Гарпия на тëмном силуэте

Это утро начиналось подобно прочим таким же беспокойным утрам старосты Беркуты Бейл, а также второго старосты Бенджамина Каниса. Вместо того, чтобы после завтрака счастливо жить свою жизнь, они разбирались с мелким гриффиндорцем, наславшим на первокурсницу из Слизерина козлиный сглаз, из-за чего у девочки выросли небольшие рога. Первого к Макгонагалл, вторую к мадам Помфри. Также они успели разнять дерущихся в коридоре второкурсниц с Когтеврана, вот уж редкое зрелище. Ещё и Плакса Миртл снова затопила весь третий этаж, благо старосты уже приноровились за пару минут левитировать воду в смывы. Брунгильда с Гильбертой в это время готовились к предстоящему занятию по древним рунам, вернее, переводили дополнительные страницы, чтобы выпендриться перед профессором Фабель. Беркута же радовалась успешно выполненному стандарту, ведь и этого она могла не успеть, проверяя ночью записи говоруний. Больше всего её заинтересовал разговор Маркурия Горгия со Снейпом. Она, конечно, знала о негативном отношении первого к тёмным искусствам, о его предвзятости к чистокровным, но тем не менее удивилась тому, настолько сильно он взъелся на зельевара. Такое странное отношение читалось с первых попыток общения двух профессоров, поэтому Бейл даже сначала посчитала их давними неприятелями. Придирки Горгия к сребро-зелёному факультету на уроках защиты заиграли новыми красками. Ещё один интересный момент – Горгий, похоже, любитель посылать свои статьи издательствам газет, и если его напечатали в «Ежедневном пророке», то, скорее всего, он занимался этим профессионально или хотя бы на постоянной основе. «Это зацепка. Надо будет порыть информации. Не обделять же достопочтенного господина вниманием. Об этом человеке мне известно непозволительно мало, учитывая, сколько неприятностей он приносит». От остальных ничего особо интересного Беркута не узнала. Разве что Маргарет последнее время подозрительно стихла, а это странно. Флитвик только и вёл беседы ни о чём, как и оставшиеся ученики. Пусто. «Когда Бенджи присоединится к нам, будет полегче обрабатывать весь этот ворох галдежа», — приободрила себя слизеринка и повернула голову на своего друга. — Может, пойдём в аудиторию? — спросила у него Беркута, подбрасывая вверх монетку. — А не рано? — Когда Фабель волновала наша исполнительность? — девушка развела руки в стороны, зажав монетку между пальцев. — Ты знаешь, мне быстро надоедают глупые проблемки школьников, даже если они со Слизерина. Пускай остальные старосты их разгребают, а то мне начинает казаться, будто мы одни на весь замок. — Пожалуй. Ну, пойдём потихоньку, — Канис отлип от стены. — Лучше побежали. — Не-е-ет, мне неуютно бегать по коридорам, я же староста. Девушка возмущённо рыкнула. — Да всем плевать. Если ты не размахиваешь по пути палочкой, правила не нарушаются. — Мне все равно как-то не по себе, — парень скривился и поёжился. — Пойдём уже, — Беркута схватила своего друга за руку и резво потянула за собой. Путь лежал на седьмой этаж, в класс по изучению древних рун. Он представлял собой довольно уютное помещение с кучей табличек на стенах с цитатами из старинных писаний, исполненных руническим алфавитом, несколькими лампами, пускающими огненные водопады к самому потолку, а также с множеством портретов известных переводчиков, знаменитых авторов прошлого, писавших художественную литературу или исследования в какой-либо области магии. Одеколон профессора Шарлотты Фабель ощущался далеко за пределами класса. Можно было подумать, им начерчен ароматный след везде, где она проходила сегодняшним утром. Сама женщина