«Ты — мой кайф. Когда устал так, что нет сил на ужин, Когда я в ритме драйва, Когда, напротив, — «пусть замолчат все», Когда ты не поможешь, а даже сделаешь только хуже, Когда я счастлив — чтоб усугубить это счастье. Когда ты видишь меня Другого — смешного, злого, И представляются лишними Люди, дела, одежда. Ты — мой кайф. Какой же кайф ты, когда целуешь, Когда ты бесишь И вынуждаешь быть дико нежным. Когда занудствуешь, Рассуждаешь о чувстве долга, Заставляешь себя вести так, чтоб ты заметил. Ты — мой кайф. И да, я думал очень долго, Если до сих пор полагаешь, что это влияние момента. Сколько нам ещё На месте с тобой стоять теперь, Дожидаясь ответного шага, провала, лета? Несмотря на любые внешние обстоятельства, Ты — мой кайф. Я хочу, чтоб ты знал это, помнил это». Наташа Хедвиг
Дом Итана Райта — точнее, Голда — показался Брайану лучше, чем можно было бы ожидать от пронырливого журналиста, тело которого обнаружили в пятнадцати ярдах от клуба. Криминалисты уже выполнили свою задачу и не обнаружили никаких улик. Теперь им с Брендоном предстояло проникнуть в потерянную жизнь Голда, чтобы узнать, чем он занимался, чем дышал, с кем общался и как привлек внимание преступника. Под требующийся тому типаж он совершенно не подходил. Брайан нутром чувствовал, что зацепка есть — они обязаны ее найти. И найдут! А еще не сомневался в вине Питерсона, которую тот наверняка не признает. Но, возможно, центральному управлению до его признаний дела не будет. — С чего начнем? — хмуро спросил Брендон, подходя к большой книжной полке и беря в руки книгу. — По-моему, ты уже начал, — отозвался Брайан, открывая ящик письменного стола в углу гостиной, обставленной в минималистичном стиле. Но рабочее место у Итана Голда было весьма удобным — наверняка часто сочинял дома. Компьютер криминалисты по просьбе Брайана не унесли — если тот не запаролен, его знаний хватит на то, чтобы выяснить, над чем журналист трудился в последнее время. Телефон, кстати, он тоже забрал из морга — потом сам передаст компьютерщикам. Может, начать с него? Брайан, наблюдая, как Брендон перетряхивает тома, заглянул в адресную книгу, и почти сразу же память резануло короткое, как вспышка, имя. Откуда… Отбросив модный — последней модели — аппарат, Брайан вытащил свой телефон и набрал номер Хорвата. Тот ответил почти сразу, и Брайан не стал разводить церемонии — недавно рассказывал капитану о котах и, перемежая цензурные слова матом, о временно назначенном начальнике участка. — Что ты знаешь о бойфренде Коди? Просто ответь. — Живет в соседнем доме, старше на пару лет, работает в рекламном агентстве, кажется, тексты пишет или что-то подобное. Коди не особо распространялся о личном… — Пока и этого достаточно, — вздохнул Брайан, все еще надеясь на то, что может быть не прав. — Ты вроде бы спешишь? Позвони потом, расскажи. Хорват отключился, а Брайан мысленно рисовал вероятную линейку событий: Итан и Коди встречались. Тот самый таинственный Шон с другим, видимо, телефоном, оформленным на пожилую даму, наверняка на самом деле Итан Голд. Просто номер Коди сохранил и здесь? А раз врал юному полицейскому насчет имени, то только с одной целью — вытягивать из доверчивого парня информацию. Учитывая опыт и беспринципность журналюги, действовал наверняка очень умело. Скорее всего, Коди не понимал, что делает, когда рассказывал о работе. Значит, Итан наверняка знал то же, что и Коди — все, о чем рассказывал хастлер Себастьян. — О чем задумался? — Брендон внимательно смотрел на него. Ничего не говоря, Брайан взял телефон Итана и повернул к нему. Редкий момент, когда воспитанный Брендон Саммер разражался площадной бранью. Брайан