***
Они еще какое-то время были на месте преступления — дождались пока медики не загрузят все тела в машину и не скажут хотя бы примерно, когда будут готовы результаты, подождали пока полицейские сфотографируют все вещи, которые считают подозрительными и запишут все показания рыбаков, и когда убедились в том, что делать здесь больше нечего, что произошло только через полтора часа, поехали обратно в участок. Белла могла бы уйти еще в самом начале — сослаться на то, что ей плохо, да и свалить, но осталась, чтобы ничего не пропустить. Ей и самой не хотелось долго возиться с этим делом, но, похоже, придется — она могла бы схитрить и поспрашивать у тех существ, выслушав их нытье, кто их там убил и что им нужно, но это вредно для морального фона, да и скорее всего ничего она не выяснит таким методом, да и вину человека еще доказать нужно. В любом случае уехали они вместе и без всяких приключений — запах немного развеялся и было уже не так противно, да и существа куда-то скрылись, как только их тела исчезли из зоны видимости, так что подвез ее Кевин прямиком до полицейского участка, решив, что если Белла предложила поискать дела в архиве, то она хочет заниматься этим прямо сейчас. Это было не совсем так, но и как-то выступать, что она пойдет домой не хотелось, так что она просто вышла из машины и зашла в знакомое здание. — Я не понимаю, как ты найдешь похожие дела, у тебя есть магия? — с усмешкой спрашивает Кевин, замечая, что Белла на секунду замерла, но потом как-то тоже усмехнулась — то ли грустно, то ли снисходительно, он не понял. — Ага, что-то вроде того. — кивнула Белла, складывая руки на груди и стараясь не зевать от усталости. Как обидно, когда, по сути, почти не напрягаешься, но все равно устаешь, словно работал весь день и на фоне остальных она чувствует себя немного неловко. — Если есть обращения из района то они будут с начала года, может какие-нибудь общие сходства у жертв будут. По опыту, если это маньяк — а это маньяк, то есть что-то общее между всеми жертвами. — Ну не всегда, конечно, но будем надеяться. — сказал юноша, закинув руки за голову и слегка потянувшись, привстав на носочках, наедаясь, что эту минутку расслабления у него никто не заберет. Они шли по длинному коридору не так уж и долго — архив у них был не таким уж и большим, потому что нераскрытые дела вполне умещались на нескольких стеллажах, благодаря помощи Джека, который раскрывал даже сложные дела с завидной регулярностью. — А вот и архив, — сказал Кевин, останавливаясь около двери с табличкой и открывая дверь в темное помещение, включая в нем свет, чтобы Белле было комфортнее. — Позови кого-нибудь потом, если что-то нужно будет. Я предупрежу, чтобы если ты задержишься, ключ тебе оставят ненадолго, вернешь его потом, ладно? — Ладно. — просто кивнула Белла, заходя в помещение и провожая улыбающегося Кевина взглядом. Пыльное и темное помещение, состоящие из стеллажей, парочки столов и ламп, и забитое тонной различных дел встретило ее тишиной и воздухом, наполненным пылью. Белла в очередной раз вздохнула, проходя в помещение и прикрывая за собой дверь. Она на самом деле даже не знала, что конкретно хотела найти — может быть, заявления о пропажах людей, кто-то ведь должен был обращаться по этому поводу, может быть что-то похожее, она не знала, но тем не менее медленно и даже лениво прогуливалась между стеллажей, глядя на даты дел и прикидывая, подходит эта папка или нет и если подходит — то открывала и просматривала ее. Это не было чем-то невероятно интересным или полезным — по сути, она просто убивала время, чтобы проводить меньше времени дома, пусть в полутьме ее слегка начинало клонить в сон. Она чаще зевала и мотала головой, чтобы сосредоточиться на тексте в папке, который расплывался перед ее взглядом. Все, что она нашла — несколько обращений о пропажи людей в том районе и не более того, их было явно больше пяти, но за разные годы, словно люди там пропадали с какой-то периодичностью. Белла могла лишь хмурится на это — пять людей с начала года пропало только в этом году, несколько обращений за последний год и даже три обращения за позапрошлый. Это было странно — были заявления, но никакого хода этим делам не давали, словно бы они изначально были провальными, и нельзя было найти даже трупа. Пропадали только девушки, примерно даже