Forward for a dream

The moment I earnt your gaze The moment a nail was driven in the depth of my heart I chose you right away without regrets Indeed it's you for me Super Junior - It's you

Кюхён заходит в комнату после душа и видит, как Йе, морщась от боли, распевается, при этом держась за горло. Кюхён подходит и обнимает его сзади, тот замолкает, накрывая ладошками его руки на своей талии. - Йе, ты же не будешь завтра петь? - Буду. - Ты болен, до завтра не поправишься. - Кто-то сказал, что я должен выздороветь, прежде чем петь? - Я не хочу, чтобы ты страдал потом из-за этого. - Тогда я буду петь, и не смей мне запрещать. Йесон откидывает его руки и отходит к окну, снова распеваясь. Кюхён стискивает зубы. Он не любит, когда ему кто-то отказывает, но с Йесоном не тот случай. Недоступность, непослушание… Кюхёна заводит такое поведение. Он в два шага оказывается рядом и разворачивает брюнета к себе, прижимая всем телом к подоконнику. Йе злобно смотрит на него из-под рваной чёлки и чуть ухмыляется в ответ на властный взгляд младшего. - Ты не будешь петь, - по словам проговаривает Кюхён, - не будешь. И я смею тебе запретить. - Да что ты! Кюхён сжимает пальцами его челюсть и рьяно впивается в губы. Животная страсть, возникшая из-за неприступности старшего, окончательно срывает все заслонки в его голове. Йесон рычит, отталкивая его от себя. Он только несколько часов назад встал с кровати, у него совсем нет сил и терпения. Завтра, тринадцатого числа, они поют в клубе, а его голос ещё не подготовлен к этому, горло саднит. Всё как в прошлый раз. Но тогда ему никто не мешал, никто не отговаривал его петь. Поэтому это жутко злит. Кюхён не сдаётся и, будучи оттолкнутым, подходит снова, замечая в глазах старшего раздражённость. - Не будешь. Йесон со всей оставшейся в нём силой отталкивает его ещё раз. Но Кюхён сейчас сильнее. Он прикасается губами к его шее, в нетерпении кусая её, совсем не думая о последствиях. Старший уворачивается и даёт ему неслабую пощечину. Кюхён резко отстраняется, в голове возникает образ Хичоля, который вёл себя также день назад, но Кюхён ничего не может с этим поделать. Он слишком хочет Йе, но одновременно боится потерять его из-за своего напора. - Прости, прости. Он прижимает его к себе, но Йесон снова отталкивает. - Я буду петь и точка. Десять часов вечера. Клуб полон молодёжи. Донхи делает какое-то объявление на небольшой сцене, но Йесон не слушает его, стоя за ней в объятиях Кюхёна. - Ты точно решил? - Кю-а, я уже говорил. Прекрати спрашивать. Младший прижимается губами к его макушке. Первая песня Йесона, вторая его, третья – дуэтная. Кюхён попросил Донхи убрать из программы ещё несколько песен Йесона и заменить их на пару своих, на что старший очень долго злился и не разговаривал с Кю полдня. Йесон убирает руки Кю, сомкнутые на его талии, и выходит на сцену. Барабанщик отбивает такт, электронная гитара начинает своё соло, которое постепенно подхватывает синтезатор. Голос Йесона как-то демонически разносится по помещению клуба. Удачно выбранная песня, вызывающе ярко подведённые глаза с завораживающим блеском, чёрная обтягивающая одежда, сильный голос. У Йесона есть всё, чтобы понравиться японской публике. Кюхён ревнует его к ревущему залу. Он не может оторвать от брюнета взгляда, ловя себя на мысли, что влюбляется снова и снова, что не хочет отпускать, что хочет обладать им, словно какой-то безумно ценной для него вещью. Собственнические нотки проскальзывают в его взгляде, когда Йесон спускается со сцены, закончив своё сольное выступление. Баллада в исполнении Кюхёна чуть успокаивает зал. Йесон присоединяется к нему на сцене во время их дуэтной песни. Аккорды рояля, голоса сплетаются, соединяясь