«Тянется долгий день серым хвостом кота. Люди уже не те, погода уже не та — Море не до колен, горы не по плечу, я без тебя не я в мире не том мечусь. Вынутое нутро, скомкавшийся пакет. Я без тебя бидон с камушками на дне. Кто-то как будто бы вечно спеша везде тихо меня забыл в парке на лавке. Здесь слишком дожди мокры, слишком тепло пальто, травы не зелены, небо — и то не то. Дворник метет не в такт слишком размокший сор. Что-то идет не так. Если вглядеться — всё». Оксана Кесслер
Улица, на которой жил Коди, была не самой освещенной, хотя район считался престижным и довольно дорогим. Но темнота его не пугала, несмотря на второй час ночи, даже с учетом того, что до окрестностей Либерти-авеню неблизко. Ничего, завтра можно выспаться — сегодня Коди отработал свою вторую смену в должности патрульного и заслужил одобрение старшего напарника тем, что выполнил домашнее задание. То есть, грамотно заполнил образцы документов, которые были ему вручены для освоения — чтобы потом, когда перейдет на другую работу, не шарахался от бумаг, от которых все равно никуда не деться. Теперь Коди отличал протокол допроса от архивной справки, но все равно не понимал, что делать с этим бесполезным знанием. А полезные пока приобретаться не желали! Уже вторую неделю Коди пытался снова застать хастлера Джастина, но пока безрезультатно — может, парень выбрал другое место? Как надеялся Коди, более безопасное — если такие вообще могут быть при подобном роде деятельности. Точнее, один раз он нашел Джастина. То есть, почти — заметил, когда тот собирался сесть в притормозившую машину, и его губы сложились в два понятных слова — «уходи отсюда». А потом Джастин исчез — автомобиль поглотил его, словно огромный кит, и пришлось убраться восвояси. С тех пор Коди стало еще тревожнее — а вернулся ли парень из этой или еще какой-нибудь поездки? Коди был уверен, что прекрасно понимает, для чего ему это знать. Чтобы выяснить что-то еще. Может быть, у хастлера появилась новая информация, и он не будет против поделиться с начинающим журналистом? Автобусы в такое время уже не ходили, пришлось добираться на такси — не в первый раз. Но эти траты вполне оправданы, можно сэкономить на другом. Да и так хватало денег — пусть у начинающих патрульных не самая высокая зарплата среди полицейских, но все равно это больше, чем он зарабатывал ранее. А тратить особо не на что: квартирку арендует недорого, одежды хватает, еды тоже, все учебники для будущих курсов дали Хорват с Хаттоном. И подарки дарить некому — разве что Шону. При мысли о нем губы сами поползли в дурацкую улыбку. Хотя рано еще для этого. Но, может быть, стоит пригласить его четвертого июля в парк, где будет праздник. Карусели, пикник, концерт… Они еще ни разу нигде не были вместе как пара, в основном сидели дома у Шона или у него, ну еще в пиццерию ходили пару раз. Хотя вроде и не встречаются официально. И неизвестно, будут ли… Но на этот раз повезло: Коди издалека заметил и сразу узнал Джастина, который лениво бродил у дороги. Наверное, разглядывал проезжающие машины в надежде заработать. Было в его фигуре что-то печальное, так не вяжущееся с яркими огнями Либерти. — Еще немного, и решу, что ты ко мне все-таки клеишься, — вместо приветствия проговорил он, едва Коди приблизился в надежде, что им не помешают. — Кажется, я тебя разочарую, — в тон ему ответил Коди. — У меня есть парень. Ну, не то чтобы совсем уж определенно, — тут же поправил он. — То есть, все только начинается? — уточнил Джастин. — И непонятно, как скоро закончится? — Как-то так, — вздохнул Коди. — Может, пойдем в кафе? А то небезопасно здесь одному, наверное. Джастин кивнул, и они отправились по уже знакомой дороге, перебрасываясь словами. Джастин вроде бы отвечал вовремя и к месту, но Коди не мог не заметить, что он растерян и расстроен. И время уже позднее, наверняка зарабатывающие своим телом уже должны были выйти на поиски клиентов. Почему же Джастин был практически один? Вроде мелькали два парня там неподалеку, но не факт что они все были там с одинаковой целью. — Ну как, взяли тебя на работу? — спросил Джастин, когда им принесли еду. — Не совсем, — вздохнул Коди. — На практику, которую сложно назвать