одной внешности — длинные каштановые волосы, зеленые или карие глаза, более бледная кожа, и кроме фактора внешности их не связывало ничего. Они не пропадали все в каком-то конкретном месте — их всех в последний раз видели в совершенно разных местах, но вот, что было примечательно — пропавшие девушки зачастую уходили из поля зрения заявлявших в компании какого-то мужчины, внешность которого они вспомнить не могут. — Твою мать. — шепотом ругается Белла, закрывая глаза и рукой почесав голову, не совсем понимая, что делать с этой информацией и как это поможет делу. Даже если все эти заявители видели одного и того же человека, что маловероятно — никто из них не помнил его внешность, иначе хоть в одном заявлении, но это было бы указано. Это просто бесполезно — она угробила около часа, чтобы найти все эти заявления, прочитать их и разложить даже в хронологическом порядке и ничего, просто ничего. Она уже собиралась уходить, приняв решение о том, чтобы набраться смелости — возможно, напиться — и спросить все же у тех существ, кто их убил, когда замечает одну странную папку, датированную двумя годами ранее. Она хмурится лишь потому, что думала, что такие папки забрала все. Когда она начала замечать похожие дела в папке и за прошлые года, прошлась по всем, как ей казалось, неужели одну пропустила? Решив, что она еще может немного задержаться, она вновь прикрывает дверь, которую успела открыть, чтобы уже покинуть это помещение, и подходит к стеллажу, беря эту папку в руки и начиная ее читать. Это была какая-то странная папка со странным делом — не было заявления потерпевшего, не было ничего — ни улик, приложенных к делу, ни других каких-то документов, но были результаты вскрытия, заключение судмедэксперта и описание ситуации. «15 апреля 19XX года были найдены трупы троих человек в доме 14 деревни Котели, что рядом с озером Чуткое. Тела были опознаны жителями деревни Котели как семья Уайт, состоящая из Артура Уайт, его супруги Алики Уайт и их дочери Кейти Уайт. Артур Уайт был найден с простреленной височной областью, пистолет, на котором были только его отпечатки пальцев, что исключает версию с убийством, был найден рядом с ним, положение тела, орудие убийства и заключение судмедэксперта подтверждают факт того, что это было самоубийством. Алика Уайт была найдена в комнате — предположительно спальне — со вспоротой грудной клеткой, ножевыми ранениями в нескольких внутренних органах и асфиксией. По заключению судмедэксперта смерть наступила из-за колотых ножевых ран в области грудной клетки, асфиксия наступила до колотых ран, но была не смертельной. На момент нанесения колотых ран жертва все еще была жива. Кейти Уайт была найдена около двери в дом — по заключению судмедэксперта она умерла от геморрагического шока (обильной потери крови). Жертва была найдена без глаз — позже они были обнаружены около входа в — предположительно — спальню. Также жертве были нанесены колотые раны в живот и грудную клетку, за чем последовал геморрагический шок. Также на месте преступления был найден кухонный нож — орудие преступления, на котором вследствие экспертизы была обнаружена кровь Кейти и Алики Уайт, и на котором также были найдены отпечатки пальцев Артура Уайта, что полностью исключает его непричастность к убийству.» Это была лишь часть этой несчастной выписки, но Белла уже чувствовала, как к ней медленно подкрадывается истерика. Она читала это со смешанными эмоциями, но ярче всех проносилось чертово осознание и липкий страх, который оседал где-то внизу грудной клетки. Артур Уайт не был человеком, когда они контактировали все это время — он был кем угодно, но не человеком. Он мог быть перевертышем, он мог быть бабочкой или эволюционировавшим существом, но не человеком. И от простого этого осознания становилось мерзко и страшно. Если Артур был кем-то потусторонним, то он был опасным, он мог в любой момент напасть на них и от них остались бы лишь лужи крови. Он мог бы разодрать их всех на мелкие кусочки, и никто бы не доказал его вину, потому что он бы растворился во тьме, как и все эти твари, и от этого становилось страшно. Белла знала, на что способны твари из тьмы, даже самые низшие, и все они были опасными — лишь мелкими и жадными сгустками тьмы, которые могли навредить человеку любому за просто так, просто потому, что им стало скучно. Это нужно было прекращать, если Артур мертв, а по бумагам он мертв, то что же, черт возьми, тогда такое они видели, с чем говорили и почему никого вообще не смущало наличие этого мертвого мужика? Хотя, половина тех полицейских, включая Кевина, были достаточно молодыми, поэтому наверняка они не были приставлены к этому делу и ничего о нем не слышали. Белла решила подумать об этом как-нибудь потом, потому что это не было тем, чем нужно разобраться в первую очередь.***
