Арианна
Я смотрела на раскинувшееся высокое здание передо мной, в котором проживали Витиелло. Поверить не могу, что спустя два года отношения между Фальконе и Витиелло вышли на новый уровень и никакой войны и вражды больше не было. Я была рада такому исходу событий, потому что благодаря этому дышать было чуточку легче, и это дало время мне познакомиться с моими кузенами и кузинами, которых никогда прежде не видела перед скреплением семейных уз Амо и Гретой. За это время стало значительно тихо, что не могло не радовать. Давняя вражда со временем могла бы превратиться во что-нибудь кошмарное, но по иронии судьбы это превратилось в семью. Все это сыграло значительную роль в наших жизнях, давая больше свободы. И к тому же я теперь могла с легкостью посещать этот огромный город, чтобы любоваться искусством, которое так любила, и посещать театры огромных размеров, славившиеся своей архитектурой, привлекая все больше людей. Рядом со мной мешкалась Аврора со своим чемоданом, громко ругаясь, что взяла слишком мало вещей. Я цокнула. Мы ведь приехали на несколько дней, а такого груза могло хватить на целый месяц. Это же не карнавал. — Давай помогу, — услышала ехидный голос Валерио, предложивший свою помощь Рори. Он был точной копией Фабиано, да и характером походил на Маттео. В этот раз в Нью-Йорк прибыли только мы с Рори и братьями, без Карлотты, уехавшей к матери. Этой поездке я была неимоверно рада: хотелось расслабиться от предстоящих тренировок в Академии Лучников, которые пройдут через две недели, где они отберут самых лучших для дальнейшего развития отобранных стрелков. Я обернулась назад и наблюдала за прохожими и туристами с брошюрами, таких свободных и простых, не знававших нашего мира. Невио, стоявший подле меня, разговаривал с Массимо и Алессио. Выражение лица последнего немного сменилось, когда он увидел кого-то. Любопытство, которое было присуще мне, царапало мою грудь, и я хотела обернуться и узреть этого человека, но не успела от чьего-то веса, нагло накинувшегося на мою спину с большой скоростью. Я вскрикнула от такой неожиданности. Мои ноги пошатнулись, а руки отбросили чемодан в сторону, чтобы смягчить мое падение руками. Глаза сильно зажмурились, готовясь встретиться лицом об асфальт, как сильная рука сильно ухватилась за мою, не давая мне упасть. Массимо помог мне выпрямиться и отпустил локоть только тогда, когда убедился, что я могу стоять на крепких ногах. Я была в полном недоумении с человека, устроившего такое. Но это чувство улетучилось, когда увидела девушку перед собой. На меня смотрела миловидная девушка в очках, глаза которой светились на солнце. — Ари, я так рада тебя видеть! — она крепко обняла, что мысль о скорой смерти нагнала меня. — И я, Иза, — улыбнулась я её поведению. Каштановые волосы Изабеллы в лучах солнца принимали некий рыжий оттенок, делая из нее волшебного эльфа из фантастики, которые она любила читать. Так вот кто привлек внимание Алессио. — Эй, здесь и я есть, вообще-то, — воскликнула Рори, после чего Иза подошла к ней и заключила в объятья. — Девочки, без вас было скучно, — отозвалась она, поднимая мои чемоданы, валявшие на земле по ее причине. Когда она протянула мне мой отлетевший телефон, остановилась на моем брате, который испепелял ее своим зорким глазом. В то время как она чувствовала себя не в своей тарелке, Алессио сполна наслаждался этим. Желая спасти Изабеллу от такого пристального внимания, я схватила ее и Рори за руку, уводя их вперед, оставив наши вещи парням. — Мама и тетя Ария приготовили ужин для вашего прихода, поэтому давайте скорее поднимемся и отведаем блюдо, — сильнее потянула Иза нас, чтобы избежать компании моего брата, все еще наблюдавшего за ней. — Какие новости? — мы втроем вошли в лифт. Я первая принялась за рассказ. — Аврора за последний месяц успела обогнать сразу двух мужчин на уличных гонках, поставив рекорд. — Это круто. Я бы тоже хотела посмотреть на такой заезд, но гонками управляет ваш дядя Адамо в Лас-Вегасе, а у нас