работой. — Помогла моя информация? — Сказали, что этим будет заниматься кто-то из опытных сотрудников. А меня заставляют писать о всякой ерунде типа благотворительности и приютов для животных! Коди быстро вспоминал, чем был недоволен главный герой детектива, который он недавно прочел — тот был начинающим журналистом и рвался в криминальную хронику, попутно находя кучу неприятностей на свою голову. — Ну, все с чего-то начинали. — Коди видел, что Джастин пытается подбодрить его. — Через несколько лет и ты будешь заниматься чем-то интересным. — Да, но… — Коди уткнулся в содовую, не зная, что еще сказать. — Кстати, я, кажется, ясно дал понять, что не надо здесь появляться. — Почему же? Все геи тусуются на Либерти, и я от них ничем не отличаюсь. — Отличаешься! Тем, что лезешь куда не надо! Знаешь, почему сейчас там никого не было? Один из наших пропал, Стив, еще позавчера. Парни просмотрели, с кем он уходил, а меня в тот день там вообще не было. Его до сих пор все ищут. И если нужна сенсация — вот она! Только я ничего не говорил. Коди вздрогнул. Вдруг это на самом деле то, что нужно? И он, наверное, не очень хороший человек, если даже в такой момент способен радоваться тому, что Джастин заговорил сам, не понадобилось ничего унизительно выпытывать и врать. — А в полицию не пробовали обращаться? — Коди был несколько удивлен, что четвертый участок, отвечающий за территорию, до сих пор не в курсе. Для чего тогда усиленный патруль? — Нет. Может быть, Стив найдется. А полиции на самом деле нет никакого дела до нас — одним больше, одним меньше. И чем меньше — тем лучше, — горько усмехнулся Джастин. — Дай им волю, они всю Либерти с асфальтом сравняют! Коди едва сдержался, чтобы не начать уверять хастлера в том, что тот неправ. Но чувство несправедливости бурлило внутри, словно вот-вот готовая низвергнуться из жерла вулкана лава. Но как он может рассказать, что детектив Кинни практически переехал в участок и центральное управление, как и другие члены рабочей группы? Все они проверяли и перепроверяли старые дела, опрашивали свидетелей, если вообще их находили, причем не только в Питтсбурге, и плевать при этом хотели на оплату сверхурочных часов. И о том, что Брайан, вообще-то, гей, которому судьба Либерти, где когда-то проводил едва ли не каждый вечер, явно небезразлична, сказать Коди тоже не мог. Оставалось только перевести тему на первое подвернувшееся под руку, и потом, попрощавшись с Джастином, поймать такси. Все было не зря. Теперь он может сложить два и два: незнакомца и пропавшего парня. И если в ближайшее время не будет новостей, рассказать все Хорвату. И получить взбучку — хорошо бы за закрытыми дверями кабинета. Вряд ли после этого ему позволят хотя бы краем уха услышать о маньяке, не то что продолжать отираться вокруг хастлеров… Но это будет потом — а пока можно позвонить Шону и встретиться с ним, если он не очень занят. Шон всегда слушает его, раскрыв рот, и точно сохранит все секреты. Шон умный — не зря же работает в рекламном агентстве и пишет тексты роликов для радио и телевидения. Он порой задает такие вопросы, которые волей-неволей заставляют взглянуть на ситуацию со стороны. А еще Шон верит в то, что из него, ничем не примечательного Коди Белла, получится отличный полицейский!***
Уже неделю он приезжал к кафе и неизменно занимал тот же закуток напротив. Шлюшонок, что привлекал его внимание, появился лишь раз, быстро нашел желающего насладиться молодой плотью и исчез в недрах роскошного автомобиля, который ему самому не светил, поскольку слишком заметный. Досадно! Но терпение всегда вознаграждалось сторицей. А сегодня появился второй — тот самый, что был с «его» мальчиком в прошлый раз. Хм. А ведь тоже молод и красив — аппетитный кусочек сочной задницы. И так же опасен, как и златовласка! Оба опасны! Оба соблазняют, сбивают с пути истинного! Господи, дай сил и терпения! Он закрыл глаза и откинул голову на подголовник. Время — злейший враг и одновременно помощник. Оно позволяет избежать ошибок, хотя какие ошибки?! Здесь впору очередью из «Томпсона»* пройтись! Рассадник мерзости и непотребства! Но нельзя! Нельзя всех под одну гребенку! Нужда и похоть — разные вещи. Если первое можно простить, то второе нужно выжигать напалмом, не оставляя даже микроскопического семени, способного возродиться. Это — миссия! Он рожден для нее, все испытания, павшие на голову, убедили в правильности избранного пути! И он будет ему следовать до конца!***
