Цветок Лотоса

— Эва, ну сколько можно там копаться?! — крикнула Дия. Она вернулась только под утро и абсолютно не желала говорить где была и почему оставила Эву одну. Зато теперь торопила её, ну что за девушка! — Иду-у! — крикнула Эва, проводя рукой по украшениям. Эву обуяла неуверенность. С одной стороны, хотелось надеть золотые украшения, в которых принято было ходить, но с другой… Не хотелось привлекать внимание… В итоге, Эва, завязывая ленту на простом, белом платье, распустила волосы, поместила на голову ободок, подвела глаза черной краской и всё это под пыхтение недовольной Дии, которая уже с утра была какой-то слишком активной. — И для кого ты принаряжалась так? — хмыкнула Дия и поправила растрепавшиеся волосы, — для Реммао от которого нам сейчас хорошо так влетит? Эва скривилась и в её же манере ответила: — Сама-то, смотрю, привела себя в порядок, а мне не дала. Для кого? Или говоришь мне про Реммао, но в тайне сама о нëм мечтаешь? Болтушка. Для себя я наряжалась! Эва неуютно повела плечами. Когда вечером наставник нашёл их, он буквально сквозь сжатые зубы сообщил, что хотел бы с ними потолковать. И звучало это далеко не как приглашение на разговор. Скорее как завуалированное обещание медленной и мучительной смерти в случае неявки. Казалось, ещё чуть-чуть и она бы услышали скрип зубов наставника. Настолько злым Эва его видела очень редко. — На казнь? — вздохнула Дия. — На казнь, — криво улыбнулась в ответ Эва и открыла дверь. Улица встретила двух юных неферут людским гомоном, возней и жаркой, солнечной погодой. Очень ограниченное число людей было поставлено в известность о случившемся, дабы не сеять панику, хотя вечером Амен и выступил с речью, в которой просил об осторожности и объявил об ужесточении охранного режима. Насколько Эва знала, даже не все охотники имели понятие о том, что произошло, а третьему отряду так вообще сказали рты на замке держать. Впрочем, наверное, так было проще. Не было косых взглядов, глупых сожалений и кривых попыток вежливо, не задев их чувства, узнать, что и как было. Жизнь текла своим чередом и это позволяло скорее влиться в привычную рутину, оставив страхи пережитого за спиной. Конечно, они всегда будут напоминать о себе, изредка вылезая в разговорах, чужих поступках и ассоциациях, но в целом, если они и получили травму, то она была не столь глубокой. По крайней мере потому что всё не зашло слишком далеко. Скажем, Эва с Дией отделались довольно просто: испугом, недосыпом, недоеданием, царапинами на теле и немного паранойей. Из-за поворота вышли Тизиан, Оан, Джиомой и, на удивление, Ливий. Первый помощник Амена шёл впереди, перекладывая из руки в руку свернутый папирус, Ливий за его плечом что-то чинно говорил, остальные шли ещё дальше, замыкая небольшую процессию. Оан теребил рукой свои темно-коричневые волосы на макушке и вообще выглядел довольно-таки раздражённым, закатывая глаза на очевидно пафосные речи лекаря, а вот Джиомой шёл расслабленно, с филосовским видом сложив руки в карманы, его светло-коричневые, чуть рыжеватые волосы колыхались в ритм каждого шага, а карие глаза были полуприкрыты. — Милые девушки, — улыбнулся им Ливий, когда подошёл ближе к ним, перебивая Тизиана, который собирался было уже что-то сказать. Дия поздоровалась с улыбкой, а Эва хитро прищурилась, когда Тизиан мигом помрачнел. Он бросил взгляд на улыбку Дии, а после нахмурился и сказал холодным тоном: — Мне казалось, мы торопились. — Да, точно, — кивнул Ливий и одарил на прощание Эву с Дией светлой улыбкой. Тизиан, когда проходил мимо Эвы с Дией кивнул, а последней ещё и улыбнулся, получив счастливый взгляд в ответ. Он, пока Ливий отвернулся, расплылся в довольной улыбке и Эва удивленно вскинула бровь. Оан и Джиомой, дождавшись конца небольшого разговора, подошли ближе и одновременно сказали: — Привет. — Хорошо себя чувствуете? Эва поняла, что охотники интересовались не просто, «для галочки», а искренне. Это было видно по участию в тоне и интересу в лицах. Переживали. В душе потеплело. Светлая улыбка Оана согревала, а дружелюбное спокойствие Джиомоя давало уверенность в том, что всё будет хорошо. Это было очень странно, если вспомнить, кто кем являлся, но Эва уже давно чувствовала к некоторым членам отряда лишь симпатию. За всё время проживания друг с другом бок о бок никто даже словом не обидел их, большинство относились к ним спокойно, а некоторые члены вот так, дружелюбно. Да что там говорить, Рэймсс, тот самый язвительный, подозрительный некромант — Рэймсс, вообще умудрился сдружиться с соседями-охотниками, а это о многом говорило! Эве казалось, что она всё меньше различий делала между ними и охотниками, а это было плохо, нужно было искоренять подобные мысли, ведь они могли стать их погибелью. Тем не менее, сердце противилось такому решению — на доброту отвечать безразличием. — Да, спасибо, — вежливо ответила Эва, не желая задерживать охотников. Оан подошёл к Эве, взял её за плечи, после, положил руку на плечо Дии и тихо сказал: — Всё будет хорошо. — Конечно, — хмыкнула Эва, одарив его благодарным взглядом. Тем не менее, в сердце поднялась буря. Ну почему, почему он был так добр к ним?! — Спасибо, — кивнула Дия и охотники пошли нагонять Тизиана и Ливия. Некоторое время Эва с Дией шли молча. Эва бросала взгляды на погрустневшую подругу и сама не понимала, что сказать. Она не знала, какие мысли гложили Дию, те же ли, что и её, но… Если хотя бы чуть