***
За неделю до происшествия
Заполучить информацию о Винегаре Доппио оказалось для Ризотто проще простого. Мелоне – товарищ сговорчивый и отзывчивый, рассказал все, как на духу. Казалось, фортуна улыбнулась ювелиру, но для стратегии завоевания розоволосого упрямца данных оказалось недостаточно. С другой стороны, напрашивался закономерный вопрос: а, собственно, зачем Неро нужно было вообще что-то узнавать, если известен адрес, где живет и работает его ненаглядный? Не проще ли наведываться туда время от времени и ждать встречи? Ответ мог показаться слишком мудреным, будто Ризотто специально усложняет себе жизнь, но он считал, действия такого характера могут снова спугнуть Доппио и поступать нужно хитрее. Найти способ познакомиться заново, но в этот раз дать больше времени, чтобы привыкнуть друг к другу и выстроить куда более близкую связь. Что, в конце концов, стало известно: Мелоне имел честь познакомиться с Винегаром в самом незаурядном месте – психиатрической больнице. Нелегкая судьба занесла туда главного дизайнера ювелирного дома не по своей воле. В то время Гьяччо совершенно перестал контролировать приступы агрессии и все в Сквадре, без исключения, пришли к выводу – бедолагу нужно спасать, как можно скорее. Историю о том, как тяжело далось затащить на прием к психиатру самого виновника торжества и, в особенности, уговорить принимать назначенные препараты по окончанию обследования, не стоит рассказывать во всех подробностях. Однако, как и ожидалось, всякий раз получать рецепт приходилось, на тот момент еще бойфдренду Гьяччо – Мелоне, поскольку нерадивый партнер либо забывал об этом, либо впадал в очередное бешенство. Итак, в тот самый день дизайнер заехал получить новый рецепт, казалось, ничего из тех безжизненных, серых лиц, нарядов и обстановки не сможет привлечь и секунды внимания чуть ли не главного денди Неаполя. Мелоне знал и гордился этим фактом, осознавая, что здесь и сейчас нет никого одетого более стильно, чем он. Ровно до тех пор, пока около стойки регистрации не замаячило розово-фиолетовое пятно. От неожиданности зрение расфокусировалось, пришлось подождать еще пару секунд, пока оно не пришло в норму, и не смогло разглядеть необычного незнакомца. Одетый пусть и весьма экстравагантно, но зато явно со стилем, имеющий такой же броский цвет волос, что и сам Мелоне, при том весьма интересно уложенных в сложную косу, этот парень, определенно, привлекал к себе все больше и больше внимания. Дожидаться своей очереди стало невмоготу, ведь юноша мог ускользнуть из виду, а когда еще попадется возможность поговорить с таким неординарным человеком. Кто знает, может, он расскажет, где купил такой клевый прикид или же поделится интересными взглядами на моду? Как и ожидалось, Мелоне решил отложить все дела и проследовать за потенциальным знакомым. В итоге, их первый разговор клеился не совсем гладко: Доппио все время нервничал, долго подбирал слова, осторожничал с ответами, но все же рассказал, что одежду сшил себе сам, работает в своей небольшой мастерской на дому и не имеет привычки заводить друзей, чем безгранично огорчил пылкого на новые знакомства дизайнера. Однако Мелоне все же удалось набиться тому в новые клиенты, пообещав хорошие чаевые и пунктуальность во время встреч для примерок и составления эскизов. Так и завязалось их общение. Удивлен ли Ризотто? Отнюдь, да и разве можно познакомиться с веснушчатым чудом иначе? Нельзя отрицать, на первых порах, возникло гнусное сомнение в правильности выбора, тяжелым грузом опустившееся на грудь. Мысли о том, что его избранник может оказаться буйным психом или просто «с приветом» спустили Неро с небес на землю. Картина в тот же миг стала проявляться, объясняя странное поведение Доппио и его неадекватную реакцию на проведенную вместе ночь. Неужели все это время он имел дело с человеком, у которого есть психические проблемы? Мысленно Ризотто дал себе подзатыльник и, пожалуй, не один за то, что был так неосмотрителен и не смог вовремя заметить столь очевидное. Итак, он не на шутку встревожился: стоит ли игра свеч? Или пока рано вешать ярлыки на едва знакомого человека… на едва знакомого человека, в которого так легко и безрассудно влюбился? Нарастающее сомнение без передышки умудрялось бросать то в жару, то в холод. Вместе с тем дурацкая обида на самого себя за легкомыслие добавляла дров в огонь. В голове не укладывалось, как можно было сразу не понять – у Доппио проблемы с головой. Под тяжелыми шагами светловолосого паркет раздал жалостливый скрип, но сам мужчина не обратил на этого