сидела за своим рабочим столом в окружении грифельных досок. Её угловатое лицо было направлено на страницы „Ежедневного пророка“, глаза бегали из стороны в сторону. Парочка учащихся Когтеврана сидела за партой и читала учебные материалы, других однокурсников не было. Беркута и Бенджамин присели на самые ближайшие к профессору места и предпочли молча уткнуться в книги, чтобы никому не мешать игрой в волшебные шахматы или «Кости мертвеца». Класс постепенно заполнялся: усердные Хамильтон и Лоу сели позади друзей, Эрнест Фултон, единственный из четвёрки нерадивых гриффов, посещавший руны, приземлился на последнее в первом ряду место, когтевранец Томас Максвелл-Инс со своей компанией, как обычно, разместился близ Рунеспуры. Занятия всегда проходили в полном составе факультетов, ибо желающих изучать предмет находилось не шибко много на курс. Беркута шепнула Бенджамину на ухо: — Я сегодня зайду за тобой перед дежурством. Канис слегка покраснел. — Ладно… Только не врывайся в комнату, как ты это обычно делаешь. Ребята ругаются. — Пф-ф… Если не забуду… — О чём шепчитесь? — втиснулась между старост голова Гильберты. Глазки на ней сверкали любопытством. — Всё тебе нужно знать… — проворчала Баки. — С кем поведёшься… — Да ну брось, ты всегда такая была. — Ты уже рассказала ему? Бенджамин удивлённо покосился на соседку по парте. — Вечером расскажу, — Бейл пихнула парня пальцем в щёку, тот недовольно промычал. — Точно не сейчас, Бенджи. — Как же вы замучили меня своими секретиками… — Осталось потерпеть ещё немного. — В смысле?! — Канис с надеждой посмотрел на Беркуту. Его лицо готово было просиять, найди его догадка подтверждение. — Вечеро-о-ом. С задней парты послышалось приглушённое хихиканье. Слизеринец фыркнул. Проявив ещё несколько безуспешных попыток выудить из подруги пояснение её слов, неугомонный парниша успокоился. А затем начался урок. Профессор Фабель попросила всех сдать пергаменты с готовым домашним заданием на край стола. Привычный ритуал. За ним последовал разбор „Оды к дракону Ёрку“ Спурия Нерождённого, а точнее разбор особенностей лексики данного автора. Мало было просто знать тысячи рун, надо ещё и уметь расшифровывать ими написанное, а это задачка не из простых. Большинство учащихся Хогвартса считали упомянутый предмет мозголомным и предельно скучным. Беркута не собиралась их переубеждать, но сама она понимала его истинную ценность: за внешней скукой изучения древних рун скрывались многовековые неразгаданные тайны великих магов прошлого. Магия в те времена сочилась чуть ли не из каждого камня, её развитие мчалось со скоростью ураганной бури и было столь же естественным и беспреградным, а маги, равные Альбусу Дамблдору, существовали повсеместно. Новые заклинания, мощные артефакты, сложные зелья, изощрённые чары, глобальные преобразования, любопытные исследования – каждый день служил прогрессу магического дела. А сейчас… Сейчас маги по большей части пережёвывали уже готовое и пытались понять хотя бы толику того дошедшего до нынешнего века, хранимого в старинных артефактах, остаточных энергиях и различных записях. Истинные творцы были крайне редки и, что парадоксально, реализовывались они по большей части в запрещённой сфере тёмных искусств. Беркута не была негативисткой, поэтому не стенала, подобно своей матери, о деградации волшебного сообщества, однако признание реального положения дел считала атрибутом любого разумного мага. Покусывая край письменного пера, слизеринка задумчиво всматривалась в символы на грифельной доске, совершенно не понимая их смысла и значения. Бенджамин мягко толкнул её плечом