Цветок Лотоса

В сознание Эва приходила очень медленно. Она не помнила ничего, что произошло. Когда она собиралась потянуться, то, к её удивлению, чуть не упала. Её кровать в их с Дией доме, конечно, была не слишком большая, но ведь и не настолько маленькая! Когда зрение всё-таки сфокусировалось, первое, что увидела Эва — был потолок. Ничего не понимая, она повернула голову вправо и наткнулась на испуганные карие глаза Дии. Подруга сидела прямо напротив, на кровати, и смотрела на неё. На лице её читался страх. Учитывая, что сидели они в полутьме, наедине друг с другом, было не так страшно. Но кто знал, что будет дальше? Второе, что Эва поняла — какое бы ужасное у них ни было положение, она тоже не привязана. Когда осознание пришло, она приподнялась, всё ещё не веря в то, что ничем не привязана, однако тело внезапно стало очень болеть от нагрузки. Точно… Ведь её ударили несколько раз, чтобы не сопротивлялась. От воспоминаний она содрогнулась. Память возвращалась с огромной головной болью. Крепко приложили, гады, кем бы они ни были. Эва потрясла головой то ли в надежде восстановить спокойствие, то ли желая окончательно прийти в себя. Зрение вернулось, и она нахмурилась. Теперь Эва видела детали: платье Дии было в нескольких местах порвано, на коже были синяки и царапины. Кое-какие кровоточили. Эва поморщилась: чувствительность собственного тела медленно, но возвращалась. Она уже могла чувствовать как саднили собственные раны. Хотелось врезать хорошенько тем, кто сделал это с ними, но в поле зрения внутри комнаты пока никого кроме них не было. Да и в таком положении Эва скорее бы просто опозорилась перед похитителями. Что она, хрупкая девушка, могла сделать? Умом она это понимала, а гордость точила. «Разум — лучшая защита, но слишком слабая против буйного нрава и вздорного характера. Запомни это, Эвтида» — слова Реммао звоном отдавались в ушах, и Эва поëжилась. Наставник наверняка был зол и одновременно места себе не находил. А он ведь даже не в курсе был того, что произошло. Вот если бы появилась возможность пробраться в их сны… О да, тогда Эва бы отомстила по полной. Наверняка Дия не против была бы присоединиться. Кстати, о ней. — Ты в порядке? — нарушила Эва тишину. Дия выдохнула, видно осознав, что с ней всё более или менее в порядке. Тихо подруга ответила: — Да, я в относительной норме. Как ты себя чувствуешь, Эва? Тебе так досталось… Не успела Эва тоже успокоить Дию, как послышались шаги. Девушки словно по команде замолкли, ровно в этот момент дверь открылась. Перед ними явилась странная парочка мужчин. Они остановились у двери и тихо что-то обсуждали, говоря на другом языке и периодически показывая на них пальцами. Эва сначала хотела что-то высказать, а потом замерла. Она же шезму, притворяться ей привычно. Так чего стоило притвориться покорной, чтобы не вызвать подозрений? Вдруг ещё привяжут, тогда точно будет не сбежать! «Фу, как не культурно, — подумала Эва, разглядывая незнакомцев, чьи лица были скрыты чёрными платками, в которых были прорези только для глаз. Жестких и жестоких глаз, — что за странное наречие… На каком языке они разговаривают?». Учитывая, что Дия сидела смирно, повернув голову в сторону похитителей, её бровь была выгнута, а один глаз чуть прищурен, Эва сделала вывод, что её терзали те же самые вопросы. А ещё подруга пришла к тому же выводу про покорность, ведь язвить Дия умела не хуже Эвы, просто имела больше выдержки. Внезапно один из вошедших, крупный темнокожий мужчина с карими глазами и огромным шрамом на щеке, повернулся к ним и на ломаном египетском произнёс: — Вам, девушки, выпала великая честь стать наложницами великого правителя, недавно взошедшего на престол Индии — Чандрагупты Маурьи! — со страшным акцентом, но торжественно объявил похититель. Что