Арианна
Я сидела на подоконнике и прижималась лбом к окну, которое запотевало от моего теплого дыхания. Ровное тиканье часов сопровождалось моими выдохами. Тик-так… Хотелось утонуть в омуте спокойствия. Тик-так… И затеряться где-то на необитаемом острове. Тик-так… Никогда не знать того, что значит быть атакованной. Тик-так… Прошло три дня после встречи с Картером. Я все обдумывала его слова. Он ведь не может знать того, чего не знаю я? То, что случилось в клубе, открыло во мне что-то до боли знакомое, но оно исчезло сразу же, как я увидела парня с платиновыми волосами. Эти волосы были как у настоящих эльфов, вышедших из сказки. То, как моё тело отреагировало на этого человека, не поддавалось никаким объяснениям. И сейчас я понятия не имела, что мне делать. Как справляться? У кого узнать правду? Это, делом, так не нравилось мне. Не нравилось чего-то не знать. И во что бы то ни было, мне нужно добраться до истины, и я приняла решение взять тот самый фолиант, о котором успела благополучно позабыть после всего беспорядка. Нужно начать действовать. Давно пора. Стянув с запястья ленту, убрала передние пряди волос, завязав их, далее открыла прошлые страницы, на которые брызнула жидкость. Чернила стали украшать бумагу. Я ожидала увидеть записи, историю, какие-нибудь загадки, но точно не набор цифр, которые стекали ручьем по странице, а самые крайние постепенно исчезали, как невидимая лестница. Не будь у меня хорошей памяти, я бы не запомнила и десяти чисел, потому что их было невероятное количество, которые не заканчивались. Такое чувство, будто кто-то по ту сторону тетради наспех написал это, не беспокоясь о своем несуразном почерке, из-за которого сложно было определить, восьмерка там или тройка, единица или семерка. Следом я обратила внимание на то, что некоторые из них были обведены жирным курсивом или зачеркнуты вообще. Стараясь не моргать, я пыталась «схватить» как можно больше, что будет в моей доске со сложными задачками, которые мне надо расшифровать. Пару раз повторив про себя увиденное, я открыла следующие страницы, на которых оказалось точно такое же зрелище. Числа, числа, числа. Одни числа. От негодования нахмурившись, я продолжала пропитывать жидкостью последующие листы, переворачиваемые быстрым темпом моих пальцев, как отрепетированный марш. Глазами пробегала по исписанным листам, которые местами затемнились или вовсе были коричневыми, судя по всему, от пролитого кофе когда-то, а края так вообще зачернели, словно книгу пытались сжечь. Или информацию, таившейся в ней?.. Когда я дошла до последней страницы, где выплыли слова на древней латыни, которую я, к великому счастью, знала очень даже хорошо, потому что любила проводить дни за толстыми книгами о древней цивилизации, написанной как раз таки на ней, потерла переносицу. «…однажды параллель между прошлым и будущим столкнутся». И что, прошу объяснить, это могло значить?***
— Алекс, привет… — Арианна! — удивленный голос моего лучшего друга в телефоне. — Ты не отвечала на мои звонки почти месяц! Где ты? С тобой всё в порядке? Я хотел к тебе приехать, но ты никогда не говорила мне свое место проживания. Когда мы встретимся, я убью тебя за такое игнорирование! Я долгое время не видел тебя. Уже подумал, что ты больше не считаешь меня другом, — засмеялся он, но я почувствовала его обиду. — Алекс, я тебе всё подробно расскажу при встрече, — я была уверена: не будь это телефонный разговор, он бы придушил меня на месте. — Хорошо, — протянул он в негодовании. — В том самом месте? В возрасте шестнадцати лет мы с Алексом часто собирались в небольшом заведении, в котором просиживали достаточно времени, болтая обо всем и ни о чем. Об этом месте знали только мы с ним. Это было наше небольшое убежище, спасающее нас от людской суеты и проблем. — А у нас есть другое? — улыбнулась я и услышала его цоканье, а потом он оборвал линию звонка. Я всегда старалась отгадать ребусы, загадки сама, но такие цифровые «тайны» казались для меня не то чтобы сложными, а непонятными. И первой мыслью было обратиться за помощью к Алексу, к человеку, который не станет допрашивать меня так, как делают братья, опекающие меня слишком