Worthless/Priceless

– Я позвоню через пару дней и сообщу о результатах анализов крови, и тогда же назначим время, когда ты с Блейном сможешь прийти и сделать рентген и поставить уколы для лечения сифилиса. А сейчас мне хотелось бы поговорить с тобой наедине, Курт. Блейн, не возражаешь, если мы оставим тебя на минутку? Курт позволил доктору Холланд вывести себя из кухни в гостиную. Берт уже успел удалиться, поэтому комната оказалась пустой. Женщина присела на краешек кресла, а Курт занял диван. – А теперь мне бы хотелось перейти к неприятному, Курт, но я уверена, что ты осведомлён, как именно предыдущие хозяева использовали Блейна, – начала она, но потом подумала и добавила: – Может, пригласить твоего отца для этого разговора? Курт сухо покачал головой – нет, только Берта здесь не хватало. Он перевёл взгляд на кухонную дверь, которая разделяла их с Блейном, и понадеялся, что их отсутствие не пугает мальчика. – Я попросила тебя сегодня выйти, чтобы обследовать его один на один, и... – она тяжело вздохнула и потёрла лоб, а прежняя дружелюбная улыбка тут же исчезла. Почему-то Курт обрадовался, что доктору этот разговор тоже даётся непросто. – Я обнаружила много шрамов в его заднем проходе, некоторые из них очень старые. Это говорит о том, что Блейна довольно-таки сильно насиловали в течение долгого времени. Ты видел, как он реагирует, когда кто-то пытается к нему прикоснуться, Курт. – Она серьёзно на него посмотрела. – Я знаю, что ты очень хороший мальчик и купил его не для этих целей, что ты не собираешься делать ему больно, но этот бедняжка... Он такой хрупкий, а люди слишком часто над ним издевались. – Курт сурово кивнул. – Тебе следует быть с ним очень осторожным и терпеливым, если хочешь, чтобы он когда-нибудь поправился. – Обязательно, я так и поступлю, – искренне пообещал он. Доктор Холланд на минутку откинулась на спинку кресла и едва заметно улыбнулась, испытав облегчение от его слов. – Я обнаружила у него сифилитическую язву. Это открытая рана, которая обычно появляется на первой стадии сифилиса, – объяснила она. – Учитывая сложившуюся ситуацию, это самый лучший исход. Это означает, что болезнь легко вылечить. Я проверю его кровь и на остальные инфекции, чтобы убедиться в отсутствии чего похуже, и если всё будет чисто, то вы приедете, и я вколю ему дозу пенициллина. Для лечения сифилиса этого будет достаточно. – Она тяжело вздохнула. – Потом нужно будет прийти на финальный осмотр, но об этом поговорим на следующей неделе. Думаю, что на сегодняшний день с тебя хватит. И ещё нужно будет решить, как поступить с его коленями. От этих слов Курт нахмурился. – Вы же сказали, что они сами заживут, придут в норму? – Возможно, но вдруг этого не произойдёт? Тогда придётся удалить оттуда скопившуюся жидкость и назначить другую терапию, но сейчас это будет идти вразрез с лечением сифилиса, поэтому постараемся избежать подобных проблем и стараться, чтобы Блейн не вставал на колени. Курт закрыл лицо ладонями и пару раз провёл снизу вверх – слишком много нужно было понять и решить. Доктор Холланд сочувственно ему улыбнулась. – Всё будет хорошо, – участливо прошептала она. А потом решила уточнить: – У тебя есть ещё какие-нибудь важные насущные вопросы? – Курт задумался, но ничего не приходило в голову. – Если ты вдруг что-нибудь вспомнишь, то у твоего отца есть мой номер, просто позвони. Я обязательно отвечу. – Спасибо. – Курт уже хотел было сказать, что ему больше не о чем спросить, как вдруг его живот громко заурчал. Тогда-то Курт припомнил, что собирался уточнить этот момент у доктора. – Он такой худой, как Вы думаете, можно давать ему обычную еду? Доктор Холланд покачала головой и снабдила его списком приемлемой для ослабленного желудка Блейна пищей, а потом передала рецепт на лекарства, чтобы Курт мог спокойно закупить необходимое в аптеке. – Боюсь, что теперь мне уже пора. Меня ждёт ещё один пациент, – произнесла она. Курт поднялся и пожал ей руку. – Спасибо