black swan

На кухне, если верить шуму, идёт нехилая бойня. Джейк пытался спать и дальше (он ведь ждал этого пять дней), но спустя пару минут ему пришлось встать – кажется, хозяин квартиры не собирался прекращать возню. Надо было дома остаться и выспаться нормально, но быть один на один с собой всё ещё очень страшно. Вчерашний вечер и не предполагал нормального исхода: сначала они целовались, а потом Джейк вспомнил шутку из сериала, испортив интимную атмосферу, начал смеяться и спорить с Джеем, что такое там точно было. Они смотрели весь сезон до пяти утра, чтобы Джейк позорно принял поражение – тут Пак оказался прав. Он почти всегда оказывается прав. К этому можно было уже привыкнуть, и Джейк даже готов уступить, потому что это Джей, но осознание собственной ошибки бьёт куда сильнее…чувств? Или как описать это, возникающее только рядом с ним. Пак всегда был таким: странной мечтой девушек-подростков, примером для подражания младших парней, хорошим сыном, внуком, учеником. Это что-то неизменное. А слабостью Джейка он стал недавно. Передышкой, способом сбежать от самого себя реальности, новым лицом, которое ничего от Джейка не ждёт. Попыткой заполнить пустоту внутри. Всем и никем сразу. Он не обещал ничего Шиму – значит, надолго в его жизни не останется. Джейк в ответ не обещал ничего тоже. У Джейка есть только два понятия: «моё» и «не моё». Что-то между его не устраивает. А Джей как раз решил остаться в середине. Вот, вроде, и есть, а, вроде, его и нет. Джейк сам себя в такое положение поставил, когда предложил переспать (так, попробовать), а потом первым и привязался, как щенок, которого только взяли из приюта и начали уделять ему внимание. Он будто испытывает себя, когда сам эти трудности создаёт, а потом смотрит – сможет ли он вообще выбраться из этого? И не афишировать всё это дело тоже было шимовской идеей. Так они хотя бы не нанесут вреда всей компании, если что-нибудь между ними произойдёт. будто не уже… – И тебе доброе утро, Джей-я, – Джейк падает на стул, наблюдая за попытками Пака. – Прости, – Джей неловко улыбается, когда ловит на себе пристальный взгляд, – я рано проснулся, а ты вчера упомянул, что не против отведать итальянской кухни, вот я и решил. Решил окончательно Джейка добить своей добротой. Шим тоже всегда наедине старался сделать для Джея всё, но старшему наверняка нет до этого особого дела, а у Джейка от простой заботы внутри что-то переворачивается, царапая острыми углами внутренности. И почему только..? – Ты решил разнести кухню? – пытаясь успокоить себя, смеётся Джейк и подходит ближе к плите, – хотя, признаю, пахнет довольно… – Довольно? Эй, господин Шим, я же не для себя стараюсь. – Довольно хорошо, – цокает языком Джейк, – ты не дал мне закончить. – Только в этот раз, да? Смех паковский тоже раздражает, заставляя от такой дурацкой шутки закатить глаза. Хотя он был прав – Джей, в конце концов, всегда заставлял его чувствовать себя хорошо. Хоть где-то можно было ожидать хороший конец. Пусть только после секса, который помогал им обоим успокоиться. Им ведь по двадцать всего, а гормоны бьют – разрядка не помешает. Так Джейк думал. Сейчас – сомневается. Когда Джей ему поправляет волосы после сна, так тепло улыбаясь, сердце пропускает болезненный удар, а ответная улыбка появляется на губах сама. Джейку давно надо было научиться себя контролировать, но. – Ты хоть выспался? – Пак ставит на стол две тарелки с так называемой пастой и садится не напротив, а рядом, – вырубился у меня на плече, я даже боялся тебя подвинуть. Но Джей не даёт поводов переучивать себя. В голове две совершенно разные мысли двигаются навстречу друг другу и грозятся устроить взрыв при столкновении. Что случится тогда – Джейк боится даже представить. – Нет, но у тебя спится всё ещё лучше чем дома, – слишком честно. Потому что его здесь ждут. Дома его тоже ждут – родители всё же его любят – но хотят видеть только ту его часть, которая будет всегда зрелой; всегда идеальной; та самая часть, которая умеет принимать правильные решения, не умеет косячить, думает о будущем. И не подводит себя и родителей. Им там нужен взрослый сын, в которого они так много вложили. А тут Джей. Который его толком не знает (Джейк почти ничего не рассказывает о себе), а потому не имеет нереалистичных ожиданий. Джейк здесь просто Джейк, у которого бывают перепады настроения, грязные желания и глупые разговоры ни о чём. Джейк застрял где-то в середине тоже. – Есть планы на день? – интересуется Джей, наматывая спагетти на вилку. – Пока нет. А у тебя? Обычно таких вопросов не возникало, максимум – планы на ночь. Днём они были лишь знакомыми, которые расходились по своим делам. У них не было в расписании времени друг на друга. – Собирался в центр. Хочешь со мной? Джейк, стоя на крыльце здания и наблюдая за тем, как Джей улыбается кудрявому парню и кладёт руку ему на плечи, думает, что соглашаться на это всё не стоило. Надо было уехать домой, даже если не хотелось. И пусть он сейчас в огромной джеевской кофте, которая пропахла его дурацким парфюмом, ненавистными Джейком сигаретами и шампунем; пусть Джей сам привёл его сюда; пусть пообещал сегодня с ним целый день провести – разве это что-то меняет? У Джея сразу какая-то нежность к этому парню просыпается, улыбка яркая и прикосновений много; тот отвечает тем же. Джейк всё же не слепой. – Ян Чонвон, – представляется кудрявый, сияя ямочками на щеках, и протягивает руку. И если Джея хоть иногда можно было называть своим, то Чонвон однозначно получает штамп «не моё» и отправляется в блэклист.

