***
Найти Ренджуна в это время не так уж и сложно, Донхёк заходит в зал библиотеки и сразу обнаруживает его в самом тихом месте. — Ну и где ты так долго шляешься? Твои остолопы чуть опять слеллаж не разнесли, а я даже баллы снять за это не могу, — недовольно ворчит парень, но не отрывает взгляд от своих записей. — А я вообще-то твоего подопечного с совиной башни ловил. — Что? — Ренджун тут же поднимает глаза, хмурясь, а Донхёк заваливается на скамейку за стол напротив него. — Чарли Хаббард, знаешь такого? — Конечно, мой третьекурсник, хороший мальчик, что он натворил? — Забрался в совятню и пытался отправить письмо. Сказал, что за ужином сова не слушалась, и поэтому ему пришлось лезть туда. — Почему он меня не попросил… — задумывается Ренджун и хмурится ещё больше. — Так, а я вообще не видел, чтобы к нему прилетала сова, хотя может просто отвлёкся на что-то… Стой и где он теперь? — Его забрал профессор Ли, так что не знаю, — Донхёк раскладывает свои учебники. — Профессор Ли? Почему он? Разве он дежурный? — Ну вроде да. — А разве не профессор истории Магии? — Кажется он попросил его поменяться днями. — Ааа, странно, но ладно… — складки меж бровей парня только начинают разглаживаться, как вновь собираются. — А что за письмо то? — Он сказал, что у него дедушка сильно заболел, хотел ему записку отправить. — Дедушка? — Ренджун сильно задумывается, пытаясь вспомнить всё о мальчике, а Донхёк тихо раскрывает свою тетрадь для домашнего задания, выжидая когда друг снова заговорит. — Не припомню, чтобы он что-то говорил о нем, а он весьма разговорчивый. Но почему он просто не попросил меня помочь… — Не знаю, а кто вообще его родители? — спрашивает Донхёк, не отрываясь от переписывания задания. — У него только мать есть. Слышал вообще, что его отец какой-то чистокровный волшебник, но он бросил её из-за того, что семья не захотела принимать полукровку. — Тупые ксенофобы, — фыркает Донхёк. — А кто он не знаешь? Он явно не лучше раз решил бросить женщину с ребёнком. — Не, не знаю. Чарли как-то одни придурки дразнили из-за этого, я с ним потом разговаривал, но он не захотел говорить кто он, сказал, что ненавидит его и то, что мать всё ещё его любит. — Да уж, эти семейные драмы… Так получается он не его фамилию носит, а матери? — Ну да, семья отца его не признаёт. А вообще у меня есть подозрение кто это, — внезапно глаза Ренджуна загораются и Донхёк наклоняется к нему поближе. — Те ребята, что его задирали, когда это произошло, кое что меня удивило, тот кто больше всех его подначивал был первокурсник со Слизерина. — Ты хочешь сказать… Что его отец вероятно потом женился и у него появился другой ребёнок? И Чарли задирал его собственный младший брат по отцу? — с каждым словом брови Донхёка поднимаются вверх. — В точку. — Ну и кто это был? Скажи уже. — Кеннет Мёрфи, — Ренджун игриво вскинул бровями и бросил взгляд в коридор, проверяя, что их никто не подслушивает. — Тогда его отец Эдвин Мёрфи? Ахринеть, он же из этих… — Донхёк понизил голос до шепота. — И его же кажется убили? — Да! И если верить слухам, то сделал это как раз наш новый профессор. Было бы конечно жарко, если бы мать Эдвина не перевела его в Дурмстранг как раз перед началом учёбы. Не думаю, что это совпадение. — Жесть… Но Чарли я так полагаю даже не общался с отцом? — Не-а, и думаю даже если бы тот сам проявил инициативу, он бы послал его на все четыре стороны. — Вот это я понимаю драма. Кстати, какие ставки, через сколько Сяоджун и Куньхан наконец-то начнут встречаться после сегодняшней совместной уборки? — Донхёк переводит тему и возвращается к своим записям. — А ты создал там атмосферу поромантичней? — Какая романтичная атмосфера может быть в совятне?! Там пахнет пометом и грязища, сомневаюсь, что для кого-то это романтично. — Ну нет, это вообще не важно. Они там одни, нежно горят факелы и слышен только шелест перьев птичек, для влюбленных такое вполне романтично. — Какой-то ты ненормальный романтик, я бы точно не хотел ни с кем застрять в совятне, — Ренджун кривит лицо и тоже снова берётся за книжку. — Просто ты вреднючий кремень, вот тебе и не понять, — Донхёк закатывает глаза и кидает в друга первый попавшийся в руки смятый клочок бумаги.***
