***
Когда они добрались до середины лестницы, Рон прекратил тянуть Гермиону, как на буксире, и остановился, чтобы перевести дух, прислоняясь к перилам. – Фух, пронесло! – он рукавом вытер капли пота выступившие на лбу от быстрого бега капли пота. – Если ма сейчас доберётся до скалки, папе, Фреду и Джорджу мало не покажется. Наконец отдышавшаяся Гермиона нахмурилась и, тронув Рона за плечо, озабоченно произнесла: – А им помощь не нужна? Мне кажется, нам стоит вмешаться и успокоить миссис Уизли. – Да брось, Герм, – Рон беспечно махнул рукой, – всё с ними нормально будет. Ну максимум, поставит им по фингалу под глазом и пара синяков останется. Хотя… – он гоготнул позабавленный новой мыслью, – она как-то почти придушила папу полотенцем! Заметив, как глаза Гермионы округлились от ужаса, Рон поспешно добавил: – Папа тогда просто превзошёл самого себя. Он притащил какой-то канба... кайба... ну, такую штуку, которую простецы используют, чтобы зерно на зиму заготавливать, – он пощелкал пальцами, припоминая странное слово и через пару секунд радостно воскликнул: – кабайн, во! – Может быть комбайн? – пришла на помощь другу Гермиона. – Точно! Короче, этот ком...байн, – Рон запнулся, явно пробуя на языке новое слово, – папины знакомые из Отдела магического хозяйства притащили в Нору. Только эти ребята что-то напутали с порталом и эта махина рухнула прямо на курятник. Пять кур придавило, курятник в щепки и, как вишенка на торте - из развалин желток сырой вытекает – яйца-то вдребезги! Мама как увидела, грохнулась в обморок, а когда оклемалась – кинулась убивать папу. Трое друзей тихонько захихикали. Тут одна из трех дверей, находящихся на лестничной площадке, негромко скрипнула и из комнаты показалась округлая мордашка с россыпью ярких апельсиновых канопушек. Огромные миндалевидные, карие, как у косули глаза, смущённо и робко, почти со страхом смотрели на Гарри. – Здравствуй, Джинни! – Гарри приветливо улыбнулся девочке. – Как каникулы? Ничего не отвечая, Джинни только помотала головой. Тряхнув густой копной огненно-рыжих волос, младшая сестра Рона поспешно скрылась из поля зрения, напоследок громко хлопнув дверью. Гарри обернулся к стоявшим рядом Рону и Гермионе и растерянно поправил отросшую челку. – И вот что это было? Его лучший друг, не сдержавшись гоготнул: – Это любовь, дружище! От неё не убежишь! – Бегство – удел трусов! – Гарри возвысил голос и гордо выпятил грудь. – Я смогу достойно выдержать этот удар судьбы! Рон, подмигнув, сжал его плечо: это пока она тебя под венец не потащит! – Мальчики, перестаньте! – глядя на то, как Гарри закашлялся от ужаса, в притворном возмущении воскликнула Гермиона. – Хватит смеяться! В конце концов, Джинни же ни в чем не виновата. – Согласен, в меня трудно не влюбиться, – поддержал Поттер. – Болван! – Гермиона несильно заехала по вихрастому затылку. Снова послышался резкий скрип открываемой двери. В дверном проёме, прямо напротив того места, где стояли они трое, показалась высокая костлявая фигура Перси Уизли. Голубые глаза под старомодными очками в роговой оправе раздражённо сузились: – Почему так шумно? У нас что, началось землетрясение? Весь дом гудит и чуть ли не шатается, того и гляди, стёкла лопнут! – Прости, Перси, – принялась с виноватым видом объяснять Гермиона. – Просто Фред… – Опять?! – Мученически застонал Перси. – Что на этот раз устроили эти два безмозглых тролля?! Они опять варили любовное зелье и разнесли пол кухни? – Да нет, – Гарри отрицательно помотал головой. – Фред просто испытывал на моём дорогом братце их с Джорджем новые конфеты. – И теперь полкухни в ярости разнесёт мама, – хмыкнул Рон. – Ну точно, они как два пикси – причиняют вред всему, до чего могут дотянуться! - Перси раздосадованно хлопнул ладонью по колену, – У них что, даже мозгов не хватает понять, что они мало того, что нарушают Статут о секретности, так ещё и подвергают опасности жизнь несовершеннолетнего маггла? Да если бы хоть один человек об этом узнал, то Комиссия по использованию магии несовершеннолетними тут же сломала бы палочку Фреда, а если бы разбирательство затянулось до конца осени, то наш «гениальный» учёный имел бы все шансы загреметь в Азкабан! – прорычал он. Гермиона испуганно охнула – она, похоже, прониклась всей глубиной неприглядности ситуации. На лицо Рона тоже набежала мрачная тучка, но он довольно быстро вернул своему лицу беззаботно-весёлое выражение. – Ой, хорош заливать, Пирс! – он сделал жест рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Дурсли до смерти боятся волшебников! Да они никому и слова не скажут! Да и кому? Они что, заявятся в Министерство? Да они просто физически не смогут находиться в одном пространстве с такой оравой колдунов! Дамблдору? Учитывая то, как они с Гарри обращаются, им бы лучше молиться, чтобы Директор про них забыл. Гарри может их дом спокойно в щепки разнести, – от избытка чувств Рон заехал кулаком по стене, – и ему максимум штраф прилетит! – И тем не менее, – Перси нахмурился, – эти два экспериментатора весь дом на уши поставили, а я, между прочим, пытаюсь здесь работать. – А чем ты занят? – Гарри поспешил перевести тему, пока между братьями не вспыхнула ссора. – Готовлю служебную записку для мистера Крауча В Британии вводятся новые стандарты производства зельедельческих котлов, у некоторых – в основном, импортного производства, стенки тонковаты, а из-за этого вероятность протечки увеличивается на восемь процентов, – Гарри различил в его голосе нотки гордости. – Я обещал закончить работу ко вторнику. Мистер Крауч не ожидает так скоро, но… – Твой доклад перевернёт мир, – с серьёзной миной заявил Рон, – в среду на первой полосе «Пророка»: «Перси Уизли совершает прорыв в области производства котлов!» – В таком случае, прошу меня не отвлекать, – Перси ядовито осклабился, – мне ещё надо готовиться к приходу репортёров. Он повернулся к друзьям спиной и уже собирался захлопнуть дверь, когда Гермиона взялась за дверную ручку с другой стороны и потянула её на себя. В процессе разговора парни уже успели почти забыть про неё, а она смотрела на Перси с тем хорошо знакомым стальным блеском в глазах, который выдавал её неукротимую жажду новых знаний. – Подожди-подожди! – бойко затараторила она, – можно я взгляну на расчёты? Перси, не ожидавший такого напора