с аккомпанементом в удивительную песню. Строчка за строчкой. Кюхён краем глаза наблюдает за старшим, но так ничего и не замечает. Йесон заходит в гримёрку, оставляя Кюхёна на сцене. Брюнет быстро отыскивает стакан, наливает воды из графина. На сей раз пьёт быстро, поэтому по неосторожности давиться водой, так и не сглотнув. Выплёскивает её, роняя стакан, и начинает кашлять. Вода мешается с алой кровью, напоминая брюнету о точно таком же случае. Он кашляет ещё пару минут, согнувшись пополам, а потом в глазах темнеет. Йесон сползает по стене, как раз в этот момент в гримёрную забегает Кюхён, только что закончивший своё соло. Звонок. Вызов скорой. Кюхён на руках выносит старшего, потерявшего сознание, через чёрный ход, перед этим предупредив Донхи, благодаря чему удалось не наделать лишнего шума. Йесон не приходит в себя более двадцати часов. Всё это время младший сидит около него в палате, судорожно сжимая его руку. Когда брюнет приходит в себя, понимает, что ничего не может сказать. Врач появляется почти сразу же. Он что-то говорит на японском, чего Йесону не дано понять ввиду незнания языка, а когда тот уходит, Кюхёну хватает только взгляда брюнета, чтобы понять, что тот хочет. Но, кажется, Йесон уже и сам знает причину его нахождения в больнице. Связки порваны, он не сможет говорить, пока те не придут в прежнее состояние. Спустя неделю они возвращаются в Сеул, где едут сразу в дом Кюхёна. В виду отсутствия голоса Йесон не может даже отказаться, а на его попытки показать это жестами или написать на чём-то Кюхён даже не реагирует. Йесон был прав тогда, когда думал, что у младшего отдельный дом. Пока брюнет осматривал этот (не больше, не меньше по его меркам) дворец, Кюхён успел съездить к Рёуку за его вещами. Однако, обратно удалось уехать только вместе с Рёуком. Сколько было слёз и причитаний… Когда Рёук наконец-то уехал, Кюхён с Йесоном остались сидеть в гостиной. Пока младший пошёл за кофе, брюнет вспомнил то, что забыл ему отдать. - Что это? – спросил Кюхён, когда ему протянули коробочку. Йесон кивком головы указал на то, чтобы тот открыл подарок. Кюхён развязал ленту, убрал кусочек красного бархата. На его лице сначала отобразилось непонимание, поменявшееся на удивление, а затем на какой-то безумный восторг. - Как ты смог? Йесон непонимающе на него посмотрел. - Я не мог приобрести её уже несколько лет. Пильдже не продавал мне её ни под какими предлогами! Йе, как? Спасибо! Он крепко обнимает старшего, а потом ощущает лёгкие поглаживания по спине. И тогда Кюхёну становится уже не до гармошки. Он чуть отстраняется, чтобы увидеть глаза Йесона, а потом припадает к его губам. Целует чувственно, не требовательно, всё ещё сдерживаясь. А когда чувствует руку Йесона на своей груди, словно срывается. Прикосновение к щеке плавно переходит на шею, а потом и к пуговкам чёрной рубашки. Не разрывая поцелуя, медленно расстегивает пуговку за пуговкой. Одну за одной, обнажая матовую кожу. С нажимом проводит по груди к прессу, стягивает с него рубашку и, наконец, отрывается от старшего, но только губами, глаза же продолжают исследовать его тело. Насмотревшись, Кюхён снова целует, спускаясь на шею, от нетерпения покусывая светлую кожу. Руки же останавливаются на пряжке ремня, она щёлкает. Йесон понимает, к чему приведут действия младшего, останавливает его руки, пытающиеся расстегнуть молнию на брюках. Кюхён непонимающе смотрит на него. Он, как и Йесон, возбуждён до предела и уже не может терпеть, мечтая завладеть этим телом. Они ещё ни разу не спали вместе, дело всегда останавливалось на поцелуях, а Кюхёну этого было мало. Йесон не подпускал его ближе. В такие моменты Кюхён вспоминал его пронзительный взгляд, которым старший одарил