Помоги мне унять эту боль

На деревянный кухонный стол, накрытый клетчатой клеенкой, я поставила три чашки. Одну, с крепким чёрным кофе без сахара - для папы; он как раз размашистыми движениями косил высокую траву в дальнем углу участка. Руки его совсем почернели от загара. - Пап, у нас газонокосилка есть, - окликнула я его. - Сикалка эта для слабаков, - отозвался папа, - каким твой бывший муженёк был. - Который из? - Так оба! - И то верно, - засмеялась я. - Иди, тут твой кофе стынет. - Спасибо, - одобрительно кивнул папа, - сейчас только докошу и приду. - И вновь с остервенением принялся за работу. В саду пахло свеже скошенной травой, смородиновыми листьями и сыростью после ночного дождя. Ехать в город совершенно не хотелось. Надышавшись вволю, я вернулась обратно в дом. Вторая чашка - половинка чайной ложки кофе, четыре ложки сахара, кипяток и «молочка побольше» - предназначалась для мамы. Она как раз в просторном розовом кимоно медленно выплывала из соседней комнаты. - Что-то ты какая-то бледная, Марго, - зевая, проговорила мама. - Если волнуешься, так выпей глицинчику. - Нет, - я решительно покачала головой, - мои нервы - моя ответственность. Да и потом, там будет-то всего человек десять кандидатов наук - не о чем волноваться. - Смотри, заляпаешься в белой рубашке-то, - мама покачала головой. И на следующие пару секунд остановила на мне пристальный неодобрительный взгляд. - Постыдилась бы, рубашка-то ведь мужская! - Это унисекс, - я пожала плечами. - Да какой это нафиг унисекс, - возмутилась мама, - когда у неё пуговицы справа! Ты же всё-таки не к подружкам бухать едешь, а на серьёзную конференцию! Тебя засмеют! - Ну мам, - засмеялась я, - это конференция, посвящённая экзистенциализму в литературе ХХ века. Там будут люди, у которых любимый писатель - Сартр! Они все так будут выглядеть. - Шляпу ты свою, видимо, у Сартра отобрала? - Мама покосилась на мою чёрную широкополую шляпу. - Вкус у тебя, конечно, есть, но периодически одеваешься ты совсем как мужик. - Ага, особенно с красной помадой!.. - Да сейчас такой мужик пошёл… - Мама не закончила мысль. - Ладно, дай-ка лучше хлебнуть. - И потянулась к моей чашке. - Ты же сама говорила, что не пьёшь такую гадость, - улыбнулась я. По утрам я всегда пила какао без сахара с мускатным орехом и щепоткой кайенского перца. - И правда гадость! - прохрипела мама, отпив. Она отчаянно попыталась глотнуть прохладного воздуха. - Это был любимый напиток индейцев майя, - я протянула ей предусмотрительно открытую бутылку воды. - Ага, - отдышавшись, выговорила мама, - а ещё они людей в жертву приносили. Может, и тебе начать?.. Я только усмехнулась и недобро сверкнула глазами. - Ты у меня из чашки каждое утро отхлёбываешь, обжигаешься, говоришь, что больше никогда не будешь это пробовать, но все равно пьёшь. - Теперь уже настала моя очередь неодобрительно качать головой. - Ты по тому же принципу каждый вечер прибухиваешь, - только и вымолвила мама, и на это мне уже было нечего ответить. Этот раунд остался за ней. Нарочито медленно допив какао, я попрощалась с родителями, вышла за протяжно скрипнувшую калитку и ступила на затянутую густым туманом проселочную дорогу. Очертания домов едва различалась по обе стороны, скрытые молочно-белой дымкой. Мне всегда нравилась такая погода: она олицетворяла собой абсолютную, физически проявленную неизвестность. Сколько бы ни было в моей жизни лекций, конференций и выступлений, я всегда в той или иной мере чувствовала страх перед ними: никогда не знаешь, как оно там сложится. И все же, как говорил один мой хороший знакомый: «Нельзя браться за дело с мыслями поражения». Куда бы ты ни шёл - иди с победой. И потому я легко ступила в туман. *** - Командир! - Иорвет вздрогнул и резким движением перехватил