•••
— Доброе утро, Кое-сан. Девушка сидела за столом, заваленным бесчисленным количеством документации. Несмотря на проделанный ими объем работы, число бумаг, казалось, только росло. Озаки выглядела как всегда с иголочки, и если бы Чуя не знал, сколько бессонных ночей она провела в своем кабинете, то ни за что бы не понял, насколько уставшей она была на самом деле. Увлеченная изучением очередной стопки документов, она не сразу обратила внимание на того, кто зашел, но, услышав обращение, её черты смягчились, а на лице расцвела немного вымученная улыбка. — Заходи, Чуя-кун, — девушка встала с кресла, направляясь к большому стеллажу у стены. — Сегодня опять бумаги. Наверное, молодому организму хочется больше движений, ты уж извини. — Почему же? Для меня любая работа не в тягость, если она приносит пользу. — Накахара принял несколько папок, что передала ему Кое. — Тут оригиналы договоров о поставках оружия из Европы. В них нужно внести некоторые изменения, сделать сканы и отправить поставщикам на согласование. Все детали я тебе пришлю по почте. Когда закончишь, можешь быть свободен. — Хорошо, могу идти? — Конечно, удачи. Чуя кивнул и вышел из кабинета, по пути проклиная Дазая и дискомфорт в пояснице. Конечно, предпочтительнее было бы нежиться весь день в кровати, предаваясь безделью, но из двух зол выбирают меньшее, так что между миссией и документацией определенно выигрывает последнее. Желая как можно быстрее закончить, он разложил бумаги на столе, включил ноутбук и принялся за работу. Когда дело подходило к концу, и неотредактированными остались лишь несколько документов, тишину кабинета прервал настойчивый стук. — Войдите. В дверях показался молодой парень — один из подчиненных Чуи. Он в Мафии относительно недавно, но с работой справляется отлично, и самое приятное, не задает лишних вопросов. Сейчас он выглядел немного обеспокоено, и рыжий заметил что-то у него в руках. — Что у тебя там? — Накахара-сан, я возвращался в этот корпус из соседнего здания, когда ко мне подошел незнакомец и дал этот конверт, попросив передать моему начальнику. Я хотел его прогнать, но он сказал, что Чуя Накахара должен быть обязательно ознакомлен с содержанием, и я решил, что если он знает ваше имя, то, возможно, вы знакомы. — белый конверт лег на край стола, и Чуя недоверчиво посмотрел на него. — Можешь идти. Парень кивнул и покинул кабинет. Накахара покрутил конверт в руках и, не обнаружив никаких надписей, вскрыл его. Внутри находилась небольшая записка. «Приветствую, Чуя-кун. Ты, наверное, меня не помнишь, но мы с тобой очень хорошо знакомы. Я помню тебя маленьким мальчиком, а сейчас ты уже повзрослел и возмужал, как быстро летит время… По определенным обстоятельствам я не мог связаться с тобой раньше, но теперь готов ответить на все вопросы и рассказать о твоем прошлом, о детстве и родителях. Если ты захочешь узнать, буду ждать тебя сегодня. Место и время указал ниже.» Чуя неверяще уставился на письмо, пытаясь унять бесконечный поток мыслей. Конечно, он всегда мечтал узнать о своем происхождении, о месте, в котором он родился, о семье, если она у него была. Но Чуя не помнил. Не помнил совершенно ничего, начиная с того момента, как его подобрали Овцы. Несмотря на это, то, что ему предлагают сейчас, звучит как… безумие. Как плохая шутка или уловка, на которую он не собирается вестись. Со временем Накахара научился жить с тем фактом, что у него нет прошлого. Он перестал пытаться найти хотя бы какую нибудь информацию о себе после тысячи провальных попыток, он перестал думать об этом каждый день. Но теперь это желание проснулось вновь. Желание узнать, кто он на самом деле. Тяжело вздохнув, Чуя смял листок и понес его к мусорному ведру, которое стояло в углу кабинета, как вдруг на пол из конверта вывалилась ещё одна бумажка. Подняв её, рыжий застыл на месте. Это была фотография.