такого нет. Аврора ужаснулась. — В следующий раз приезжай к нам. Я задам жару этому мужскому полу, доказав, что женщины управляют машиной так же хорошо, как они расхваливают себя, дабы утешить эго. — Было бы здорово, — воодушевилась Иза. Мы вступили порог пентхауса Луки и Арии. Он был огромным и красивым. Несколько ваз с цветами украшали главный холл. Я удивилась, увидев голубые тюльпаны, красовавшиеся на подоконнике. Изабелла заметила мое удивление и улыбнулась этому. Я поняла, что это она поспособствовала этому, когда я решила поделиться с ней своими любимыми цветами. Ее жест заставил потеплеть мое сердце. С детства я любила этот вид цветов, но радовалась еще больше, когда мне дарили тюльпан Алиби. Перед нами появилась Ария, точно ангел, с доброй улыбкой, а сзади нее возвышался Лука, Капо Нью-Йорка. — Арианна, Аврора! — она по-матерински обняла нас. От нее всегда исходила такая же аура, как от моей мамы. Волшебная. — Вы обе такие красавицы. Я тихо рассмеялась. И это сказала Ария, которая обладала невероятной красотой. — Добро пожаловать, — поприветствовал нас всех Лука, заостряя свое внимание на позади стоявших нас братьев. Он и Маттео никогда не отказывались нашему приезду с Авророй и Лоттой, но от Нечестивой Троицы они не спускали глаз, особенно Маттео с Алессио, стараясь держать его в поле своего зрения. По лестнице спускалась женщина с огненно-рыжими волосами, которые привлекали к себе внимание каждого, а рядом с ней спускался высокий темноволосый мужчина с акульей ухмылкой. Джианна обняла меня крепко, как ранее ее дочь, а с Авророй она стукнулась кулаками. Маттео же сардонически улыбнулся моим братьям, особенно Алессио. Я закатила глаза. С одной стороны было немного жаль Алессио, к которому было приковано все мужское внимание старшего поколения — удивительно, что не на Невио — с другой стороны мы говорим об Алессио, спокойного до смерти, но сурового в ярости. — Все на месте. Пошлите ужинать, — подозвала нас всех Ария. Все направились за ней, чтобы поскорее отведать еды, от которого исходил вкусный запах. Я остановилась и посмотрела на своего брата. — Попробуй выжить этим вечером, — тихо предупредила я Алессио, который поднял одну бровь на мои слова. Я догнала Изу и Аврору, усевшись рядом с ними за огромным столом. По правую руку от меня сидела Аврора, а по левую — Иза. Напротив меня устроилась Джианна, рядом с которой сидела Ария и Маттео. Меня позабавило, что Маттео как бы невзначай оказался рядом с Алессио, а напротив него Лука. Вот что я подразумевала под словом выжить моему брату. Вскоре вынесли горячее блюдо. Двое незнакомых мне девушек стали накладывать курочку с жаренным картофелем. Все принялись кушать молча, лишь тишину нарушали звуки столовых приборов. — Вы отлично готовите. Это безумно вкусно, — я положила в рот кусок курицы, таявший во рту. — Спасибо, Ари. Раньше я вообще не умела готовить, но со временем мои дети стали хвалить кулинарные способности, — поделилась Ария, выпив сок из стакана. — Что насчет тебя? Киара готовит божественно, уверена, даже лучше меня. Ты, наверное, тоже не отстаешь от мамы. Я улыбнулась на ее слова, пытаясь скрыть смущение от ее похвалы. Ария застала меня врасплох. Вы даже представить себе не можете, насколько ошибочны ваши суждения. Головы каждого были повернуты в мою сторону, что хотелось провалиться сквозь землю и желательно не показываться до моей загробной жизни. Массимо с Невио многозначительно посмотрели на меня, даже Алессио позволил себе мимолетную усмешку. Хорошо, что Аврора молча кушала, тактично проигнорировав вопрос в мою сторону, не подавая виду. Изабелла смотрела на меня и было понятно, что она недоумевала. Видимо, она придерживалась такого же мнения, что и Ария. Прочистив горло, я посмотрела на Арию. — Опыта у меня мало, должна признать, но уверена, что в скором времени освою это дело, как освоили вы. Самая ужасная ложь этого века. — Ария, через два дня день рождения близнецов Амо и Греты. Вы решили, где хотите отметить? — Аврора