прохладную руку Лориэль, мягко гладившую его по плечу. - Командир, Вам надо поспать. - Оставь, - Иорвет встряхнул головой, борясь с тяжелой накатывающей усталостью, и потянулся за кружкой с горьким остывшим отваром. - Дай мне ещё что-нибудь, чтобы я взбодрился. - Так нельзя, - мягко покачала головой Лориэль, - отдохните немного: я обещаю, что разбужу Вас сразу же, как только Киаран очнётся. Иорвет покачал головой. - Исключено. Разве ты уже не испробовала все, чтобы сбить этот жар? - Он кончиками пальцев коснулся лба друга. - Какая болезнь могла вызвать такое? - На нем нет ни ран, ни даже свежих царапин, - Лориэль развела руками, - никто из лагеря больше не заразился. Не будь я врачом, сказала бы, что природа его болезни - магическая. А так скажу лишь, что мне она пока не ясна. - Понятно, - не отводя бесстрастного взгляда от бледного лица Киарана, кивнул Иорвет. - Он весь день был с Вами: может, Вы заметили в нем что-нибудь необычное?.. Эльф покачал головой. «Необычно было бы, если бы после сегодняшнего дня с ним ничего не случилось». «Неудивительно, что Лориэль не может определить причину болезни. Всему виной Maeth». - Лучше скажи мне, почему dh’oine не с тобой, - нахмурился Иорвет. - Она здесь, - взгляд, которым Лориэль одарила командира, был непривычно тяжёл. Лекарка кивнула на тёмную ширму в дальнем углу шатра: - Спит. Я дала ей успокаивающих трав. Иорвет снова коротко кивнул, даже не обернувшись на ширму. - Принеси мне воды. Лориэль на мгновение замешкалась. - Иди, - Иорвет посмотрел на Киарана, - я с ним побуду. Приподняв тяжелую полу шатра, лекарка вышла, и в лазарет повалил поднимаемый от пахнущей сыростью земли пар. На улице снова тяжёлыми каплями по дрожащим листьями зашелестел дождь. «С тех пор, как я узнал Maeth, все время идут дожди. Хоть бы дозорных пожалела». «Упырица наверно солнечный свет на дух не переносит…» Иорвет прищурившись взглянул на указанную Лориэль ширму. Ни малейшего движения. Прислушался, стремясь различить в тишине слабое прерывистое дыхание. Ничего. «Может, Maeth сделала всем нам одолжение и просто вычеркнула dh’oine из своей проклятой истории?..» - Gear mо, - еле слышный голос Киарана вывел командира скоя’таэлей из тревожной задумчивости, - тебе не нужно печалиться обо мне. Мне снился Orre Dairanna [Остров Яблонь]. - Я сделаю все, чтобы заставить Maeth вылечить тебя, - Иорвету показалось, что он не узнал собственного голоса. - А потом найду способ ее убить. - Neen, - Киаран слабо покачал головой, - только не иди ни на какие уступки, друг мой. Не дай dh’oine одержать ни единой победы. Я… - он с усилием улыбнулся и снова устало закрыл глаза, - я буду рад умереть за это. Иорвет едва заметно кивнул. - Я знаю. Meas, gear mo. [Спасибо, друг мой]. Уже направляясь к выходу, он краем глаза уловил едва заметное движение за ширмой. - Подслушивала? Марта выглядела почти так, как он и представлял. Побледневшее лицо, тёмные следы от его губ и зубов на шее, растрепанные светлые волосы, слипшиеся от слез длинные ресницы. Почти так - потому что в глазах ее появился незнакомый ему прежде необъяснимый блеск. - En’ca [Немного], - коротко ответила она по-эльфски и вдруг посмотрела прямо в лицо Иорвету. - А кто такая Maeth?.. *** - Оказавшись лицом к лицу со своим автором, Мигелем де Унамуно, Аугусто понимает, что это вовсе не он хотел покончить с собой из-за обрушившихся на него несчастий, но то на самом деле было желание писателя - уготованная им судьба для своего персонажа*… - Не переставая говорить, я медленно скользила глазами по лицам слушающих, попеременно встречаясь с ними взглядом так, словно бы я рассказывала эту историю лично каждому из них. Один из молодых аспирантов, уже успевший выступить со своим докладом и заметно выдохнувший и повеселевший, рассеянно