не сомневался, что сейчас напарник тоже мысленно сложил два и два. — Посмотрим переписку? — предложил Брендон. — Уверен, ее нет в этом телефоне. Брайан оказался прав, что его не удивило. Гнетущая тишина раздражала, давила и выводила из себя — хотелось сбежать. — Может, здесь? Брендон быстро и по-деловому уселся за стол и включил компьютер — к тому моменту, как Брайан встал рядом, на экране уже высветился диалог. Но, увы, он мог сгодиться только в качестве непреложного доказательства связи Коди Белла и Итана Голда: пожелания доброго утра и вечера, договоренности о встречах в кафе или на улице, сетования на дела и отсутствие свободного времени… — Нужно искать блокнот или какие-то бумаги, — резюмировал Брайан. — А компьютер отдать спецам. Голд, может, и беспринципный карьерист, но не идиот, наверняка следов оставлять не хотел. Посмотри в спальне. Спустя пару минут Брендон доказал очередную правоту Брайана, протянув небольшую записную книжку. Но перечеркнутые кое-где страницы, исписанные мелким убористым почерком, с множеством сокращений и перескоков, было не так-то просто разобрать. Брайан попытался, и слова: «высокий, крепкий — полиция?», «пообщаться с хастлерами», «узнать у Коди…», «места совершения преступлений» — навели на мысль, что Итан Голд пытался вести собственное расследование. Но насколько успешно? Фраза «информатор в полиции должен знать…» заставила заскрипеть зубами, несмотря на то, что Брайан прекрасно понимал, что в виду мог иметься любой из участков Питтсбурга, не обязательно четвертый. Сколько же среди них последователей Кипа Томаса?! И сколько времени понадобится отделу внутренних расследований на то, чтобы вывести нечистых на руку на чистую воду? Но сейчас лучше думать об Итане Голде. — У него есть родственники? — спросил Брайан. — Вроде какую-то информацию нам уже должны были предоставить? — Да. Мать, сестра и еще вроде бы кто-то, в Бостоне. Им наверняка сообщили. Музыкальная семья. В основном все играют на скрипке, непонятно, зачем этому понадобилось бумагу марать? В голосе Брендона слышалось искреннее недоумение — ничего, похожего на увлечение музыкой, в доме не наблюдалось. Видимо, Итан Голд или с детства не хотел идти по проторенной дорожке, или свернул с нее уже давно. — Что с фотографиями? — Патрульным поручено заехать в редакцию. Там наверняка уже некролог пишут. — Опроси хастлеров — если он крутился среди них, могли запомнить.***
Такого ора четвертый участок не слышал никогда. Казалось, стекла дребезжат, жалобно позвякивая, а стены давно не видевшего ремонта здания вздрагивают. Звонок секретаря Макнейли застал Брайана в кабинете Питерсона. Капитан, бледнея на глазах, молча выслушал собеседника и дрожащей рукой уронил трубку стационарного телефона на рычаг. Спустя пару томительных минут, взяв себя в руки, Питерсон спустил свору бешеных псов на всех, до кого долетал его громогласный голос в радиусе мили, включая ничего не подозревавших мирных граждан, проживавших поблизости или проходящих мимо. Но первая звуковая волна попала прямиком в сидящего напротив Брайана, практически сметая его с места вместе со стулом. Не моргнув глазом, он дождался, когда взбешенный капитан, наконец, заткнется, и тихо произнес: — Как я понимаю, своей вины в убийстве журналиста вы не усматриваете? — Контраст был настолько разителен, что Питерсон растерялся, не зная как еще воздействовать на человека, чьи нервы, казалось, были сделаны из железобетона. — Вы обвиняете меня в ваших ошибках, детектив?! — снова заорал он. — Вы заставили опубликовать эту несусветную чушь, ожидая чего? Того, что убийца, рыдая под гнетом собственной вины, приползет на коленях и