° • 🦢 • °

– А это что? – Вонён проводит пальцами по ткани, закрывающей неудачную попытку Рики нарисовать своего человека-вдохновение. – Проект Нишимуры. Незаконченный. Вонён понимающе кивает и убирает руки за спину. Она даже вне сцены похожа на птичку, свободно порхающую в небе. Только вот клетка, стесняющая движения, всё равно есть – её не может не быть. Самых красивых птичек всегда хотят присвоить себе. А если те ещё и поют хорошо – воли им не видать. Но у Вонён будто где-то там внутри огромный мир, ей и клетка не помешает. – Он всегда что-то рисует, – девушка осматривает оставленный на мольберте портрет, – но я не видела что. Сонхун хочет поправить её и сказать «кого», но замолкает. Это не его секрет. – Оппа только с ним дружит. И ещё с одной девочкой, Джихон-онни, она их староста. Девушка покорно присаживается на табуретку и ждёт. Сонхун пообещал сделать ей маску для спектакля, раз чёрные крылья для неё будут непосильной ношей. Она ведь не такая. Не тёмная. – Рики упомянул, что твой брат тоже обычно на сцене. – Да-да, в театре. У Вонён загораются глаза при разговоре о брате. Восхищение, гордость и искренняя любовь к своему родственнику. Не все люди могут порадоваться за других, а Чан с упоением рассказывает о его постановках, выступлениях, как костюмы всегда хорошо сидят на его фигуре. И о том, как он всегда встречает её после репетиций. – Правда, – она поджимает губы, – в последнее время оппа начал задерживаться. А потом приходит домой и запирается в своей комнате. Даже на ужин не выходит – постоянно есть отговорки. И мне не рассказывает, что с ним происходит, и Рики-оппа не в курсе, я спрашивала. Очень хочу поговорить с ним, но не знаю, как подойти. – Как вы раньше проводили время вдвоём? – Сонхун передаёт ей подготовленную поверхность маски, – если ты хочешь поговорить по душам, то стоит создать комфортную обстановку, в которой он почувствует себя в безопасности. Девушка берёт наброски масок и внимательно изучает каждый. Она присматривается, оценивает и будто примеряет их на себя. Такой подход к вещам Сонхуну нравится – каждая деталь важна. Даже если зритель её не увидит. – Я бы пошла с ним в парк, где мы обычно гуляли, но на улице уже холодно, а у оппы скоро экзамены и начались репетиции нового спектакля. – Что ставят? – Сонхун достаёт из шкафчика краски и кисти, – давно не был в театре. – Лебединое озеро, – крутит в руках баночку с тёмно-синией краской Вонён и прикидывает, как же можно будет этим потом воспользоваться, – если хочешь, можешь присоединиться к нашей семье, билет точно найдётся. Сону-оппа всё-таки получил главную роль. Как раз вас и познакомлю. Сонхун его ни разу не видел, но в голове вырисовывается образ парня, похожего в своей лёгкости на Вонён. – Я ещё не рассказала ему о тебе. Думаю, ему тоже понравится идея знакомства с тобой. – Вы так похожи? – Ну, мы оба красивые, – комнату наполняет звонкий смех. Сонхун не может сдержать улыбку, – оппа! Не смейся, мне становится неловко. – Это было забавно. Но поспорить не могу – ты и правда выглядишь как принцесса. В смущении Вонён закрывает лицо ладошкой и отмахивается от комплимента. Сонхун не флиртует – это было бы ужасно неправильно Вонён ведь всего шестнадцать – ему просто важно подметить красоту. Он не может её не замечать. Пусть и придется временно закрыть её маской, изготовленной своими же руками. – А мне кажется, что мой брат куда красивее, – она протягивает телефон с фотографией, – это моя любимая. Мы с ним вместе ездили кататься на роликах в сентябре. До сих пор помню, как он тогда смеялся. И с того момента я его таким счастливым не видела.