* Он приблизил к ней лицо, будто в трансе. На фото был изображен пяти или шестилетний Чуя. Он стоял где-то на пляже рядом с молодым человеком, одетым в льняное кимоно. Сзади переливалось море, они стояли лицом к фотографу, держась за руки, и мужчина неловко улыбался, прищурив глаза, вероятнее всего, из-за светящего в них солнца, в то время как маленький Чуя рассеянно смотрел в камеру, показывая, что, скорее всего, не понимает, что происходит. Накахара разглядывал её ещё какое-то время, прежде чем развернуть смятое им письмо и посмотреть координаты места проведения встречи. Она должна состояться через полтора часа. Спрятав фото в карман, Чуя вернулся за стол и на автомате доделал оставшуюся работу. Отправив все необходимые файлы, он собрался и покинул здание, направляясь к машине. Дорога заняла не очень много времени, и спустя час езды он въехал на небольшую парковку, заставленную строительной техникой. Место, где проводилась встреча, представляло собой строящееся многоэтажное здание. Достаточно странный выбор, но располагалось все это в оживленном районе, так что если бы на него хотели напасть, скорее всего, выбрали бы место потише и подальше от посторонних глаз. Чуя прошел на огороженную забором территорию и сразу увидел двух человек средних лет, одетых в деловые костюмы. Заметив его, мужчины доброжелательно поздоровались. — Рады видеть вас, Накахара-сан. — один из них сделал пригласительный жест рукой, предлагая пройти вперед, но Чуя отказался. — Вы идете первые, — поворачиваться спиной к незнакомцам опасно даже при наличии сильной способности, и рыжий никогда не пренебрегает этим правилом. — Конечно, нет проблем. Оба мужчины прошли вперед. Чуя следовал за ними, проявляя повышенное внимание ко всем деталям, и пока ничего не казалось ему подозрительным. Оказавшись в здании, Накахара увидел ещё одного человека. Он стоял около небольшого раскладного стола, наверняка привезенного им же, и перебирал какие-то бумаги. — Я ждал тебя, Чуя-кун. — мужчина улыбнулся и подозвал его ближе. Сопровождающие его люди кивнули и удалились из здания, оставляя их наедине. — Вы тот, кто написал письмо? — спросил Чуя, подходя к нему. Достаточно было кинуть взгляд на поверхность стола, как внимание полностью переключилось: на нем лежали десятки его фотографий разного возраста, и он взял одну из них, чтобы осмотреть более подробно. На снимке он находился в какой-то больнице, а от его тела к датчикам шло множество проводов. Чуя нахмурил брови, собираясь задать вопрос, но голос мужчины его прервал: — Нет, письмо было написано не мной, но я отведу тебя к тому человеку. Услышав это, Накахара дернулся, но не смог пошевелиться. Ноги будто приросли к земле, и, пробежавшись взглядом по территории, он обнаружил одного из мужчин, что сопровождал его сюда: тот стоял, смотря точно на него, и с каждой секундой Чуя ощущал все большее онемение. Стол охватило алое свечение, и рыжий с огромной скоростью направил его в сторону эспера. Послышался глухой удар, тело расслабилось, и он собрался взлететь, как в ту же секунду почувствовал легкий укол в области шеи. Чуя вывернул чужую руку, впечатав мужчину в бетонную стену. Он вытащил шприц и откинул его в сторону, как вдруг перед глазами потемнело.•••
— Давно не виделись, Анго. — Дазай подошел к столику и сел напротив мужчины, устремив на него выжидающий взгляд. Тот выглядел как обычно: короткие темные волосы, круглые очки, бледно-коричневое пальто, рубашка с галстуком и бежевые брюки. Он дождался, пока официант нальет им зеленый чай, и сделал глоток. — Давно, — согласился Сакагучи, бесшумно опуская чашку на блюдце. — Причиной наших встреч всегда являются неприятные обстоятельства, которые требуют срочного решения, так что, возможно, оно и к лучшему. — с этими словами он достал папку и протянул Дазаю. — Отчет об Арахабаки? Откуда это у тебя? — Осаму настороженно открыл её, и от увиденного у него замерло сердце: к верхнему углу первой страницы была прикреплена фотография маленького Чуи.