сильно. Даже Авроре и Лотте я не смогла бы сказать об этом, которые также подвергнутся опросу. К бонусу, Алекс когда-то интересовался такими задачками, может, он сыграет непосредственную роль в этой «миссии». Тихо выскользнув из дома в поздний час, я быстрыми шагами направилась на нужную улицу, где меня ждал таксист. Сказав ему адрес, он довез меня до нужного места и уехал дальше по своим делам, а я в свою очередь толкнула дверь. Внутри было очень уютно, выполнено всё в зеленых успокаивающих тонах, даже с потолка свисали что-то наподобие лиан, а рядом с каждым столом были желтые подушки и растения. Это место работало круглосуточно, но по вечерам тут не было никаких людей, разве что влюбленных пар, притаившихся в углу и обменивающиеся своими слюнями. Днем куда больше народа, что, бывает, мест не остается. Мне помахала приятная женщина с дредами, которая хорошо запомнила меня и Алекса как постоянных клиентов. Поднявшись на второй этаж, перила лестниц которых тоже были окрашены в зеленый, я увидела в самом конце рыжую макушку друга. — Алекс! — позвала я его. Он встал и расплылся в улыбке, а на щеках эти ямочки. Подойдя к нему ближе, он крепко-крепко обнял меня, пока я наслаждалась знакомым теплом и его запахом. — Боже, ты бы знала, как я испугался. Мне нужно тебе столько всего рассказать и узнать, почему ты так неожиданно исчезла! — воскликнул он. — Все в порядке, — отмахнулась я. — Нет, с тобой что-то случилось. Между нами ведь не должно быть тайн, на то и лучшие друзья. — Даже от друзей могут быть секреты… — прошептала я, умалчивая про нападение на меня. Алекс не услышал, переспрашивая, но я лишь ушла от вопроса и присела за удобное мягкое кресло, украшенное красивыми одуванчиками из ниток. — Алекс, тебе незнаком такой трюк, как цифровой? Или когда загадки прячутся под числами? — мне не нравилось намекать или искать подходящие пути, чтобы объяснить что-то, поэтому я сказала открыто, безо всяких ожиданий. Он ошарашено посмотрел на меня. — Я не понимаю тебя. А зачем тебе? Стоит ли ему открыться? Он никогда не подрывал моё доверие, но то, чего не знает никто, кроме меня, было ужасно ценным и, предположительно, важным. Алекс, ни разу не заставивший усомниться меня в нем, смотрел на меня своими насмешливыми глазами. Я верила ему. Я доверяла ему. Финальная черта. И решила все рассказать от корки до корки. — Обещай никому не говорить, — поймала кивок Алекса и вытащила из кармана синих джинс пустой маленький блокнот, куда зачеркнула увиденное ранее мною на фолианте, потому что не могла тащить собой каждый раз его, потому перенесла все сюда. — Что это? — Я… не знаю. В общем, слушай, — прокашлялась, давая себе небольшую заминку перед рассказом. — Помнишь, когда я улетела в Нью-Йорк этим летом? Тогда мне и выдал один пожилой мужчина предмет, нужный мне на тот момент, и после я изучала его, отгадывала все загадки, сверяла с другим моим экземпляром, но когда дошла до половины книги, я обнаружила нечто странное… Там были невидимые чернила, а потом и вовсе «Собственность А. Г. Н.»… Инициалы тебе о чем-нибудь говорят? Однако он покачал головой, с упоением слушая меня. — На неопределенное время я забросила всё это, — продолжила я, — а когда открыла после стольких дней, вообще впала в ступор. Это… необычно и странно, что ли… Алекс открыл свой рот. Его челюсть так и норовила коснуться пола. — Ты… ты сейчас смеешься надо мной? Столько приключений, и все без меня?! Черт, — он пятерней взъерошил свои волосы, нервно стуча пальцами по столу. — А если серьезно, то это действительно странно. Слово «странно» даже преуменьшение века, знаешь ли. Тут больше подойдут такие слова, которые ты, мисс Праведность, даже никогда не слышала. — У меня есть братья, так что я знаю более, чем ты можешь себе представить, — закатила глаза, но потом отпила воды, которую принесла женщина. Вроде ее зовут Ханна или Ханнаж? Она утверждает почти каждому посетителю, что её имя многие проговаривают неверно, ставя ударение не на ту букву, а назови её не так, человеку точно не поздоровится. Дважды став свидетелем удара подноса этой женщины на некоторых гостей, я вообще не рискую называть её как-либо. Я