Цветок Лотоса

Амен, держа руки на груди, наблюдал за тем, как его охотники приводили Реймсса с Исманом в относительную норму и отвязывали скулящую Грейс, которую верёвкой привязали к какой-то перилле, не церемонясь, обмотав другой конец вокруг шеи, что явно приносило собаке боль. Рэймсс, которого хорошенько приложили чем-то тяжёлым, безнадёжно вздохнул. «Да уж, Эве с Дией хоть не придётся объясняться с этим белокожим, какого Сета мы опять натворили», — на душе стало гадко. Девушек похитили, чтобы продать какому-то правителю в гарем. Быть выкраденной из своей страны, да ещё и стать наложницей невольно — самое мерзкое и ужасное, что могло случиться со свободной девушкой. А они ничем не смогли помочь… Да, кто знал-то уж, что такое могло произойти? А самое ужасное было в том, что никто из них абсолютно не представлял, что теперь делать. Станет ли Амен спасать Эву с Дией? Всё-таки, они сами были виноваты. И это учитывая, что их компания и так была у охотников не на самом лучшем счету — Эва так вообще регулярно испытывала терпение Верховного Эпистата на прочность… В общем, Рэймссу дальнейшие перспективы девушек представлялись в довольно мрачном свете… — Ну и? Он поднял голову и наткнулся на очень красноречивый взгляд Тизиана. В нём Рэймсс прочитал что-то вроде «бегите». — Господин… — робко проговорил Исман, сидящий чуть позади Рэймсса. По выражению лица Амена нельзя было сказать, что его сильно тронула данная ситуация, но глаза его потемнели, и вот уже это было явно очень плохим признаком. Он нарочито медленно сделал круг по подворотне, в которой компания из трёх шезму, лекаря и собаки встретилась с бандитами. Рэймссу казалось, что всё это время Верховный Эпистат шагал по их с Исманом нервам. Впрочем, сейчас больше страха перед Аменом, Рэймсс испытывал только беспокойство за судьбу девушек. — Я запретил вам ходить сюда, — грозно начал он. — Вы, мало того, что ослушались моего приказа и отправились в Старый квартал, умудрились нарваться на крупные неприятности, — Исман поджал губы и покорно опустил голову. Амен продолжил: — Помимо прочего, я уверен, что ваша неразлучная компания прибыла сюда в более полном составе, и мои мысли подтверждает то, что здесь собака Эвтиды, — Рэймсс бросил быстрый взгляд на Грейс. — И, наконец, то, что здесь нет Дии и Эвы, которые ни за что не бросили бы своих верных друзей здесь одних, я предположу, что их участь похуже вашей. Рэймссу было неприятно слушать такие упрёки в свой адрес. Он тут же про себя язвительно подумал: «Почему мы ослушались вас? Да потому, что Эва сказала, что вы позволили! Как обычно…». — Просим прощения, Верховный Эпистат. Мы думали, что ничего не случится, потому и ослушались Вас. «Эва в этом виновата!». — Мы все виноваты в том, что произошло. Вы можете наказать нас, но, прошу, сначала нужно помочь Эве и Дие. Мы слышали, как похитители говорили, что искали новых девушек для гарема их правителя! Рэймссу очень хотелось свалить всю вину на Эву, учитывая, что это, в общем-то, действительно была ее вина, но он боялся, что если скажет как есть, то охотники решат оставить девушек в лапах похитителей в наказание. Именно поэтому Рэймсс постарался довольно уклончиво ответить Эпистату, при этом сильно не подставляя себя и других. Сейчас ему нужно было убедить Амена в том, что девушкам действительно была нажуна помощь, потому что любое промедление — и они могли вовсе их не найти. Верховный Эпистат, конечно, звался, судя по разговорам людей, Фараоновским Гончим, но и он не был всемогущ. Подобные мысли вызывали внутри Рэймсса холод. Он вспомнил вечера в Гермополе, когда они вместе, втроём, практиковались. Их улыбки, смех, язвительный тон Эвы и шутливые ответы Дии — от этого бросало в дрожь сильнее, ведь он мог потерять это. Скажи ему кто раньше, что он будет испытывать такой страх — в жизни бы не поверил. Но, кажется, в последнее время они начали сближаться всё сильнее, что не было нормально и хорошо для черномагов, но поделать они ничего не могли. Узы крепли. «Будем надеяться, что эти королевские прихвостни не решат, что одного писца им достаточно. А ведь им сейчас может быть больно. Кто знает, что эти отродья сделают с Эвой и Дией!». Судя по выражению лица Исмана, не один Рэймсс думал в эту сторону. Внезапно