Темное наследие

Арианна

      Вечер тридцать первого октября.       Хэллоуин.       Кто-то из младших боссов Луки решил устроить в этот день бал-маскарад и заодно пригласить нашу семью, как желанных гостей. Отказ значил неуважение к своим людям, потому и Витиелло обязаны там присутствовать, а Фальконе, как часть семьи, должны так же следовать некоторым традициям, раз они вступили в родство с Витиелло. Ко всему прочему, такие лица как Римо и Лука, два Капо, прибавляли статус тому боссу своим присутствием.       В этом маскараде заключалась фишка — девушки и юноши за восемнадцать и выше, ещё не нашедшие себе пару, должны соблюдать определенное правило, такое как грим. Это сразу даст сигнал познакомиться с такими же как они, что облегчит задачу их родителям, которым тоже не терпелось найти хорошего кандидата для своих детей.       Этим днем, когда сюда объявилась часть моей семьи, меня крепко обнял Савио, приводя в ступор. Когда я спросила у него, все ли в порядке, он лишь щелкнул по носу и улыбнулся, сказав, что неимоверно рад тому, что я остаюсь дома и никуда не иду. Я лишь закатила на это глаза, но потом нахмурилась, поняв, что Алессио с Массимо явно устраивало это, только не показывали этого, как открыто заявил дядя Савио. Хотя у него была ещё Карлотта, которая будет участвовать во всём этом, и ей он ничего не сказал, но по его взгляду стало ясно — он будет приглядывать за ней. Я хитро улыбнулась, когда поняла, что человек, одержимый Карлоттой, находится куда ближе.       Иза, готовившая к этому с прошлой недели, стояла перед туалетным столиком и подправляла свой макияж. Тут я задумалась, глядя на её действия, сравнив со своей жизнью. А ведь будь я на её месте, папа меня вряд ли отпустил, да и не то чтобы мне самой очень хотелось. Я ещё умолчала о братьях. Наверное, не показывать меня людям — сыграло на руку и папе, и братьям, и дядям. В этом и было отличие между нашими семьями. Когда Витиелло, несмотря на всю защиту и безопасность, всегда участвовали в таких мероприятиях, потому что того требовала честь и их традиции, тогда как Фальконе больше упирались на безопасность семьи, с ярым желанием защитить их от всего. Даже от малейшей угрозы.       На Изе было черное дизайнерское платье с тюлевой юбкой, полностью задекорированной перьями. Как лицевая, так и обратная стороны были украшены пайетками. Платье на бретелях имел V-образный вырез, а сами бретельки скрещивались на небольшом оголенном участке спины, плавно перетекая своим оперением к основании ребер. Макияж её был фантастическим, над которым поработали визажисты. Её лицо — как и уши, шея — было призрачно белым благодаря белой краски для лица. Темно-серый бронзер визуально выделил её щеки, сделав его очень худым. Возле её глаз были нарисованы крылья. Контур крыла имел четкую точку на внутренней части переносицы, а затем шел по кривой вдоль верхней границы брови. Нижняя часть кривой переходила от внутренней части носа, вдоль нижней части глаза. Крылья расходились веером от внешних уголков глаз и заканчивались неровными границами. Белые линии выглядели контрастнее на фоне черных крыльев. Таким образом они придали крыльям оперение. Линию нижнего века подчеркнули с помощью белого карандаша, что больше выделяло её глаза на фоне черного цвета. Когда Иззи поворачивала голову, в её макияже крыльев были намеки на синий оттенок, который привлечет внимание каждого человека. Возможно, при смене освещения они будут слегка блестеть.       На ресницах было максимальное количество туши, а губы были накрашены в темно-бордовый, который сразу бросался в глаза своим «кричащим» цветом.       Волосы её собраны в тугой пучок, что позволяло лицезреть на её красивые ключицы. На голове была закреплена корона с черными камнями.       В руках она держала перчатки, которые наденет позже.       — Из тебя вышел идеальный черный лебедь! — я дала ей «пять». Она улыбнулась. — Не терпится увидеть других в костюмах.       — Я хотела с Авророй быть как инь и ян, но она нашла себе другой наряд. Зато Карлотта стала моей второй половинкой, — подмигнула мне и схватила за руку, ведя в кухню, где мама весело щебетала с Леоной и Арией. Все они были изумительно одеты в свои дизайнерские платья, сумма одного которого превышала пять тысяч долларов.       