посмотрел на часы, затем поднял голову, взглянул на меня и густо покраснел. Едва заметно вскинув брови, я уставилась прямо на него и продолжила: - Ошеломлённый новым осознанием, Аугусто понимает, что хочет жить - так отчаянно, как никогда прежде. Он просит Унамуно не убивать его, дать ему выйти из этого окутавшего его тумана. Но автор неумолим: согласно сюжету Аугусто должен умереть. Я вдруг замерла, уловив мимолётное колебание воздуха совсем рядом с собой. Пространство словно задрожало, пошло волнами, и на мгновение у меня закружилась голова. А потом прямо из содрогающегося воздуха высокий, призрачный и мрачный, с искаженным от ярости лицом вышел Иорвет. Поздно осознав необходимость в точке опоры, я пошатнулась и невольно сделала шаг назад, коснувшись спиной прохладной стены. Все, что я только что хотела сказать, выветрилось из головы, и я замолчала, растерянно переводя взгляд с одного участника конференции на другого. Казалось, никто из них материализовавшегося из ниоткуда командира скоя’таэлей не заметил: с лёгким недоумением они продолжали рассматривать мое побледневшее лицо и прижатые к груди в защитном жесте руки. - Слушай сюда, bloede soith [чертова сука]… - не тратя времени даром, начал Иорвет. «Да он как всегда просто душка. Прям хоть щас с родителями знакомь», - успела подумать я, снова покосившись на окружающую нас публику. Тем не менее, несмотря на озлобленный оклик эльфа, никто из присутствующих даже не пошевелился. «Успокойся, Марго, никто кроме тебя его не видит и не слышит, - мысленно скомандовала я сама себе, - успокойся и продолжай говорить». - Если ты, сука, сейчас же не исцелишь Киарана аэп Эасниллена, я клянусь… Усилием воли я заставила себя не смотреть в сторону Иорвета. «Пусть они все решат, что я забыла слова и зассала, как девочка на утреннике. Сейчас главное - не прослыть шизофреничкой». - Так вот, - недрогнувшим голосом продолжила я, - Аугусто должен умереть. Столкнувшись с неумолимостью Унамуно… - … вместе с Мартой и прочими грязными dh’oine, которые встретятся на моем пути… - Столкнувшись с неумолимостью Унамуно, персонаж хочет убить своего автора, но, потерпев поражение, только напоминает ему, что и над Унамуно есть свой Автор, что и его когда-нибудь постигнет смерть… - Отвечай, когда с тобой говорят!.. Я почувствовала, что начинаю сбиваться, отвлекаясь на гневную тираду Иорвета, на его пронизывающий, прожигающий меня насквозь взгляд, на оскаленные белые зубы. И вдруг в голову мне пришла идея. Собрав в кулак все своё самообладание, я с невозмутимым видом сделала пару шагов прямо сквозь преградившего мне дорогу призрачного Иорвета («Надеюсь, ему хотя бы было неприятно!..») и наклонилась над лежащим на столе листом бумаги. Аккуратно прикрытая конспектом доклада, это была распечатанная страница фанфика, чудом оказавшаяся в моей сумке в ворохе тетрадей и исчерканных маркерами распечаток. Одним неуловимым движением руки, почти не отрывая ручку от бумаги, я мелко и неразборчиво вывела: «Тишина.» «А что? Краткость - сестра таланта». - Bloede arse, - мгновенно узнав знакомый текст, выругался Иорвет, - только попро… И вдруг сработало. Голос командира скоя’таэлей стих, словно бы кто-то невидимый снизил громкость до нуля, и только по исказившему лицо Иорвета оскалу и всевозможным неприличным жестам можно было примерно угадать содержание его речи. «Кажется, я только что вырубила Иорвета, - развеселившись, подумала я и снова окинула взглядом присутствующих. - А чего добились вы?» - В конце концов, автор выпроваживает своего персонажа, - не обращая больше внимания на Иорвета, продолжила я, - не в силах, однако, удержаться от сострадания к нему. Аугусто уезжает со смертным приговором в сердце, а дома пишет телеграмму дону Мигелю: «Все вышло по-вашему. Я