***
Когда Эмма и Киллиан вошли в просторный зал, множество взглядов устремились к ним. Принцесса привыкла к такому вниманию, и, улыбаясь окружающим, обвела помещение глазами. Каждый раз стараясь продемонстрировать свой достаток, Кларенс распоряжался установить самый лучший и порой немыслимый декор. Столы были украшены пышными букетами синих цветов, вокруг которых были расставлены аппетитные блюда. В разных частях зала располагались статуи, заставляющие Эмму задаваться вопросом о материале, из которого они были сделаны. Возможно, это было стекло, но внутренняя структура наталкивала на мысль о том, что они были созданы изо льда. Если так, Эмма не сомневалась в том, что в их создании и поддержании была использована магия — Кларенс любил похвастаться своими связями. — Принцесса Эмма, — улыбнулся герцог, когда они подошли к нему, и слегка поклонился. — Несказанно рад, что вы почтили нас своим присутствием! Как представить вашего спутника? Эмма с опаской взглянула на Киллиана. С самого приезда в замок он был непривычно молчалив и угрюмо разглядывал каменный пол, но слова Кларенса наконец вывели его из задумчивости. Коротко переглянувшись с принцессой, он улыбнулся герцогу. — Лиам Джонс. Капитан королевского флота, сопровождаю Её Высочество в путешествии, — без запинки выдал Крюк. — Что ж, добро пожаловать, капитан, — произнёс Кларенс и устремил свой взор к Эмме. — Надеюсь, вам и вашему спутнику понравится этот бал. Отвесив друг другу принятые в высшем обществе поклоны и реверансы, они разошлись в разные стороны, и Киллиан с Эммой прошли вглубь зала к остальным гостям. — Красиво стелешь, — отметила принцесса с сарказмом в голосе. — Это не так сложно, когда часть лжи является правдой, — отозвался Крюк и, проигнорировав её вопросительный взгляд, предложил: — Потанцуем? — Вальс? Ты умеешь? — удивилась Эмма. Киллиан повёл её в центр помещения, где пары кружились в танце, позволяя музыке захватить их в вихрь движений, а себе — дарить всё своё внимание партнёрам. Мягко обвив девушку за талию рукой с протезом, капитан обхватил её изящную ладошку другой рукой и начал движение, увлекая принцессу за собой. Отдавая ему полный контроль, Эмма растерянно смотрела в его смеющиеся глаза — он определённо находил забавным эффект, который на неё произвёл. И принцесса тонула в бездонной синеве его взгляда, когда они качались в ритме вальса, словно на размеренных волнах океана, утягивающего в свою пучину чувственности. Джонс улыбался ей так тепло и обворожительно, что она готова была вверять ему себя полностью и без остатка. — Киллиан, ты… откуда ты…? — залепетала принцесса, запинаясь и изо всех сил стараясь ухватиться разумом за реальность. — Это не первый мой бал, дорогая, — произнёс капитан, закружив её в пируэте и вновь охотно принимая в свои объятия. — Когда-то я был желанным гостем на мероприятиях подобного рода. — Чего ещё я о тебе не знаю? — проворковала Эмма, прижимаясь к нему. — Много чего, — отозвался Киллиан. Он опустился на одно колено, и Эмма видела, как жадно он ловил каждое её движение, наблюдая за ней, пока она обходила его по кругу, не прерывая контакт их рук — кожа к коже, словно ставшие вдруг обжигающе горячими. Когда она остановилась перед ним, он поднялся, и его лицо оказалось так близко — ближе, чем того требовал танец. Опустив взгляд, он провёл кончиком языка по своей нижней губе, и вид этого действа всколыхнул бурю в груди Эммы, вынуждая её сердце биться чаще. — Хочешь узнать? — прохрипел он, заглянув в её глаза, и Эмма вдруг почувствовала, как предательски подкосились ноги, когда он обдал её губы своим горячим дыханием. Она перестала