***
Домашние дела… Кто-то любит ими заниматься, а кто-то — нет. Уборка, готовка, закупка продуктов — всё это требует времени, если хочется, чтобы дом был уютным. Если вы не ленитесь, то домашние дела превращаются в обыденные действия, которые при этом могут приносить радость и ощущение стабильности жизни.***
Если кто-то сейчас спросит Бан Чонина, как он оказался в машине Феликса Со, едущего закупаться продуктами субботним утром, то Чонин затруднится ответить. Сейчас молодой омега сидит на переднем сидении рядом с веснушчатым многодетным папочкой, все омежки которого расположились на заднем сидении: Лукас тыкал пальцами в окно, Минсу в серединке просто мило улыбался, а Хару, находившийся в самом внушительном детском кресле, тряс в малюсенькой ладошке погремушку и сосал пустышку. Крутой белый Джип Феликса был… По-настоящему семейным: большой, просторный, с наклейкой «осторожно дети», мягкими игрушками на задней панеле, цветастыми детскими креслами, бардачком, забитым влажными салфетками, таблетками, леденцами от тошноты, и ароматизатором на стекле заднего вида в виде Пороро. — Хару пристёгнут… Минсу, Лукас, Чонин вы пристёгнуты? — спрашивает Феликс, заводя машину. На его ключах милые брелоки с цыплятами. — Да, — на автомате ответил Чонин вместе с маленькими омежками, на что Феликс тихо захихикал. Когда молодой мистер Бан успел стать четвёртым ребёнком? Бан ещё с самого пробуждения собирался съездить и затариться продуктами, но выйдя из дома был перехвачен Феликсом, который тоже собирался закупиться. Вообще Чонин собирался сходить в супермаркет пешком, но Со уговорил его поехать с ним и детьми на машине, чтобы было в принципе быстрее и можно было немного поболтать. Феликс плавно ведёт джип, аккуратен на поворотах и успевает каждую минуту поглядывать через зеркало заднего вида на трёх деток. — Папочка, включи музыку, — просит Минсу, болтая ножками. — Какую, сладкий? — Ну ту, которую отец написал, — хлопает глазками омежка. — Где дамди-дамди! — Сейчас, милый, — Феликс передаëт Чонину телефон с открытым приложением с музыкой. — Можешь найти «Funny dances in jungle»? Чонин находит названный трэк на телефоне омеги Со, который подключен по блютузу к автомобилю, и нажимает на яркую обложку с джунглями и людьми, устроившими прямо в них вечеринку. Салон наполняется свежими летними мотивами, мягкими ударными и приятным хором омежьих голосов. — Дамди-дамди! — подпевали песне Минсу и Лукас, а последний пытался даже танцевать, будучи хорошо пристëгнутым. И по ходу даже Хару начал трясти погремушку в виде цветочка в такт. Сам Феликс тоже кайфовал, постукивая ноготками по рулю. В машине царила очень милая семейная атмосфера. Чонин никогда не думал, что это настолько классно, вот так ехать с детьми в машине, слушать музыку. Ему говорили родители, что будучи маленьким он ненавидел ездить в машине и постоянно плакал, а трое омежек Со не капризничали, не кричали, разве что Лукас иногда бил пятками сидение Чонина, а Хару что-то громко угугукал. До супермаркета они доехали очень быстро. Феликс надевает на себя специальную переноску, чтобы посадить туда Хару. Минсу сам отстёгивается, неумело, но самостоятельно, вылезает, а Чонин вызывается, чтобы помочь Лукасу, который, освободившись, сразу рвётся вылететь на парковку, но проворный Феликс даже с грузом в виде Хару ловит его за шиворот и грозит пальчиком. — Весь в отца, — причитает блондинистый омега, потрепав гиперактивного Лукаса по голове, пока он топает ножкой. — На парковке очень опасно бегать, тебя такого маленького водители не увидят. — Папотька, посли уже, — топает ножкой омежка. — Я хотю киндер. — Сейчас-сейчас, давайте