растерянно захлопал глазами и отступил от выхода, пропуская девушку. Не замечая, как Рон у неё за спиной делает страшные круглые глаза, Гермиона летящим шагом устремилась вперёд. Рон, обречённо вздохнув, потащился за ней, пробормотав: «Если оставить этих двух книжных червей наедине, то мы потеряем их навсегда, а мама нас убьёт, если они не спустятся к ужину». Рассудив, что одному в спальне Рона ему делать нечего, он вошёл в комнату вслед за ними, закрывая за собой дверь. Комната была просторной (сразу было видно, кто любимый ребёнок в семье Уизли, а если говорить совсем откровенно, кого из своих детей Молли Уизли любит больше всего), но абсолютно не создавала ощущения уюта. У окна, выходящего в сад, стоял стол с несколькими ящиками, краска и лак на нём в некоторых местах облупились, и оставляли за собой длинные полосы посеревшего от времени дерева; с бронзовых ручек на ящиках, сделанных в форме морских ракушек давно облетела позолота и металл почернел от времени. На столе, чуть ли ни по линеечке, высились кипы пергамента, были разложены какие-то схемы, таблицы и графики, стояла раскрытая чернильница, рядом с которой примостился держатель для пера, а на самом уголке едва умещалась пухлая записная книжка в переплёте из искусственной коричневой кожи. У стены стоял старый, обитый жаккардом диван. Ткань с жёлто-коричневым узором из переплетающихся линий, похожих на извивающихся змей, в нескольких местах была прожжена. В углу возвышался платяной шкаф с тремя отделениями, на котором покоился волшебный глобус: нарисованные ручьи и реки постоянно продолжали своё течение, извергались вулканы, клубились в пустынях песчаные бури и шелестели в лесах деревья. На прибитых к стенам полках разместились многочисленные кубки, дипломы, благодарственные письма: за победу в соревнованиях по Плюй-Камням, за самое перспективное среди юниоров исследование в области нумерологии, за участие в конференции начинающих зельеваров, а также, за множество других достижений, и увесистые словари, атласы, справочники. У самой двери пристроилась кровать с пружинным матрасом, аккуратно заправленная шерстяным покрывалом. Создавалось ощущение, будто ты попал не в жилую комнату, а в кабинет министерского служащего, который слишком занят, чтобы по вечерам отправляться домой, а потому, ночует прямо на рабочем месте. Воздух здесь насквозь пропах пылью, книгами и чернилами. Пока Гарри с любопытством осматривался вокруг, Гермиона уже стояла возле рабочего стола Перси и с нетерпеньем копалась в его бумагах, в поисках вожделенных цифр. – Эй, эй! Аккуратнее! – издал протестующий возглас Перси, – у меня тут всё разложено в строгом порядке. Тут, – он указал пальцем на левую половину стола, – чистые пергаменты, вот здесь, – палец переместился к центру, – атласы и справочники, а здесь, – он указал на правый край, – чернильница, запасные перья и уже готовые материалы, не перепутай. – Прости-прости! – виновато чирикнула Гермиона, – так что там с докладом? Ааа… вот, – Перси выудил из средней стопки свиток пергамента, – Наш Отдел международной торговли принимает меры по обеспечению выполнения Постановления МКМ от февраля этого года «О регулировании рынка оборудования для приготовления различных снадобий». Необходимо адаптировать мировые стандарты под наш внутренний рынок. Тут ведь в чём дело, Гермиона, – он задумчиво потёр рукой подбородок, – Каждая страна, при изготовлении оборудования использует различные материалы. У кого особенности климата, у кого ресурсная база беднее или, наоборот, богаче, да и различные металлы и полезные ископаемые с магией по-разному взаимодействуют, – Гермиона глубокомысленно кивала, в такт словам Перси, Да и сам Гарри с удивлением обнаружил, что Перси, если с ним говорить на увлекающую его тему, может быть весьма интересным собеседником. Поттер до этого дня даже и не задумывался, что те законы, которые изучали на Физике старшеклассники в старой школе, действуют и в мире волшебников. – Вот и получается, – продолжал тем временем Перси, активно жестикулируя, – что у кого котёл со стенками 0.39 дюймов отлично служит, а у кого-то и при 507 пропускает как сито. – О-о-о-ч-чень содержательно, – позёвывая протянул Рон, сидя на подоконнике у открытого окна, – Какое горе! Из дырочки в коте капелька капает! Мы волшебники, или где?! – язвительно осклабился он, – «Репаро» применили, «Эванеско» лужу убрали и всех дел! – Рональд! – почти прорычала Гермиона, – Хоть иногда, будь добр, используй своё серое вещество по назначению. К твоему сведению, на зельедельческие котлы при изготовлении накладываются специальные чары, делающие их невосприимчивыми к любым заклинаниям… – … Чтобы магия не вступала в контакт с зельем, – с энтузиазмом подхватил Перси. – Именно! А даже если применить «Репаро» и получилось бы, оно не улучшило бы характеристик предмета, а только бы привело его в исходное состояние. Так что через минуту течь бы началась снова. Замучился бы лужу убирать. Младший Уизли уже открыл рот, собираясь пошутить, но его прервал отстранённый голос лучшего друга: – Знаешь, они правы, – Гарри лениво развалился на диване, закинув ногу на ногу, и отвлечённо листал снятый с полки толстенный фолиант в потёртом переплёте из чёрной телячьей кожи, с вытесненным на обложке названием «Древние языки», с которого наполовину стёрлась позолота, краем уха прислушиваясь к разговору. – Смотря что «капать» начнёт. Если какой-нибудь яд, то ты без стоп останешься, пока поймёшь, что лужа образовалась, а уж если Невиллово варево… – Поттер передёрнулся, вспомнив об «успехах» Невилла Лонгботома в Зельеварении. Он мысленно порадовался, что Хогвартс не поскупился на школьный инвентарь и жижа в котле незадачливого Гриффиндорца всегда только слегка выкипало, ни разу не повредив котёл. Гермиона и Перси удивлённо уставились на него, за время своей дискуссии они успели благополучно о нём забыть. Рон поднял руки ладонями вверх в знак капитуляции. – Ладно-ладно, я понял, безопасность превыше всего! – он оторвал от склонившейся к окну черёмухи веточку, и зубами отделив от неё ягоды, выбросил голый прутик. – И какие критерии вы собираетесь ввести для производителей? – голос Грейнджер вновь преисполнился неподдельным интересом и она чуть ли не любовным взглядом уставилась на начинающего чиновника. – Классификация