схожие, то Эва ей сочувствовала. Их проблема действительно была очень глубокой и не решалась одним осознанием её наличия. Как там говорили? Признание проблемы — первый шаг на пути к её исправлению? С ними не сработает этот принцип. К огромному сожалению, их ситуация была гораздо тяжелее. А главным было то, что сердце было противопоставлено уму, но сердце, в отличие от ума было не объективным. Принцип «сердце никогда не ошибается», может быть и работал, но только с теми, кто не нарушал на постоянной основе закон. — Тоже не можешь понять, что правильно? — вдруг первая заговорила Дия. Эва удивленно вскинулась и осторожно кивнула. Дия хмыкнула, пригладила растрепавшиеся пряди волос и поправила своё любимое синее платье. Эва молчала некоторое время, а когда заметила хмурые взгляды, которые на неё бросала Дия, поняла, что она тоже не знала, как начать этот диалог, поэтому Эва, как более решительная, аккуратно сказала: — Оан так добр к нам, да? Даже странно как охотники к нам привыкли. — Меня это и пугает, Эва, — Дия понизила голос и сказала, — не придётся ли нам выбирать между дружбой и жизнью? Не говоря уже про работу… — Но и отвергнуть дружбу… Я промолчу, что это не красиво. Это ведь ещё и очень подозрительно будет! — прошептала Эва. Во-первых, для окружающих не было на то веских причин. А, во-вторых, они ведь высокопоставленные люди Фараона. Единственным объяснением отвергания их дружбы или просто общения, для других станет то, что они шезму, как собственно и было. А показывать, что это так было фатально для всех них. Обе это понимали. В этом-то и была сложность. — Нам остаётся только поддерживать её и стараться не проколоться, — пробормотала Дия. Она не стала пессимистично заявлять, что это будет тяжело, но Эва и без неё это понимала. Тем временем, за разговором они и не заметили, как дошли до хижины, в которую поселили Реммао. Эва постучала и через некоторое время сам хозяин появился на пороге. Наставник, увидев их, нахмурился. Он посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивал и впустил учениц в дом. Сама хижина не была большой. Стандартной. И обстановка была довольно аскетичной. Было бы глупо думать, что Реммао повезёт как им, но Рэймссу всё равно повезло из всех них меньше всего. Наставник зашторил окна и жестом пригласил Эву с Дией сесть на лежащие на полу, напротив тахты, подушки. Эва аккуратно присела и боязно подняла взгляд на севшего на тахту Реммао. Она его гнева не боялась. Ну… Разве что чуть-чуть. Когда Реммао был не в настроении, он всё равно вёл себя адекватно, за это Эва и ценила его, а вот видеть разочарование в глазах наставника было… Неприятно. И даже несколько больно. Дия опустила голову, уставившись в колени. Спина её была прямая, руки сжаты в кулаки. Эва наклонила голову к плечу смотрела куда угодно лишь бы не на молчавшего отчего-то Реммао. «Что же ты молчишь, наставник? Скажи хоть что-нибудь. Отругай, накричи… Не смотри так разочаровано!». У Эвы по спине пробежал табун мурашек. Они всегда говорили, что они шезму, значит не подвластны привязанности друг к другу, каждый сам за себя… Был когда-то… Но ведь сейчас Эва что-то испытывала? Отчего было так больно от этого молчания? Они его подвели, да. Но Реммао никогда не молчал. Он мог упрекнуть, поправить, дать совет… Но сейчас он просто молчал. — Я очень разочарован вашим поступком, — это было первое, что за долгое время сказал Реммао. Он смотрел на них из-под полуопущенных век сверху вниз. Сердце Эвы зашлось в бешенном ритме. Реммао говорил достаточно тихо и спокойно, но от этого становилось лишь хуже. Атмосфера спокойствия и тишины дома давила, пригибая их к земле, напряжение, витавшее в воздухе, казалось, было ощутимо. — Мы… — начала было Эва. Но Реммао перебил её, чуть громче сказав: — Тихо! — он вновь сбавил тон и так же, как и до этого, сниженным тоном сказал, — тихо, девочки. Сейчас я говорю. Голос наставника подействовал как зачарованный и Эве тут же перехотелось перебивать, ещё больше расстраивать Реммао. Всё же, они провинились… «Но… Мы же не знали, чем всё обернётся! — стала успокаивать себя Эва, — а все вокруг разнервничались… Всё же в порядке!». — Мне казалось, что я чётко и ясно сказал вам, чтобы бы были крайне аккуратными и осмотрительными, чтобы не привлекали ничьё внимание. Вы же мало того, что решили нарушить все правила, мыслимые и не мыслимые границы, попались, сами чуть не попали в рабство, так ещё и заставили Эпистата ездить по стране, искать и спасать вас! Так в вашем понимании выглядит понятие «не привлекать внимание»?! «Рем… Это ты ещё не знаешь о нашей диллеме с охотниками, которые слишком хорошо стали относиться к нам. А узнаешь — закопаешь заживо и скажешь, что так и было». — Эпистат дал вам восстановиться, но сегодня он обязательно стребует с Вас за то, что заставили его побегать. Напоминаю — держите рот за замке и следите за языком. Не делайте нам всем плохое одолжение, — Реммао тяжело выдохнул и низким тоном сказал, — теперь моё наказание. Где-то, мне кажется, я допустил ошибку в вашем учении. Может, был слишком мягок? И я её исправлю. Рэймсс! Можешь выходить, — из смежной комнаты вышел, скорее выполз, судя по скорости с которой он шёл, с полуопущенной головой и грустным выражением лица, Рэймсс и встал рядом с ними, — надеюсь, ты всё про Эпистата хорошо расслышал, ведь в наказание я лишаю вас своего участия. Если вы так нагло перечите моим словам, значит