ручки. Многодетный папочка берёт старшеньких за ручки и ведёт к огромному входу в супермаркет: волосы заделаны в удобный хвостик, футболка с цыплятами, переноска с малышом, сосущим пустышку, ладошки омежек в руках. Все вместе они входят в супермаркет, Феликс и Чонин берут по тележке, в одну из которых сразу залезает Лукас, а тихий Минсу топает рядом с идущими взрослыми, иногда помогая папе взять что-то из нужных продуктов. В итоге в тележке у Со раза в три больше продуктов, чем у Бана. Несколько пачек муки, пара упаковок мяса, куча овощей и фруктов, пакет риса и две коробки с макаронами и по ходу на этом список не заканчивался… Детки ведут себя хорошо, только Хару пару раз недовольно угугукал и тянул малюсенькие ручки то к товару на стеллажах, то к папиным длинным волосам и скромным серебряным гвоздикам в ушах. — Пап, а можно я с Лукасом пойду? — сверкает глазками Минсу, дергая Феликса за штанину. — Куда это вы у меня собрались? — по-доброму посмеивается омега, беря с полок две баночки маринованных огурцов. — Маловаты ещё сами разгуливать в таких местах. — Ну Лукасу же можно, — хлопает папочкиными большими светлыми глазками Минсу. Феликс посмотрел на свою тележку. Среднего омежки нигде не было. Чонин тоже начал оглядываться и, посмотрев за спину Со, увидел, как маленький мальчик лезет в тележку пожилой омеги. Прям к тортику, двум кочанам капусты и пачке риса. А пожилая омега тем временем ничего не подозревает и спокойно читает состав на банке с каким-то овощным рагу. — Лукас!***
Где-то на другом конце того же самого супермаркета Ли Джисон весело шагал по серой плитке, одетый в милую оранжевую кофточку с длинными рукавами. Позади него сонный Чонхи не очень оживлённо толкал тележку с продуктами, натянув на голову капюшон лёгкой кофты. Сегодня готовя завтрак на всех, Минхо попросил Джисона подкупить продуктов, поэтому, как только альфа уехал в столичный театр, омега взял с собой пасынка, усадил в темно-синий мерседес и помчался в ближайший супермаркет. — Чонхи, возьми пасту, попробую приготовить её на обед, — показал рукой на отдел с пастой Джисон, помечая с списке продуктов на телефоне, что они уже взяли кимчи и рыбу. — Иду, — коротко ответил Чонхи и недовольно поплёлся за нужным товаром, шаркая подошвой конверсов. — И нечего мне тут хмуриться! — резко повернулся к пасынку отчим. — Сам не захотел играть в футбол с Хёнджином. Теперь мне помоги, — он лучезарно улыбнулся, кивая на стеллажи с макаронами. — Какую пасту, Джисон? — с умным видом спрашивает альфа, корча из себя профессора. — Спагетти, фарфалле, конкилье, пенне? — читал Чонхи названия видов итальянских изделий из муки, поправляя пальцем невидимые очки. — Ну какие? — нетерпеливо спросил альфа, ухмыльнувшись. — Фарфелле, — упер руки в боки Джисон. — Две пачки. И после в молочный отдел пойдём. Пачка молока, творог, тофу, любимые пудинги (да побольше) — до всего этого Джисон с его маленьким ростом мог с лёгкостью дотянуться, а вот питьевой йогурт, причём любимый, омеге был неподвластен, так как находился на самой верхней полке. И чтобы дотянуться, надо было залезть на железный бортик. — Дорогой, достань оттуда питьевой йогурт с манго, две штуки. — Ладно, — хмыкнул Чонхи и с лёгкостью взял сразу две бело-зелёные бутылки с мило нарисованным манго. — Спасибо, — Джисон вытянул вперёд руки, чтобы пасынок передал ему йогурт. Только вот Чонхи ехидно, в точности как отец, по-кошачьи улыбается, поднимая руки с бутылками вверх. — Ты издеваешься?.. Подросток только захихикал, а Джисон попробовал подпрыгнуть, чтобы забрать свой йогурт. Так продолжалось несколько раз, но безуспешно. — Молодой человек, а вы не хотите случайно