подавлять свои порывы и уже собралась податься вперёд, когда Киллиана кто-то похлопал по плечу. Принцесса испытала недюжее разочарование, увидев появившегося рядом с ними Кларенса. Этот человек явно умел выбирать момент. — Позволите потанцевать с принцессой? — с вежливой улыбкой на губах спросил герцог. Киллиан и Эмма переглянулись, и от неё не ускользнуло неудовольствие капитана, когда его брови хмуро искривились. И сейчас она понимала его без слов, разделяя это ощущение. Но вся их скрытность едва не треснула по швам, поддайся они внезапно охватившим их чувствам, навеянным романтическим настроением вальса. Виноват лишь танец. Не иначе. — Конечно, — ответил наконец Крюк и отошёл в сторону, позволяя Кларенсу занять его место.***
Остановившись у стола с яствами, Киллиан задумчиво почесал затылок, выбирая закуски. Раз им представилась возможность отведать изысканных блюд, он собирался воспользоваться ей по максимуму. — Рекомендую карпаччо из куропатки, — услышал он женский голос справа. Повернув голову, он увидел незнакомую ему женщину. Её русые волосы были собраны в объёмный пучок на затылке, а её васильковое платье сочеталось с цветом её голубых глаз, которыми она беззастенчиво изучала Киллиана с ног до головы. — Спасибо, — неловко улыбнувшись, обронил Киллиан. Накидав себе в тарелку несколько мясных закусок, он взял её и развернулся, чтобы найти место, где он мог бы присесть, но незнакомка преградила ему путь. В другое время её внимание польстило бы ему, но сейчас он испытывал скорее дискомфорт от её взгляда, которым она почти пожирала его. Поэтому, рассеянно обогнув её, Киллиан постарался затеряться среди других гостей. Найдя место за одним из столов, он поспешно ухватил бокал с подноса, который проносил мимо него один из слуг, и заглянул в него. Вино определённо не было его любимым напитком, но за неимением других вариантов капитан был доволен и этим. Делая глоток, он с большим удовольствием отметил удивительно сбалансированный вкус напитка, но он не смог скрасить момент, когда среди танцующих Крюк увидел Эмму и Кларенса. Склонившись к принцессе, герцог что-то шептал ей на ухо, а она застенчиво улыбалась, иногда произнося что-то в ответ. Киллиан не мог отвести от неё взгляд. Девушка находилась в своей стихии среди всех этих знатных дам и господ, утончённая и возвышенная, грациозно двигаясь в танце, словно настоящая лебедь. И хотя он обещал ей доставить её домой, быть может, ей лучше было остаться здесь, чем прозябать на пиратском корабле ещё хотя бы день. Остаться… с Кларенсом… Эта мысль больно отдалась в груди, будто выбивая воздух из его лёгких, и Крюк напряжённо сомкнул челюсти, чувствуя внутри ядовитое ощущение ревности, с которым он не в силах был мириться. Печально окинув взглядом закуски, что он так тщательно выбирал для себя ранее, он встал из-за стола — есть резко расхотелось. Поэтому, захватив с собой бокал, он покинул зал. Бесцельно бродя по коридорам, Киллиан медленно потягивал алый напиток, разглядывая убранство замка. Разномастные картины, портьеры из дорогих тканей, золочёные вензеля — герцог определённо упивался своим богатством, размерами которого он мог составить конкуренцию многим королевским семьям. И наверняка среди всего прочего он не заметит, если что-то вдруг исчезнет по мановению ловкой пиратской руки. Конечно же, Крюк помнил, что обещал Эмме обходиться без грабежей, но он убеждал себя в том, что это сложно было назвать грабежом — лишь небольшое заимствование. Да и знать об этом принцессе вовсе не обязательно. Прячась за углами и портьерами от патрулей, Джонс поочерёдно заглядывал за двери, где находил нежилые