Зачем искать того, кто найден быть не хочет?
Тягучая, давящая тьма расползалась в сердце Изуку. Порезы вскрыли гнойные раны души, заставляя его увидеть, насколько она прогнила изнутри. Кровь почти перестала течь — он не делал глубоких ран. Самый лучший способ заставить страдать других — это сделать больно себе. Тем более, он совсем не полноценный злодей. Если бы он был таковым, он бы действовал адекватнее. Ну, он так думает. Его душа была до краёв наполнена чувством несправедливости и злости, которую он тщательно скрывал и подавлял все эти годы, начиная с того момента, который заставил его забыть своё настоящее имя, и до первого года в UA. Он стоял и смотрел на красные линии на своём теле, ощущая, как душа его падает в пропасть, состоящую из лжи и ненависти. Нормальные дети не смотрят с воодушевлением на чью-то смерть. Нормальные дети не бродят ночью по крышам многоэтажек в вечных раздумьях — прыгать или нет? Нормальные дети не живут с родителями, которые не любят их. Они не зарабатывают себе на жизнь в девятилетнем возрасте, потому что чувствуют заботу своих родителей, не доставляют проблем своим существованием всем вокруг. Нормальные дети не торгуют своим телом, как будто это является нормой современного мира. Да, в нашем мире много несправедливости, но он видел не так уж и много детей, готовых прогибаться под взрослыми ради денег, на которые сможет купить буханку хлеба да лапшу быстрого приготовления. Большинство кончало жизнь самоубийством. По сути говоря, ему очень повезло в тот день, когда он встретил Сотриголову. Если бы не подпольный герой, то Изуку не стал бы тем, кем он является сейчас. Подросток безумно благодарен Айзаве-сану, и, наверное, его классный руководитель — единственная причина, по которой он всё ещё жив. Даже его мать, хотя и стала обращаться с ним как с достойным членом общества, никогда не делала для Мидории так много хороших вещей. После той встречи на крыше, когда Сотриголова сказал потерянному подростку без причуды, что он сможет стать героем, Изуку почувствовал такую огромную благодарность этому почти никому не известному человеку, какую нельзя было сравнить ни с чем в его жизни. Они стали встречаться каждую ночь. Наверное, Айзава-сан (он просил называть его просто Айзава, но воспитание Изуку всё-таки брало своё. Воспитание, которому он сам обучился) хотел, чтобы подросток рассказал всю подноготную своей жизни, но Изуку было страшно, что единственный герой отвернется от него, после того как услышит всю правду. Сейчас он понимает, что это необходимо для его исцеления. Но он всё ещё ничего не рассказал про своё прошлое, ограничившись только тем фактом, что он был беспричудным до поступления в UA. И, наконец, он подошёл к ответу на один важный вопрос — а хотел ли он быть спасëнным? Хотел ли проходить лечение и восстановление? Хотел ли заставлять его друзей проходить через тернистый путь вместе с ним, заставляя их страдать? Он не был уверен… Возможно, если бы ему предложили помощь несколько лет назад, он бы согласился… Но несколько лет назад он упустил единственный шанс, который прямо сейчас наблюдает за ним из какой-нибудь комнаты с камерами и другими учителями. Он видит всё, что делает Грин. И он не может остановить это. Ещё два задания. Ещё три загадки, и он сможет начать краткий экскурс в историю своей жизни, и тогда пусть другие решают, достоин ли он их дружбы и помощи или ему суждено перерезать себе горло на следующий день. Изуку встряхнулся, откидывая ненужные мысли и, натянув на лицо улыбку (которая совсем была не нужна, он же не по телевидению выступает), продолжил играть. — Дамы и господа! Вы готовы продолжить нашу игру? Конечно, готовы, куда вы от меня денетесь? Ха-ха! На первом этаже спрятано несколько листов с загадками. Я не скажу, сколько их, когда вы отгадаете все — проход на второй этаж будет открыт для вас. На всё-провсë у вас будет пять минут, удачи! На старт… Марш! Он запустил таймер пяти минут. Загадки на этом этапе было всего три. Он просто дал им две дополнительные минуты. Ему нужно было довести