никакого внимания. Он ходил туда-обратно в надежде найти хоть какой-то ответ, сверлил комнату озадаченным взглядом, мысленно перебирая фигурки и фоторамки на высоком стеллаже. Одним словом, информация не принесли ему должного удовлетворения. Признаться, Мелоне не часто доводилось видеть начальника таким, разве что, когда-то давно в начале их знакомства. Однако после все изменилось, изменилась жизнь и положение Неро в обществе. Он стал вести себя, как подобает людям, которые добились успеха. Сейчас же создавалось ощущение, что мужчина вновь вернулся в самое начало своего пути. И все из-за какого-то портного. Мелоне был человеком не глупым, сразу все понял, но виду не подал, стараясь выяснить, как можно больше. Внезапно шаги затихли – видимо, ювелир вспомнил, что в данную минуту находится не один и решил усмирить нахлынувшие чувства. Кто знает, может, он успел пожалеть, что показал слабину перед приятелем. А, возможно, Ризотто мог и дальше думать на тему принадлежности объекта безграничной симпатии к психически нездоровым людям, однако увидев беззаботный вид собеседника, вдруг осознал – он знает слишком мало, дабы о чем-либо судить. –Эй, дружище, ты чего так завис? Ну, он там всего лишь к психотерпевту ходит, депрессия у него, такие дела, – как ни в чем, ни бывало, ответил на внутренние метания ювелира Мелоне, – И, знаешь, хочу сказать, поступает он мудро, мы, – товарищ гордо стукнул себя по груди, – натуры творческие, свойственные перегорать и терять себя в пучинах страстей. Так кому, как ни нам нужна помощь специалиста! Ризотто не нашел что ответить на столь пламенную речь, а потому промолчал. Для Мелоне же комментарии, при любом раскладе, оказались бы излишними, в конце концов, мужчина прокашлялся и продолжил вещать: – Бояться Доппио точно не стоит, он вообще отличный парень! И собеседник лучше многих будет, – сказав последнее, макушка со светло-фиолетовыми волосами задумчиво повернулась куда-то в сторону, явно воображая лишь ему знакомый образ. Неро усмехнулся, ведь тоже знал, кому именно были адресованы слова. – Ой, что это я? Совсем отвлекся! В общем, я про него не так много знаю, мы то всего три раза виделись, и то по делу. Знаю лишь то, что он без ума от лягушек, вот об этом он мне много говорил, да. А еще выставки с ними регулярно посещает, на этом и все. Где живет и чем занимается, ты и так уже в курсе. И вообще, хочу заметить, вкус у тебя недурной оказывается….Ой, ну не злись только, я никому ни слова! После, пока ювелир находился в некотором замешательстве, Мелоне хитро подмигнул напоследок, скрывшись с глаз долой. Дверь кабинета негромко хлопнула, оповещая, что теперь в помещении не осталось никого, кроме Неро и его беспокойных дум. Беседа с Мелоне дала для Ризотто ровно две вещи: во-первых, отныне пищи для размышлений о розоволосом чудике станет еще больше, чем до нынешнего момента, а во-вторых, он понял, при каких обстоятельствах устроит встречу с Доппио. Уголки губ Неро приподнялись в самодовольной улыбке – азарт от импровизированного расследования окончательно вскружил голову влюбленного ювелира.***
За три дня до происшествия
Все свободное время Ризотто тратил на изучение афиши Неаполя. Казалось, он поселился в разделе «выставки» и теперь только и делал, что заходил и проверял самые последние новости и предложения. Вариантов множество, но все они не подходили под самый главный критерий – нужны лягушки, желательно экзотические, редкие. На такое мероприятие Доппио точно пойдет в свой выходной. Как он, истинный ценитель данного вида земноводных, мог пропустить возможность лицезреть их воочию? И все же Неро осознавал рискованность своей затеи – где вероятность того, что, допустим, на выходных Винегар непременно пойдет именно на эту выставку, а не поедет покупать ткани и фурнитуру для грядущих заказов? Или что он вообще не узнает об этом событии, тогда Ризотто зря потратит время. Раздраженно стукнув зубами, ювелир продолжил изучать сайт. Ничего толкового так и не появилось ни через десять минут, ни через полчаса, ни даже через час, оставалось рассчитывать на включенное уведомление о новых рекомендациях. Панорамное окно освещал тонкий, безликий месяц, он казался недостижимым и холодным для простых обывателей, натурам возвышенным и романтичным – самой настоящей феерией. Рабочий день, проведенный среди множества драгоценных камней, навесок драгоценного металла и, само собой, процессов их обработки и преобразования во что-то совершенно новое и прекрасное, вымотал Ризотто настолько, что он уже и сам не понимал, каким