умер». И той же ночью умирает… *** На улице было жарко, и я тоскливо открыла прогноз погоды в надежде увидеть там обещание хотя бы пары капель дождя. Но прогноз и безоблачное небо над головой непреклонно пророчествовали о долгих днях изматывающей жары и духоты. Я присела на скамейку в тенистом уголке и вдруг осознала, что конференция закончилась, а мои проблемы - отнюдь нет, и что я не могу так сладостно выдохнуть, как тот раскрасневшийся аспирант после своего доклада. Высокая полупрозрачная фигура Иорвета дамокловым мечом нависала надо мной. Поняв, что я его не слышу, он давно замолчал и теперь, сложа руки на груди, сверлил меня тяжёлым озлобленным взглядом. Тяжело вздохнув, я вытащила ту самую страницу фанфика и длинной неровной линией перечеркнула второпях выведенное слово «тишина». Но ничего как будто бы не изменилось. - Ну? - тихо спросила я. - Ты ведь не ждал столько времени, чтобы теперь постоять у меня над душой и осуждающе помолчать? - У тебя нет души, beann’shie, - наконец глухо проговорил Иорвет. - Я бы давно ушёл, если бы проклятая сивушка дала мне проснуться. Я понимающе хмыкнула: - Ясное дело! Сначала сивушка, потом снотворное, потом бодрящий отвар - я вообще не уверена, что ты проснёшься! Будем с тобой потом по ночам в картишки резаться и истории друг другу рассказывать про детство золотое. Во взгляде Иорвета читалась такая всепоглощающая ненависть, что наверно, не будь он призраком, я бы уже давным-давно горела зеленым пламенем вместе со скамейкой. - То, что случилось с Киараном… - голос эльфа прозвучал пугающе тихо, - это же сделала ты? - Я. Как ты думаешь, почему? - Bloede beanna, я не собираюсь тут с тобой в загадки играть! - Maeth, - поправила я и поднялась на ноги, глядя прямо в лицо Иорвету. - Да вы ведь с Киараном оба уже играете. Хочешь ещё загадку? Угадай, кто из вас дольше проживёт? - Дай мне только до тебя добраться, сука, - скалясь от ярости, процедил эльф. - Надеюсь, что кто-нибудь увидит, как ты разговариваешь сама с собой, и тебя запрут в какой-нибудь лечебнице. И там вскроют. Хотя все же я рассчитываю сделать это раньше. - Точно, спасибо, что предупредил, - я порылась в сумке, достала беспроводные наушники и торопливо вставила их в уши. - Все, теперь можно сколько угодно разговаривать с вымышленными персонажами - и никто ничего не заподозрит. - Всем вам, dh’oine, место в лечебницах, - мрачно заметил Иорвет. - Ну, - как ни в чем ни бывало продолжила я, - так почему же, ты думаешь, я это сделала? Я хочу, чтобы ты сам сказал. - Потому что ты жестокая и кровожадная beann’shie? - Холодно, - я пожала плечами. - Потому что хотела отомстить мне за то, что я сделал с Мартой? - Да нахер Марту! Хотя в целом, теплее. - А, я знаю, - плотоядно улыбаясь, вдруг протянул Иорвет. - Хотела показать, кто тут главный и чья это история? Как в том романе, про который ты рассказывала? - Горячо, - я посмотрела на его искривлённые в презрительной ухмылке губы. - Тому персонажу ничего не оставалось делать, кроме как смириться. Так что и ты - ввиду вновь открывшихся обстоятельств - не желаешь ли всё-таки заключить соглашение? Тогда Киаран выживет, а ты просто доверишься моему писательскому таланту. - Соглашения не будет, - отрезал Иорвет, отворачиваясь от меня. - Киаран готов к смерти. Если тебе больше нечего сказать, то я ухожу. Он сделал несколько шагов в сторону, но не растворился в воздухе, как обычно. Черты его не поблекли, не сделались расплывчатыми. Иорвет, с трудом сдерживая ярость, посмотрел на свои руки. - Чертова сивушка! - Да уж, - выдохнула я, - не мужчина, а просто мечта нарколога. Ты бы со снотворным не смешивал, а то помрешь быстрее Киарана. В ответ Иорвет только длинно и эмоционально выругался на Старшей Речи. - Кстати, - я постаралась, чтобы мой голос