лишиться карманных денег? — спародировал голос Минхо Джисон, скрестив руки на груди как супруг и нахмурившись. — Джисон… — Дорогой мой, мы вроде помирились, поэтому будь добр помогать мне, иначе скажу отцу что-нибудь интересное… — Молчу, — перебил его Чонхи, выставив вперед руки. Джисон победно улыбнулся. Хоть он и приличный, воспитанный омега, но лёгкий шантаж всегда может помочь добиться желаемого. — А теперь вперёд за стиральным порошком, дорогой! А как приедем домой, то ещё протрëм книги на всех стеллажах. — А не слишком много обязанностей? — тихо спросил Чонхи, толкая тележку за идущим вприпрыжку Джисоном. — Минхо сказал, чтоб помогал с домашними делами, раз уж дома сидишь, — закончив на этом их диалог, омега повёл подростка за собой в отдел бытовой химии, в которой они внезапно наткнулись на омегу Со со всеми своими детишками и молодого мистера Бана. — Ликси! Чонин-а! Ну чего стоишь столбом? — повернулся омега к пасынку, хлопая его по плечу. — Где твоё воспитание? Иди познакомься с нашим новым соседом, мистером Баном. — Доброе утро, мистер Со. Здравствуйте, — поздоровался Чонхи с новым для него молодым омегой с длинными иссиня-черными волосами и загадочными лисьими глазами. — Джисон! Рады тебя увидеть! А… — взгляд Чонина цепляется на стоящего за омегой Ли подростка, и Чонхи приветливо улыбается. — Очень приятно познакомиться, мистер Бан. Меня зовут Ли Чонхи. — Чонхи, я тоже очень рад наконец-то тебя увидеть. Ты безумно похож на отца, — восторженно сказал Чонин, с интересом рассматривая черты лица подростка, каждая из которых напоминала альфу Ли: прямой нос, кошачьи глаза, четкие скулы. — Я знаю, мистер Бан. Нам очень часто это говорят. Привет, малышня, — помахал Чонхи Лукасу и Минсу, которые вместе сидели в тележке, представляя что бутылка молока и бутылка растительного масла — это куклы. — Братик Чонхи! — завизжали омежки. Лукас по-быстрому сам выскочил из продуктовой тележке так, что взрослые и ахнуть не успели, как он уже спрыгнул на серую плитку и побежал к Чонхи, который сразу взял его на руки. Минсу только хлопал ресничками, смотря на младшего брата и всё также сидя в тележке и держа в руках пакет с клубникой. — Лукас! — схватился за голову Феликс. — Ты чуть не расшибся! Хару уронил пустышку на пол.***
Хван Сынмин в свою очередь тоже занимался с утра домашними делами, пока Хёнджин работал в своей мастерской над картинами. После сытного завтрака муж сразу пошёл туда, чтобы в уединении закончить одну из картин. Сынмин, у которого был выходной в клинике, пошёл в спальню, чтобы заправить кровать и переодеться к тонкие джинсы и лёгкую рубашку — то, что надо для работы в саду. Омега убрал сорняки, которые решили подступиться к прекрасным синим ирисам, полил все клумбы, подстриг живую изгородь, которая шла вдоль белоснежного низкого заборчика, чтобы та была идеально ровной. Хван по-настоящему увлёкся работой, поэтому и не заметил появившегося на горизонте соседа. — Сынмин! — окликают омегу, и тот престаёт поливать из большой белой лейки любимые ирисы. К дому Хванов идёт Ким Сонхва, держа на руках горшок с небольшой кустовой розой. За старшим омегой плетётся сонный Сону, заделавший длинные волосы в милый низкий хвостик и зевающий на ходу. На нём ярко-розовая футболка оверсайз с милым котиком и чуть мятые белые шорты, что абсолютно не сочетается с элегантным серым комплектом Сонхва, состоящим из прямых брюк и повседневной отглаженной блузы, частично скрытой садовым передником с большими карманами. — Здравствуй, Сонхва. Привет, Сону, — радостно улыбается Сынмин и спешит к калитке, чтобы встретить соседей. — Привет, — Сонхва свободной рукой заправляет