его мысли прервал твёрдый и несколько злобный голос изучающего следы драки Амена: — Не делай мне одолжений, мальчишка. Наказание обязательно последует, как только мы найдем… остальных. Рэймссу показалось или при словах, что Эву с Дией похитили для гарема, помрачнел не только Амен? Тизиан что-то прошипел себе под нос, остальные охотники явно были в ярости: кто-то положил руку на меч, лицо рыжеволосого охотника побагровело, а сам Верховный Эпистат ходил туда-сюда, пытаясь найти какие-то следы, которые могли бы указать ему на то, куда увели девушек. Сейчас он действительно напоминал взявшего след зверя. — Нашли что-нибудь? — послышался глухой голос Тизиана с другого конца подворотни. — Нет, — ответил Оан. Вместе с этим охотником Рэймсс жил в одном доме, поэтому неплохо знал его. Мужчина был очень похож на среднестатистического Египтянина: загорелый, с тёмными, словно эбеновое дерево, волнистыми волосами и тёмными глазами цвета финика. По правой стороне лицо пересекал шрам. Он был ненамного старше Рэймсса. — Плохо, — подвёл итог Амен, — без следов будет очень сложно найти виновных. Грейс, которую один из охотников всё ещё держал за верёвку, внезапно заскулила и стала рваться вперёд. Её отпустили, и она подбежала к Исману, скуля, положив голову ему на колени. Он почесал её за ухом, и собака снова сорвалась, сделав по подворотне круг. Верёвка волочилась за ней, задевая хлам, которого здесь было предостаточно. Все, привлечённые шумом, оторвались от своих обязанностей, наблюдая за собакой. Исман аккуратно, держась за железную балку, встал и позвал её, но Амен, наблюдавший за этим, наклонив голову вбок, пресёк его попытку отозвать животное властным жестом руки, преградив дорогу. Исман и Рэймсс удивлённо посмотрели на него, а Верховный Эпистат, не обращая на это внимания, продолжал внимательно наблюдать. «Похоже эта картина кажется Эпистату занимательной. Что это с Грейс? Скучает по Эве? Как-то странно она это делает». Грейс тем временем остановилась около ступенек и стала принюхиваться. Она потянулась, показывая всю красоту своего худощавого, гибкого тела и лоснящейся на боках короткой шерсти, а после согнулась и пролезла передней частью под деревянные ступени. Она, временами поскуливая, пыталась пролезть дальше. Похоже ей было действительно необходимо нырнуть ещё глубже. «Она же застрянет! Или позвоночник сломает! — Рэймсс бросил взгляд на Верховного Эпистата, который наблюдал за ситуацией с многозначительным прищуром, суть которого юный шезму не очень-то и понимал. На живодера Амен не очень-то был похож, так почему не разрешал вмешаться? Что вообще происходило? — он внимательнее присмотрелся. — Хмм… Щель чуть шире неё, значит шансов, что она застрянет, мало, но что она всë-таки делает?». Внезапно Грейс перевернулась на бок и забилась, как в конвульсиях. Рэймсс, судя по тому, как он дёрнулся, и Исман испугались. Лекаря всё ещё не пускал Амен, и тогда он воскликнул: — Ей плохо! Дайте ей помочь. — Успокойся, неугомонный! — гаркнул Амен, похоже выходя из себя. Рэймсс с Исманом, раньше не слышавшие такого тона от Эпистата, разом замолкли. Рэймсс вернул свой взгляд на Грейс, а Исман продолжил нервничать, постоянно поправляя пыльную одежду. Глаза его бегали, а сам он нетерпеливо переступал с ноги на ногу. «Никогда не думал, что Исман может так суетиться». Грейс дёрнулась в последний раз и затихла. Все с напряжением ждали, не понимая, что происходит. Рэймсс уже успел испугаться: а вдруг её шею слишком сильно перетянули, или были какие-то внутренние раны, и животному правда нужна была помощь, а они просто стояли? Он даже начал придумывать оправдания для Эвы, как вдруг Грейс абсолютно спокойно, перебирая лапами, начала пятиться назад. Через пару секунд она вылезла, и в пасти её сверкал серебряный браслет. — Это Эвы! — тут же воскликнул Исман, отреагировав быстрее остальных. Грейс степенно, высоко подняв голову, подошла к Амену и остановилась, тот присел перед ней на корточки и весело (Рэймсса, когда увидел его оскал, чуть удар не хватил) сказал: — Теперь понятно, в кого Эвтида характером пошла. Стоит признать, лекарь, хорошо скрываешь эти черты, в отличие от сестрицы. Исман явно стоял в шоке, Тизиан хитро стрелял в них взглядом. Рэймсс на секунду представил