будет производиться по нескольким параметрам, – глаза Перси за стёклами очков воодушевлённо заблестели. – Устойчивость к воздействию агрессивных сред, химическая инертность, огнеупорность – никто, конечно, не требует, чтобы котёл выдерживал Адское Пламя, но около 1382 градусов выдерживать должен. – Химическая инертность? – Поттер озадаченно приподнял бровь, отвлекаясь от изучения главы, посвящённой египетским рунам. – Да, – Перси медленно кивнул, – Котёл не должен реагировать с такими мощными штуками, как, например, драконья кровь, яд акромантула, сок мандрагоры, – Перечислял он, загибая пальцы. – Если металл окислится, то его оксиды попадут в зелье и это запустит необратимые процессы, что может превратить самое безобидное зелье в смертельно опасную гадость. – Я не знаю, что такое оксиды, – Гарри легкомысленно улыбнулся, – но и нарлу понятно, что в зелье должен присутствовать конкретный список ингредиентов, добавленных в определённой последовательности и пропорции. – В целом, да. – А маггловские химические вещества и яды? Ваши расчёты предусматривают возможность их использования? – Естественно. Маггловские вещества и реагенты широко применяются при изготовлении самых разных зелий. На этапе своего становления зельеварение было тесно связано с алхимией, которая широко проникла в маггловское общество того времени. При осуществлении алхимических опытов часто используются те же компоненты, а простецы привнесли в работу свои научные разработки того времени, – Перси подошёл к дивану на котором расположился Гарри и наклонился поближе, заглядывая в книгу. – Египет? Интересная группа рун. Правда сложновата, как по мне… – в его голосе появилось чисто научное любопытство. – А концентрация кислот? – Гермиона подсела к стол, и теперь просматривала записную книжку Перси. – Любая. Хотя использовать вещества с уровнем кислотности выше -15.1 всё же не рекомендуется, – он присел на край дивана, Гарри подтянул ноги, освобождая место. – Не знал, что ты интересуешься Рунами. – Я просто с детства люблю читать про Древний Египет, вот и зацепило, – Гарри закрыл книгу и заложил руки за голову. – А чем ваш Отдел ещё занимается? Ну, кроме того, что толщину стенок котлов измеряет? Знаешь… заграничные контакты там всякие, переговоры, подписание соглашений… – он хитро прищурился. – Ну я же просил! Я же умолял! – чуть ли не взвыл Рон. – Не произноси ты при Перси это слово! Всё, Гарри, тебе уже не спасти! Гермиона! – М-м-м? – промычала та, даже не поднимая глаз. – Уходим! Гарри жить надоело, а в общую могилу я ложиться не собираюсь, - он схватил Гермиону за руку, заставив её подняться со стула, и решительно потащил к двери. Она по инерции попятилась за ним, растерянно хлопая глазами, только и успев положить бумаги на место. – Эй-эй-эй! Какую могилу?! Что значит «жить надоело?» В чем... Да остановись ты, Рон! Не обращая внимания на её протесты, Рон ускоренно продвигался к выходу. Уже вставив из комнаты Гермиону, он обернулся на пороге, и сделав прощальный взмах рукой, замогильным голосом продекламировал: – Знакомство с тобой было для меня честью, Гарри Поттер – Мальчик-Который-Выжил, но боюсь, занудные речи нашего будущего Министра сведут тебя с ума. Прощай, друг! – выкрикнул Рон с надрывом и поспешно скрылся за дверью. – Клоун... – Перси шумно вздохнул, откидываясь на спинку дивана. – да брось, – Гарри поднялся из лежачего положения и пристроился рядом, – он просто хочет, чтобы ты его заметил. – В смысле? – Просто понимаешь... – начал Гарри, тщательно подбирая слова, – ты, Чарли и Билл, ну... крутые что-ли... – Мы?! – брови старшего из парней поползли вверх. – Ну... - Поттер принялся загибать пальцы, – ты работаешь в международном отделе, выполняешь важные задания, встречаешься с иностранцами. Чарли – укрощает драконов, а Билл так вообще постоянно общается с гоблинами, исследует подземелья Гринготтса, охраняет богатства и ценности всех британских волшебников, путешествует по миру, обезвреживая тёмные опасные проклятья и раскапывая всякие древности. Рон просто хочет быть таким, как вы, – он развёл руками. – Ты знаешь... мне нравится моя работа, -–Перси поднялся на ноги и принялся неспешно ходить по комнате. – Я решаю вопросы государственного значения, участвую во внешней политике, знакомлюсь со множеством влиятельных и талантливых волшебников, – под мерный скрип пословиц думалось легче и проявлялась, наконец, возможность высказать свою точку зрения благодарному слушателю. - Но это большая ответственность. Такая работа требует немало сил и времени. – Если Рону что-то приносит удовольствие – то упорства ему не занимать, – Поттер неопределённо хмыкнул, – А над чем вы работаете сейчас? – Ну знаешь… – Перси демонстративно фыркнул, – организовать проведение Чемпионата Мира по квиддичу – та ещё задачка! Над стадионом, например, почти полгода работала целая бригада волшебников из Хозяйственного отдела. Попробуй-ка накрыть площадь в несколько сот акров магглоотталкивающими чарами, защитными и антиаппартационными барьерами, абсолютно бесшумно отгрохать на ней стадион и установить шесты для колец под 36 футов в высоту! А организовать сеть международных порталов, утвердить количество зрителей, – он перечислял всё новые и новые трудности, с которыми пришлось столкнуться работникам Министерства Магии. – А пресса! А VIP-персоны! Гарри присвистнул: – Ого! Внушительно… – Внушительно не то слово... – его собеседник замер на середине комнаты и, вынув из кармана брюк палочку, указал ею на шкаф. Стоявший на нём волшебный глобус тут же плавно направился к нему. – Самое обидное, Гарри... – он рассеянно раскрутил глобус, мягко приземлившийся на его ладонь, явно не осознавая, что делает. – Самое обидное то, что в кабинете нас сидит три человека, а всё разгребаю почему-то я один, – Перси скорчил недовольную гримасу. – Аллардайс как зайдёт так сразу: «Уизли, подготовьте, пожалуйста, для мистера Крауча квартальный отчёт по деятельности всего Департамента», или как в пятницу: «Мистер Уизли, мистер Крауч хотел бы, чтобы вы как можно скорее подготовили материалы, необходимые для исполнения февральского постановления МКМ». А остальные, естественно, заняты! – Перси в сердцах ударил поставкой для глобуса по ладони, – Они видите ли, «проверяют списки пребывающих иностранных