Брайан сидел, расслабленно закрыв глаза, откинувшись на спинку не столь удобного, как дома, кресла и закинув ноги на край стола. Это было столь редкое явление — Брайан в кабинете детективов в участке, — что любой, кто проходил мимо прозрачных перегородок с открытыми жалюзи, удивленно приостанавливался. Дело Крейга Тейлора двигалось со скоростью локомотива и закончится заслуженным наказанием — это уже неоспоримо. Джастин в безопасности, Кипом Томасом занимается Отдел внутренних расследований вкупе с Антимонопольным комитетом. И, значит, хотя бы час спокойного ничегониделания Брайан, бесспорно, заслужил. Но это сегодня. Завтра день начнется с очередного совещания с рабочей группой и доклада Поля Стависски, который сейчас приземлился в аэропорту Питтсбурга и с утра будет в участке. Предварительно созвонившись с Полем, Брайан уже знал, что в Блумсберге маньяк немного, но наследил. Почему-то тогда улики не связали с найденным у пиццерии трупом. Видимо, было лень шевелить то ли задницей, то ли извилинами, но детектив, расследовавший это убийство, в отставке грел пузо где-то в Оклахоме. Не ехать же в такую даль к бывшему копу ради допроса, который ничего, в принципе, не изменит. Стависски, словно почувствовав подвох, проштудировал все дела за интересующий период времени, благо, что в маленьком городке с населением чуть больше четырнадцати тысяч человек они были довольно редки. И связал убийство молодого никому не известного парня с кражей в магазине хозтоваров, находящемся в соседнем здании. А пропали тканевые садовые перчатки и наполовину использованная бобина шпагата, служившая для упаковки купленного товара. По заключению эксперта, жертва была задушена именно шпагатом, поскольку в повреждениях на коже нашлись соответствующие волокна. Теперь, по прошествии трех лет и семи месяцев, установить, тот ли это был шпагат, невозможно — к огромному сожалению Брайана. Но по свидетельству местного патрульного, раньше остальных прибывшего по вызову, на скамейке у заднего входа в пиццерию валялись похожие перчатки и обрывки веревки, на что ответственный по этому делу детектив отмахнулся и посоветовал чаще выметать мусор. «Преступная халатность!» — подумал Брайан, но что-то предпринимать было уже поздно. Оставалось принять как факт, что полиция Блумсберга тогда села задницей в большую лужу. Недалеко от места преступления в отеле нашелся гость, что, как и в Нью-Касле, намеренно привлекал к себе внимание, но иным способом — предъявляя претензии персоналу, в основном необоснованные. И, в конце концов, устроил скандал с криками и угрозами натравить на заведение всевозможные контролирующие органы. Описание же неадекватного жильца довольно точно повторяло то, что услышал Брайан своими ушами в Нью-Касле. Слава яйцам, что в маленьких городках текучки кадров практически нет, и им снова повезло со злопамятным персоналом. Но странно то, что никто не вспомнил черт лица — их затмило хамское поведение! Почему в обоих случаях убийца вел себя показательно, словно хотел запомниться надолго? Это ведь, как минимум, странно. Возможно, именно так — перебивая визуальное восприятие ментальным — старался не запомниться внешностью. Или настолько уверился в собственных силах, что захотел пощипать копов за задницы? И когда понял, что те только разводят руками, от души поржал? Комплекс Бога? Вера в собственную непогрешимость? Вседозволенность, рожденная безнаказанностью? Что в голове у маньяка? Видимо, пора привлекать судебного психолога. На данный же момент, как бы то ни было, по-прежнему ничего конкретного не обнаружилось. И что дальше? Тупик? Брайан впервые столкнулся с настолько непреодолимым препятствием, и в первый момент осознания даже расстроился, но взял себя в руки и набрал три цифры внутреннего телефона. — Карл, мне нужна консультация нашего мозгоправа. И желательно быстро. У тебя нет номера Джордана Клейна? Пишу… благодарю, капитан. Джордан был одним из лучших судебных психологов Питтсбурга и участвовал в нескольких громких делах по всей Америке. К тому же пару раз они пересекались в банях. И даже если вслух Брайан будет это отрицать, то внутренне был склонен больше доверять людям своего круга. До сих пор постигло лишь одно разочарование — Кип Томас, чтоб его черти задрали!***