в плечо, заставляя прийти в себя. — Ты снова зарылась в свои мысли, Баки. Профессор Фабель этого не оценит. — Да… да. — О чём хоть задумалась? — О вещах, на которые я не способна повлиять в ближайшие лет десять. Канис тихо усмехнулся и поджал губы. — Можем обсудить на обеде, если хочешь. — Нет, не стоит. Но ты прав, сейчас мне нужно думать о занятии. Беркута уставилась в учебник на фрагмент оды, пытаясь применить к нему свои отрывочные знания из недавнего пояснения преподавательницы. Получилось плохо, и девушка поругала себя за очередное витание в облаках. Минут через десять Фабель проводила всех учащихся из класса. По ощущениям урок пролетел незаметно. «Так бывает, когда половину проводишь у себя в мыслях», — самоиронично подумала Бейл, выходя в компании друзей. Относительно учебного класса, коридоры казались неуютными. В холодное мрачное время подобное ощущение появлялось регулярно. Безрадостное настроение Беркуты дополнял факт последующей сдвоенной защиты от тёмных искусств. Завуалированные послания профессора Горгия не редко выводили девушку из себя, испытывая её терпение. Благо, занятия были объединены с Когтевраном, а не с Гриффиндором, иначе стыд съел бы её целиком. До третьего этажа слизеринцы добрались быстро. Кабинет ЗоТИ встретил их привычным простором и готическим антуражем, свойственным многим помещениям Хогвартса. Костяной дракон разевал пасть на вторгшихся и буравил их пустыми глазницами. Тусклое солнце едва растворяло здешнюю мрачность, легко подсвечивая корешки книг, контуры резной мебели, лакированной составами с чёрным пигментом, мягко бликовало на любопытных приспособлениях, применяемых против опасных существ. Профессора нигде не было видно. Учащиеся столпились в первой половине помещения в его ожидании. Парты и стулья были убраны в угол, по бокам стояли ряды бронированных манекенов, служивших тренировочными объектами. Они были прикреплены к полу своим основанием и дополнительно цепью, тянущейся от середины металлической груди. Весь прочий антураж также сообщал, что будет практика. «Только бы он не стал докапываться до меня и в этот раз», — взмолилась Беркута. За дверью над лестницей послышался шум. Дверца распахнулась, и вниз сошёл, словно недавно побывавший на балу, профессор по защите от тёмных искусств Маркурий Горгий. Понятие изящной скромности уехало от него на другой континент, ибо его выходная одежда по всем меркам могла считаться праздничной. Мужчина очевидно хотел выглядеть дорого и впечатляюще, но из-за всей этой чрезмерности его костюм выходил за рамки хорошего вкуса. Естественно, профессору никто в лицо этого не говорил из боязни или вежливости ради. Беркута тоже помалкивала, ибо следила за своей репутацией, хотя у неё время от времени покалывало в боку желание подстегнуть метким словцом докучливого преподавателя. Резкий взмах волшебной палочки зажёг множество свечей на всей площади зала. — Ну-с, ребята, что стоим?! — вопросительно воскликнул Горгий, словно оратор перед толпой, и сделал жест руками, приглашая занять позиции. Учащиеся разошлись по местам. Мишеней хватало только половине, поэтому другая половина осталась зрителями. — Это занятие мы посвятим проверке и затем проработке известного вам заклинания – „Редукто“. Правила таковы: если вы сотворяете его достаточной силы, чтобы сорвать манекен с цепи с первого раза, я ставлю вам „Превосходно“, если вам удаётся разрушить им броню, я дополнительно даю пять очков, а если вы обращаете весь объект в пыль, то десять очков. Напоминаю движение… — мужчина нарисовал в воздухе повёрнутый на бок треугольник без одной грани. — Вот