падет к вашим ногам, протягивая запястья для наручников? — все так же спокойно задал вопросы Брайан. — На это рассчитывали? — Вы должны были установить наблюдение за Райтом! По какой причине это не было сделано?! — не сбавляя громкости, обвинял Питерсон. — Да кто, блядь, знал, что он потащится на Либерти?! — не сдержался Брайан. — И именно в этот вечер, после выхода ебаного пасквиля! — Вы обязаны были это предусмотреть! — прошипел капитан и резко вскочил с кресла, оттолкнув его к стене. — Через час нам нужно быть в центральном управлении. Обдумайте, как оправдываться перед шефом. Свободны. У вас десять минут, встретимся в служебном автомобиле.***
Шеф, его зам, начальник штаба и капитаны всех шести участков ждали их в огромном кабинете Макнейли на Вестерн-авеню. Наверное, впервые в жизни Брайану пришлось слушать выговор, вытянувшись по стойке смирно и отчаянно краснея. — Жду объяснений, Кинни, — на удивление спокойно произнес шеф, выжидательно замерев в кресле. — Кхм, — откашлялся Брайан, пытаясь преодолеть першение, чтобы голос звучал уверенно. — Я не снимаю с себя вины за произошедшее, но прошу учесть, что всегда был против инновационных методов капитана Питерсона, о чем неоднократно ему докладывал. Если на подготовку первой операции мне дали неделю, то о второй узнал за день до публикации статьи, которая не была согласована даже с пресс-секретарем, хотя она знала Голда лично и имела непосредственный контакт с ним. Предпринимать какие-то защитные меры попросту было некогда. Не в моей компетенции снимать людей с их непосредственных постов и перенаправлять на необходимые действия вроде слежки за объектом. К тому же, будь у меня возможность хотя бы поговорить с Голдом до публикации статьи, я постарался бы объяснить ему линию поведения в обществе в связи с возникающей опасностью. Но мне такой возможности не дали. Результат вы видите. — Брайан покосился на Питерсона, представлявшего собой подобие привидения с мертвенно-бледной кожей. — Питерсон! — рявкнул Макнейли — тот вздрогнул, а Брайан заметил капельки пота, выступившие на лбу. — Вы в своем уме?! Мало того, что не согласовали операцию ни со мной, ни с моим заместителем, так еще сложили с себя ответственность за собственные решения, перебросив на подчиненного! Это не песочница, капитан! Здесь опасные игры и живые люди, которых вы ставите под удар намеренно! Вы хотя бы понимали, что бросаете журналиста прямо в руки убийце?! Практически повесили на него кричащую метку «Я знаю, кто ты», тем самым заставив маньяка ликвидировать опасность, угрожающую его цели! И теперь мне придется отвечать перед вышестоящим руководством! Убийство полицейского, а следом и журналиста — вопиющие случаи, и если дойдет до губернатора, полетят головы, и не факт, что не наши с вами! — Макнейли, перевел дыхание и, отпив глоток кофе из чашки, продолжил: — Кинни, подготовьте все, что было наработано за время расследования, и передайте мне на проверку. С момента болезни Хорвата я не получил ни одного отчета! Это еще одно ваше упущение, Питерсон! — он перевел взгляд на Брайана. — Также, детектив, я хочу видеть все приказы и распоряжения относительно проводимых операций… — Прошу прощения, но их нет, шеф, — невежливо перебил Брайан, и это породило новую волну начальственного гнева. — Почему?! — гаркнул Макнейли. — Питерсон, кем вы себя возомнили?! Рабовладельцем, отдающим приказы взглядом?! Довожу до вашего сведения, рабство было отменено Авраамом Линкольном в далеком тысяча восемьсот шестьдесят втором году! И полиция — это не хлопковая плантация! Ни одно действие не производится без письменного приказа непосредственного руководителя! Почему