какие у них, наверное, сейчас были лица, и ему стало смешно. Он бы может и рассмеялся, если бы так не переживал за Эву с Дией. Пока Исман выдавливал из себя нечленораздельные звуки, пытаясь как-то оправдаться, Амен погладил Грейс и забрал браслет. Он стал внимательно осматривать ювелирное изделие, но ему в этом явно мешала собака, которая всё ластилась к его рукам. — Гре-ейс, — тихо позвал Исман. Та чихнула, села и показательно навалилась всем весом на Амена, но тот даже не пошатнулся. Исман обидчиво хмыкнул, наблюдая за тем, как в последний раз погладив собаку, Амен поднялся и стал рассматривать находку на свету. Тизиан тем временем подошёл к Грейс, присел перед ней и аккуратно вытянул руку. Та сначала с подозрением отнеслась к Охотнику, но после аккуратно понюхала протянутую конечность и ткнулась в неё мокрым носом. Тизиан усмехнулся и стал аккуратными, практически мимолëтными движениями гладить животное по спине, тихо, чтобы не спугнуть явно нервную из-за произошедшего Грейс, приговаривая: — Умница, хорошая девочка, мы вернём твою хозяйку и её подругу. — Обязательно, — сказал Амен отстранённым тоном, бросив короткий взгляд на помощника. Рэймсс тем временем подошёл к грустно сопящему Исману, закинул руку ему на плечо и тихо сказал: — Сейчас главное найти их. Тот пару секунд смотрел на него, а после серьёзно кивнул: — Я всё-таки осмотрю Грейс на наличие ран, — сказал Исман. В нём вновь включился ученик лекаря. Это было хорошо. — Ладно, — пожал плечами Рэймсс. Когда Исман переключился на собаку, Рэймсс отошёл поближе к охотникам и стал внимательно слушать. В их разговоре наверняка можно было услышать нечто важное. Он очень волновался и было невозможно стоять на месте и ничего не делать. —…Сахрау-Тан, опросить жителей этого района и близлежащих. Возьми ещё группу охотников. Тизиан, вызвать из поселения подкрепление, мы взяли с собой недостаточно воинов. Ещё позаботься о том, чтобы меджаи были в курсе ситуации и предприняли меры. Если решат усилить охрану внутри Фив и попросят людей в помощь, предоставь, но не забывай, что внутри поселения должно остаться достаточно воинов. Также, обязательно… Обязательно! Должны продолжаться патрули, которые будут искать шезму. Напоминаю, у нас тут люди умирают, нельзя забывать об этом ни в коем случае. Поскольку ты нужен будешь мне здесь, можешь назначить в поселении главным охотника, которому доверяешь, пусть замещает. На отдых несколько минут и приступайте к выполнению приказов, у нас мало времени. Я пока подумаю, на что может сгодиться эта вещица, — Амен сжал в кулаке браслет Эвы. Охотники собрались в кучу и принялись обсуждать ситуацию. Рэймсс подошёл ещё ближе: — Поступок, конечно, ужасно глупый, — сказал Тизиан, бросив на Рэймсса взгляд. Тот помрачнел. Похоже не найдётся ни одного человека, кто не скажет этих слов. И хоть глупость сделали они все, все шишки получил Рэйммс, — но есть и светлая сторона. Теперь наши подозрения касаемо преступников этого района оформились. Это может помочь нам отловить их. — Узнаем, когда поймаем этих Сетовых отродий, — пробормотал нахмуренный охотник. Его Рэймсс тоже знал. Он был одним из старших по возрасту в отряде, даже взрослее самого Эпистата, звали его Азибо. Тëмные волосы и практически чёрные глаза. Рэймсс даже поймал себя на мысли, что Амен очень тщательно и скрупулёзно собирал в своём отряде редкости. — Выкрасть свободных девушек, чтобы сделать их наложницами против воли, уму непостижимо! Что за грязные и мерзкие шавки могли сотворить подобное?! — злобно сказал Оан. — Шавки, которым не сносить головы, — прорычал Сахрау-Тан. Он был молод, но, похоже, имел не последнюю роль в иерархии охотников. Рэймсс решил, что попозже обязательно расспросит Оана. Поскольку он был всего на год старше Рэймсса, они довольно просто сладили. Со старшими охотниками Рэймсс предпочитал контактировать как можно меньше, поэтому всячески старался вести дружбу с младшими, чтобы не вызвать подозрений. А вообще, в доме их жило шестеро: Рэймсс, Оан, Азибо, Джиомой, Косэй и Мьюм. Охотники, как понял Рэймсс, в одиночку предпочитали не оставаться, а потому жили группами. На всякий случай. Азибо и Мьюм были самыми взрослыми, обоим было за сорок, и они, как правило, со снисхождением смотрели