° • 🦢 • °

«Думаешь, я не знаю, как ты получил главную роль, Ким Сону? Тебе лучше во всём сознаться и уйти, пока не стало слишком поздно. От тебя многовато проблем, не думаешь?» – Как же вы меня все заебали, – Сону комкает записку и выкидывает её в урну. Угрозы в анонимной форме на него сваливаются впервые. До этого не боялись нападать и так. Почему сейчас решили подпортить жизнь, не выдавая личность, Сону выяснять не хочет. У него проблем хватает. Главная роль получена – первый этап пройден. Сону не знает, помог ли он в этом, или всё удалось сделать самому, но результат устроил мать, значит, возмущаться нет повода. Результат ведь главное. Так мама всегда говорит. Идеальный результат – вот то, чего должен достичь Ким Сону. И ведь, казалось бы, Сону уже на вершине, значит, и главные трудности позади. Но, на деле, они же только начинаются. Записка – мелочь по сравнению с тем, что его ждёт дальше. – Привет? – после долгих гудков раздаётся голос Рики, – Сону? – Я… Слова застревают в горле, царапают, медленно ползут вверх, желая вывалиться из Сону, чтобы стало легче. – Что-то случилось? – голос Рики тёплый и успокаивающий, – Сону, мне приехать и забрать тебя? Тебе плохо? Только скажи, что тебе нужна помощь, и я тут же начну собираться. Его голос, который зовёт Сону где-то сзади, совсем не такой. Надо сосредоточиться на Рики. Надо. – Да, приезжай, – Сону сглатывает нервный ком в горле и старается не замечать его тень, что стремительно приближается к нему, – хочу купить ароматические свечи в подарок маме, – и добавляет после гудков, – пап. Родители ведь не должны знать, что кто-то там заботится об их ребёнке. – На улице холодно, – раздаётся около уха змеиное шипение, – ты можешь зайти ко мне. – Спасибо, учитель, – в глазах слёзы. Хорошо, что Сону стоит к нему спиной, – но мой папа скоро приедет, я его жду. – Какая жалость, – на его лице проскальзывает опасная ухмылка, когда он обходит Кима, – тогда увидимся завтра. Доброй ночи, Сону. И ещё раз поздравляю с получением роли, она по праву твоя. – Вы, – Сону останавливается, не решаясь спросить, – вы это сделали? – Не понимаю, о чём ты. Ты был великолепен. Тебя легко представить и в роли Одетт. Ты как загнанный в угол, испуганный белый лебедь, который вынужден быть в этом теле. Ты такой маленький и беззащитный, что тебя хочется оберегать. Не избегай меня, Сону, это так расстраивает. Кажется, ещё секунда и он укусит Сону. Нападёт как самая настоящая змея и заставит страдать, убивая ядом. – Я н…не избегаю вас. У меня из-за учёбы стало меньше свободного времени. Мама просит раньше возвращаться домой, чтобы готовиться к экзаменам. – Конечно, Сону, – он проводит рукой плечу, гладит, будто показывая: я верю тебе. Но Ким даже сквозь куртку чувствует эти мерзкие длинные пальцы, которые касаются его кожи. Хочется снова помыться. И ещё раз, чтобы наверняка. Но не поможет, – да и темнеет рано. Не позволяй темноте сделать с собой что-нибудь. Сону уже.

° • 🦢 • °

Неизвестный номер [20:47] Я видел вас Тебя и его Неизвестный номер [20:48] Вы слишком близки, не так ли? Неизвестный номер [20:49] Если он - твой гарант успеха, то спешу поздравить Ты выиграл самую крупную награду Неизвестный номер [20:50] Только не радуйся раньше времени И не примеряй корону Неизвестный номер [20:51] У принцев обычно много врагов