была моей спасительницей, переняв внимание к себе. — Грета решила отметить здесь. Удобно будет всем. — Ария потянулась за салфеткой. — Мы вам поможем. — О, спасибо, Аврора. Но вы лучше отдыхайте и посетите некоторые места в Нью-Йорке. Прогуляйтесь. — Запротестовала Ария. — Кстати, Арианна, я забронировала тебе билет на ближайшую галерею, которая пройдет завтра вечером. Ты говорила, что тебе нравятся картины. Изабелла тоже попросила меня купить и ей. Двое проведете там время. Я посмотрела на неё и вся просияла. — Спасибо большое! Ария всегда была внимательна ко всем и пыталась угодить каждому. Моё сердце билось от предстоящей галереи. У меня будет шанс встретить известных художников и лично поговорить с ними. Целый месяц я мечтала попасть на такое закрытое мероприятие, и вот, сама удача в лице Арии на моей стороне. После такой новости ужин проходил умеренно, разбавляемый лишь шутками Валерио и Маттео, которые помогли всем расслабиться.***
С момента ужина прошло пару часов и сейчас я смотрела в пустой потолок, непривычный мне, привыкшей к звездам, как в моей комнате. Это занятие только ухудшало мой здоровый сон, который никогда не был со мной за последние несколько лет, вгоняя меня в задумчивость. Мама всегда причитала меня, чтобы я перестала перед сном поднимать глаза к потолку, потому что так я не смогу заснуть, но отец видел, что я старалась перед мамой не совершать такое, внушая ей ложные надежды, что её дочь поправилась, поэтому он пришел к альтернативному подходу, создав космос над моей головой в комнате, считая, что это поможет. И это помогло. Но было неприятно осознавать, что срок продлился недолго. Тихо встав с постели, стараясь не разбудить спящих подруг — Аврору и Изу, прошествовала в ванную комнату с телефоном в руке. Часы показывали два часа ночи. Включив свет в ванной, плотно закрыла дверь и сползла по прохладному кафелю, придвинув колени к лицу, уткнувшись в них. Разблокировав свой телефон, ловко вбила пальцами заученные слова. Интернет выдал мне несколько вариантов, пока я не нажала на нужный, засовывая в уши наушники. Начала играть тихая и приятная мелодия из скрипки, окутывая меня в свою пучину умиротворения. Аврора никогда не понимала мою одержимость классики, в то время как другие слушали современные песни. Однажды она даже назвала меня «старой душой», увидев мои пластинки с Вивальди, Паганини, Моцартом и другими, которые я коллекционировала, вставляя в граммофон и танцуя в одиночестве в балетной студии Греты, когда-то принадлежавшей ей до её переезда в Нью-Йорк. В девять лет я заинтересовалась балетом, но не таким, который любила Грета, а современным, который включал в себя классический балет и модерн. Если в том балете, которым занималась Грета, были более фиксированные движения, то в моем — свободные и открытые. Обычно я разбавляла их лентой, которой пользуются в художественной гимнастике, и частенько вечерами репетировала там, но он не был моей движимой частью жизни, это скорее был интерес. Пока Грета исполняла пируэты, плие и другие трюки, я предпочитала разбавлять краски, смешивая всё вместе. Мне нравилось в этом чувство свободы и легкости, которая наполняла мою грудь. Современный балет, стрельба из лука и чтение книг были единственными точками моего освобождения после трагичного случая, отказавшись от рисования на холсте и скрипки. Вспомнился разговор с Гретой несколько лет тому назад, когда она заметила меня поздно вечером в студии, кружившуюся вокруг ленты. — Ари, не думала пойти в классический балет? С твоим быстрым усвоением информации ты достигла бы высот. Я осела на пол. — Мне нравится всё это, но это как нужда отвлечься, а не потребность. — Прошептала я. — Что насчет тебя? Ты отличная балерина. Она засмеялась. — Есть и лучше. Я уверена, если ты пойдешь по моим стопам, то обгонишь даже меня. — Её слова заставили меня удивиться, а она кивнула. — Я говорю правду. Что бы ни твердил Савио, но ты действительно ходячая энциклопедия и одаренная девочка. Твои знания и