Гарпия на тëмном силуэте

Когтевранка Мартина: … странные у тебя мысли. Это из-за того, что произошло на травологии?Вообще-то Стефания не завязала пасть зубастой герани, а не Дебра. Растение взбесилось и ей пришлось накинуть на него первое попавшееся под руку. Это оказалась твоя шляпа… — Дальше. Пуффендуец Кеннет: … он совсем из ума выжил! Можешь не верить, но этот Элмерз притащил в спальни дикого жмыра и прячет его под кроватью. Думает, что сможет приручить, как же! Скорее нам этот котяра все вещи попортит… — Дальше. Хор голосов: (… крики и проклятия на фоне хохота Пивза…) — Пхах, дальше. Профессор Макгонагалл: … входите мистер Фултон и мистер Келли. Готовы отбывать своё наказание? Мистер Фултон и мистер Келли: да, профессор. Профессор Макгонагалл: замечательно. Все глиняные и керамические сервизы на этих трех комодах и двух сервантах, плюс вазоны между ними в вашем распоряжении. Хрусталь не трогайте, его я вам не доверяю. Салфетки возьмите на тумбе, ведро в кладовке. И не смотрите так на меня. В следующий раз будете вычищать крысиные клетки. А чтобы не попадать более в такие затруднительные ситуации, держите палочки в карманах мантий, когда находитесь в коридоре… — По-одробнее. (На фоне звякает посуда). Гриффиндорец Эрнест Фултон: сегодня как обычно? Гриффиндорец Гай Келли: да, давай. А Роуди с нами пойдёт? Гриффиндорец Эрнест Фултон: наверное, пойдёт. За что бы его наказали? Он сказал, то что думает большинство. Мне кажется, даже слизь не в восторге от таких перемен. Гриффиндорец Гай Келли: вот уж не знаю. Слизняки так злорадно ухмылялись на его слова. Неисправимые кретины. Они бы только обрадовались, будь все учителя Пожирателями смерти, а директором Тот-кого-нельзя-называть. Змеиный рай. (Издалека слышится стук в дверь, а следом приглушённые голоса). Профессор Макгонагалл: войдите. Староста школы Двейн Осборн: здравствуйте, профессор. Директор попросил меня передать вам просьбу в ближайшее время посетить его кабинет. Профессор Макгонагалл: да, хорошо. Спасибо, мистер Осборн. Можете идти… — Вот оно! Это срочная информация, поэтому Альба подала сигнал на медальон. Работает нововведение! — Беркута радостно затрясла в ладонях металлическую птицу, похожую на достаточно крупную особь диринара, и довольно посмотрела на своих подруг. — Ну так беги вынюхивать, пока ещё не поздно. Макгонагалл уже наверняка у Дамблдора, — отвесила напутственный пинок Брунгильда. — Что, даже не восхитишься моим гением? — запротестовал притворно-обиженный голос. — Ты – самая гениальная заноза в заднице, Баки, — исполнила желание обвиняемая, что позабавило всех троих обитательниц уютной комнатки. — Какое подходящее ты подобрала для меня место. Что ж, мне действительно пора. А вы пока дослушайте её болтовню до конца, — девушка поставила говорунью обратно на кофейный столик, и та по-новой бойко затрезвонила чужими голосами, забавно вихляя головкой. Узорчатая дверь моментально растворилась в каменном сложении стен, когда из-за неё лёгкой поступью вышмыгнула осторожная ученица. Несложно вспомнить, как одной из голов Рунеспуры была раскрыта тайна этого места. Замок Хогвартс вызывал дикий восторг у многих первокурсников уже во время лодочной прогулки по Чёрному озеру, но только малая их часть ставила делом своей ученической жизни исследовать и открывать тайны этого удивительного места. Маленькой Беркуте с самых дальних видов башен, пойманных её взглядом над кромками деревьев, захотелось часами гулять по замку, залезать куда только можно и нельзя, искать забытые всеми комнаты и коридоры, проливать свет люмоса на тёмные, заросшие паутиной, уголки и срывать ткани прошлого с вещей, коих не касалась рука человека многие века. Оказалось, её подруги, тогда ещё новые приятельницы из вагона поезда, под незначительным влиянием уговоров, также не против подобного рода делишек, которые порой можно было даже назвать авантюрами, ведь проход в некоторые места замка находился под запретом или и вовсе