***
Дни вертелись, как вертятся на шесте особо выебливые стриптизерши. Вертелся и Шэнь Цзю. Больше в постели, конечно — вот чтоб вы знали, встречи с клиентами один-на-один у него бывали не так часто, как можно было подумать по прошлой главе. Он, как единственный мужчина женского стриптиз-клуба-тире-борделя, чаще шел придатком в тройничок или остринкой в оргию, ну и звездой Женской Ночи, конечно. Индивидуальные сеансы с ним если и заказывали, то обычно либо богатые вечно занятые бизнес-леди — и такими ночами Шэнь Цзю искренне наслаждался, — либо, к несчастью, потные высокомерные мужики, причем с собой они всегда приносили свои комплексы, которыми щедро обгаживали Шэнь Цзю каждый раз. Нет, встречались, конечно, и женщины-суки — странные садистки и пугающие истерички; и адекватные мужчины — они обычно напоминали вечно занятых бизнес-леди, либо просто были неисправимыми соплежуями, которые слишком устали ждать Того Самого голубого принца и пришли оттрахаться проститутом; и прочие, совершенно разные клиенты. Но то были редкие события в остальном очень и очень предсказуемой рутине секс-работника. Впрочем, хотя бы раз в пару месяцев да случался и еще один вариант рабочих… контактов, назовем их так — это званые ужины и богатые вечеринки, куда девочек из «Демона» вместе с Шэнь Цзю заказывали эскортом, танцовщиками с «экстра-услугами», или просто садиться на хуи голых миллионеров и миллиардеров, пока те с умным видом — в какой-нибудь сауне или частном секретном секс-клубе — обсуждали необходимость отмены субсидий для мелких предпринимателей и в край обнаглевших аудиторов, или еще какую-нибудь подобную хуету, иногда даже выдающую их полную необразованность в вопросе, но кто Шэнь Цзю такой, чтобы делать замечания о неизбежности конкуренции и финансовых издержек? Так что он просто приседал на шишечку недалекого господина чуть усерднее, посильнее сжимая анус, чтобы господин ахнул и растерял в возбуждении последние крохи мозгов, сим позоря себя еще сильнее. В общем, дни вертелись, неделя сменяла другую. Весна заканчивалась, и с приближением лета в Шанхае становилось все теплее, туристический сезон набирал обороты, что значило больше работы и денег для «Гордого демона» и Шэнь Цзю в частности. Дни вертелись, и замечательный дуралей, с которым он провел умопомрачительную ночь без секса, отплывал куда-то все дальше и дальше на задворки сознания — в то болото, где годами пылятся полуоформленные мысли, планы и мечты. Конечно же он прочитал ту новеллу. Он даже помнил, как открыл ее в первый раз — в тот же день, сразу как дуралей — Шэнь Юань — ушел в белизну дня, прихватив с собой кусочек сердечка Шэнь Цзю. Он открыл вкладку, оставленную в его телефоне Шэнь Юанем, и, как тот и объяснял, создал собственный аккаунт, оплатил доступ к первой паре глав… «Тридцать ночей до лунного затмения» — значилось в заглавии на странице, псевдоним автора – какой-то нечитаемый набор иероглифов и цифр, обложка — кривой фотошоп луны и пририсованный в аниме-стиле качок с распахнутым ханьфу. Рейтинг — 4.8 звезд, а в подсчете слов — пятьсот сорок две тысячи. Прочитать удалось где-то за недели полторы. Конечно, пришлось подвинуть кое-какие пункты его привычного расписания — что-то, что он, будучи человеком дисциплины и привычки, делать ненавидел, но в этот раз даже не задумался лишний раз — почему бы и нет, в конце концов? Шэнь Цзю говорит «прочитать удалось», но его опыт скорее можно охарактеризовать как «запоем проплевался». Он, будучи все тем же человеком дисциплины и привычки, не привык и не терпел бросать книгу на середине, так что осилил все, вплоть до комментариев и примечаний автора (которые были до абсурдного огромными, почти больше самой писанины, как так?). На фоне безмозглых воздыхателей Шэнь Цзю к собственному удивлению довольно быстро выцепил в отзывах некого «Непревзойденного Огурца» — все потому что мысли и аргументы