Джордан долго и обстоятельно рассказывал, чем маньяк отличается от серийного убийцы. И хотя Брайан в принципе и без дополнительной лекции это знал, слушая человека, посвятившего большую часть жизни этому вопросу, делал собственные выводы и намечал пути дальнейшего расследования. — Таким образом, Брайан, — привлек его внимание психоаналитик, — ваш убийца «организованный миссионер». — Поясни… — Представители организованного типа неприметны для других людей, их поведение обычно. Они обладают приятной внешностью, хорошими манерами. Свободно приспосабливаясь в социуме, легко заводят друзей, всегда в хороших отношениях с соседями и коллегами. Зачастую имеют семью с детьми, не подозревающую об их преступлениях. Психология маньяка организованного типа с детских лет характеризуется высокой самооценкой и пунктуальностью на грани педантизма. Как правило, организованные маньяки обладают солидным интеллектом. Отслеживают политический курс, систематически проверяют новости, разбираются в искусстве, их ценят как хороших сотрудников. Постоянно держат на контроле ход расследования преступлений с помощью СМИ, а порой любят участвовать в розыске собственных жертв как волонтеры. — То есть, этакий положительный герой без отрицательных черт характера? — Можно и так сказать, — кивнул Джордан, — идеальный гражданин, отличный семьянин и так далее и тому подобное. Только в вашем случае он — гей с соответствующими корректировками личности. Но, скорее всего, не склонный к промискуитету, жаждущий постоянства и верности. И, не находя этого, выплескивает злость в тот самый, с его точки зрения, «прогнивший мир проституции», который как-то или чем-то его задевает, или насолил в прошлом. — Похоже, — согласился Брайан, перебирая в памяти информацию о жертвах. — Что насчет миссии? — Это еще проще: некоторые полагают, что наделены особенным предназначением. Причисляют себя к судьям, разделяющим людей на порядочных и недостойных. Последних убивают, что и доказывает неуловимый питтсбургский преступник. Как ты сам можешь видеть, он мнит себя «чистильщиком», искренне полагая, что избавляет мир от заразы. — Ты очень красноречив, когда я в тупике, — поморщился Брайан, по большому счету не узнавший ничего нового. — Что в итоге? — Ищите нечто общее, друг мой. Иначе никак. — Джордан пожал плечами и продолжил: — Необходимо найти связь между его жертвами, и я не имею в виду физическую. Как я понял из материалов дела, вряд ли все эти парни были знакомы друг с другом, хотя и вращались в одних кругах. К тому же несколько убитых вообще далеки от Либерти-авеню с ее законами и укладом жизни. А значит, маньяк классифицирует жертв в своем подсознании по каким-то собственным критериям. Почему он время от времени выезжал за пределы города в поисках добычи — тоже вопрос сложный. Возможно, убийства не были запланированными и он прибывал туда с иной целью, но вдруг по тем самым непонятным нам критериям опознавал некоего человека и не мог совладать со своими демонами, подталкивающими к действию. Лично я склоняюсь к мысли, что убитые просто предлагали ему интимные услуги, что и служило триггером, опуская на глаза кровавые шоры. Еще ни один маньяк на моей памяти так легко не сдавался. И, как выяснил за годы практики, большинство из них в повседневной жизни обычные люди, пройдешь мимо на улице — и внимания не обратишь. Но в момент охоты все человеческое спадает, обнажая звериную сущность, и границы морали и социальные нормы перестают существовать. Найти и задержать такого монстра не просто, а доказать его вину — архисложно. Как правило, в итоге следует чистосердечное признание. Но не потому, что маньяк вдруг раскаялся, нет! Он чувствует себя героем и хочет славы, как бы банально это ни звучало. Я смог тебе помочь, Брайан? — Да, спасибо, Джордан, — невесело улыбнулся детектив. — Подобные мысли мелькали, и ты их систематизировал, разложил по