прозвучал мягче, - а сколько лет Киарану? - Я знаю его лет семьдесят. Значит, около ста. Мы, Aen Seidhe, не придаем возрасту такое значение как dh’oine. - А жаль, - протянула я. - В этом возрасте неплохо бы начать следить за своим здоровьем… Впрочем, насчёт тебя я, конечно, не знаю, но Киаран в ближайшее время точно не умрет. - Что так? - Иорвет вскинул брови. - Милостивая госпожа решила сжалиться? - Сам посуди, - я улыбнулась. - Киаран в моей истории - самый адекватный персонаж. Боюсь, если с ним что случится, не простят меня читатели, не поймут потомки. Он выкарабкается потихоньку. Но я хочу, чтобы ты помнил, в чьих руках его жизнь - и твоя. - O Dana, - покачал головой Иорвет. - Пишешь там какие-то непотребства, а пафосу нагнала на целую библиотеку Оксенфуртской академии. Лучше бы ты нас с Киараном обоих сразу убила. - А не пошёл бы ты… - мрачно отмахнулась я, - aep arse [в жопу]. На том самом листке бумаги с распечатанным текстом фанфика я небрежно дописала первым попавшимся под руку карандашом: «Киаран выздоровел». И сделав свою обычную приписку в духе: «Позволяю этой странице стать частью мира Иорвета», протянула листок командиру скоя’таэлей. - Так что, - дождавшись, пока страница станет такой же призрачной, как и он сам, Иорвет неожиданно сменил тему, и голос его стал тише и вкрадчивее, - ты ведь и не собиралась останавливать меня, когда я был с Мартой? - Нет, конечно. Я с самого начала поставила на то, что у тебя ничего не получится. - А если бы получилось? - Значит, я бы ошиблась. Но в любом случае, нельзя же было обрушить тебе на голову своды пещеры, не дождавшись, пока ты начнёшь представлять меня вместо Марты. - Ты что, и мысли мои читаешь? - оскалился Иорвет. - Нет, - я пожала плечами, - но ты ведь сам сейчас признался. - Bloede soith! Me hel ‘ cwelle te! [Чертова сука! Я убью тебя!] - Maeth, - поправила я. - Опиши. - Что? - Опиши, что ты представлял. - Тебе бы не понравилось. - И все же - я должна знать. Если бы прямо сейчас ты стал частью моего мира или я стала бы частью твоего, как именно ты бы меня касался? Опиши это. Иорвет хотел было разразиться новым потоком грязных ругательств, но вдруг резко и зло уставился куда-то мне за спину. Я обернулась. «А он ещё откуда взялся?..» Передо мной с ноги на ногу переминался тот самый аспирант, так сильно волновавшийся перед своим докладом. Вдвое выше меня и словно бы вдвое тоньше, бледное лицо, острые скулы, большое синие глаза за круглыми стёклами очков, белая рубашка с небрежно закатанными рукавами, в руках коричневый портфель родом откуда-то из начала ХХ века. - Простите, это ведь Вы выступали с докладом по Унамуно? - Голос у него был тихий и мягкий, и обволакивал, как тёплый шерстяной плед. - Мне показалось, что Вы очень глубоко изучили эту тему. А ещё Вам очень идёт эта шляпа. Кстати, я Андрей. - Маргарита, - я протянула ему ладонь для рукопожатия, но он - конечно, не слыша презрительного смешка Иорвета - зачем-то ее поцеловал. - Очень приятно. Извините, я прервал трудный разговор? - Что, простите? - Я мельком покосилась на застывшего с кривой ухмылкой на губах и скрещёнными на груди руками невидимого эльфа. Тот только пожал плечами и вдруг щелкнул пальцами прямо над ухом у моего незадачливого собеседника. Но Андрей и бровью не повёл. - Вы же говорили с кем-то по телефону, так? Простите, я помешал. - Да нет, что Вы, - мрачно отозвалась я, - ко мне просто пришёл персонаж написанного мной романа и начал качать права. Он и сейчас здесь, но Вы не обращайте на него внимания. Краем глаза я успела заметить, как от удивления дёрнулся Иорвет. «Folie beanna! [Сумасшедшая баба!]» Андрей засмеялся. - Здорово, когда люди шутят высокоинтеллектуальные шутки, - улыбнулся он. - Вы не возражаете, если мы перейдём на «ты»? «Что