большое, что согласились прийти. – Он не знал, как ещё выразить свою признательность, но доктор Холланд и так поняла его. Через несколько минут она ушла, бегло попрощавшись с Бертом и Блейном и спешно собрав переносной столик. Блейн остался стоять посреди кухни в трусах Курта. – Эээм… можешь вновь надеть пижаму, если хочешь, здесь прохладно, – предложил Курт, чему Блейн с заметным облегчением подчинился. Потом Курт обратил внимание на его босые ноги. – Когда закончишь, присядь на стул, я скоро вернусь, – сказал он. Спустя какое-то время Курт вновь оказался на кухне с парой тёплых шерстяных носков, которые, как он надеялся, подойдут мальчику. Как он и попросил, Блейн сидел на стуле и терпеливо ждал Курта. – У тебя замёрзли ноги? – спросил Курт. Блейн с осторожностью посмотрел на него, пытаясь понять, был ли это вопрос с западнёй. Курт передал ему носки и улыбнулся, когда Блейн взял их, но улыбка тут же испарилась с его лица, когда Блейн, поморщившись, наклонился, намереваясь надеть их. – Эй, аккуратнее! – вскрикнул Курт, от чего Блейн испуганно подпрыгнул и выпрямился. – Прости, не подумал, – извинился он и присел перед Блейном на корточки, – что это доставит такие неудобства с твоей спиной. Дай мне носки. И в эту ж секунду Курту захотелось больно себя ударить, потому что Блейн невообразимо печально погладил тёплую ткань и передал обратно Курту. – Нет, нет, я не собираюсь забирать их насовсем! Это для тебя, я просто… давай я тебе помогу? Помогу их натянуть, чтобы не напрягать твою спину, – объяснил Курт и мысленно себя отругал. Впредь нужно было думать, что он говорит и как, а ещё необходимо успокоиться, иначе своим неразборчивым бормотанием Курт вконец сведёт с ума бедного мальчика. Блейн и без того выглядел очень неуверенно. Тогда Курт осторожно потянулся к левой ступне Блейна, которой тот испуганно зацепился за ножки стула. Курт без нажима обхватил её пальцами, а Блейн позволил вытащить ногу наружу и внимательно наблюдал за действиями Курта, который тут же надел первый носок. К большому облегчению Хаммела, вторую ногу Блейн протянул сам. Когда всё было на своих местах, Курт лучезарно улыбнулся. – Вот и всё, спасибо тебе. – Вам спасибо, мой Г… Курт, – прошептал Блейн и поморщился от собственной оговорки. – Всё в порядке, не переживай, – прервал его Курт, прежде чем Блейн опять начнёт извиняться. – Ты долгое время называл остальных «Хозяин» или «Мой Господин», я не буду злиться из-за того, что ты не можешь так быстро избавиться от этой привычки. Обещаю, что не причиню тебе вреда, если ты скажешь что-нибудь не то или назовёшь меня чем-то из этого. Мне просто хотелось, чтобы ты знал: ты можешь называть меня по имени. Блейн охотно закивал. Курт улыбнулся. – Ну и хорошо. Кэрол и Финн скоро придут домой, это мои мачеха и сводный брат. Они замечательные люди, правда, только им пока о тебе неизвестно, так что не пугайся, если вдруг они захотят пожать тебе руку или похлопать по плечу, договорились? – Дождавшись от Блейна беззвучного ответа, Курт продолжил: – А Финн очень высокий и только на вид кажется пугающим, но в душе он настоящий плюшевый медвежонок. Они не желают тебе зла. И даже больше – в этом доме никто не сделает тебе больно. Попытайся это запомнить, хорошо? – И снова, Блейн кивнул. Не так убедительно, как в предыдущие разы, но на сейчас Курту хватило и этого. – Я начну готовить ужин, а ты хочешь посидеть здесь или уже устал? – спросил Курт. Блейн сначала подумал, а потом посмотрел на Курта. – Можно я останусь с Вами? – Конечно, – подбодрил его Курт и приступил к работе. Когда на подъездной дорожке раздался шорох гравия, ужин был практически готов. Блейн пару раз предлагал свою помощь с приготовлением, но Курт, забеспокоившись, что тот рухнет на плиту от усталости и подожжёт себя, отказался. Вместо этого он попросил Блейна сидеть на месте. Передняя дверь громко хлопнула, Блейн подпрыгнул, а Курт мысленно напомнил себе как-нибудь поговорить с Финном о том, как