всех до финала игры. *** Урарака не могла поверить в то, что сказал Мидори, их солнце всего класса! Он… Не будет резать себя, не так ли? Но динамик был выключен после его слов, и они не знали, хитрит ли Изуку или говорит правду. Она старалась думать о том, что это просто «логическая уловка», как любит говорить Айзава-сенсей. Тем не менее, когда были озвучены условия следующей игры (опять загадки…), она и все остальные бросились врассыпную, чтобы отыскать загадки. Этаж был довольно большой, однако те комнаты, в которых они находились, были заперты — значит, там нет загадок и туда нельзя ходить? По-другому нельзя было сказать, и Урарака просто надеялась на то, что Изуку не планировал истечь кровью здесь. Это был самый худший экзамен в её жизни. Девушка, погружённая в свои мысли, продолжала исследовать коридор. Вместе с ней его обыскивала Мина, а остальные разбрелись по кабинетам. — Я нашёл! — крик, похоже, доносился из физкабинета. Оттуда секунду спустя вылетел Минета, размахивая листом с аккуратными каллиграфическими буквами. — И я нашла! — Мина тоже выхватила лист с загадкой и подбежала к остальным. Монома хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание. — Итак, поскольку мы не знаем, сколько ещё загадок мы должны найти, часть из нас продолжит поиск, а другая часть разгадает уже найденные. Урарака, Манга, Серо и Минета — продолжайте поиск! Остальные ко мне. Урарака кивнула и принялась с большим старанием обыскивать кабинеты и стены. Проходя мимо дверей, ведущих на второй этаж, она выцепила взглядом лист, торчащий прямо из ручек. Схватив загадку, она побежала к тем, кто остался разгадывать их. — Я нашла ещё одну! — Очако взмахнула загадкой в воздухе, останавливаясь рядом с Мономой. По его лицу было видно, что он напряжённо размышляет над чем-то. Урарака прочитала то, что было написано на листе в его руках.Место, на котором вы точно не прочтёте своё имя.
А затем она проверила свой лист.На море, на окияне, на острове Буяне сидит птица Юстрица: она хвалится, выхваляется, что всё видала, всего много едала, видела царя в Москве, короля в Литве, старца в кельи, дитя в колыбели, а того не едала, чего в море не достала.
— Он хочет, чтобы мы ничего не отгадали, что-ли? — воскликнул Минета. — Я понятия не имею, что значат все эти загадки! Посмотрите! Он протянул свой лист.Что разбивается, но никогда не падает?
Урарака вздохнула. Эта загадка была самой лёгкой — в кружке подружек они часто искали всякие загадки, рассказики, которые были связаны с любовью — такие уж девочки. — Это сердце, — улыбнулась Очако, забирая лист у Минеты и записывая ответ карандашом. У неё всегда был с собой карандаш, вдруг что-то нужно будет записать? К этому времени подошли остальные студенты. Серо глянул на загадку в руках Мономы. Тень узнавания промелькнула в его глазах. — Где мы не можем прочитать своё имя?.. — У вас осталось ровно тридцать секунд! — пропел динамик над их головами. Все заметно запаниковали. Полминуты! А они разгадали только одну из трёх… — Надгробие, — Серо ткнул пальцем в лист Мономы. — Ты не сможешь прочитать своё имя, если будешь мёртв. Все потрясённо замерли. Урарака успела подумать, что загадки Мидории слишком жестокие. — Мина, можешь посмотреть эту загадку? Ты вроде разбираешься в фольклоре разных стран, — протянул Монома, припоминая загадки первого этапа. Ашидо кивнула и приняла последний лист из рук Урараки. Глубоко задумавшись, она начала что-то чертить в воздухе… Или перелистывать? Как будто перед ней стояла невидимая книга, и она искала информацию в ней. Спустя некоторое время, она улыбнулась, победно поднимая кулак в воздух. — Осталось пять, четыре, три… — Вспомнила! Юстрица — в славянском фольклоре это птица, которая по ночам летала и насылала холеру на людей. Она символизировала холеру… Я думаю, что это… Смерть! Ответ — смерть! — закричала Ашидо, в панике бросая взгляд на динамик. Она чуть не успела сказать отгадку! Динамик на пару секунд замолчал, прежде чем в нём включились… Аплодисменты? — Отлично! Вы отгадали все мои загадки! И