Я встала рядом с мамой и, сделав комплимент на ее внешний вид и красное бархатное платье, уселась за стул, скрестив ноги. Мама прошлась по моим спортивным штанам, белой футболке и темным волосам, собранным в пучок на макушке, затем посмотрела на меня.       — Уверена, что хочешь остаться дома? Ты каждый год празднуешь Хэллоуин, так что тебе следует не изменять своим традициям, — сказала она и легонько сжала мои плечи.       Мама ещё с утра лепетала о передвижной ярмарке под названием «В ночь Хэллоуина», приезжающего каждый год, на который купила билеты мне и Итану — то есть моему сопровождающему. Я была благодарна её вниманию, она всегда следила за каждым и старалась уследить за их настроением.       На этой ярмарке соберется кучу народа, что мне не нравилось. В моем понимании Хэллоуин всегда был семейным праздником и сбором множество конфет, но никак не парады, ярмарки и фестивали, на которых бывали устрашающие наряды и макияж, пугающие до жути. Так что я предпочитала в этот «ужасный» день быть в кругу семьи, как и было всегда, до сегодняшнего дня. Но в этот раз я могла простить им это, потому что была весомая на то причина.       Им же повезло, что я не человек, устраивающий скандалы за такое. Папа с мамой вытащили джекпот, создав такую идеальную и образцовую дочь, умеющую правильно вести себя на людях, обладая всеми необходимыми манерами, которым позавидует сама королева.       К слову о манерах. Они вылетают из окна, когда начинаю спорить с кем-то и перестаю временно контролировать себя, потому что то, что ощущаю в такие моменты, несравнимы ни с одной наркотической дрянью, которые я, так-то, и не пробовала. И не попробую никогда.       Ещё я забыла сказать о всех тех вещах, что совершились мною за этот месяц. Много приключений, — ещё каких — полный кавардак, лишнее внимание одного существа. Или, как следует полагать, двух существ, в которые удачно вошел Тео Форд. Даже на подсознательном уровне я прекрасно понимала, что от него надо держаться подальше. Что странно, так это то, что от Ноа в отличие от его друга я не чувствовала открытой угрозы и ощущала… безопасность?       Ой, Боже!       К черту его. Мне нужно перестать размышлять о таком и защитить свое здравомыслие от его личности, что манит меня словно магнит.       Он там тоже будет?       Я ущипнула себя за колено, чтобы перестать думать о нем, который бесстыдно проникал в моё пространство и заполнял мои чувства чем-то инородным.       Выйдя из минутного оцепенения, я обратила внимания на маму, поглядывающей с оттенком беспокойства.       — Я могу сегодня отсидеться дома. Не беда, — ответила я ей с решимостью в голосе и улыбнулась, отгоняя все мысли о Ноа из головы. — Карлотта с Авророй готовы?       — Да. Правда отказались нам показаться. Может, вы сумеете их отговорить.       Я лишь пожала плечами, ничего не ответив. В этот раз я принимала позицию подруг, которые хотят удивить всех перед выходом. Неплохой ход. Явно это принадлежит Авроре.       Почему не Карлотте?       Ответ прост. Она застенчива и не любит привлекать лишнее внимание, как того не люблю и я.       — Они обе этажом ниже. Можете заглянуть, — направила нас Ария и продолжила рассказывать Леоне и маме о своих внуках, Луне и Лео.       Всё ещё не верилось, что она уже бабушка!       Изабелла посмотрела на себя в зеркало, выглядя нервной. Я мягко подтолкнула её к выходу, прошептав:       — Ты красива. Не стоит искать в себе изъяны и бояться показаться нелепой.       Я с ней ещё не говорила насчет Алессио, беспокоясь о её реакции, так как не могла с точностью подобрать подходящее слово их… чему? Отношениям? Общению? Возможно, если бы я больше контактировала с реальным миром, отложив все загадки, смогла бы узнать у неё об этом и расспросить.       Хотя, очевидно, что-то между ними есть, если верить тому комментарию брата и неведомым эмоциям Изабеллы.       Никогда не была и не буду против их отношений, если у них все получится — а я поддержу в любом случае. Маттео может хоть чертову бойню устроить, но я могла заверить каждого в чести Алессио и Массимо. Они хорошо воспитаны и умеют обращаться с девушками, ведь у них имеется очень прекрасный пример. Наш папа.       