Минхён сидит за своим рабочим столом, а мальчик прямо перед ним, держа в чуть подрагивающих руках чашку с чаем. — Значит ты не знаешь, зачем мама попросила тебя это сделать? — Нет, правда не знаю, — Чарли в очередной раз мотает головой и Минхён вздыхает. Мальчик точно не может врать, в чашке чая у него несколько капель качественной сыворотки правды. — А чем она занимается? Кем работает? — Она работает в Министерстве, в отделе регулирования магических популяций. — Понятно. А кто твой отец? — У меня нет его, только мама. — Ясно, — Минхён вновь вздыхает, понимая, что дело безнадёжно. — Хорошо, Чарли. Ты же понимаешь, что нарушил правила, пробравшись в совятню? — профессор едва заметно выуживает палочку и делает нужные движения. — Да, профессор. — Тебе придётся понести наказание, пойдёшь отрабатывать его помогая профессору Лоза, но на сегодня хватит, иди к себе, скоро уже отбой. — Хорошо, профессор. До свидания. — До свидания. Как только мальчик уходит, Минхён устало потирает лицо. Ему всё равно этой ночью придётся нанести визит в Лондон. То, что нашёлся тот, кто подложил ему цветок, проблему не решило. Он всё ещё не знает почему. Придётся найти мать мальчика, потому что всё остальное как белый лист, совершенно чисто и не даёт никаких зацепок. Да и проверить сам цветок тоже необходимо. Минхён медленно возвращается к себе в комнату. Спешить ему нет смысла, уйдёт он всё равно только после отбоя, а за это время можно попробовать отыскать в голове что-то про фамилию Хаббард. Он не знает никого, кто бы её носил, во всяком случае причастного к его работе. Он погружается глубоко в мысли, но на подходе к своей двери, слышит быстрые шаги, замирает и оборачивается. Староста Гриффиндора бежит к нему со всех ног и Минхён вопросительно вскидывает бровь. — Профессор! — Донхёк останавливается в нескольких шагах и пытается восстановить дыхание. — Вы уже отпустили Чарли? Что он сказал? — Ничего, — Минхён поворачивается и достаёт из кармана ключ от двери. — Как ничего? Совсем? — Донхёк, это уже совсем не ваше дело. Спасибо за помощь, возвращайтесь к себе, — тон голоса Минхёна сухой и чуть раздраженный, что заставляет Донхёка поменяться в настроении. Конечно, чего он ожидал, они не друзья и не приятели, Ли Минхён его профессор, а в придачу ещё и мракоборец со скверным характером. — И вы не собираетесь докладывать о случившемся директору? — Минхён замирает, уже погрузив ключ в замочную скважину, слыша изменившиеся ноты в чужом голосе. — Ли Донхёк, повторяю ещё раз. Это. Не ваше. Дело, — Минхён кидает на него серьёзный взгляд, но парень упрямо ему противостоит. — Это нарушение, профессор. Вы обязаны сообщить о таком, — Донхёк говорит учтивым и спокойным тоном, но без тени улыбки на лице. — Кто-то каким-то образом пронес в замок такую опасную вещь, а что если это повторится? Если вам некогда, то я сам могу передать об этом директору. — Что вам нужно, Донхёк? — Минхён полностью разворачивается и пронзает его своим взглядом. Донхёк чувствует, как его нутро под ним содрогается, но не подаёт вида, контроль сейчас в его руках. — Я просто хочу знать о том, что происходит. Я староста и должен уметь защитить других студентов в случае опасности. — Всё же мне следовало тогда наложить на вас заклятие забвения. — Если вы вдруг решите сделать это сейчас, профессор, то знайте, я буду защищаться. А за нападение на студента при сокрытии правды у вас могут быть большие проблемы, больше чем просто выгон из Министерства, — Минхён сжимает челюсть, стараясь сдержать гнев, вновь проснувшийся из-за чужих слов, Донхёк явно знает на что надавить. — Хорошо. Минхён прищуривается и кидает взгляд в обе стороны коридора, проверяя, нет ли там никого, и снова поворачивается к двери, открывает и проходит к себе в комнату, а после, пропустив за собой Донхёка, запечатывает её. — Так что сказал Чарли? Минхён указывает ему рукой на стул, а сам подходит к шкафу доставая вновь из него свою сумку. Донхёк перетаптывается на месте и не решает сесть. — Я уже ответил, ничего. Он не знает зачем мать попросила его это сделать. — Но как тогда ребёнок мог на это согласиться? Любой человек попросит объяснения, особенно если что-то просят сделать тайно, да ещё и правила нарушить. — Очевидно, что он под заклинанием. — Под заклинанием? Мать околдовала собственного ребёнка? Да ещё и… Это же непростительное заклятие… И что вы будете делать дальше? — Отправлюсь в Лондон, чтобы всё узнать. — А с мальчиком?.. Или вы уже что-то с ним сделали? Вдруг Донхёк слышит звук начинающего закипать чайника и оглядывается на камин в чужой комнате. Минхён взмахивает палочкой и на столе появляются две чашки. Вскипевший чайник поднимается в воздух и разливает в них золотистую жидкость, отдающую запахом луговых трав. — Чай? — не оборачиваясь и продолжая складывать вещи, предлагает Минхён и Донхёк кидает подозрительный взгляд на испускающие пар чашки. — Вы наложили на него забвение? Чтобы он забыл что сделал? И поэтому так легко отпустили? — Да. Пусть