** Его большие голубые глаза были уставшими и немного напуганными, а замученное детское лицо не выражало никаких эмоций. — Я сам его написал. Чтобы не тратить время, могу рассказать кратко, а ты потом изучишь более детально, если захочешь. Дазай кивнул, не отводя взгляд от фотографии. — Захочу. Анго отпил чая и начал свой рассказ: — Во время Великой войны один французский исследователь смог создать мощнейшего эспера, используя клонированное тело. Спустя несколько лет Профессор N и его команда — работники Японской секретной лаборатории, получили эти исследовательские материалы и тоже предприняли попытку воссоздать одаренного тем же методом. Их результат был "Арахабаки". N проводил огромное количество исследований и опытов над людьми, среди которых ему попался ребенок по имени Чуя Накахара, обладавший способность управлять гравитацией. Этот мальчик был единственным, выдержавшим начальное тестирование, и после этого дальнейшие исследования проводились только над ним. В конечном счете N и его команда добились успеха, сумев запечатать Арахабаки внутри Чуи. Они не остановились на достигнутом, продолжив опыты, и в какой-то момент все вышло из-под контроля, что привело к разрушительному взрыву, на месте которого теперь расположен город Сурибачи.Тринадцать лет назад
Заряженный пистолет, который уже привычно ощущается в ладони, кажется слишком тяжелым. Холод металла неприятно обжигает пальцы. — Давай, Одасаку. Мужчина переводит взгляд с Анго на маленького ребенка, сидящего прямо на земле. Клубы пыли кружатся над их головами, раскаленный воздух, что обжигает легкие, пропитан запахом крови и дыма. Там, где раньше была подземная лаборатория, сейчас зияет огромная воронка. Пепел пачкает огненно-рыжие волосы маленького ребенка, а большие голубые глаза настороженно наблюдают за двумя мужчинами. Мальчик не понимает, кто эти люди, что они от него хотят и как он вообще здесь оказался. — Ты уверен, что это именно тот, кто нам нужен? Это, должно быть, какая-то ошибка. — Ошибки быть не может. Никто бы не смог выжить после такого взрыва, а на этом мальчишке ни царапины. У нас нет права ослушаться приказа директора Танеды. Объект А 5158 должен быть уничтожен. Холодное дуло пистолета упирается в лоб ребенка. Мальчишка со злостью смотрит прямо в глаза Оды, и тот не в силах отвести от него взгляд. Палец подрагивает на спусковом крючке, и с уст срывается нервный вздох, когда он отводит пистолет. — Я не могу, Анго. — мужчина ходит кругами, отчаянно потирая переносицу. — Я не могу убить ребенка! — Это не ребенок, — холодно отрезает Сакагучи. — Ты знаешь, что он такое. Ты прекрасно видел, на что он способен. Пока подопытный А 5158 жив, никто не может чувствовать себя в безопасности. Никто не должен обладать таким смертельным оружием. — У меня есть имя! — звонкой детский голосок заставляет Анго вздрогнуть. — Меня зовут Чуя! Чуя, а не объект А 5158! — Замолчи, — грубо обрывает Сакагучи. В его взгляде мелькает едва заметный страх. — Это неправильно, должен быть другой выход. — в глазах друга Анго видел такую боль и отчаянье, что у него невольно сжалось сердце. — Мы обязательно об этом пожалеем, — устало выдыхает он, проглатывая ругательства. — Куда мы едем? — Сакуноске первый решается прервать тягостное молчание. — Я знаю одного одаренного, он должен помочь, — отстраненно отвечает Анго, следя за дорогой. — Его зовут Артюр Рембо. Шесть лет назад он покинул Францию и скрывается от преследования её правительства в Японии. Я помог ему обосновался в Йокогаме и уничтожить все данные, по которым его местонахождения могли обнаружить. Он мне должен. Его дар «Озарение» способен запечатывать опасные способности