умения откроют тебе дорогу, но ты скрываешь эту часть… — Подавляю, — исправила её я. Грета села рядом со мной. — Подавляешь? Почему? — Я… не знаю. Не могу объяснить. Протерев сонные глаза, я вернулась в реальность, отбрасывая старые воспоминания. Одна и та же мелодия продолжала играть по пятому или десятому подходу, — уже не знала точно. Я затерялась в воспоминаниях. Высунув наушники, я собиралась выйти из ванной комнаты, как сообщение на телефоне заставило остановиться меня. Мне написал Алекс. Алекс: Спишь? Арианна: Нет. Что-то стряслось? Алекс: Посмотри мой профиль и увидишь то, что поразит тебя. Вбив его аккаунт, я наткнулась на фото, в котором он обнимал нашу сокурсницу из Академии. Её звали Хоуп Скотт. Каждый раз, когда я считала себя интровертом, любящим проводить свободное время в комнате, Хоуп доказывала обратное своей ещё более замкнутостью и невидимостью. Она никогда не шла со мной на контакт, как бы я не хотела с ней сдружиться, но после неудачных попыток отбросила это дело, обреченное с самого начала на провал. На фото она чувствовала явно в своем пруду счастья с такой счастливой улыбкой. Я могла бы догадаться, что ей симпатизирует Алекс, но не могла доказать. По моим попыткам узнать её получше, она не показала своей заинтересованности к шумным людям. Слишком шумным, коим является мой друг. Алекс просто клубок гиперактивного экстраверта. Но рядом с ним она демонстрировала свои тридцать два зуба. Арианна: Она пьяная? Алекс: Нет. Просто прими факт, что она отшила тебя в статусе друга, а меня приняла сразу. Арианна: Она либо сошла с ума в своем выдуманном мире, охваченном деградацией, либо ты напоил её, заставив сделать с тобой фото. Алекс: И ты моя близкая подруга? Боже мой. Ты ужасно груба. Арианна: Алекс, не напивайся на этих тусовках, которые ты так любишь посещать. И, пожалуйста, не прикасайся к ней неподобающим образом. Я прекрасно знала Алекса, который ловил любого, кто был в юбках, удовольствия ради. Перестав его отговаривать от всякого дерьма, я старалась игнорировать это всё. Но не сейчас. Хоуп была не той, с которой походишь денька два — это ещё в лучшем случае, — а после бросишь, как мусор. Я опасалась за нее, потому что такие хрупкие, как она, не смогут выдержать болезненного разрыва. Алекс: Перестань читать мне нотации, мамочка. И тем более я уже взрослый зрелый парень. Арианна: В рассвете сил, ага. Алекс: Ты ужасный друг. Оставь свою грубость и сарказм при себе, иначе ты зачахнешь в одиночестве. Без мужа и детей. Арианна: Не вижу в этом ничего плохого. Алекс: Больная. Я больше поверю в то, что твои похороны пройдут в библиотеке, чем в то, что у тебя появится парень. Арианна: Как забавно. Я тоже так считаю. После отправки Алекс начал кидать мне странные эмоджи, засоряя весь чат этим ужасом. Выйдя из ванной, я посмотрела на сладко спящую Аврору и Изу, на которой лежала закинутая рука светловолосой. Мы с Авророй могли бы остаться с братьями в отдельном номере этого здания, но Изабелла была против, устроив нас у себя. Я уселась на мягком коврике и облокотилась о книжную полку, забитую фэнтези, которые читала Иза. Она, как и я, увлекалась этим занятием, и даже одалживала мне свои пару любимых книг, чтобы я познакомилась с её книжными героями. Я заметила в самой дальней полке инцест. Странно. Зачем ей эт… Не успела я спросить себя, как ко мне пришло мгновенное осознание. Дело в Алессио. Чуть больше двух лет назад, когда он похитил Изу, она поделилась со мной, что после похищения у неё зарождались неопределенные чувства к моему брату. Каждый раз она открывалась мне, делясь со мной своей тайной, мучившей её годами. Но сейчас, когда Алессио знает, что он не кровный сын, стал вести себя свободнее по отношению к Изе. Однако было больно видеть, как он, закрывшись в комнате после разговора с отцом и мамой, добивал себя ужасными мыслями. Прошлое всегда будет терзать каждого, как дикое животное точит свои когти о дерево, оставляя на нем следы, которые навсегда останутся шрамами, желая напомнить в самый темный час о себе, как гром средь ясного неба. Такие же шрамы остались в Алессио. Как бы я не пыталась его поддержать, глубоко внутри себя я понимала, что он никогда этого не забудет и будет жить с этой информацией до конца своих дней. Несмотря на этот злополучный факт, у него и Изабеллы появился шанс на совместное будущее, не преследуемое никем и ничем плохим.***