лучше мальчик думает, что отчаянно хотел справиться о здоровье дедушки, нежели по указке матери пытался убить преподавателя. — Но что тогда с его запиской? Мать же явно спросит с него, если вы конечно не разберётесь с ней быстрее. — Я отправил её ей. Как раз точно узнаю где она находится. — Проследите за совой? — Минхён кивает и оборачивается, вскидывая брови. — Почему стоите и не пьёте? — Спасибо, не хочется. Что если вы таким образом решили от меня избавиться? — Да? Хорошего вы обо мне мнения, — Минхён возвращается к своей сумке. — Но что если это я рискую больше, стоя к вам спиной? Не кажется ли вам логичным то, что весь этот переполох с цветком могли устроить именно вы? Вы, Донхёк, и узнали что это за цветок, и мальчика, что его подкинул, нашли. А теперь стоите тут, угрожаете и требуете от меня объяснений. Минхён оставляет свои вещи, поворачивается и подходит ближе, складывая руки на груди. Взгляд Донхёка становится мрачнее. — Это сделал не я. — А с чего мне вам верить? — У меня нет никакого мотива. — Правда? Тогда может сделаете глоток чая? — Минхён достаёт из внутреннего кармана маленькую колбочку с блестящей жидкостью и добавляет несколько капель в чашку. — Сыворотка правды, — он на несколько секунд удерживает сосуд перед чужими глазами и вновь убирает на место. — Выпейте и докажите, что не врёте. — Почему я должен поверить, что в этой чашке только сыворотка? Быть может в чайнике уже было подмешано что похуже. — Ну что вы, сами же сказали, я понесу серьёзное наказание если нанесу вред кому-то из студентов. — Только если вам не удастся это скрыть. — Кажется это вам явно есть что скрывать, раз не хотите верить своему преподавателю, что он не желает вам ничего плохого, а лишь хочет узнать правду. — Чарли вы тоже опоили этим? — Если вы про сыворотку правды, то да. Именно поэтому я уверен, что мать его заколдовала. Ну или же вы. — Но пусть он был под империо, то всё равно не лишился памяти, неужели не сказал вам ничего о том, кто его отец? — Минхён чуть прищуривается и подходит ещё на шаг ближе к студенту. — Вам что-то известно? Он сказал мне, что его у него нет. — Верно. Он бросил их с матерью, но Чарли точно знает кто он. — И вы я так понимаю тоже? — Минхён подходит ещё ближе и давит на парня взглядом. — Да, я кое-что знаю. — И что же? — Я расскажу если вы дадите обещание потом тоже ответить на один мой вопрос. — Какой вопрос? — Он не имеет отношения к этой ситуации. Я задам его позже, когда мне будет необходимо. — Я ваш преподаватель, вы и так всегда можете обратиться ко мне с любым вопросом. — На этот вопрос вы пообещаете дать полный и правдивый ответ. — Хорошо, — Минхён протягивает руку вперёд и Донхёк немного нерешительно её пожимает, но когда чувствует, что срабатывает заклинание запечатляющее обещание, вздыхает свободнее. — Насколько мне известно, его отец Эдвин Мёрфи. Вы же знаете такого? — лицо профессора тут же становится хмурым. — Он бросил мать Чарли, так как его семья была против брака с полукровкой, однако та не перестала любить его. Мальчик же отца ненавидел за это, поэтому, полагаю, мать и наложила на него заклинание, потому что сам он не захотел бы отомстить вам за его смерть. Минхён ещё несколько секунд вглядывается в чужие глаза, а после разворачивается и подходит к камину. Он кидает взгляд на часы на левом запястье и снова складывает руки на груди. — Хорошо, спасибо. — Если вам понадобится какая-то информация вы всегда можете обратиться ко мне с любым вопросом, профессор, — передразнивает его Донхёк и на его губах появляется улыбка. — Как же приятно иметь таких отзывчивых студентов, — наигранно отвечает Минхён и становится к нему вполоборота. — Но меня всё ещё интересует, зачем вам это всё? — Я просто люблю быть в курсе всего. И никогда не плохо заручиться расположением или же каким-нибудь обещанием такого человека как вы, — Донхёк улыбается, а Минхён едва сдерживает закатывающиеся глаза. — Вы же всё равно отправитесь в Лондон, да? Я могу прикрыть вас в случае чего. — Спасибо за предложение, но как-нибудь обойдусь. — Не пренебрегайте так мной, профессор, — Донхёк строит невинные глазки, и тут Минхён уже не сдерживается. — Я могу быть действительно полезным. Но мне правда интересно чем закончится всё это дело, так что я готов вам помочь, если это понадобится. — Хорошо, спасибо, Донхёк. Буду ждать вашего интригующего вопроса, — тон Минхёна не отличается дружелюбностью, что заставляет парня усмехнуться. — Хорошего вам путешествия, профессор! — Донхёк разворачивается и, не получив никакого ответа, уходит из чужой комнаты с улыбкой на губах.