спальни, кладовки или вовсе пустые комнаты. Он недоумевал, зачем богачам такие огромные замки, если они не использовали всё пространство — лишь пускали пыль в глаза окружающим их гигантскими размерами. Наконец Крюк встретил преграду в виде запертой двери, что лишь больше раззадорило его желание попасть внутрь. Ведь если комната была закрыта — значит, в ней было что-то, что стоило прятать от любопытных глаз. Опустившись на одно колено, Киллиан достал из кармана крюк и, поковыряв им в замочной скважине, вскоре оказался внутри. В сумерках пробивающегося в окно лунного света он мог разглядеть шкафы по периметру помещения и массивный стол, стоящий в центре. Обнаружив на нём масляную лампу, капитан зажёг её и теперь в полной мере смог оценить наполнение полок. Все они были заставлены разнообразными книгами, корешки которых были покрыты богато украшенными тиснениями. Кое-где компанию им составляли небольшие декоративные статуэтки с инкрустированными в них драгоценными камнями. Побродив вдоль полок, Киллиан выбрал несколько из них, которые было несложно унести так, чтобы остаться незамеченным. Затем он опустился в кресло, стоящее за письменным столом и, не найдя ничего полезного на его поверхности, кроме кипы учётных бумаг, стал шариться по ящикам стола. С триумфом обнаружив внутри несколько украшений, он сгрёб их в карман, а одну из печаток с камнем глубокого синего цвета сразу же надел на свой палец — будет отличным трофеем. Дёрнув за ручку очередного ящика, Киллиан встретил сопротивление в виде очередного замка и вновь воспользовался крюком, но был разочарован, найдя внутри лишь одно единственное письмо, торчащее из вскрытого конверта. Ничего ценного здесь не было. Однако его крайне заинтересовало, что такого могло быть в этом письме, что Кларенс предпочёл запереть его на ключ. Поэтому, достав его и развернув, Киллиан стал вчитываться в строки, написанные чёрными размашистыми вензелями. «Дорогой герцог, Спешу напомнить вам о нашем уговоре. Моё терпение на исходе. Либо вы претворите в действие свой план по соблазнению принцессы Эммы, либо я избавлюсь от девчонки своими методами. Королевство будет моим — с вашим фальшивым регентством или без вас. Не испытывайте моё терпение.Королева Реджина»
Потуплено уставившись на подпись в конце письма, Киллиан мгновение старался сложить в голове все упомянутые в нём намёки, а затем, словно ужаленный, подскочил с места и бросился бежать. Он не знал, в чём заключался план Кларенса, но одно он понимал точно: Эмма была в опасности.***
Танцуя с герцогом, Эмма то и дело находила взглядом в толпе Киллиана, пока окончательно не потеряла его из виду. Оглядываясь по сторонам, она продолжала кружиться в вальсе, стараясь скрыть от своего партнёра внезапно охватившее её беспокойство. Где и что мог делать сейчас Крюк было большой загадкой. И в голове Эммы невольно возникал ещё один вопрос: «С кем?», к её изумлению, заставляющий какое-то неприятное чувство просыпаться в её груди. Она видела, как весь вечер на него пялились не только одинокие женщины, но и те, кто пришли с парой, оказались не прочь полюбоваться голубоглазым красавцем. — Что-то не так, Ваше Высочество? — участливо поинтересовался Кларенс, заметив изменившееся настроение Эммы. — Просто немного утомилась танцами, — отмахнулась она. — Не желаете прогуляться на свежем воздухе? — предложил Кларенс, останавливаясь. — В саду цветут гортензии, и как раз сейчас они начали менять цвет. Великолепный градиент. Кивнув, Эмма взяла герцога под руку. Они вместе прошли по залу, сопровождаемые множеством взглядов гостей, и вскоре вышли в сад. В нос Эммы тут же ударил