Чемпионат Четырёх Школ

      Утром тридцать первого декабря всех охватило предпраздничное волнение. Вот-вот, совсем скоро, через какие-то несколько часов начнётся Новогодний бал!..       У первой и второй ступени утренник уже начался, и кое-кто из учеников в жилищах старших отсутствовал. Бал устраивался для учеников начиная с третьей ступени — к десяти годам девяносто процентов учеников избавлялись от побочных эффектов ношения кольца, выучивали этикет и танцы до совершенства и становились достаточно взрослыми для пяти-шести часов почти непрерывных танцев и понимания тех сплетен и знаков, которые обсуждали на торжествах…       Поэтому для двух первых ступеней устраивали отдельный утренник.       — Знаете, я завидую младшим, — заявил Лёня Тихонов, обращаясь сразу ко всем сидящим на первом этаже жилищ. — Нам ещё три часа тут куковать, а они уже сейчас развлекаются.       — Лёнечка хочет конфетку и Деда Мороза, — хмыкнул Сёма. — И в девять вечера баиньки.       — Баиньки могу устроить и сейчас, — заявила Вика Власова, направляя перстень на Лёню.       — Не надо! — тот для защиты выставил перед собой подушку. — Я баиньки не хочу!       — Ну, а конфеты нету… — Сёма для наглядности похлопал себя по карманам.       — Деда Мороза тоже! — захохотал Пашка Голиков…       Смех подхватили остальные. Надо успевать развлекаться всем вместе. Завтра, около десяти, все разойдутся по домам, и в Колдовстворце останутся единицы…       А бал всё ближе… Ну же, стрелка, ползи быстрее!..       Ильда и Аня проверяли и перепроверяли всё требующееся для бала. Ярый и ящерка Лиля ни на шаг не отходили от хозяев, стараясь накопить побольше их настроений. На бал их взять невозможно, к огромному сожалению.       — У тебя не найдётся бирюзовых подвязок? — спросила Аня, спешно перетряхивая вещи на полках.       — С собой нет, но есть белые. Дать?       — Давай. Всё лучше, чем совсем без них.       Наконец, настало время одеваться. Сменив повседневные рубашку и нижние штаны на нижнее платье, корсет и чулки с поясом, Ильда принялась натягивать прочие платья и юбки. Вот, наконец, и верхнее, бледно-синего шёлка. Волосы помогает уложить подружка, сама Ильда с ними не справляется.       Потом и Ильда помогает Ане уложить локоны в красивый пучок.       Наконец, перчатки, туфельки, веер, капелька духов на кулон, ридикюльчик, карне-де-баль. Тёплая накидка, вдруг позовут на улицу смотреть фейерверк.       В конце коридора их этажа, у зеркала, собралась небольшая очередь. Все шепчутся, смеются, последний раз проверяют, не забыли ли чего. И постепенно уходят в зеркало. Вот, наконец, и очередь Ильды и Ани. Они прикладывают ладони к гладкой поверхности, ждут, пока она пойдёт рябью, и тут же делают шаг, не отнимая рук. Вот и холл Главного здания. Швейцар в парадной ливрее забирает накидки и выдаёт номерки. Людской поток подхватывает подружек, и они вместе с ним поднимаются наверх, в бальную залу.       Здесь, как и в Главной гостиной, полно народу. Ученики и учителя. Группки, парочки и одиночки фланируют туда-сюда, беседуют о всяком, создавая несмолкающий шум. Все в предвкушении. До полонеза остаются считанные минуты.       К подругам подходят кавалеры, кто-то приглашает на последующие танцы, кто-то просто здоровается и интересуется делами. На полонез приглашений пока что нет.       — Интересно, с кем в этом году будут танцевать Егор Романович и Анна Николаевна? — интересуется Аня, поглядывая на директора с его женой, хозяина и хозяйку бала.       — Не знаю даже, — растерялась Ильда. — Ничего такого не говорили… Гостей не вижу, может, с кем-нибудь выпускников-отличников?       — Вот, начинается…       Первые ноты полонеза — и директор подходит к Василике Медногорской, Анна Николаевна — к Едигею Чингизу, — и шествие начинается.       — Самые старшие ученики из дворянских семей, — шепнула Ильда Ане. — Даже среди ступени.       