очередной провал.

      — Ты что-нибудь слышал о том, что перед тем, как заваливаться к людям в дом, нужно уточнить, ждут ли тебя? — спросила Инга, оперевшись о стену в прихожей.       Перед ней на одном колене сидел Олег Шепс и увлечённо расшнуровывал обувь. Казалось, он не торопился объяснять коллеге, как и почему, едва вернувшись с испытания в Астрахани, он оказался на пороге её квартиры.       — Могу у тебя перекантоваться? Саши дома нет, трубки он не берёт, а ключи я не брал с собой. Хер знает, почему. В Мастерской запаска есть, но я туда до утра не попаду.       Бусловская бескрайней добротой никогда не славилась. Но эта ситуация умудрилась даже немного порадовать медиума: она знала больше, чем знал Шепс.       — Так мило, у тебя друзей нет, кроме брата и заклятого врага?       — Да не враги мы… — скорее для себя пробурчал себе под нос. — Так можно?       — Можно, — кивнула. — И только из-за того, что Саша предупредил, ты можешь завалиться ко мне без спроса.       Олег замер. Он смотрел на хозяйку квартиры так, как будто видел её впервые. В каком это смысле его брат предупредил девушку, с которой сам младший Шепс ещё позавчера не ладил, о том, что он придёт к ней? Да он сам же не знал, что так всё повернётся!       — Чё? — всё, что смог из себя выдавить.       Инга рассмеялась.       Бесспорно, она готова была отыграть добрячку хотя бы ради потерянного выражения лица парня.       Не ответив, жестом пригласила Олега на кухню, где уже заваривался крепкий чёрный чай. Весь рацион Инги состоял из воды, энергетиков, алкоголя и крепкого чёрного чая. Об этом Шепс прознал ещё тогда, когда был вынужден похмеляться с его помощью.       Плюхнувшись за стол, пара сидела в тишине. Было видно, как один из экстрасенсов хотел расспросить вторую о странном предупреждении его брата. Однако молчал. Понимал, что, если выдержит нужную паузу, обязательно получит своё.       Для начала нужно было подыграть, потешить её эго.       — У нас твой брат, в Петербурге, — Олег поперхнулся чаем. — В подробности меня никто не посвящал, честно. Всё, что знаю, дело у них общее с моей матерью какое-то. Плюс, я Саше на первых съёмках сказала съездить, проведать моих. Решился наконец.       — И схуяли ты знаешь об этом, а я нет?       — Да и я бы не знала, — пожала плечами. — Серьёзно. С полчаса назад Саша позвонил, сказал, что ты вернулся, в квартиру никак не попадёшь, так что, скорее всего, придётся тебя у себя оставить.       — Прям так и сказал?       — Оскорбления твоей дырявой башки опустила, пересказать? — медиум обиженно замотал головой и, оставив реплику девушки без ответа, сделал ещё один глоток чая. В этот раз он уже и не таким мерзким казался. Вполне даже приемлемым. — Вернётся на днях. Скорее всего, Гришка с ним поедет. Так что и встретить их вместе сможем.       — Ахуенно.       — Испытание как?       — Ахуенно, — по кислой мине было понятно, сарказм. — Высосало меня всего. Башка гудит, ничего делать не хочу.       — Так не делай, — усмехнулась в ответ на то, с каким упрёком Олег взглянул на неё. — Кажись, братья наши приедут утром съёмочного дня. До этого момента из квартиры можем не вылезать. Ну, я точно не планировала. Наша с тобой вылазка всю работоспособность выжрала.       И наконец Шепс улыбнулся.       Инга слегка испугалась того, как тепло на душе ей стало от осознания того, что парень начинал расслабляться. Улыбнуться себе позволил, вот.       Но страх не показала. Во-первых, не хотела объясняться перед Олегом. Во-вторых, перед собой оправдываться тоже бы не хотелось.       — Только есть загвоздочка, — сказала, когда пара потихоньку перебиралась в гостиную. Спать не хотели, хотелось утонуть в мега-мягких креслах и уставиться в экран телевизора. — Череватый завтра придёт.       — Нахуя?       — Поаккуратнее с языком, молодой человек, — резко захотелось тряхнуть головой, дабы отогнать мысли о первоисточнике этой фразы. — Ты спрашиваешь, нахуя я позвала своего друга в свою квартиру?       — Реально. Разбушевался.       — Распоясался.       — Разошёлся.       Сайт с подбором синонимов к любому слову позавидовал бы их диалогу.       Им всё же нужно было заняться чем-то подобным. Жизненно необходимо. Оба устали, оба не совсем осознают происходящее и оба хотят всеми доступными способами избежать неловкого молчания. Даже в перспективе. Потому что неясно, как у них будет строиться общение на трезвую голову. До этого половина их контактов наедине происходила в моменты, когда оба находились подшофе.       Ни Инга, ни Олег не понимали, кем друг другу приходятся.       Как верно подметил парень, уже и в шутку врагами их нельзя было назвать. Пробухали вместе целую ночь, и никто никого не отравил — хороший знак.       Были друзьями…наверное. И одна, и второй вкладывали в значение слово «друг» что-то более личное, почти интимное. Друг — тот, кто важен и кому важен ты. С одной стороны, это утверждение было не про них. О какой важности могла идти речь, если они на нормальный контакт вышли пару дней назад?       С другой же, кто, если не друзья вваливаются друг к другу домой без предупреждения и спокойно общаются с братьями другого? Кому ещё ты доверишь свободную комнату в своём доме и поможешь спрятаться от гнева «опекуна»?       Поэтому Инга терпеть не могла вешать на людей ярлыки, но не могла отделаться от этой привычки.       Вот так, с человеком тебе хорошо, уютно, потом он предлагает тебе официально сойтись. Чувство влюблённости пропадает, появляется ощущение скованности, кажется, что тебя, свободолюбивую птицу, закрыли в клетке, так ещё и к жёрдочке цепью приковали.       Или отлично проводишь время в компании, и вдруг начинаются споры, кто кому лучшим другом приходится, приходится ли другом вообще. Сначала в шутку, потом и вправду с наездом начинают спрашивать: «В смысле он твой лучший друг? А я?»       Да не похуй ли?       Лучший, худший, такой себе — всё одно, друг всё равно.       Знакомый, друг, возлюбленный — не волнует, если в любом из трёх случаев ты просто находишь себе безопасное место в лице конкретного человека.       Усложняет жизнь очень, но переживать неизвестность ещё тяжелее. Вдруг я за него готов под пулю кинуться, а он со мной и шмоткой не поделится? Насколько, по его мнению, мы близки?       В подростковом возрасте Инга и компания придумали ряд контрольных вопросов, нацеленный на выяснение людских мотивов, их виды на ваше совместное будущее. Но время прошло, а те, кто по результатам опроса подходил ей на все сто процентов испарились — провалили проверку.       Так и что ей с Шепсом-то делать?       Он сидит в её кресле. В её квартире. Они перекидываются, на первый взгляд, бессмысленным набором слов, на деле, смысл эти слова имеют только для них двоих. На фоне вовсю идёт случайно включенное стендап-выступление. И им хорошо. Нет ничего важнее. Вроде бы.       — Мне одно неясно, — неожиданно серьёзно начала Инга. До этого не меньше часа в этой комнате не было всерьёз произнесено ни единого слова. — Почему ты ко мне поехал? Знаю же, друзей у тебя навалом.       Было видно, Олег задумался. Он запустил пятерню в волосы и тяжело выдохнул. Бусловская поклясться была готова, что видела, может, и слышала, как в его голове крутятся шестерёнки. Ответ на этот вопрос обоим виделся одной из главнейших тайн человечества.       