мне приходится разъяснять прописные истины начальнику полицейского участка с огромным стажем работы и неплохим послужным списком?! — И чуть сбавив тон, вздохнул: — Вы меня несказанно разочаровали, капитан. Зря я возлагал на вас надежды и рассматривал в качестве постоянной замены Хорвату. — Макнейли сурово смотрел на стоящих перед ним офицеров и о чем-то напряженно думал. — О взыскании оба будете оповещены завтра. Но вам, Питерсон, я советую присматривать работу в сторонних организациях. Боюсь, что уход на заслуженный отдых — единственный выход не потерять пенсионное содержание. Свободны. Кинни, жду в четверг в десять. И не планируйте ничего важного, буду вникать в каждую деталь, сколько бы времени это ни заняло! Выйдя из здания центрального управления несколькими минутами позже Питерсона, Брайан не нашел на месте служебный автомобиль и, усмехнувшись, вызвал такси.***
— Кажется, ты похудел! — Брайан окинул одобрительным взглядом на самом деле постройневшую фигуру Карла Хорвата, который вышел к нему из здания реабилитационного центра при больнице. Погода радовала: жара на пару дней отступила, одарив приятной прохладой. Да и территории была тенистой, засаженной раскидистыми деревьями. Брайан приезжал сюда уже не в первый раз, замечая, что Хорват выглядел все лучше и бодрее. Но ворчать не перестал. — Похудеешь тут, если кормят всякой пакостью и заставляют делать гимнастику! — Тебе полезно, — улыбнулся Брайан. — Кто знает, вдруг… — Увы, нет. И мне сказали об этом совершенно определенно. Через два месяца я официально буду с почетом отправлен на пенсию. И отношусь к этому уже спокойно — смотрю в будущее и строю планы. — Которыми не хочешь делиться? — уточнил Брайан. — Пока ничего не сделано и говорить не о чем. Кстати, — продолжил Хорват после короткого, но значимого молчания, — Сайлас звонил. Рассказывал, как прошло заседание клуба за городом — все были в восторге. — Спасибо осуждаемым обществом наклонностям Джорджа Шикеля, — засмеялся Брайан, присаживаясь на скамейку, от него не укрылось, что шаги Хорвата стали медленнее и тяжелее. — Попроси Брендона взять постоянное руководство клубом — ты же знаешь, по правилам его должен возглавлять действующий полицейский, и моим парням он нравится. А я присоединюсь в качестве еще одного пенсионера. Как ни старался Хорват, скрыть горечь в голосе не получилось. Брайан решил не показывать, что заметил это — незачем расстраивать друга еще больше. — Значит, сможешь натаскивать Саммера на роль следующего начальника полиции. Под твоим руководством он быстро наберется опыта. — Увы. Вряд ли теперь смогу ему как-то серьезно помочь — у нового начальника участка наверняка будут свои кандидатуры. — Ну, вы же с Макнейли почти друзья. Да и я, если что, смогу замолвить за него словечко… — За себя бы ты его замолвил! — неожиданно эмоционально воскликнул Хорват. — Да что мне может грозить? Лишат премии и объявят выговор. Не очень высокая цена за избавление от Питерсона, — засмеялся Брайан. — Кого пришлют вместо него, как думаешь? — Пока неизвестно. Я бы поставил на помощницу Макнейли — Реджину Макдональд. — Достойно. Она старается не ударить в грязь лицом. А ей тяжелее — потому что женщина. И, кто бы что ни говорил о равноправии, до него в нашей полиции еще далеко. — У нас до многого далеко, — усмехнулся Брайан, почему-то вдруг вспоминая свои первые месяцы в роли патрульного. — Что там по делу Голда? — Движемся. Но пока не уверен, что знаю куда. Саммер ездил в редакцию, но толку от этого было мало. Все как один утверждали, что их коллега — талантливый журналист и просто ангелочек, у которого не было и не могло быть врагов. Мне вот даже