Джеку было скучно просто до невозможности — он не мог встать с постели из-за болезни, и сил хватило лишь для того, чтобы взять несколько книг из стеллажа, чтобы не сойти с ума со скуки. Он проснулся ближе к вечеру, часы показывали половину девятого, и спать больше не хотелось. Это было отвратительно — он не мог встать даже просто для того, чтобы дойти до телефона и поговорить с кем-нибудь, ему было безумно скучно, а сестры даже дома не было. Он несколько раз достаточно громко звал ее по имени, но она не отзывалась, так что, скорее всего, ее не было дома в принципе. Книга не так уж сильно разбавляла его скуку — какой-то не сильно интересный роман, с каким-то нелогичным развитием не то, чтобы сильно заставлял концентрироваться на сюжете. Джеку было откровенно скучно. Хотелось встать и куда-нибудь сходить, или поговорить или что угодно, только бы больше не лежать так долго без движения. Он отвернулся на бок вместе с книгой, чтобы ее лучше освещала лампа, которая стояла на тумбочке, поэтому не видел, что за его спиной кто-то оказался. Этот кто-то смерил его внимательным взглядом прищуренных глаз, прежде чем растянуть рот в улыбке и едва не пропеть. — Джеки. — для Лилит было забавно наблюдать за тем, как юноша дернулся и выругался, резко поворачиваясь в ее сторону и кидая книгу, от которой она увернулась просто наклонив голову в сторону. — Где твоя сестренка? — Лилит, дери тебя черти! — закричал юноша, стараясь отодвинуться от той, кого мягко сказать недолюбливал. Лилит стояла напротив его кровати и лениво рассматривала свои длинные черные ногти, словно совершенно незаинтересованная в Джеке, ну как и обычно в принципе. И это так раздражало, что просто до тошноты. — Нельзя так просто заявляться в чужие дома, имей хоть немного приличия. Лилит выглядела скучающей, и, тем не менее, как и всегда очень эффектно, прямо-таки совершенно не вписывалась в интерьер его комнаты. Ее светлые волосы сильно выбивались из общего черного образа, они были прямо-таки каким-то светлым пятном на фоне ее черного облегающего платья с небольшим вырезом для ноги. Кожа у нее бледная и даже, кажется, немного сероватая, Джек не знал, так ему кажется из-за освещения, или у нее реально была серая кожа. Яркие желтые глаза с вертикальными зрачками тоже не выражали никакого интереса — они скорее были полны скуки и раздражения, по-видимому от того, что ей приходится находится в одном помещении с учеником ангелов. Под глазами у нее, как и обычно, были какие-то черные линии, которые начинались у нижнего века и формировали небольшой треугольник у самого глаза, а на длинных, пушистых ресницах была тушь, как и обычно. На шее неизменно болтается ее кулон, который чем-то похож на пятигранную звезду с красными рубинами по краям. На голове как и обычно находится корона из черного золота, словно бы крича о том, сколько денег она на это угробила. — Мне без разницы. — безразлично пожимает плечами Лилит, продолжая рассматривать свои черные ногти на не менее черной руке — Джек понятия не имел, что за руны были на ее руке — как бы долго не пытался выведать у Беллы или не пытался расшифровать сам, никак не мог понять. Они занимали половину ее рук и представляли собой полностью черные кисти рук, а дальше лентами до локтей расходились какие-то непонятные символы на непонятном языке, Джек предполагал, что это латынь или какой-нибудь демонический язык. — Где Белла? — Без понятия. — говорит Джек и тут же заходится в кашле, чувствуя, как неприятно от этого сдавливает легкие. Он понятия не имеет, зачем Лилит понадобилась его сестра, но даже если бы он знал, то ни за что бы не сказал. — Тебе-то зачем? — Не твое дело. — слишком резко огрызается демон, что было ей даже немного не свойственно, прежде чем напряженно посмотреть на дверь, словно Белла могла в нее войти через секунду, а после лишь фыркнуть