сладкий цветочный аромат, разбавленный свежестью вечернего бриза. В зелёных полянах и изгородях то тут, то там всполохом загорались яркие пышные бутоны цветов, приковывая к себе взгляд принцессы. Она с восхищением изучала многообразие их форм и оттенков, пока они медленно прогуливались по тропинкам, вымощенным отшлифованным камнем. Герцог не соврал, и вскоре они оказались среди кустов гортензий. Их огромные белые шапки к низу начали окрашиваться бордовым, и этот плавный переход напоминал закатное небо в ясный день. Кларенс жестом указал принцессе на скамейку, что была установлена вдоль тропинки — цветочные кусты словно обнимали её сзади. Эмма села и с улыбкой на губах продолжала любоваться видом и наслаждаться тишиной. Здесь в саду, кроме них, никого не было. Лишь издали приглушённо доносилась музыка, исполняемая оркестром на балу. Герцог опустился рядом, и Эмма, повернувшись к нему, заметила его пристальный взгляд. Смутившись от такого внимания, девушка опустила глаза. — Вы так обворожительны, принцесса, — мягко произнёс Кларенс, придвинувшись к ней. Поддев её подбородок пальцами, он приподнял её голову, а затем, подавшись вперёд, накрыл губы своими. Сперва он был осторожен, и Эмма позволила себе отдаться ощущениям, но по мере того, как он становился смелее, и его напор возрастал, она осознавала, что это было не то, чего она хотела. — Герцог, я… — попыталась возразить девушка, отрываясь от поцелуя, но мужчина лишь сильнее прижал её к себе, грубо впиваясь в её сомкнутые губы. Охватившая Эмму паника, заставила её попытаться отстраниться. Она понимала, что происходит что-то неправильное, но Кларенс был сильнее, не давая ей отодвинуться от себя. — Что вы делаете?! — опешила Эмма, когда руки герцога стали копаться в тканях её юбки. — Всё строишь из себя недотрогу? — зло прорычал герцог. — Постоянно отказывала мне, а сама якшаешься с пиратами. Скольких из них ты обслужила, потаскуха? Теперь абсолютно точно осознавая, к чему всё идёт, Эмма изо всех сил старалась вырваться, изворачиваясь и силясь убрать от себя его руки, но, утомлённый её несговорчивостью, Кларенс ударил её по лицу со звонким шлепком. Обжигающая боль пронзила её кожу, а слёзы невольно брызнули из глаз. Воспользовавшись её дезориентацией, мужчина повалил её на скамью и, нависая над ней, принялся буквально сдирать с неё верх платья, почти оголив грудь. — Нет! Нет! — в отчаянии кричала Эмма. — Отпустите меня! Лицо Кларенса вдруг начало отдаляться, давление ослабевать, и Эмма увидела, как Киллиан, поставив герцога перед собой на ноги, размахнувшись, со всей силы ударил того в глаз. Герцог повалился на землю, и капитан, оседлав его, стал превращать его лицо в кровавое месиво. — Так ты действительно капитан Крюк? — натужно усмехнулся Кларенс во время возникшей паузы, увидев, что Киллиан заменил протез острым орудием. — Значит, я был прав. Принцесса действительно стала пиратской шлюхой. Поддев ворот камзола герцога остриём, Киллиан приподнял его и, склонившись ближе, гневно прошипел: — Скажи это ещё раз — и я убью тебя. Эмма видела, как огоньки безумия плясали в его глазах, которыми он буквально сверлил Кларенса. Сильно стиснув зубы, Крюк устрашающе скрежетал ими, и девушка понимала: если ничего не предпринять, он точно воплотит свою угрозу в жизнь. Она встала и, подойдя ближе, взглянула на Кларенса. Его вид был жалок, и он не вызывал у неё никаких чувств, кроме отвращения. На мгновение она даже готова была поддаться мимолётному желанию позволить Киллиану завершить начатое. Но так было нельзя. И главное, это поставило бы капитана под угрозу. Если стража найдёт герцога мёртвым, вряд ли они не попытаются наказать убийцу. — Киллиан, — позвала Эмма, опускаясь на корточки рядом с ним. — Киллиан, не надо. Он этого не стоит. Девушка осторожно положила руку на плечо капитана, и он растерянно посмотрел на неё, словно только что опомнившись от наваждения. Гнев, застилавший его разум, отступил, и он уловил во взгляде Эммы настойчивую просьбу. Напоследок наградив лицо Кларенса ещё одним ударом, который ввёл того в нокаут, Киллиан поднялся. