манипуляций его дали Чжоу Цзышу. Это было нехорошо. Чжоу Цзышу никогда за всю жизнь не держал на руках такого крошечного ребенка. С мягким, теплым комом, извивающимся в его руках, он чувствовал только крайнюю тревогу. Все его тело окоченело из-за страха, что он задушит его до смерти, если приложит слишком много силы. Вэнь Кэсина пересадили на каталку и их всех втроем перевели обратно в свою послеродовую палату. Там их уже ждал проснувшийся Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Как только Вэнь Кэсина выгрузили на кровать, Вэй Ин тут же подскочил к другу, намереваясь устроить ему допрос. Но врач Лапашель остановил его жестом. - Ему необходим отдых, все вопросы завтра. Ложитесь спать, ночь на улице. Вэй Усянь, расстроившись, поплелся было к своей кровати, но, услышав писк ребенка, тут же подбежал его смотреть, заваливая вопросами беззащитного Чжоу Цзышу. Врач же вздохнул и обратился к Вэнь Кэсину, чтоб дать ему первые рекомендации: Первые сутки после родов можно лежать не только на спине, но и в любом другом положении. Даже на животе. Но в таком случае подложите под живот небольшую подушечку, чтобы не было прогиба в спине. Старайтесь не лежать в одной позе долго, меняйте положения. Вставать желательно только при крайней необходимости, например, в туалет, а вот поесть можно и в постели - позвольте другим поухаживать за вами. При ходьбе не делайте широкие шаги, а представьте, что вы в длинном, узком, вечернем платье, двигайтесь плавно и маленькими шажками. Пейте столько, сколько требует организм. Так же я рекомендую пить отвар из трав: крапива, тысячелистник, пастушья сумка - завариваем в термосе. Этот сбор обладает противовоспалительным, кровоостанавливающим действием, способствуют сокращению стенок матки после родов. В первые сутки можно есть и пить все, что хочется, чтобы восстановить силы. Ешьте, то, что ели во время беременности, ребенок знаком с этой едой. Осторожнее с теми продуктами, которые лично у вас вызывают газообразование, именно от них у детки могут быть колики. После завершения бесконечных вопросов от Вэй Усяня Чжоу Цзышу, опомнившись, сфотографировал младенца на телефон и переслал ее всем, кому только можно. Тут же ему начали звонить с поздравлениями. Первым был почему-то Лян Цзюсяо. Подняв трубку, Чжоу Цзышу услышал быстрый вопрос без приветствий: Уже родился?!! - Нет. Просто вышел сфотографироваться, сейчас обратно засунем. Услышав эти слова, Вэнь Кэсин тут же вскричал: Только через мой труп! Вэй Усянь засмеялся, а Вэнь Кэсин продолжил: А-Сюй, если я еще раз из-за тебя залечу, клянусь, я отрежу тебе член! - А если ты попросишь завести ребенка? - Ударь меня по голове, пожалуйста, чтоб мозги встали на место. - Хорошо-хорошо. Больше никаких детей. Следующие несколько часов они все занимались только малышом, как самой интересной фигурой в комнате. Было очень волнительно применять все наработанные ранее на курсах навыки. К утру все сонные и разморенные дремали кто на стуле, кто в кровати. Спали все, кроме Чжоу Цзышу, а он думал... Думал о многом, о прошлом, о настоящем, о будущем.. о жизни. Раньше альфа был полон решимости спасти свою страну, но Вэнь Кэсин разрушил его планы и проник ему под кожу. Чжоу Цзышу не знал, что можно кого-то любить так сильно. Что рядом с ним в итоге окажется человек, который позволяет быть тем, кем он никогда не являлся перед другими. Собой. Со всеми своими страхами и сомнениями. И теперь в этой жизни он всей душой хотел лишь одного – всегда быть с Вэнь Кэсином. На этих его мыслях Вэнь Кэсин проснулся. И посмотрев ему в глаза, Чжоу Цзышу улыбнулся и медленно произнес: - Я не особо верю в перерождение. И не хочу давать тебе глупые клятвы по типу: «давай будем находить друг друга во всех прожитых жизнях». Но пока ты хочешь того же, что и я, пока ты хочешь меня… позволь остаться с тобой, пока наши волосы не побелеют от старости. - Мне большего и не надо, – тихо ответил Вэнь Кэсин. По его глазам потекли слезы, а на губах расцвела широкая счастливая улыбка.