А ещё виделось, что его откуда-то знал Александр Шепс.       — Хуй его знает, честно, — наконец выдал. — Шёл расстроенный, уставший, всё думал, к кому бы напроситься. Столько имён в голове перебрал, некоторым даже написать уже успел. Вдруг ты всплыла перед глазами. Вызвал такси, приехал. Не знаю, было ощущение, что этот вариант наиболее верный.       — Не боишься, что приворожила?       — А ты приворожила?       — Нет.       Олег словил взгляд Инги и смотрел на неё так пристально, будто пытался выяснить, говорила ли она правду.       Неожиданно улыбнулся.       Её опять накрыло уже ставшее знакомым тепло.       — Значит, не боюсь.       Он понимал очевидность шутки, за короткий срок сумел изучить её специфичное чувство юмора и склонность к трёхслойной иронии, такой, что и ему, эксперту, иногда требовалось поднапрячься для полного понимания её слов.       Однако также в нём играл и здравый смысл, осознание того, что в сфере, в которой они находятся, в случае таких шуток следует прокапывать куда глубже. В каждой шутке лишь доля шутки, так говорится.       Следует компать куда глубже, а он не стал. Взглянув на неё, мельком заметив её самодовольную ухмылку, Олег понял, что не нуждается в перепроверке. Отчего-то ему хотелось довериться медиуму.       И доверился.

***

      — Как так, блять, получилось, что я тут заночевал впервые спустя год крепчайшей дружбы, а он тут уже…дважды? — спросил Влад, по-свойски упав на кровать подруги. — Ты чё, в Швепсика влюбилась?       — Да пошёл ты, — отмахнулась. — Не сравнивай. В нашем случае я у вас буквально прописалась на некоторое время.       — Лады-лады, — Череватый поднял руки в знак капитуляции. — Так влюбилась или нет?       — В жену я твою влюбилась, ебик.       — В кои-то веке у подружки дружки замельтешили на горизонте, я поинтересовался и ебиком стал резко. И хули я тут забыл в такой прекрасный весенний денёк?       — Оценки коллегам нашим поставить забыл.       — Точно! — чернокнижник стукнул себя по лбу. — Олежке же надо десяточку! За то, что растопил ледяное сердце Королэвны нашей!       Оставив реплику Влада без комментариев, Инга включила испытание, которое вместе с Олегом проходили ещё и Надежда Эдуардовна с Константином Гецати. Она пристроилась рядом с Череватым, обложившись подушками.       Уже с самого начала Бусловская поняла, что послужило причиной такой вымотанности Шепса в момент, когда она увидела его у своей входной двери. Задача была тяжёлой, очень тяжёлой. Как морально, так и физически, особенно для таких медиумов, как они, медиумов, пропускающих души через своё тело, через прикосновения.       Однако интереснее подобных заданий Инга не встречала. Расследовать таинственную смерть девушки, изучать целое поселение, ходить из дома в дом, складывать этот паззл по маленьким кусочкам… Может, прозвучит самонадеянно, выезжая на каждое из своих испытаний, сердце Бусловской не теряло надежду оказаться на одном из таких заданий.       И каждый раз не везло.       Она с их совместного с Владом и Линой сезона не участвовала в расследованиях, а они были её единственной отдушиной во время нахождения на телевидении. Всё остальное, как бы она не пыталась это отрицать, душило, и даже радостные лица людей, которым она так или иначе помогала, в какой-то момент переставали помогать.       Эйфория от осознания того, что людям стало легче, и Инга стала причиной, никуда не уходила. Но вместе с ней была и тяжесть от перевыполненной задачи, ей было попросту неинтересно. А когда делаешь неинтересную работу, рано или поздно выгораешь.       