его были более чем знакомыми… и, признаться, кроме него адекватных людей там было раз два и обчелся, так что, догадаться было несложно (и конечно же Шэнь Цзю похихикал с псевдонима: «Непревзойденный Огурец»? серьезно? недотрах налицо, Шэнь Юань, как так). Шэнь Цзю, как всякий образованный человек аналитического склада ума, столкнувшийся с первоклассным бредом, тоже не смог смолчать, — оттого под каждой главой очень быстро появились краткие разборы всех логических ошибок и несостыковок, а также ссылки на книги по писательскому мастерству, прочитать которые этому автору было просто жизненно необходимо, по скромному мнению Шэнь Цзю. И как по заказу на его отзывы тут же послеталась куча тупых пираний с криками, что он не понимает современное искусство. Не понимает? Вряд ли. Он, в отличие от автора этого горячечного бреда, не прогуливал литературу в школе, а еще изучал писательство, знает жанры, правила и как можно нарушать эти правила красиво, со знанием дела. В том числе изучал он и современные тенденции — пусть и отдавал предпочтение классике. Если бы эту хуету можно было назвать настоящим произведением — поверьте, он заметил бы. Так что недалекие идиоты идут нахуй, а вот комментарии Непревзойденного Огурца он пролайкал, и даже ответил на парочку одобрительно. — Сяо Цзю сегодня в хорошем настроении. Есть какая-то причина? …Всего один вопрос, и улыбки на его лице как не бывало. — Не ты. Ах. Это его дорогой брат. Всего лишь явился, наконец. Не прошло и года. — Конечно… — а вот и его обычные просительные, извиняющиеся нотки. Юэ Ци, похоже, потерял способность говорить нормальным тоном… знаете. Пару лет назад. — Сяо Цзю, этот просит прощения-… Шэнь Цзю и не сомневался. — Не стоит. Брат потупился. Кашлянул. На шее у него висела камера — конечно, а зачем же еще он мог припереться после разлуки почти в два месяца, как не выполнить ебаное задание ебаного Цю Цзяньло? Точно не проведать брата. Что, Шэнь Цзю зря на него говнит? Думаете? Подумайте еще. — Это ты снимать будешь, или как? — потому что видимо кому-то сверху очень приспичило обновить их сайт, в том числе фотки всего товара, и снимать собирались сегодня. Шэнь Цзю — товар, у Ци-гэ — камера. — А, да, господин Цю попросил… — Тц. Еще один промах. Знаете, что могло бы помочь Юэ Ци растопить его сердце? Кроме выполнения всех наобещанных обещаний, конечно. Не называть ебаного Цю Цзяньло «господином». Как будто этот хуй заслуживал такого звания. Юэ Ци знал же, как Шэнь Цзю с этого бесился, но. Что ж. — Где снимать будешь? — Внизу сделали студию. — Могли бы и фотографа нанять, не обеднели бы. — Госпожа узнала, что у меня была криминалистическая съемка на втором курсе. Решила, что это подойдет. — Класс. Буду выглядеть как труп на фото. Радость-то какая. — Сяо Цзю… — Давай не надо, а? Я подойду через пару минут. Можешь идти. Так что Ци-гэ, повздыхав и потоптавшись в дверях, как неловкий медведь, таки поперся, видимо, вниз. Когда же Шэнь Цзю спустился следом, то знатно прифигел. В углу за главным подиумом понавесили серебристых шелковых шторок в пол, стоял настоящий прожектор и белый экран для рассеивания света, а на полу лежали огромные смятые листы бумаги — целые полотна — и совершенно разные цветы. Он почти присвистнул. — А кто реквизитом занимался? — Я занималась. Перед ним, как черт из табакерки, возникла… — А, утречко, госпожа. Как спалось? Мэйинь собственной персоной — в «боевом» платье в леопардовый принт (которое на ком угодно смотрелось бы ужасно, но не на ней… каким-то образом) она предстала перед ним, скрестив руки на груди. Предстала она, явно собираясь продолжить вчерашнее. — Не заговаривай мне зубы, Цинцю-эр. Ну вот, посмотрите, он был прав. — Как можно. Этот недостойный лишь интересуется благополучием госпожи. — Не строй из себя невинного. — Простите что влезаю, — нет, Ци-гэ, не простим, — но что-то случилось? А вот знал бы, если