Эва, что Дия смотрели на сумасшедших мужчин круглыми глазами. Их? Египетских девушек? Подложить под Индийского правителя? «Какого… Индия — другой конец света! Исфет… У меня два вопроса: как этих сюда занесло и почему наткнуться им обязательно на нас надо было?!». Хотела бы Эва что-нибудь сказать, но Дия, предчувствуя это желание, бросила на неё хмурый, предостерегающий взгляд. Послание подруги прекрасно читалось — «держи себя в руках». Сложно было поверить в реальность всего происходящего. Так глупо попасть в рабство? Из-за такой смешной оплошности потерять всё, что дорого? Впрочем, смешно Эве почему-то не было… Такая незавидная у них была судьба. «Рэймсса и Исмана оглушили. После этого несколько часов они не смогут нормально стоять, да и та подворотня, на которой на них напали, была на удивление безлюдной… Пока парни оклемаются или их найдут меджаи, пока они расскажут то, что произошло, пока организуют поиски… Для нашего спасения пройдёт уже слишком много времени. Если меджаи вообще захотят помочь. Между Египтом и Индией сложные отношения… А охотники… Они и так нас подозревали. Посчитают ли они, что избавились от целых двух проблем таким удобным способом? Но…». В сознание Эвы всплыло воспоминание, как Амен спас их от торговца, хотя мог точно так же избавиться. Он не остался равнодушным, не прошёл мимо, несмотря на то, что они приносили ему проблемы. Но тогда Амен оказался рядом, случится ли хоть какое-то чудо сейчас? Что же им делать? Бежать? А какой в этом смысл? Их явно увезли очень далеко от Фив. Они ничего не знали здесь. Потеряются, умрут… «Но в таком случае умрём хоть в родной стране». Мужчины ещё пару минут что-то обсуждали, посмеялись, скорее всего над положением пленниц, и ушли. Эва откинула голову, прижав её вплотную к стене и чуть запрокинув. Она закрыла глаза и глубоко задышала. «Какое унижение», — подумала она, крепко сжав зубы. — Когда нас похитили, я пришла в сознание гораздо раньше тебя. У меня появилась возможность подсмотреть, где мы, пока они отвлеклись. Я видела много деревьев. «Если тут есть деревья, значит рядом, скорее всего, берег Нила. А раз так, да ещё и учитывая убранство этой комнаты, мы всё ещё в Египте!» — пронеслось вихрем в голове у девушек. Внезапно Эва открыла глаза и подалась вперёд. Так, что синяки и царапины на теле с новой силой заныли, напоминая о себе. Она прислушалась: похитителей не было слышно, как и их шагов. Видимо, ушли по делам. Было непонятно, охранял ли их кто-то за дверью, но замок на двери был точно. Но как для ценных пленниц надзора всё равно было маловато. «Ну да, у них же в Индии девушка скорее как украшение… Эх, не знают эти глупцы, что такое настоящая Египетская женщина», — ухмыльнулась Эва. Она понимала: нужно было что-то делать. И делать самим, потому что если они покинут пределы Египта, то для них это, скорее всего, будет конец. Эва не знала, поможет ли им кто-нибудь, есть ли шанс спастись без денег в непонятной части Египта, но в одном была уверена: она не станет подстилкой какого-то заграничного вельможи. Ни за что. И Дия, наверняка, будет того же мнения. Она ещё раз прикрыла глаза и ненадолго погрузилась в воспоминание: Невольно, под действием «нечто», засыпая, Эва услышала жуткие, грязные слова, сказанные мерзким, похабным голосом: — Правитель будет очень доволен двумя новыми красавицами-наложницами в своём гареме, а нам отсыплет немереное количество золота за этих малышек! «Нет!» — мысленно содрогнулась девушка. Её начала бить дрожь, что осталось незамеченным похитителями. Возможно, были заняты другим, а, может, посчитали, что таково действие отвара, кто их знает, этих прислужников Апопа? Эву всё ещё держали, но хватка ослабла. Скорее всего, негодяй решил, что она слишком слаба для сопротивления. Эва, борясь