Весь день Аврора была с Арией и Джианной, с которыми она шумно о чем-то переговаривалась, а я слушала игру Изабеллы на гитаре. Мне нравилось, как она умело исполняла аккорды. Во время её игры она рассказывала мне о новостях, которые произошли с ней в мое отсутствие. Я успела за это время скинуть пару видео и фотографий Лотте и узнать её дела, расспрашивая о здоровье её матери. Солнце начало садиться, но шум за окном ни на секунду не утихал. Словно все люди просыпались после заката и их миссией было пошуметь как можно громче. Изабелла долгое время искала подходящую одежду на картинную галерею. Она показывала все варианты, но я неодобрительно качала головой. Когда она вытащила из шкафа черный комбинезон из легкой ткани на тонких лямках, я показала большой палец вверх. К нему она подобрала пиджак и собрала волосы в низкий пучок, закрутив передние пряди. Очки сменила на контактные линзы. Настала моя очередь одеваться. Было огромной ошибкой довериться ей, потому что спустя пятнадцать минут я смотрела на себя в зеркало в полный рост и с неуверенностью глянула на Изу, которая выбрала его для меня из своего большого гардероба, потому что я не рассчитывала на такое мероприятие в Нью-Йорке, оставив дома все подходящие вещи для такого. Черное платье с длинными рукавами, заканчивающиеся на запястье своими струящимися тканями, которые закручивались в красивые абажуры, отлично сидело на мне, подчеркивая все изгибы и тонкую талию. Оно было приятным к телу и удобным. Длина платья заканчивалась чуть выше колен. — Ты очень красивая в этом платье, — прикрыла от удивления Изабелла свой рот ладошкой. Уловив мой намек в глазах, она покачала в сторону указательным пальцем. — И не смей. Ты пойдешь в этом. Это платье я покупала год назад, но так и не смогла надеть из-за маленького размера. Оно новое и идеально сидит на тебе, будто сшили специально под тебя. Уверена, что все мужчины там будут любоваться тобой, как главное искусство, позабыв о картинах, — она засмеялась. Я снова оглядела себя. — Но я не хочу излишнее внимание. Изабелла пропустила мимо ушей мои слова и начала активно открывать выдвижные полки из стекла, где хранились её ювелирные изделия, которые стоили огромное состояние. Она чему-то задумалась, не найдя нужное, и вытащила из своей шкатулки маленький мешочек, высунув оттуда черную заколку размером с ладонь. Это была звезда, которая очень красиво переливалась в яркие блики в освещенном месте. Я засмотрелась на это зрелище. Изабелла подошла ко мне и убрала назад мою переднюю прядь, закрепляя заколкой-звездой, хорошо фиксирующая мои волосы. — Арианна, ты невероятно красивая. Я все ещё удивлена, что у тебя нет человека, готового убить за тебя. — У меня есть отец, братья и дяди, — сказала я истину. Изабелла сморщила свое лицо, словно я сказала глупость. — Я не это имею в виду, Ари. Я насупилась и посмотрела на неё. — Ты про любовный план? — она кивнула на мои слова. — Мне это не нужно. Достаточно людей, которые меня ценят. Это моя семья. — Разве тебе никогда не хотелось встретить своего человека, который будет понимать тебя и любить? Я рассмеялась. — Иза, тебе нужно перестать читать книги о романтических отношениях, где герои бесповоротно любят друг друга, боготворя своего партнера. Это ведь глупо. Потому что чаще всего любовь разрушает. — Как насчет наших родителей? Разве они разрушают друг друга? — Это другое… — Нет, Арианна. Это и есть любовь, доверие, привязанность. Вспомни, что стоило одной связи Греты и Амо? Они смогли воссоединиться через весь ужас, страхи и боль. Почему ты не можешь? Я не знаю. Самое сложное для меня было именно это чувство, которое я старалась не затрагивать никогда. Я отвернулась от Изабеллы, не в силах больше говорить на эту тему. Она коснулась моих плеч. — Давай подберем тебе туфли, — я была благодарна ей, что сменила тему. — Только не каблуки. Я их не выношу. Но заметив легкую улыбку Изы, лишь закатила глаза. Она точно готовила для меня эти неудобные штуки, которые только доставляют дискомфорт. Я предпочитала удобную обувь, но это не значило, что я не умела на них ходить. Всё-таки мама приучала меня к таким азам, что меня не радовало.***