его тогда, на кухне в квартире Рёука, когда мокрый вышел из душа. - Прости. Кюхён опускает взгляд. Йе подцепляет пальчиками его за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза, а потом медленно целует. Глубоко, давая согласие. Согласие на всё. Кюхён понимает это при одном только взгляде в глаза брюнета. И он тянет его в спальню. Как только они оказываются там, то буквально набрасываются друг на друга. Один из них так долго этого хотел, другой теперь хочет не меньше. Кюхён толкает старшего на кровать, сам оставаясь стоять. С каким-то животным рыком стягивает с себя футболку и нависает над Йесоном. Брюнет проводит пальчиками по его груди, чуть задевая кожу ноготками. Кюхён опирается коленом на кровать между чуть разведёнными ногами старшего и впивается поцелуем в его шею. Целует горячо, ставя небольшие засосы и тут же облизывая их языком. Йесон чуть стонет, настолько, насколько позволяет ему порванные связки, сжимает его плечи и инстинктивно трётся об его колено. Кюхён снова рычит, надавливая рукой на его промежность. Обтягивающие чёрные джинсы, давление руки. Из груди брюнета вырывается хрип, вызывая некоторую боль, тем не менее отвлекающую его от ноющей боли в паху. Кюхён стягивает с него джинсы и двигается вместе с ним в центр огромной кровати. Прикасается к его члену через ткань боксеров, снова вызывая болезненный стон у старшего. Тот двигает бёдрами, прося большего. И Кюхён стягивает с него боксеры, попутно сгибая его ноги в коленях. Гладит по внутренней стороне бедра и, недолго думая, берёт член в рот. Кюхён не торопится, желая доставить большее удовольствие своему возлюбленному. Сам он долго терпел, поэтому переждать ещё минут пять для него пустяки, зная, что после этого он больше не будет сдерживаться. Йесону непривычно получать такое удовольствие от парня, но он не обращает на это внимание. Шипит, откидывая голову назад и прогибаясь в пояснице. Кюхён заглатывает полностью, помогая себе рукой, а потом чувствует расслабление старшего и его сперму у себя во рту. Отстраняется, сглатывая и облизывая губы, снова нависает над ним, целуя ключицы, грудь, другой рукой же возбуждает его снова. Смотрит Йесону в глаза, которые в этот момент выражают только просьбу. Он тянется к руке младшего, подносит её ко рту и, не разрывая зрительного контакта, проводит по пальцам языком, вбирает их в рот, посасывает. Кюхён больше не может терпеть этой пытки, останавливая его, подкладывает под его спину подушку, проникает в него одним пальцем, постепенно растягивая колечко мышц. Йесон сжимается от неприятных и непривычных доселе ощущений. Кюхён гладит его свободной рукой от лодыжки к бедру, целуя бедра, добавляет ещё палец. Когда заканчивает растяжку, посчитав этого достаточным, избавляется от лишней одежды и снова нависает над ним. Входит плавно, постепенно, наблюдая за реакцией Йесона. Тот хрипит, кусает губы, с силой сжимает ладонь Кюхёна, но не останавливает. Движения осторожные, медленные, глубокие, вскоре сменяются быстрыми, резкими толчками. Йесон стонет через боль, Кюхён покрывает его тело поцелуями в перерывах, а затем переворачивает его на бок и снова входит, прижимаясь к брюнету со спины. Кусает и целует его плечи, скользит мягко, обеспечивая идеальное проникновение. Обхватывает член старшего, двигает рукой по всей длине. Кюхён кончает, сжимая его член и кусая в плечо, Йесон рычит, кончая в следующую секунду. Кю плавно выходит, переворачивая парня к себе, целует лениво и так нежно, опускаясь поцелуями на шею, и касается засосов, извиняясь. - Я люблю тебя, слышишь? Йесон кивает. Наверное, сейчас он тоже хотел бы признаться в том, что чувствует, но голосовые связки и отсутствие голоса не дают ему такой возможности.