прятал за собой опасность. Попадались они редко и только на первых двух курсах, когда ещё не выучили дезиллюминационное и заглушающее заклинания. До этого им помогало выпутаться из неприятной ситуации непревзойдённое умение Беркуты нагло врать, а конкретно в беседах с Филчем добавляла убедительности их принадлежность к Слизерину. Когда все очевидные места были исследованы, каждая новая находка считалась для девушек значимым открытием и вызывала у них волны возбуждённого оживления. Обнаруженная на четвёртом курсе выручай-комната и того больше – взрыв. Троица ощутила себя последователями древнейшего культа, хранящего сакральные знания. Они нашли нечто превосходящее их мечтания: не обычное пространство для тайных переговоров, а самый настоящий калейдоскоп исполнения желаний, который разве что поесть не приготовит. Многие вариации призыва магической двери были испробованы. За ней всякий раз располагались совершенно отличные друг от друга помещения; душная гардеробная с рядами праздничных одёжек; небольшая гостиная с низкими столиками и мягкими диванами; помпезный зал со стенами в витиеватых рельефах, плацем для музыкантов и огромной люстрой, свисающей хрустальным дождём над длинными столами из красного дерева; ремесленные лаборатории под любое дело с кучей инструментов, станков и прочих профильных приспособлений. Только вот на просьбу спрятать что-либо и что-либо найти, появлялось одно и то же место, похожее на склад барахольщика, только куда масштабнее. Кабинет директора также представлял некий материально-созерцательный интерес, но сильнее, конечно, притягивал приватными беседами, что велись в нём. Запускать внутрь говоруний для запечатления разговоров было бессмысленно: Дамблдор оправдывал звание величайшего волшебника своего времени даже в таких моментах. Первое следящее устройство, хоть и хорошо защищённое от разоблачений, так и не вернулось к владелице. В связи с этим, прослушивать палаты старика Альбуса получалось лишь стоя у стены рядом со статуей гаргульи под заклинанием хамелеона и при помощи очередного магического устройства, собранного Беркутой. Ухватить хоть какой-то звук сквозь толстый камень и расстояние ряда трёх башенок – задачка из труднодостижимых. Как ни улучшала своё изобретение слизеринка, „Совиное ушко“ отказывалось чётко передавать диалоги из самой дальней части, где находился рабочий стол директора, у которого он чаще всего препарировал своих посетителей. В приёмной было пусто. Гаргулья вертела прицельным взглядом то по углам, то прямо перед собой, после чего на её каменном лице появлялась причудливая гримаса умиления. Однако прижавшуюся ухом к стене девушку, она каждый раз пропускала. Та всё пыжилась хоть что-то расслышать, но ловить случалось только осколки фраз. Ожидаемо неприятный… начните подготовку… факт вашей благонадёжности… попечительский совет… И, кажется, голосов было не два, а три. Помимо Дамблдора и Макгонагалл присутствовал кто-то ещё. Беркута подумала, что скорее всего это Снейп, больно тембр похож. Надвигались шаги. Статуя зашевелилась и открыла проход на винтовую лестницу, с которой поспешила спуститься мадам Минерва. Через какое-то время по тому же пути прошёл человек в чёрной мантии, вырываясь из под крыльев гаргульи крупными дёргаными скачками. Догадка подтвердилась, а сразу после Северус вихрем унёсся до своей комнаты и, резко сдвинув запирающую щеколду вбок, вызывая эхо по всему подземелью, забаррикадировался внутри. И снова неудачный эпизод слежки… Бейл раздосадовано уставилась на дверь и понадеялась, что хотя бы говорунья, приставленная к профессору, успела проскочить за неё. Хмыкнув, слизеринка скользнула ладонями с боков в карманы мантии и вынула оттуда палочку и горсть монет. Восемь кнатов, пяток сиклей и пара галлеонов. Металлические бляшки плавно заскользили по воздуху, очерчивая круги в небольшом отдалении от волшебницы. Хоть потренируется, возвращаясь к подругам с информацией смутного достоинства.