пододвинулась ближе к Алексу, с которым стали вместе вглядываться в написанное так долго, как будто усилием взгляда смогли бы проявить какие-то знаки, разъясняющие эту загадку. Красноречивые ругательства из уст Алекса лились без остановки, что мне пришлось наступить на его ногу, чтобы он заткнулся. Взгляд мой проскальзывал от начальных до самых крайних. Поджав губы от незнания, я маниакально стучала ногами по деревянному полу. Ну же, Арианна! Думай-думай-думай-думай-думай… — Если это шифр, то что он прячет? Скрывает, быть может? Я покачала головой. — Это вряд ли шифр, потому что он, как правило, идет безо всяких черточек, которые стоят между этими цифрами, помеченные по два, а некоторые даже по три-четыре. И да, кто-то явно что-то запрятал в этих числах, — сказала я, тупо изучая цветок на подоконнике, надеясь, что не выгляжу, как глупый миньон, давшему математическую задачу, который выпучит глаза от сложности. Никто из нас не спешил что-либо произнести. Включи свои мозги, Арианна. Алекс вырвал чистый листок и стал переписывать из моего блокнота, а потом убирать путем зачеркивания четные числа, а двойные числа обводил в кружочек. Некоторые подчеркивал по несколько раз, словно они были значимы, хотя, я была уверена, он сам не понимал, что творил. — Ты обратила внимание на цифры, которые обведены по несколько раз, будто они важные, и между ними стоит двоеточие? Такое чувство, что это… — Время! — подхватила я его мысль, мысленно стукнув себя по голове из-за своей ненаблюдательности. — …время. Одновременно заключили мы. — Но чего именно? — мой вопрос был брошен в никуда. Сейчас мы со стороны выглядели, наверное, как ученики, слишком одержимые учебой, что готовы заниматься в такое позднее время, когда нормальные люди видят двадцатый сон. — Если это предназначалось тебе, выходит, что ты в силе понять это. Не зря он подсунул эту дерьмовую книгу. Он посчитал, что ты сможешь это отгадать, — произнес Алекс, на что я призадумалась. А ведь правда… Во всех словах Алекса имелась логика. И если он прав, то нужно снова встретиться с тем человеком, пока не поздно. А ведь будет невероятным и удивительным, что он знает обо мне то, чего не знаю о себе даже я. Если это так, что будет дальше? Снова повернувшись к окну, я подсчитывала в голове проезжающие машины снизу, фары которых освещали людей на переулках, в котором проскользнул молодой парень с букетом белых роз, лепестки которого опадали на землю из-за его истерики по телефону. Голова неожиданно раскололась. Все это я списала на усталость, решив не заострять внимание на этом. — И меня больше озадачивает следующее: «Параллели между прошлым и будущим столкнутся», — Алекс поднял свой палец и стал стучать им по челюсти. — Параллели… столкнутся. Параллели-параллели-параллели-параллели… — все повторяла я вслух, рассуждая. — Но мне кажется, что цифры тут играют главную роль, чем эти слова. Давай сконцентрируемся на чем-то одном, иначе наш мозг взорвется, а позже вернемся к «параллелям», — предложила я, положив голову на руку. Взяв свой блокнот, я посмотрела на первые цифры, а вот некоторые были написаны курсивом, а после них сразу, как мы предполагаем, время. Дальше продолжались другие числа, но я успела заметить, что примерно через пятнадцать-двадцать цифр шли черточки. Точно! — Алекс, смотри, — подозвала я его к своему блокноту, указав на эти немного кривые палочки. — Это может означать конец всех этих… эм… чисел. То есть, не совсем конец, но они поделены на несколько частей. И это, — пальцем провела по ним до первой палочки, — как раз начало всего. Первыми идут «06» и «10», которые, возможно, говорят о дате — шестое октября, а дальше — время «22:00», но потом… — замялась я, не понимая, что к чему «62.452517754046», в котором «62» отличался толстым шрифтом. — Остальное непонятно. И параллели эти странные… — прикусила зубами внутреннюю щеку от задумчивости. — Что можно сказать о параллелях? Конкретно в нашем случае. Алекс смотрел на меня хмурым взглядом. — Ну, параллели как параллели. «Прошлое столкнется с будущим»… Так, быть может, случаи из прошлого вернутся в будущее? Имею в виду, что-то снова случится или повторится. Чьи-то