поделать? Человеку иногда надо вкусить немного безумия, чтобы освежить вкус к жизни**». - Почему бы и нет, - я развела руками, - если хочешь, я буду обращаться к тебе на «ты», но только ты уж, пожалуйста, продолжай говорить мне «Вы». А то для меня это как-то слишком быстро. - Х-хорошо, как скажете, - неуверенно проговорил аспирант, - не хотите сходить куда-нибудь выпить кофе? Я чуть было не отвлеклась на аплодисменты Иорвета, продолжавшего наблюдать за разворачивающимися событиями со стороны. Он заметно поблек и уже начинал постепенно растворяться в воздухе. Действие отвара сивушки всё-таки прекращалось. «Медленные хлопки? Серьезно?? Разве они не стали баяном ещё до Сопряжения Сфер?..» - Поздравляю с приобретением раба, - усмехнулся Иорвет. Он так сильно закатил глаза (в смысле глаз), что на мгновение показалось, что он одержим демоном. - Может, теперь ты, наконец, отстанешь от меня? «Ну что ты, дорогой! На кого я тебя променяю..?» Замешкавшись на несколько секунд и дождавшись, пока Иорвет окончательно растворится в прогретом лучами солнца воздухе, я неспешно проследовала за своим новым знакомым. Кофе так кофе. Хотя я, конечно, предпочитаю какао с кайенским перцем. *** - А куда это такая красавица едет в такой поздний час? - Пьяный голос прямо у меня над ухом мгновенно прогнал охвативший меня мимолетный сон. Я тупо уставилась на часы. 23:45. Час и правда был поздний, особенно для поездок в пригородной электричке накануне выходных. «Надо было в городской квартире остаться, а не переться на дачу к родителям!» «И вообще надо было разрешить Андрею проводить меня! Хотя он такой щупленький: что бы он сделал против …мать твою - против четверых?!..» Других людей в вагоне не было. Стараясь не делать резких движений, я отвернулась, надеясь, что смогу просто притвориться глухонемой. Где-то внутри живота тошнотворной волной начал разливаться липкий, вязкий страх. - Сука, не при… не притво… - Язык у моего собеседника явно заплетался. «И почему все зовут меня сукой?» «Здравствуйте! Меня зовут Марго, но знакомые называют меня просто - сука». - …Не делай вид, что не слышишь! Меня грубо потрясли за плечо. Я резко встала, намереваясь перейти в другой вагон. Но было уже поздно. Тот, который говорил со мной, крепко вцепился в мою рубашку, как бы невзначай пытаясь ухватить меня за грудь, другой загородил дорогу, не давая пройти. Ещё двое, глумливо улыбаясь, толпились рядом. Все звуки вокруг меня словно бы стихли, и единственное, что я продолжала слышать, это как гулко и отчетливо стучало в груди сердце. Механический голос где-то над головой произнёс название следующей станции. «Моя. Конечная. Надо бежать». На несколько бесконечно долгих мгновений мне показалось, что тело, словно бы шокированное грубостью чужих прикосновений, одеревенело и перестало меня слушаться. Но сознание почему-то оставалось холодным и ясным. Свободной рукой я начала медленно нащупывать в сумке перцовый баллончик. Почему-то вспомнилась картинка из подаренной когда-то бабушкой книжки «Энциклопедия для девочек». Раздел «Самооборона». Не раздумывая, я изо всех сил наступила шпилькой на ногу тому, который меня держал. - Ааа, сука..! - Тот взвыл от боли, выпустил меня и, вцепившись обеими руками в собственный ботинок, грузно повалился на пол. Второму, тому, что закрывал мне выход из вагона, я, зачем-то зажмурившись и не целясь, прыснула зарядом перца прямо в глаза. («Никогда раньше этого не делала, но новичкам везёт!») И бросилась бежать. Краем глаза я успела заметить, что оставшиеся двое, которые не успели пострадать от моих рук, пьяно шатаясь и спотыкаясь о своих приятелей, бросились за мной. Больше я не оборачивалась. «Вот что они в таком состоянии могут со мной сделать?.. Гонятся уже, по-моему, чисто из принципа». Никогда