внутри тела носителя и стирать память, — помолчав, он добавил: — но я не уверен, что это сработает. Небольшой особняк скрывался среди раскидистых садов. Витражные окна выходили на дикую бухту, а с моря дул прохладный ветер. — Не знал, что тут есть такое место, — Сакуноске следует за другом, придерживая рыжего мальчика за руку. Анго уверенным шагом направляется к дому и как только собирается позвонить в дверь, она сама открывается. — Я ждал вас. — голос Артюра звучит устало и печально. — Полагаю, ты уже знаешь о взрыве в лаборатории. — Я знаю, зачем вы здесь, — меланхолично отзывается Рембо. — Это было предсказуемо. Голос мужчины звучит почти безжизненно, но Сакагучи различает в нем нотки зарождающегося гнева. — Ученые заполучили источник древней разрушительной силы. Не из этого мира. Они хотели подчинить себе разрушительную мощь, воплощение живого хаоса, и использовать этот источник для создания искусственных способностей, ведь так? Раз вы здесь, полагаю, эксперимент удался. — мужчина тяжело вздыхает. Его пронзительные золотисто-зеленые глаза полны печали. — МВД ведь с самого начала знало о проводимых экспериментах, но предпочитало не вмешиваться, оставаясь в стороне. Сколько безымянных детей должно было погибнуть, прежде чем ученые нашли идеальный сосуд для Арахабаки? — тихий голос звучит в тишине подобно пощечине. — А теперь директор Танеда спокойно подписал указ об убийстве единственной выжившей жертвы?! — МВД не собирались вмешиваться с самого начала. Приказ сверху. Правительство Японии хотело иметь преимущество на случай возможной войны эсперов, — бесстрастно проговорил Анго, не прерывая зрительного контакта. — Все правительственные организации одинаковые. Вы используете беззащитных людей в своих грязных играх. Не важно кто перед вами: пожилой человек или маленький ребенок — вы готовы пожертвовать любым ради достижения своей цели. Просто омерзительно. Оставьте нас! Анго и Ода терпеливо остались ждать в коридоре. — Бедное дитя, — Артюр опустился на колени перед маленьким Чуей и нежно коснулся спутанных рыжих волос. — За свою короткую жизнь ты познал столько боли. Чуя удивленно распахнул глаза и замер, чувствуя, как его ласково гладят по голове. А потом неуверенно и боязливо потянулся к Артюру своими маленькими ручками. Рембо осторожно обнял ребенка, прижимая к себе. — Ничего не бойся, дитя, скоро все закончится. Закрой глазки. Чуя слушается, и их обоих окутывает яркая вспышка света. Мальчик удивленно моргает и оглядывается по сторонам, не понимая, что произошло и где он находится. — Вам больно? Одинокая кровавая слеза медленно стекает по холодной щеке эспера, и Накахара аккуратно стирает её маленькими пальчиками. — Уже нет, Чуя. — Артюр улыбается тонкими посиневшими губами и выходит в коридор. — Я сделал все, что мог. А теперь уходите. Рембо израсходовал все свои силы и едва держится на ногах. Он просто не хочет, чтобы бедный ребенок видел его смерть. Стоит Оде вывести мальчика из гостиной, как Артюр падает в кресло. Тревожное, гнетущее чувство не дает Анго покинуть комнату. — Что ты сделал? — осторожно спрашивает Сакагучи. — Я стер его воспоминания и наложил временную печать. Мальчик будет расти, и способность будет проявляться постепенно, чтобы он мог её контролировать. — глухо отзывается эспер, отпивая вино из ажурного бокала. — Уходи, Анго, я хочу побыть один. Густые капли крови пачкают губы, распускаются алыми цветами на идеально белой рубашке. Кровь из ушей струйками стекает по тонкой шее, отчего волосы противно липнут к коже, и Артюр очень рад, что Анго не может видеть этого. — Ты уверен, что тебе не нужна помощь? — Не нужно. Я просто… смертельно устал… и немного замерз. Как только за Анго закрывается дверь, бокал падает из ослабевших пальцев, со звоном разбиваясь об пол. Дорожки кровавых слез заледенели на холодных щеках