ошибки? Ведь по истории, как мы знаем, бывали случаи, когда что-то из давних времен повторялось вновь и вновь. К слову, история учит нас предугадывать будущее, исходя прошлым… Не смотри на меня так, эй! Я тоже неплох в некоторых предметах, не ученый, конечно, но точно не глупый. — Этому есть место быть, — сказала я и захлопнула блокнот, когда заметила в пяти метрах от нас Ханну-Ханнаж, целенаправленно идущей в нашу сторону. В руках она держала поднос с картошкой фри. Я опасалась подноса, которым она хорошо отбивала физиономии людей. — Ваш заказ, — небрежно сказала она и ушла. — Это я заказал, пока ждал твоего прихода, — придвинул Алекс картофель в середину, приглашая меня отведать. Я отказалась. — Спасибо, но мне нельзя сильно жирное и сладкое несколько месяцев, — заявила я, крутя ручкой. — Как знаешь, мне больше достанется, — отшутился Алекс, закинув в рот еду. Я вернулась к окну и глубоко вздохнула. — Ответ лежит где-то на поверхности. Я что-то упускаю, Алекс. Что-то банальное, что-то простое… Ну не может быть так сложно! — застонала я от бессилия и скрепила пальцы. — А если «62» — это страницы? Ну не знаю, строка какая-то? Я поражено застыла. Алекс может быть прав. Во время чтения этой находки, перед всеми этими странными цифрами, я ведь замечала, что некоторые страницы, а именно их нумерации, были красными, но активно не обращала на это должного внимания, поглощенная другим. — Молодец, Алекс! Если твоя теория верна, то… — я не закончила мысль, не зная, что дальше, — мне надо пересмотреть страницы дома. Пока он наслаждался картофелем, я ещё пару минут возилась над цифрами. Через некоторое время Алекс поднял тему, которую я тщательно избегала. — Я хотел сказать тебе, что наш тренер не понимает твоего отсутствия и просит поскорее вернуться. Да и скоро Олимпиада. Кейт вся на нервах, потому что, видите ли, капитана команды нет, и она возглавляет нас, совсем позабыв о тебе. Лукас тоже передавал тебе пламенный привет и оплеуху. Я устало посмотрела на друга. Сейчас с моим-то состоянием мне нельзя даже лук держать, не то что участвовать на Олимпиадах. Мне было больно прощаться с местом, в котором я нашла нескольких друзей, хоть и не сблизилась с ними достаточно хорошо. Даже Кейт отчасти была нормальной. Зеленые глаза Алекса неотрывно смотрели в мои. То, что он услышит, пробудит в нем суровую погоду. — Я приняла решение покинуть Академию. Сейчас не самые лучшие времена — мне нужно морально восстановиться. И физически. Алекс подавился едой и резко поднял руки, что я удивилась, как он не опрокинул содержимое на пол. — Скажи, что ты шутишь. Я покачала головой, огорченно выдохнув. — Знаю, в это сложно поверить, но мне действительно — правда — нужно отдохнуть от этого. Наступило молчание. Никто не хотел прерывать его. Алекс мог сейчас обидеться, но и это пройдет. Он смирится. Для меня главное — семья. Они были всегда на первом месте. Там и останутся. Алекса я считала за человека, ставшего для меня родным, поэтому мне было больно подводить его и оставлять одного. Впрочем, это неправда: у него много друзей и фанатов. Он не пропадет с ними. Не в силах смотреть в эти родные глаза, я вернулась к блокноту, но вокруг стоял один туман, из-за которого я не могла различить предметы. Я была в изумлении от всего, сколько успело произойти за такое жалкое количество недель, перевернувшее мою жизнь на несколько градусов, чему я не совсем была рада. — Мы же не перестанем общаться? Обещаешь не бросать меня? Клятва стоила в нашем мире огромный цены. Хуже — жизни. Этой вещью не разбрасываются направо и налево. Она ценилась высоко, как и терялась быстро. К такому каждый подходил с умом и прекрасно понимал, что будет, если он не сдержит общения. Он поплатится своей жизнью, а иногда отплачивались за его ошибки его семья. Алекс стал мне названым братом. И то, что я ответила, было сказано на полном серьезе: — Обещаю. Ровно до того момента, когда ты не отвернешься от меня. — Никогда. Мы стукнулись кулаками и через два часа разошлись — Алекс довез меня до дома, в который я вернулась также тихо и бесшумно, как и выскользнула. Скоро братья должны приехать после своих дел, поэтому я