ещё три минуты переезда от одной станции до другой не казались мне такими длинными. Зажав туфли в руке («Надо было надевать кроссовки!»), я перебегала из одного вагона в другой через тамбур. В «Энциклопедии для девочек» были целые главы про готовку, уборку, кройку и шитьё, а также про гимнастику, которая позволяла бы всегда оставаться здоровой, стройной и подтянутой. Все мне говорили: «Зря ты ничему из этого не учишься! Пригодится ведь в жизни!» Готовить, убираться, шить, кроить, а также оставаться здоровой, стройной и подтянутой я так и не научилась. Пригодилась только самооборона. Вагон, дверь, ветер, прохладный и скользкий пол тамбура, тяжёлая, неподдающаяся дверь, вагон, снова дверь, снова ветер. И никого, кто мог бы мне помочь. В одном из вагонов я заметила женщину с ребёнком. На долю секунды я помедлила, окидывая их лихорадочным взглядом и переводя дыхание, и бросилась дальше. И вдруг вагоны закончились. С разрастающейся паникой в груди я осознала, что все это время бежала не в сторону машиниста, а в противоположную. И в конце концов, прибежала в тупик. Электричка резко сбросила скорость, и мимо окон поплыли знакомые тонущие в ночной мгле дачи, подсвеченные редкими огоньками. Вдалеке показался край ярко освещённой, но совершенно безлюдной платформы. «Хотя что бы машинист сделал?..» «Да и этот аспирантик ничего бы не сделал. В лучшем случае очки бы ему разбили, в худшем - лицо». Трясущейся рукой я оторвала от страницы с текстом фанфика нижний край и почти неразборчиво нацарапала: «И. спас меня». Их вбежало трое. Тот, которому я попыталась проткнуть ногу шпилькой, всё-таки оклемался и, видимо, гонимый жаждой мести, догнал своих товарищей. Получалось, что выбыл из этой гонки только тот, которому я прыснула перцем в глаза. В последний момент поезд всё-таки остановился, двери открылись, и я спрыгнула на платформу. Кусочек страницы с последней написанной фразой выскользнул у меня из пальцев и, как первый осенний лист, закружился в воздухе. Силы внезапно закончились. Почему-то, пока я бежала, мне казалось, что стоит только спрыгнуть на платформу на своей станции, как я сразу же окажусь в безопасности. Но на деле пустынный и безмолвный перрон не вселял никакого чувства уверенности. Эти трое спрыгнули за мной. Пьяно шатаясь, прихрамывая и злобно выкрикивая что-то матерное, двинулись на меня. У одного из них в ладони что-то блеснуло. «Нож?..» Выставив вперёд руку, судорожно сжимающую перцовый баллончик, я начала отступать. - Всем стоять! Ещё один шаг, и всем перца в глаза каааак ебану! - Истошнее я кричала наверно только в детстве в процедурном кабинете - но никто все равно не отозвался. Ни тогда, ни сейчас. - Помогите кто-нибудь! «Такое впечатление, что я одна в целом свете. Наверно я это заслужила». «Бедный Киаран. Он чувствовал что-то подобное?..» Я вздрогнула, почувствовав за спиной холодный фонарный столб. В желтом электрическом свете собственная судьба показалась мне ещё более плачевной и безрадостной. Я с заходящимся хриплым дыханием, слышным на всю улицу громче моего крика, - и четыре темных силуэта. «Так, стоп. А кто четвёртый?..» - Валер, блять, это что за хер такой? - неуверенно выговорил один. - Так это того… белочка у тебя… У нас… - промямлил тот, которого назвали Валерой. - Пацаны, блять, да он из воздуха вышел, - выкрикнул третий, видимо, самый сообразительный из всей компании. - Да это, блять, адский сатана! Все трое на секунду замерли, дружно перекрестились и бросились врассыпную. - Bloede Maeth, que suecc’s? [Что случилось?] Что это за мерзкие dh’oine? - Иорвет пытливо и презрительно оглядывал мой жалкий вид, растрепавшиеся волосы, съехавшую на бок шляпу, босые ноги и зажатый в руке баллончик. - Bloede arse, это я тебя спас, получается, что ли? Твою-то