Портрет Драко Малфоя

      — Как всё прошло с артефактами? — спросил Гарри, разбирая стопку документов на своем столе.       Бардак в его кабинете, кажется, достиг той самой критической точки, после которой всё только усугубится, если сейчас же не предложить другу помощь. Это Гермиона и задумала, дабы отвлечь саму себя от назойливого помутнения перед ликом портрета Малфоя.       Она и правда надеялась, что ее это отвлечет.       — С артефактами всё отлично, я поместила их в ту же ячейку, предварительно сверив описи с содержимым.       Она на самом деле провернула всё как нельзя лучше. В архиве ей никто не помешал. Гермиона с легкостью нашла Невыразимца, который пробежался по содержимому в контейнерах, по составленной Гарри описи, и удовлетворенно поставил печать Министерства. И хоть она и знала номер ячейки, но всё равно уточнила все необходимые данные. После чего вернулась в Хранилище и отправила артефакты в нужную ячейку. Отсутствие палочки никто не заметил.       Пока что.       — Вот, кстати, заверенная опись, — она протянула ему мерцающий пергамент и села обратно на диван, заваленный его грязной мантией после вылазки в Малфой-Мэнор и стопкой папок с документами.       — А с Живоглотом, всё обошлось? — он оторвался от подписания документов и посмотрел на нее сквозь круглые очки.       — Да, он просто перенервничал, — отстраненно ответила она, не зная, куда деть себя в этом крохотном захламленном пространстве кабинета Гарри. — Не стоит оставлять его одного допоздна. С возрастом он стал более требовательным к себе и каждое небольшое потрясение слишком расстраивает его чувствительную натуру.       — Живоглот еще всех нас переживет, — поддержал ее Гарри и поставил последнюю подпись растрепанным пером.       Занимаясь бесполезным перекладыванием предметов на своем столе, он немного помялся, формулируя мысль, и несколько раз открыл ящики. Гермиона услышала знакомый характерный стук одной стеклянной колбы о другую. Гарри закрыл ящик и с тяжестью вздохнул, отодвигаясь от стола.       — Я думал о Джинни, — начал он свою речь и подвинул очки на переносице. — В общем, я не знаю, как это выразить, — он взлохматил волосы и сел ровнее, пытаясь тем самым скрыть свою нервозность и беспокойство.       Господи, Гермиона знала его как облупленного. В его поведении ничего не поменялось еще со школы.       — Говори как есть, Гарри, — успокоила его Гермиона своим ровным тоном голоса, и он поднял на нее свои зеленые глаза, в которых отражалась тоска.       — Я бы хотел приходить к ней, — выпалил он и тут же посмотрел в сторону, ища поддержку у немой стопки документов. — Я хотел бы больше времени уделять семье.       О, он сказал это.       Гермиона поправила мантию на коленях и переварила услышанное. Она была уверена: на данном этапе ему всё еще требовалась помощь в этих коротких свиданиях с Джинни и Альбусом. Ведь Джинни паниковала не меньше.       Гермиона повернулась к Гарри, улыбаясь.       — Я рада слышать это, Гарри, — ответила она и провела пальцами по закрученным локонам своих волос, наблюдая как они рассыпаются на пряди от ее касания.       — Собственно, поэтому я и начал разговор, — вновь забуксовал Гарри, повертев в пальцах тоненькое перо из профессионального набора. — Я хотел бы отправиться к Джинни сегодня, если бы только ты согласилась…       — Конечно, Гарри! — подхватила она, полная невыразимого детского восторга.       Честно признаться, ее это малость угнетало, ведь пока она строит их семью, ее собственная жизнь разваливалась на части. Но это лучше, чем тонуть в мыслях о Малфое до полуночи. Так она сможет ненадолго отвлечься заботами о других. Порадоваться их счастью, пока не обретет свое. И она знала, что по ту сторону ее ждут. Там он сможет дать ей нечто большее, чем просто эфемерное подобие счастья. Это будет более глубокое и проникновенное…       — Гермиона?       Она вздрогнула, подпрыгнув на диване. Несколько листов пергамента слетело на пол от ее неловкого движения рукой. Взмах палочки, и она всё вернула на свои места.       — Знаешь, я тут подумала, — она осмотрелась, подмечая его запущенный кабинет и сдвинула брови.       — Что такое? Что-то не так?       — Гарри Джеймс Поттер, — Гермиона поднялась с дивана и, вздернув подбородок, подошла к его столу, становясь прямо напротив друга. — Считаю, что тебе пора провести генеральную уборку в кабинете.       — Но я убирался, — возмутился он, выпучив глаза. — Буквально неделю назад.       — Не ври мне, — она лукаво улыбнулась, проведя пальцем по слою пыли на тумбе. На подушечке остался густой след, который хоть на хлеб намазывай. — Посмотри: этой пыли не меньше пары месяцев! Если хочешь начать новую жизнь, пора разгрести этот бедлам.       Гарри вздохнул со стоном отчаяния.       — А это не сможет подождать?       — Никак нет, Гарри. Сколько можно обрастать паутиной? Даже Хагрид был бы в шоке, приведи я его сюда.       Сравнение с обстановкой хижины школьного лесничего, судя по всему, отрезвило аврора, и он сел поудобнее, поерзав в кресле.       — Значит, ты хочешь сказать, что у Хагрида чище?       — Я хочу сказать только то, что ты — главный аврор, глава нашего отдела. Ты должен подавать пример своей собранностью.       — Но ведь я и так…       — Будет лучше, Гарри, если ты перестанешь спорить со мной и завтра же с утра приведешь свой кабинет в порядок, — заявила она, будто была строгой учительницей школы, и кинула на него быстрый взгляд.       — Это же займет как минимум полдня, — снова засопротивлялся Гарри, как ребенок, которого приучали собирать игрушки в одну корзину.       — Я помогу тебе, — она подбодрила его улыбкой и Гарри оттаял, расслабляясь в кресле. — В этом нет ничего сложного. Мы не маглы, у нас есть волшебные палочки.       — Но на рабочем столе я приберусь сам, — он вцепился в край столешницы, словно Гермиона вырывала предмет мебели у него из-под носа.       — Не собираюсь я ничего выбрасывать, Гарри. Чего ты боишься?       Ах, да. Флаконы с воспоминаниями о Джинни и ненужные ему расспросы об Омуте памяти, который он, похоже, еще так и не передал в Хранилище.       Уму не постижимо.       — Ладно, — выдохнула она с притворным сожалением, — на столе прибирайся сам. Мне и твоего стеллажа с ковром будет предостаточно.       Гарри улыбнулся и встал со стула. Аврор наколдовал зеркало прямо в воздухе и осмотрел себя.       — Нормально выгляжу?       — Ну чего ты каждый раз как в первый? Ты выглядишь замечательно.       — Вот тут, кажется, волосы торчат, — пробубнил он и неуклюже прошептал пару заклинаний.       Мерлин, стало только хуже.       — Подойди сюда, — скомандовала она, и он быстро оказался рядом.       Гермиона умело направила палочку на его непослушную, почти черную как смоль шевелюру, и магия сделала свое дело.       — Ты просто слишком торопишься и волнение не делает заклинания лучше.       — Прости, — извинился он и еще раз взглянул в овальное зеркало. — И спасибо, Гермиона.       — Не за что, Гарри.       — На самом деле, есть за что, — он опустил глаза в пол, бегло осматривая мыски ботинок, и вернулся взглядом к Гермионе, которая стояла напротив. — Без тебя не было бы всего этого. Я бы давно скатился на дно, заливая свое существование огневиски.       — Переставай, этого бы никогда не произошло, — она приобняла его и положила голову на плечо. Гарри погладил ее ладонью по спине, путаясь в кудрях.       — Иногда я в таком раздрае, что не могу подобрать слов для оправдания своих поступков.       — Ты поступаешь как человек, который не идеален и совершает ошибки. Это нормально. Я такая же, — вырвалось из нее и она крепче прижалась к его груди, всхлипнув в складках мантии. Гарри поцеловал ее в висок, продолжая перебирать каштановые волосы.       — Ты лучше, Гермиона, — он отпрянул, обнял ладонями ее заплаканное лицо и смахнул пару слезинок большими пальцами. Она слабо улыбнулась. — Ты как никто заслуживаешь самого лучшего в этой жизни.       — И ты тоже. И всё, что ты когда-либо совершал, привело тебя в этот день, в это место, чтобы я еще раз напомнила тебе об этом. Ты достоин стать самым лучшим отцом на свете, Гарри. Вместе с Джинни. Поверь, она безгранично любит тебя. И Альбус как никто нуждается в тебе. Он твое продолжение, твой сын, твоя гордость, который любит тебя, каким бы ты ни был в прошлом. Безоговорочно любит.       — Знаю, — неспеша кивнул он и снова прижал Гермиону к своей груди, давая ей возможность вытереть слезы о мантию. — Сегодня я хотел бы остаться подольше. Насколько это возможно. Хочу научиться не сбегать при первой же трудности.       — Ты сможешь, — она шмыгнула носом еще раз и вынырнула из его объятий, сжимая за плечи. — Тебе удалось победить самого Волдеморта. Мы прошли бок о бок целую жестокую войну, Гарри. Неужели ты думаешь, что воссоединение с семьей невыполнимо?       Он грустно улыбнулся и прижал свою теплую ладонь к ее руке на плече.       — Разговоры с тобой — как общение с самим Богом. Мое сердце было не на месте, а ты вновь привела его в нужный ритм.       — Ну что ты, Гарри. Глупости, — отмахнулась Гермиона, зарываясь в пышных кудрях от смущения.       — Ничего не глупости, хватит принижать свои достоинства.       Гермиона не сразу, но кивнула, заправляя локоны за ухо. Гарри вселил в нее еще большую уверенность в том, что она сможет. Если еще раз попытается. Малфой попросил ее попробовать. Встреча немного сдвинет ее планы, но он, вероятно, мог и потерпеть.       — Через министерский камин? — спросил Гарри, приводя мантию с влажными пятнами от ее слез в порядок.       — Да, так быстрее.