не уважаете меня как своего наставника. Значит будете без него. Может хоть так вы начнёте ценить мои наставления. — Но Рем! — воскликнула Эва, подорвавшись. — Брат…! — так же в сердцах воскликнул Рэймсс. Но наставник поднял руку во властном жесте и оба остановились. На этом Реммао, ничего не сказав, ушёл в другую комнату. Он не прогонял их, просто оставил одних, дав понять, что не хотел их видеть. Повисла тишина. Эва чувствовала грусть, но после, в душе поднялся гнев: — Ну и ладно! — воскликнула она, резко вскочив с тахты на которую присела от шока после речи Реммао. Да так резко и громко, что шарахнулся даже Рэймсс, — не хочет общаться с нами — не надо! Считает, что мы не проживем без него? Ха! Да мы же не дети! И вообще, он всего лишь старший шезму, который согласился учить нас. Эва говорила это нарочито громко, но Дие и Рэймссу её слова явно не понравились: — Заткнись! — рявкнул он, гневно сверкая на неё глазами, — следи за языком! Не смей говорить о моём брате подобное! Последние годы он всего себя нам отдавал, решал все ваши проблемы! А ничего ведь не было бы, если бы не ты! Так что думай, что говоришь о наставнике! Эва зло фыркнула и выскочила во двор, чтобы ещё и Рэймссу не наговорить лишнего. Сейчас нельзя было ссориться. Время было не подходящее. Она правда была зла. На себя, свои слова, на Реммао и Рэймсса, хотя как раз-таки он всего лишь защищал старшего брата, не более. Дия с Рэймссом вышли следом. Воцарилось молчание. Они стояли возле хижины Реммао и просто не знали как дальше быть и что говорить. В итоге, молчание было прервано: — Поверить не могу… Мы столько косячили раньше, это правда, было… Но никогда наставник ещё не отказывался от нас! — горько прошептала Дия, глаза у неё были на мокром месте. Эва была зла на наставника, но то, что произошло в доме… Сейчас она готова была признать, что ляпнула всё это в гневе и досаде. От того, что отчитал как маленьких. От того, что отказался от них. От того, что подвели его, хотя Реммао и правда заботился о них. Может быть не всегда очевидно и порой неловко, но глупо было отрицать то, что было фактом… Сейчас ей было даже немного стыдно, но задетая гордость не давала почувствовать эту эмоцию в полном её спектре. «Реммао знает о том, как бить по больному. Даже мы сами не думали, что его от нас отказ будет настолько болезненным и горьким», — сглотнула Эва. Казалось, сейчас, когда она чуть подостыла, и сама готова была заплакать вместе с Дией. Вновь повисла тягучее молчание и Эва тихо сказала: — Ладно, сделанного не исправишь, как задобрить Реммао мы придумаем, а пока пусть остывает. У нас есть дело по важнее. Дия, ты помнишь то, что мы с тобой обсуждали? Дия кивнула и бросила на неё осторожный взгляд. После — на Рэймсса, который всё ещё пыхтел, но уже не выглядел столь злым, как до этого. Обсуждали этот вопрос они долго. Дия не заметила, но Эва углядеть успела нечто очень любопытное, что могло заинтересовать Рэймсса. Дия тихо сказала: — Да. Эва кое-что заметила во время того, как мы бегали от похитителей. — Рэймсс, знаешь… — задумчиво протянула Эва. Они с Дией переглянулись под не понимающий взгляд друга. Ещё утром они договорились рассказать ему, но не знали, как это лучше было сделать. Охотники молчали долго, но в конечном итоге, как куклу схватили девушек и втащили в свой строй со словами, что они напишут Эпистату, а пока пускай девушки побудут с ними и моляться, чтобы то, что они сказали, оказалось правдой. Шли они свободно, в отличие от черномага, который опять начал рваться и метаться. В его жестах было отчаяние. «Прости, дружище, но тут каждый сам за себя», — с сожалением подумала Эва и хотела было уже отвернуться, как заметила странную деталь. Черномаг в борьбе с охотниками поднял руку и на нижней части предплечья, чуть выше запястья, она рассмотрела странного вида татуировку. Эва раньше никогда не видела такого, но решила на всякий случай запомнить. В конце-концов, татуировки просто так не делались. Только для членов особых организаций, королевских, государственных или тайных. Эва с Дией переглянулись и выдохнули. Будет ли теперь всё хорошо? Приходилось надеяться. Пока нужно было сосредоточиться на возвращении домой, а по поводу загадочной татуировки того черномага они ещё поговорят. Эва расскажет ей, когда обстановка станет более благоприятной для подобного разговора. — Так всё и было, — закончила Эва свой рассказ. Рэймсс уже не выглядел ни злым, ни раздражённым. Похоже, данный факт смог отвлечь его от слов, которые Эва в пылу сказала его брату. Он некоторое время думал, а после заинтересованно ответил и спросил: — Я никогда раньше не слышал, чтобы у черномагов были какие-то особые татуировки, ведь они стали бы меткой, по которой охотник полностью был бы уверен, что подозреваемый — шезму. Метка стала бы клеймом, прямой уликой против черномага. Если у того бедолаги было что-то такое, значит он состоял в каком-то обществе. Согласен, это может нам не пригодиться, но игнорировать сей факт не стоит. Надо больше разузнать об этом всём, чтобы понять насколько нам это будет полезно и интересно. Что было изображено, Эва? Эвтида задумалась. Она припомнила то, как выглядела татуировка и ответила: — Ну… Это трудно. Там по-середине был анкх, от него исходили во все стороны палочки, а на концах было четыре символа. Не знаю, что это, но ты ведь знаешь, насколько у меня хорошая память. Я запомнила один символ. — Всего