бы вернулся вовремя, а не с опозданием на месяц! Шэнь Цзю закатил глаза. — Какие-то уроды пристали к новенькой на баре. — Цинцю-эр их избил. — Вежливо показал им на дверь. — Нам пришлось вызывать скорую! А если они в суд подадут, а? Вот если по-честному, скорую пришлось вызывать, потому что эти идиоты что-то не то приняли — стоило слегка встряхнуть их вестибулярные аппараты, как им уже стало смертельно плохо. Впрочем, нет смысла отрицать факты: пара пинков действительно была, скорую действительно вызывали. Кому какое дело до деталей. — Сопутствующие расходы вычтете из моего жалования. — «Жалования», вы посмотрите на эту важную птицу! Как только господин Цю об этом прослышит… — Обязательно ему об этом слышать? — А клиентов избивать было обязательно? — Они не клиенты, а уебки. А у Сюин Мао отец работает в милиции — вы должны бы и сами об этом знать. В данном случае польза моего вмешательства превысила вред, так что этот недостойный поступил, как поступил. Уж не обессудьте. Да-да, настоящие герои не носят плащи, и все такое. Они носят стринги с блесточками. Между тем, Ци-гэ опять глядел на него глазами побитой собаки. — Сяо Цзю… Ну бесит просто! — Мы будем работать, или как? У меня есть еще дела. Госпожа фыркнула, но продолжать не стала — слава небу. Пошла назад откуда явилась – к девочкам, которые как раз за столиками приводили себя в боевую готовность. — Если ты готов, можем начать с тебя, — вздохнул Ци-гэ. — Готов. Касательно вчерашнего: не думайте, что Шэнь Цзю такой весь из себя героичный — спас девочку, до которой домогались, какой молодец! — это далеко не так. Он не герой. Вы увидите почему — увидите очень хорошо — в будущем. Вы будете плеваться от одной мысли, что считали его хорошим парнем. Он не хороший парень. Он злодей этой истории. Тот же самый уебок, если говорить по-простому. Но пока что он не делает ничего, что могло бы шокировать. Пока что он просто снимает свой зеленый халатик, оставаясь в тех самых стрингах с блесточками и на каблуках, и дефилирует к шелковым занавескам. И Ци-гэ объясняет ему придуманную госпожой концепцию — валяться на смятых бумагах в окружении цветов и сексуально надрачивать. Они хотели сделать по целой отдельной странице на каждую проститутку борделя, с целой серией фото и коротких зацикленных видео, и, конечно же, небольшой соблазнительный ролик, чтобы поместить на приветственную страницу. Так что Шэнь Цзю поместил себя на бумагу и принялся за работу — засунул руку в трусы и принялся надрачивать, чтобы встало. — Помощь нужна? — крикнул кто-то из девочек. — Сам справлюсь, благодарю! — Могу и помочь! — Не сомневаюсь, куколка! Справиться самому — под чье-то игривое хихиканье — действительно не составляло для него никакого труда, и вот совсем скоро в него полетели вспышки: щелк, щелк. Следуя указаниям Ци-гэ, он выгнулся посильнее, одной рукой хватаясь за шею, будто задыхается, пальцы горячечно тянулись ко рту, другой игриво оттягивал шлейку стрингов, открывая на обозрение самый-самый кончик налившейся головки… — Сделай какие-нибудь свои выкрутасы! На этот раз Шэнь Цзю узнал, кто кричал — его дорогая коллега Ди-эр. — Да, давай, хорошо получится, — добавил Ци-гэ. Что ж. Он выгнулся еще сильнее, полностью отрывая спину от земли, держась на одних каблуках и макушке. Стринги немного сползли, и он подумал: — Может, совсем снять? — Давай. Так что стринги полетели в кого-то из девчонок — под хохот и свист как минимум пары из них. Щелк! — Кто поймал, тот мне должен! — Почему это тебе? Это ты мне должен, я же поймала! — Как же так… А этот хотел попросить у Ди-эр принести масло!.. Щелк! — Хитрец! Он и сам усмехнулся, и вскоре уловил краем глаза вверх-тормашками, краем уха — идет. Быстро она — подумалось, но масло и всякие прочие штучки наверняка девочки собрали заранее с остальным реквизитом. — Можешь лить Цинцю на живот, только встань вон там, чтобы свет не