со сном, быстро вспомнила местность. Она стояла как раз рядом со старыми ступеньками, под которыми была дыра. Для шезму жизненно необходимо быть внимательным, подмечая любые детали. Это нужно было для успешного выполнения заказов, где зачастую такая способность играла ключевую роль, а также для того, чтобы не попадаться охотникам. От этого зависела жизнь черномага. Реммао потрудился всем своим ученикам, даже самым непоседливым и проблемным, вбить этот принцип в голову, и Эва, поняв в своё время всю серьёзность слов наставника, стала тренировать в себе насмотренность и внимательность. Вместе с тем у Эвы была очень хорошая память. Вкупе всё это давало ей отличные результаты в занятии чёрной магией. В голове тут же созрел план. Решив рискнуть, Эва наступила бандиту на ногу из последних сил. Когда тот взвыл, она повела рукой назад и ударила локтем похитителю в живот, попав, кажется, в рёбра, но это было не точно. Слабая хватка исчезла. Эва сорвала со своей головы мешок и на этом её силы, которые она собрала в кучу, иссякли. Впрочем, Эва и не надеялась, что получится сбежать. Она упала на землю и оперативно сорвала свой любимый серебряный браслет, тот самый, который был парой того, что она отдала Амену. На браслетах не было камней, но это было чистое серебро, очень редкое для Египта, с орнаментом. На браслете, который сейчас был при ней, была вылита форма лилии, второго почитаемого цветка. Тот браслет, который Эва подарила Амену, был особенным, из двух её самым любимым. Она ассоциировала его с собой, считала своим талисманом и носила его так часто, любила так сильно, что казалось, он содержал частичку её души. А, может, так и было. Легенды гласили, что шезму могли вкладывать частичку своей Ка в самые любимые вещи, но это невозможно было увидеть. Лишь ощутить. Но Эва не боялась, что Амен раскроет её секрет. Это было чувство единения с человеком, особые ощущения, что не передать словами, но не характеризующиеся как магия шезму. Что-то вроде невидимого следа, который можно почувствовать, испытать эмоции, но нельзя было различить. Да и ощутить это можно было лишь испытывая к хозяину вещи очень тёплые и даже нежные чувства. Для остальных это больше было ощущение, что вещь кому-то принадлежала. На втором браслете был вылит цветок Лотоса — священное растение Египта. Не зная, что и зачем она делала, Эва как можно незаметнее просунула украшение в ту самую щель, молясь всем Богам, чтобы это дало какой-то шанс на спасение. Ведь Амен был Гончей Фараона. Идеальным Охотником с потрясающим чутьём. Главным Эпистатом. Расчётливым и очень умным. Если вдруг он возьмётся за это дело, наверняка он облазит в этот подворотне каждый угол в поисках скрытых зацепок. Он ведь, в конце-концов, был профессионалом! Не успела Эва выдохнуть, как её больно схватили за волосы и одним рывком подняли. Расплывающимся взглядом она разглядела гнев на лице мужчины и тут же получила тяжёлую затрещину. Кажется, по лицу начала стекать тёплая кровь. Эву обожгла острая боль, а от удара в голове появился звон, который оглушил её. Всё-таки удар тяжеловесного мужчины для юной Неферут мог бы быть смертельным, приложи он ещё хоть каплю усилий. — А что с парнями и животинкой делать? — Оставь. Сожрут дикие псы. Больше Эва ничего не слышала. Кажется, тот удар был крайней точкой стойкости организма, и она больше не имела возможности шевелиться. Она провалилась в небытие окончательно, боясь за судьбы своих друзей. Но душу её грела надежда. Та самая, что покоилась теперь под прогнившими ступенями в тёмной подворотне, ожидая своего часа. Эву очень воодушевляло то, что всё получилось, и она даже не подумала о том, что браслет, собственно, на практике был абсолютно бесполезен. Он никак не указывал на то, кто был похитителем, зачем их забрали