даже без ошибок, как жаль… — послышался разочарованный вздох и звонкий звук, как будто нож небрежно бросили на поверхность стола. От него у всех присутствующих закололо позвоночник. Где-то там сидит Мидория, наблюдает за ними и держит в руках предмет, которым запросто может причинить себе вред… Так больно от осознания этого. — И мы начинаем следующий этап! Прошу, проходите на второй этаж, господамы. Двери, ведущие к лестнице, открылись. *** Шинсо был в ужасе. Он ожидал, что игра Изуку будет зрелищной, но… Это не то, что он себе представлял. Конечно, он ещё плохо знал Мидорию, но за это время они очень сильно сблизились, и теперь всё, что творил этот несносный вихрь зеленых волос, отзывалось в сердце болью и страхом. А если что-то пойдёт не так, и герои завалят третий этап? Хотя, там завалить нечего — исходя из плана, третьим этапом должно стать их время для подготовки игры в прятки… Но вдруг герои решат не прятаться так хорошо? Что, если они решат схватить Изуку прямо там? Ведь главным условием проигрыша остаётся селфхарм. Шинсо не знал, что ему делать. Если он попытается саботировать игру, то Изуку сильно обидится на него, а это последнее, что нужно Хитоши. Мало ли что может взбрести в голову Мидории. Поэтому он, тяжело вздыхая, открывает двери на второй этаж и скрывается во тьме. Сейчас не его звёздный час. Возможно, Изуку ещё сделает что-то невероятно потрясающее (не в смысле восхитительное) и перевернёт жизни всех, кто здесь находится. Почему-то Шинсо был уверен в том, что так оно и будет в конечном итоге. Но волнение за самого близкого человека не давало ему успокоиться, заставляя в мандраже наблюдать за дальнейшим развитием событий. «Интересно, как там Айзава-сенсей? Я слышал, что они с Изуку в хороших отношениях,» — подумал Хитоши, вращая большими пальцами рук. *** Упомянутый учитель, тем временем, пытался вырваться из крепкой хватки Мика и Полночи. — Пустите меня к нему, отпустите! Он убьёт себя! — Шота изо всех сил дергался в разные стороны, чтобы освободить свои руки. Всемогущий стоял на трясущихся ногах, вертя головой от Айзавы к двери, от двери к Недзу и обратно. Директор ясно дал понять, что нужно позволить Мидории сделать это. Тем более, ученики не позволят нанести ему большое количество ран. Наслаждение, с которым лучший ученик академии провёл ножом по своему бедру, потрясло всех в помещении. Гончий пёс качал головой, грустно глядя на экран. Этому ребёнку так чертовски сильно нужна была помощь, и он использовал выпускной экзамен, чтобы донести свой безмолвный крик до всех, кто будет смотреть на него. Неужели его мама не видела состояние своего сына? А какие вообще отношения были между Мидорией и его семьёй? Какие у него были отношения с обществом до UA? — Пустите!.. — попытки вырваться стали слабее. Айзава позволил эмоциям проскользнуть в языке своего тела. Уставший, расстроенный, разочарованный в самом себе — ну почему, почему он не смог достать до правды о жизни его Проблемного Ребёнка? Почему за столько лет Изуку не открылся ему, а теперь раскрывает перед всеми свои чувства? Он был недостаточно хорош в роли наставника? Почему он позволил Изуку страдать в одиночестве, будучи рядом? Ему стоило быть настойчивее в просьбах рассказать о своих проблемах? Хизаши приобнял лучшего друга за плечи и усадил в кресло. Директор академии спрыгнул со своего места и направился к Айзаве. — Не стоит сейчас винить себя и рваться к нему, — Недзу забрался на плечи Сотриголовы и похлопал того по голове, глядя искренне грустными глазами. — Я не знаю, через что он прошёл, ты не знаешь — никто здесь даже не догадывается о жизни Мидории до UA. Я думаю, он расскажет об этом всем нам сегодня. Остаётся только ждать. Он прибежит к тебе сразу после всего этого, я уверен. Ты для него стал намного больше, чем наставником. Да и он для тебя. Недзу задумчиво посмотрел на Айзаву, закрывшего лицо рукой, и перевёл взгляд на экран. Близился последний этап подготовки Мидории. Скоро они должны будут узнать о всём, через что ему пришлось пройти до получения причуды.