один? — расстроенно спросил Рэймсс, — пользы от тебя, Эва, как от… И тут Эва снова вспыхнула. Да если бы не её внимательность, у них бы вообще ничего не было! Разве можно было за доли секунды запомнить символы, которые раньше в глаза не видел и знать не знал, что они означали?! То, что память Эвы зафиксировала хоть один — уже было подарком судьбы! — Да ты бы сам попробовал разглядеть татуировку издалека, в практически постоянном движении, да ещё и запомнить всё! Я смогла запомнить только потому, что тот шезму сдерживал руку охотника и у меня появился отрезок времени, в который я смогла разглядеть. — Хорошо, что у нас хоть что-то есть, — вклинилась между ними Дия, предвосхищая новый скандал, — пойдём-ка в наш дом, там есть папирус и перо, а ещё нет лишних ушей, — оглядев округу, Дия подтолкнула товарищей в спины лёгким жестом, — Эва, ты ведь сможешь повторить татуировку и символ? — Она была не сложная, — кивнула она, — смогу. Не зря же на писца училась. — Знаем мы, как ты училась и результаты твоей учебы, — фыркнул Рэймсс и охнул, когда получил локтем в бок. Они окольными путями пошли в хижину Эвы с Дией. В принципе, ничего противозаконного в данный промежуток времени они не делали, но лишний раз не хотелось привлекать внимание к своей деятельности. Дома Дия достала из запасов папирус с пером и положила перед Эвой, которая кривовато (не художницей была) набросала анкх, палочки и символ. Дия, когда всё было готово взяла в руки папирус и стала рассматривать получившееся изображение. Рэймсс, не в силах ждать своей очереди, подошёл со спины и, положив голову на плечо, так же стал рассматривать рисунок. Он был выше Дии и рост ему это позволял. Пару секунд он разглядывал его молча, а после, лицо парня приобрело скептическое выражение: — Да уж, говорила она: «не зря на писца училась!» — он произнёс это тонким голосом, пародируя, весьма неудачно, Эву, — на этот рисунок поспоришь и в голову невольно закрадется мысль, что это двухлетний малыш в истерике бился. Крокодил задней лапой лучше нарисует! Эва прищурилась и прошипела: — Рэймсс, не зли меня. Напомнить тебе, чем это обернулось в прошлый раз? Он вздрогнул. Да, периодически Эва была настоящей шезму, то бишь, весьма злопамятной. Воспоминания не заставили себя ждать: — Дия, его его прибью! — рявкнула Эва, подскакивая. — Спокойствие, Эва, только спокойствие. Сделай глубокий вдох и выдох. Рэймсс, конечно, тот еще засранец, но не поддавайся провокации! — Дия уже битый час бабочкой порхала вокруг Эвы, пытаясь успокоить разгневанную подругу. Та твердила, что была спокойна, но это очевидно было не так. Во время Шему в Гермополе был свой небольшой праздник, призванный посодействовать хорошим урожаем в Перет. Проводился он в месяц тэпи и был для некоторых граждан Гермополя проблемой. Для Эвы, например, которую её Сетов дружок-одногруппник Рэймсс записал в добровольцы по проведению праздника. Это были лишние проблемы, нужно было делать много дел и потратить много нервов, так что сейчас Эва Рэймсса буквально ненавидела. — Исфет, Дия, пусть не попадается мне на глаза или прибью его и прокляну грешную душу! Дия погладила Эву по плечу и весело сказала: — Я думаю, что сейчас он и сам не сунется к тебе. А если сделает это, то выскажешь ему всё, что думаешь по этому поводу. Эва злобно фыркнула и почесала лоб. Она была так зла, что у неё зуд начался. Ну нет, высказывать Рэймссу она ничего не станет, но просто так это не оставит. Она не будет собой, если стерпит подобное и не даст достойного ответа. В голову Эве пришёл гениальный план. Её губы медленно растянулись в хитрую улыбку, быстро сменившись злорадной ухмылкой, больше похожей на оскал. Она чуть опустила голову и сверкнула на Дию своими желтоватыми, кошачьими глазами. Та недоуменно наблюдала за этими изменениями, а после, тяжело вздохнула: — Ты хочешь приплести в ваш конфликт меня, да? — Не «приплести в конфликт», а «поручить важное дело во имя возмездия», — фыркнула Эва. Дия поджала губы и скучающе хмыкнула: — Другими словами, ты хочешь втянуть меня в ваш конфликт. — Жди тут, — азартно воскликнула Эва и выбежала из комнаты. — А у меня есть выбор? — в пустоту спросила Дия, но Эва её уже не слышала, занятая мыслями о мести и убежавшая. Эва сбегала к брату и быстро вернулась к Дие. Она протянула ей платочек в котором лежали семена со злобной ухмылкой: — Это незаметно подсыпь ему в еду. *** Эва сидела напротив Реммао и тщательно выводила иероглифы. Да, они были черномагами, но для успешного прикрытия писцом нужно было хоть немного уметь писать. Эва, как худший из всех них в этом деле, дополнительно периодически занималась с Реммао. К вещему удивлению наставника и злорадной радости Эвы, посреди их занятия в класс влетел злой, как Апоп, Рэймсс. Он подлетел к Эве, поднял её, развернул к себе передом и в лицо прорычал: — Ты специально это сделала, да?! — Кхм, ну, в общем, ничего подобного я раньше не видел, — перевёл тему Рэймсс, — а ты, Дия? Дия, всё ещё смотрящая на рисунок под разными углами лишь покачала головой. Через некоторое время, она-таки подала голос: — Ну, раз никто из нас не знает, что это за татуировка и при этом мы все решили, что принепременно нужно узнать ответ, раз уж он замаячил пред взором нашим, предлагаю пойти в Храм Знаний. — Библиотека есть только в Фивах, — обеспокоенно сказала Эва, припоминая прошлую их вылазку и её результаты. Рэймсс до сих пор жаловался на головные боли