поспешила в комнату и заперлась. Включив одну лампу, я присела на край кровати и начала пробегать глазами по шестьдесят второй странице, на которой ничего примечательного не нашлось, после чего настроение было ни к черту. Я вряд ли усну в ближайшее время, пока не отгадаю. Не могла просто оставить все на удачу или отложить это дело: слишком интересно. Ручка, которой я помечала, как мне казалось, важные предложения, начала трястись из-за того, что мои руки стали дрожать. Что со мной?.. В панике схватившись за край стола, я побежала в ванную комнату, где всполоснулась холодной водой, но руки все дрожали, будто они были отдельно от других частей тела, живя своей жизнью и выполняя одну лишь функцию. У меня не получалось взять все под контроль. Сейчас я чувствовала себя жалкой. Не могла помочь себе. Рассказывать все родителям не собиралась, ибо проблем у них было достаточно. Нужно справляться самой, как я и делала всегда. Выпив таблетку, которую достала в своей аптечке, я смогла успокоиться. Дыхание выровнялось. Тело пришло в норму. Дрожь прошла. Вернувшись за стол, я оглядела кровать. Мне так необходим нормальный сон. Может, это вызвано стрессом, поэтому уже само тело просит взять паузу. Наверное, стоит прислушаться в этот раз, и я улеглась на кровать и заснула почти сразу, как голова коснулась подушки. Мрачно. Я пыталась дать привыкнуть глазам к такой темноте и развидеть кое-какие очертания. Не было ни факелов, освещавших коридоры, ни проблеска лунного света. Одна сплошная темнота. На ощупь идя по проему, я почувствовала, как в руках все это время мертвой хваткой держала нож. Сзади слышались громкие шаги и жуткий смех человека. Он явно охотился за мной. Чертовы кошки-мышки. Я принюхалась, чтобы понять, где я, но воняло едким запахом. Воздух был грязным, холодным. Мне хотелось бежать. Бежать. Бежать. Далеко-далеко. Подальше отсюда. Но куда? Это место явно вело не на вверх, а только вниз. В безжизненное место. Я не могла даже позволить закричать, помня, что меня кто-то преследует и очень наслаждается своей сильной позицией. Шаги все близились, а я замедлялась. Голод напомнил о себе. Где-то показалась металлическая дверь, к которой я держала путь, но меня кто-то ударил со спины, и я закричала от боли. Слезы хлынули из глаз. Я собиралась встать, как услышала мерзкий голос: — Я нашел тебя, мышонок, — он схватил меня за шиворот и поднял, надавливая на мой живот чем-то очень острым, и мне пришлось задержать дыхание, чтобы оно не вонзилось в меня. Свой нож я обронила, поэтому обороняться было нечем. Мужчина поволок меня куда-то в сторону, не убирая своего оружия, и ударил своей грубой ладонью по лицу с такой силой, что я не удержала равновесие и упала, ударившись головой. Я не могла прийти в себя. Боль ощущалась везде. Как снаружи, так и изнутри. Там, в районе сердца, заболело что-то. Это была обида и разрушенные надежды. Неужели моя участь предопределена? Я останусь здесь навсегда? Мужчина присел на колени передо мной. Я не видела его лица, но могла поклясться, что он улыбался страшной улыбкой. Его рука коснулась моей оголенной ноги, и теперь мне стало страшно. Я не понимала его действий, но это явно что-то очень плохое. Вдруг послышался его крик, который был перебит булькающим звуком. Я ощущала, как на меня что-то капает. Что-то теплое. Не нужно быть гением, чтобы все сопоставить по полочкам. Ему перерезали горло. — Ты… — не успел он договорить, как упал на землю замертво, а я побежала в обратную сторону. — Арианна! — знакомый голос остановил меня, и я обернулась, увидев мальчика в свете слабого фонаря. Его разорванная рубашка была перепачкана в крови, а с рук стекала кровь, как и с моих. Рот его открылся, чтобы что-то сказать, но он замолчал, когда направил свет на что-то позади меня. Я сглотнула. С громким стуком сердца я посмотрела за свою спину и увидела самое ужасное, самое кошмарное и отвратительное. С низкого потолка свисали несколько голых тел. Они все были чудовищно изуродованы. У кого-то отсутствовали конечности, у некоторых органы свисали прямо с живота, на котором успели осесть мухи, жужжа. Тела их начали гнить, и что самое главное, татуировки на