Гарпия на тëмном силуэте

Группа из пяти человек уверенно направлялась вглубь подземелий. Снейп плавно струился по каменному полу и всё пытался угадать, куда его ведут, хотя это было довольно-таки бессмысленно: все помещения кроме самых необходимых он, будучи школьником, успешно игнорировал. Брунгильда шла позади всех с очень говорящим выражением лица. Ей явно просто хотелось спокойно позавтракать в Большом зале, а пришлось, по ведомой только ей самой причине, принять приглашение на внеплановый поход за усложнением жизни, но, кажется, это для неё привычно. Как и для Гильберты, которая шагала почти что вприпрыжку, залипнув на колыхающуюся мантию профессора. Вальяжно шествующая впереди всех Беркута, довела свой отряд до огромной картины в коридоре, на которой изображены разномастные фрукты. Северус с недоумением и в то же время с любопытством наблюдал, как она игриво щекочет нарисованную грушу, и та с хохотом обращается в зелёную дверную ручку. Холст отворил пред ними проход в огромного размера помещение, где больше сотни домовиков занимались разного рода бытовыми делами, но в основном намывали грязную после готовки посуду. — Здравствуй, Фигги, — поприветствовала знакомую домовушку Бейл, та учтиво поклонилась и поприветствовала в ответ. — Мы тут вам топлива принесли… — девушка забрала у подруг пачки бумажек и, искрясь злым задором, закинула их в печь. — Надеюсь, они потратили на них всю ночь, — позлорадствовала она и звучно шаркнула ладонью о ладонь. Домовики уже окружили гостей со всех сторон, и услужливо повели их к оперативно заполняющемуся снедью столу. Снейп поддался чувству новизны и беззастенчиво осматривал интерьер помещения, большеухих трудяг, разнообразные вкусности там и сям, мешки с сырьём, бесформенную кучу кастрюль и сковородок у стены, огромную глиняную печь; обонял множество запахов, переплетающихся меж собой: лук, розмарин, мёд, тмин, тыква, гвоздика, лавровый лист и едва заметные цитрусовые нотки. Постепенно он проникался атмосферой уюта этого места. В воздухе витал лёгкий дымок и что-то приятно булькало на огне неподалёку, словно зелье в котелке или мамин томатный суп. Успокаивающий звук. Все уже расселись за круглым столом, и теперь разбирали завтрак. Снейп тоже не отставал, ведь аппетит вернулся к нему и решительно завладел вниманием. Сидел он поначалу по всем канонам этикета, прямой, как ясень, но вскоре позволил проявиться своей привычной сутулости. Ели молча, без переглядок, в комфортной обстановке, оттого пропадало и напряжение. Северус даже начал подумывать, что день стартовал не так уж и паршиво. Только вот как теперь отделаться от мстительного мальчишки – вопрос. Первым пришло в голову – застращать его как следует, чтобы больше и в мыслях не было досаждать преподавателю. Исполнять более сложные тактические кульбиты желание отсутствовало. Да и с какой стати? К профессору должно быть соответствующее его статусу отношение, чтобы он ни делал, говорил и кем бы ни был. Слизеринец тоже получал различные выговоры и замечания, но при том никогда не дерзил. С едой почти покончено. Северус добивал стакан яблочного компота и теперь замечал что-то помимо своей тарелки. Ребята перед ним представляли воплощение внешнего многообразия, но вели себя одинаково сдержанно. Пока не завели обсуждение. — Итак, на повестке дня у нас нахождение самого оптимального выхода из сложившейся ситуации. Кто что предложит? — нарушила тишину Беркута, давая понять, кто в их группе заводила. — Доложим профессору Макгонагалл и дело с концом, — лаконичный вариант от Бенджамина. — А как мы докажем, что плакаты – их рук дело? — возразила Бейл. — Ну… Можно указать на то, что у Роуди есть мотив. Про конфликт она наверняка знает. — Это не прямое доказательство, следовательно ненадёжное. — А зачем вообще что-то доказывать? — возмущённо запротестовал парень. — Главное вывести профессора из этой ситуации, а потом уже действовать по обстоятельствам. Да просто бы сжечь те листовки на балках, пока Адам с дружками на уроке, я могу отпроситься в лазарет. — Нет уж, сиди на истории магии, Бенджи, — девушки захихикали. — Ну чего вы? Сами-то, что придумали? — Если бы гриффы всё же исполнили свой замысел, можно было бы настоять на проверке их палочек. Стопроцентный вариант. Но вот как не допустить не очень приятненьких последствий… — Гильберта многозначительно покосилась на Снейпа. — Испепелить их уже в воздухе! — воодушевлённо воскликнул Канис, сжимая кулаки. — Что это тебя тянет всё сжигать сегодня? — со смешком в голосе спросила Беркута. — Кто это делать-то будет? Нам за такие опасные фокусы самим влетит, а профессору тем более не стоит привлекать к себе лишнее негативное внимание. — Может, исправить изображения на какие-то другие? — высказала своё предложение молчаливая Брунгильда. — А это мысль… Тогда стоит решить, кому достанется неприглядная участь быть оскорблённым бумажками. Кого не жалко? — Трелони, — почти одновременно проголосовали Берти и Бенджи, а Лоу недовольно насупилась. — Снова вы за своё… — Да. И ты знаешь, почему. Но мы, опять-таки, не осуждаем твои причуды, Бруни, — поспешила успокоить подругу Бейл. — Так