***

      — Джинни, — замялась Гермиона, когда они с гулом появились в ее гостиной. — Мы без предупреждения. Просто Гарри…       — Привет, Джинни, — промямлил он, но Гермиона толкнула его локтем в бок и Гарри прокашлялся. — Это я спутал все карты и решил сегодня заглянуть к вам с Альбусом.       Джинни, которая всё это время стояла в шоке от их внезапного визита, улыбнулась одними лишь глазами и оттаяла, начиная движение навстречу им двоим.       — Вы что! Без проблем. Я только что покормила Ала, и он увлеченно играет в детской. Поэтому, спокойно проходите.       Она подтолкнула их к вешалке, куда они определили свои мантии и шарфы. Гарри оглянулся в поисках чего-то, что спасло бы его от нервного мандража. Он выглядел до умиления нелепо. Постоянно поправлял манжеты рубашки и трогал шею.       — Если бы вы предупредили, то я успела бы что-нибудь приготовить, — затрепетала Джинни под нацеленным на нее вниманием. Она не ждала его инициативы. Это было новым мощным толчком к воссоединению.       — Не стоит волноваться, Джинни, — успокоила подругу Гермиона и взяла ее под локоть. — Просто сделай нам согревающий какао. Гарри его любит, да ведь?       — Я варила его каждое воскресенье, он его обожал, — стушевалась она, проговорив это шепотом под его пристальным взглядом.       Гарри стоял как вкопанный. Гермиона начинала раздражаться от того, что друг проявил инициативу, чтобы прийти, а сам бездействовал.       — Гарри посидит с Алом, а мы пока сварим какао, — Гермиона приторно улыбнулась, глядя на растерявшегося Гарри. Он округлил глаза и покрылся красными пятнами румянца. — Давай-давай, Гарри. Очисти руки заклинанием и иди в детскую. Альбус не должен долго оставаться один.       — Но… Что я буду с ним делать? — пролепетал он, как будто его огрели чем-то тяжелым по голове.       — Просто понаблюдай, покажи ему игрушки, расскажи что-нибудь. Ему сейчас всё до жути интересно.       — И можешь взять его на руки, если захочешь, — вставила свои пять сиклей Джинни, переминаясь у входа на кухню, и Гермиона быстро подтолкнула ее внутрь.       Зайдя в проем кухни, обе прислушались. Гарри постоял секунду, сделал два шага в сторону детской, потоптался на месте. Затем скрипнула дверь и раздался брякающий звук погремушки. Гарри прикрыл дверь.       Прошла еще минута. Альбус даже не заплакал. Обе девушки шумно и с облегчением выдохнули.       — Гермиона, я так нервничаю, — призналась подруга, дергая себя за кончики рыжих волос.       — Не нужно, это же Гарри. Он найдет общий язык с сыном.       — Ты видела его лицо? Он в шоке, — громким шепотом сказала Джинни, всё еще глядя в проем.       — Дай им привыкнуть друг другу. Пусть и молча и в бездействии, но они побудут рядом. Потом освоятся, Гарри того и гляди начнет с ним играть и сюсюкаться. Просто не так быстро.       — Твои слова да Мерлину в уши, — выдохнула Джинни и повернулась к кухонному столу, принимаясь за поиски сотейника для варки трех порций какао.       — Просто воспользуйся Акцио, — встряла Гермиона и Джинни стукнула себя ладонью по лбу.       — Я схожу с ума, Гермиона, — проронила она, вынимая голову из нижней тумбы. — Гарри снова в нашем с ним доме, — на ее глазах навернулись слезы и она сгребла Гермиону в объятия, сминая ее свитер, — в этом только твоя заслуга.       — Хватит превозносить меня до небес вместе с Гарри, будто я святая, — возразила Гермиона, пытаясь вздохнуть в зажатом положении. Джинни отстранилась со струящимися по щекам каплям слез.       — Тебе пора возвести памятник за то, что ты для нас делаешь. Когда ты только это успеваешь? — Джинни сжала ее в объятиях повторно, попутно смазывая слезы на щеках. — Так, хватит лить слезы, — подбодрила она себя. — Начинаем варить какао!       