Конечно, я могу жаловаться сколько угодно на их опеку, но без них бы утонула в своем мерзком болоте из моих проблем. Я любила своих братьев и сейчас вдруг вспомнила тот вечер с Массимо, когда он взял с меня обещание никогда не рисковать своей жизнью, чтобы защитить их. И я поклялась. Но он ведь не догадывается, что тогда я скрестила пальцы под одеялом.       Я всегда держала свои обещания. Всегда. Но в его просьбе такого рода, даже в приказах, я обманывала их. Вопреки здравому смыслу ринусь защищать и спасать.       Для кого-то я могу быть убийцей из-за статуса моей семьи, да что уж там таить, меня однажды в детстве одна девочка из песочницы так и обозвала, упрекнув в моей принадлежности. Мне не нашлось, что сказать ей, ибо что может сказать пятилетняя девочка, даже не понимающая слово «мафия», точнее смысл. Однако, единственное, что точно могла сказать себе и всем, я всегда продолжала любить своих братьев и семью, несмотря на их ужасные дела. У меня есть, что защищать.       Когда мы с Изабеллой собирались покинуть пентхаус, я остановилась перед главной дверью, потому что до меня дошли слова Арии:       — Киара, у тебя потрясающая дочь! Сколько наблюдаю за ней, внешность Арианны с каждым разом вся чарующая! Она невероятно талантлива и, позволь отметить, очень предана.       Они не знали, что я замерла, подслушивая их разговор. Дальше Ария что-то говорила шепотом, и они разом замолчали. Я опомнилась и поспешила поскорее покинуть их, чтобы не выдать свое присутствие.       Молча следуя за Изой, вошли в номер. Я сразу заприметила троих. Невио, без рубашки, с голым торсом, с окровавленной губой и весь лохматый сидел на диване с раскинутыми руками на спинке и широко расставленными ногами, занимая все пространство, на которое, внимание, могли уместиться ещё двое людей. Его татуировки перестали бросаться в глаза, как было раньше. В последнее время его оголенный торс участился, на что хмуро бросила взгляд, не одобряя такой возмутительный вид. Все же, я промолчала, потому что привыкла к такому, но рядом оцепеневшая Изабелла точно не привыкла к этому. Я почувствовала её страх, который она пыталась скрыть, теребя свое платье. Она боялась Невио. Вот так, без слов, его присутствие заставило напрячь и трястись. Невио сквозь бокал коротко ухмыльнулся, зная, какую реакцию он вызвал в ней. Этот человек просто качал свою энергию за счет людских страхов и кошмаров.       Напротив него на отдельных креслах теснились Алессио с Массимо, на которых, слава Богу, были рубашки. Я не могла видеть их лиц, но уже могла сказать, что они выглядят не лучше Невио со своими увечьями. Я имела в виду, что они выглядели не здоровыми, но все такими же красивыми со всеми шрамами.       — Аврора с Карлоттой, судя по всему, наверху, — намекнула я кузине подниматься наверх, иначе она рисковала наткнуться на общение с Невио, который будет не прочь напугать её больше, чем есть на самом деле.       Изабелла кивнула и проскользнула наверх по лестнице, скрываясь за позолоченными колоннами. Я успела уловить движение головы Алессио, бросившего мимолетный холодный взгляд на неё, отпивая ром. Массимо же это никак не тронуло, продолжившего сидеть в своем телефоне. Краем глаза уловила, как он листал ленту в даркнете.       — Не стоит недооценивать верхнюю одежду, — упрекнула я Невио и подошла к ним ближе, чтобы видеть каждого. Бросив быстрый взгляд на остальных двух, мне сделалось плохо. — Массимо, ты лучше меня и, возможно, папы знаешь основы медицины. Так почему не поработаешь над тем, чтобы привести себя и этих двух в порядок?       Внутри меня всегда бушевал ураган из подобных вопросов. Массимо ведь действительно получше меня знает эту тему, но не показывал своей заинтересованности в том, чтобы подлечивать своих братьев. Либо они были против этого, если только раны не серьезные.       — Ты видишь, чтобы они истекали кровью? — леденящий душу голос Массимо проник в моё подсознание. Я покачала головой. — Вот и ответ на твой вопрос, — я хотела добавить свое, как он, не поднимая свою голову от телефона, перебил: — Что бы ты ни собиралась сказать, это также часть нашего образа.       