Захлопнув дверцу от машины, я оглядела монументальное здание с мощными колоннами, которые расположились вокруг него. Огромные фонари освещали дорогу снующим людям в красивых нарядах, спешивших встретиться с известным художником. — Как думаешь, сколько я продержусь на этих туфлях с огромными бантами? — буркнула с недовольством я, спрашивая Алессио. Он единственный, кто согласился добровольно пойти со мной и Изабеллой. Не то чтобы у него не было выбора, но он был более сдержанным к таким мероприятиям, чем другие братья, которые ожидают скорого конца вечера. Я все ещё была в шоке, что Маттео отправил свою дочь с Алессио. Видимо, Джианна поспособствовала этому. И что скрывать, отец Изы доверял мне больше из всей нашей компании. Удивительно. Алессио спрятал за спину оружие. — Они кажутся сомнительными. — Он послал непонятный мне взгляд в сторону Изабеллы, выбравшей мне эти туфли. Брат посмотрел на меня. — Ты единственная, кого я знаю, которая держится на людях с высоко поднятой головой при тупой боли в ногах и вовсе. — И всё же? — Обычно после часа ходьбы на нем все девушки устают. Следовательно, ты тоже, но если учесть твою неприязнь к ним, то много времени не потребуется. — Это звучит логично, — подумала я. Не теряя ни минуты, мы вошли в прохладное место. Нас спросили о наличии билета и, показав им, направились любоваться шедеврами. В главном холле накопилось не более сорока людей — те, которые заплатили за эту встречу огромное состояние и пару человеческих органов, продававшихся на черном рынке, но ничего не понимали в искусстве. Они пришли только поговорить тет-а-тет с человеком, создавшего все эти изумительные картины. Это было глупо, если они с помощью денег самоутверждались, оправдываясь тем, что могут позволить себе такое. Готова поспорить, что они помимо имени и фамилии художника ничего не знали. Нам предложили шампанское, но я отказалась по простой причине: не нравится. Мы стояли отдельно ото всех и посмотрели на мужчину с длинными поседевшими волосами на макушке, который с помощью постукивания ложки о бокал привлек внимание каждого. — Я рад приветствовать вас всех, мои дорогие. Прежде чем вы приступите к рассмотрению моих картин, я бы хотел сказать пару слов. Самое главное в искусстве — это видение человека. Ведь видение есть искусство, а искусство — видение. Изабелла подавилась шампанским. — Звучит несуразно. — Согласна. Но все творческие люди несуразны, — тихо сказала я, протягивая ей салфетку. Я перестала слушать речь мистера Стоуна, когда он начал перечислять имена знакомых, вдохновивших его к этим картинам, но прислушалась, когда он произнес следующие фразы. — Каждый может проникнуться к определенной картине, но не каждый понимает, что скрывает автор за этим фасадом искусства. Может он укрыл какую-то потаенную тайну, а может это обычная картина, где нарисован желтый банан на белом фоне, в котором нет ничего столь интересного. — Гости засмеялись. — Но даже в простом кто-то может выявить для себя подходящее, напомнившее ему давнее родное чувство, которое угасает с каждым днем. — Он задумался, но потом ярко улыбнулся. — Ну что! Добро пожаловать в мой мир! — на этих словах позади него открылись деревянные ворота, впуская в свои владения. Лишь меньшая часть пошли смотреть на картины, тогда как многие остались с мистером Стоуном, пытаясь ухватиться за возможность поболтать с ним и сделать пару фотографий. Изабелла остановила меня. — Разве ты