Поэтому серию она отсмотрела, кое-как отвлекаясь на анализ поступков экстрасенсов. Старалась сохранять объективность, но в одно мгновение переключилась словно на детективный фильм, на тот, в котором, пропустив одну короткую сцену, в конце не поймёшь ни черта.       Влад в этом плане был поспокойнее.       Он иногда одёргивал подругу и пояснял ей то, что она, в силу увлечённости историей, упускала. Вместе они вели записи, спорили о версиях и методах работы коллег.       — Ты меня заранее извини, канеш.       — Что сделать? — Инга спросила с нескрываемым удивлением.       Влад Череватый просит у неё прощение за чушь, которая вылетит из его уст уже через несколько мгновений… Бусловская и не думала, что доживёт до такого сладостного момента.       — Повторишь для кружочка в телегу? Не могу не похвастаться зрителям!       — Ты не постила туда ничего со второй серии, — он не соврал.       Последний пост в Телеграм-канале Инги — это опровержение того, что она угрожала всеобщему любимчику Владу Череватому. Из-за кучки фанатов шоу, которые в шутках не смыслят ничегошеньки, ей пришлось по полочкам раскладывать каждую сказанную ими в тот вечер фразу. И всё равно остались люди, которые ни ей, ни репостнувшему всё Владу, не поверили.       — Готова превратить свою страничку в твой фан-аккаунт, только, прошу, повтори это на камеру.       — Включай. Всегда рад посмотреть на своё личико в кадре.       Бусловская достала телефон, открыла мессенджер и начала запись.       — Друзья, сегодняшний день могу по истине назвать своим вторым Днём Рождения, — перевела камеру на друга. — Очень хочу задокументировать случившееся.       — Бусловская Инга Олеговна, я от всей души прошу у тебя прощения за то, что сейчас скажу…       — Он обычно помои на меня без предупреждения вываливает. Впервые в своей жизни я так счастлива.       — А что дружок твой…       Резко нажала отправить.       — Ты идиот?       — А ты знала, что кружки обрезать можно перед отправкой?       Медиум уставилась на друга с округлившимися до невозможного глазами. Он не мог сообщить об этом раньше? Сейчас уже несколько сотен человек кружок уже посмотрели, начинают комментировать, сохранять и рассылать. Последнюю фразу от них не скрыть, пусть она и была оборвана на середине. Удаление вызовет больше подозрений, чем ей хотелось бы.       — Ладно, — успокоилась. Ничего с этим поделать нельзя. Придётся потом как-нибудь спасать свою шкуру, придумывать, чем бы отбелить репутацию гордой холостячки. — За что ты там извинялся?       — Вы пиздец похожи с Олежей, — выдал на одном дыхании и, к своему удивлению, не встретил сопротивления. — Я смотрю, как работает он, и вижу тебя. Стопудово то же самое бы делала, — накидывал, накидывал и накидывал, уже думая, что ему это всё мерещится. Почему она не срывалась на него за сравнения с Шепсом? Раньше она и мокрого места от него не оставила бы! — Вроде разных школ медиумы, а так…       — Да поняла я, — всё же немного раздражённо перебила его Инга. Но не из-за того, что он провёл злосчастную параллель, а из-за того, что продолжал проверять её на прочность. — Я знаю, Влад.       — Чего? — пришла очередь Череватого удивляться.       — Мы с Шепсом правда во многом схожи.       — Ну пиздец, — на эмоциях чернокнижник крепко обнял Бусловскую. Когда отпрянул, продолжил. — Сука, как же надеюсь, что не сплю. В нормальную превращаться стала! Думал, не доживу! Могу я это тоже к себе в канал…       — Нет! — отрезала девушка. — Серьёзно. Только попробуй даже намекнуть.       — Ничего, ещё много чё выложишь подобного. Сойдётесь ведь…       — Отстань.       — Зуб даю, сойдётесь. А зубы мне мои дороги, сама знаешь.       Очень хорошо знала.       И знала, что сделает всё, чтобы Череватый за свой длинный язык одного из этих зубов всё-таки лишился.