Не прошло и десяти минут, как горячий наваристый напиток был разлит по кружкам и отлевитирован в столовую.       — Пойду, схожу за ними, — шепнула она Гермионе и шмыгнула за дверь. Но столкнулась нос к носу с Гарри, который держал на руках елозящего Альбуса. Тот кряхтел и сжимал яркую погремушку поглядывая по сторонам.       — Он сам потянулся, я не собирался брать его на руки, — отнекивался Гарри, глядя на довольного своим положением сына.       Джинни безотрывно рассматривала их. Гарри аккуратно и не спеша присел на краешек стула и поудобнее устроил на руках ребенка, после чего отпил ароматный какао из своего бокала.       — Боже, Джинни, — простонал он с восхищением. — Твой какао изумителен!       Она тихонько присела на соседний стул и попробовала напиток, глядя не в кружку, а на сына в руках мужа. Ее глаза были на мокром месте.       Гермиона чуть отошла в коридор за пределы столовой, оставляя их двоих в шаткой идиллии, и села на диван в гостиной. Камин потрескивал озорным пламенем и наполнял комнату своим апельсиновым свечением.       Гермиона тоже хотела тепла. Она хотела туда, где ждут именно ее.       — Гермиона? — Джинни позвала ее взволнованным голосом, и она сразу же подорвалась в столовую.       — Посиди с нами, — она указала ей на стул рядом с собой и снова перевела взгляд на Гарри, который оттаял от заботы жены. Младенец в его руках терзал воротничок его рубашки и толкал пальчики в рот. — Вы ведь не торопитесь?       — Нет, — хором ответили Гарри и Гермиона. Джинни мгновенно испытала прилив энергии.       — Гермиона, я ведь так и не успела рассказать тебе об итогах переговоров, — она опустила ресницы, чуть улыбнувшись. Она знала, что Гарри обратит на это внимание, и он, конечно, сразу же отставил кружку на стол.       Альбус навострил уши, будто тоже понимал о чем речь.       — Что за переговоры? — он заинтересованно взглянул на супругу и позволил сыну нещадно терзать пуговки на рубашке.       — В общем, — Джинни загадочно улыбнулась, откидывая волосы с плеча и садясь прямее. — Я буду снова заниматься квиддичем.       Альбус икнул, а Гарри приоткрыл рот от изумления. Конечно, он и подумать не мог, что Джинни вернется к полетам. Иногда он ворчал по этому поводу, особенно это было в начале их отношений, когда еще «младшая Уизли», не будучи «Поттер», сорванцом пикировала на местных матчах. Гарри всегда переживал. Сейчас именно это отразилось на его лице после сказанного женой, сразу же вслед за шоком.       — Квиддич? — переспросил он, словно она имела в виду под этим словом нечто иное, и просто что-то напутала. — Погоди, ты…       — Да, Гарри, — кивнула она, широко улыбаясь ему и своему сыну, который вовсю тянулся ручками к ней. Она подхватила его и разместила у себя на груди, поглаживая волосики на голове. — Конфедерация одобрила мою заявку на обучение в своем центре. Не волнуйся, — она остановила его жестом, потому что знала: сейчас он скажет что-то против. — Тренировки один раз в неделю, для начала, — пояснила она, накручивая прядь волос на указательный палец. Альбус безотрывно следил за этим завораживающим движением. — Мама займется Алом, поэтому всё под контролем.       — Но подожди, Джинни, ты же…       — Я всё учла, Гарри.       И тут произошло что-то из ряда вон выходящее. В комнате стало тихо, кажется, даже малыш Альбус задержал дыхание. Рука Джинни инстинктивно легла на ладонь Гарри в момент диалога, так, что они оба замерли в одночасье. Гермиона смотрела на их руки, Альбус обслюнявил палец и тыкнул его в сторону соединенных рук. Все в этой комнате были сосредоточены на обыденном жесте, который для супругов был отдаленным и нереальным. Будто они и вовсе забыли, каково это — касаться друг друга.       — Вместо Молли буду приходить я, — выпалил Гарри, и Джинни охнула от неожиданности его слов.       — Кажется, я забыла остудить пламя под сотейником, — она водрузила оторопевшего Альбуса на руки Гермионе и выбежала на кухню.       Гермиона прижала младенца к груди и погладила по спинке. Ее глаза инстинктивно метнулись к настенным часам. Стрелка давно перевалила за девять. Ей нужно было торопиться.       «Грейнджер, я жду тебя»       Шепот разнесся по ее внутренностям, опаляя их кипятком. Палочка Драко, которую она теперь повсюду носила с собой, давала ему больше маневра для управления ее мыслями, контролируя сознание.       Альбус сразу же закуксился и закапризничал. Гермиона поднялась со стула, покачивая малыша и пытаясь таким образом успокоить. Но тот перешел на визг, чем застал всех врасплох.       — Что такое, Ал? — она с беспокойством глянула на ошеломленного Гарри, который как загипнотизированный смотрел на плачущего младенца. Альбус заходился в истерике, а Джинни всё не возвращалась. — Тшш, я здесь. Вот, посмотри сюда, твой папа тоже тут, всё хорошо.       «Грейнджер»       По вискам ударило сильнее, так, что искры посыпались из глаз. Гермиона чуть не выронила малыша, но ей на подмогу наконец-то пришел Гарри, выхватывая Альбуса. Не сразу, но он успокоился в больших отцовских руках.       — Джинни? — крикнул он, и с кухни донеслись неразборчивые ругательства. — Черт. Я схожу.       Гермиона, вздрогнув, присела на диван и до боли закусила губу. Металлический привкус крови почувствовался на языке. Ее затрясло мелким ознобом, как при лихорадке, и она оглянулась на проем, ведущий из столовой. Оттуда доносился успокаивающий голос Гарри и неразборчивые слова Джинни. Та была чем-то обеспокоена, а Альбус, успокоившись от вида матери, что-то агукал на своем языке, по-видимому всё еще находясь на руках у отца.       Когда, спустя две-три минуты, они оба вошли в столовую, Гермиона подскочила и уставилась на Ала в руках Гарри. Джинни не забрала его из рук мужа, доверив тому сына.       — Не знаю, что произошло, но, еще минута — и вся кухня полыхнула бы, — взволнованно оправдывалась подруга, опираясь на спинку стула. — Это моя невнимательность. Гарри помог усмирить пламя своей магией. Это у него всегда выходило лучше.       Они неловко, словно подростки, переглянулись. Гермионе показалось или Гарри мягко изогнул губы в улыбке? Ей сложно было различить нюансы в их изменившемся поведении, но то, что произошло, явно сплотило их чуть больше. Гермиона рвано выдохнула и теперь всё внимание перекинулось на нее.       — Знаете, я лучше отправлюсь домой. Так неловко, что с Альбусом так получилось, и еще этот сотейник…       — Да, брось, Гермиона! — остановила ее Джинни, подойдя чуть ближе. — Всё уже в порядке и Альбус доволен.       Гарри в ответ на это заявление поцеловал сына в макушку, получив в ответ его сияющий взгляд.       Это оказалось так интимно, что Гермионе захотелось немедленно сбежать или испариться. Желудок перекрутило жгутом.       — Живоглот снова будет переживать. Мне и правда пора, прости, Джинни.       — Ох, тогда иди, конечно.       Гарри пометался между ними, решаясь на ответное действие. Гермиона, предчувствуя это, остановила его жестом.       — Я доберусь, не нужно меня провожать. Лучше останься с Джинни и помоги ей уложить Альбуса. Увидимся завтра. Надеюсь, ты помнишь, что нам предстоит уборка?       — Да, Гермиона, — он расплылся в слабой улыбке, такой глупой и волнительной.       Ему предстояло слишком многое. Но главным в его взгляде было откровенное желание, сменившее прежний страх. Перехватив малыша поудобнее, он прижал его к себе. Джинни завороженно проследила за этим действом.       — Что за уборка? — спросила она, трепетно оглядывая мужа.       Гермиона не стала дожидаться того, чем окончится их вечер, и поспешила туда, где теперь ждали ее.