за ухо выбившуюся прядь длинной чёрной чёлки. — Ты вчера так восторгался моими розами, поэтому я решил принести тебе один из новых саженцов. Может захочешь пристроить его в своём саду. Сынмин с нежностью принимает из рук Сонхвы рыжий глиняный горшочек с небольшой кустовой розой, у которой почти раскрылись пудровые бутоны. — Большое спасибо, Сонхва. Недеюсь, что он у меня приживётся. — Конечно приживётся, ты прекрасно ухаживаешь за своим садом, я сам восхищаюсь твоими клумбами. — О, значит признаёшь, что я перегнал тебя? — Возможно, — мило ухмыляется Сонхва, показывая морщинки у уголков глаз. — Милый, — обращается старший омега к сыну, — как думаешь, у кого лучше сад? — Папа, ну твой конечно! Хван и Ким засмеялись, а белые щёчки Сону покраснели. — Правильно, не предал своего папу, — хихикал Сынмин. В это время к дому Ли и дому Со одновременно подъезжают большой белый джип Феликса и синяя легковушка Джисона. Из автомобилей выскакивают пассажиры и на всю улицу разносится весёлый крик Феликса: — Сынмин-и! Сонхва-хён! Сону! — кричит соседям Феликс, а потом быстренько отстёгивает детей и высаживает из Джипа, оставляя на Чонина. Хару забирает себе на ручки, быстренько открывает багажник, берёт оттуда пачку сахара и коробочку хороших шоколадных конфет и бежит к Сынмину и папе и сыну Ким, которые стоят у калитки на участок Хванов. За ним плетется с детишками мистер Бан, которого каждый рад снова видеть. — Сынмин, помнишь, я к тебе за сахаром бегал на этой неделе? Вот, — Феликс протянул ему пачку сахара и конфетки, причем любимые конфеты Хвана — с черничным желе, поклонившись на столько, на сколько позволял сидящий на ручках Хару. — Ой, не стоило. — Мииин, — проскулил Хару, потянув ручки к Сынмину. Хван протянул руку в ответ, аккуратно прикоснувшись к маленьким пальчикам, пухленькой и мягкой ладошке. Хару радостно улыбнулся, показывая всем розовый язычок и прорезавшиеся зубки. — Да, дядюшка Минни, — сюсюкался с Хару Феликс. — Хочешь на ручки к дядюшке? — на это малыш шире улыбнулся. — Феликс, я боюсь, ты же знаешь… — но тем не менее Сынмин уже неосознанно принимает на руки Хару. — Но Хару так тебя любит, давай. У Хару большие глаза, большие милые щёчки. А своими губками в слюне он небрежно мажет по одежде, цепляясь за нее пухленькими пальцами. — Миин… — Мило, — искренне улыбается Чонин, продолжает держать за ручки Минсу и Лукаса. — Милый, когда-то и ты был таким маленьким карапузиком, а Хонджун боялся тебя на руки брать — всё время думал, что уронит такую крошку. Сону застенчиво оборачивается из-за этих слов папы и замечает за миниатюрным Джисоном высокого подростка-альфу, который в обеих руках держит по большому пакету из супермаркета. Омежка кокетливо заправляет прядку за ушко с большими серёжками, смущенно отводит взгляд и прячется за папиной спиной. А омега Ли смотрит на эту романтичную картину, замечает, как Чонхи приксил губу и решил рассмотреть свои потрёпанные конверсы. — Ну иди уже к нему, — снисходительно выдыхает Джисон и с лёгкой улыбкой похлопывает Чонхи по спинке. Альфа застенчиво смотрит на Сону, переводит взгляд на отчима и удивлённо хлопает глазами. — Дорогой, тебе нужно специальное приглашение? — шепчет омега. — Понял. Принял. Чонхи ставит покупки обратно в багажник синего порше и уходит к калитке дома семьи Хван. Да так быстро, что решивший пойти с ним Джисон сразу отстаёт. — Здравствуйте, мистер Хван, дядя Сонхва! — Чонхи уважительно поклонился старшим и повернулся к опустившему взгляд вниз Сону. — Привет. — Привет, рад тебя видеть, — омежка поднял большие и выразительные глаза, доставшиеся от отца, и улыбнулся пухлыми губками. — Тебе понравилось