загораживать, — включился Ци-гэ. — Спасибо. Так что после небольшой заминки на торс полилось прохладное масло — засверкали новые вспышки. Щелк! Щелк! Полилось с живота на бумагу, глухо закапало. Ци-гэ пошебуршался немного и — щелк! — Ди-эр, давай теперь прямо на достоинство Цинцю, — сказал. …«Достоинство». Ди-эр вздохнула. — Так все масло потратим на Цинцю-эра, и нам ничего не останется! — А Цинцю-эр принесет еще, — подмигнул вверх тормашками Шэнь Цзю. Повздыхав еще, Ди-эр таки сделала, как попросили — холодное масло полилось прицельно на головку его достоинства, и… что ж. Он стойко пережил жестокую пытку, одной рукой сексуально размазывая масло по члену, второй — по животу и груди. Ци-гэ снова защелкал камерой, в поисках лучшего ракурса снуя вокруг него как суслик. — А если я сяду сверху, ты сможешь стоять вот так же? — спросила Ди-эр, когда масло закончилось. Она присела на корточки у его головы, обнимая пустой флакончик. — Смогу, но половой акт будет затруднителен. — А? Ну я не это имела в виду, Цинцюю! Он усмехнулся. — Можем проверить, если не боишься запачкать свои прелестные трусики. — Да? Да, красавица, дерзай — почти ответил Шэнь Цзю, но Ци-гэ его опередил: — Ди-эр, большое спасибо за масло, но не могли бы вы с Цинцю обсудить эти вопросы позже? До чего же ты нудный, а. Ди-эр разочарованно захныкала, но встала и отошла назад к девчонкам. Вот станется с Ци-гэ портить веселье. — Тебе очень идут эти трусики, кстати! — опускаясь назад на спину, крикнул он вслед. Просто из вредности. Не Ци-гэ тут указывать, что ему делать. — Очень приятный оттенок, с твоим тоном кожи хорошо сочетается! И фасон! Отлично подчеркивает фигуру. — Цинцююю! Право, некоторые девочки даже спустя годы распутства так и остаются девочками. Один искренний комплимент не про их киску, и они уже краснеют, словно никогда вовсе не получали комплиментов. …Что весьма грустно, на самом деле. — Сяо Цзю. — Ну что. Он сменил позу: сел, уперев руки за спиной и расставив ноги пошире. Ци-гэ только вздохнул. Щелк. Щелк. Щелк-щелк. — Как все-таки у тебя дела? — Нормально. Щелк. Ци-гэ подтянул ему стул, и Шэнь Цзю уселся на него голым задом, снова расставляя ноги пошире, одной рукой обхватывая член. И снова — щелк. — Нет смысла тебе что-то говорить, да? По сложному лицу побитой собаки было ясно — он все еще о вчерашнем. Так что: — Нет. — Я понял… это хотя бы того стоило? — Стоило. Ци-гэ опять вздохнул. — Я просто… не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Когда Цю Цзяньло об этом узнает… Да нахуй пусть идет Цю Цзяньло. Вот же, трагедия нашлась. — Это будут мои проблемы, Ци-гэ. — Конечно. Я понимаю. Щелк! Новая поза: все на том же стуле, выкрученная спина, узлы мышц в центре внимания. Волосы водопадом по плечам. Щелк! Новая: брутальная — без каблуков, с локтями на коленях и с широко расставленными ногами в стиле «альфа-самец из общественного транспорта». Щелк! Серия видео (для этого Ци-гэ сменил фотоаппарат на свой айфон), где он медленно и с чувством надрачивает член в разных ракурсах — потом выберут что получше. — Как поездочка? — спросил Шэнь Цзю, потому что мучить брата пассивно-агрессивной беседой — святое. Снова поменял позу: убрал стул, полностью лег на бумагу, захватил охапку цветочков и принялся ими размазывать оставшееся на груди масло. Расставил ноги пошире, и вторую руку умастил на внутреннюю сторону бедра, как будто так хотел опуститься ею ниже… — Скоро будут две новые девушки… вместо Фэнь Чоу. Щелк-щелк. — Две вместо одной? Набираем обороты. — Госп-… Цю Цзяньло хотел позвать тебя на «приветствие». Но я… проверил твое расписание, у тебя совершенно случайно на тот день стоит всеночное… — «Совершенно случайно». — Абсолютно. — …Спасибо, — впервые за день совершенно искренне. Потому что как бы он не бесился на брата, когда тебя избавляют от прелестного опыта, коим является процедура «приветствия»… — Давай