и ухмыльнуться. — Бывай. — она даже махнула ему рукой на прощание, прежде чем точно также, как и появилась, бесследно раствориться во тьме. Такие ее приходы не то, чтобы были редкостью, но все еще были неожиданными, так что Джек мог только выругаться на это, потому что теперь он лежал в постели без книги — его единственного, пусть и скудного, источника развлечений. Он просто закутался обратно в одеяло, чтобы было не так холодно, и постарался найти себе какое-нибудь визуальное развлечение — за окном уже давно темно, так что с кровати на него смотреть не вариант, да и встать он без сильной необходимости не может, что ему, узор на обоях рассматривать? Мысли его из-за отсутствия развлечения возвращались то к Лилит, то к сестре, а это были две темы, над которыми он обычно старался не размышлять. Как знал Джек, Лилит была наставницей Беллы, той, кто помогал его сестре разобраться с ее необычными талантами, так скажем. Джек не знал, в чем конкретно заключается ее особенность, но обучение у них было кардинально разным, как минимум потому, что Джек обучался у ангелов, так сказать «светлой» магии, а Белла у демонов, соответственно «темной» магии. У них у обоих была предрасположенность к магии с детства — родители всегда говорили ему, что он — особенный, благословленный и посланный им небом ребенок. Джек воспринимал это как должное и всегда думал, что у его сестры также — Белла ведь его родной человек, значит, они должны обладать одинаковыми способностями, да? Это значит, что они оба были отмечены Богом и должны были быть ему благодарны. Только вот он уже с детства замечал какое-то странное отношение родителей к его сестре — если его за успехи хвалили, целовали и обнимали, то успехи его сестры словно не замечали, наоборот, ее чаще всего били за самые малейшие промахи, и Джек нередко слышал, как мама или папа кричали на Беллу почти ни за что. Если она делала что-то не по этикету в свои пять лет, то ее били или кричали на нее, если ее способности в чтении, письме или арифметике не совпадали с придуманными родителями стандартами — история повторялась. Джек не понимал такого отношения к сестре, но и не лез — не считал нужным, родители ведь лучше знают, если Беллу наказывали, значит, она была виновата, значит, ей следовало больше стараться и уделять время учебе. Белла была странной с самого детства — она часто смотрела в одну точку, словно видела там что-то или могла расплакаться просто ни с чего, а потом говорить, что монстры опять что-то ей говорили о смерти. Джек был взрослым, все же он на два года старше сестры и уже не верит в глупые ее россказни о монстрах и призраках, что живут в стенах их дома и под ее кроватью. Родители почему-то очень пугались таких ее рассказов, словно верили ей — Джек замечал это по их взгляду, но никогда не мог понять, что их так пугает — его сестра просто выдумывает это от одиночества, разве нет? Они не пытались об этом говорить — Джек просто считал сестру немного странной и просто глупой, пугливой и маленькой, у него не было к ней никакого интереса — она просто была в его жизни как родственник, но он сомневался, что чувствовал к ней что-то. Они росли как чужие люди — в дальних комнатах, с разным расписанием, разным кругом общения, почти не пересекались даже дома, так что навряд ли у них было здоровое понятие о любви друг к другу, но, тем не менее, они продолжали вместе жить и держаться друг за друга потому что, по сути, они остались только вдвоем из всей своей семьи. Отдаляться друг от друга они начали еще с детства, так что Дек был искренне удивлен тем, что в двенадцать лет у Беллы сменилась наставница и она теперь не будет посещать дворец королевы так часто как раньше из-за каких-то других тренировок — раньше они у них были совместные, но после какого-то случая, в который Джека не посвящали, Белла больше не будет посещать тренировки вместе с ним. Джек не был особо расстроен из-за этого — он просто ничего не чувствовал к этому человеку и его не мог радовать или волновать его приход или уход. О Лилит он знал мало, примерно как и о сестре, знал просто какие-то поверхностные факты: вот Лилит — она наставница сестры и по совместительству королева Ада, супруга Люцифера и одна из красивейших демонов Ада, с ней лучше не связываться, если не хочешь нажить себе проблем. Джек понятия не