и шишку на затылке. — Мы сделаем в этот раз умнее, — хмыкнул Рэймсс, — пройдем через главный вход и там по ситуации. По крайней мере, все будут знать, куда мы ушли и что нас нет. — А если нас не выпустят? — задумалась Эва. — Попробовать стоит. Это в любом случае лучше, чем ничего не делать. Ну и… Эва, помнишь о чём мы с тобой говорили? Можно попробовать воспользоваться этой ситуацией. Эва кивнула. Действительно, могло сработать. На вопросительный взгляд Рэймсса они сказали, что позднее всё объяснят. Молодой человек со скрипом, но согласился. Тут же из угла в котором до этого блаженно сопела, вылетела Грейс и, поставив лапы на колени Эвы, завиляла хвостом, вывалив язык. В новом ошейнике, с довольной мордой она смотрелась ну очень мило. Эва потрепала собаку по голове и отрезала: — С животинками никто по библиотекам не шастает! Дома сиди. Грейс была очень умной собакой. Она тут же слезла с хозяйских коленей, легла на пол, поджала уши и хвост и заскулила. — Ну что за шантажистка! — всплеснула руками Эва и воскликнула, — нет, вы это видели вообще?! — Возьмём её, Эва. Смотри какие глазки, — умиленно проговорила Дия, пока Рэймсс в стороне посмеивался. Он хмыкнул, подошёл к Грейс и начал чесать её за ухом так, что её хвост вновь начал разрезать воздух в бешенном темпе. Грейс засопела от удовольствия и начала тереться головой о мужскую ладонь. Эва наблюдала за этой картиной, приподняв брови. Внезапно, Рэймсс выдал: — А знаешь, когда вы пропали, Грейс вся извелась и перенервничала и именно она кое-чем помогла охотникам, она нашла твой браслет, Эва, и передала никому иному, а Эпистату. «Мой браслет! Его нашли и он у Амена! Но почему он мне его не отдал при встрече? Момент был неподходящий?». — Хорошо, — согласилась Эва, понимая, к чему Рэймсс упомянул об этом, — возьмём её с собой, но если Грейс не пустят с нами, сам будешь развлекать её за пределами библиотеки. *** Троица и собака целенаправленно шли к выходу из поселения и чем ближе были они к нему, тем больше охотников встречалось на пути. Похоже, слова про усиление охранного режима не были просто словами. Впрочем, иного от Верховного Эпистата ожидать было бы глупо. На входе стояло аж четверо охранников: Сахрау-Тан, Азибо, Мьюм и охотник, которого не знал никто из их компании. — Куда собрались? — вышел вперёд Сахрау-Тан. — В библиотеку, — чуть приподняла голову Эва. Ну почему, почему судьба вечно сталкивала её именно с этим занудой? Других охотников в отряде, что ли, не было?! — Вам нельзя. Был приказ никого не выпускать. Слышала, Эва? Ни-ко-го. Это понятно? Карие глаза мужчины горели и Эва с досадой поняла, что договориться не удастся. Только не с Сахрау-Таном. Он был слишком принципиальным. А учитывая, их недавнюю выходку и её последствия, даже Эва не рискнула бы снова сбежать. Во-первых, гнева окружающих ей было достаточно, а- во-вторых, её действительно трясло при мыслях о том, что с ними могло случиться, если бы судьба не была к ним так благосклонна. Они чуть отошли и хотели уже начать обсуждать ситуацию, как сзади к ним подошёл Тизиан в компании Оана и Косэя. Он подозрительно оглядел их и спросил: — Что за шум, а драки нет? — Всё хорошо, Господин. Просто гражданам вновь не сидится там, где положено. Пытались выйти в город, — тут же сдал их Сахрау-Тан. «Предатель» — подумала про себя Эва. Впрочем, был ли смысл ожидать от него иного? Тизиан смерил их хмурым взглядом. Косэй позади приложил руку к лицу, пока Оан тихо посмеивался, уже явно привыкший к тому, что троице молодых писарей на месте не сиделось. — Зачем стремитесь опять сбежать? — подозрительно спросил заместитель Амена. — В библиотеку, Господин, — выступила вперед Дия и Эва сразу же заметила, как лицо Тизиана смягчилось. Это было уже интересно. — В библиотеку? — недоуменно переспросил Косэй. — Да! Мы ведь писцы и, говоря на чистоту, имеем мало опыта. И чтобы хорошо делать свою работу нам очень нужна практика, Господин. Библиотека подходит для этого лучше всего. — Да ну? И вот прям так уж учиться собираетесь? — скептически спросил Оан и вся троица замотала головой. После этого Дия сделала ещё один шаг к молча стоящему Тизиану и одним кончиком пальца мимолетно дотронулась до его предплечья. Грейс, сидящая до этого рядом с Эвой, так же вышла вперед, села перед ногами Дии, вскинула голову вверх и посмотрела в глаза охотника. Тот под двойным ударом окончательно смягчился и ласково потрепал собаку по голове. Оан и Косэй за его спиной довольно переглянулись, первый с ухмылкой, а второй приподнял брови. — Хорошо, — хмыкнул Тизиан и под недоуменные взгляды как охотников, стоящих на входе, так и шезму, сказал, — я даю вам своё разрешение. И, не успели шезму обрадоваться, как он отрезал: — Но мы пойдём с вами. Делать было нечего и по итогу, троица шезму, собака и тройка охотников направились в Фиванскую библиотеку. Прибыв туда, Эва с Дией и Рэймссом изначально просто стояли и разглядывали помещение. К ним тут же подошёл библиотекарь: грузный темнокожий мужчина с тёмным цветом глаз и волос: — Граждане, с собакой нельзя! Пока никто ничего не успел сказать или сделать, вперед выступил Тизиан: — Господин, собака из отряда Верховного Эпистата, у вас есть какие-то проблемы? Пока Тизиан разбирался с сразу же изменившимся в лице библиотекарем, Эва поймала ещё одного, который перебирал какие-то папирусы. Они ещё когда в библиотеку шли в тайне от охотников рассудили, что им нужны