интересно — они сами-то в это верят? — Брайан старался не вспылить, но получалось плохо. — Ты же понимаешь, что все, по чьей репутации проехался Голд, желали ему максимум пальцы переломать, чтобы писать и печатать не мог. Согласись, и мы с тобой против такого развития событий не возражали бы. Но не пошли бы убивать. И те, о ком он сочинял пакостные заметки, наверняка тоже. Обрати внимание: против журналиста не было ни одного судебного иска. Так что, мне кажется, бесполезно искать убийцу среди героев его публикаций. — Да, — нехотя согласился Брайан. — И снова повторю, что Голд не его типаж. Пока еще не успели провести масштабные проверки, но картина вырисовывается нерадостная. Мне кажется, что общаясь с Коди, или благодаря собственным, пока не известным нам изысканиям, Голд что-то раскопал. И наш убийца так или иначе узнал об этом. Да хотя бы статью о себе прочитал и запаниковал настолько, что решил уничтожить автора. Не так, как остальных жертв — там, конечно, тоже что-то личное, но это личное совсем другой природы. — И снова вопрос. Коди что-то выяснил, Голд что-то выяснил, а мы, опытные сотрудники… Знаешь, я даже не удивлен возмущениям Макнейли! На это Брайану возразить было нечего — прекрасно понимал, что Хорват вовсе не хотел задеть или поставить под сомнение его компетентность. Капитан смотрел глубже, видя не одну зияющую прореху в работе полиции, где бюрократия порой тормозила не только логику и разум, но и события. И так было всегда: руководя «Клубом нераскрытых дел», Хорват регулярно находил недочеты в расследованиях, которые кое-как велись десятилетия назад. Там не обратили внимание, там не опросили, там не проверили, там не заподозрили… И столько очевидного прошло мимо! Неудивительно, что Брендон загорелся новой нагрузкой — как-то упомянул, что очень не хочет, чтобы лет через пятьдесят кто-то так же препарировал его дела, обвиняя в некомпетентности. На днях только возмущался: — Вот не поймаем сейчас маньяка, а потом какой-нибудь пенсионер пролистает документы и сразу поймет, кто убийца. Тебе вот не стыдно будет? — Не уверен, что меня полвека спустя вообще «будет». С моим характером так долго не живут! Брайан вроде отшутился, но внутри это засело: их настоящее для кого-то станет прошлым. И не хотелось бы, чтобы в нем слишком ковырялись, перетряхивая его мысли, чувства и сомнения. Значит, надо действовать! — Мне уже пора. Пойдем, я тебя провожу, — это прозвучало суше и сдержаннее, чем обычно. Не хотелось бы обижать Хорвата. Но тот слишком хорошо его знает. Поэтому сумел парой слов дать ощутимого пинка. И еще — убедить, что его капитан продолжает верить в детектива Кинни.***
Чертов ебаный день, наконец, подошел к концу. Брайан лежал в горячей ванне, утопая в душистой пене, и маленькими глоточками, смакуя, потягивал «Джим Бим». Всегда ненавидел ванны, считая их прерогативой избалованных фэмок*, но иногда, наедине с собой, позволял телу понежиться в приятной невесомости, хваля себя за то, что когда-то поддался уговорам дизайнера и поставил рядом с брутальной душевой кабиной этот лесбийский атрибут. Да и Джастину порой нравилось плескаться в джакузи — тот находил пузырьки «очаровательно-возбуждающими», когда сидел на его члене, покачиваясь, как яхта на волнах. Предавшись горячим воспоминаниям, Брайан приласкал выглянувшую из пены головку и, представляя, как она исчезает во влажной глубине рта, обхваченная пухлыми губами Джастина, быстро кончил, не желая оттягивать кульминацию. Через час он должен забрать мелкого из «Зеленого манго» и провести веселый вечер в «Вавилоне», потому что когда удастся отдохнуть в следующий раз, даже представить боялся. И сейчас жизненно необходимо выкинуть из головы расследование, отповедь шефа и труп журналиста и позволить себе ни о чем не думать.***