на то, как иногда Рэймсс, Оан, Джиомой и Косэй веселились или просто пересказывали новости и забавные ситуации по вечерам. — Надеюсь только, что они найдутся, — нахмурился Рэймсс. Он сказал это тихо, но все услышали. — Найдутся, — уверенно проговорил Тизиан, — Амен перероет всë, но отыщет их. Оан прав. Люди, совершившие настолько грязное деяние… Да Амен скорее сам к крокодилам прыгнет, чем спустит кому-то подобную мерзость. Это долг любого уважающего себя мужчины — пресечь такое богохульство. Нас Богиня Баст покарает, если мы не разберёмся с этим делом как полагается. «Да уж… Кто-кто, а Эпистат в жизни не прыгнет к крокодилам. Можно ли это считать гарантией, что Эву с Дией точно найдут? Будем надеяться…» — подумал Рэймсс. Сзади послышался шорох. Амен стоял поодаль и что-то делал. Рэймсс, перебарывая ужас, который поднимался внутри каждый раз, когда он смотрел на этого человека и представлял, сколько шезму тот загубил, подошёл ближе. Глаза его расширились, когда из карманов своей одежды Верховный Эпистат вытащил очень похожий серебряный браслет, принадлежавший Эве. Рэймссу казалось, что внутри стал складываться какой-то пазл, но какой — пока было неясно. «Откуда у Верховного Эпистата, грозы черномагов, второй любимый браслет Эвы? Что происходит? Ну, Эва, список вопросов у меня к тебе растёт всë быстрее и быстрее». Амен, заметив Рэймсса, стоящего рядом, нахмурился. Было неприятно, что он увидел эту картину? Он приказал жестом подойти ближе. — Что ты знаешь об этих вещах? — без прелюдий спросил он. Холодные, прищуренные глаза следили за каждой реакцией Рэймсса, тон был твёрдым, но в то же время вкрадчивым, точно у дознавателя. Вопрос несколько удивил Рэймсса (скорее, поверг в небольшой шок), и отвечать не хотелось, но… Пришлось, иначе это было бы подозрительно и вызвало бы, скорее всего, не совсем однозначную реакцию Эпистата, привыкшего всегда получать ответы на свои вопросы. — Эти два браслета принадлежат Эве. Они парные и много значат для неё. Когда… — Эвтида сирота, не так ли? — жëстко перебил его Амен. Плохо. Почему же его так интересовала семья Эвы? Неужели это было как-то связано с делом? А как? Было сложно понять к чему вопросы, но пока они были относительно безопасными. — Насколько мне известно, кроме Исмана, его семьи и нас у неё никого близкого больше нет, — аккуратно ответил Рэймсс. Его очень напрягали расспросы о прошлом и столь личном, но он понимал, что избежать их практически не было шансов. Хочет знать? Пусть знает. А, может быть, эта информация и правда поможет как-нибудь и когда-нибудь… Лишь бы не в отрицательную сторону только. — Тогда откуда у неё серебряные украшения? Ладно ещё золото, но серебро? — он уставился очень странным взглядом. Казалось, что этот факт вызывал у Эпистата… Недоумение? — Кажется, я уже упоминал, что эти браслеты много значат для неё? Ей их кто-то подарил и… — Кто? — снова перебил Амен. В этот раз голос его звучал ещё жёстче и резче, — мужчина? — Я… Я не знаю… — растерянно пробормотал Рэймсс. На что так разозлился Эпистат, всё же спокойно было? Не так что-то сказал? — Вам лучше… У Исмана узнать. Он же её брат. Амен ещё пару секунд вглядывался в лицо Рэймсса, которое наверняка отображало хотя бы половину непонимания, которое он испытывал внутри, и кивнул. Отпустив писаря, Амен развернулся и принялся вновь изучать украшения, а Рэймсс пошёл в противоположную сторону. Теперь стоило найти Тизиана и узнать у него, что им с Исманом делать дальше. Но из головы не выходил разговор с Аменом. «Занимается этим делом так, будто есть личный интерес» — усмехнулся Рэймсс, когда шёл к выходу из подворотни. Сначала мысль показалась ему до ужаса забавной, но потом он ещё раз прокрутил в сознании эту мысль, запнулся. Вернув себе равновесие, Рэймсс выпрямился и резко обернулся назад. Амен стоял полубоком. Широкие плечи закрывали обзор, капюшон прятал лицо. Он неотрывно смотрел на браслеты Эвы, которые сжимал крепко — так, будто боялся потерять, и эта потеря стала бы большим разочарованием. «Та-а-ак… Это надо бы обдумать, — кивнул сам себе Рэймсс, а после поëжился, — а ещё стоит подумать о том, какое наказание все мы, а, в особенности, я получим от моего брата за всю эту ситуацию по возвращении. Ну, Эва… Спасибо тебе…».