папирусы на тему татуировок или символики. Пока Тизиан с Оаном и Косэем были заняты, они решили раз уж выдалась такая возможность узнать не приходили ли подозрительные люди, которых можно было обвинить в чёрной магии, их личные шезму о которых они знать не знали, нагрузили другого библиотекаря работой и тот показал все свитки на интересующую Эву с Дией и Рэймссом тематику. Их было… Много, но никто и не обещал, что будет просто. Эва открыла сумку и вытащила оттуда папирусы, перья, чернила и даже запасные комплекты, чтобы имитировать бурную деятельность. Что не сделаешь ради прикрытия… Они начала просматривать всю информацию, что имелась в папирусах, фиксируя интересные моменты, которые могли бы им пригодиться, но их было не особо-то и много. Эва изредка поглядывала в сторону, в которой мило беседовали с работниками «Храма знаний», как выразилась Дия, их навязанные спутники, и почувствовала, что вот-вот и её распущенные, тёмные волосы, встанут дыбом. Тизиан приближался прямо в их сторону. Она быстро подсунула библиотечный папирус под тот на котором должна была писать, но по факту сделала лишь одну зарисовку спиральки, сделав вид, что что-что переписывает оттуда и шепнула: — Тизиан идет! Остальные сделали практически то же и когда он подошел к ним, они действительно делали вид, что занимались. Эва окончательно спрятала тот папирус под тем, на котором черкала, написала быстро в строчку несколько вариантов простого иероглифа сначала небрежно, а после, более старательно. Дия, которая сидела чуть левее, насколько видела Эва, переписывала взятый на отвлеченную тему папирус про особенности празднования Дня Исиды в Мемфисе. Что там писал сидевший напротив Рэймсс видно было плохо, да и не вглядывалась Эва, своих проблем хватало. — Чем занимаетесь? — дружелюбно поинтересовался Тизиан. Его любопытные взгляд скользил по папирусам, но был при этом довольно-таки рассеянный. Рэймсс отшутился: — Да так, решили новый рецепт пива подчерпнуть, ну, знаешь, расслабиться после тяжелой работы. Тизиан подошёл к нему и с улыбкой дал лёгкую оплеуху, после чего бросил «не буду мешать, занимайтесь» и отошёл туда, где расположились Оан и Косэй, которые уже тоже нашли себе очевидно интересное чтиво. — Хоть где-то твои тупые шутки пригодились, — тихо фыркнула Эва, когда опасность миновала и возмущенно зашипела, когда Рэймсс пнул её под столом. Вообще, по-хорошему, охотников надо было поставить в известность об этой странности, вполне реально, что они знали больше, с их-то опытом. Да и возможности разузнать у них явно были обширнее, но шезму не хотели в случае чего под удар ставить себя. Кто знал, что там было спрятано, в этой татуировке, и к чему оно могло привести? А вдруг никак не связано с хворью? Для чего им тогда было знать? В общем, пока своё расследование они решили попридержать в тайне. Спустя неизвестно какое, но точно не маленькое количество времени, пришлось признать поражение и констатировать, что в отличие от Верховного Эпистата, ищейки из них никакущие. Никакой новой информации они не получили, символ, что Эва запомнила, нигде не светился, в религиозных практиках он не был задействован. По крайней мере в тех, что имелись в общем доступе. И какого-то обозначения ему не нашлось. Он не был связан ни с каким Богом или Богиней, как предположил Рэймсс и шезму правда не знали, что еще могли сделать. Они искали информацию про татуировки с изображением анкха. Такие были, но ничего похожего на то, что Эва видела. Они искали как татуировку в комплексе, так и отдельные её элементы и единственное, что у них было, что анкх — оберег, дарующий бессмертие. Когда Дия ещё некоторое время повертела папирус, повсмотрелась в рисунок под разными углами, она предположила, что палочки — это лучи, а на концах лучей уже какие-то истины или постулаты…? Сложно было сказать, точно не зная даже, что это было такое, но с Дией все согласились. Кроме того, поскольку они не нашли среди символов эти закорючки, она предположила, что это буквы другого языка. — В этом есть смысл, — кивнула Эва, — но можно ли спросить охотников о каком-то… — Языковеде, — закончила Дия и нахмурилась, — конечно, Фивы большой город. Я уверена, тут есть хоть один такой специалист, но… это будет очень, нет, очень подозрительно. — А у нас есть выбор? — спросила в пустоту Эва и ей никто не ответил, поскольку все прекрасно понимали — не было. Раз уж ввязались в это, потратили на это столько времени, то нужно было довести дело до конца. Кроме того, что-то нехорошее происходило в Египте и волей-неволей, они оказались втянутыми в это. Дия обернулась и оглядела охотников, а после аккуратно подошла у Тизиану как к главному и тому кто, Эва готова была поклясться, слушал её больше всех остальных вместе взятых. Она тихо спросила нет ли в Фивах специалиста по письменности других стран. — Я знаю одного, — откликнулся Косэй, — я родом отсюда, из Фив, поэтому неплохо знаю город, но для чего это? Эва поджала губы. Знала ли Дия, что говорить? Их деятельность с самого начала была подозрительной, но без охотников они бы вообще ничего не смогли. Ситуация была безвыходная, пришлось довериться тем, кто был к ним относительно лоялен. Но о чём сейчас думали Тизиан, Оан и Косэй? Что подозревали? — Мы… Я нашла текст на другом языке. Вернее, понятное дело, текст на египетском языке но с вставками другого языка. Он интересен мне. Ты ведь знаешь, после того, как выучимся на