гостей», или «должны на месте проконтролировать, оборудованы ли в Стокгольме дополнительные точки аппартации!» – Аллардайс? Перси отрывисто кивнул, – Ренли Аллардайс – протянул он с заметной неприязнью в голосе. – зам мистера Крауча. Курирует всю работу Департамента, в том числе и Секретариат. – А как тебе сам Крауч? – Гарри выжидательно посмотрел на молодого секретаря. – О! Барти Крауч великолепен! – Перси преисполнился священного трепета, а в его голосе зазвучала беспредельная восторженность, – Какая выдержка! Какой ум! Он знает больше двух десятков языков, всегда собран и хладнокровен! В совершенстве знает положения международного права и неукоснительно им следует! – собеседник Поттера пел начальству самозабвенные оды. «Как бы они ни сегодня завтра не объявили о своей помолвке», – размышлял Гарри, внутренне посмеиваясь над силой чинопочитания, таящейся в одном из старших сыновей Уизли. – Но работать нам, в основном, приходится с Аллардайсом, продолжал заливаться тот. – Это форменное издевательство. А в октябре ещё и отправку кучи народа в Хогвартс придётся организовывать… – В Хогвартс? – Гарри встрепенулся, словно лис, почуявший добычу, – Зачем? Перси поперхнулся на середине фразы. Он смущённо оглянулся на своего гостя, в глазах у него застыло виноватое выражение. – Кхм… м-м… понимаешь, Гарри… – он завертел глобус, который до сих пор держал в руках ещё быстрее. – в этом году в Хогвартсе будет проводиться очень важное международное мероприятие, но видишь ли, не все детали ещё согласованы, – он озабоченно цокнул языком, – и поэтому, посторонним знать об этом не желательно. – Но почему? – в голосе собеседника прозвучало лёгкое разочарование. – Это всё очень тяжёлый и медленный процесс, – несмотря на дискомфорт, который доставляла ему эта тема, Перси понемногу втянулся и принялся объяснять. – Переговоры велись почти два месяца, да и сейчас ещё не всё улажено, поэтому, если у нас вдруг поднимется бурная радость и ликование, наши зарубежные партнёры могут решить, что Британия перетягивает одеяло на себя, сводя роль партнёров к минимуму и отказаться сотрудничать. – А кто они, эти партнёры? – в глазах Гарри разгоралась искорка любопытства. Перси от такого пустякового вопроса явно полегчало: – Болгария и Франция. Они традиционно принимали участие в… – Принимали участие в чём? – с напускным простодушием переспросил Поттер, а когда в комнате повисло гробовое молчание, вкрадчиво затянул: – П-е-е-р-с-с-и-и, ну мне-то можно рассказать?! Я в конце концов Национальный Герой, меня после каждой ерундовой передряги пытаются либо проклясть, либо растащить на сувениры! Думаешь я не понимаю, как вредно шум поднимать вокруг важных вещей? Видя, что его собеседник не убеждён, Гарри состроил жалостливую мордашку: – ты мне друг или нет?! – обиженно вопросил он. – Да друг, друг! – Перси отлевитировал глобус обратно на шкаф и, подойдя к Гарри, со смехом хлопнул того по плечу. – Ладно! Но только, чтобы Рону, Гермионе и Близнецам ни слова, идёт? – Идёт! – Гарри быстро пожал протянутую ему ладонь. – В общем так, – Перси передвинул покинутый Гермионой стул, и удобно расположился на нём, оказавшись напротив Гарри, – в Хогвартсе пройдёт Турнир Трёх Волшебников. Это такие соревнования между школами волшебства разных стран. Ну, обычно, как я уже говорил, Участвовали Франция, Англия и Болгария. Болгары, правда, не совсем легально, – добавил он. – ведь болгары тогда была турецкой провинцией и Дурмстранг был всего лишь филиалом школы в Эгирдире. Ну да неважно… Так вот, – Перси сделал небольшую паузу, возвращаясь к теме. – Турнир проводился с начала Средних Веков, и уже тогда многим это не особо нравилось – задания были сложные и опасные. Несколько участников даже умерли. – Умерли? – Гарри скривил губы в язвительной усмешке. – это на межшкольном-то соревновании? – Представь себе, – Перси безрадостно ухмыльнулся. – А когда в 1792 году Кокатрис до смерти заклевал двоих из трёх участников, Турнир официально запретили. – Миленько, – Гарри слегка завис. – А кто участвует в переговорах? Профессор Дамблдор, наверное? Он же директор. – Конечно, – подтвердил Перси, – Директор Дамблдор, директор Дурмстранга, Профессор Игорь Каркаров и директриса школы магии Франции Шармбатон, Олимпия Максим. С нашей стороны ещё участвует Ренли Аллардайс, как заместитель мистера Крауча и специалисты из Отдела протокола, у других всё то же самое. – Понятно. А Профессор Дамблдор он же ещё и Глава Международной Конфедерации Магов? – Согласен, очень удобно. Директор одной из школ-участниц и представитель международного магического сообщества в одном лице, – на губах Перси промелькнула быстрая улыбка. Гарри крепко задумался. Хотя всю прошлую неделю он провёл, размышляя на тему, какие грандиозные планы может проворачивать Дамблдор и существуют ли эти планы вообще, приём, оказанный ему семейством Уизли сильно приглушили рисовавшиеся в его воображении перспективы мрачного будцщего. Если бы Перси не проговорился о том, что по школе в этом году будут болтаться целые толпы народу, он бы о своих тревогах даже не вспомнил. А что, – он в пол уха слушал бубнёж Перси, доносившийся до него как из под толщи воды. – оно, конечно, пока не доказано, но если принять тот факт, что в очередную жуткую историю меня постоянно втравливает Дамблдор, то это легко может быть его идея. Полосу препятсвий с Философским камнем и одержимым Квиреллом в конце дороги, я прополз, тысячелетнего Василиска Мечом Гриффиндора проткнул. Меня даже дементоры не берут! Так почему бы не забабахать международный Турнир и не выпустить на меня очередную смертельно опасную тварь в процессе? Перси Уизли, тем временем, не унимался и снова начал воспевать своего начальника: – Мистер Крауч так предупредителен, он беспримерно меня опекает! Вызывает меня каждый раз, когда ему нужно получить или передать какую-нибудь бумагу, или когда хочет выпить чашечку кофе, а не заваливает меня писаниной, как некоторые! А когда недавно пропала Берта Джоркинс, он проявил огромную личную заинтересованность в этом деле. Он уже месяц убеждает авроров начать расследование, представляешь?! Я лично относил в Аврорат несколько его запросов! Даже не очень внимательно слушавшему Гарри показалось, что начальник Департамента медлународного магического сотрудничества использует молодого чиновника вместо почтовой совы. Чтобы не заострять на этом внимания, он спросил: – Что за Берта Джоркинс? – А? Берта? – Перси пожал плечами. – Работала у нас, потом перешла в Департамент магических игр и спорта, но мистер Крауч никогда о ней не забывал – он всегда к ней очень тепло относился а в июле поехала в отпуск в Албанию и не вернулась. – А может… Через открытое окно из сада послышался оглушительный треск удара дерева об дерево. Перси и Гарри выглянули наружу как раз когда Билл и Чарли в очередной раз подняли в воздух столы, вероятно вынесенные на улицу для позднего обеда. Повинуясь движениям их волшебных палочек, столы то разлетелись на приличное расстояние, то с сумасшедшей скоростью мчались навстречу друг другу, с грохотом сталкиваясь на полдороге. Битва была в самом разгаре: стол Билла уже лишился трех ножек, а оружию Чарли не хватало столешницы, застрявшей в ветвях ближайшей яблони. Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни были здесь же, подбадривая сражающихся криками, свистом и улюлюканьем. Перси высунулся в окно: – А потише нельзя? – крикнул он, пытаясь придать голосу строгости, но без особой надежды на успех. – Как там днища котлов? – Билл откинул со лба слипшуюся от пота прядку и подмигнул. – После того, как вы решили воплощать свои деструктивные порывы в жизнь на улице, довольно неплохо, – Перси ехидно осклабился. – А как же Гарри? – рот Рона растянулся в сладчайшей улыбочке от уха до уха. – Он там не умер? – Притворно обеспокоился Чарли. – А я группа поддержки! – прожурчал тот, самым своим невинным тоном, тоже показываясь в оконном проёме. – Именно! А не заноза в пятой точке. – Это кто тут заноза?! – праведно вознегодовал Билл, – Щас мы вам таких заноз насажаем – месяц сидеть не сможете! – он небрежно повёл палочкой в сторону окна, и стол, слегка дёрнувшись, сдвинулся на пару метров в их направлении. – По-моему, нам угрожают! – на лице Гарри появилось весьма натуральное выражение злости. – Они нарушили наш Священный покой, – Перси с серьёзной миной обернулся к нему. – Покарать! – рявкнули они в унисон и, выскочил из комнаты, бросившись вниз по лестнице. У самой двери Гарри придержал впереди идущего Перси за рукав и тихо спросил: – А когда начнётся Турнир? – Все делегаты прибудут 30 октября, на следующий день.***
По мнению Гарри, день прошёл как-то чересчур быстро. Их дуэль двое на двое удалась на славу: Билл и Чарли при помощи заклинания левитации посылали столы в одну атаку за другой, пытаясь пробить щиты, которыми прикрывались Гарри и Перси, а те, пользуясь своей защищённостью, выводили противников из строя при помощи ножей, вилок и других столовых приборов, которые со звоном вонзались в деревянную поверхность столов. После того, как последствия баталии были устранены с помощью «Репаро» и всё тех же чар левитации, семейство Уизли и их гости принялись за сытный обед, приготовленный радушной хозяйкой. Когда примерно час спустя, Гарри залезал на свою «Молнию», он всерьёз опасался, что в полёте не удержит еду в желудке. В квиддич, как и предполагалось, играли четыре на четыре: Чарли, Билл и Гарри сражались против Рона и Близнецов, вратарями были Перси и Джинни, соответственно. Гермиона на метле держалась не слишком уверенно, а потому, осталась на земле, заняв позицию всеобщего болельщика, хотя, кажется, больше читала старый учебник Чарли по Травологии, чем следила за игрой. Поттер чувствовал себя в небе как птица. Он на скорости разворачивался на сто восемьдесят градусов, переворачивался прямо в воздухе, уходил в крутые пике и мог извернувшись пролезть между двумя, а то и тремя противниками. Но они проиграли. Хотя Биллу удалось семь раз поразить ворота, которые защищала Джинни и бладжеры Чарли летели точно в цель (вместо бладжеров использовали средних размеров тыквы), но Перси пропустил пять мячей, а Фред выхвчатил снитч прямо из под носа у Гарри, как раз в тот момент, когда он выходил из мёртвой петли. К тому моменту, когда они усталые, промокшие от пота, но невероятно довольные, пошатываясь спустились на землю, уже стемнело. Мистер Уизли зажёг крошечные огоньки и теперь они парили в воздухе, освещая сад тёплым жёлтым светом. За почти два часа, проведённые в небе, обед превратился в далёкое воспоминание. Игроки дружно накинулись на еду. Молли Уизли без устали подкладывала всем желающим огромные куски пудинга, наваливала на тарелки всё новые и новые порции мяса с грибами и постоянно наполняла графин вишнёвым соком. Она не жалела для всех и каждого заботливого взгляда и любящей улыбки, наполняя всё пространство вокруг себя уютом и лаской. Когда на столе вместо пудинга появился бисквитный торт, компания, до отказа набившая желудки, потихоньку переговаривалась и поглощать лакомство не спешила. Они просто болтали о всякой всячине, прихлёбывая горячий смородный чай и изредка отламывая от кулинарного шедевра по кусочку и размеренно его пережёвывая. Гарри занимал ту половину стола, где разместились Перси, мистер Уизли, Чарли и Билл. Они обсуждали с Биллом историю Древнего Египта и тот с упоением рассказывал о развитии рунописи и рунной магии в доисторический период. Иногда Гарри отвлекался от беседы, пытаясь шёпотом узнать у Перси, какие испытания ждут участников Турнира. Перси весело отбивался, заявляя, что много знать вредно, а он и так сболтнул лишнего, да и потом, в этом году в Хогвартсе намечается большой праздник, студентов и гостей ждёт много всего удивительного и совсем незачем портить удовольствие. – Конечно неплохо было бы, если бы в финальном матче участвовала Англия, но – что позор, то позор… – мистер Уизли жалостно вздохнул, обращаясь к Биллу. – А что случилось? – Гарри, живо интересовавшийся квиддичем поспешил присоединиться к разговору. – Продули мы Трансильвании – 390-10, – пробасил Чарли. – Уэльс отвалился на Уганде, А Люксембург отделал Шотландию. Рон, о чём-то шушукавшийся с Гермионой, передал через стол записку: «Как дела у Нюхолаза?» Гарри написал на обороте ответ: «Вчера отправил Буклю с письмом. Пока тихо» и шваркнул кусочек пергамента обратно через стол. В конце, концов, когда Джинни начала зевать как сонная кошка, миссис Уизли всполошилась и безапелляционно заявила, что всем давно пора в постель. После её сурового напутствия все поднялись из-за стола и Гарри с