и куда хотели отвезти. Нет, эти мысли были бы слишком болезненными, а хоть малейшая надежда должна была быть, чтобы нашлись силы на сопротивление и борьбу. Вот только браслет действительно не был бесполезным. Он дал Амену стимул, разжëг его желание спасти хозяйку украшения. Амен сжал браслет в кулаке. Он должен был попытаться что-то сделать, нужно было помочь бедным девушкам, но… Только ли гордость была тем самым толчком к действиям? Амен указательным пальцем погладил вылитый на браслете цветок Лотоса. Он не желал признаваться, но… Похоже, что нет. Эва очнулась от воспоминаний и огляделась. Мужчин ещё не было, прекрасно. Дия смотрела с беспокойством, но не мешала пребывать в состоянии прострации. Понимала, что Эве нужно было подумать. Она даже испытала чувство вины, ведь наверняка и Дие было страшно, но сейчас было не время расслабляться. Они обсудят всё потом, когда будут свободными. Эва решила: им нужно было бежать. Короткая, но наполненная болью и предательством жизнь Эвы научила её, что рассчитывать можно было только на себя. Ещё раз осмотревшись, она заметила, что чуть выше, под потолком, было небольшое отверстие. Достаточное по размеру, чтобы туда пролезть. Эва показала пальцем под потолок правее кровати Дии и тихо сказала: — Как думаешь, что это за дыра? Дия нахмурилась, аккуратно встала и подошла к Эве, так же задрав голову. Вообще, судя по тому, что потолки были такие высокие, а комната такая большая, дом принадлежал богачу. Интересно, с кем сговорились эти Индийские псы? Пару секунд она рассматривала дыру, а потом прищурилась. Взглянув на Эву, Дия сказала: — Это похоже на вентиляционное отверстие. — Пролезем? Эва и Дия взглянули друг на друга и одновременно расплылись в хитрых улыбках. *** Эва ругалась, шипела и проклинала всё на свете, смотря на свои ладони, которые теперь были в царапинах и небольших ранах: — Сетова решëтка! — выругалась она. — Всё, потом, бежим! — Дия схватила её за запястье, и они побежали в противоположную сторону от дома, главное, чтобы мужчины поздно спохватились. Несмотря на усталость, нужно было максимально оторваться и уйти от того места, а потом уже думать, что делать дальше. После примерно сорока минут быстрой ходьбы с остановками для того, чтобы отдышаться, Эва с Дией решили, что оторвались. Ободранные и грязные, они привлекали слишком много внимания. Люди, проходившие мимо, смотрели на них по-разному: кто с презрением, кто с жалостью. Один человек, который был богато одет, остановился перед ними, высокомерно оглядел, достал две монеты и кинул их им под ноги, как каким-то бродяжкам, милостыню. Когда мужчина ушёл, Эва рыкнула и хотела уже было догнать старикана, но Дия её остановила: — Эва, — дотронулась до её руки Дия. Она покачала головой и подобрала обе монеты. Эва помрачнела и буркнула: — Брось это, мы не попрошайки. Она закусила губу. С одной стороны, нищее детство в трущобах заставляло одуматься, но гордость… Разрываемая противоречиями, она всё больше хмурилась, и Дия приобняла её. — Всё будет хорошо. Помолимся, чтобы у этого человека была лёгкая жизнь, ведь он не остался равнодушным. Её улыбка чуть воодушевила Эву, и они пошли вперёд. Всё время они почти не разговаривали, занятые тем, чтобы их не догнали, а сейчас пора было обсудить важные вещи: — Что мы будем делать? Как вернуться в Фивы, не имея на руках ни денег, ни провизии? — Предлагаю сначала раздобыть еды, Дия, — Эва пальцем показала на монеты в руках у подруги, — а после можно и подумать. Дия кивнула и спросила у прохожего, где можно поесть на те деньги, что у них есть. Тот укоризненно покачал головой, но всё же показал путь в торговый ряд для бедняков. Дия, предчувствуя новую вспышку гнева, легонько ткнула Эву локтем, поблагодарила прохожего и повела её в нужную сторону.