не хочешь поговорить с ним вживую? — Через двадцать минут он устанет от навязчивых людей и отлучится куда-нибудь, ссылаясь на небольшую головную боль, когда на самом деле он просто устанет от них. В это время его можно будет найти там, где висят «скучные» картины по словам многих, которые чаще всего остаются без внимания. Тогда он будет более разговорчивым и искренним, — просто сказала я. Изабелла от услышанного приоткрыла рот, но поспешила захлопнуть. — Откуда ты столько знаешь? — Это ведь очевидно. И я бывала на таком много раз. Опыт имеется, — подмигнула я. Комнаты идеально вписывались под картины. В розовых стенах висели теплые цвета, где изображались сакуры, красные тюльпаны и малиновый закат. Каждая из комнат имела свой уникальный цвет, молчаливо крича о своем значении. Некоторое время Изабелла размышляла над пейзажами, но перестала, замечая внимательный взгляд Алессио в её сторону, который прожигал дыру в её спине. Я окликнула Изабеллу, чтобы показать ей картину с морем, но рядом не обнаружилось никого. Видимо, эти двое задержались в предыдущей комнате с красным цветом, где были изображения любви и страсти. Иронично. Дойдя до конца коридора, передо мной появилась большая мраморная лестница, которая привлекла моё внимание. На нем не было никаких знаков, запрещающих подниматься посторонним, поэтому я ухватилась за прохладные перила и медленно поднималась. Здесь было относительно тише. Никого поблизости. Лишь стук моих каблуков эхом ударялся о пустые коридоры и залы. Изучая пространство, я прогуливалась по второму этажу, но остановилась, увидев перед собой огромную арку, рядом с которой восседали небольшие сфинксы. Встав между двумя сфинксами, я открыла рот от такой красоты. В огромной комнате справа стояли красивые статуи древнегреческих богов с некоторыми отсутствующими конечностями. Поодаль стояли саркофаги под куполом, а далее я узрела хорошо сохранившиеся папирусы, или как их называл Массимо — книга мертвых египтян. Не найдя видеокамер, я потрогала самого Тутанхамона, который был огражден только ленточками вокруг себя. Интерес читался в моих глазах, потому что я еле удерживала себя при виде коллекции Древнего Египта и Греции. Вся коллекция сменилась на богов, которые встречались реже, зато нагих мужчин и женщин было уйма. Спустя пару минут попалась наконец одетая женщина, удобно устроившаяся на коленях мужчины. Я скорчила гримасу, когда проходила мимо головы женщины, следом шло туловище женщины, но без головы. Я словила себя на мысли, что покажи Авроре накаченных, но голых атлетов, долго рассматривала бы каждого. От такой мысли я тихо рассмеялась. Атлеты сменились богинями. Вот сама Афродита возвышалась надо мной. Она была богиней красоты, которой восхищался даже незрячий, но я всегда считала, что мне по душе Афина. С каждым разом я все больше удивлялась статуям, потому что это точно оригиналы. Они должны быть раскинуты по разным частям света, но каким-то образом оказались в этой комнате. Я улыбнулась раскинувшему на полу мальчику, который имитировал громкий смех, что на глазах были видны даже слезы. Примерно так смотрелся бы Савио, будучи со мной здесь. Для пущего эффекта он бы не побрезгал пыльного пола и улегся бы рядом с этим мальчиком. Я взяла на заметку для себя, что его брать не стоит в такое место. Слева бросилась мне в глаза мраморная Ника с крыльями, стоящая на носу корабля. Меня прервал звонок телефона. Изабелла. — Ари, ты где? — по голосу она явно нервничала. — Скоро буду. Я не хотела уходить отсюда, но Изе нужна была я. — Поскорее. Я отошла в уборную, чтобы избежать твоего брата. Мне ужасно неловко, Арианна Фальконе! — Прекрати возмущаться. — Постарайся прибыть за две минуты, умоляю. — На этих туфлях? Скажи спасибо себе. Буду только через десять минут, потому что это место огромное, сложно ориентироваться. — Сними туфли тогда! — Ты издеваешься? — я уже достигла Посейдона с трезубцем, как заметила дверь позади него с интересной гравировкой: в центре был закрытый бутон