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он у Эммы. — Да… да… он ничего не успел… сделать, — мрачно ответила Эмма. Она посмотрела на себя вниз, и поспешно стала поправлять платье на груди, а Киллиан, склонившись, заботливо помог ей расправить подол. Принцесса проследила за его действиями, чувствуя, как сердце наполнялось теплотой после того, как ранее замерло и заледенело от ужаса. — Нужно уходить отсюда, — сказал Киллиан, выпрямившись. — И постараться не привлекать внимание. Эмма кивнула, и Киллиан уже сделал шаг в сторону замка, когда она остановила его, взяв за руку. Он обернулся, и Эмма произнесла: — Спасибо. Если бы ты не пришёл… Она осеклась, боясь даже думать о том, что могло случиться, а в глазах предательски защипало. — Хэй, всё в порядке, — попытался приободрить её Киллиан, приблизившись и нежно смахнув слезу с её щеки пальцем. — Он больше не тронет тебя. Вымученно улыбнувшись, Эмма взяла Крюка под руку, и они вместе пошли к замку, желая убраться отсюда поскорее.***
Им удалось улизнуть, не выказывая ничего подозрительного, и они молча шли по дороге в сторону города. И Эмма была благодарна Киллиану, что он не задавал вопросов, не лез со словами поддержки или неуместными шутками, которыми бы пытался её отвлечь. Он просто был рядом для неё, идя с ней рука об руку, но не касаясь, не вторгаясь в её личное пространство, давая ей столько времени, сколько ей было нужно. И лишь войдя в город, принцесса немного пришла в себя. — Не могу поверить, что герцог оказался… таким… — произнесла Эмма. — Вы… Вы ведь пираты, но вы лучше него. Это так запутывает. — Богачи часто считают, что им всё можно, что им всё сойдёт с рук. Особенно такие, кому величие преподнесено на блюдечке наследием, — сказал Киллиан. — А кто-то усиленно борется за хорошее положение, а затем… всё теряет. — Ты имеешь в виду себя? — уточнила Эмма, сложив воедино все его высказывания на балу. Киллиан нахмурился и коротко хмыкнул, осознав, что сболтнул лишнего. — Кто такой Лиам? — поинтересовалась Эмма, и Крюк вздохнул, понимая, что от этого разговора ему никуда не уйти. — Мой брат. И он действительно был капитаном королевского флота, а я был лейтенантом на его корабле, — стал рассказывать он. — Отец продал нас в рабство, но мы вырвались благодаря Лиаму. А затем… он погиб, слишком доверяя королю, защищая его лживую честь. Он был лучшим Джонсом. Эмма с интересом посмотрела на Крюка, а он невесело усмехнулся, когда воспоминания о брате болью отдались в душе. Сейчас он открылся принцессе с новой стороны, и наконец она стала понимать его лучше. Нерешительно потянувшись к нему рукой, она неловко обвила пальцами его ладонь, и его удивлённый взгляд скользнул вниз, где теперь он ощущал теплоту её кожи своей. — Ты прекрасно танцуешь, — отметила Эмма, переводя тему разговора, когда они свернули к докам. — Рад, что не ударил в грязь лицом перед такой великолепной партнёршей, — лицо Киллиана просияло лучезарной улыбкой. — Не было практики долгие годы. — Как долго? — полюбопытствовала Эмма. Он возвёл глаза к небу и покачал головой, мысленно прикидывая количество лет. — Что-то около двухсот лет, — беззаботно отозвался