имел, почему вдруг у этой женщины появился интерес к его сестре или почему такая женщина вообще взяла его сестру — объективно ничем непримечательную, в ученицы, но это было не его делом, пусть ему и было интересно. Почему-то в голову приходит мысль о том, что, несмотря на их достаточно холодные отношения, Белла все равно продолжает заботится о нем — она приносит ему лекарства и воду, когда он болеет, изредка ворчит о том, что он — безответственный и как она устала лечить его, хотя предупреждала, в какие-то моменты это даже слегка мило. Она готовит ему, точнее оставляет ему порцию завтрака, обеда и ужина, иногда она варит им обоим кофе и ничего не говорит на этот счет. Она поддерживает дома чистоту — по крайней мере в кухне и гостиной, куда иногда могут зайти гости, а Джек в свою очередь иногда оставляет на ее столе конверт с деньгами, как бы отплачивая ей за ее заботу. Такие мысли совершенно не настраивают на сон, скорее наоборот, Джек беспокойно ворочается на кровати, в попытках найти удобное положение, но у него не получается, из-за чего он с раздражением закутывается в одеяло, которое уже слегка нагрелось от его тепла и встает, чтобы все-таки найти себе какое-нибудь занятие, иначе он рискует умереть от скуки.***
Белла ненавидит, когда Лилит вытаскивает ее таким способом к себе, чтобы «попросить» об одолжении. Она минуту назад со страхом всматривалась в фотографии с места преступления, точнее в окровавленные пустые глаза Кейти, а теперь едва не кричит от ужаса, когда замечает, как пространство вокруг нее погружается во тьму. Она на секунду забывает о том, что Лилит иногда использует такой метод, когда ей что-то нужно, поэтому безумно пугается, выронив папку из рук и едва не завизжав. Спасибо хоть на том, что приземляется она на кровать в гостевых покоях Лилит во дворце, а не на полу, или не в Аду, пусть это не делает ситуацию лучше. Она потирает ушибленное плечо, потому что каким-то невероятным образом приземляется именно на него, перенося вес почти всего тела на несчастное плечо, из-за чего она морщится и едва слышно шепчет. — Предупреждать нужно. — больше чем на едва связные слова, это не похоже, и она знает, что Лилит не будет к ней прислушиваться, ей это просто не нужно, так что ей без разницы. У нее есть уважение и страх перед этим демоном, она не такая глупая, чтобы сказать или еще хуже — закричать, об этом. — Здравствуй, белочка, надеюсь, тебя не сильно смутило такое путешествие? — Лилит говорит елейно, в принципе, как и обычно и это настораживает. Белла уже привыкла к такому ее тону, когда Лилит обращается к ней или Данталиану, но это в любом случае не могло не настораживать. — Что вы, ваше величество, как меня может это смущать. — отводя взгляд в сторону, вставая с постели и склоняя голову перед Лилит, быстро и тихо сказала девушка. — У вас есть для меня какое-то поручение? — Да, это связано с твоей работой. — кивнула Лилит на удивление Беллы, ведь обычно демон любила заговаривать зубы, тянуть время и задерживать Беллу, когда у нее есть более важные дела, чем пить чай с королевой. — Ты ведь работаешь над тем делом с Уайтом, да? — Белла лишь кивает под внимательным взглядом, пусть и не до конца уверенная в том, что они думают об одном и том же деле. — Нужно убить эту зарвавшуюся сучку. Белла на секунду замирает, ей послышалось? Лилит редко отзывалась как-то негативно о своих «творениях», коими выступали все темные существа, значит, Артур или что-то, во что он превратился, настолько осточертело Лилит, что она видит вариант лишь в его убийстве. А может быть демон просто не хочет искать другой способ решения этой проблемы. — Мне жаль, ваше величество, но я… — Белле не нужно видеть, как Лилит немного непонимающе в ожидании того, что она продолжит говорить, приподнимает светлую бровь, и почему-то это напрягает. Ей всегда страшно говорить кому-то о том, что она чего-то не знает или не понимает, потому что раньше за этим следовали крики и боль, а она знает, что Лилит может навредить ей и физически и морально куда больше, чем родители в детстве. — Я плохо понимаю, что за существо — Артур. — она поднимает взгляд, которым до этого лишь гипнотизировала пол, на секунду, но видит совершенно не изменившееся выражение лица Лилит, что заставляет ее моментально опустить взгляд обратно в пол и начать быстрее тараторить