Рембо, мертвые золотисто-зеленые глаза застыли, глядя в пустоту, а на посиневших тонких губах осталось усталая улыбка. Ему все-таки удалось спасти хотя бы одну жизнь. Чуя спит, свернувшись калачиком и сжимая маленькие кулачки, когда они въезжают в трущобы под Йокогамой. Ода осторожно гладит ребенка по рыжей макушке, боясь потревожить хрупкий детский сон. — Когда весь шум вокруг проекта уляжется… — Даже не начинай, — предупреждает Анго, вцепляясь в руль. — Мы оставим его здесь. Я нашел одну женщину. Её сын недавно умер, и она согласилась присмотреть за мальчиком. Женщина больна и долго не протянет, но пообещала передать Чую в надежные руки. По её словам, тут есть группа подростков, которые с радостью примут его. — Мы могли бы- — Нет, не могли! — резко обрывает Сакагучи. — Ради тебя я нарушил должностные инструкции, подделал документы и врал директору Танеде. Если этот мальчик засветится хоть где-нибудь, первыми, кого убьют после него, будем мы. — Анго вздыхает. — Артюр умер, — голос звучит тихо и надломлено. — Он тоже был моим другом, Одасаку. Дазай молчал какое-то время, пытаясь подобрать слова. Конечно, он знал, что Чуя необычный эспер. Это было понятно с самого начала, ещё когда Мори дал приказ любым способом вынудить его вступить в организацию, когда Осаму впервые увидел его в бою, когда впервые аннулировал Прочу… Но Дазай не предполагал, что Накахаре пришлось пережить так много всего. Скорее всего, сам Чуя тоже не предполагает, потому что не помнит. — Почему ты рассказываешь об этом только сейчас? Анго хмыкнул. — Я и не собирался тебе рассказывать. Об этом знали только мы с Одой, и он взял с меня клятву никому не говорить, что тогда произошло на самом деле. Мы подделали документы, согласно которым мальчик считался пропавшим без вести. Так как исследования, проводившиеся в лаборатории, были строго засекречены, их не распространяли за её пределы, а после взрыва все материалы и свидетели были уничтожены, поэтому имя и внешность ребенка были неизвестны. Нашей с Одасаку задачей было найти его и убить. Я хранил этот секрет даже после смерти Оды, но недавние обстоятельства вынудили меня нарушить обещание. Я уверен, что на моем месте он поступил бы точно также. — Нарушил клятву? — Рассказал бы тебе. Дазай опустил взгляд. Воспоминания об Одасаку всегда отдавали болью в груди. Почти два года прошло с его гибели. Почти два года Дазай жил с ненавистью к Мори за то, что отправил его на смерть. — И какие обстоятельства так тебя обеспокоили? — Недавно стало известно, что Профессор N, возглавлявший проект «Арахабаки» каким-то образом выжил при взрыве, собрал единомышленников и восстановил исследовательский центр в сельской местности. Недавно он вышел на связь с директором Танедой, рассказав о своих подозрениях насчет того, что объект А 5158 жив. По его словам, если это правда, то, учитывая его возраст, он уже должен был научиться управлять своей силой. Однако если в какой-то момент Чуя потеряет контроль, это понесет за собой миллионы смертей и чудовищные разрушения. «Бомба замедленного действия.» — так он его назвал. Вместе с директором Танедой они пришли к соглашению, что нужно избавиться от Чуи и продолжить эксперименты с Арахабаки, подыскав другого носителя, чтобы весь контроль над способностью был в руках правительства, а не обладателя. Иными словами, они хотят создать безвольную куклу, исполняющую приказы. — Но откуда известно, что именно произойдет после смерти? — В этом и заключается основная сложность: они не могут убить его, пока Арахабаки все ещё внутри, так как это грозит тем, что он проявится и повторится тоже самое, что и тринадцать лет назад — огромный взрыв. Поэтому, найдя Накахару, они пытаются сначала извлечь Арахабаки и только после этого убьют. Осаму широко распахнул глаза. — Что означает извлечь? — Я не знаю, каким способом они