так. Начнём с вас, мистер Уорли. Парень неуверенно достал свою волшебную палочку и направил на цель. — „Редукто“! Манекен сильно накренило назад на шарнире, цепь натянулась и звонко клацнула, но не разорвалась. — Неплохо. Попробуйте ещё раз. Мне кажется, есть надлом. Когтевранец вновь поднял палочку и уже более уверенно произнёс заклинание. На этот раз сегмент посередине цепи треснул от напора, от чего лицо парнишки моментально расслабилось. — Своё „Выше ожидаемого“ вы заслужили, — Горгий завёл руки за спину и вальяжно прошагал дальше. — Мисс Хамильтон? — Приступаю, сэр. „Редукто“! Лёгкое движение, и цепь оставила своего пленника, звучно разбросав свои звенья на каменной клади. Берти и Баки переглянулись между собой, делясь довольными улыбками. — Что ж, задание выполнено, ставлю обещанное „Превосходно“. — Броня сильно треснула посередине, может, добавите пару очков, профессор? — попросила Гильберта умильным голоском, что Маркурия очевидно позабавило. — Такой пункт не был обозначен, милое дитя, — если бы Гильберта не отпрянула, палец преподавателя ширкнул бы ей по носу, а так он игриво дёрнулся в паре сантиметров от её лица, как бы в наставление. — Мисс Лоу, вы следующая. Девушка лишь кивнула с серьёзным видом и чётким движением запустила невербальное заклинание в манекен. Взрывная волна сорвала его с места и впечатала в стену. Раздался гулкий треск и спустя несколько секунд броня, расколотая на множество кусков, опала вниз. Куча ученических плеч в этот момент синхронно дрогнула. — Надо же… — вымолвил Горгий, отнимая руки от ушей. — Ещё чуть-чуть и пострадал бы манисуриндум. «А вместе с ним и ваш безупречный образ в глазах других профессоров и директора. Надо было лучше готовить площадку», — съязвила про себя Баки. — Оценка – „Превосходно“, само собой. Дальше у нас… — Беркута Бейл, сэр. — Да, да, я помню ваше имя, — преподаватель сделал такое лицо, словно хотел добавить: «К сожалению». — Ну-с? Чем порадуете? — Я не перестаю надеяться, что первее вы порадуете наш факультет заслуженными пятью очками, профессор, — мелодичным, но серьёзным тоном произнесла девушка. — Всё-таки, мисс Лоу разрушила броню. Мимические складки на лбу Маркурия образовали штормовые волны. Стоящие позади него Брунгильда и Гильберта, жестами начали умолять подругу оставить идею учинения разборок, при том зная, как она не любила уступать. — А вы не понимаете, почему я этого не сделал? Как по вашему я должен точно определить силу заклинания, когда был задействован сторонний объект? Может, броня и не рассыпалась бы, не ударься манекен об стену. — Но ведь был разрушен остов, это и доказывает, что воздействие было достаточным. Маркурий растянул губы в снисходительной улыбке. — Я дал чёткие критерии получения очков, и среди них нет пункта „разрушение остова“. Беркута, подавляя внутреннее волнение, продолжила настаивать на своём всё тем же уверенным голосом. — Но вы же должны поощрять учениниц за успехи. То заклинание вышло… — Вы очень конфликтная девушка, мисс Бейл, — Горгий неодобрительно помотал головой. — Сэр, я очень даже… — Очень даже, это точно. Может, лучше наконец продемонстрируете своё умение? Тогда нужда клянчить очки пропадёт сама собой. Ну, давайте, — мужчина махнул на манекен. Первые несколько секунд Беркута буравила взглядом преподавателя, испытывая одновременно смущение и гнев. Затем всё же ухватилась за палочку и попыталась вложить все свои внутренние силы в заклинание. — „Редукто“! Манекен легко покачнулся. — „Редукто“! Воздействие усилилось, но не принесло результатов. — Вы пытаетесь наколдовать морской бриз? — съязвил