мать. - Иорвет, - на ватных ногах я медленно опустилась на землю и затряслась, сдерживая рвущийся наружу истерический смех, - прикинь, за ними белочка пришла! Понял, да? Понял..? - Я вытерла свободной рукой выступившие на глазах слёзы. Командир скоя’таэлей поцокал языком и изобразил что-то наподобие улыбки. - Во всех мирах dh’oine бегут от меня, как трусливые зайцы, - не без удовольствия отметил он. - Но я больше не пил отвара. Как так вышло, что я здесь оказался? - На меня напали, и я написала, что ты пришёл и спас меня, - тяжело дыша, пояснила я. - Вот ты и пришёл. - Неудивительно, что такую beann’shie некому спасать, кроме вымышленных персонажей. И то не по своей воле. Кстати, что это за штука у тебя в руке? - Перцовый баллончик? - Я, наконец, разжала занемевшие пальцы. - Можно перцем в глаза стрелять. - Интересно, - и в самом деле заинтересованно протянул Иорвет, - надо будет запомнить. Только ты его, по-моему, направляла на саму себя, а не на этих dh’oine. - И правда, - я положила баллончик обратно в сумку и снова ощутила накрывающий меня изнутри приступ смеха. - Представляешь себе реакцию этих троих, когда бы я распылила его сама себе в лицо? Я такая кричу, мол, думали, вы меня трахнете? Как бы не так! Я сама себя трахну! - Здесь нельзя оставаться, - Иорвет наклонился и снова внимательно меня оглядел. - Идти сможешь? Я надела туфли и с трудом поднялась на ноги. И в следующий момент зашипела от острой боли в ноге и покачнулась, прислонившись к фонарному столбу, с которым уже почти что успела сродниться. «Чёрт, кажется порезалась, пока бежала! А что, если там осколок в ноге остался? Не Иорвет меня убьёт, так гангрена». - Какие вы, люди, хрупкие, - покачал головой эльф. - Скоя’таэль бы на такую рану даже внимания не обратил. Давай посмотрю. - Не надо, - я поспешно замотала головой, - у меня ноги грязные. Я же босиком бежала. - Folie beanna [Сумасшедшая женщина], ты думаешь, я в своей жизни грязных ног не видел? Вжавшись в спасительный столб я неловко вынула ногу из туфли и протянула Иорвету. На один короткий миг мне показалось, что я даже ощутила его призрачные пальцы на своей коже. Но нет. Показалось. - С чего вдруг такая забота? - Я почувствовала, как краска предательски заливает мои щёки. «Какая ещё краска, блять?! Голая перед ним расхаживала и не краснела, а теперь что..?» - Это не забота. Просто я люблю смотреть на то, как dh’oine истекают кровью. - Что, прямо истекают..? Там совсем все плохо? - Да нет, ерунда. У тебя ведь и так душа пирата со Скеллиге. Теперь ещё и деревянная нога будет. - Боже! - Да шучу я, - осклабился Иорвет, - не мог отказать себе в удовольствии. Это просто порез, спиртом протри, и все будет в порядке. - Спасибо, доктор. - Я облегченно выдохнула, снова обулась и, прихрамывая, сделала несколько шагов. - А ты правда считаешь, что у меня душа пирата со Скеллиге? - Нет, конечно. Я же сказал, что шучу. На Скеллиге живут хоть и dh’oine, но всё-таки люди чести. - Он придирчиво оглядел мой внешний вид. - Ты на них разве что одеждой похожа. - Иорвет, - тихо прервала его я, - правда спасибо. Буду тебе должна. Он только фыркнул и отвернулся. - Подачек от dh’oine не приемлю. Лучше напиши, где ты там у себя пишешь, что я вернулся в свой мир к своему отряду. - Обязательно, Иорвет, - улыбнулась я, - только сначала проводи меня до дома. Там я и отпущу тебя обратно. А то время позднее, и я тут одна в ночи по дороге ковыляю. - Помогите мне боги, - только и вымолвил Иорвет, мрачно глядя на мою нетвердую походку. Проселочную дорогу застилал густой туман. Я включила фонарик на телефоне, но в такой непроглядной тьме все равно ничего не было видно за три шага. «Этот путь будет долгим, тёмным и болезненным. И никто из нас уже не знает, чем он закончится - для нас обоих».