писцов, мы можем выбрать интересные нам направления. Эва вот рассматривает траволечение, а меня несколько интересуют другие культуры и поэтому, я хотела бы пообщаться со сведущем в этом деле человеком. Дия вытащила один из папирусов и продемонстрировала Тизиану. Тот некоторое время всматривался в него, а после кивнул: — Хорошо. Раз так обстоят дела, то почему бы не заглянуть к нему. Но, раз это интересно только тебе, Дия, то почему бы не сходить туда вдвоём? Я ориентируюсь в Фивах не хуже Косэя и смогу найти по его описанию нужное нам место. А Эву и Рэймсса мы задерживать не будем, тем более, что Рэймсса ждёт работа, а Эву — Верховный Эпистат. Не хотел говорить вам перед библиотекой, портить учебный настрой. На Дии скрестились два недовольных взгляда и она лишь неловко пожала плечами. «Ладно уж. Лучше так, чем никак. Тем более, что Тизиан выглядит как стащивший улов у рыбаков кот, а его благосклонность будет нам ой как полезна». — Хорошо, — кивнула Эва, кидая хмурый взгляд на Рэймсса, чтобы не лез. Но парень был понятливый и хорошо чувствовал ситуацию. Уже зарегистрировав взятый папирус на имя Дии (Эва даже подумала, что вскоре Тизиану с ней опять придется прогуливаться вдвоём, чтобы вернуть папирус) и идя вместе к выходу, чтобы разойтись по разным сторонам, Эва выдохнула. Пока Тизиан с Оаном внимательно слушали объяснения Косэя, Эва тихонько, на пару шагов отстала от них и друзей дёрнула, шепнув: — Думаете, они купились на наши отговорки? — Нет, конечно, — пробормотала Дия, — Тизиан не такой тупой, как вы думаете, но я возьму разговор с ним на себя. И легенду мою про языковедение, будьте добры, поддерживайте. — Разумеется, то в наших интересах, — хмыкнул Рэймсс и все трое догнали охотников, договорившись встретиться дома у Эвы с Дией после того, как Рэймсс закончит работу. *** Эва плелась к дому Верховного Эпистата с огромной неохотой. Конечно, Реммао, сколько бы не злился, не мог не предупредить её об этом, но она настолько была увлечена загадкой, что они с Дией и Рэймссом, абсолютно неопытные в подобных делах, решились распутать, что успешно забыла об этом, а не стоило. «Интересно, если я сейчас случайно сверну не туда и потеряюсь, насколько убедительно это будет?». Убедительного в этом было бы мало, учитывая, что в поселении Эва была не первый день, само по себе оно было не настолько большим, чтобы в нём потеряться, да и люди ходили везде, в том числе и охотники у которых можно было спросить дорогу, а учитывая то, что Эпистатский дом в принципе был не маленьких размеров и довольно сильно выделялся среди других… Пришлось Эве идти до конца и не сворачивать. Подойдя к Эпистатской Хижине, Эва остановилась на пороге и тут же на неё нахлынули воспоминания. Почему-то каждый раз, каждый период её жизни в этом уже болезненно-родном поселении, заканчивался именно здесь на пороге хижины Верховного Эпистата в ожидании очередной выволочки. Это было иронично, но ни капли не смешно. Может кому-нибудь, но не Эве. Не успела она собраться с мыслями и поднять руку для того, чтобы постучать, как дверь отворилась сама собой. Амен как обычно в одних штанах, весь благоухающий маслом из мирта и граната, стоял на пороге по другую от Эвы сторону дома со скрещенными на груди руками. — Ждал, пока постучишь, но похоже, скорее крокодилы научатся летать, чем Эвтида — делать всё расторопно. Проходи. Он вошёл вглубь дома, а Эва в шоке смотрела ему вслед. Вот ведь… — Чего встала? Иди особое приглашение нужно? — послышалось из глубины хижины и Эва, отмерев, зашла. «И шагов не было слышно» — недоуменно подумала Эва. — Ты что, всё это время стоял за дверью и слушал, когда я приду? Амен фыркнул, что удивило Эву. Впрочем, их с Эпистатом отношения уже определённое количество времени были слишком странные. Он покачал головой, сказав: — Ты так сопела, что тебя не услышал бы только глухой. Эва надулась и сложила на груди руки: — Да что вы! Острый слух у тебя, Господин. Скажи-ка, а ты только и делаешь, что слушаешь целыми днями не сопит ли под твоей дверью очередная девушка? — Перегибаешь! — отрезал Амен. Брови его практически сошлись на переносице, а кулаки сжались. Взгляд Эвы против её воли прошёлся по оголенному торсу Амена, по кубикам пресса… Стоило признать, на что посмотреть было. Эва почувствовала жар и тут же попыталась переключить своё внимание на что-то другое. Она в знак капитуляции подняла руки и Амен тяжело выдохнул: — Неугомонная и бесстрашная. Или глупая, смотря на то, с какого ракурса посмотреть. К слову, о глупости. Может объяснишь как получилось так, что я запретил суваться в старый квартал, а вы ослушались, так еще и чуть в рабство не попали? Эва вздрогнула. Она ожидала от него этот вопрос, но что ответить не понимала. Она потупила взгляд и посмотрела на свои руки. На них была написана вся та боль, что им с Дией пришлось пройти. То, что с ними случилось уже было худшим наказанием, но почему-то, все вокруг стремились напомнить им о прошедшем, о той боли. Каждый считал своим долгом наказать, не понимая, что Эва с Дией итак уже были достаточно наказаны своей судьбой. Пережитым ужасом и унижением женского достоинства. Амен хмуро смотрел на то, как Эва подняла свои руки, посмотрела на них и сжала. Он поморщился. Эва не знала, о чем он думал, но неожиданно для неё, он как будто в наваждении протянул руки и мягко взял ладони Эвы. Её руки были похожи на то, будто не писцом она была, а рабом, строящим