Горгий. — „Редукто“!! — крикнула девушка. — Достаточно, — мужчина жестом попросил опустить палочку. — Отойдите в угол зала. Сегодня вы будете тренировать „Протего“. Беркута отпустила вздох негодования. — Вы не можете каждый раз отправлять меня тренировать одно и то же, профессор. Магу важно освоить как защитные, так и атакующие заклинания. — В вашем случае бессмысленно тратить силы на навык без потенциала развития. Я, как хороший учитель, просто обязан перенаправить ваш… пыл в нужное русло. Так хоть не погибните сразу. — Профессор, вы не понимаете, — с нажимом проговорила девушка. — Мне необходимо освоить атакующие заклинания. — Ох, столько рвения принести хоть какую-нибудь пользу. Хорошо. Повторяйте за мной. „Протего тоталум“, — Горгий взмахнул волшебной палочкой и образовал защитный купол вокруг Беркуты. — Надеюсь, принцип понятен, а теперь отойдите во-о-он туда и постарайтесь не мешать ходу занятия, на вас постоянно уходит поразительно много времени, — Маркурий резко отвернулся, взметнув пёстрой мантией. Слизеринка в свою очередь неприязненно дёрнула уголком губ и, подобно наказанному ребёнку, отошла на край комнаты резкими шагами, выражающими не хуже слов всё её недовольство. Беркута терпеть не могла, когда её вышвыривали, словно какого-то изгоя, из учебного процесса, но ничего не могла с этим поделать. Ни к Слизнорту, ни к Дамблдору она не желала обращаться за помощью; Минерва Макгонагалл – декан вражеского факультета; Флитвик и Стебль слишком мягкохарактерные, чтобы принудить Горгия хоть к чему-то. Кровавого барона что ли натравить? Такое положение вещей крайне удручало, девушка привыкла иметь хотя бы один рычаг давления на человека. Был, конечно, традиционный вариант – написать Попечительскому совету, однако тогда придётся работать на полное устранение неприятеля, ведь эта оплевуха хоть и заставит его скорректировать методы обучения, взамен всенепременно озлобит. Беркута взяла в руку палочку, готовясь осваивать малознакомое заклинание, но перед этим обернулась на друзей. Поймав внимание подруги, Гильберта игриво помахала ей рукой. „Вот ведь балбеска“, — в шутку подумала чуть повеселевшая Баки. Брунгильда помотала головой, но тоже не удержала улыбки. Наверняка, в её голове балбеской была Бейл. Настал черёд мистера Каниса демонстрировать свои способности. Он поднял палочку и вместе в ней свой взгляд на одиноко стоящую в углу подругу. Она сжала кулачки в его поддержку. Бенджи воодушевился и сверкнул взглядом. Взмах, восклицание… Его „Редукто“ оказалось настолько сильным, что уже через секунду на месте манекена образовалась горстка пепла. «Это в твою поддержку», читалось в глазах парня. Беркута улыбнулась и одобрительно кивнула. С пустыми карманами Рунеспура не осталась. Когда все ученики и ученицы продемонстрировали профессору свой уровень навыка, он убрал сильно повреждённые манекены и сказал всем, кто не смог достичь максимального результата, объединиться по три-четыре человека и продолжить по очереди тренировать заклинание. Освобождённый Бенджамин шагом, похожим на вальсовый, приблизился к Бейл. — Как ты? — слегка обеспокоенно поинтересовался парень, хотя его выражение лица оставалось довольным. Девушка самоуверенно усмехнулась. — Что за вопрос? Всё, как обычно. Думаешь, я стану расстраиваться из-за этого герцога Кентервильского? Канис встал в стойку и с наигранно пафосно произнёс: — Не смею и допускать столь кощунственной мысли. — Вот и молодец, — Баки похлопала паренька по плечу. — Знаешь, я сильно переживал, выйдет ли у меня мощное заклинание или нет, но когда профессор Горгий тебя отстранил, я прямо