нормальные люди возвращаются домой. Он слышал, как отец в коридоре спешно объясняет Кэрол и Финну ситуацию, а потому облегчённо выдохнул, ведь его избавили от этой трудной задачи. Но вдруг кухонная дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену. – Какого хрена, Курт? – крикнул Финн. – Почему ты беспрепятственно покупаешь себе игрушку для траха, тогда как Берт отказывается брать в дом раба, который поможет с уборкой? Я думал, что ты вообще против рабства, тогда почему… – Прекрати орать, Финн! – рявкнул Курт, а потом сказал уже тихим голосом: – Разве ты не видишь, что пугаешь его? Тогда Финн решил впервые взглянуть на бедняжку, сидящего на кухне, и весь его гнев тут же испарился. Последовавшие за ним Берт и Кэрол остановились в дверях и взволнованно наблюдали за происходящим. Курт даже обрадовался, что они не вошли, потому что Блейн и без того дрожал, глядя в пол и согнувшись так, чтобы стать ещё меньше. Окружить его несколькими незнакомыми людьми было бы ошибкой. – Блейн, всё в порядке. Финн вовсе не хотел так сказать, правда ведь? – Последние слова Курт произнёс с едва заметным нажимом и пристально посмотрел на брата. – Я... Мне жаль, чувак, – пробормотал он и перевёл взгляд с Берта на мать. – Что здесь происходит? – Эх, солнышко, если бы ты только дослушал... – вздохнула Кэрол и покачала головой. – Давай сядем в гостиной, там и поговорим, идёт? – предложил Берт и вывел Хадсонов из кухни. Потом извиняющимся взглядом посмотрел на Курта и поплотнее закрыл дверь, снова оставляя Курта и Блейна наедине. – Прости, – прошептал Курт, чтобы не напугать собеседника. – Финн не знал, почему ты здесь, поэтому просто бурно среагировал. Знаю, это было страшно, но отец сейчас всё ему объяснит, этого больше не повторится. Обещаю. – Пожалуйста, Курт, что... – Блейн прервался и посмотрел на него; тогда Курт заметил, как сильно у него дрожит нижняя губа. – Что Вы со мной сделаете? Курт нахмурился. – Что ты имеешь в виду? – Я.. Он ска... Ваш брат сказал, что Вы не любите рабов, что... – Блейн снова опустил взгляд, не смея закончить свой вопрос, или же он просто боялся услышать ответ. Курт прикусил губу и мысленно выругался на Финна и его невежество, в то же время пытаясь придумать, что сказать и опять вернуть Блейна в расслабленное состояние. – Пожалуйста, не выгоняйте меня, – прошептал он так тихо, и Курт ни за что бы его не услышал, если бы на кухне не стояла полнейшая тишина. У Курта сердце замерло от боли. – Ох, нет, Блейн, нет, посмотри на меня. – И тут же поморщился, когда Блейн немедленно вскинул голову. – Я никогда тебя не выгоню. Только если ты сам не захочешь уйти. Ты можешь здесь остаться, – Курт на минутку остановился, потому что не знал, как правильно передать свои мысли и не вызвать двусмысленной трактовки. Дрожащий Блейн опять опустил взгляд в пол. – Если ты когда-нибудь захочешь уйти, то сначала поговори со мной, хорошо? А сейчас я умоляю тебя остаться. – Курт упал перед ним на колени, заставляя Блейна так или иначе посмотреть ему в глаза. – Тебе причинили много боли, и я вижу, тебе страшно. А я всего лишь хочу, чтобы ты поправился. Мне необходимо знать, что ты здесь, с нами и в безопасности. – Курт ощутил слёзы в собственных глазах. – Понимаю, ты меня совсем не знаешь и пока не можешь мне доверять, правда понимаю, но даю честное слово, что всего лишь хочу позаботиться о тебе. И больше ничего. Пожалуйста, попробуй довериться мне? Блейн, задрожав ещё сильнее, широко распахнутыми глазами принялся внимательно смотреть на стоящего на коленях парня. Курт осторожно взял Блейна за руку и зажал между своими ладонями. Блейн перевёл на них свой взгляд, но сомнения всё ещё отчётливо выделялись на юном лице, словно бы он ждал, что вот-вот последует какая-то расплата. Но Курт лишь продолжал держать его за руку, большим пальцем поглаживая загрубевшие мозоли, и терпеливо ждать. Спустя, казалось бы, вечность Блейн кивнул. – Спасибо, – прошептал Курт и радостно ему улыбнулся.