теперь с твоим задним фас-… — С задницей, — О небо. Он не позволит Ци-гэ произнести слова «задний фасад». «Достоинства» было достаточно на сегодня. Так что он молча перевернулся. Выгнул спину посильнее, и задницу оттопырил, чтобы вид был получше. Одной рукой кокетливо отодвинул одну ягодицу, пальцем кружа по краешку ануса. Щелк! Если кто-то сейчас думает: «Блять, а не слишком ли тут откровенный пиздец происходит? Он же твой брат!» — Шэнь Цзю вас уверит: это абсолютно нормально. Карьера в борделе длиной в восемь лет — это вам не шутки. За восемь лет стандартная шлюха успевает профдеформироваться раза три на трех разных уровнях — осознание, что это все извращенства и разврат, отмирает еще где-то на первом. Это им с Ци-гэ еще трахаться вместе не приходилось, а вот тройняшки-даосски… Но пока что не про них. Пока что Шэнь Цзю выгнулся посильнее, и аккуратно оттянул жирным от масла пальцем краешек ануса, чтобы еще одна вспышка мелькнула за его зажмуренными веками. — У меня был клиент с которым мы всю ночь обсуждали книжки, — припомнил он, вводя в задницу два пальца. Щелк! — Да? — Никакого секса. Этот идиот заказал всеночку, просто чтобы поболтать. И уснул под утро. Представь? Он повернул голову, чтобы поглядеть на реакцию Ци-гэ: тот нахмурился, как будто представить ему было слишком сложно. Шэнь Цзю не мог его винить. — Что ж, старым господам иногда нужно просто-… Шэнь Цзю хохотнул. — О, нет. Он не был старым. На вид наш ровесник. Ци-гэ нахмурился пуще, как будто такое в его картине мира вообще просто не могло существовать. Опять же, Шэнь Цзю его полностью понимал. — Хм. Сяо Цзю понравилось с ним общаться? Он вынул пальцы из жопы, сел. Взял протянутую Ци-гэ салфетку. — Всяко лучше, чем трахаться всю ночь с дебилами, это да. Он был забавным. — Тогда я рад. … — Цинцю! Давай теперь с даоссками! — очаровательно возопила с другого конца зала их очаровательная госпожа. Хочется внести ясность: в присутствии клиентов Мэйинь вела себя как элегантнейшая из элегантнейших. В их отсутствие же… Даосски как по команде заоборачивлись на него. Да, вот теперь уже про них. И нет, «даосски» — это не экстравагантное прозвище трех близняшек кинка ради — они реально даосски. Были когда-то. Очень глупо попавшие в бизнес даосски. Они подошли, уже заранее в одних только трусиках, неловко скучились возле Ци-гэ, не зная, куда и как им податься. — Пусть одна седлает, две другие — обнимите Цинцю со спины, — велел Ци-гэ, внимательно разглядывая через фотоаппарат, что получается. Пока девочки занимали позиции, он улыбнулся: — Ах, кстати, сяо Цзю. Забыл сказать, я привез сладостей из поездки… Вот как. Играем по-грязному, значит, а, Ци-гэ? Что ж... Помогая коллеге отодвинуть в сторону трусики, и пока она направляла в себя его член, и пока его со всех сторон обхватывали девичьи руки, и пока он сам обхватывал ладонями попу своей «наездницы» (приподнимая для более откровенного кадра), Шэнь Цзю думал о том, что, в принципе, в этот раз Ци-гэ можно и простить за его опоздание… если сладости будут вкусными, конечно.***
Очередная рабочая ночь. Очередной похотливый хуй, заказавший «шоколадную всеночку», очередные рутинные приготовления — клизма, каблуки, блесточки, вот это все. Снова Шэнь Цзю на кровати, готовый стонать и извиваться, будто он тут на седьмом небе от счастья себе вставлять позволяет. Снова-… — О! Это ты, — Шэнь Цзю осклабился. В дверях стоял… решительно не хуй. Ладно, хуй, но какой! В «гетеро»-шмотках, серый и непримечательный очкарик, ноль эмоций на лице, легкое осуждение в прямом взгляде, телефон в руке… Шэнь Юань моргнул. — Ты меня помнишь? — Первого клиента на моей памяти, который пришел не чтобы потрахаться? Нет, конечно, что-то подзабыл. Блаженный дуралей собственной персоной! Ну кто бы мог подумать! Действительно пришел, а. Блаженный дуралей хохотнул. — Ну, да. Вот он я, — переминулся с ноги на ногу. — Вот он