Я бросила на них смертельный взгляд, который они пропустили через свой невозмутимый вид.       — Вы такие аморальные, — устав от этого разговора, я выхватила белую рубашку в капельках крови — настоящей, между прочим, а не краской для грима, — и выкинула в сторону Невио, который поймал свою вещь одной рукой, имея быстрые рефлексы. — Надень это на себя.       — У меня прекрасное тело, которое грех скрывать. А тебе, маленькая чертовка, стоит немного расслабиться.       — Пошел ты, — выругалась я и направилась в сторону лестницы, чтобы увидеть образы подруг.       Голос позади остановил меня:       — Никому я не позволяю разговаривать со мной так. В обратном случае им удается испытать на своей шкуре всю мою безумную силу, Арианна.       Я сильнее сжала перила лестницы, услышав такое от Невио. Многие бы услышали в этом угрозу и предупреждение, но я уловила только… любопытство. Его.       Ему было интересно, как я отреагирую.       Обернувшись через плечо, коротко усмехнулась.       — Значит, мне повезло, что я Фальконе, — и ушла.       Не знаю, что Невио хотел этим выяснить, но мой стук сердца в груди отдался отдаленным эхом. Я не боялась Невио, никогда, но пару секунд назад он вызвал какое-то странное чувство.       Открыв дверь, я увидела девочек. Аврора с недовольным лицом сидела на крутящемся стуле и листала журнал Vogue о моде, на главной странице которого изображена девушка с пепельными волосами и зелеными пронзительными глазами, державшей в руках радужный леденец на палочке.       Аврора выглядела мило в своем скромном черном коротком платье из бархата, цепями на шее и длинной острой шапкой, как у настоящих ведьм. Погодите, она и была ведьмой на предстоящем бал-маскараде.       Её золотые волосы невероятно сочетались со всем этим темным цветом, небрежно уложенные для образа. Я знала, что Аврора не собиралась ни с кем вступать в контакт, и сегодня, вероятно, она запаслась большим высокомерием, которое будет сочиться за километр.       Карлотта стояла рядом с Изабеллой. Я не верила словам Изабеллы по поводу наряда Карлотты, но её точь-в-точь как у той платье и макияж переубедили. Только цвет был белым, чистым. Что и ожидалось от этой девушки.       Но волосы Карлотты были распущены, в отличие от своего противоположного «близнеца».       — Даю слово, что сегодня все холостые будут вашими, — улыбнулась я и подошла к Авроре.       — Не стоит, Ари.       — Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.       — И не надо думать для этого. Ты как всегда поддержишь и постараешься поднять мне настроение. В этот раз не сработает. Сегодня ведь такие гонки в Вегасе, а я, черт возьми, прохлаждаюсь здесь, — возмутилась Аврора и пнула баскетбольный мяч со всей силы.       Я не знала, что на это сказать, потому что самой не нравилось участвовать в таких затеях.       Спустя полчаса все они уехали, оставив меня одну с Итаном, который занял место на диване без всякой скованности, словно этот номер принадлежал ему. Он не проронил ни слова за всё это время, а я в свою очередь тоже не спешила что-либо говорить, хоть и до безумия хотелось.       Я смирно стояла за островком и изучала его профиль. Оно было аккуратным и красивым. Взгляд ухватился за его рану, оставленной Массимо ранее, которая заживала. С той ночи я чувствовала себя немного виноватой, но признаться в этом не хотелось.       Вспомнив о билетах, я уже было открыла рот, но резко захлопнула. Мне самой не хотелось посещать это место, а ему, вероятнее всего, в два раза больше будет неинтересно. Он ведь видит вещи и похуже, пострашнее. Чего ему сдалась какая-то ярмарка со своими дикими костюмами?       Я молча вышла на балкон и посмотрела на безоблачное небо и звезды. Этим вечером они были особенно заметны. Опустив голову вниз, наблюдала за проезжающими машинами разной марки, людьми, одетых в костюмы популярных персонажей и держащими в руках ведерки в виде тыквы, в которых лежали хэллоуинские угощения. Таких людей было не так много, потому что этот район считался дорогим, а потому здесь поймать такое представлялось редким зрелищем. Больше шумихи и всю атмосферу можно было прочувствовать в самом центре либо в ярмарках.       — Дай знать, где хранится твой лук на случай, если решишь спрыгнуть, — послышался отдаленный голос Итана изнутри.       Я цокнула и закрыла двери балкона. Подойдя к нему, вопросительно вскинула брови.       — Поражаешь своей сговорчивостью, — с сарказмом ответила я, хорошо зная, что Итан не так часто обменивается словами со мной.       — А ты — своей молчаливостью, — он смотрел своими темными глазами, которые пронзали меня.       Мои губы дрогнули в полуулыбке. Итан не вызывал во мне чувство дискомфорта.       Он вернулся к своему ноутбуку, больше не пытаясь поговорить, а я успела за это время сбегать за книжкой из коллекции Изабеллы, одолжившей мне, усаживаясь на одно из кресел напротив Итана. Собрав колени, использовала их как подставку для книги, а сама сполна откинулась на спинку кресла.       Я читала и читала. Временами периферийным зрением замечала, как Итан делал медленные глотки воды из стакана, стоявшего на стеклянном округлом столе рядом с ним. Замечала, как ритмично постукивал пальцами по деревянному подлокотнику дивана с задумчивым взглядом. Но всякий раз возвращалась к словам в книге, не укладывавшие в моей голове, потому что она была забита совсем другим.       Бросая осторожные взгляды в его сторону, я поражалась его умению игнорировать лишнее присутствие. На его месте я бы не смогла так молча работать, отвлекаясь каждый раз, что в конце концов привело бы к моему уходу.       — Нравится книга? — неожиданно для меня спросил Итан, убирая свой ноутбук в сторону. Он скрестил руки на груди и уставился на меня, и я почувствовала, как щеки начинают краснеть.       — Да, — приторможено подала свой голос.       — Правда? — мой кивок. Его усмешка. — Кажись, весьма увлекательная, что ты за два часа и пятнадцать минут так и не пролистала ни одну страницу.       Мне хотелось исчезнуть. Он поймал меня с поличными. Хуже всего, что я не замечала, что только и делала, что следила за ним и думала о своем. Итан не отрывал от меня своего взгляда.       — Я просто очень сонная, вот и не соображаю то, что читаю.       — Нет. Просто я тебе интересен, — подытожил он, а я возмутилась.       — Это неправда, — простонала я, но, увидев его хитрый взгляд, призналась: — Ладно, может быть. И насчет лука… что ты хотел этим сказать?       Итан спокойно ответил:       — Сколько себя помню, ты никогда не меняешь свой лук, когда другие делают это каждый год. Подумал, может, он такой удачливый, раз ты его бережешь как зеницу ока, так что почему не воспользоваться ситуацией и забрать себе?       Я фыркнула.       — Ничего он не удачливый. Просто обладательница этого лука хороша в этом.       — Скромность тебе к лицу, — закатил он глаза. — Твое плечо почти зажило. Уже можешь вернуться к тренировкам, но не в Академию.       Я мысленно согласилась. Небольшая тоска по моим друзьям одолела меня, но спрятала это за маской.       — Лук хорошо освоила. Хочется нового. Допустим, арбалет еще не испробован мною, — пожала плечами, невинно смотря на него. Я догадывалась, что Итан владеет арбалетом достаточно хорошо, чтобы обучить меня этому.       — В нашем мире, Арианна, можно всего лишь попросить. Это куда проще и лучше намеков, — проговорил он, подталкивая меня на прямую просьбу.       Я медлила. Выпрашивать — такая себе идея. А иметь такого наставника — это ключ в будущее! Я же с ним быстро научусь.       Думая минуту, я захлопнула книгу и сквозь зубы процедила:       — Было бы неплохо научиться у тебя.       Итан усмехнулся и сказал с иронией:       — А ты, я гляжу, плоха в просьбах. Зато в хитростях и изворотливостях полный знаток.       Я нахмурилась.       — Так вот какой ты меня видишь?       — Не только я.       — Ты уходишь от ответа.       — Я ответил. Отчасти.       Не став дальше развивать тему и допрашивать, я ухватилась тонкими пальцами за переплет книги и босыми ногами встретилась с мягким ковром. Я молчала. Тишина не была давящей и его острый взгляд ощущался пониманием того, что происходило внутри меня на самом деле. Беспорядок и желание закончить начатое. Но сейчас хотелось спать.       — Я пойду, Итан. Спасибо за компанию и доброй ночи, — направилась в свою комнату, завернувшись по горло одеялом, и вскоре заснула.       Громкие голоса заставили вскочить меня с постели. Время позднее. Глубокая ночь. Я посмотрела на часы и было только два часа ночи. Доносились неизвестные голоса людей и возгласы.       Что происходит?       Мигом поправив свою синюю шелковую пижаму-двойку с моим именем на левой груди, в которую переоделась перед сном, я открыла дверь и прислушалась. Голоса стали отчетливее. Все находились снизу, но это не помешало потревожить мой сон, потому что я спала чутко и от любого шороха могла проснуться, если только не в своем доме.       — Замолчи, Патриция! — раздраженный и уставший голос Изабеллы дошел до меня.       Патриция? Кто это?       Выскользнув из комнаты, я заморгала от яркого света и зевнула пару раз.       Услышав шаги, я заприметила отца с Итаном, направлявшиеся в мою комнату.       — Мерцание? Думал, ты спишь. Хотел проведать тебя.       — С таким шумом-то заснешь… Что происходит там? Когда вы приехали?       Папа в два шага оказался рядом и поцеловал в лоб. От него пахло сажей. Я запаниковала.       — Около десяти минут назад. В доме Риччи, которые пригласили гостей, в том числе и нас, произошел пожар.       — Братья в порядке? Мама? Остальные? — испугалась я.       — Все в полном порядке. Это случилось после того, как мы расходились. Только дочь Риччи и её подруга получили небольшие раны.       — С мамой точно порядок? Я хочу увидеть её.       — С ней всё хорошо. Она с твоими тетями, Серафиной и Леоной, в отдельном номере. Просто небольшой шок у неё, — папа остановил меня, когда я собиралась увидеть маму. — Мерцание, она должна прийти в себя, а ты можешь усугубить ситуацию своим присутствием.       Я послушно кивнула. Если папа говорил спокойно, значит, у мамы не было серьезных увечий, кроме шокового состояния.       Папа коснулся своими крепкими руками моих плеч.       — Прости, что тревожу тебя, но мне необходима твоя помощь. Снизу двое девушек не могут прийти в себя, потому что они обе находились в эпицентре пожара. Одна получила ранения. Они не подпускают к себе своих личных врачей, а медицинскую помощь оказать им надо. У нее небольшие и неглубокие раны, которые под силу тебе.       — Без проблем. Но ведь ты и Массимо лучше меня разбираетесь в этом.       — Мы вызываем у них страх. А ты как девушка сможешь это сделать, — затем папа наклонился, чтобы быть со мной на одном уровне и прошептал: — Заодно разузнай, что произошло там.       Я согласилась, и папа напоследок что-то бросил Итану, покинув нас.       Я подошла к нему и спросила, что стряслось.       — Вся мужская часть собралась в кабинете. Они пытаются выяснить причину и найти виновного. А те девушки — единственные, кто оказались внутри своего частного дома на момент вспыхнувшего пожара, когда все гости разъезжались, а некоторые смотрели фейерверк в их задней части дома.       — Выходит, только эти двое должны знать причину, не так ли? — Итан кивнул. — Но камеры? Что с ними-то?       — В этом и проблема. Они не работали весь вечер.       — Странно это всё, Итан… Что-то тут явно не то, — прошептала я, и мы спустились вниз по лестнице, чтобы поскорее помочь девушкам.       Передо мной предстала очень яркая картина: Аврора с Карлоттой удерживали разъяренную Изабеллу, готовую накинуться в любое время на одну из этих девиц. Им на вид было около девятнадцати-двадцати лет. Одна из них длинноногая брюнетка, разодетая во всё розовое, платье которой было до жути коротким, что наклонись — и вся плохо скрытая часть откроется на всеобщее обозрение, и едва прикрывающее большой размер груди. Губы у неё ужасно неестественные, а макияжа больше, чем у всех девушек вместе взятых этой комнаты. Маникюр и высокие каблуки тоже были розовыми. Даже телефон, который она держала, был — не поверите — цвета… розового. Она бросала злобные взгляды на Карлотту, сидя рядом со своей знакомой.       — Меня сейчас стошнит от такого количества розового, — пробубнила я, но Итан услышал, раз смерил меня оценивающим взглядом.       