их шее. Это был кинжал, который опоясывала зеленая змея с раскрытой пастью. Меня вырвало. Так вот как воняли трупы. Вот запах чего, или правильнее, кого стоял в этом месте. Я проснулась. Вся подушка пропиталась слезами, а одеяло покоилось на полу. Время показывало только три часа ночи. Все выглядело так реалистично, будто я проживаю это снова и снова. Разве воспоминания не должны показываться обрывками? Почему все так красочно… Я настроила свет на полный, чтобы прогнать сон. Но даже умывшись и зарядка не помогли мне взбодриться. От того, что я спала критически мало, общая усталость начинала скапливаться. А ещё мне было страшно находиться одной в комнате. Раньше, когда мне было страшно, я всегда ходила к братьям и лежала там, пока солнце не покажется. Но я уже повзрослела, хоть и все ещё нуждалась в их присутствии. Увидь меня такой Алекс, удивился бы, потому что он всегда считал, что я ничего не боюсь и не нуждаюсь в помощи. Однако это было неправдой. На носочках поднявшись наверх, я в первую очередь постучалась в дверь Массимо. Ничего не слышно. Значит я была права: не вернулись. Отворив дверь, я сделала шаг в его комнату, которая олицетворяла Массимо. Всё в темных тонах и без лишнего. Постель идеально заправлена. Покачав головой, я вышла из его комнаты и вернулась в свою, где проведу пару часов в одиночестве, вспоминая кошмары.***
Глаза к следующему дню приняли болезненный вид, отчего мама забеспокоилась. Она хотела дать мне снотворного, чтобы я отлежалась, но, видят небеса, уходить в мир сновидений было последним, чего мне хотелось. Я опасалась закрывать глаза, потому что считала, что увижу опять трупы, плотно укоренившие в подсознании. На подгибающихся ногах я вышла на улицу, вдыхая запах цветов, посаженные Карлоттой. Теплый осенний воздух принес мне некоторое облегчение. Я было подумала о мистере Кларке, с которым можно всё обговорить по поводу воспоминаний, но, вспомнив про отца, который узнает всё от него, откинула эту идею. Нельзя так. Я обошла сад и уселась на лавочке, подняв голову к солнцу. Уйдя в свои мысли, я перестала обращать внимание на пролетающих птиц, и только тогда, когда рядом со мной оказалась Франческа, пришла в себя. Девочка мечтательно покачивала ногами в своих розовых кедах. Её тонкая прядь волос была перекрашена в фиолетовый цвет. Я заметила это только сейчас. И когда она успела? Впрочем, не общаясь ни с кем как в прошлый раз, вполне неудивительно, что новый имидж Фран остался незамеченным. — Красивый цвет, — указала я на её волосы. Она просияла. — Я решила поэкспериментировать, и вот результат. Эта краска не останется надолго, смоется через месяц — если не меньше. — Вау. Фран достала из кармана конфету, призадумавшись о чем-то. Она сжала свои руки, а лицо её стало взволнованным. — Арианна, ты же все та же? От такого вопроса я напряглась, недоумевая. — О чем это ты? — Я хотела тебе рассказать кое-что, но мой папа сказал, что тебя нельзя беспокоить. И сейчас, когда ты больше не похожа на мертвеца, я… Не успела она договорить, как ее перебила Джемма, звавшая покушать. Фран отшатнулась, словно испугалась чего-то, и спрыгнула со скамейки. Я остановила её. — Что ты хотела сказать? — подытожила я, как отчаянная. Она извинилась. — Не сейчас. Мама идет. Фран убежала к ней, а та в свою очередь улыбнулась мне, но беспокойство в глазах Джеммы не укрылось от меня. Что скрывала эта маленькая Франческа ото всех?***
Этим же вечером я собиралась вернуться в свою комнату из библиотеки, но остановилась у спальни родителей, откуда доносились жалобные голоса мамы. Подслушивать — моветон, как учили нас мама с папой, но с моей дурной стороной — любопытством — это возымело обратный эффект. Я приложила ухо к двери и стала слушать. — Алессио, не нужно этого делать. Отец ясно выразился: её нет. Мне было непонятно, о ком они говорят, пока не отозвался брат. — Мама, я хочу видеть эту женщину. Она родила меня. — Твоя настоящая мать — Киара, Алессио, — жесткий голос папы прозвучал четко, что я от такого тона встрепенулась. Папа никогда не разговаривал так с нами. — Она есть и будет, но мне необходимо увидеть ту, — Алессио сказал это с полной отчужденностью, но