ты, — промурлыкал Шэнь Цзю, подпирая голову рукой. — Привет. О боже. Вы только посмотрите на эту катастрофу. Очаровательно. Шэнь Цзю решительно запахнул халатик, садясь на кровати. — Ну, куколка, с чем пришел сегодня? Новая хуевая новелла, или о старой продолжим? Потому что у меня есть, что сказать. Шэнь Юань, наконец слегка раздуплившись, поморгал и направился в то самое кресло, где сидел и в прошлый раз. — Ты прочитал? — вопрос скорее удивления, чем, собственно, прочитал ли Шэнь Цзю новеллу. И да, Шэнь Цзю полностью понимал его. — Прочитал, понял, что с твоих рассказов недопонял насколько она бездарна, и теперь яростно желаю оторвать пару рук одному недо-писаке, но пока что отрываюсь в комментариях. Шэнь Юань прищурился. Растянулся в кривой улыбке. — Стой. А ты случайно не «Меч_Сюя»? Шэнь Цзю сплыл с кровати. — Меч света и начитанности в этом царстве тьмы и безграмотности. К вашим услугам, — поклонился он по всем церемониям, прежде, чем исчезнуть за ширмой, чтобы переодеться. — Ха! Ты нашел меня? — Это было несложно, огурчик мой. Я сразу узнал твои гневные речи~ — Кхм. Что ж. Вау? Я… Окей, я правда не ожидал, что ты так заинтересуешься. — Ха. Я бы не сказал, что «заинтересуешься» — верное слово. Позволю себе нескромно заметить, что кое-что смыслю в благородном искусстве литературы, потому, увидев столь ужасное произведение, не смог смолчать. Это. И вот еще, что обсирать хуйню оказалось пиздец как весело. И терапевтично. Серьезно, он оскорблял людей на двадцать процентов меньше с тех пор, как начал строчить комментарии. Юэ Ци, который по приезде из своего Хер-вилля обнаружил, что он обзывается на двадцать процентов меньше, был счастлив. — Тогда ты понимаешь мою боль. Вышел из-за ширмы Шэнь Цзю уже в рубашке и брюках. — Абсолютно. — Я до сих пор не представляю, как можно писать настолько плохо. Присел, как и в прошлый раз, в кресло напротив. — Самой большой загадкой для меня остается количество людей, этот бред восхваляющих. — Скажи! — Я думал, уровень образованности наших людей куда выше. Как вообще можно считать хорошим произведение, где фокализация скачет с одного персонажа на другого от абзаца к абзацу? С первой главы было понятно, насколько автор непрофессионален. — О, это вообще очень частая штука в новеллах. У меня иногда чувство, что люди берутся писать не чтобы создать крутое произведение, а чисто прикола ради. Некоторые даже не продумывают сюжет заранее! Знаешь, как часто можно встретить первую главу с припиской: «Вот тут первая глава, я еще не придумал, что дальше, так что предлагайте свои идеи!» Да это же просто-… — Трындец. Шэнь Юань моргнул. — Пиздец полнейший. — Ну, у автора нашей сегодняшней повесточки план, кажется был. Только он его не вывез. — С матчастью все очень плохо, — Шэнь Юань кивнул. — Как можно. Писать историю о средневековом кузнеце. Где ковка играет такую важную роль и присутствует в массе ключевых сцен. И даже не поинтересоваться как, собственно, работает горн и как выглядела средневековая наковальня? — О, он изучал, кстати. По крайней мере, он где-то об этом упоминал. Но решил соригинальничать — мол это история о волшебном мире и кузница тоже будет волшебная. — Ха. Получилась пластилиновая. — А кстати, реально. Хорошее слово подобрал. Шэнь Цзю отсалютовал ему пальцами, мол, конечно. — Ну, а одежда? Это тоже «фишка» подобного жанра, или что? — Ты про раздетость? — Про нее, родную. — А, нет, некоторые авторы реально запариваются с достоверностью. Некоторые нет — тут уж как повезет. Но вообще, распахнутые на могучей груди ханьфу — очень частый пунктик, потому что его любят девчонки. Потом фанартов рисуют море, выкладывают везде, где можно — а горе-авторам это на руку, потому что это их работу продвигает. — …Мда. — О, погоди, а ты же до конца прочитал? — К моему сожалению. — Тогда скажи, что думаешь насчет того эпизода, где протагонист достает клинок из…