образом мог описать свое отношение к земному спутнику. Глаза болели невыносимо, а после сидения за ноутбуком так и вовсе было тяжело смотреть даже в темноту комнаты, не то, что любоваться лунным светом. Мужчина пару раз моргнул, а после потер пальцами веки в надежде исправить такое положение дел, но лучше не становилось, и потому он решил постоять возле окна с закрытыми глазами, рисуя знакомые пейзажи ночного города наугад. Так случилось, что к своим двадцати восьми годам Ризотто Неро стал счастливым обладателем просторных и комфортабельных апартаментов с видом на неаполитанский залив. Именно жизнь вблизи воды целительно воздействовала на травмированную психику сицилийца. Мысли приходили в порядок, стоило только выйти на просторный открытый балкон и что есть сил вдохнуть соленый бриз. Верными спутниками, будь то во время утренних медитаций перед работой или поздним вечером после окончания тяжелого дня, когда Ризотто стоял с аперитивом в руке, остаются чайки. В их криках он находил покой, в их полете – успокоение и чувство свободы. Эти огромные птицы с изящным изгибом крыльев и забавным желтым клювом всегда были приятным образом для ювелира. Сейчас же, в ночное время, их не увидеть и не услышать, но, все же представляя нынешний дом, он не мог не подумать о чайках. А как прекрасно смотрятся пришвартованные к причалу белоснежные яхты и катера в золотистых лучах заката! Ризотто не раз размышлял о перспективе приобрести небольшое судно или, в крайнем случае, арендовать на выходные, подгадать с погодой и во время штиля оправиться в мини-путешествие. Возможно, даже доплыть до острова Капри или до родной Сицилии,кто знает,а потом остановиться в каком-то укромном,безлюдном местечке и насладиться гармонией с природой и самим собой. Только он и бескрайние морские владения – сама мысль казалась настолько наивной и детской, отчего Неро пристыдил своего внутреннего ребенка, будто в данную минуту кто-нибудь мог узнать,о чем тот думает. Помимо всего прочего, хозяин апартаментов знал наверняка, в противоположной от залива стороне виднеется невысокий, пологий холм. Его, словно змея, обвивает крутой серпантин, а днем уже можно заметить, как деревья рядом постепенно окрашивается в золотые и сочные багряно-оранжевые оттенки. Ризотто покивал головой от воспоминаний, как Прошутто раз за разом предлагал ему погонять там, на спорткарах с целью усмирить фобию ювелира перед транспортом. «Клин клином вышибают!» – широко улыбаясь, заверял лучший друг. Ризотто на него не в обиде, знает же, что тот хочет как лучше и не желает зла, но от заездов всегда отказывается. И вот уже не так далеко, вблизи дома ювелира, вальяжно расположились новые жилые ансамбли. Иначе и не скажешь – каждый огражден высоким, кованым забором, за которым находятся роскошные розарии, мраморная плитка, ведущая прямиком к парадному входу. В середине двора, как главное украшение, величественно стоит фонтан с прекрасной статуей Афродиты, грациозно держащей кувшин. Сам дом Неро тоже не уступал величием, хоть и был построен намного раньше. В этом месте он чувствовал себя комфортно. Здесь намного лучше, чем в обветшавшем детском доме на Сицилии или в простенькой комнатушке в общежитии. Вся печаль была в одном – Алессия так и не смогла жить богато и беззаботно, а он, в свою очередь, так и не смог подарить ей свое первое украшение. В детстве казалось, таких возможностей будет куча, он еще успеет сделать для сестры гору самых разных драгоценностей. К сожалению, сейчас ювелир дарит сестре только цветы, перевязанные черной лентой и то в редкие встречи. Горькую тоску по несбывшимся надеждам отвлек телефонный звонок. Глаза рефлекторно открылись, а корпус мужчины развернулся на звук. Он неспешно подошел к письменному столу и ответил. На том проводе была тишина, на простое: «Алло, кто это?», ничего не говорили, и в тот самый миг, когда нервы Ризотто начали сдавать, раздался мужской смешок. По звучанию он был низким, злорадствующим, с элементами подкрадывающейся истерии, отчего пугал,но неизбежно привлекал к себе. Казалось, смех незнакомца стоял повсюду. Ювелир застыл, мог ли он раньше слышать нечто похожее? И да, и нет, ему казалось, будто и смех, и звонок из какого-то сюрреалистичного сна, из далекого-далекого прошлого, которого, возможно, и не существовало никогда. Давным-давно Ризотто мучали кошмары,он просыпался из-за них в поту и с желанием исчезнуть навсегда,дабы обрести покой. В них происходили странные образы и события, до боли похожие на то,что Неро наблюдает сейчас. Взволнованный от собственных