пирамиду, под стать им с Дией в последнее время: покалеченные и очень бедные. На запястьях остались синяки, как Эва и предсказывала после стычки с торговцем, которая сейчас воспринималась, как практически сущий пустяк, на ладонях — множество мелких царапин и ранок после их «путешествия» по провинциальному городку где-то между Абидосом и Иераконполем, как потом оказалось. Город действительно был очень маленьким и не нанесенным на большинство карт, поэтому Индийцы посчитали его хорошим укрытием, где можно переждать было, пока поиски бы не утихли. Если бы Эва с Дией не умудрились сорвать их план своим побегом. «Ну, это мы, работающие под крылом Верховного Эпистата. Смогли найти союзников даже в такой глуши, а что насчёт обычных девушек? Сколько таких вывезли из родной страны, чтобы продать и которые не смогли найти помощь? Рядовые граждане не имеющих никакой связи с высокопоставленными личностями?» — в очередной раз, в смятении подумала Эва, мазнув взглядом по расцарапанным рукам в мужских ладонях. Амен грустный взгляд Эвы поймал и аккуратно погладил царапины пальцем. Эва вздрогнула, по спине поползли мурашки. Он долго смотрел на неё салими бледно-голубыми глазами и после, вздохнул и тихо сказал: — Может быть не подходящий этот момент, но у меня есть подарок для тебя. — Подарок…? — растерянно пробормотала Эва, смотря на то, как Амен отошёл к стеллажу, на котором стояла коробочка. «…для меня?» — Эва хлопнула ресницами и аккуратно приняла коробочку, коснувшись пальцами Эпистатской руки. Эва вновь вздрогнула и усмехнулась про себя: «Наверное, каждая вторая девчонка в Мемфисе, да и не только, мечтает об этом, а для меня его прикосновения почему-то становятся нормальными. Да и вообще… У него ведь оба моих браслета! Почему он ничего не говорит о них?». Несколько секунд Эва просто смотрела на коробочку, не решаясь открыть её, но после, когда всё-таки решилась, она охнула и почувствовала слабость в ногах. Это была серебряная цепочка с подвеской в форме лотоса, украшенной золотой окантовкой и камнями. По середине подвески был изумруд, а вокруг, лепестки были украшены сердоликом. «О Боги! Это же… Да ещё и с изумрудом, который редко используют для украшений!». — С-спасибо, — покраснев, пробормотала Эва. Она не знала, что еще сказать и тихо спросила, — это ведь то самое из-за которого у нас с торговцем произошёл конфликт? — Но оно ведь тебе понравилось? — вопросом на вопрос ответил Амен, улыбнувшись уголком губ, и, взяв у неё подвеску, зашёл Эве за спину. Когда он коснулся её шеи, чтобы застегнуть подвеску на её шее, Эва вздрогнула: «Господи, неужели, всё это по-настоящему?!». Эва поверить не могла в то, что происходило, но правда была в этом: она стояла посреди дома Верховного Эпистата с дорогостоящим украшением на шее при том, что он должен был по всем канонам сейчас ругать её: — Н-но… Эт-то ведь слишком дорогой подарок! — пропищала смущенная Эва, но замолчала, поймав на себе его насмешливый взгляд. Амен повёл плечом и усмехнулся: — Запомни, для меня нет слова «дорого». Есть «стоящее того или нет». И если я хочу порадовать девушку в компании которой мне приятно находиться и которая мне симпатична, маленьким украшением, то для меня это абсолютно не сложно. Эве стало тяжело дышать. Он сейчас вот так просто признался, что ему в радость её компания, и что она ему симпатична?! Не верилось! Амен всегда был таким холодным, не любящим выставлять свои эмоции на показ, а тут просто взял и сказал ей, что она ему приятна? Это ещё было не всё. Амен отвёл взгляд, тоже, кажется, смущенный ситуацией и сказал: — После твоей кражи и проникновения в мой дом, конечно, стоило высечь тебя, а не подарки дарить, но тебе повезло, неферут, я в последнее время расслабился и стал слишком добрым. Вся нега от предыдущих слов прошла, заняв место новым. Эву захлестнула волна возмущения: — Да не крала я! Такой ведь момент был! Тебе обязательно надо было всё испортить?! Тем не менее, в голове пронеслась шальная мысль: «Если он так расслаблен, то когда собирается, каков он?». *** Дия вернулась достаточно поздно и в хорошем настроении. Эва с Рэймссом уже ждали её и как только Дия зашла в хижину, Эва колко бросила: — Если хотела остаться с красавчиком Тизианом наедине, могла бы просто попросить, а не брать всё самое интересное себе! Дия фыркнула и собиралась было уже что-то сказать, пока взгляд её не упал на шею Эвы. Увидев кулон, губы Дии расползлись в заговорческой ухмылке. Она легким шагом подошла ближе к Эве и пропела: — И это, по-твоему, у меня был интересный день? Это же та самая подвеска из-за которой мы чуть не лишились рук тогда, на рынке! Она села рядом с подругой и одним кончиком пальца погладила подвеску, восхищенно смотря на кулон: — Какая красота! — восхищенно воскликнула она. — Да… Знаешь, я сама в шоке. Это просто… — Девчонки, — цыкнул Рэймсс. Они с Эвой уже поругались по поводу этого кулона, обдумает она это позже, — лишь бы болтать о своём девчачьем: украшения, чувства… Дия, лучше не тяни и рассказывай, что узнала, а потом обсуждайте всё это сколько влезет, только без меня. Дия вмиг приняла заговорческий вид, понизила голос и мрачно произнесла: — Я была кое в чём права. Это был не символ, а буква другого алфавита. Знаете какого? Дия сделала паузу и после того, как Эва нетерпеливо поторопила её, овтетила, загнав всех в состояние шока: — Индийского. Эва почувствовала, что у неё холодеют конечности.