загорелся. Не знаю, как точно описать, ко мне словно перелетела чья-то чужая уверенность и сила. Поэтому так хорошо получилось. Беркута изучающе присмотрелась к Бенджи. В её взгляде ясно читалось недоверие. — Эмоции сильно влияют на магию. Горгий умеет выбесить. — Не думаю, что… — Помоги натренировать „Протего тоталум“, пожалуйста. Встань сюда, — Бейл указала на нужное ей место. — Да, вот так. Теперь я окружу тебя шитом, готов? — Канис рассеянно кивнул. — „Протего тоталум“! Заклинание сработало, как нужно, оба мага это ощутили. — Вот почему получаются все, кроме атакующих? Это точно проклятье какое-то, не иначе. — Всё получится со временем, не переживай. — Ага, когда порчу эту сниму, тогда получится. Бенджамин хихикнул. — Как скажешь. По мне, так уметь защищаться гораздо важнее. Да и зачем тебе знания защиты от тёмных искусств, если ты собираешься в политику? — Соперников разгонять. Там сплошняком упыри и оборотни. — Я, может, тоже в Ирландию уеду… Беркута недоумевающе скривилась. — Тебе-то зачем? Загорелся играть за ирландскую команду ни с того, ни с сего? — Почему нет? „Ночницы Коуст“ неплохи. — Ты же хотел к „Стрижам“, сколько я тебя помню. — Предпочтение изменилось. Чего ты так удивляешься? — Ничего. Не важно, — слова как-то уныло вытекли изо рта Баки, она нервно поправила мантию и без прочих слов принялась отрабатывать своё заклинание дальше. Урок прошёл. За ним второй, на котором Горгий лишь напрягал уши учащихся теорией. После дружная четвёрка всем составом двинулась на обед. По пути Бейл всё не могла угомониться из-за произошедшего. — Чёртов пижон! Зажал парочку баллов за такое выступление! Сам остов снесла, да ещё и невербальным. Это шестой курс вообще! А этот… Пуффендуйцам за каждый чих начисляет. Вся школа в курсе! — Формально он не выступил за рамки обозначенных правил, так что тут бессмысленно возмущаться, — рассудила Брунгильда. — В структурах ирландского Министерства магии всё ещё печальнее, как я слышала, так что привыкай. — Дерьмо! А в нашем? — Ещё хуже. — Вечно нужно себя подо всё подгонять. Если бы ещё получалось – пол беды, а так… Ну вот если не проклятье, то что? Почему не выходят атакующие? Может, всё-таки из-за палочки? — Бейл достала упомянутый предмет и впилась в него взглядом. — Ты ведь уже пыталась колдовать с другой. Результат идентичен, — возразила Бруни. — Но это чужая палочка. Не моя. Мне нужно завладеть второй, чтобы узнать наверняка. — Твоя нынешняя ведь с волосом единорога? Такие очень своевольные. Раз не выходят только атакующие, может, тебе попался единорог-филантроп? — Гильберта беззастенчиво захохотала. Беркута наоборот насупилась. — Эта тема не поле для твоих острот. Я подумываю провериться на наличие внешнего воздействия… Проклятия, порчи, сглазы, прочая гадость. — Ты уже проверялась ведь. — То было Мунго. Я хочу слетать в Германию. Там целая ассоциация магов, специализирующихся на диагностике и снятии всего этого многообразия нечистот. — А ты не думала, что ты просто не расположена к изучению данного типа заклятий, как и говорили тебе профессора? — серьёзным тоном спросила Брунгильда. — Не может такого быть. У меня всё выходит. Всё! Тут должна быть какая-то весомая причина. Тайна… — Только не трать на это много своих сил и времени. Вдруг окажется, что впустую. А вообще, попробуй скомпенсировать чем-то другим. У тебя отлично выходит трансфигурация. — И что она мне даст в бою? Превращу красных колпаков в воздушные шарики? Маг без возможности отбиться от соперника, словно ёж с голой жопой. — Ха, ну завернула. Многие маги так и живут, — прозвучал сомнительный аргумент от