догадок, мужчина еще раз, уже более строго, повторил свой вопрос, но вместо ответа, трубку повесили. Номер был засекречен. Не дав окончательно прийти в себя, на телефон пришло сообщение, разумеется, с такого же неизвестного номера: «Приходи в воскресенье, в 14:00, в PAN. Там найдешь встречу с тем, о ком мечтаешь. Покажешь кому-то сообщение – больше его не увидишь. Выбор за тобой. До встречи». Ризотто читал сообщение раз за разом, пытался понять, от кого оно могло быть. Ненадолго в голову пришла мысль – это мог быть дурацкий розыгрыш Мелоне, но разве тот пообещал не лезть в его дела, не делать глупостей? Мужчина находился в замешательстве. Назначенная встреча должна состояться так скоро, нужно проверить достоверность информации в интернете, PAN – одно из популярнейших арт-пространств города, и афиша, соответственно, должна быть у каждого мероприятия. Так он хотя бы оградит себя от ложного похода. Неро зашел на недавно оставленный сайт и – действительно минут пять назад, как раз пока он пытался поговорить с незнакомцем, на его аккаунт пришло уведомление: «Не пропустите! Уникальная выставка современного искусства от молодых самородков, посвященная теме: «Фантазийный мир лягушек: от сотворения и до нынешних дней» приглашает всех желающих окунуться в атмосферу удивительных и прекрасных представителей царства земноводных! Вас ждет множество увлекательных арт-объектов, инсталляций и море впечатлений! С уважением команда арт-пространства PAN!». Верить незнакомцу – затея сомнительная, но после знакомства с Винегаром Ризотто уже сомневается в наличии у него адекватности и здравого смысла. Стыдно признаться, но нездоровое увлечение на данный момент куда сильнее голоса разума. Он и сам не узнает себя, всегда прагматичного и сдержанного, особенно в отношениях. Он с каждым днем все больше и больше теряет рассудок, и это всего-то после пары дней и одной ночи, проведенной вместе…. Неро понимает – у него нет выбора, он должен прийти в назначенное время и постараться еще раз добиться расположения к своей персоне. Во всяком случае, это будет людное место, и уйти оттуда не составит никакого труда.***
«Мой милый, мой глупый Доппио, если ты сам противишься своей судьбе, я, так уж и быть, подтолкну тебя в нужном направлении…» В полутьме, перед зеркалом стоит и ухмыляется Дьяволо. Пальцы плавно и неестественно трепетно очерчивают углы нижней челюсти, гладят впалые из-за стресса и недосыпа щеки, и, дойдя до бровей, резко одергиваются и спускаются к шее. «Ты не хотел прислушиваться к моим советам, перечил мне и…вот какой результат. Мой мальчик, разве я когда-то желал тебе что-то дурное? Ты еще так глуп, так жалок…» Глаза, еще некогда наивные, по-детски широкие и округлые, прикрыты и сощурены, злобно сверкают в отражении зеркала. Волосы, ранее собранные в прическу, распущенные и растрепанные, каскадом свисают с плеч. Альтер-эго откровенно потешается над беспомощностью Доппио, над его глупыми попытками избавиться от него, искоренить и зажить посредственной, скучной жизнью. Разве это лучше того, что он мог предложить? Вздор, да и только! Рука крепко обхватывает шею, стискивает, проверяя свои ощущения. Дышать становится все труднее, перед глазами темнеет – это не сон, он смог взять глупца под контроль. Дьяволо только и грезил о такой возможности с тех самых пор, как вернулся с Сардинии. Теперь он не упустит шанс встретиться с Ризотто вновь. «Ты вынудил меня, Доппио, мне пришлось позвонить ему....Знаешь, как было нелегко узнать его номер, каким трудом мне это далось? Конечно, не знаешь, куда уж тебе…но все это уже неважно. Ризотто Неро, ведущий ювелир и совладелец ювелирного дома «La Squadra»,похоже, без ума от тебя, и, не прекращая, ищет встречи. Да ты везунчик, Доппио! Только вот очень глупый и не понимаешь своего счастья. Раз ты не понимаешь простой истины, я все сделаю вместо тебя…» Лиловая помада окрашивает губы. Теперь черты лица кажутся намного взрослее и острее, придавая образу стервозный вид. Дьяволо доволен собой: он одобрительно кивает, скалиться в хищной улыбке и без конца поправляет непослушные пряди. Таинственная луна пытается заглянуть сквозь расщелину плотных штор, мужчине остается только пригласить ее на ночное таинство. Как главной свидетельнице, он клянется ей в своей несокрушимости. Совсем скоро он станет хозяином положения и повернет ход игры в свою сторону. Отныне ничто не станет помехой на пути к цели. Дьяволо исчезает в тени комнаты, оставляя после себя лишь след помады на зеркальной поверхности и пряный запах гвоздики в воздухе.