полочкам. И, кстати, в Нью-Касле он назвался «Месих Летифер»… — Да ты что?! — рассмеялся Джордан. — Это же прямое доказательство того, о чем мы говорили. Неужели ты не поинтересовался, что это может означать в религиозном контексте? — Честно говоря, не подумал — ты же знаешь, я не приверженец веры. — Так вот, мой атеистически настроенный друг, Месих — это «мессия», Летифер — «несущий смерть». Все как на ладони. Он сам говорит нам, что творит справедливость, понятную лишь ему одному. — Блядь, значит и Ал-хакам Асмунд — не просто фантазия и сочетание букв? — Он и так назвался? — Да, в Блумсберге. — Начитанный и образованный человек, с ним явно интересно было бы вести беседы… — Джордан задумался о чем-то своем, устремив взгляд в голубое небо за панорамным окном. — Ну, и что же означает это имя? — недолго думая, Брайан вернул врачевателя душ из мира грез. — Ал-хакам — одно из многочисленных имен Аллаха, друг мой, и означает «судья». А Асмунд — «божественная защита». Все предельно просто. Только не знаю, как это поможет простым копам изловить «Бога», которым он себя мнит? — Откуда ты все это знаешь, Джорди? — Брайан был искренне удивлен широтой кругозора дока. — О! Если бы ты знал, в какие дебри подсознания воспаленного мозга убийц приходилось погружаться! В свое время я досконально изучил самые распространенные религии мира. Надо сказать, очень увлекательно! Обещай, если вы его поймаете, позволить мне побеседовать с ним! — воодушевленно воскликнул Джордан, подавшись вперед, впиваясь взглядом в задумчивое лицо Брайана. — Не «если», а «когда»! — твердо возразил Брайан. — Поймаем, хоть поселись у него в камере — времени будет достаточно! — Буду должен, — потирая руки, расплылся в улыбке доктор. — Пересечемся в неформальной обстановке? — Почему нет? В пятницу в «Адонисе». Джордан был одним из редких людей, с кем было одинаково приятно как вести беседы, так и трахаться. А совмещать полезное с приятным — всегда хорошо. И Брайан поспешил в отдел — поделиться с группой собственными умозаключениями.***
Джастин всегда любил лето — каникулы, никаких домашних заданий и куда больше свободы. Все это не могло не радовать. Но нынешний июль, кажется, поставил своей целью доставить как можно больше проблем! Началось все с того, что активизировалась бабушка Тереза — к матери отца, в отличие от Грейс, Джастин не особо был привязан. А после его каминг-аута пожилая женщина категорически отказалась общаться, вычеркнув из жизни даже то незначительное его присутствие, которое имело место быть. Джастин на это только усмехнулся: давно уже понял, что внук-гей Тейлорам не нужен. И даже порадовался немного, что дедушка до этого не дожил — неизвестно, как бы воспринял новость о его ориентации. Не хотелось бы, чтобы плохо — с дедом они отлично ладили. А на днях Джастин, забегая домой, услышал финал маминого разговора по телефону: — …Тереза, серьезно советую найти хорошего врача и проверить память. Потому что я уже не раз сообщала вам, что мы с Крейгом приняли решение расстаться задолго до его ареста, и я ничем ему не обязана. И не собираюсь помогать — для этого существуют адвокаты. Но если вы как мать хотите поддержать сына, не думаю, что вам запретят свидания. Только бронируйте гостиницу заранее — туристов много. Ах, не сможете? Ну, это ваше дело, и меня оно не касается! Джастин тут же понял, что о приятной обстановке можно забыть — звонки свекрови всегда действовали на маму удручающе. Значит, нужно быстро выпить кофе и позвонить Дафне — пригласить погулять. Можно сходить в парк или кино. И вроде бы сегодня должен начаться какой-то музыкальный фестиваль? Увеличившееся количество выходных Джастина совсем не радовало — кому же понравится терять деньги? Но приехала младшая сестра Лилин и начала на практике обучаться всему тому, что он сам уже давно усвоил. Поэтому пришлось делить смены — хорошо, что хотя бы не комнату — с ней. В другое время Джастин бы нашел применение свободным дням — прекрасная возможность провести их с Брайаном. Но вся проблема состояла в том, что как раз такой возможности у него и не было. От слова «совсем». Дафна оказалась занята, поэтому Джастин невпопад отвечал на мамины вопросы, в том числе и о Брайане: «Занят, много работы, у детективов всегда так, и про маньяка все слышали, да, я скучаю, но понимаю, что Брайан не может…» Джастин говорил правильные слова, чтобы мама не беспокоилась и не заговаривала о поездке в Чикаго — в гости к бабушке и для того, чтобы окончательно определиться с местом учебы. То, что он уже определился, мама никак не хотела воспринимать. — Но ты же ничего еще не видел, не стоит так беспечно относиться к своему будущему… Джастин на это едва ли не скрипел зубами, с трудом сдерживаясь, чтобы не напомнить, что вот она сама отнеслась очень ответственно, и что в итоге? Пришлось уйти и бесцельно слоняться по улицам, позволяя мыслям бесноваться в голове. Почему Брайан не звонит? И на его звонки отвечает быстро и отрывисто? Да, занят, но… В журнале, который он на днях со скуки листал у Дафны, ожидая, когда подруга соберется на прогулку, по этому поводу все было разложено по полочкам. Интересующий объект ест? Пьет? Ходит в туалет? Джастин был вынужден признать, что это так, Брайан живой человек, а не зомби. А в статье ясно было написано: если не нашел времени на короткий разговор, значит, не очень-то ему это и надо. Но, может быть, все дело в том, что Брайан не читал этот журнал? Да и ему самому, наверное, тоже не стоило — не девчонка же, в конце концов! Но разве только девчонкам может быть больно и обидно?! Что такого произошло, что Брайан больше не хочет его видеть? Или просто — не хочет? Новых трупов не было… Так, может быть, у Брайана новое увлечение? Кто-то, кто понравился больше? Ну конечно, теперь, когда дело отца в суде, зачем он Брайану? Можно обо всем забыть! Джастин быстро шел, подгоняемый нелегкими думами, не особо соображая, куда именно спешит. Да какая разница! Попытаться застать Брайана в лофте? То есть… поймать с поличным? Посмотреть, не трахается ли он там с кем-нибудь, как раньше? А если и вправду именно этим он и занят? Что тогда? Но, с другой стороны, Брайан не обещал вечной верности. Но и… он сам в ней тоже не клялся! Эта мысль настолько отличалась от тех, что устроили карусель в голове, что Джастин от неожиданности остановился, словно путь внезапно преградило ощутимое препятствие. Ну конечно! «Вавилон» встретил настолько громкой музыкой, что Джастину в первую минуту показалось, что он сейчас оглохнет на месте, не успев дойти до танцпола, который сразу же заметил. И уже после перевел взгляд на светящиеся шары, почти голого танцора на барной стойке, толпу на лестнице на второй этаж… Глаза разбегались и словно не находили себе места. Но, наверное, все-таки не стоит стоять у двери — не хватало еще, чтобы кто-то заметил его смущение! Но, кажется, кто-то уже именно так и сделал. Симпатичный светловолосый парень с каким-то странно-удивленным и словно бы не верящим во что-то выражением лица оказался рядом и попытался улыбнуться. — Привет! Мне кажется, или ты здесь еще не был? — Это так явно, да? — улыбнулся Джастин. Парень казался дружелюбным и не опасным, так почему бы не поболтать? — Ну, все мы когда-то приходим сюда впервые, а потом начинаем чувствовать себя как дома. И с тобой будет так же. Я… — Джастин не расслышал имя, и как-то неудобно было переспрашивать, поэтому быстро представился сам, услышав в ответ: — Хочешь пива? Давай возьму. — Хорошо, но потом я угощаю. Пока тот шел к бару, Джастин быстро осматривал зал в поисках чертова Брайана Кинни. Но его не было — спустя пару минут Джастин был абсолютно в этом уверен. А вот в том, что хочет общаться с подошедшим брюнетом солидной комплекции — совсем даже нет. Тот, чья белозубая улыбка напоминала оскал, кивнул в сторону танцующих. — Пойдем? — Боюсь, ты опоздал, Тим, — новый знакомый с пивом словно материализовался из воздуха. — Он со мной, и тебе придется с этим смириться. — И почему не мне вечно достаются все сливки? — отшутился тот, не сумев скрыть легкое сожаление в голосе. — Наверное, сегодня не твой день. — Не бери в голову, — это он сказал уже ему, и Джастин улыбнулся в ответ. — На новеньких все охочи. Мне надо отойти на минуту, может, у бара меня подождешь? Джастину показалось, что тот, чье имя он так и не узнал, подал бармену какой-то знак, потому что тот едва заметно кивнул. Ничего не оставалось кроме как послушаться. Заодно спросит, где задняя комната, про которую столько слышал от Брайана. И сегодня он просто обязан сходить и проверить, с кем трахается Брайан Кинни!***
