Я последую

Утро наступило слишком рано, как и всегда, но оно наступило после самой лучшей ночи сна, которую Томас мог припомнить за очень долгое время. Бен был тем, кто мягко потряс Томаса и Ньюта, разбудив их, он проснулся первым, хотя засыпал последним. Несмотря на это, он выглядел лучше, чем раньше, как будто чем больше проходило времени, тем увереннее он становился в своем решении. Томас был этому рад и поклялся воссоединить Бена и Галли как можно скорее. Тихое ворчание справа заставило Томаса улыбнуться. Ньюта на кровати невозможно было разглядеть, потому что он полностью укутался одеялом и, судя по звукам, исходящим от извивающегося комочка, не собирался покидать свое гнездышко в ближайшее время. Бен уставился на кучу одеял с детской радостью, на которую было удивительно смотреть. — Ньют… так не поступает. Он всегда просыпался первым, — прошептал Бен. Улыбка Томаса стала шире, когда он вспомнил о нескольких утренних часах, когда они планировали спасать Минхо; Томас обыскивал весь лагерь в поисках Ньюта, только чтобы обнаружить, что тот свернулся в маленькое буррито под одеялами и спал, несмотря на Томаса, выкрикивающего его имя. Это были лучшие моменты, потому что к тому времени, когда Ньют освободился посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, его волосы стояли дыбом. — Да, так и есть, — тихо ответил Томас. — Но только в особых случаях. Их никогда не бывает достаточно. Бен ткнул Ньюта еще несколько раз, и Дмитрий с Джастином вскоре присоединились, чтобы помочь. Они выглядели слишком довольными этой новой стороной своего заместителя, чтобы Томас вмешался, и… Томас? - позвала Тереза. Томас отвернулся от того места, где Ньют наконец-то вылезал из-под одеяла, потому что не хотел, чтобы этот образ и этот голос накладывались друг на друга. Доброе утро, — ответил Томас. Я… я думаю, они собираются вынуть мой чип. Черт. Так скоро? У Томаса почти не было времени, чтобы попытаться склонить ее на свою сторону. Он даже не был уверен, что хотел это делать, но чувствовал, что должен попытаться. В голове постоянно всплывал образ рыдающей Терезы, помогающей ему добраться до берга, дающей им лекарство, а затем позволяющей себе умереть, потому что считала, что заслужила это… Это заставляло Томаса верить, что в ней есть место для раскаяния, что она может измениться. Он не мог обвинять эту ее версию в преступлениях, которые еще не произошли. Ты боишься? — спросил Томас. Немного. Я не знаю, что будет дальше. Ты мой лучший друг. Ее голос звучал грустно, и это дало Томасу надежду. У меня не было времени объяснить тебе все, отстоять свою правоту, но я хочу этого. Я не хочу, чтобы мы были по разные стороны баррикад, Тереза. Он позволил ей почувствовать, насколько правдивы его слова, насколько меланхоличной его сделала идея снова с ней сразиться. Тогда скажи мне, у тебя есть немного времени, я еще даже не переоделась. Итак, он сделал это. Ничего о путешествиях во времени или их будущих планах, только правду о каждом глэйдере. Об их жизни. О том, чего они хотели. Как он помнил о матери Терезы и восхищался ее стремлением спасти мир, но что, если она ошибалась? Что, если бы они соберут все иммунные системы, какие только смогут, истощат их все, а лекарства так и не будет? Тогда у мира вообще не будет будущего. Он не упомянул о настоящем лекарстве, но он сделал все, что мог. И он ждал. Сидя с закрытыми глазами и обхватив колени кулаками, Томас почувствовал, как кровать рядом с ним прогнулась под чьим-то весом. Не прошло и мгновения, как два пальца прочертили сплошную линию на предплечье Томаса — Ньют. Все в порядке? Томас нащупал запястье Ньюта и надавил пальцами на его пульс, повторяя движение, которое Ньют проделал с Томасом ранее. Возьми инициативу в свои руки. Постукивание — по тыльной стороне костяшек пальцев Томаса, а затем тяжесть на его кровати