он. — Подожди, что? — растерялась Эмма, взглянув на него, но он уже не слушал её. Замерев словно вкопанный, Киллиан куда-то уставился, и Эмма посмотрела туда же, чтобы понять, что так привлекло его внимание. За время беседы они успели оказаться в доках, и теперь смотрели на то место, где должен был стоять Весёлый Роджер. Но корабля не было. — Какого чёрта? — прохрипел Киллиан, бросившись к причалу. Остановившись на краю, он достал из кармана подзорную трубу и стал осматриваться: вдалеке Роджер помахал ему своими парусами, удаляясь за горизонт. — Капитан, — осторожно позвала его Эмма, подходя ближе и наблюдая за тем, как он, убрав трубу, нервно взъерошил волосы. — Чёртов бал! — прорычал Киллиан, пиная бесхозный деревянный ящик, стоящий неподалёку, чем проделал в нём дыру и заставил Эмму вздрогнуть от неожиданности. — Нельзя было отвлекаться! А теперь мой корабль угнали! Прекрасно! Стремительно пролетев мимо Эммы, он ступил с пристани на землю, когда она привлекла его внимание вопросом: — Бал? То есть хочешь сказать, это я виновата? — Да, — буркнул Киллиан, не оборачиваясь. — То есть обычно ты и твоя команда не сходите на берег, не выполняете заказы на суше и всё время следите за кораблём?! — возмутилась Эмма, и увидела, как напряжённые плечи Киллиана опустились. Он точно понимал, что она права: это могло случиться в любой другой день, но лишь совпало с сегодняшними обстоятельствами. Устало потерев лицо ладонью, капитан обернулся. — Ладно, мы всё равно ничего не можем сейчас с этим сделать, — вздохнул он, и Эмма отметила, как резко он переменился в настроении, осознав её слова, но ни в коем случае не признаваясь в этом вслух. — Нужно где-то переночевать, а затем решим, что делать дальше. Пойдём, — позвал Крюк, взмахом руки приглашая её с собой. — Нужно кое-что продать, чтобы у нас были деньги. — Кое-что? — переспросила Эмма, поравнявшись с ним. — Прихватил пару безделушек у герцога, — ответил Крюк. — Что?! — воскликнула Эмма. — Скажешь мне спасибо, когда с помощью них я оплачу нам комнаты и еду, — отмахнулся капитан, а затем сделал паузу, обведя принцессу с ног до головы взглядом, и добавил: — и одежду.***
После короткого похода в какую-то богом забытую лавку, Киллиан и Эмма обзавелись деньгами и кое-какими необходимыми вещами. Завязав на груди шнуровку корсета, надетого поверх простого белого платья, Эмма вышла из-за ширмы и, подняв взгляд, увидела Киллиана в его привычном тёмном облачении. — Так-то лучше, — отметил он, осматривая себя в зеркале. Они вернулись в ту таверну, где днём ранее распивали ром с остальной командой, и обнаружили их там. Ребята были навеселе, совершенно ни о чём не подозревая, и Киллиан предпочёл пока держать произошедшее в тайне. Пройдя к хозяину таверны, он оплатил ночлег для них с принцессой, и они поднялись на второй этаж. Их комнаты были напротив, и девушка, подойдя к своей, обернулась, чтобы что-то сказать, но капитан молча скрылся за дверью. Комната была совсем крошечной, вмещая в себя лишь небольшую кровать с прикроватной тумбой, стол и пару стульев за ним. Пожалуй, её каюта на Роджере была даже уютнее, но выбирать не приходилось. Сняв платье, Эмма осталась в лёгкой сорочке и, погасив лампу, устроилась в кровати. Но стоило ей закрыть глаза, как в её голове возникал образ Киллиана: его смеющиеся глаза, осторожные касания в танце, тёплая улыбка. Уставившись в потолок, девушка моргнула несколько раз, стараясь прогнать эти видения, но они плотно впечатались в её сознание. Ворочаясь, она старалась уснуть, но затем, осознав бесполезность этого действа, встала и, мгновение помедлив, направилась к выходу.***