Но им вскоре стало не до разговоров, к Ильде подошёл Алтай Мурат, к Ане — Ильмари Вертанен и они подстроились к танцующим. Длинная процессия устремилась по кругу зала, завернула в гостиную, через две столовые, гостиную, снова столовую, игровую, ещё одну гостиную, вышла к лестнице и потянулась вниз, к Главной гостиной. Там совершила «круг почёта» и вновь поднялась наверх, в бальную залу. Начались фигуры. Прежде всего процессия разделилась на пять длинных колонн, и пока средние из них достраивались, крайние уже успели несколько раз раскланяться и сделать первые «фонтаны» — дамы и кавалеры расходились из пар, огибали свои колонны с разных сторон и соединялись в конце, продвигаясь к началу.       Когда колонн стало четыре, начались первые соло дам. Пары разных колонн разворачивались друг к другу лицами, приветствовали друг друга, и дамы начинали движение к противоположным партнёрам. Обходили их и возвращались обратно.       И так — несколько раз, пока центральная колонна не закончила движение. Пока она исполняет те же фигуры, что и остальные, первые пары крайних колонн начали движение по вееру — одна пара — вправо до другого конца зала вокруг танцующих, вторая — влево, и так далее. Они образовывали два круга, ко второму подстраивались часть танцующих из вторых с краю колонн, часть образовывали третий круг, который завершали половина пар средней колонны. Вторая половина образовывала четвёртый круг.       Последний, длинный аккорд, во время которого дамы присели в реверансе перед своими кавалерами, а кавалеры склонили головы в поклоне перед своими дамами.       Музыка затихла, зал зашумел. Пары расходились по гостиным или диванчикам, кавалеры приглашали дам на следующий танец или подходили к тем, кого пригласили ранее.       Вот и следующий танец. Полилась нежная, волнующая музыка. К Ильде подходит Андрей Невский, и они вливаются в поток вальсирующих, чем-то напоминающий вихрь снежинок в луче фонаря или, скорее, вращающийся калейдоскоп. Правая кисть невесомо лежит на его плече поверх погон белого кителя, левая едва придерживает юбки. Ведётся спокойный, чуть шутливый разговор…       И — понеслось. Кавалер-танец, кавалер-танец. Только и успевай поддерживать беседу, улыбаться да переставлять ноги.       Кадриль — Дубыня Воимирович. Англез — Лёва Адлер. Полька — Саша Петров. Галоп — Айварас Пилар фон Пильхау…       Галоп вынес Аню и Ильду в один укромный уголок, где они смогли обменяться новостями и сплетнями, почерпнутыми в течение шести танцев. Вместе они сбегали в уборную, где Ильда подтянула подвязку, а Аня поправила причёску, заглянули в парочку гостиных, где их тут же пригласили на франсез.       И снова — мелькают платья, фраки и мундиры, подсвечники и веера, цветы и лица. Только заканчивается один танец, как Ильду приглашают на другой.       Кадриль — Мурат Гамаев. Полька — Рома Трубецкой. Англез — Алтай Мурат. Лансье — Витя Царевич. Галоп — Дмитрий Сергеевич.       Спустя три часа объявили наконец мазурку. Танец этот был у Ильды расписан ещё до начала торжества, и счастливцем оказался Святослав Черномор, ученик девятой ступени с её же отделения. Возможный жених.       По поводу помолвки с кем-либо отец Ильде сказал, что торопиться не будет, она сама может присмотреть себе пару из представителей дворянства, или рассмотреть предложения от глав семей, поступающих Олегу Рюриковичу едва ли не с момента рождения дочери.       Ильда к вопросу подошла со всей тщательностью и в прошлом году сообщила отцу, что кандидата два — вышеозначенный Святослав Черномор и Володар Кощеев. Оба жениха были предложены главами их родов, и немедленного ответа не требовали. Враждовать за её внимание тоже не собирались.       Итак, Святослав с вежливым полупоклоном подал руку, Ильда, смущённо смеясь, её приняла. Они подождали начала следующего такта и двинулись в общем ритме. Музыка блистала, гремела и текла. Каждый играл свою роль: Ильда легко неслась вперед, и поворот её головы, так как ей приходилось смотреть на кавалера через свое приподнятое плечо, придавал её фигуре загадочность и недосягаемость, но вся инициатива танца оставалась в руках Святослава. Он её мчал вперед, то щёлкая каблуками, то кружа её, то падая на одно колено и заставляя её танцевать вокруг себя, показывая свою ловкость и воображение, способность себя показать и управлять её волей.       