исчезла. — Здорово, лапушки, — сказал Ньют. — Начинайте приводить себя в порядок, впереди долгий день. Томас снова отключился от окружения, чтобы сосредоточиться на своей связи с Терезой, но было почти невозможно понять, что именно она чувствовала. Они собираются это сделать, — наконец сказала она. — Я боюсь за тебя, Томас. За «него», а не за «нас». Значит, она уже приняла решение. Даже если она этого не знала. Я не знаю, что мне делать, — продолжила она. — Но я не скажу им, что ты помнишь, Том. Клянусь. Пожалуйста, будь осторожен? Тереза… Но она уже ушла. Томас искал ее в лаборатории, но отгороженная занавеской зона, которая когда-то принадлежала Терезе, в данный момент принадлежала Минхо и двум его охранникам, Джастину и Джеффу. Томас направился прямиком к Минхо, Ньют и Алби следовали за ним по пятам. — Аййййй! — ухмыльнулся Минхо. Томас резко остановился. — Он принимает так много обезболивающих, что ранее говорил о запахе цветов, так что не беспокойтесь об этом, — заверил их Джастин. — Ты в порядке, Мин? — спросил Ньют, направляясь к кровати, но у них не было шанса подойти. Толпа Врачей появилась из одного из дверных проемов и оттеснила Глэйдеров в противоположную сторону комнаты. — Доброе утро, джентльмены. Надеюсь, вы хорошо спали? — Джэнсон. Конечно же, он пришел с ними. Томас не знал, что делать с Джэнсоном, кроме как залечь на дно и постараться не привлекать внимание. Он всегда был слишком проницательным, и Томас, честно говоря, не чувствовал бы себя комфортно ни в одной части их плана, пока они не оставят этого человека далеко позади. Желательно мертвым. Смотреть на него было слишком сложно, чтобы не представлять, как он выглядел, когда радовался своей победе над смертью Ньюта. Смертью Авы. Попыткой отправить Томаса с ними в подземный мир, а Томас хотел ему это позволить. Но теперь все иначе. Теперь у него была причина остаться. Вместо этого Томас решил воспользоваться подарком, который Алби преподнес ему, когда стал их Лидером, и напрямую вмешивался только тогда, когда это было необходимо. Или когда Ньют говорил ему об этом. С того утра они все еще не поменялись ролями, и он предположил, что либо Ньют пытался дать ему отдохнуть от принятия решений, либо Ньют знал, что он провел утро, разговаривая с Терезой, и не доверял его суждениям. Могло быть и то, и другое. — Лучше не бывает, — ласково сказал Ньют, но костяшки его пальцев сжаты так сильно, что побелели. — Отлично. Сегодня утром мы собираемся провести пару тестов, чтобы проверить ваше общее состояние здоровья. Вы все слишком долго жили в ужасных условиях, мы просто хотим убедиться, что с вами все в порядке, — объяснил Джэнсон. Все глэйдеры кивнули: их предупреждали об этом, и никто не предпринял никаких действий против этого. Когда возражений не последовало, Томас заметил, как напряжение немного спало с плеч Джэнсона. — Мистер Алби, не последуете ли вы за мной? Остальные, пожалуйста, разойдитесь по станциям, чтобы вас осмотрели. Просьба Джэнсона была встречена тишиной и неподвижностью — никто не должен ходить в одиночку. Никто. Даже Алби. Томас не мог не испытывать удовольствия при виде того, как Джэнсон закатывает глаза и явно умоляет себя потерпеть. — Хорошо, простите меня, мистер Алби и еще один, если вы будете так любезны? Алби кивнул Фрайпану, и они вдвоем отправились вслед за Джэнсоном; Томас подошел к беговой дорожке, на которой бегал Минхо в прошлый раз, и уже собирался попросить человека, управляющего ею, прикрепить маленькие белые присоски к его груди, когда с другой стороны комнаты послышался шум. — Нет! Не надо! Клинт. Томас быстро развернулся и побежал к источнику шума — Ньют сидел в кресле, парализованный страхом, потому что он сидел там, где у него собирались взять кровь, чтобы определить, каких питательных веществ ему не хватает. Черт. Томас упустил это из виду. Все, что требовалось — это