Не подходя к бару, Брайан потащил Джастина в танцующую толпу и, прижавшись к миниатюрному, по сравнению с собственным, телу, задвигался в такт музыке. Джастин, смеясь, ловил губами его подбородок, рисовал языком влажные дорожки на коже и буквально висел на шее. Полчаса непрерывного движения вперемешку с поцелуями и взаимными ощупываниями убедили обоих в необходимости посещения задней комнаты, куда и направились, держась за руки и смеясь, под внимательным взглядом друзей. Прижав Джастина к спинке того самого диванчика в попытке заместить неприятные воспоминания приятными, Брайан с удивлением обнаружил, что любовник пришел сюда в полной готовности. — Пизденыш, — шептал он на ухо Джастину, медленно погружаясь в гостеприимно подготовленное тело, — ты шел трахаться или танцевать? — Танцевать, но с надеждой потрахаться! — постанывая, ответил тот, с готовностью встречая вторжение… Быстрые, жесткие движения… И кульминация не заставила себя ждать. Удовлетворенные парни, отдышавшись, направились к бару. — Ну, наконец-то вы обратили внимание на кого-то, кроме друг друга! — поддел Эммет, встретив Брайана и Джастина саркастической ухмылкой. — Кто поставил на то, что они нас не заметят, вы проиграли! — Не завидуй, Ханикатт. — Хлопок Брайана по плечу Эммета чуть не стоил новой рубашки Теду, но тот успел отскочить, и большая часть «Космо» оказалась на полу. — Упс, — засмеялся Джастин, радостно обнимая Эммета, — не волнуйся, мы заставим его купить новый. — И не один, — воскликнул Эммет, хмурясь, — ты слышишь, Брайан, я хочу свой «Космо»! — Не бухти, королева драмы, морщины появятся, — усмехнулся Брайан и заказал выпивку всей компании. — Где твой шикарный бойфренд? — Где-то здесь, — махнул рукой Эммет и, наклонившись к самому уху Брайана, добавил: — Пописать пошел, надеюсь, не найдет приключений на свои десять дюймов. — Так уж и десять? — присвистнул Брайан. — И ни на одну восьмую меньше**! — по-брайановски приподнял бровь Эммет. — Ну, почему мы вечно обсуждаем члены?! — воскликнул Тед. — Количество дюймов — не главное в жизни! — Кому как, Теодор, — подмигнул Брайан, заставив покраснеть Джастина. — Но я бы предпочел нечто более весомое, чем стебель сельдерея. — А тебе-то какая разница? — не отставал Тед, завидовавший Брайану в этой не такой уж и малости. — Ты же не используешь чужой член по прямому назначению! — Откуда ты знаешь, чем я предпочитаю заниматься в постели, если никогда там не был? — спросил Брайан, с усмешкой глядя на озадаченное лицо приятеля. — Но… но… — И никогда не узнаешь, не мечтай, Теодор. К тому же, насколько я знаю, у Троя все вполне прилично и гораздо больше среднестатистического. — Да, но… — Никаких «но»! — отрезал Брайан и заказал новую порцию виски. — Лучше расскажите, что нового, какие сплетни ходят, о чем в переулках шепчутся? — В переулках теперь мало кто рискует трахаться, — произнес Эммет, — боятся, знаешь ли. В ЦГЛ собрание вчера было. Какой-то не в меру смелый мальчик предложил улицы патрулировать. И знаешь, многие согласились! — Господи! Этого еще не хватало, — вздохнул Брайан, понимая, что беспорядков в любом случае не избежать. — Люди напуганы, Брайан, — озабоченно сказал Эммет. — Журналист ведь не был хастлером, но это его не уберегло. И все абсолютно уверены, что это тоже дело рук маньяка. — Блядь, Эм, я сюда отдохнуть пришел! — поморщился Брайан и залпом опустошил стакан. — Я понимаю, — вздохнул тот, — просто намекни, как все движется? — Что движется? — раздался низкий голос Дрю, навалившегося сзади на