Берти. — Мама мне рассказывала, что исключительные в той или иной области магии волшебницы имели огромные провалы в каких-нибудь других областях. Мол так природа сбалансировала их мощь. — Похоже на вымысел, Бруни. Даже если так, у меня нет мега-выделяющихся навыков. Компания дошла до своего факультетского стола и принялась разбирать еду, не переставая вести обсуждение. — Если развивать эту тему, в чём тогда может быть недостаток у Дамблдора? — занял всех раздумьями Бенджамин, поднося ложку мясного рагу к губам. — Хм-м, сложно. Лечебные заклятия? Зельеварение? — назвала первое попавшееся Гильберта. — Нет, у него куча совместных работ с Николасом Фламелем, а алхимия достаточно близкая к зельеварению магическая наука, — возразила Лоу. — Скорее всего он плох в прорицании. — Что его вряд ли расстраивает, — Берти хихикнула. — Да, да, смейся. Вот, держи, — Бруни достала из сумки аккуратно отрезанный кусок пергамента и вручила его Хамильтон. — Что это? А-а-а… Я думала, ты просто повредничала. Беркута и Бенджамин вытянули шеи в направлении любопытного текста. — Это предсказания? — малость удивлённым голосом спросила Беркута. — Читай, Берти, я хочу это слышать, — девушка засунула себе в рот здоровый кусок вишнёвого пирога и предвкушающе потёрла ладони. Хамильтон театрально приосанилась и прочистила горло перед прочтением. — Итак! Что же ждёт нас в этом году? Версия прорицательницы Брунгильды Лоу! — Эй, не привлекай лишнее внимание, — недовольно пробурчала владелица пергамента. — Этого не должна знать вся школа. — Ой, ладно. А могло получиться здоровское представление, — Гильберта продолжила шёпотом. — Первый пункт: в Запретном лесу обнаружится вампир. Вот это начало! — В Запретном лесу всякое водится, это ни черта не пророчество, — моментально начала топить подругу Баки. — Вампиров там не видели очень давно. Скорее всего это будет какой-нибудь дикий, потерявший рассудок вампир. Суть в том, что мы это узнаем. Возможно, самолично встретим его. — Как скажешь. Берти, читай второй пункт. — В стенах школы заведутся вредители. — Это уже что-то более вероятное. Охранная система замка не всегда чётко работает против новых или селекционных видов паразитов. Но до такого „пророчества“ кто угодно додуматься мог. — Ты не поняла. Вредители будут прямо в самих стенах, — пояснила Лоу. — Они же каменные сплошняком, — Беркута развела руками и по пути прихватила яблоко, которое собиралась символично сгрызть. — Возможно, тут имеется ввиду канализация или вентиляция, — накинул вариантов Бенджамин. — Может, но тогда тут снова ничего удивительного, — Бейл вцепилась зубами во фрукт. — Читай третий пункт, Берти, — буркнула Брунгильда, скрещивая руки на груди. — Выполняю, мадам. Дементоры оставят Азкабан. Вау. Серьёзное заявление, то есть, пророчество. — А они вообще так делают? Просто я не особо проинформирована о специфике поведения дементоров, поэтому не могу сделать какие-либо выводы. Возможно, они выходят иногда на прогулку… Не сидят же всё время в той тюрьме, хоть она им и нравится. — У меня тоже нет мыслей на этот счёт, — осведомил подруг Канис. — Давайте дальше. — Репортёры посетят Хогвартс. Реально выполнимое пророчество. — Согласна. Остаётся смотреть и ждать. Кстати, в какой срок эти пророчества должны исполниться, Бруни? А-то за оставшиеся три года и не такое может произойти. — В этот, максимум в следующий учебный год. — Зафиксировано! Берти… — Та-а-ак, пятый пункт: школу надолго затопит. Ух, неприятненько, — девушка игриво поёжилась. — Видимо, Плакса Миртл не на шутку разойдётся, — Беркута усмехнулась. — Может так. Или как-то иначе – итог один. — Сколько уверенности… — ответила сарказмом Бейл и очередной раз укусила яблоко. — Да, я полностью уверена. На счёт следующего пункта тоже. — М-м-м, что же там? — Сейча-ас. Оу… — лицо Хамильтон за секунду посетили недоумение, страх и скепсис. — Ну, чего?! Магконагалл станет собачницей? — Баки не понимала, зачем делать такие нагнетающие паузы. — Тут написано, что кто-то совершит самоубийство, спрыгнув с Астрономической башни. Внутри Беркуты всё похолодело. Этот холод мысленно перенёс её во вчерашний вечер, на то самое место, с которого в будущем кто-то мог выкинуть за ненадобностью свою собственную жизнь. В шутку брошенная фраза внезапно перестала казаться такой уж шуточной. Девушка сдавленно усмехнулась и накинула на себя иронический образ. — Ты перегибаешь, подруга. Когда последний раз кто-то убивал себя в Хогвартсе? — Не знаю. И ты не знаешь. Тут Брунгильда была права. В книге „История Хогвартса“ о таком ни слова, это и понятно. Вряд ли таких случаев не было совсем, но где взять точную информацию? — Можешь рассказать, что конкретно тебе снилось? — Кто-то внезапно начала верить в прорицательские бредни? — съязвила Лоу. — С таким не шутят, Бруни. Этим сбросившимся может оказаться учащийся Слизерина, поэтому, даже если потенциально существует однопроцентный шанс самоубийства одного их наших, я, как староста, не могу это проигнорировать и ничего не предпринять. — Прекращай смотреть на меня таким страшным взглядом и сойди с трибуны, — девушка поморщилась. — Я расскажу, как помню, — прозвучала небольшая пауза. — Сон приснился этим летом. Сначала я смотрела на человека, стоящего у входа в башню. Он ничего не делал, и я тоже. Мне лишь жутко хотелось покинуть это место, и почему-то я не могла найти иной путь, кроме своей смерти. Образы переменились, я начала падать. Башня быстро отдалялась от меня, но я не чувствовала страха, я ничего не чувствовала и не могла пошевелиться. Последний этап – это когда я в компании других учащихся подошла к месту, куда свалилось тело. Вместо него я увидела маленький садик с кровавым фонтаном посередине и растениями, обвешанными органами. Это всё. Бенджамин кашлянул и отложил недоеденное безе. — У умиротворяющего бальзама бывают побочки, если его употреблять в чрезмерном количестве, — попыталась отшутиться Беркута, сбавив градус напряжения. — Ты просила рассказать – получай, — Лоу насупилась. — Ладно, что ж… Будем надеяться, я права. Какой следующий пункт? — Последний. И гласит он, что феникс пролетит над двумя противоборствующими группами. — Которые изрубят друг друга в мясо! — Этого я не видела. — Естественно, это ведь моё предсказание, — Беркута отпустила смешок и кинула недоеденное яблоко на тарелку. — Баки снова утрудила себя изощрёнными словами пренебрежения в сторону недоступного ей искусства. Какое событие… — Всегда становишься язвой, когда я так делаю? По моим наблюдениям – всегда, — проговорила девушка интонациями измотанного человека. — Никак не возьму в толк, зачем тебе так рьяно бодаться за эту чепуху? — Просто подожди, и сама увидишь. — Спорить не буду. Какой у нас там следующий урок? — Бейл открыла несуществующий ежедневник. — У вас нумерология, у меня с Бенджи – уход за зверюгами. Чудно. Я пошла мириться с лукотрусами. Пока-а. Слизеринка вылетела из-за стола, наплевав на внешнюю беспричинность такого поведения для своих друзей. Берти и Бруни лишь переглянулись между собой, их давно уже не смущало импульсивное поведение подруги. — Я, наверное, тоже пойду на занятие, — неуверенно пробормотал Канис. — Удачи. И смотри, не наткнись на вампира или дементора.