один чересчур усердный медик, слишком пристально посмотревший на кровь Ньюта, на кровь Уинстона, и вся затея была бы провалена. ПОРОКу хорошо известно, что у этих двоих и, предположительно, у других нет иммунитета, но если бы их кровь была по какой-либо причине проверена, то выяснилось бы, что теперь, внезапно, он у них есть. Все замерли, врачи смотрели с подозрением, и взгляд Ньюта выискивал в толпе Томаса, карие глаза расширились от ужаса. Клинт, и слава богу, что этот парень обратил на них внимание, когда Томаса не было, подарил им несколько мгновений, но объяснить все это было невозможно. Во всяком случае, Томас не смог придумать никакой веской причины. — Мы не любим иглы, — пробормотал голос, который никогда не звучал так тихо и жалостливо, ни в одном из многих, многих случаев, которые Томас его слышал. Чак медленно продвигался сквозь группу мальчиков, опустив глаза в пол, пока не оказался в центре внимания всех врачей в комнате. Впервые с тех пор, как Томас знал его, Чак действительно выглядел на свой возраст. — Почему вы все боитесь игл? — спросил снобистского вида доктор со светлыми волосами, собранными в высокий хвостик. Хороший вопрос, к чему клонил Чак? Томас снова посмотрел на Ньюта, который только пожал плечами, прежде чем снова уставился на кудрявого парня в центре комнаты. Чак переминался с ноги на ногу, кусал губы и отказывался встречаться взглядом с доктором. — Мы назвали их Гриверами. Понимание ударило Томаса по лицу своей внезапностью; Чак чертов гений. — Кого… вы назвали… Гриверами? — спросил медик, работающий на станции Томаса. Все глейдоры в комнате явно пытались казаться меньше, невиннее и испуганнее, чем были, но это не имело значения, потому что все взгляды по-прежнему были сосредоточены на Чаке. — Монстров. Они нападали на нас, они держали нас в ловушке в глэйде, мы были слишком напуганы, чтобы уйти, — прошептал Чак, и Томасу показалось, что он услышал дрожь в его голосе. — Они были ужасны. Выше, чем вы можете себе представить, наполовину звери, наполовину машины. У них было так много рук, что казалось, будто они могли схватить нас всех и разорвать на такие крошечные кусочки, что от нас остались бы только красные брызги на земле. Или… В общем, это все, что мы нашли от тех, кого они забрали. Но это было не самое страшное. Голос Чака явно дрожал, и Томас с трепетом наблюдал, как он наконец поднял на врачей огромные влажные глаза, отчего даже Томасу захотелось подбежать и обнять его. — У некоторых из них на руках были такие ужасные штуки, похожие на пистолеты, с иглами длиной с вашу ногу, и если они не могли схватить тебя и убежать, то протыкали ими, — слезы текли по щекам Чака, и Томасу пришлось задаться вопросом, было ли что-нибудь из того, что он показывал, правдой. — То, что эти иглы делали с нами, было намного хуже. Они вводили нам эту дьявольскую штуку, от которой каждый нерв словно горел огнем, и нам снились кошмары, и вены становились черными и кислотно-зелеными, и крики… это продолжалось несколько дней. И никто никогда не становился прежним, даже если выздоравливал. — Нам пришлось сражаться с ними — Гриверами — чтобы спастись, — в ужасе прошептал Дуг. — Не все из нас выжили. Джеймс был одним из его друзей, вспомнил Томас. Возможно, Чак и затеял это, чтобы спасти их тупые задницы, но это не означало, что это было ложью. Томас искал Бена, но с такого ракурса его не было видно, и казалось, что Чак готовится к своему грандиозному финалу. — Это было только вчера. У нас же еще есть время, верно? Мы можем… мы можем расслабиться, и вернуться к этому позже? Т-ты же не заставишь нас проходить через это, верно? Я имею в виду, вы ведь спасли нас… пожалуйста, не заставляйте нас снова бояться?! В этот момент Чак чуть не разрыдался, и Томас затаил дыхание, надеясь, что это сработает… Главный врач вытерла глаза и кивнула. — У нас еще есть