Две разрешенные девочки

Драко устало вздохнула, и, оглядев Большой зал, села на пол. Она прикрыла глаза, не в силах смотреть на скорбящих родственников и близких тех, кто умер в этой битве, и ещё раз прогнала в голове то, что случилось ранее в Выручай-комнате. После того, как они с Гарриет разминулись, Драко попыталась вывести Гойла из огня, но Адское пламя уже настигало их. Малфой и Грегори залезли на гору хлама, которую также стремился объять огонь. Паника, дым и адское пекло затмили Драко глаза, и вот она с удивлением обнаруживает себя на метле, обнимающую Гарриет. Она, не задумываясь, прижалась к спине Поттер ещё сильнее и зажмурилась. Малфой никак не могла понять, почему Гарри это сделала. Зачем она жертвовала своей жизнью ради неё? Возможно, синдром спасателя и поттеровский героизм, думала она. Сейчас безносый объявил перерыв в битве, в ожидании Гарриет Поттер. Он говорил что-то про то, что Гарри даёт другим жертвовать ради неё и бла-бла-бла....Драко не слушала. Она лишь надеялась, что это всё скоро закончится. Драко верила в Гарри. Верила, что Поттер вновь улыбнётся удача и она, каким-то необъяснимым образом, все же сможет победить Тёмного лорда и выжить. Да, скорее всего, Драко и её мать сразу же посадят, и будут правы. Малфой надеялась, что эта участь все же обойдёт его отца. Она была готова унижаться перед авроратом, министерством, и всем волшебным миром, лишь бы её отец Нарцисс был на свободе. Он не заслужил Азкабана. И хоть велика вероятность того, что Драко проведёт всю свою жизнь в холодной камере Азкабана, она была готова. Лишь Гарриет была в порядке, в безопасности... Малфой полной грудью вдохнула воздух, наполненный пылью, разрухой и болью, и открыла глаза, вставая с пола. Отряхнув мантию, она вызвала палочкой отца Темпус: всё. Время, данное Тем-кого-нельзя-называть, закончилось. Скоро всё возобновится. Она на мгновение закрыла глаза и пред ней предстал образ её возлюбленной, в особенности её ярких зелёных глаз. «С ней всё будет в порядке»,— повторяла себе Малфой. Раскрыв очи, она все же не удержалась и оглядела Большой зал. Вокруг были плачущие над бездыханными телами родители, друзья, братья, сестры и даже дети. Взгляд упал на семейство Уизли, и Драко сглотнула. Из-за столпившихся членов семьи не видно было сам труп, но Малфою это и не нужно было. Она и так знала, кто это. Но когда она отвернулась, то увидела погибших Нимфадору Тонкс и их бывшего преподавателя по ЗОТИ, Римуса Люпина. В голове как некстати всплыл образ горящего в огне Винса, и Драко вдруг наполнилась решимостью. Ей больше нечего терять. Когда битва возобновится, она будет бороться, а не сидеть в сторонке. И бороться не на стороне Пожирателей смерти. Либо она умрёт, сражаясь, либо выживет и отсидит в Азкабане, но с более чистой совестью. Она будет знать, что пыталась. Девушка решительно сжимает отцовскую палочку и поворачивается в сторону входа в Большой зал, в который с минуты на минуту должны войти Пожиратели смерти. И они входят, во главе с Волдемортом. Волдемортом, на лице которого торжествующая улыбка. Рядом с ними идёт Хагрид. И несёт чьё-то тело. Драко сглатывает, надеясь, что это не то, что она думает. Следующие слова Темного лорда испаряют всю решительность, подкашивают ноги и заставляют все тело оцепенеть от ужаса, неверия и боли. — Гарриет Поттер мертва!