***

Измотанный бледный человек закупорился в своей комнате, точно снадобье в пробирке, и безуспешно пытался прогнать рой навязчивых мыслей прочь от своей головы. Он сгорблено сидел за столом возле графина с водой, которую время от времени наливал в бокал и задумчиво потягивал. В этот день было пять занятий подряд. Когда чуть позднее последнего явился староста с посланием от директора, посетить того в ближайшее время, Снейп чуть было не испепелил паренька в прах. Хоть оставшиеся четыре урока и выдались куда более спокойными, это не умаляет их изнурительности. Ученики играли с нервной системой профессора, как котята с клубком ниток. Сплошные бездари и неумёхи, неспособные ответить на элементарные вопросы. Страшно представить, что они начнут вытворять на практике. Ещё Слизнорт педантично стоял над душой весь временной диапазон от колокола до колокола и под конец заявил о своём условном довольстве увиденным, но эту неделю всё же намеревался сопровождать своего приемника спокойствия ради. Явно лишь своего. Единственное радует – Дамблдор не стал третировать Северуса расспросами и нравоучениями по поводу буйного мальчишки. Видимо, он и на такое рассчитывал, когда говорил о непременно образующихся неприятностях. Одну из таких он как раз вывел на обсуждение у себя в кабинете. Проблема касалась реакции Попечительского совета на поручение бывшему Пожирателю смерти роли профессора и декана, и последовавшей за ней инициативы об его немедленном отстранении. Хотя выступление Даблдора на суде несколько и добавило персоне Снейпа доверия в глазах масс, а его назначение на важные должности в Хогвартсе нацелено было укрепить результат, когда дело касается безопасности детей, многие люди, в особенности родители, остаются равнодушными к любым доводам и абсолютизируют любое тревожное явление. Само собой усиливали такого рода настроения средства массовой информации, транслируя, как минимум, неоднозначные мнения об обвиняемом и его защитнике, а как максимум, целенаправленно выбирая стратегию дискредитации первого. Последнему грязи накинули не так много, всё-таки репутация Альбуса не позволяла жёстко проходиться по его имени, однако бытовало мнение, мол тот по старческой слабости ума позволил ушлому юнцу собой манипулировать. Кому-то смешно, а кому-то нет. В своём кабинете директор уверил Северуса, что лично обсудит этот вопрос со всеми членами Совета. Какое Дамблдор имел на них влияние и имел ли вообще, можно было только догадываться, но настораживал тот факт, что он попросил Минерву Макголагалл помочь Снейпу со сбором рекомендаций о благонадёжности. Хорошо хоть додумался не повесить эту громоздкую бандуру на одну его тонкую профессорскую шею, он бы на ней точно ничего хорошего не сыграл. Кого ему просить вступиться за его „доброе имя“? Эйвери бы принял это за грубую насмешку, как и само нынешнее положение Северуса в принципе. Пришлось бы оправдываться, вилять. Сейчас налаживать отношения с приятелем, теперь скорее всего бывшим, совершенно не хотелось. Не было сил. Да и кто будет слушать того, кто сам едва вырвался через враньё и слёзные оправдания на свободу? Есть ещё Люциус, но опять же – после судебной реабилитации его репутация сейчас находится в подорванном состоянии, у него полно своих проблем. Поэтому, несмотря на то, что роду Малфоев благоволят многие министерские, его слово вряд ли бы придало веса снейповскому образу раскаявшейся добродетели в данный период времени. В любом случае, успешное урегулирование дел с попечителями в интересах самого Дамблдора, а он своего не упустит. Было очень неловко наблюдать, как он уверял Макгонагалл в необходимости её непосредственного участия в решении поставленного вопроса. Снейп с трудом представлял, что положительного может написать о нём его бывшая преподавательница. Наверное, она в замешательстве и не знает даже, что думать о Северусе, учитывая всё произошедшее. На данный момент их отношения можно описать, как натянутые. Оба приглашенных профессора ни разу не взглянули друг на друга, пока обсуждали с директором ситуацию. Однако, хоть и прибывая в смятении, Минерва всё-таки согласилась дать свою рекомендацию, а это что-то да значит. Окончание аудиенции гармонировало с её лейтмотивом, то есть было не шибко приятным. «Как прошло первое занятие, Северус?» — спросил Дамблдор, когда Минерва покинула кабинет. Вопрос мог нести в себе обычное любопытство или здравую обеспокоенность, однако Северус, в своей манере, воспринял его как поддёвку. — Лучше, чем я ожидал, — выдал он ядовито-вежливый ответ. Завершилось всё советом получше высыпаться от обеспокоенного старика. Просто какой-то праздник заботы сегодня. Но, как бы Снейп в сердцах не плевался на сомнительные попытки словесно его опекать, выспаться было всё же необходимо. Юноше начало казаться, что у него появились галлюцинации, словно кто-то наблюдает за ним из теней.