время. Никаких игл, по крайней мере, несколько дней, мы можем вам это гарантировать, — заверила она их, прежде чем выйти из комнаты и скрыть свои слезы. Это сработало. Томас еще беспокоился о Чаке, пока тот не повернулся спиной к врачам, отыскал Томаса в толпе и, блядь, подмигнул. Этот удивительный маленький засранец подстроил всю эту чертовщину и спас их всех от разоблачения. Остальная часть их медицинского осмотра прошла гладко, хотя Глэйдерам пришлось быть особенно осторожными, чтобы выглядеть потрясенными, а Алби и Фрайпану нужно было объяснить, что произошло, пока они отсутствовали на небольшом разговоре с Джэнсоном. Но Ньют по-прежнему был главным, и Томасу оставалось только не высовываться и готовиться к походу в столовую, где он должен был вступить в контакт с Арисом. Войдя в столовую, он был ошеломлен, увидев такое количество иммунов. Так много, тех кого не удалось спасти. Томас откуда-то знал некоторых, вероятно, они были во время рейда на Последний город, либо они ехали в поезде, который они угнали, — и все они здесь и живы. Готовые снова спастись, если у них это получится. Ньют держался поближе к Томасу, чтобы направлять его. Он знал, что в тот момент, когда Томас начнет с кем-то телепатически разговаривать, все ставки будут на то, сможет ли он идти, не упав лицом вниз, не говоря уже о том, чтобы врезаться в стол. Томас щелкнул пальцами, и сжал их в кулак — жест, казалось бы, беспокойный, но для Ньюта это означало, что нужно быть начеку. Ньют тут же сделал еще один шаг к Томасу, но, казалось, никто этого не заметил. Томас наслаждался теплом и контактом лишь мгновение, прежде чем его глаза нашли свою цель: Арис сидел в одиночестве в конце стола, уставившись в тарелку с едой. Привет, Арис, — обратился к нему Томас. В ответ Арис подпрыгнул почти на фут в воздух и как сумасшедший оглядел кафетерий в поисках источника голоса. — Успокойся, я на твоей стороне. Я здесь, впереди, рядом с высоким блондином. Через секунду я собираюсь протянуть руку и почесать лицо. Томас пошел на уступки и встретился взглядом с Арисом, в то время как Ньют едва удержал его от столкновения с мусорным баком. Ты видишь меня? Кто ты? — спросил Арис. — Откуда ты знаешь мое имя? Видишь ли, тут тебе придется задействовать свое воображение, хорошо? В мою историю нелегко поверить. Меня зовут Томас, и я вроде как из будущего. Арис закатил глаза и уставился на него. Томасу пришлось подавить разочарование. Серьезно? Ты пришел из места, где есть летающие летучие мыши, куча девушек, и ты говоришь со мной телепатически прямо в эту самую секунду, но путешествие во времени — это то, где ты подводишь черту? Арис поднял брови и слегка кивнул головой, потому что, да, Томас был в чем-то прав, спасибо ему большое. Жизни, которые они прожили, были достаточно нелепыми, чтобы все это выглядело правдоподобно. Он уже собирался продолжить, когда рядом с ним села бледная девушка с длинными темными волосами. Томас узнал ее и остановился как вкопанный. Через столовую прошли Джэнсон и группа охранников, причем у Джэнсона в руках был блокнот с именами людей, которых он зовет на смерть. Арис, это Рэйчел? Скажи мне, это Рэйчел, девушка, которая только что села рядом с тобой? Что за… Скажи ей, чтобы она кашлянула. Начни кашлять. Сделай что угодно. Или, подожди, она тоже меня слышит, верно? Томаса начала охватывать паника, и он почувствовал, как Ньют мертвой хваткой вцепился ему в руку, но все это было неважно. Должно быть, они приехали достаточно рано, чтобы Рейчел еще не позвали, но если в ближайшее время ничего не произойдет, Томас готов поставить все, что у него было, на то, что ее имя есть в этом списке. РЭЙЧЕЛ! Девушка вскочила, посмотрела на Ариса и тут же перевела взгляд на Томаса. Кто ты, черт возьми, такой? Парень, который пытается спасти твою жизнь. Эти имена, которые он называет? Они идут