попытаются сделать это, Дазай. Мне не хотелось вмешиваться, но… я дал обещание, что защищу мальчика. Дал обещание Артюру, который умер, помогая ему. Дал обещание Одасаку. — И как мы можем это сделать? — Поиски уже начались, и выяснить, где работает Чуя, не составит им никакого труда. Конечно, они не станут нападать на Мафию, но их связи позволяют действовать оперативно, и единственный вариант, который я вижу — уехать до того, как его обнаружат. Дазай нахмурил брови. — Ты предлагаешь ему сбежать? Разве так обычно ты поступаешь? — А что предлагаешь ты, Дазай? Найти и доставить Чую Профессору N — это приказ правительства. — Значит можно убить N. — Этот вариант применим только в том случае, если Чуя уже у него. Но не недооценивай этого человека, он намного сильнее, чем кажется. — Анго поднялся с кресла и накинул пальто. — Я все сказал, ты можешь упрямиться и делать что хочешь- — Мы уедем, — Дазай подошел ближе и положил руку ему на плечо, улыбнувшись. — Не одного тебя беспокоит его безопасность. Я изучу сегодня отчет, а когда он вернется с работы, расскажу ему все. Сакагучи заметно расслабился, но спустя секунду выгнул бровь. — Когда вернется с работы? Вы живете вместе? Осаму стушевался и, заметив это, мужчина хмыкнул. — Я рад, что ты счастлив.•••
Чуя с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать зрение. Все тело ныло, в висках болезненно пульсировало, и сердце билось как бешеное, затрудняя дыхание. Вокруг было темно, и, приподнявшись, Накахара понял, что находится на первом этаже недостроенного здания: его окружали бетонные стены, ещё не до конца залитые в некоторых местах, а напротив них располагались пустые разъемы для окон. Неподалеку слышались звуки проезжающих автомобилей. Приложив огромные усилия, Чуя поднялся на ноги, сразу схватившись за бетонную колонну и пошатнувшись от того, как резко закружилась голова. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, как тут оказался, и когда произошедшее восстановилось в памяти, он снова удивленно огляделся. Место, в котором Чуя находился, было совершенно тем же, где проходила встреча. Последнее, что он помнит, это разговор с каким-то человеком, а потом… Рыжий дотронулся до шеи, обнаружив там слегка набухший след от иглы, и поморщился: ему определенно вкололи какую-то дрянь, из-за которой он едва может стоять на ногах. Несмотря на это, кроме тяжести и ломоты никаких болезненных ощущений в теле не было. Значит, пока он был без сознания, с ним ничего не делали. Накахара тут же опустил руку к карману, но на удивление, телефон, бумажник, ключи от машины — все было на месте. Все, кроме фотографии. Не могли же эти люди передать ему снимок и вызвать на встречу, только чтобы забрать обратно? Размышления прервались резкой вспышкой боли в голове, отчего та загудела ещё сильнее, а в глазах начало двоиться. Чуя хотел посмотреть, который час, но зрение настолько плыло, что цифры на экране было невозможно разобрать, и чем дольше он вглядывался в них, тем сильнее увеличивалась боль. Накахара выключил телефон и осторожно пошел в сторону выхода, пытаясь сориентироваться, где оставил машину. Несмотря на то, что он уже проходил здесь раньше, все казалось незнакомым и каким-то… неестественным. Рыжий поймал себя на мысли, что, учитывая его состояние, удивительно, что ему не начали мерещиться летающие тарелки или что-нибудь похуже. Он бродил по полупустой парковке и никак не мог найти свой автомобиль, наматывая бесконечные круги, пока не разозлился в конец и не нажал кнопку разблокировки дверей на ключе, едва не подскочив от звука, раздавшегося прямо над ухом. Его машина все это время стояла рядом с ним. Оглядев её, Чуе показалось, что она выглядит как-то странно и незнакомо. Но номера те же, и ключи подходят, значит должно быть все в порядке. Оказавшись внутри, он включил на встроенном экране