вот. Идея принята, осталось реализовать. На истории магии я и Берти схватимся за животы и скажем, что отравились и нам надо в медпункт, — множество огромных домовиных глаз вытаращилось на слизеринку. — И-и-или просто скажем, что нам стало плохо… В общем, у нас минут двадцать-тридцать на всё про всё. Я достаю и уничтожаю плакаты, а ты, — кивает на Хамильтон, — рисуешь новые и дублируешь их в нужном количестве. Придумай сюжеты заранее. — Я уже, — растянула лыбу Гильберта. — Отлично. Мы закончили, — сообщение предназначалось декану, который сидел, подперев рукой голову, и прибывал в тихом недоумении от происходящего. Вроде бы его это касается и надо разобраться, а вроде бы стоило пойти уже отсюда. — Цена? — просто произнёс Снейп. — В каком смысле? — по виду искренне удивилась девушка. — Не прикидывайтесь. Чего мне в итоге будет стоить ваш… энтузиазм? — Ничего. Мы рады будем помочь и заодно досадить неприятелю. Снейп чиркнул носом вверх по диагонали, неприятно скривившись и пристально глядя на Беркуту. Его не покидало ощущение, что подростки знают больше, чем им положено. Это напрягало. — Предпочту разобраться самостоятельно, — отрезал он. — И как же? — этот вопрос, произнесённый с некоторой степенью напора, возмутил юношу. Собеседница по его мнению вела себя с ним слишком вольно, словно он её приятель, а не профессор. Голос его стал на тон ниже. — Заклинание „Конфринго“ с этим прекрасно справится, — слова решительно намекали, что негативное лишнее внимание Северуса никак не заботит. — Вот и я о чём, — не упустил своего Канис. — Эффектная демонстрация магической силы поставит Роуди на место. — Этого мало, чтобы пробиться через бетонные стенки его черепа до мозга. Он всё-таки гриффиндорец. Плюс, у этого варианта много пробелов, — Беркута перевела взгляд на Снейпа. — Листовок может оказаться слишком много, чтобы сжечь их разом все до единой, это во-первых. Во-вторых, пепел осядет на еде, испортит её и соответственно трапезу сотен учеников. Не говоря уже о возможных повреждениях убранства зала и моральном вреде. Это, скорее всего, приведёт к увеличению числа сочувствующих Адаму. И в-третьих, кто-нибудь обязательно нажалуется родителям, а они в свою очередь донесут весть об эпатажном номере нового преподавателя Попечительскому совету. А это вам сейчас совсем не на руку. Аргументация весомая, Северус не мог не признать этого. Но подозрительность и низкая способность к доверию мешали ему положиться на других. Всё выглядело слишком гладко, схвачено. Поверить в искренность и безвозмездность жеста слизеринцев казалось непозволительно опрометчивым решением, а очередное упоминание факта того, что он вынужден считаться с мнением совершенно безразличных ему людей, и вовсе вызывало желание поступить назло всем и вопреки всему. Всё-таки в принадлежности к Пожирателям смерти был очень выгодный увязанный с ней момент: в глазах широких масс репутация таких личностей была настолько испорчена, что волноваться за неё не представлялось необходимым. Тёмному магу с антисоциальными поведенческими чертами сложно настроиться на соблюдение чистоты своего общественного образа. Тем более, когда относительно недавно ему была чужда обыкновенная опрятность выходного костюма. — Только представьте лицо Роуди, когда он поймёт, что на плакатах не вы, и когда его попросят предъявить свою палочку на проверку. Думаю, за такую выходку наказание минимум месяц. И при том вам даже ничего делать не придётся, просто наслаждайтесь. — Вам бы сочинять тексты для рекламных брошюр, мисс Бейл. Так уж и быть… — хотя Северус чувствовал подвох и не знал, каким конкретно образом им собрались манипулировать, строгая уверенность в собственном чутье и изворотливости нашептала всё же заключить сделку. Когда замысел раскроется, а он раскроется быстро, слизеринцы получат лишь знатный профессорский нагоняй, но никак не то, чего добиваются. Все прочие финалы сюрреалистичны. — Поступайте так, как задумали, однако не ждите от меня каких-либо поблажек в будущем. Я не Гораций Слизнорт и не набираю любимчиков. Моё отношение к вам останется равноценным остальным ученикам Слизерина. — Полностью солидарна. Никакой предвзятости, — лицо девушки обнесло светом божественной праведности. — Ну-с, нам всем пора на занятия, полагаю, — Беркута повела плечом, схватила сумку и встала из-за стола. Постепенно к выходу последовали и остальные. К группе уходящих волшебников тут же подбежала куча домовиков с протянутыми в тоненьких ручках профитролями со сливочным кремом. Слизеринцы охотно приняли подарки, профессор же стойко их отвергал, чем немало расстроил поварят. Одну из них он остановил за необходимостью обсудить некоторые важные моменты. Когда лишние уши покинули кухни, Снейп заявил: — Мне нужно, чтобы в моих покоях никто из ваших не появлялся без моего ведома, а вся пища должна будет приноситься в строго отведённое для этого время: завтрак – восемь-ноль-ноль утра, ужин – шесть-ноль-ноль вечера. Это ясно? — Да, сэр, — пролепетала сиренеглазая Фигги. — Обедать, значить-таки, не желаете? — Я не обедаю. — Как будет угодно, декану Слизерина. «Вот если бы все проблемы улаживались так просто».