Звезда пленительного счастья

      Я вежливо киваю на очередное восторженное поздравление с помолвкой. Молли рядом вся светится от счастья и предвкушения будущей церемонии бракосочетания, которую назначили на июнь. Как мистер Хупер, усмехнувшись, заметил, богиня Юнона покровительствует всем молодожёнам этого месяца, а божественная помощь — это то, что не помешает любой паре. Свадьба также обязательно пройдёт в среду — ведь лучше дня в неделе не сыскать, а надеяться на солнечное воскресенье слишком опасно, вдруг шальная туча спугнëт счастье?.       После ужина традиционно дамы отделились от мужчин и отправились в гостиную пить чай и вести свои женские беседы. У нас же воздух быстро наполнился ни с чем не сравнимым запахом табака. Мужчины неторопливо разделились на группы, завязали беседы, где нет-нет да проскочит сильное словцо, услышав которое супруга сквернослова тут же бы вскрикнула и картинно закрыла уши ладонями.       Я задумчиво кручу трубку в руке и замечаю на ней царапины. Кажется, пришло время приобретать новую — это подтверждает и резкий привкус выделяющихся смол. Глиняные трубки всё же удивительно недолговечны из-за того, что не впитывают влаги и нуждаются в прокаливании на огне для очистки. Отец вечно твердит мне, что джентльмену моего статуса не положено курить «бедняцкой» трубки и уговаривал приобрести статусную бриаровую. Не знаю, почему я так упорно отдаю предпочтение чуть ли не одноразовой глине. Возможно, такие трубки напоминают мне о том, что я лишь человек и, в общем-то, не сильно отличаюсь от простого рабочего класса. Кажется, процессы против чартистов оказали на меня более сильное влияние, чем ожидалось. Такими темпами в виги подамся.       Я, сам того не ожидая, фыркаю и поспешно опускаю лицо, чтобы никто не подумал, что именно он стал центром моей насмешки. Какая чушь сегодня лезет в голову!       Запрокидываю голову назад и выдыхаю синеватый дым из лёгких. В порыве дерзости неясного происхождения вытягиваю одну ногу вперёд и принимаю удобное положение в кресле. Интересно, когда уже придёт время отправляться домой? Этот вечер наскучил мне ещё до того, как я забрался в экипаж, а уж теперь тем более. Как жаль, что всех гостей я давно знаю — ни одного нового лица. Присоединяться к разговорам о политике или слушать жалобы на чью-то склочную супругу нет никакого желания, а о другом тут не говорят. Благо, скоро нашей семье должен нанести визит мой друг по Итону Виктор Тревор. Он обещал также навестить одного из его дядюшек и привезти мне несколько книг по химии для изучения. Химии уделялось непозволительно мало времени в колледже, но даже с этим условием, она мне жутко понравилась. Точные и практически применимые данные, широкая возможность экспериментов…       — Шерлок! Что же вы сидите в одиночестве? Присоединяйтесь к нам! — Мистер Хупер, всегда преувеличенно весёлый на подобных торжествах, быстрым шагом спешит ко мне с двумя незнакомыми мне мужчинами позади него. Я тут же поднимаюсь на ноги, приветствуя их и стряхивая задумчивость.       — Ах, Шерлок, вечно вы сидите в стороне от общества, — шутливо погрозил мне пальцем будущий тесть. — Всегда витаете где-то в облаках, если бы я хорошо вас не знал, решил бы, будто вы скромны.       — Неужели вы находите меня вызывающим? — чуть склоняю голову набок в ожидании ответа.       Мистер Хупер заливается хохотом.       — Остряк вы юноша, ничего не сказать! Что ж, оставим шутки, мои дорогие гости должно быть уже заскучали. Повторюсь: присоединяйтесь к нам, Шерлок, думаю тема разговора покажется вам занятной.       Я замечаю, как мужчины позади мистера Хупера переглянулись с лёгкими снисходительными ухмылками. Они явно не думали, что их беседа может меня увлечь.       — Прошу меня извинить, мистер Хупер, но это невозможно, — пожимаю я плечами. — Мы с господами друг друг не представлены.       — Ах, ну это уж пустяки! — улыбается мистер Хупер. Стало ясно, что он был об этом прекрасно осведомлён, но затаил лёгкую интригу для эффекта. — Друзья, представляю вам, не побоюсь этого слова, человека, которого в скором времени сочту за честь называть сыном — Уильяма Шерлока Скотта Холмса, думаю вы наслышаны о его отце — уважаемый, крайне уважаемый человек…       — Мы крайне польщены, — незаинтересованным тоном отзывается усатый мужчина. Моë имя — Джон Хэмиш Ватсон. Мой друг — детектив, детектив-полицейский, разведчик, следователь, и как только ещё он себя не называет, Грегори Джонатан Лестрейд.       — Будем знакомы, — с мягким выражением лица кивает детектив-инспектор.       Я отрывисто киваю в ответ, во все глаза разглядывая этого Лестрейда.       — А вы правда детектив? — вырывается у меня.       Подразделение детективов создали всего около года назад и эта отрасль выглядит крайне интересной и загадочной. Я бы и сам не отказался там работать, если бы не мои обстоятельства.       — Вы считаете меня лгуном? — неожиданно раздражённо прерывает мои мысли Ватсон. — Или, может быть, дураком? По вашему, я не знаю, где трудится мой друг?       — Извините, просто я полагал, что детективы действуют под прикрытием, а потому их друзья не разбрасываются подобными знаниями, — холодно отвечаю я, чувствуя нарастающую злобу. — И, более того, я спросил не вас. Или вы считаете мистера Лестрейда дураком, неспособным дать ответ на конкретный вопрос?       Мистер Хупер вытаращил глаза.       — Шерлок! Немедленно извинитесь! — он трясущейся рукой вынул из кармана платок и промокнул лоб.       — Что вы, мистер Хупер, — спокойно сказал Ватсон. — Нынешнюю молодёжь, этих напыщенных детишек, по моему мнению, исправит только могила. Нечего ждать от них уважения к старшим. С каждым поколением становится всё хуже и хуже.       — Джон, что ты такое говоришь! — всплеснул руками Лестрейд. — Ты, дружище, наверняка выпил слишком много…       — Нет уж, Грегори, подожди… — Ватсон злобно сощурился и действительно пьяно покачнулся. — На чëм я?.. Ах да, все мы стараемся ради нашей молодёжи, а они тут… Сидят… Проигрываются в карты… Курят трубку… И не знают никаких забот!..       — Если вы чем-то и «стараетесь ради молодёжи», так это спасаете их от белой горячки, опустошая графины в одиночку, — дерзко выпаливаю я, не желая терпеть такого обращения.       Мистер Хупер обречённо стонет.       — Джентльмены, прошу вас, прекратите же…       — Послушай-ка, цыплёнок, — опасным тоном цедит Ватсон, делая нетвёрдый шаг в мою сторону. — Прямо сейчас ты либо ответишь за сказанное по-мужски, либо я, так уж и быть, приму твои неискренние извинения, потому что вечерок этот мне страх как надоел, даже несмотря на то, что я пробыл тут минут двадцать от силы.       Лестрейд и мистер Хупер ахают и быстро переглядываются.       Моя рука сама собой сжимается в кулак. Да как он смеет! С огромным усилием я выпрямляю ладонь. Драка — уже перебор, как бы этот человек меня не злил. Более того, именно на неё меня и пытаются спровоцировать. Ватсон криво усмехается.       — Что, кишка тонка? Да среди моей компании ты б и получаса не протянул, не умея отвечать за свои слова.       — Потому что не выдержал бы употребления ежедневной нормы контрабандного опиума, которым вы зачастую безуспешно пытались лечить солдат в полевых условиях? Отличный доктор, нечего сказать! — я тут же понимаю свою ошибку, видя как вытягиваются лица всей группы. Лестрейд бросает на меня непонятный оценивающий взгляд, мистер Хупер чуть приоткрывает рот в недоумении, в глазах Ватсона видно полное замешательство.       — Я рассчитывал, что вы сохраните при себе то, что я просил не распространять, но видимо переоценил ваше умение держать язык за зубами, — заявляет он мистеру Хуперу.       Тот что-то мямлит в ответ. Я же мысленно ударяю себя головой о стену. Столько лет вбивания запрета на способность видеть, но, видимо, учителям нужно было драть меня сильнее. Я не знаю, что это за гадость. Некоторые мальчишки в Итоне называли это колдовством, некоторые думали, что я читаю мысли. Ничего подобного. Просто измождëнное лицо (скорее всего кроме моральных и физических страданий перенёс тяжёлую болезнь) и особая осанка прямо указывают на человека военного. Постоянный перенос веса с одной ноги на другую — признак болей в ноге, но скорее старых, привычных, потому что Ватсон отлично обходится без трости. Мистер Хупер пригласил его в дом — Ватсон человек не обычный, не простой солдат, и точно побывавший в крупных битвах. Вывод: перед нами либо кто-то из высоких воинских должностей либо не совсем солдат. Люди при должностях обычно стараются показывать себя свету в наилучшем виде, когда как этот мужчина чуть ли не выставляет себя ярым противником подобного лицемерия. Таким образом, я готов дать голову на отсечение: Ватсон — военный врач, получивший ранение во время Опиумной войны и вынужденный оставить службу и вливаться в непривычное ему окружение. Но эта информация не только не очевидна остальным, но и абсолютно недоступна. Иногда мне кажется, что я и впрямь какой-то колдун — настолько пугает дьявольская способность видеть людей насквозь.       Разговор остальных ускользнул от моего внимания, занятого раздумьем. Когда я наконец очнулся, конфликт, кажется, был исчерпан: Джон Хэмиш Ватсон чуть хромая уходил прочь, намереваясь отправиться домой. Чуть придерживая его под руку, рядом шёл детектив Лестрейд, с которым мне, к огромному сожалению, не удалось переброситься и парой слов. И во всём виноват Ватсон!       Во мне неожиданно снова вскипела затушенная ярость. Этот человек публично оскорбил меня, мистера Хупера, не посчитал нужным контролировать количество выпитого спиртного и проявил неслыханную наглость не проведя на приёме и часу. Да как он смеет так себя вести?!       Я вдруг ощутил резкий выброс адреналина в кровь. Захотелось сделать что-то очень-очень глупое и опасное. Верно проявил себя стресс последних дней и тихий страх из-за непоколебимости надвигающейся женитьбы. К тому же, последнее время меня вечно терзает скука, но не обычная, а стойкая, сравнимая с навязчивой идеей. Вот и нашёлся повод её развеять.       Не думает же этот наглец уйти безнаказанным?       Схватив со столика бокал, наполненный спиртным с терпким ароматом, я лихо его опрокидываю, считаю до трёх и бросаюсь вдогонку за Ватсоном, чувствуя как губы растягиваются в неуместной предвкушающей улыбке.