Рядом с куклой Барби сидела не менее «кукольная» кукла?..       Как назвать-то их… даже язык не поворачивался. У её подруги волосы были золотыми, а платье — черным, кожаным. На голове висел остаток уха, как у кошек.       Всё ясно… Видимо, вторая половинка потерялась из-за пожара.       Оценив их, я не увидела серьезных ран у темноволосой, кроме порезов и ссадин. А вот другая издавала болезненные звуки, хныча и плача.       Подбежав к ним, я встала перед ними и уселась подле них, начав аккуратно, чтобы не напугать:       — Я Арианна. — Это розовое торнадо снизу вверх просканировала меня и мой образ. Если блондинка была не в состоянии даже взглянуть на меня, то новоиспеченная «Барби» не скрывала своего презрения.       — Что за безвкусица? — она сморщила свое лицо. — У меня садовники одеты и то лучше, чем ты. А разница есть, знаешь ли, — самодовольно и противно хихикнула, а подруга шикнула на неё. Возможно, у этой блондинки были хотя бы кусочки разума в такой болезненный момент.       Мне пришлось сжать руки в кулак от ее поведения, чтобы успокоиться и пропустить всё мимо ушей, не то был близок час идиотской смерти. С трупом разбираться не хотелось, да и папе пришлось бы объясняться.       Я спокойно обратилась к ней:       — Если ты хочешь, чтобы твоя подруга оправилась, стоит заткнуться и не мешать.       На лице Патриции (к слову, из-за раннее криков Изабеллы я сложила два на два, что имя принадлежало ей, ибо болтала здесь только она, не затыкаясь) отразился шок, и она покорно, не без комментариев, кивнула.       Аптечка уже была под рукой.       — Я Анджела. Патриция моя подруга, — Анджела указала на брюнетку, при этом закусив губу.       — Приятно познакомиться, — улыбнулась я. Анджела довольно милая и симпатичная, даже сажи не портили её личико. Светло-голубые глаза смотрели на меня с извиняющейся и невинной улыбкой. Она походила на ангела, а Патриция была полной противоположностью.       Я заметила, как Анджела сильнее заплакала, когда откинулась назад на спинку. Задумавшись, я попросила её выпрямиться. Она сделала это через боль. Собрав её лохматые волосы, я увидела небольшой осколок в районе лопаток. Патриция последовала за моим взглядом и визгнула. Я приструнила ее, чтобы не напугала свою подругу.       — Дело совсем плохо? — спросила Анджела, сжав руку подруги.       — Мне необходимо вытащить осколок. Но будет… неприятно, — предупредила я. Мне даже не стоило упоминать о том, что рану придется зашивать.       Я продезинфицировала руки. Нащупав осколок, который был не очень глубоко, обхватила пальцами за край и выдернула резким движением руки. Она задрожала и вскрикнула. Намочив полотенце в холодной воде, я приложила к её лбу. Вернувшись к ране, которая стала кровоточить, оставляя красную дорожку, я протерла лишнюю кровь и достала из аптечки иглу.       Патриция шумно вздохнула, качая головой, но молчала.       — Выйдет три шва. Потерпишь? — это был риторический вопрос, но мне необходимо было поставить в известность. Потому что девушки чаще всего никогда не чувствовали на себе иглу и такую боль. И Анджела была чересчур чувствительной и эмоциональной.       — Покончи с этим, — всхлипнула она, и я кивнула.       Вонзив иглу в её плоть, она напряглась. Быстро проделав свою работу, я выпрямилась и вытерла свои руки, в желании поскорее избавиться от крови.       — Закончила. — Я собрала всё обратно в аптечку и оглядела их.       Патриция утешала её, а я обернулась к подругам. Изабелла с Авророй посмотрели на меня. Я кивнула им на лестницу, чтобы ждали меня там. Они всё поняли и, прихватив с собой Карлотту, прожигающей дыру на спине Патриции, ушли прочь отсюда. Итан все это время стоял неподалеку и следил за нами.       Папа попросил разузнать всё, но с их состоянием это будет невозможно. Их дом сгорел и там небезопасно. Получается, Риччи останутся неподалеку, пока вопрос не решится. Решив отложить на завтрашний день этот разговор, дав время им отдохнуть, я встала и подошла к Итану.       — Я хочу переодеться в приличную одежду и встретиться с мамой. Подождешь пару минут? — он кивнул, и я собиралась подняться наверх, пока голос не остановил меня, принадлежавший точно не Итану.