Гермионой охотно принялись помогать убирать остатки ужина. Когда он отнёс на кухню очередную стопку тарелок и уже собирался помочь мистеру Уизли и Чарли вернуть на место обеденный стол, дорогу ему преградила Молли: – Гарри, милый, – было похоже, что она чем-то сильно удивлена. – Профессор Дамблдор хочет с тобой поговорить. – Профессор Дамблдор здесь?! – Гарри не сдержал удивлённого возгласа. – Да, – миссис Уизли озадаченно пожала плечами, – Он ждёт тебя в саду. Он сказал, что у него мало времени и что ему нужно обсудить с тобой пару важных вещей, – её лицо приняло озабоченное выражение. – Я уже иду, – недоумённо пробормотал Гарри. Миссис Уизли посторонилась, давая ему дорогу. Последний раз с Дамблдором они разговаривали в июне. Директор Хогвартса никогда особо не баловал его своим вниманием, но, следует признать, по крайней мере всегда слегка страховал. Но, чтобы на ночь глядя почтить визитом Нору, имея срочные дела, потратить хотя бы и полчаса на беседу с подростком... Похоже случилось нечто экстраординарное. Дамблдор ждал его, сидя за столом. Вокруг него парили уже знакомые огоньки (должно быть он зажёг их снова), золотистый свет отражался от его очков половинок и от этого возникало ощущение, что его голубые глаза сверкают в темноте, как кошачьи. Одет пожилой волшебник был как всегда эксцентрично: в белой тюбитейке с золотой окантовкой и таком же белом длиннополом халате, в талии перехваченной поясом того же золотого цвета, был похож на ветхозаветного старца. Завершали образ светло-коричневые войлочные туфли. Сходство со старцем усиливало мрачное выражение лица и чуть опущенная голова. Всё-таки, работать без отдыха в свои сто четырнадцать лет было тяжело даже Альбусу Дамблдору. – Здравствуйте, сэр. Что-нибудь случилось? – Гарри занял стул напротив. – О, Гарри, ничего особенного! – при его появлении Дамблдор распрямился, лицо его покинула всякая усталость, а на губах расцвела довольная улыбка. Он снова казался собранным и энергичным. – Просто решил удостовериться, что то время, которое ты проводишь с семьёй Уизли, приходится тебе по душе намного больше, чем каникулы в доме твоих дяди и тёти. Не припомню, чтобы я кому-то рассказывал подробности жизни на Тисовой, – Гарри не хотелось бы, чтобы это было правдой. – он что, может точно узнать, что там у нас происходит? – Они, конечно, меня не любят, сэр, но я не думаю, что всё так плохо, – Гарри невозмутимо посмотрел на директора. Спасибо посылкам. – Я рад это слышать, Гарри, – серьёзно кивнул Дамблдор. – Сэр, зачем вы пришли? – слова вырвались практически на автомате. – В смысле… я не то чтобы не рад вас видеть… я рад! Просто… немного странно… у вас так много дел, а вы пришли, только чтобы узнать, как прошло лето… – Гарри запнулся. – Разве это плохо – хотеть хотя бы на минуту увидеть того, кто тебе дорог? – голос Дамблдора сделался печальным, а в глазах застыло выражение застарелой тоски. Гарри показалось, что сам он к ней имеет весьма слабое отношение. – Иногда нам может не хватить именно этой, одной минуты, – он на секунду прикрыл глаза, лежащие на столе пальцы чуть дрогнули. – Простите, сэр – Гарри виновато потупил глаза. Он чувствовал себя ужасно виноватым. Свои собственные подозрения казались ему в эту секунду дикими и абсурдными. Он сто раз пожалел, что вообще озвучил этот бестактный вопрос. Когда Директор снова заговорил, его глаза лучились прежним весельем и в голосе не было и тени недавней грусти. Он опять стал знакомым странноватым старичком. – На самом деле, ты не так уж и ошибаешься, – по его губам скользнула лукавая улыбка. – Я действительно пришёл сюда не только затем, чтобы узнать о твоём самочувствии, но и… – он сделал небольшую паузу. – обсудить с тобой пару вопросов. Завтра ты вместе с друзьями отправляешься на Чемпионат Мира по квиддичу, вряд ли у нас будет возможность увидеться снова до первого сентября, поэтому я счёл возможным потревожить тебя в столь поздний час. Чемпионат? Похоже, после того случая с фордиком, мистер Уизли предпочитает отпрашивать меня у Дамблдора. – А что вы хотели обсудить со мной, сэр? – заинтригованный Гарри подался вперёд. Дамблдор рассмеялся негромким шелестящим смехом: – Терпение, Гарри, терпение, – доброжелательно попенял он. – Прежде всего я рад сообщить тебе, – продолжил он немного помолчав, – что в этом году в Хогвартсе пройдёт очень важное мероприятие… – Турнир Трёх Волшебников? – прощебетал Гарри. Дамблдор недоверчиво покачал головой: – Всё-таки у старости есть свои недостатки. Всякий раз, когда ты пытаешься доказать молодёжи, что всё ещё способен её удивить, оказывается, что тайна давно перестала быть тайной, а подыгрывают тебе из уважения к былым заслугам, – Директор печально вздохнул. После непродолжительного молчания он продолжил: – В этом году Хогвартсу предстоит принять иностранных гостей, – Гарри кивнул, давая понять, что подробно рассказывать не нужно. – Чемпиону от нашей школы предстоит побороться за звание победителя. Я хотел бы попросить тебя, Гарри, не пытаться участвовать в Турнире, – Дамблдор серьёзно на него посмотрел, – Задания, которые предстоит выполнить Чемпионам, предназначены для совершеннолетних волшебников, но и это не исключает вероятности весьма опасных травм, – эти слова были произнесены очень мрачным тоном. – Я со своей стороны сделаю всё возможное, чтобы оградить учеников младше седьмого курса от соблазна нарушить правила, но я посчитал весьма важным предостеречь тебя лично, ведь мы с тобой оба знаем, что ты обладаешь прямо-таки удивительной способностью обходить любые запреты. А может быть и пронесло. – На тебе лежит не менее важная задача, – продолжал говорить Дамблдор. – ты – Мальчик-Который-Выжил, символ того, что зло может быть повержено, каким бы ужасным оно ни было. – Другими словами, я должен буду светить лицом? – Гарри брезгливо скривился. – Это далеко не главная твоя задача, – поспешил заверить его Дамблдор. – Наши гости должны увидеть, что англичане способны не только бороться и побеждать, но и дружить, поддерживать и сострадать другим. Необходимо дать им понять, что если тебе тяжело, в мире всегда найдётся тот, кто придёт тебе на помощь и протянет руку, если ты оступишься. Твоим сверстникам, Гарри, для их же собственного блага крайне важно осознать, что даже для самого несчастного