Иногда они останавливались передохнуть, после чего вновь неслись вперёд. Время от времени они болтали ни о чём и обо всём.       Лёгкие променады сменялись фигурами, от вращений у Ильды уже начинала кружиться голова… Или это потому что напротив неё танцует такой красивый, высокий юноша?..       К исходу второго часа Святослав перешёл на серьёзный тон:       — Я знаю, мой отец давно ещё писал твоему по поводу сватовства…       Он немного помолчал. Ильда меняла цвет лица с белого на красный и обратно за несколько минут.       — Согласна ли ты, Ильда Олеговна, стать моей невестой?       — Да, Святослав Здиборович, согласна…       — Тогда говори отцу, чтобы ждал сватов…       Мазурка кончилась. Всех пригласили к обеду.       За столом Святослав и Ильда были рассеяны сверх меры, не обращали внимание ни на что вокруг, и, вероятно, попали бы в неловкое положение, если бы за ними не следили соседи по столу — Ольга Анатольевна и Андрей Невский.       После обеда объявили котильон. Святослав теперь мог пригласить Ильду на второй подряд танец, что и проделал, едва они оказались в бальной зале.       К тому времени вынесли большие короба с цветами. Кавалеры разбирали букеты и подносили их своим дамам. Святослав выбрал тот, что был составлен из пурпурной сирени и незабудок.       — Я бы поднёс оливу, чей цвет взяли твои глаза, если бы она была к случаю, — тихо шепнул Ильде на ушко Святослав.       Та только заалела, в смущении поднося к лицу букет. Тот пах мёдом, сладостью и чем-то немного горьковатым.       Зазвучала музыка. Ведущей парой стали учитель Трансфигурации Николай Александрович и подружка Ильды Аня. Посмотрим-посмотрим, что этакое они придумают.       Несколько фигур польки, тур вальса. Так-так-так… Ого! Линии!       Все танцующие выстроились в линии, каждая в две пары — или все выстроились в две колонны, если вам так удобнее, — кавалеры встали напротив своих дам и подали им руки, как будто собрались играть в ручеёк, после чего первая линия начала вальсировать под устроенными между линий сводами. Когда линия доходит до конца «коридора», она становится последней, а линия, ставшая первой, так же вальсирует до конца. И так повторяется, пока линия, стоявшая вначале фигуры первой, не вернётся на своё место.       Слишком высоким приходилось пригибать головы, несмотря на то, что в колонны старались подстраиваться по росту.       После — снова тур вальса. Теперь несколько фигур галопа. Тур вальса. Полчаса мазурки. И — танец подходит к концу.       Все танцующие начали общий вальс, и по окончании тура кавалеры переместились в правую руку к соседним дамам и вновь начался общий вальс, повторяясь так до тех пор, пока все вновь не вернулись к своим дамам.       Наконец, последний тур. Последние реверансы и поклоны… Музыка стихает и становится слышно, как большой колокол в одной из башен отсчитывает мгновения.       На последнем, двенадцатом, ударе за окнами вспыхивают и гаснут великолепные цветы фейерверков. Слышатся поздравления с наступившим Новым годом, самые различные пожелания и прочий радостный шум.       — С Новым годом, воин, — шепчет ей Святослав.       — С Новым годом, воевода, — улыбается в ответ она.       Участники бала постепенно выходят из зала и расходятся по жилищам. Под иллюзией ёлки громоздятся горы коробок, пакетов и свёртков. Но это завтра. Вернее, уже сегодня. Но позже. Перед отправкой они всем жилищем будут разбирать эти горы, вместе радоваться и смеяться.       А пока — поскорей бы в постель!       Ильда устала. Великолепное когда-то платье теперь смялось, кое-где кружева держались уже на одном только заклинании. Святослав придерживал её одной рукой за талию, второй мягко и бережно прижимая к своему мундиру. Он устал немного меньше, но так же мечтал оказаться поскорее в постели.       — До встречи за завтраком, — прощаются они, и Ильда устало проскальзывает к себе в комнату.       — У меня появился наречённый, — одними губами произносит она, прежде чем начать раздеваться. — Слышь, Ярый?