цветка, стебель которого скручивался вокруг своей оси. Я сгорала от любопытства. Оно начало зудеть, подталкивая меня узнать, что за ней хранится. Другая часть била по сознании, напоминая мне о правильных и неправильных вещах. Но ведь я не совершаю ничего противозаконного. Верно? — Иза, постарайся продержаться еще некоторое время. — Что? Я сбросила трубку и, оглянувшись по сторонам на наличие людей, всё-таки отворила эту дверь, заглушая свою рассудительность, и сделала шаг. Помещение было темным. Лишь слабый свет пробивался через маленькое круглое окно. Включив фонарик, я собиралась изучить это место без разрешения. Уверена, что вход сюда точно не был открыт посторонним и любопытным людям, как я. Безрассудство, за которое я всегда ругала Аврору, коснулось меня. Мое сердце начало неистово биться, когда за мной послышались шаги и бормотание нескольких мужчин, которые приближались все ближе. Это могли быть охранники, которые дежурили прямо сейчас на втором этаже. Если они меня поймают, мне ничего не будет, потому что за меня отдуваться будет Алессио. Но вот дома это неукоснительно повысит шансы серьезного разговора с отцом. Это было хуже. Из двух зол надо выбрать менее ужасное. Поэтому я уверенно вошла в помещение и прикрыла дверцу за собой, не захлопывая до конца, на случай, если она не откроется с моей стороны. Голоса стали отчетливо издаваться. Я выругалась. Чтобы не выдать себя, старалась не шуметь и сконцентрировалась на фонарике. Светя им вперед, я рассмотрела комнату темно-синего оттенка. Здесь было много пыли, которая летала по всей комнате. Я закрыла ладонью свой рот, чтобы оглушить чих. Комната была совершенно пустой. Только зря рискнула. Сделав несколько шагов в сторону окошка, я обронила свою сумку от внезапного слабого света на стене. Черт. Надеюсь, к этому времени те незнакомцы ушли, чтобы услышать странный звук. Я посмотрела в сторону света, который по всей видимости включается автоматически, улавливая движение человека рядом. Свет от настенных ламп лил прямо на огромную картину, что мне пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы оглядеть её всю. На ней была изображена красивая женщина с добрыми карими глазами и светлыми волосами. Она была облачена в легкое летнее платье и держала в руке веточку розмарина, — символ верности в мире искусства. Наверное, она была чьим-то музой, раз перенесли её изысканную красоту на огромный холст. Было до жути любопытно, кто решил скрыть такое искусство в этом пыльном помещении. Я потеряла счет времени, любуясь ее неземной красоты лица. Но ощутив тугой узел внутри живота от чьего-то взгляда сзади меня, медленно обернулась, собираясь вытащить из сумки нож-бабочку, которую всегда носила с собой, но, увидев мистера Стоуна, вовремя разжала свой кулак, оставив нож на месте, так и не вытащив его. Этот животный страх должен был уйти, но я была вся напряжена до пределов, что заставило сердце биться с большей скоростью. Эта тревожность была вызвана не художником, который смотрел не на меня, а на картину за моей спиной. Причиной стал незнакомый человек с кобальтово-голубыми глазами, стоявший рядом с мистером Стоуном. Он все это время наблюдал за мной, не отводя своего взора, словно играл в гляделки, зная, что победителем выйдет он. Я чувствовала от него исходящую опасность и силу, которую он источал своим лишь присутствием. Телефон в моих руках тяжелеет, и я крепче сжала его, будто Изабелла или Алессио могли материализоваться рядом со мной, защищая меня от его прожигающего взгляда. Папа всегда учил меня не бояться кого-либо, потому что за спиной всегда стоял он, готовый буквально убить любого, кто обидит его драгоценную дочь. Он учил меня прямой атаке. Всегда. Именно поэтому я не прерываю зрительного контакта, с вызовом смотря на него. Он ухмыльнулся, продолжая с интересом смотреть на меня. Боже. Сарказм был моей единственной защитой в подобных ситуациях, но нынешнюю ситуацию невозможно было сравнить с чем-либо из моей жизни. — Что вы здесь делаете?