Брайан сделал глоток горького кофе, запах которого был весьма далек от идеала. Но в архиве никогда приятно не пахло. Собственно, сюда и с кофе было нельзя, но архивариус частенько закрывал на это глаза, если речь шла о хороших знакомых. А Брайан в последнее время с пожилым полицейским почти подружился — тот помогал искать нужные папки и коробки, безупречно помня, где что находится. Вот и сегодня Брайан уже, кажется, немыслимое количество часов работал с отчетами рабочей группы, дополняя их архивной информацией. И неизвестно, сколько здесь еще проторчит! Брайан пробыл дома от силы минут пятнадцать, когда из размышлений о деле, так и не покинувших мозг, вырвал звонок телефона. Взглянув на экран, Брайан нахмурился — Брендон Саммер в такое время вряд ли звонит обсудить погоду. — Кинни, вот скажи, какого хуя я в «Вавилоне» от твоего твинка парней отгоняю?! Мне что, по-твоему, надо было карьеру в детском саду делать? — То есть? — не сразу сориентировался Брайан, мысли которого все еще были поглощены таблицами, от которых недавно рябило в глазах. — Блядь, я в «Вавилоне», и здесь твой Джастин Тейлор, на которого уже полклуба слюни пускают. Так понятнее? Или ты тащишь сюда свою задницу, или я не отвечаю за сохранность его! Даю десять минут на дорогу, потом ухожу! Брайан начал материться еще раньше, чем Брендон отключился. Даже не переодевшись — в домашних джинсах и черной майке, — Брайан запрыгнул в «Джип», мысленно похвалив себя за то, что еще не успел глотнуть виски, уже налитый в стакан — отвлекся на звонок и оставил стоять на кухне. А ждать такси совсем не улыбалось. Так что со всей позволительной скоростью он мчался в клуб, перебирая в памяти ругательства — все, какие слышал в своей долгой жизни. И мысленно обрушивал их на голову Джастина-ебаного-Тейлора, который однажды доведет его как минимум до рукоприкладства, а как максимум — до инфаркта! Практически забежав в клуб, Брайан нашел глазами Брендона и помчался в заднюю комнату, куда кивнул тот. В нос ударил тяжелый запах разгоряченных, возбужденных тел, и в голове промелькнула мысль: как он мог проводить здесь часы, дни, недели и даже годы, если сложить все трахи и отсосы в одну линию? Сейчас же просто воротило от флера похоти, и, поморщившись, Брайан двинулся вглубь, внимательно осматриваясь в полутьме. Джастин нашелся в дальнем укромном уголке, где некогда он сам предпочитал уединяться с несколькими парнями одновременно. Там стоял черный кожаный диванчик, на котором было очень удобно возлежать, пока несколько ртов и рук обрабатывали член. Но сейчас подобная картина привела в бешенство. Джастин лежал на ебаном диване, а вокруг устроилось ТРОЕ козлов! Двое держали его за руки и ноги, а третий, спустив штаны, гладил возбужденный член! Сам же мелкий засранец не очень-то и сопротивлялся, находясь в каком-то полузабытье, и Брайан понял, что его угостили какой-то дрянью! Желание разнести «Вавилон» к хуям собачьим по камешку затмевало бешенство от развернувшейся сцены. Удивив самого себя, Брайан спокойно, но четко и громко произнес: — Убрали. Нахуй. Руки. От. Моего. Парня! Слова разрезали воздух, подобно самурайскому мечу, заставив все помещение погрузиться в тишину. Трое насильников — а иначе Брайан не мог их назвать — отпустили Джастина. Но тот только обмяк, лишившись поддержки чужих рук. Подхватив легкое тело, Брайан стремительно вышел в зал, распихивая зевак, и, благодарно кивнув Брендону, покинул клуб. — Джастин… — Брайан не сильно похлопал по бледным щекам, пытаясь привести парня в чувство, — ты меня слышишь? Глаза медленно приоткрылись, пряча за полузакрытыми веками расфокусированный взгляд. — Да не тряси ты меня… тошнит… — Пей. — Брайан протянул бутылку холодной воды и заставил выпить больше половины разом. Затем завел мотор и рванул подальше от этого ебаного «Вавилона» с его мерзким населением. — Куда ты меня везешь?! — воскликнул Джастин, наконец, почти придя в себя. — В лофт! И там серьезно поговорим! — Вот только не надо меня воспитывать! — фыркнул