Бездомные псины в России

- Так - сказал Фёдор ближе к обеду, когда все более менее пришли в себя, выпили пенталгин и позавтракал с опозданием часа в 4 - в гостях хорошо... - А дома тарелки мыть не надо - сказал Акутагава, усмехнувшись. Достоевский грозно зыркнул на него и продолжил прерванную мысль: -... Так вот: моя бабушка пригласила нас четверых в гости... - А с кем вы Сигму оставите? - поинтересовался Рампо - А, неважно, я тогда прямо сейчас пойду собираться... - Сигма едет с нами - с нажимом сказал Фёдор. На что кулёк из одеяла с Сигмой в середине недовольно что-то буркнул и вновь затих. - Еду я, Дазай, Сигма и, как ни прискорбно, Гоголь. Рампо скорчил обиженную морду лица и принялся за вчерашний кусок торта. Тут в комнату зашёл, лёгок на помине, Гоголь. Видок у него был такой, что Огай закрыл Кёке и Элис глаза. Нет не подумайте ничего такого, просто... Появившийся на пороге Николай выглядел следующим образом: в одной руке начатая бутылка самогона (за неимением средств Гоголь гнал из табуретки), в другой откуда-то свежий букет роз (не миллион их конечно было, но где-то близко), в третией (не спрашивайте) голубь, в зубах замороженный пельмень, а за спиной торчали 2 аккуратные (дреды, ага) косички. Все шокированно уставились на данное восьмое чудо света. Фёдор скептически глянул на него и, повернувшись ко всему собранию, хотел было продолжить беседу, но тут Гоголь присел на корточки, квакнул, прыгнул на потолок и начал бегать кругами вокруг люстры. Теперь все взгляды были устремлены на Чую. - А я чё?! А я ничё! Не я это! Честно! - Верим, верим - заявили все в один голос и хотели было продолжить наблюдать за дальнейшим и передвижения и Гоголя, но тот вдруг каркнул, выронил пельмень и спрыгнул за ним вниз. Элегантно проломив стол, он встал и вслух прочитал стих Лермонтова. Неизвестно что было бы дальше, но в этот самый миг Достоевский вскочил и за косы выволок самодеятеля из комнаты. Из-за двери слышались звуки экзекуции и громкий мат. Гости и хозяева, оставшиеся в комнате тихо переглядывались. Вывести Фёдора из себя ещё никому не удавалось... - Ну мы тогда это... Того... Пойдём... - робко произнёс Ацуши. - Да, да... -  поддакнул Мори и встал, положив руку на плечо Элис. - А то нам ещё детей варить... - продолжила Йосано. - Борщи рожать... - встал Чуя. Сигма страдальчески, как на последний якорь надежды, посмотрел на удаляющихся гостей из своего одеяла. Когда Достоевский, держа Гоголя за шкирку, наконец вернулся в комнату, он увидел только гору грязной посуды и Дазая делающего "конвертик" с Сигмой. Сам Сигма молча брыкался и пытался вырваться на свободу. Фёдор, чуть не рыдая, подвесил Гоголя к люстре за полосатые штаны, отобрал Сигму у Дазая и заставил всех собрать вещи, так как завтра рано утром им предстояло сесть на поезд до деревни. Пока "черти полосатые"  и Сигма собирали свои сумки, Фёдор постарался навести в квартире относительной порядок, что ему впрочем удалось. После непродолжительных сборов Достоевский вытряхнул из битком набитого рюкзака Гоголя 2 бутылки самогона в коробках из-под сока, сушёного карася, свисток, "записки сумасшедшего", чайный сервиз, тапочек и Куникиду и погнал своих питомцев в душ. По очереди конечно. Первому, как потерпевшему, предоставили ванную Сигме. Он вышел через 20 минут в пижаме, довольный и пахнущий лавандой. Тут же заварил себе мятный чай, завернулся в одеяло и взял книгу. Второй пошёл Дазай. Он вышел через 25 минут в одном полотенце на бёдрах и недовольно ворча что Фёдор выбил дверь и не дал ему утопиться. Он плюхнулся на старую изъеденную молью софу и, осмотревшись по сторонам, видя что всеобщего карателя поблизости не наблюдается, достал журнал, не совсем пристойного содержания. Ладно, вру. Совсем непристойного. Третий пошёл Гоголь. Его не было минут 40. Затем он наконец-то появился на пороге, окутанный облаком пара. На нём тоже, за исключением полотенца на бёдрах, ничего не было. Со звуком открывающейся двери Дазай подпрыгнул и выкинул журнал в окно. Гоголь плюхнулся на стул напротив Осаму и скептически хмыкнув спросил: - Это у тебя второй том "Войны и мира" под полотенцем или ты просто так рад меня видеть? Дазай хотел было что-то ответить, но тут из ванной послышался вопль разъярённого Фёдора и Николая звуковой волной впечатало в стену. - Гоголь твою мать!!! Какого хуя на полу разлито полбутылки моего шампуня, на запотевшем зеркале нарисован голый я... хм, кстати неплохо нарисован... И это что?!! Фёдор буквально запрыгнул в комнату, потрясая клоком длинных белых волос. Он молниеносно подскочил к Гоголю, пытавшемуся лизнуть и схватил его за ухо. - Николай сука! Я еле выковырял их из слива! Дазай! К тебе это тоже относится! Стоять скотина! - он, тоже за ухо, поймал детектива, пытающегося выпрыгнуть в окно. - Почему ванная выглядит так, как будто в ней побрили чебурашку?!! Он тряхнул их так, что многострадальные полотенца упали на пол. Пинком выпулив их из комнаты, он сел, зевнул во все 32 и почти тут же заснул, привалившись головой к большому платяному шкафу. Слишком насыщенный выдался день... На кухне в своём вечном коконе из одеяла спал Сигма, пуская пузыри в чашке с чаем, а в ванной от греха подальше  заперлись Дазай с Гоголем. Дазаю досталось место в ванне, а Гоголь завязавшись немыслимым узлом уснул в раковине.