при упоминании о родной матери слышалась брезгливость. Дальше они переговаривались тихо, что, как бы я не напрягала слух, не получалось ничего расслышать. — Вот… Недалеко от этой деревни… Завернешь… Вернешься домой… Из таких частей слов я даже сложить суть воедино не могла. Лишь могла гадать, о чем они дальше говорили. Но то, что речь о женщине, родившая Алессио, я не оспаривала. Папа сказал однажды, что они с Римо убили её. — Достаточно узнала? —холодно спросил Массимо. Он таким голосом напоминал мне об их образе жизни и характере. Появление его не стало сюрпризом для меня. Массимо всегда появлялся вот так, из ниоткуда. Посмотрев на него, я смутилась. С ним я еще не начинала беседу, лишь с Алессио. И вот, встретилась с этими темно-карими глазами, смотрящими на меня сквозь душу. На нем была черная футболка, а на руке бросалась из всех только татуировка Каморры. Его взгляд немного смягчился, когда он встретился со мной, но черты все так же грубы, как если бы он стоял рядом с другими. Какое-то время я просто смотрела на него. Он выглядел расслабленным, не безобидным, не милым, но и не чудовищем в моих глазах. — Хватило, чтобы всё понять, — тихо ответила я, чтобы родители не услышали и не узнали, что я подслушала то, что точно не предназначалось для моих ушей. Это было личным. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, сбивая меня с толку. Я улыбнулась фальшивой улыбкой, — которую отточила до совершенства, — потому что даже на соврать не оставалось сил и только пожала плечами, мол, всё в порядке со мной. Но Массимо такое не удовлетворило. — Ты не лишилась голоса. Используй его. Ледяной голос просочился под мою кожу, вызывая мурашки по телу. Его глаза были полностью лишены эмоций. Он стал властным и контролирующим, все благодаря чертовой привилегии старшего брата. — Арианна, ты знаешь, что моё терпение не как у Алессио. Желательно сказать мне правду. — Желательно? Я… — посмотрев на дверь, за которой шла дискуссия родителей с Алессио, я решила отойти к лестнице, откуда нас с Массимо не услышат. Он последовал за мной и положил руки в карманы брюк, не переставая следить как ястреб. От такого давления с его стороны я не сдержалась и выпалила часть своих беспокойств. — Периодически мне снятся кошмары, от которых мне не по себе и из-за этого сбивается мой режим, который восстановить не так-то просто. Затем у меня начинаются головные боли, которые не вызваны болезнью. Странно, да? Я так долго гонялась за воспоминаниями, но только сейчас осознала, что это мне не нужно. Больше не хочу пытаться наладить контакт с моим прошлым, но как иронично, они сами приходят ко мне, когда я теперь против этого. Просто потому, что я хочу спокойно спать, не боясь закрыть глаза и остаться в темноте. Понимаешь? Это словно остаться одной посреди всех своих фобий, которые хотят уничтожить тебя и сломать, — я откинула голову назад и засмеялась приглушенно. — Папа был прав: не стоило в это ввязываться. Надолго воцарилась тишина между нами. Интересно, о чем он думал? Массимо не любил обниматься, а поддержка — не его сильная сторона, но он заботился. А заботы и его присутствия мне хватало, чтобы почувствовать поддержку в действиях, а не словах. Мне немного полегчало. Демоны ушли. — Теперь мне понятно, почему ты заходила в мою комнату прошлым вечером. Я побагровела. Откуда он узнал?.. Я ведь ни к чему не прикасалась, а он даже так сумел понять. Может, пора мне привыкнуть, кем являлись мои братья. — Твой запах ванильных духов довольно устойчив, чтобы не дать тебе уйти бесследно, — он поспешил объясниться. Вот оно как… Алессио и Массимо всегда заостряли внимание на маленьких деталях и не игнорировали это, выжидая лучшего момента, чтобы отстрелить ими. В конце концов, игнорирование — не их конек. Серьезно. Дверь резко распахнулась, и я не ожидала увидеть Алессио, как вечно собранного и элегантного, в потрепанном виде и непослушными волосами. Его кудрявые волосы не были зализаны назад, как это было часто. Сегодня им дали волю. Но даже такой вид не портил ауру, которая исходила от него. Алессио задержал внимание на мне дольше обычного, но, ничего не сказав, поспешил вниз