в какой-то очень жалкой попытке оправдаться. — Я имею в виду, очевидно, что он перевертыш или бабочка, я сомневаюсь, что он просто как темное существо эволюционировал… — И в чем проблема? — непонимающе спрашивает Лилит, смотря на свою подопечную, которая жмется или стесняется в каком-то непонятном страхе, которым от нее веет за милю. Не то, чтобы Белле это не свойственно, она провела с десяток лет в Аду, пока находилась на обучении, но все еще иногда, особенно в разговорах с ней или Данталианом вела себя достаточно скромно, и это было как-то странно. В плане, с Данталианом же у нее прекрасные отношения — они постоянно проводили время вместе, потому что так совпало, что обучение у них выпало на одно и тоже время. Не то, чтобы у них в Аду была прямо-таки специализированная школа для всяких детишек с неуравновешенной психикой, вовсе нет, у них были свои причины выбрать именно этих двоих. Да это и не так важно, в общем из-за небольшой разницы в возрасте, общих интересов и обстановки, в которую они были помещены, они быстро сдружились, так что в разговорах с Данталианом у Беллы почти никогда не было неловкостей. Да и в разговорах с другими демонами у Беллы тоже каких-то заминок не возникало, она как-то интуитивно чувствовала, с кем можно и огрызнуться, а перед кем лучше так не делать, потому что если дело дойдет до драки, она не победит. Но в разговорах с ней и очень редко в разговорах с Данталианом на повышенных тонах, Белла, словно не в своей тарелке — она слишком резко становится тихой и закрытой, особенно если до этого в общении она могла показаться достаточно эмоциональной и громкой. Создавалось впечатление, словно она боится того, что если с Лилит она какое-то слово неправильно скажет, то моментально демон ее убьет. Лилит не пыталась заменить этим двоим родителей, быть им какой-то жилеткой или взрослой фигурой, которой можно поплакаться, но и извергом в их сторону она не была — она сама ни разу не ударила их, потому что рукоприкладства не терпела в принципе, так что этого страха Беллы Лилит не понимала и не принимала, но и обсуждать с ней это она не собиралась. — Меня не учили убийству перевертышей или бабочек и. — Белле все еще неловко, она все еще боится осуждения со стороны Лилит, она без понятия должна ли уметь убивать разных сущностей, но она правда понятия не имела, как это нужно было делать. — Я плохо понимаю разницу между ними. — Ты с Данталианом что ли была, вместо того чтобы читать про это? — недовольно цокает языком Лилит, видя, что Белла каким-то странным образом словно старается еще незаметнее дышать под ее взглядом. Это странно, потому что Лилит не было нужно, чтобы ее подопечные боялись ее, какой ей прок с тех, кто стелется перед ней и плачется в попытке угодить? В Белле был потенциал того, чтобы забить на все и просто жить и отрываться в свое удовольствие — Данталиан принял это и был хорошей куколкой в их руках, Беллу было переманить слегка сложнее, но все еще не невозможно. В любом случае она лишь тяжело вздыхает, словно ее уже достал этот диалог и качает головой. — Не важно. — отмахивается Лилит, прежде чем монотонно начать объяснять. Не то, чтобы у нее было много работы сегодня, да и было бы лучше, понимай Белла разницу между всеми этими существами. — Перевертыши — люди, чья душа после смерти начала гнить, так и не попав на границу, они находятся в своем сознании большую часть времени и опасны лишь в сильных эмоциях. Питаются человечиной, что делает их опасными для людей и отвратительными в глазах некоторых демонов. У бабочек рассудка нет, чаще всего это души умерших людей, разум или саму душу которых захватил какой-нибудь демон. Бабочка может принимать человеческий облик и жить как обычный человек, но они более агрессивные, так что приносят больше проблем, поэтому их нужно убивать, если это наносит больше урона, чем веселья. Убиваются они, как и любая сущность — магией или оружием, если хочешь, чтобы было быстрее — постарайся найти его слабое место, они у всех бабочек разные, так что конкретного совета не дам. Все понятно? — Белла задумчиво простояла еще около десяти секунд, прежде чем заторможено кивнуть. — Тогда иди, было бы славно, если бы ты убила эту сволочь до рассвета, но я не будут устанавливать тебе лимит по времени. Белла вновь склонила голову, прежде чем неловко