человека найдётся капелька любви, важно только знать, где искать. – Извините, Профессор, а причём здесь я? – Поттер слабо понимал, как он может «дарить свою любовь совершенно незнакомым людям. – Тебя знает весь мир, Гарри, – Дамблдор ласково улыбнулся. – люди тянутся к тебе, ты – как ключик. Если повернуть в правильную сторону, то получится завоевать их доверие. От тебя не требуется никаких чрезмерных усилий, будь вежлив, приветлив, дружелюбен. Оказывай посильную помощь, по мере сил проявляй неподдельный интерес, любой человек ценит личное участие. Просто будь радушным хозяином. – Нет проблем, Профессор! – Гарри глубокомысленно кивнул. – Хоть один год пройдёт спокойно. Вы же знаете, у меня вместо учёбы постоянные скачки с препятствиями: лабиринт и Волдеморт на первом курсе, Василиск на втором и маньяк на третьем. Знаете, это здорово, что меня теперь не порвут на сувениры. Его собеседник снова рассмеялся. – Я приложу все усилия, чтобы помочь тебе в этом. Хотя, как знать… – его лицо так и светилось какой-то детской радостью. – очередное приключение может подстерегать нас прямо за углом. Я очень рад, Гарри, что ты понимаешь, что в наше неспокойное время значение имеет не только сила, но и люди, которые находятся рядом с тобой. Из тебя, если позволишь мне так выразиться, получится прекрасный «Голубь Мира», наравне с нашими чемпионами. – Я постараюсь, сэр, – ответил Гарри с самым почтительным выражением лица, на какое был способен. Решив, что если и испытывать удачу, то сейчас, Гарри осторожно начал: – профессор, а… х-м-м… тогда, ну… в лабиринте… почему мы так легко справились с Квиреллом? Ну, в смысле я знаю, что Волдеморт не может до меня дотронуться из-за маминой защиты, – сбивчиво затараторил он, в ответ на удивлённо приподнятую бровь собеседника. – Но их же там было двое – преподаватель и самый сильный тёмный маг нашего времени. Как их могли уделать три сопляка? – Я думаю, ты согласишься со мной в том, что профессору Квиреллу весьма недоставало профессиональных качеств, – Дамблдор иронически хмыкнул, погладив серебристую бороду. – Что же до его компаньона, то его вопросы преподавания никогда особенно не волновали. – Но всё-таки как-то уж слишком легко мы прошли через защиту к мощному и ценному артефакту, – Гарри смутно ощущал, что суть вопроса Дамблдор при ответе опустил. – Всё дело в том, Гарри, что зашита Философского камня и не была направлена на то, чтобы не допустить его похищения, – Директор сложил ладони домиком и опёрся о них подбородком. Голос его зазвучал медленно и размеренно, было похоже, что он снова переживал события недавнего прошлого – Система охраны на подступах к Камню должна была задержать незваного гостя ровно настолько, чтобы профессора Хогвартса и я лично успели помещать похитителю завладеть Камнем. – Но почему Камень защищали именно «Силки», мётлы, тролль и шахматы? – Поттер недовольно насупился. Понятней от объяснений Дамблдора не стало. – Нас задержали только Пушок и зелья. Что уж говорить про Реддла! – Полосу препятствий для Философского камня создавал персонал Хогвартса, который, так уж вышло, – в уголках глаз Дамблдора появились смешливые морщинки, – там преподаёт. Каждый из профессоров использовал в работе знания по своим дисциплинам, – в длинной бороде радостно зазвенели потревоженные дуновением ветерка колокольчики. – Скажите, Профессор, а зачем вы тогда вернули мне мантию? Вы разве знали, что я собираюсь идти защищать Камень? Когда в записке написано "на всякий случай", человек, скорее всего, знает, что вещь скоро понадобится, – Гарри всё больше укреплялся во мнении, что Дамблдор отвечает хотя и честно, но не по делу. Дамблдор недоверчиво поднял брови: – Всё-таки, ты очень быстро повзрослел, Гарри. Ты прав, я действительно знал, что ты пытаешься разузнать, что же такого важного находится в школе. Я также знал, – Директор поднял вверх ладонь, не позволяя себя прервать. – что ты подозреваешь профессора Снейпа и пытаешься поймать его с поличным. Когда я вернул тебе мантию, я надеялся, что ты продолжить шпионить за ним, имея такое неоспоримое преимущество, и это отвлечёт тебя от загадки полосы препятствий. К сожалению, я отсутствовал в школе в тот момент, когда Том побудил своего приспешника перейти к активным действиям и это вынудило тебя взять ситуацию в свои руки, что, несомненно, делает тебе честь, но всё-ещё остаётся крайне опрометчивым шагом, – он устало провёл ладонью по лицу. – Хагрид, кстати, подарил мне флейту, а его пёсик, какое совпадение, засыпает под звуки музыки, – полностью скрыть нотку сарказма в голосе не получилось. Дамблдор какое-то время внимательно разглядывал звёздное небо. Наконец, он ответил: – Рубеус замечательный человек. Он нежно любит всё живое, о лучшем лесничем Хогвартс мог только мечтать. Но, – Дамблдор развёл руками. – поскольку Рубеус несколько сильнее и крупнее большинства людей, его представления об опасности слегка приуменьшены. Он абсолютно убеждён, что его подопечные ни для кого не представляют опасности, нужен только правильный подход, – было похоже, что ему слегка неловко за сотрудника. – Да, - Гарри против воли слабо улыбнулся. – Вы вспомните Норберта, – Дамблдор чуть качнул головой, словно говоря: «такое забудешь». – Нас из-за этой «прелести» на ночную прогулку по Запретному Лесу отправили. По лицу Директора пробежала тень неудовольствия. – Я говорил по этому поводу с профессором МакГонагалл. Она не поставила меня в известность, прежде чем назначить подобное взыскание. В её оправдание следует заметить, что она пребывала в весьма расстроенных чувствах. Согласись, осознать, что трое первокурсников ночью транспортировали по школе, полной других детей, двухмесячного детёныша дракона, довольно неприятно. – И всё-таки, вести детей в Запретный лес, где разгуливает куча опасных тварей и убивают единорогов, пусть и вместе с Хагридом... – Я полагаю, Гарри, – Мягко остановил его Дамблдор, не позволяя и дальше протестовать. – профессор МакГонагалл в тот момент мыслила не совсем здраво. В этих условиях ей вполне могло показаться, что коль скоро трое первокурсников не боятся иметь дело с драконом, то Запретный лес не несёт для них особой угрозы, тем более, в компании лесничего. А что касается Хагрида, – его голос зазвучал убеждённо и твёрдо. – я бы доверил ему