умирать, понимаешь? И твое имя есть в этом списке. На мгновение воцарилась тишина, и, пока Рейчел оглядывалась на Ариса, Томас предположил, что он вводит ее в курс дела, но у них не было на это времени: Джэнсон начал читать имена, и в любой момент, в любую секунду… Ты думаешь, что я поверю в путешествия во времени? — спросила Рейчел, сузив глаза, но сохраняя задумчивое выражение лица. Рейчел, клянусь богом, если ты сию же секунду не подавишься чем-нибудь, то умрешь в течение часа. Ну, или почти умрешь. — Томми, что… — обеспокоенно начал Ньют, но Томас отмахнулся и взял поднос, который Ньют пытался сунуть ему в руки. Ты действительно в это веришь, не так ли? — сказала Рейчел, тщательно контролируя свой мысленный голос. Пожалуйста. Арис сказал, что ты его лучший друг, не заставляй его видеть тебя такой снова. Пауза. Затем Рейчел откусила огромный кусок, поперхнулась и начала задыхаться, рухнув на пол. — И Рейч… — начал Джэнсон, но остановился из-за шума и не смог произнести имя полностью. — Что там происходит? Врач! Джэнсон подбежал к Рейчел, корчившейся в конвульсиях на полу, и Арис вскочил со своего места, чтобы они могли дотянуться до нее. Думаешь, это достаточно убедительно или мне начать синеть? — спросила девушка у Томаса, и он не мог не подумать, что было бы легко быть ее другом, если бы она так вела себя в кризисных ситуациях. — Мы… знаем ее? — осторожно спросил Ньют. — Рейчел, — прошептал Томас. В ответ Ньют постучал костяшками пальцев. Еще за одну жизнь они брали на себя ответственность, еще одного человека они пытались спасти. Арис? — позвал Томас. Что? Не оставляй ее одну, настаивай на том, чтобы охранять ее, иначе они все равно могут её забрать, — посоветовал Томас, но увидел, что Арис покачал головой. В этом нет необходимости, Харриет и Соня обо всем позаботятся. Томас почувствовал, как кровь отхлынула от лица, а мир зашумел в ушах. Арис слегка кивнул в сторону, где сердитая девушка с дредами и хрупкая блондинка спорили с охранниками и отказывались выпускать Рейчел из виду. У Томаса участилось дыхание. Почему она не с Правой рукой? Они должны были уйти из Лабиринта и пойти к Правой руке! — закричал Томас, даже не пытаясь скрыть панику. Мальчики вокруг пытались привлечь его внимание, успокоить, но Ньют шикнул на них и велел вернуться к еде — конечно, проигнорировав свой приказ и устремив взгляд в ту сторону, куда смотрел Томас. Откуда ты знаешь об этом? — изумленно спросил Арис. Значит, это произошло. Девочки действительно добрались до Правой Руки, но, каким-то образом, все равно оказались здесь. Томаса охватило болезненное чувство, смутные знания о рисках путешествий во времени и нечто, называемое эффектом бабочки, пробежали в его голове. Что же такого они сделали с Ньютом, что все так резко поменялось? Ответь. На. Вопрос. Что-то не так, их не должно быть здесь, ты понимаешь? В прошлый раз они были в безопасности с Правой рукой, но теперь… Томас, Правой руки больше нет. Два дня назад они нашли их в горах и вернули всех иммуннов, которые были там. Назвали это спасением и сказали, чтобы они держали это в секрете. У Томаса внутри всё оборвалось в тот самый момент, когда он почувствовал, как Ньют напрягся рядом с ним — его взгляд наконец-то остановился на том месте, где Соня и Харриет сопровождали свою ‘задыхающуюся’ сестру в медицинский отсек. Томас? Он не знал, что делать. От мертвой хватки Ньюта на его руке останутся синяки, а Томас перебирал все детали их плана, все, что они изменили, и то, как они облажались, если то, что сказал Арис, было правдой. Что-то пошло ужасно, чудовищно неправильно, — ответил Томас. Они с Ньютом обменялись взглядами, полными ужаса от сложившейся ситуации. У Ньюта, возможно, и не было телепатической связи, но он мог видеть свою сестру и Харриет, читать панику на лице Томаса и строить собственные догадки. Что они натворили?