Эммета. — Я Троя привел, — радостно сообщил он, кивнув счастливому Теду. — Замечательно, больше народу, веселее, — захлопал в ладоши Эммет, оживившись с появлением бойфренда. — Пойдем танцевать! Я чуть слюной не захлебнулся, пока наблюдал, как эти голубки на танцполе обжимаются! Эммет практически силой уволок Дрю Бойда в толпу и, повиснув на могучей шее, окунулся в вихрь танца. Неподалеку Трой танцевал с Тедом, то и дело касаясь то его плеча, то руки. — Как думаешь, у них это серьезно? — спросил Джастин, наблюдая за парочками и пытаясь понять, что их связывает, таких, казалось бы, разных. Воздушная, взбалмошная фея Эммет и брутальный спасатель, бывший спортсмен Дрю Бойд, когда-то мечта каждой второй гетеросексуальной дамочки, теперь же — каждого педика в радиусе пятидесяти ярдов. Или скучный, но умный и образованный бухгалтер Тед и фитнес-тренер, искренне считающий благотворительный трах в Неделю Гордости благим деянием. Видимо, прав Брайан, закон о том, что противоположности притягиваются, работает и для человеческих отношений. — Может быть. Кто знает, что ждет за углом? — пофилософствовал Брайан и снова потащил Джастина на танцпол. Порядком утомившись, все шестеро вернулись к бару, где их уголок никто не смел занимать, и, обновив напитки по списку, продолжили прерванную Дрю беседу. — Брайан, — ткнул приятеля Эммет, — хотя бы намекни, мы же не требуем раскрыть тайну следствия. — Да нечего раскрывать! — недовольно фыркнул Брайан. — Но, выбрав в жертвы сначала копа, а после журналиста, убийца огреб на свою голову охуенно большие проблемы. Надо же быть настолько тупым, чтобы так обосраться! Он же должен был понимать, что полиция носом всю Пенсильванию перероет, да и не только ее, но найдет его мерзкое безмозглое тельце. И я лично, блядь, возглавлю этот ебаный крестный ход! И спляшу тарантеллу перед его камерой, где он будет гнить пожизненно! И трахать его будут регулярно и толпой! Это я обещаю! — Брайан выпил очередную порцию «Джима» и снова повел Джастина в заднюю комнату. — Кинни всегда такой упертый? — спросил Дрю компанию. — О, да, — кивнул Тед. — Если что-то наметил, не отступит. Видел бы ты Брайана в годы адвокатского расцвета! — И что же его привело в полицию? — Родители. Их убил его бывший подзащитный. Вот и переклинило. — У нас о нем легенды ходят, — разоткровенничался Дрю, — ребята говорят, что частенько, когда патрульным был, не дожидаясь спасателей мог и в огонь, и в воду броситься. Совсем безбашенный! — Это характер, милый, — подал голос Эммет, — он свое возьмет, чем бы ты не занимался. — Хорошо, что ты у меня натура артистичная и рассудительная. — Дрю облапил Эммета и, притянув к себе, страстно поцеловал. — Не вздумай никогда никуда лезть, отшлепаю! — Боже, Дрю! Ты толкаешь меня на глупости, — кокетливо воскликнул Эммет, положив голову на накачанное плечо бойфренда. — Кажется, Трой, нам пора, — рассмеялся Тед, — у меня сейчас, как говорит Брайан, задница от кленового сиропа слипнется. Помахав друзьям, парочка, обнявшись, двинулась на выход. — Пойдем в заднюю комнату? — неожиданно позвал Дрю. — Уверен? Что-то раньше не замечал за тобой тяги к публичному сексу, — удивился Эммет, не раз пытавшийся затащить любовника туда, но тщетно. — Ну вот, созрел, — пожал плечами тот, — но если не хочешь, не настаиваю. — Нет уж! — воскликнул Эммет. — Пойдем! Тебе понравится! Размеренно вколачиваясь в любовника, Дрю наткнулся глазами на Брайана, нежно поглаживающего белокурые волосы сидящего перед ним на корточках Джастина и, поймав новую волну возбуждения, прижал Эммета к себе, усилив напор и заставляя любовника прогибаться навстречу могучим, но сладким толчкам.