обернуться на дверь, не понимая ей нужно выйти через нее или можно просто телепортироваться. Тем не менее, после тридцатисекундной заминки она все же щелкает пальцами, исчезая из поля зрения Лилит, заставляя ее лишь вздохнуть. — Напомни, почему ты вообще хочешь сделать кого-то вроде нее одной из приближенных? — оборачиваясь на затемненную часть комнаты, потому что свет никто из них включать не собирался, несмотря на общую темень помещения, спросила Лилит, нахмуривая брови. — А почему нет? — усмехнулся демон, наклоняя голову так, чтобы шеей лежать на подлокотнике. Его длинные черные волосы в таком положении его головы почти доставали до пола, они были достаточно растрепанными, хотя Люцифер особо и не заботился о том, как выглядит, когда находится на границе — какая вообще разница, его и так здесь боятся. На его бледном лице все еще виднелись черные трещины на щеках, что не нравилось Лилит, пусть и сделать она с этим ничего не могла — появление этих трещин зависело вовсе не от нее. Глаза его были похожи на светлячков во тьме — белые, небольшие светящиеся точки посреди той тьмы, что окружала их вместо нормального глазного яблока. Одет он был вполне нормально — обычная белая рубашка, слегка расстегнутая около воротника, поверх черных достаточно свободных брюк, да черные ботинки на ногах, которые он и не думал снимать даже на диване. Рукава рубашки он закатал, что открывало вид на его черные руки с удлиненными и заостренными костями, тьма которых ближе к плечам расходилась на несколько толстых черных трещин. На его шее был амулет, напоминающий собой пятиконечную звезду, заключенную в круг и украшенную красными драгоценными камнями. — То, что она напоминает тебе Марту, не делает ее копией Марты, Люцифер, ты знаешь об этом. — складывая руки на груди, сказала Лилит строго, потому что ей не нравилось, когда их диалог начинал касаться тех лет. Она не любила, когда Люцифер сравнивал ту девчонку, которую нашел, точнее, душу которой ему любезно продали, с той, к кому сама Лилит питала достаточно теплые чувства. — Не сравнивай ее с Беллой, это два разных человека. — Люцифер лишь пожимает плечами, словно его это совершенно не волнует, он даже не смотрит на Лилит и выглядит совершенно не впечатленным этим диалогом, что раздражает еще сильнее. — Да и вообще, почему именно ее ты пытаешься притащить к нам, какой тебе с этого прок? Какой прок притаскивать какую-то непонятную девчушку и пытаться вылепить из нее что-то вроде Данталиана? Люцифер не был хоть как-то заинтересован ее тирадой — он рассматривал противоположную стену ленивым взглядом, совершенно не обращая на Лилит внимания, что ее раздражало. Ее не так сильно волновало, почему Люцифер притащил именно ее, но ее сходство с Мартой — той, к кому Лилит искренне привязалась и кого потеряла сотню лет назад, поражала, пугала и злила одновременно. У Беллы другой характер, принципы и взгляды на жизнь, пусть внешностью она очень напоминает Марту, и Лилит была достаточно адекватной, чтобы никак не сравнивать эту девчонку с уже умершим человеком, но иногда все же ее эмоции брали верх. — А зачем ты притащила Марту с сотню лет назад? — спокойно спросил мужчина, заставив Лилит буквально просто замолчать, потому что она понятия не имела, что на это ответить — у нее просто не было четкого ответа на этот вопрос, который мог бы помочь ей выйти из этого совершенно нелепого, начатого ей же, спора. — Тебе приглянулась Марта, мне приглянулась эта девчонка, разобрались? — Люцифер говорил спокойно, ему никогда не нужно было повышать тон на Лилит, в каком бы разгневанном или отчаянном состоянии она не была, чтобы донести до нее свою позицию. Он не собирался кричать о том, что ему просто забавно наблюдать за ужасом Беллы, когда она постоянно видит тех несчастных теней, которые, по сути, ей и сделать то ничего не могут, она себе все это придумала. Он не собирался рассказывать о том, что просто хочет сломать ее, заставить ее разочароваться в брате и королеве — людях, которым она еще хоть немного доверяет, сделать так, чтобы она была в достаточном отчаянии, чтобы повестись на любую лапшу, которую он повесит ей на уши. — Разобрались. — пораженно признает Лилит, безвольно опуская руки по бокам и отворачиваясь, чувствуя какой-то неприятный осадок в душе и от этого разговора, и от воспоминаний в целом.