свою жизнь. Было понятно, что тема исчерпана. Они немного посидели молча. После долгого дня в ночном воздухе плыло густое тёплое марево. Слабый ветерок, легко трепавший их волосы тоже не приносил облегчения, выдыхая в лицо плотные волны жара. Маленькие огоньки продолжали медленно кружить вокруг стола, иногда опускаясь к самому лицу собеседников, отражаясь в стеклах их очков. Негромко шуршала листва, мерно раскачивалась растительность под ветром и сияли холодным белым светом далёкие звёзды. Дамблдор сидел откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Его лицо впервые с момента сегодняшней встречи было полностью расслабленным. Казалось, что здесь и сейчас, сидя ночью в саду и подставляя лицо звёздному свету, он чувствует себя абсолютно счастливым. Его черты утратили всякую тревожность, беспокойство и усталость. Печаль, овладевшая им в начале разговора тоже куда-то исчезла. По лицу блуждало мечтательное выражение, на губах застыла счастливая улыбка. Гарри не знал, о чём он думает, создавалось ощущение, что он глубоко заснул. Дамблдор открыл глаза – Прошу прощения, Гарри, – он не спеша принялся разглаживать бороду. – в моём возрасте довольно тяжело бороться с усталостью. Он подался вперёд. На его лицо легла тень какой-то светлой грусти, как будто бы он вспомнил о чём-то печальном, но оттого не менее важном. – Есть ещё кое что, о чём я хотел с тобой поговорить. Как ты напомнил мне несколько минут назад, именно я отдал тебе мантию-невидимку, принадлежавшую твоему отцу. Так уж случилось, что мне довелось сохранить у себя ещё одну вещь, в течении нескольких поколений принадлежавшую твоей семье. Директор запустил руку в полы своего халата и извлёк оттуда красный бархатный мешочек. Положив его на стол, он дёрнул за концы узелка и на кусочке бархата осталось лежать массивное серебряное кольцо. По всему кольцу шёл фигурный растительный орнамент, в некоторых местах скрытый за литыми накладками из золота. В него был вделан очень крупный изумруд неправильной прямоугольной формы. Рама вокруг камня была сделана из тёмного серебра, а растительный узор становился золотым, скрепляли изумруд с рамой ещё двадцать восемь маленьких зелёных камешков. Директор покачал кольцо в ладони, словно взвешивая его, а затем, протянул украшение Поттеру. – Это кольцо Джеймс отдал мне вместе с мантией незадолго до своей смерти, – медленно произнёс Дамблдор, тон его был холоден. – Он попросил меня проверить, не наложены ли на кольцо какие-нибудь тёмные проклятья. Собственно, поэтому он и пришёл тогда ко мне, я пообещал провести полное исследование. К тому же, меня очень заинтересовали свойства его мантии, и перед уходом он одолжил мне её ненадолго. Было маловероятно, что исследование займёт больше нескольких дней. Сначала я взялся за мантию, а когда с ней было покончено – принялся за кольцо. К сожалению, я слишком увлёкся своими экспериментами, – Дамблдор крепче чем следовало сжал переплетённые пальцы. – Том опередил меня всего на один день. Гарри потянулся и жадным движением сгрёб кольцо в кулак. Он раскрыл ладонь, тяжёлая печатка грела руку. Создавалось ощущение, что так сквозь столетия далёкие предки передают своему потомку радостное приветствие, что это ободряюще прикасается к его руке и треплет его по волосам дедушка Флимонт, тепло улыбается папа… В гранях изумруда преломлялся лунный свет, и от этого на небе появилось несколько слегка зеленоватых звёздочек. Наконец Гарри смог оторвать глаза от подарка. – Спасибо, сэр, – хрипло выдавил он, борясь с густым комом в горле. – Мне стоило вернуть его тебе раньше, – Дамблдор был расстроган его реакцией. – По правде говоря, за это время, я совершенно о нём забыл и только пару дней назад, разбирая старые вещи, за свою жизнь я накопил много разного барахла, – он усмехнулся, – я обнаружил этот мешочек в комоде собственной спальни и решил вернуть законному владельцу. Гарри прочистил горло и смахнул левой рукой едва навернувшиеся на глаза слёзы: – А папа что-нибудь рассказывал про это кольцо? – осторожно спросил он, медленно вертя украшение в пальцах и придирчивоосматривая каждый сантиметр. – с чего он вообще решил, что на него наложены какие-то чары? – Джеймс и сам знал не слишком много, – Дамблдор в задумчивости снял очки и, протерев их всё тем же квадратиком бархата, водрузил обратно на свой кривоватый нос. – Он рассказывал, что твой дед никогда его не носил, держал в резной деревянной шкатулке, а когда периодически доставал, то подолгу разглядывал, и что выражение лица у него при этом было весьма скорбное. – Но вы на кольце никаких чар не обнаружили? – настороженно уточнил Гарри. – Нет, – Директор отрицательно покачал головой и его седая борода закачалась в такт. – Обследование не выявило у кольца каких-либо магических свойств. – Но что тогда так беспокоило дедушку? – меж бровей Гарри пролегла недоумённая складка. – Джеймс тогда припомнил, что перед своей смертью, поручая ему хранить это кольцо, Флимонт произнёс: «Поттеры заплатили за него слишком тяжёлую цену». Больше ни мне, ни ему ничего выяснить не удалось – проговорил Дамблдор слегка неуверенно. Тут было о чём подумать, но во-первых, Гарри был просто рад, что сможет сохранить частичку своей семьи, память о ней. Он был счастлив, что теперь его родители всегда будут рядом, пусть даже и в таком виде. А во-вторых – у него сейчас хватало и насущных проблем. Тайны прошлого могли и подождать. Гарри резко поднялся, счастье просто распирало его изнутри. Он судорожно надел кольцо на указательный палец правой руки, в попыхах чуть не выронив его в траву. Дамблдор тоже встал. Вынув из недр своего долгополого халата палочку, он сделал грациозный взмах, и чудо-огоньки, не завершив очередной круг погасли. Он протянул Гарри руку для прощального рукопожатия. – Спасибо... спасибо вам, Профессор! Вы даже не представляете, что вы... Я даже не думал, что после... после них что-то осталось! Личное, я имею в виду! – Гарри схватил протянутую ладонь и принялся остервенело её трясти. – Спасибо вам! Я пойду, миссис Уизли волнуется. Да и поздно уже.... А завтра Финал. Спокойной ночи, сэр! – затараторил он с бульканьем, от восторга и волнения проглатывая слова и сбивая дыхание. Что бы там ни было, сейчас Дамблдор был для него самым лучшим человеком на свете. – Доброй ночи, Гарри.