по широкой лестнице. — Куда он? — недоумевала я, когда он исчез из моего поля зрения. Через несколько секунд послышался звук отъезжающих ворот и мотор машины. — Отправляйся в свою комнату, — приказал Массимо. Выражение его лица было напряженным, близко к гневу. Я догнала его у припаркованных машин и схватила за его руку. — Массимо, что происходит? В его глазах появился намек на что-то страшное, отчего я отпустила его, непроизвольно делая шаг назад. Он шумно вздохнул, но приближаться не стал. — Я не хотел тебя напугать, маленькая. Ты должна быть уверена, что я ни за что не причиню тебе боли. Объясню позже. Иди спать. Но я была непреклонна и последовала за ним к Порше Панамера. — Прошу, Массимо. Я могу справиться с большинством вещей. Алессио мой брат тоже. И мне есть дело до него и его состояния. Он остановился, когда открыл дверцу. — Знаю, но Алессио не будет рад тому, если ты окажешься там, куда он направился. Я сам против этого. Арианна, пожалуйста, возвращайся в дом, — Массимо сел в машину. Я не хотела отпускать их одних и в голове зародился глупый план, но какой есть. Быстро встав перед машиной так, что ему придется переехать меня, чтобы выехать, я взмахнула руками, умоляя взять меня с собой. Он пару секунд смотрел на меня, но то, что он сделал, одновременно разозлило и удивило меня. Массимо невероятной быстротой отъехал назад — насколько позволяло машино-место — управляя машиной как профи, потом сделал поворот, отчего поднялся клубок дыма, и объехал меня. Порой я забывала, что они очень хорошо владели гоночными машинами и участвовали в самих гонках. Я осела от безысходности. Ну почему так?***
На следующую ночь я осталась у Карлотты, слушая о ее растениях, а потом к нам присоединилась Аврора, приехавшая после гонок, на которых ей запретили участвовать Адамо и Фабиано. Аврора почти час бормотала недовольства, а мы продолжали слушать рассказы, периодически закатывая с Лоттой глаза от бунтарки Авроры. — Девочки, была бы здесь Иззи, она бы со мной согласилась и поддержала в этом, а вы вечно отговариваете меня, опасаясь за мою жизнь. Особенно ты, Лотта. Ари хотя бы иногда присоединяется к нам, но тоже без возмущений не обходится. Я фыркнула. — В этот раз Иза бы сама вышла бы против тебя, Рори. Это были масштабные гонки, на которых погибают люди. Если не хватает адреналина, иди к Невио и устрой ему рандеву, а я с удовольствием посмотрю на это. Голубые глаза Авроры потемнели. — Если я пойду к нему, убью к чертям. Я обменялась с Карлоттой взглядами, не понимая Аврору. В ее голосе была какая-то скрытая ярость и ненависть, перемешанная страхом. Что самое странное, она говорила на полном серьезе. Тут я не смела влезать в их отношения. Но мне стало неспокойно за состояние Авроры и Невио. Я билась между ними, потому что одна была моей подругой, а другой — братом. — Ну, — я решила развеять атмосферу, — давайте устроим пижамную вечеринку? Аврора подняла брови. — Почему бы и нет. Нам всем нужно развеяться. Кстати, Изабелла собирается приехать к нам. Ее сперва не отпускали, но она сумела уговорить старших, поэтому через несколько дней она будет с нами. Я с вопросом посмотрела на Аврору. — Изу же отпускали к нам безо всяких вопросов, так почему в этот раз она их еле уговорила? От меня не скрылось, как Карлотта ударила локтем Аврору. — Мне не нравятся ваши взгляды. Вы что-то скрываете от меня? — надавила я на них, но они только молчали. Я собиралась выяснить у Лотты, потому что она могла рассказать всю правду, что не скажешь о Авроре, умеющей держать себя стеной, но она только продолжила говорить о правилах гонок, не замечая или вовсе игнорируя мои сердитые взгляды. Я была недалеко от взрыва, но попыталась успокоиться. Ни поведение девочек, скрывающих что-то, ни странные действия братьев, не собиравших делиться со мной, ни какой-то там секрет Франчески, который она не успела мне поведать, не нравились. Я будто в их глазах выглядела беззащитной. Я ощущала себя чужой в этой семье в последнее время. — Так уж и быть, — тихо сказала я. Если они не хотят говорить, пусть. Сама все узнаю, как и всегда. А сейчас можно с ними отвлечься от проблем, устроив небольшой девичник.