Джастин, отвернувшись к окну. — И не собирался! Перевоспитывать пора! — Не твоя забота! Тебе вообще на меня насрать! — шипел Джастин, все больше злясь на Брайана и намеренно себя распаляя: надоело быть придурком, которого отчитывают, как пятилетнего! Особенно, если это Брайан — тот, кто стал для него центром Вселенной за столь короткое время. Но, видимо, не взаимно! — Если бы мне было насрать, ты бы сейчас не был бы здесь, живой и здоровый! — начал отповедь Брайан, но передумал. — Дома продолжим! Захлопнувшаяся дверь лифта отрезала гневно пыхтящих друг на друга парней, ограждая от невольных свидетелей с двух нижних этажей. Поскольку здание некогда было какой-то фабрикой — что именно производили, никто уже не помнил, — эхо гуляло по подъезду знатное. И Брайан, если, конечно, был на тот момент дома, практически дословно слышал, что в порывах ярости кричали друг другу соседи. Но не хотел распространяться на свой счет, и потому молча затащил Джастина внутрь, и только после дал волю гневу. — Ты глупый, маленький пизденыш! Какого хуя тебя понесло в «Вавилон» одного?! — Мне не нужна нянька! — в ответ выкрикнул Джастин, сложив руки на груди. — А, по-моему, нужна! А лучше две, и с возможностью тащить за шкирку домой, чтобы там пороть! — Иди к черту, Кинни! — не остался в долгу тот. — Или только тебе можно совать свой член куда хочется?! — Вот именно, я — сую! А тебя, нежный цыпленочек, никто быть сверху не пустит! И совать будут в тебя, чтоб ты понимал!!! — не стесняясь в выражениях и не приукрашивая втолковывал Брайан в безмозглую голову. — И поверь, никто не станет осторожничать и нежничать, как я! В задних комнатах все происходит быстро, грубо и без лишних реверансов! Сунул-вынул-пошел дальше! Готов подставлять свою тугую дырку кому попало?! — А, может, готов! И мне это понравится! — противореча собственным мыслям, воскликнул Джастин. — Хочешь стать шлюхой — вперед! Я не собираюсь охранять твою задницу, не настолько она драгоценная! Вали, блядь, трахайся с кем хочешь, но не беги потом ко мне сопли утирать! Тебе же не нужны няньки! — Брайан не мог разобрать, что больше злило: показная бравада или то, что Джастин реально не понимал, во что мог вляпаться? — Ты даже не сообразил, что тебя хотели разложить на троих! И никто бы не пришел на помощь, потому что, явившись в задние комнаты, по умолчанию соглашаешься на все, что произойдет! И даже если будешь вырываться и кричать, там примут это за игру! И то, что наркоту подсунули, тоже не просек?! — Я только пиво пил и ничего не принимал! И вообще, с чего ты взял, что я ничего не понял? — уже не так уверенно, но стараясь сохранить твердость, ответил Джастин. — Может быть, этого и хотел? Ты не имеешь права указывать! Рука Брайана с зажатым в ней стаканом виски замерла на полпути. — Верно. Не имею. Ты волен делать все, что пожелаешь, — устало выдохнул он и одним глотком отправил напиток в желудок. Повертев стакан, словно размышляя о чем-то сложном, со стуком поставил его на стойку и решительно направился к выходу. — Уходи. — Резко отодвинул тяжелую дверь. — Ты прав, я не тот, кто может учить жизни других. Да и не хочу и не буду! Живи как знаешь… — Брайан… — Уходи! — повысил голос Брайан. — Я собираюсь, наконец, выспаться! Когда дверь закрылась за спиной, отрезая его от Брайана, Джастин сполз по стене и, плюхнувшись задом на далеко не стерильный бетонный пол, закрыл лицо руками. Хотелось забиться в истерике, потому что понимал, что это не он, а Брайан сто раз прав! А сам он глупый, маленький педик, не понимающий в этой жизни ни хрена, но строящий из себя умного и смелого. И что теперь? Принять поражение и уйти из жизни Брайана тихо и незаметно, затерявшись в большом городе? Или уехать в Чикаго и попытаться забыть? Но разве можно жить без сердца? Наверное, нет, а Брайан — и есть оно, которое сейчас скачет, сбиваясь с ритма, и рвется назад. Туда, за непреодолимую железную преграду, и, разбиваясь о холодный бездушный металл… умирает… Утерев все же не сдержанные слезы, Джастин вскочил на ноги и что есть силы затарабанил по вздрагивающей под ударами двери. Но крепость так и осталась неприступной, только эхо скатилось по ступенькам вниз, унося затихающее: «Брайан…»