Оказавшись в своей комнате, Киллиан избавился от плаща и рубашки, а затем, уперев руки в спинку стула, опустил голову и вздохнул. Это был день богатый на эмоции, которые изрядно его помотали. Вспоминая письмо, что он нашёл в кабинете Кларенса, он понимал, что Эмма находилась в большой опасности, раз Реджина строила планы, связанные с ней. Эту ведьму не так просто было остановить, если она задумала что-то коварное. И Джонсу хотелось уберечь от этого принцессу, чтобы она могла и дальше согревать мир своей улыбкой, как согревала его сердце, пока они вальсировали, прижимаясь друг к другу. Из мыслей об этом его вывел скрип двери, и, повернув голову, он увидел, как из темноты вынырнула Эмма. Её светлые волосы и лёгкая летящая сорочка делали её образ похожим на призрачный мираж. Капитан выпрямился и его брови взмыли вверх, когда девушка подошла ближе. Он видел, как бегали её зрачки, пока она, слегка приоткрыв губы, внимательно разглядывала его лицо, будто видела его впервые, а затем, встав на цыпочки, потянулась к нему, и он с готовностью принял её губы своими. Сперва несмелый и осторожный поцелуй перерастал в бурю эмоций, вынуждая их задыхаться от страсти и шумно ловить воздух носом. Прижимая девушку к себе, Киллиан чувствовал её горячую кожу под совершенно тонкой тканью, и осознание крайней близости распаляло огонь в его душе. Он хотел её, так отчаянно хотел, что готов был наброситься на неё прямо сейчас, но принцесса была столь прекрасна и заслуживала того, чтобы он был с ней нежным. Усадив её на стол, Киллиан задрал подол её сорочки так, чтобы он мог беспрепятственно встать между её ног, а затем стал подниматься выше, оглаживая её бёдра. Холодный металл крюка посылал по её телу волны мурашек, и капитан чувствовал их под подушечками пальцев живой руки. Обхватив его сильные плечи, Эмма льнула к нему, стремясь утонуть в крепких объятиях, отдаваясь этим ощущениям и позволяя себе действовать так, как велело желание. Поэтому она принялась неуклюже развязывать шнуровку на его штанах, путаясь в движениях, и Киллиан помог ей, придержав один из шнурков. Отстранившись от него, принцесса опустила голову, и Джонс стал покрывать поцелуями её чудесные мягкие волосы, пока не понял, что произошла какая-то заминка. Приоткрыв один глаз, он опустил взгляд, и обнаружил, что внимание Эммы было приковано к чему-то. Отклонившись, он посмотрел вниз, опасаясь увидеть, что с ним было что-то не так, но удивлённо приподнял бровь, обнаружив, как пристально и растерянно Эмма уставилась на его член, пребывающий в полной готовности. И тут до него дошло. — Рискну предположить, что это первый член, который ты видишь в своей жизни, — усмехнулся Киллиан, и Эмма резко подняла голову. В её взгляде смешались несколько противоречивых чувств: любопытство и похоть граничили с волнением и некоторым испугом. И, осознав свою правоту, Крюк перестал ухмыляться. — Я… я знаю, как это делается… — пролепетала Эмма. — В теории. — Уверена, что ты этого хочешь? — спросил мужчина, проницательно глядя ей в глаза. — Я… я так думаю… наверное... — неловко отозвалась принцесса. Киллиан мягко улыбнулся, а затем натянул штаны. — Вот что, дорогая, — заговорил он. — Быть твоим первым мужчиной будет для меня огромной честью, но тогда и только тогда, когда ты будешь в этом уверена. Не хочу, чтобы ты сожалела об этом потом. Эмма не стала с ним спорить, что лишь укрепило его решение. Он помог ей слезть со стола, проводил до выхода, и она, бросив на него рассеянный взгляд, скрылась в темноте. Киллиан закрыл за ней дверь и шумно выдохнул. Что ж, по крайней мере в фантазиях этой ночью он сможет представлять, что у них всё было.