навигатор, обнаружив, что до дома добираться совсем недолго, и выехал с парковки. Так медленно Чуя наверное никогда не ездил. Голова раскалывалась от света встречных фар, пролетающие мимо машины заставляли шугаться, перед глазами все плыло, ноги будто не слушались, было сложно контролировать силу нажатия на педаль, но Накахара пытался максимально сконцентрироваться, и у него это получилось: через двадцать минут он был на стоянке у своего дома, а ещё через пять уже поднимался на лифте, пытаясь прогнать ощущение того, что все ему кажется совершенно незнакомым. Стоило переступить порог квартиры, как на него набросился с объятиями Дазай. — Господи, Чуя, где ты был?! Почему не отвечал?! Я думал с ума сойду! Он выглядел очень нервным и немного напуганным, отчего Чуя почувствовал укол вины за то, что, сам того не желая, довел его до такого состояния. И он бы извинился, если бы перед глазами снова не появились белые вспышки и голову не охватил новый приступ боли. Осаму заметил его состояние, помог раздеться и быстро отвел на кухню, усадив на стул. — Тебе плохо? Ты ел сегодня что-то, кроме завтрака? Чуя отрицательно мотнул головой. Дазай переместился к столешнице и взял кружку, параллельно включая чайник. — Я сделаю сладкий чай, нужно хотя бы что-нибудь съесть, прежде чем принимать таблетки. Голова кружилась так сильно, что начало тошнить, и Чуя поймал себя на мысли, что если сейчас не ляжет, вполне возможно, потеряет сознание. На трясущихся ногах он поднялся, пол начал уходить из-под ног, и Накахара пошатнулся, в тот же момент ощутив, как его обвили теплые руки, поддерживая. В объятиях Дазая он чувствовал себя в безопасности. — Что с тобой такое? — обеспокоенный взгляд изучал бледное лицо, в голосе читалось волнение. Чуя хотел ответить, но в глазах зарябило от белых вспышек и он схватился за голову, чувствуя резко усилившуюся боль. — Мне, наверное, стоит лечь. Осаму уже это понял, и Чуя даже не заметил, в какой момент оказался на кровати. Свое тело ощущалось как что-то неродное и чужое, конечности стали ватными и неуправляемыми. Его трясло все сильнее, а Дазай заметно паниковал. — Нужно сходить в аптеку, я очень быстро, — он собирался отойти от кровати, но ему не дали этого сделать, схватив за ладонь и слабо потянув на себя. Чуя чувствовал, что теряет сознание. Перед глазами проносились невнятные образы, отчего он сильнее вцепился в руку шатена, будто пытаясь удержать остатки затуманившегося разума. Дыхание участилось, по телу прошла неприятная дрожь, в ушах звенело, и, задыхаясь, Чуя, словно в бреду, заговорил: — Нет-нет, полежи со мной вот так и всё пройдет. Только не уходи, Дазай, мне страшно, я- Договорить ему не дали, заключив в крепкие объятия и прижав к груди. — Я рядом, никуда не уйду, — шептал Осаму, в то время как Накахара сильнее стискивал в руках его футболку, чувствуя, будто тело рядом с ним медленно растворяется в воздухе, исчезая. А потом темнота.•••
Дазай сидел на балконе, нервно докуривая четвертую по счету сигарету. В голове были тысячи беспокойных мыслей. Он затушил бычок, вновь хватая телефон и смотря на время. Двенадцать часов ночи. Осаму вернулся в квартиру и прошел на кухню, с неприязнью оглядывая давно остывший ужин. Возможно, он слишком себя накручивает, ведь учитывая завал на работе- Внезапно зазвонил телефон, и шатен в ту же секунду ответил, даже не посмотрев кому. — Доброй ночи, Дазай-кун. Извини, что поздно. Я с вечера не могу дозвониться до Чуи. Можешь, пожалуйста, позвать его? Дело срочное. Он так внезапно ушел сегодня… — голос Кое был спокойный и немного уставший, но Осаму не предал этому значения. Вместо этого он медленно опустился на диван и переспросил: — Ушел? В интонации девушки послышалось недоумение. — Ну да, он рано сегодня освободился, я думала, что отдыхает и поэтому не отвечает- — Чуя не возвращался домой.