печенье? — Очень, Сону. У тебя очень хорошо получается. Переплюнешь мистера Со. — Ну это ты загнул, — кокетливо хихикнул Ким младший. — Может хочешь ещё? Пап, можно я позову Чонхи к нам на чай? — обращается к Сонхва Сону, хлопая ресничками. В глазах подростка была большая просьба, которой родитель внял. — Конечно, милый. Джисон, пойдёмте к нам на чашечку чая? Миниатюрный, особенно на фоне высокого Сонхва, омега ухмыльнулся, кинув заинтересованный взгляд на Чонхи. — А давай, мы с удовольствие заскочим за чашечку чая. Только ненадолго… Все начали расходиться по домам, Феликс забрал детей и пошёл потихоньку переносить покупки в дом, Чонин тоже пошёл к себе, собираясь заняться работой, Чонхи и Джисон дружно пошли уносить пакеты, чтобы потом прийти на чай к Кимам. Ну и Сынмин тоже вернулся к себе, начиная готовить обед, пока Хёнджин до сих пор трудится в мастерской. — Садись кушать, — Сынмин раскладывает рагу, которое Хёнджин попросил приготовить на обед, по тарелкам, украшает зеленью и кладёт каждому нарезанные треугольником тосты: себе — один, а Хёнджину — три. Альфа ещё потрёпанный после сна, на нём полурастёгнутая пижама, большие тапки и лёгкий, но очень длинный, халат приятного зелёного оттенка. Хёнджин на ходу заплетает волосы в неряшливый высокий хвостик и присаживается за стол. — Большое спасибо, — благодарит он мужа и ждёт, пока тот присядет к нему за стол. К сожалению, спокойный субботний обед прерывается внезапным звонком. Телефон Сынмин оставил на подоконнике, поэтом омега встал, отходя к кухонному гарнитуру. — Алло? Дядя Хёнсок? Здравствуйте, давно вы не звонили… Что-то случилось? Что у вас с голосом? Да, Хёнджин рядом со мной. Ничем не занят… Так что случилось? Сынмин замолкает, стоит спиной к мужу, внимательно слушая своего собеседника. Хёнджина же настораживает вся эта ситуации и он встаёт из-за стола, направляясь к омеге, чтобы понять, что всё же не так. Желая увидеть лицо супруга и понять его эмоции, альфа в первую очередь замечает мокрые глаза Сынмина, из которых вот вот польются слёзы. — Да, я понял. Спасибо, дядя. Постараюсь приехать как можно быстрее. Звонок отключён, Сынмин медленно и плавно кладёт телефон на кухонную столешницу и внезапно начинает плакать. Хёнджин сразу же опасливо, но нежно прижимает к себе любимого омегу, обнимая и поглаживая сильными ладонями по узкой спине, вздрагивающей от плача. — Сынмин, что случилось? Сынмин… — как можно нежнее шепчет Хёнджин, но омега не отвечает. — Минни, любимый, что с тобой? — Родители… — задыхаясь, шепчет Сынмин, хватаясь за ткань пропахшего красками халата и начиная ещё громче плакать.***
Чонин просто мыл фрукты в раковине, иногда посматривая на дом семьи Хван и их прекрасные клумбы, на которые открывался вид с кухни. Большой серебристый Хёндай стоял не в гараже, а на подъезде к нему, багажник был открыт, а Хёнджин, одетый в черные брюки и приталенный пиджак поверх такой же черной рубашки, клал туда две небольшие сумки. Альфа явно был не в самом позитивном расположении духа: хмурил брови, закусывал губы и явно был растерян. Чонин удивленно наблюдал за Хёнджином, который очень быстро побежал к дому, чтобы через пару минут появиться на крыльце с заплаканным Сынмином в чёрном строгом комбенизоне, которого альфа вёл к машине нежно приобнимая за тонкую талию. Омега выглядел слишком подавлено, он как будто не мог нормально идти — еле-еле переставлял ноги. Подведя мужа к машине, Хёнджин открыл свободной рукой дверь автомобиля и, подняв на руки Сынмина, усадил того на заднее сидение, пристёгивая. Потом высокий альфа спешит сесть за руль, чтобы серебристый Хёндай через минуту сорвался с места и уехал.